Текст книги "Неточные науки"

Вячеслав В. Карпов
Неточные науки

Дуэль

Бежали.

До последнего не верили.

Надеялись на лёгкое.

Что Богу! Подождёт небось.

Склонялись. Белыми перчатками

Легко касались. Падал снег.

Дышалось с болью.

Может быть, насквозь?

А оказалось, нет.

Всем – нет.

И тот не подождёт.

И лёгкого не будет.

И смысла нет легко касаться.

Аи горчит.

Нет смысла в ворошении судеб.

Нет чести правым оказаться.

Чернеет речка.

Снег идет.

Молчи…

И зря надейся, что пройдёт.

Она смертельна.

Переменится погода.

Теперь и здесь, от года к году,

Одни метели.

Снег.

И ощущенье пули в теле.

20130115

Сны о море

Море.

Ещё с того самого фильма,

С той самой пронзительно ясной истории,

Мне снится море…

В детстве я видел его на открытках,

На фотках удачливых родственников.

Они не могли рассказать мне про море.

Что мне их профкомы, путёвки и скидки,

Выслуги.. производственные…

Их руками хотелось мне чувствовать море

Глазами их видеть его,

Вдыхать и не мочь вдохнуть.

Слушал раковины,

Смешивал соляные растворы.

Да, я бывал на Байкале. Байкал другой.

С природоведения он считается озером.

Морем – с песни. Но в школе – озером.

Я всегда говорю, что Байкал – это море.

Но на картах России и мира он – озеро.

Да какое же озеро, если даже Аральское – море!

Я болел. Я читал о морях. Я лежал на перинах.

И кружило меня от высокой температуры.

Я представлял, на волнах кружит гардемаринов.

И мои бригантины из гриппа и литературы

Вступали в морские сражения с Эдвардом Тичем.

Потом было время, мечталось о женщинах,

«отчизна которых туземный атолл». Мы пили «Рояль».

Иногда мне кажется, он до сих пор во мне плещется,

Я тогда выпил море «Рояля». Это море несёт меня в даль.

А оно ведь всегда было рядом.

Зимний Сочи. «Теплынь-то какая!».

Телеклипы. Журнал Огонёк. Репродукции.

Международная панорама. Суэц. Контрибуции.

Даже в универмаге:

– Это правда капуста?

– Морская!

Сколько воды утекло.

Мне всё также снится синее-синее море.

Рыбка в нём.

Золотая.

В небе белый полощется парус.

Пахнет йодом.

Шум волн.

Задевает крылом альбатрос, пролетая.

…И я просыпаюсь.

Просыпаюсь у Южно-китайского моря.

20130305

Вьетнам

Вьет

Вьёт

Сонм шляп

Из пальм.

Воду пьёт.

Ест кефаль.

Загорает на байке лёжа,

Как на ложе.

Ну то есть, мы говорим «загорает».

Он просто спит. И темнеет. Не тает.

Таем мы.

Мы обгораем.

Плавимся мы. В море ныряем.

Вьет —

Нет.

Мы

Пьём.

Днём – ром.

Вечером ром.

Вече-ром-ром.

И плывём.

В круглых лодках с прозрачным дном.

Фотографируем клоунады

С рыбкой-клоуном на первом плане.

В ветхой шляпе с плохими зубами

Вьет смеётся и плещет веслом.

Нам немного-то надо —

Нам в лом.

В сон.

День.

Лень.

Вьет в тень.

Выцвела над кафешкой ткань.

Ветер жарок. Колеса зубчаты.

Под потолком висит вентилятор.

Фо горячий. Горит гортань.

…

Утром волны. Морская даль

Нависает за мира край.

Падает где-то за грань.

Вьет рыбачит.

Снэппер маячит.

Пена волн

Точно филигрань.

Брызги.

Солнце.

Песок.

Февраль.

Фото.

Плод.

Выступает пот.

Джунгли стеной. За стеной вертолёт.

Провалившийся внутрь. Лиана льнёт.

Мы привезём тысячу фотографий.

Повезёт, будет вьет на одной из фот.

Мир растёт.

Вырастает траффик.

Лишь волна, как и раньше, бьёт.

Республика моря, солнца и света,

Тропических ливней и южных широт.

Маленький карапуз – сын вьета

Напоследок очки украдёт.

20130327

Элементарные частицы

Кажется, будет лето.

Кажется, зим не будет,

В этой связи сигареты

Глупо курить. Но трудно

Разом курить их бросить.

Ведь кажется, будет осень.

Хлопает флаг на стеньге,

Бьётся о камень речка,

Ветер гоняет деньги,

И этот ветер вечный.

Меняясь, погода хочет

Вечно подделывать почерк.

…

Мне было лет двенадцать.

Снег уже сутки падал,

Волк, что не мог угнаться

За зайцем, почти что падаль.

Забравшись с ногами в кресло,

Я ждал, когда волк воскреснет.

И не дожидался. Книга

Валилась бумажной птицей.

Дремал. Пахло мёрзлой брусникой.

Был элементарной частицей.

Погода писала вьюгу.

Гибли все, кто не двинул к югу.

Сугробы росли. Деревья

Напротив, как бы уменьшались.

Сглаживались рельефы,

И не удавался анализ.

Становилось холодновато,

Время печку топить к закату

Выбегал под морозный ветер.

Те дрова, что большие слишком,

Разрубал топором на трети.

Шапки от шерстяную ледышку

Сосал, удивлялся. Сладкая.

И коленку чесал под заплаткой.

Набивал я дровами печку,

Зажигал, гордясь, с одной спички.

И сидел, как царь на крылечке.

Пальцы грел и сушил рукавички.

На частицы смотрел долго в пламя.

Тот элементарно их плавил.

А потом ставил воду для чая,

Пока из трубы дым струился.

В печке жаркой дрова трещали.

И вода закипала быстро.

Свет, мигнув, оставался слабым.

Спящий кот закрывал нос лапой.

…

Мне уже далеко не двенадцать.

Все сменились частицы. И годы.

Но как раньше зимой мне снятся

Пламя,

Свет слабый,

Льда вкус.

Погода

Как и раньше меняет свой почерк.

Всё элементарно. Очень.

Нынче кажется, зим не будет,

Значит, печку топить не надо.

И никто здесь дрова не рубит,

И частицы никто не плавит.

Что частица! Волной бы остаться!

…Никогда нам не будет двенадцать.

20130423

Летний вечер

Пятница. Желтые яблоки на деревянном блюде.

В узкой стеклянной вазе мимоза стоит с весны,

И не осыпается. Душно. Гроза ближе к ночи будет.

Разбудит,

Заставит захлопнуть окна, распахнутые во дворы.

Но пока еще только вечер. Птицы кричат о лете.

В аллеях с негромким шорохом роняют цветы лепестки.

На углу трубка от таксофона свисает на изоленте.

Здесь сквозняк шевелит мимозу, и на пол сметает листки.

Розовеет вокруг. Луч заката на винных бутылках.

Пахнет чаем,

Яблоками,

Чернилами,

Странами,

Днями нездешними.

Само время садится с нами, снимает свои ботинки.

Мы болтаем, смеёмся взахлёб и ужинаем черешней.

20130713

У пруда

Простите, что беспокою.

Простите, что отрываю,

Там, на углу, левкои.

Там, за углом, трамваи.

Ветер звенит весенне,

Ветер шумит упруго.

Свет на внезапной сцене.

В том-то вся суть, что угол.

Из-за угла не видно,

Из-за угла неладно.

Было б не так обидно.

Было б не так досадно.

Вечер спускался к пруду,

Вился дымок папиросы.

Завтра пойдут пересуды,

Сплетни, догадки, слёзы.

Пока же обычный вечер,

В лёгких першит от дыма

Сердце стучит чет-нечет,

Такт пропуская мимо.

Зябко плечам внезапно,

Никнут в жаре левкои.

Бог с человеком на сцене,

А в титрах актёров трое.

Бог, он, конечно, цельный,

Ему, может быть, несладко.

Так кто же на сцене третий?

Может быть, опечатка.

Кроны к воде клонились

В закате кроваво-красном.

Сердце со счёта сбилось.

Красиво. Картина маслом.

Вы уж меня простите,

Вижу, вам нету дела.

А позовут проститься,

Так никого, кроме тела.

Гуляет небесным лугом.

Земное земным прекрасно.

В том-то вся суть, что угол.

В том-то вся суть, что масло.

20130730

Возвращение багатуров

Возвращались из дальних странствий.

Приземлялись, припав на колено,

Как будто перемахнув забор…

…

Ладно, не так они возвращались,

А как обычные люди, с билетом,

Самолетом в маленький аэропорт.

Возвращались с поднятым подбородком,

С чемоданом, полным подарков,

Ценители легких испанских вин.

С удовольствием слушали метеосводку,

И не важно, холодно дома, жарко,

Главное, сводка про дом.

О, того не понять остальным.

Возвращались, объехав почти полмира,

С женой из другого дальнего рода,

Зуб дракона, сданный в багаж, получив.

Вручали его седому отцу в качестве сувенира,

Мать собирала на стол. Овощи с огорода,

Горячие буузы, ароматный чай с молоком, калачи.

Собирались друзья, шутя мерились силой,

«Ого, чему в заграницах тебя научили!»

Новости ворохом, кто взлетел, кто сгорел,

Бились в русский бильярд хлёстко, стильно.

Что-то старое пели. Что-то крепкое пили

Под рассказы о людях за тридевять дальних земель.

Азартно рубили дрова. Клали печки.

Подправляли заборы. Соседским мальчишкам

Вырезали свистульки и деревянные сабли.

Смеялись. С женой ездили к озеру или на речку,

С палатками, пересчитывали ночью Млечное.

Спали легко. Небо синее. Даже слишком.

И опять наступали на старые грабли.

Лето кончалось. Сыпались желтые листья.

Первые заморозки. В лужицах тоненький лёд.

Ветер стылый ленточки ворошил на бурханах.

Пыль завивалась. Рябина качала оранжевой кистью.

Мать грустила – дети её (и куда их несёт! )

Уезжали опять куда-то в дальние страны.

20130920

Ёжик

Ты слишком резко очерчен,

Что ты! Ведь так нельзя.

В этом тумане вечно

Вечер.

Глаза слезятся из-за.

В этом тумане звуки

Захлёбываются, тонут.

Компасы врут назло.

А ты же всё по науке.

Ты думаешь, если омут,

То всегда у него есть дно.

Ты думаешь, что прямая

Самый короткий путь.

Шагаешь бесстрашно, зная,

В самую плотную муть.

В том, что ты резко очерчен

Есть один важный плюс.

Такого найти потом легче,

Если не досчитаться в строю.

Останется только имя.

Крестик на чертеже.

Простреленного навылет.

Какая была мишень!

Так говорила мама.

Сынок, береги себя,

Ты у меня упрямый.

Единственный ты у меня.

20131014

Если апокалипсис придётся не на выходные

А потом им, несчастным, скажут:

«Конец света был в понедельник ещё.

Просто в этом хаосе, в этой каше

Вы его пропустили».

На этом всё.

20131206

Иисус в Москве

Иисус в грязно-белом хитоне

Идет по Москве, по Сретенке.

Справа из подворотни бетонной

Ацетоном несёт и крекерами.

Слева лужи, брусчатка пыльная,

Басовитыми эскадрильями

Пролетают мухи над сквериком.

Дама в жёлтом, в огромной шляпе,

Громко официантку-растяпу

Распекает, впадая в истерику.

Серый памятник Крупской. Высокий.

Что она с высоты там видит?

Сестрорецкий разлив? Осоку?

Как супруг её в дальней ссылке

Молоком пишет в хлебный twitter?

Как матросы бегут с солдатами.

Как пустеют сердца и бутылки.

Как дожди осыпаются датами,

И скользят облака над затылками.

Как пилоты из дальних рейсов

В своих самых любимых кофейнях

Обсуждают дальние страны.

Зачарованно слушают феи

О тропических белых пляжах,

О прибоях, домах бумажных,

О котах у Хэмингуэя,

Что от неги толстеют и млеют,

За которыми не угнаться,

И у многих на лапах шесть пальцев.

Он проходит в верёвочных тапочках,

Мимо Крупской, киоска Cadbury.

На плече мезозойская бабочка,

О которой писал как-то Брэдбери.

Он всё знает о том, что завтра,

Видит пищу в пустых тарелках,

Ему Красное море мелко.

Он проверил вчера.

…Ещё правда.

А потом он сидит на скамейке,

Рядом пруд, в нем японские рыбы,

Мальчик в яркой цветной тюбетейке

Мастерит из бумаги клипер.

Вечереет. Кого-то ищут.

По Москве рассосались пробки.

Птицы скачут, играя, свищут.

Оставляют кресты на тропках.

Так темнеет. Стихает в парках.

Ночь смывает чёткость и резкость.

Тянет запахом кофе с баров.

И свежеет. Гремят железки.

Сторожа закрывают ворота,

Выгоняют беспечные парочки.

Допивают свой кофе пилоты.

И взлетает с плеча его бабочка.

Закрываются на ночь соцветья.

Он ступает на птичий крестик.

И бегут рядом с ним сквозь столетья

Шестипалые кошки Эрнесто.

20120716

Ведьма и кошка

Жила-была ведьма. У ведьмы – кошка.

У кошки был мир и любимая плошка.

У кошки был свет. А у ведьмы – тень.

Кошка с утра начинала день.

Ведьма кормила утрами кошку,

Ведьма была несчастна немножко.

Ей надо было идти на работу.

Кошке – не надо. Другие заботы

У кошки были: смотреть в стиралку,

Играть с клубочком, гулять вразвалку,

Перед приходом гостей умыться,

Собак подразнить, а после смыться.

Ведьма под вечер была усталой,

Ей тень была. Ей казалось мало.

Ей нужен был принц и на море что-то,

Но не свезло. Лишь тень да болото.

Одни кикиморы, зарплата с кукиш,

Охота много, да вряд ли купишь.

Зачем-то годы в работе числясь,

Она волшебничать разучилась.

Летели годы так за годами,

А кошка своё считала котами.

Их было много красивых, важных,

А ведьме – много дурных да страшных.

А ведьме с принцами полный швах.

Всё в этой сказке не на местах.

Потом постарела и сдохла кошка.

И ведьма одна сидит у окошка.

Ей больше некому петь о принцах,

Ей о беде своей не поделиться.

Осталась тень, не досталось света.

И кошка одна её бродит по небу.

А как хотелось любви немножко…

…Жила-была ведьма. У ведьмы – кошка.

20110208

Море в Сорренто

А я поделюсь с тобою

Своею тоской по морю,

По глубокому синему морю.

Своею тоской по Сорренто.

Где террасы лозой увиты,

Где ещё со времён Тацита

Море красит граниты в ленты.

Дольче вита, ах, дольче вита!

Я поделюсь мечтою

О море с названием Море,

Где кошка с пятном на затылке

Встречает рыбацкие лодки.

Где оливы скрывают гроты,

Бриз морской пахнет солью и йодом,

И бежит с неба каждым утром

Самый юный из Гончих Псов.

Так и сыпятся звёздные крошки.

Отцветают лимоны и зори.

Где-то кошка по имени Кошка

Ждёт у моря с названием Море.

20100618

Первая любовь

…И лез целоваться.

И был смешон.

И ругал себя,

Когда шёл домой.

И крутил головой,

И страдал, скулил.

И любил…

И не мог уснуть,

И смотрел во тьму,

Представлял глаза,

И писал стихи.

Некрасивые,

Непонятные.

Вспоминал её

И шёл пятнами.

А с утра вставал,

И почти бежал,

Чтобы на уроке

Её снова видеть.

И цвела сирень,

Май вовсю гремел,

Он смотрел ей вслед

И на глазах глупел.

Пролетел июнь,

С ним и выпускной,

И она уехала.

(поступала в мед)

Обещал писать.

И писал сто лет.

Он её любил.

А она вот нет.

20100919

Клевер, сладкий на срезе

Я помню, маленький, приехал в деревню в дяде гостить,

И он мне из дерева вырезал шашку казацкую с темляком.

С деревенскими пацанами дрался, всё никак не мог победить,

И спал на сеновале под ватником, и завтракал молоком.

И просился со взрослыми на рыбалку,

Потом летел над водой, лёжа на лодки носу.

Потом карасей ловил, не на удочку, а на палку.

Учился узлы вязать,

И с коня не хотел слезать.

А ещё я помню, на поле

Миллионы маленьких радуг,

Что попрятались ночью в росу.

Их хотелось так облизать.

И ещё котята запомнились, жмурились сытыми сонными.

Чувства были такими острыми.

А рыбацкие дядины сапоги восхитительно были модными,

Так похожими на мушкетёрские.

20090928

Утро

Гостиница «Гэсэр». Грибами пахнет.

Как бы ни ждал, всё будет вдруг.

Взорвётся небо, брызнет, ахнет.

Всё будет так. Пока же чахнет

Акация, её недуг

Сезонный. Осень хороводит.

И в бесконечность нас уводит

Сырой туманный виадук.

20061010

Вам

Снег апельсиновой зимы на языке.

Растут деревья на фасадах зданий.

Мне нравится намек полупризнаний,

Вам нравятся лимоны в коньяке.

Пусть полустерты звездочки на фюзеляже,

И в черно-белом лишь название цветным.

Коту я доверяю больше, чем другим.

Что из того, что и у Вас все также.

И что с того, что кто-то влюблены,

Что кто-то за кого-то лег под танки,

Что кто-то за кого-то – в куртизанки.

Что из того, что кто-то те не мы.

Июль… Закат алеет. Музыка ликует.

Природа – это сонмище кривых.

Что из того, что существуем я и Вы.

Что из того, что нас не существует.

20000707

Lemon Tree

«Lemon Tree». Скулы сводит от музыки.

Чай с конфетками.

Бархатный кот.

Я его угощаю ранетками,

И шалею от чуда, как редкие

Звезды падают в мой огород.

Улыбнись. Расскажи мне историю.

Будда. Свастика.

Жидкий Revlon.

Ты моя круговерть и фантастика.

Осторожна. Легка. Шорох ластика.

Ты – лекарство мое. Пуазон.

«Совиньон». Замираю от свежести.

Соло. Граффити.

Томик Басё.

Мы с тобой параллельные графики.

Половинки битловского шарфика.

Между нами ладони и всё…

19991210

Новогодний тост (… у всех налито? Тогда я предлагаю выпить…)

…За Новый Год и ледяные зодиаки,

За силу бешеной травы,

За пошлые, но нужные дензнаки,

За нужное, но пошлое «увы».

За города, где мы когда-то были,

За города, где нам когда-то быть,

За тех, кого мы позабыли,

За тех, кого нам предстоит забыть.

За тех, кто в этот год родился.

За тех, кто в этот год родил,

За тех, кто в этот год не спился,

За тех, кто в этот год не пил.

За тех, кто в этот год смеялся,

За тех, кто с нами здесь сидит,

За тех, кто в этот год влюблялся,

За тех, кому влюбляться предстоит.

За всех друзей, с которыми мы пили,

За всех, с которыми нам пить.

За то, как этот год прожили,

За то, как дальше будем жить!

19991229

Туман над городом

Туман над городом. Быки

Моста окутаны слегка.

Мы заплываем за буйки.

Решил: весна!

И бросил в сердце семена.

Ростки взошли.

Свежи. Чисты. Нежны. Упруги.

Мы смотрим на восток.

Росток

Растет и превращается в цветок.

Огромный удивительный цветок.

А в сердце чуть нарушен кровоток,

И потому слегка немеют руки…

19990822

…(а мы боимся…)

А мы боимся отпускать любимых,

И нам тоски священной не избыть,

Ведь это можно только в кинофильмах

Понять, простить, расстаться, но любить.

Да, мы боимся понимать и верить.

Все чаще мы, избрав себе пути,

Незапертыми оставляем двери,

Чтоб если что, нам было, как уйти.

И мы боимся вдруг простить кого-то.

Все реже просим сами нас простить,

Ведь если просим, значит нас сильнее кто-то,

Кто через это смог переступить.

Все чаще мы боимся расставаться.

Кто знает, чем мы станем через час.

И, слава Богу, если мы смогли влюбляться,

И, слава Богу, если не покинут нас.

Любовь, как будто квадратура круга,

Почти что решена для нас одних,

А значит надо нам беречь друг друга,

Всего лишь навсего, мой друг, от нас самих.

19970524