Текст книги "Сборник стихов «Линия жизни»"

Линия жизни

Линия жизни текла по ладони,

Гнулась безудержной ниточкой вниз,

Мимо холмов по долине ироний,

Будто река разделившая мыс.

В бурном верховье оставлены годы,

Страсти порогов, наивные дни…

Что же с собой унесли эти воды,

В чём же себя упрекали они?

Берег пустынный, одни лишь пещеры –

Тих и задумчив их пристальный взгляд,

Ставший усмешкой прекрасной Венеры,

Некогда ранившей чувства до «пят».

Сильный рукав уводил вправо реку –

Лунной дорожкой к другим берегам…

Точно приметив последнюю веху –

Там, где судьба не подвластна рукам.

Я не знаю себя

Я устал забывать, кем я был и кем не был,

Как перечил любви и страдал от тоски…

Неужели судьба просто пёстрая небыль

И другому – не мне эти муки близки?

Я не знаю почти, чем живу, что теряю,

Что ищу по ночам в этих призрачных снах…

Может, искру тепла, может, тропочку к раю,

Или то, что не смог удержать на весах?..

На незримых весах своих тайных желаний,

Для которых всегда не хватало мне сил –

Оттого, что садился не в нужные «сани»,

Уносясь в никуда… А казалось, что жил.

Как же вместе собрать те потери в конверте

Да отправить письмом прямо в адрес души? –

Чтоб его не украли голодные черти,

И оно б не пропало в безвестной глуши.

Я не знаю себя… Видит Бог – я не знаю!..

Вроде вот он ответ, сделай шаг и очнись…

И вернётся душа в белоснежную стаю,

Разрезая крылом поднебесную высь.

Как суждено цветку души цвести

Вначале жизнь, как девственный росток…

Омой его любовью, приласкай губами –

И вот уже вобрал в себя цветок

Восторг души, воспетый небесами.

Но дай ему свободы, дай лишь срок.

Всё выше к солнцу, кто растёт, тот свят!

Узнай, где свет любви берёт начало –

У сонмов звёзд, что с Богом говорят,

Чтоб больше чистых душ на душу стало.

Лишь только не гляди в пути назад.

Для дивных звёзд пути обратно нет,

В них даже время шепчет вслух несмело,

Смирившись с тем, что бег сочтённых лет

Оплачен бесконечной жизнью в целом.

У вечных звёзд в один конец билет.

Из века в век по шагу жизнь в пути,

Но если шаг стал ритмом тех столетий,

В которых путник вечность смог спасти,

То видит Бог, та жизнь проснулась в свете,

Где вновь дано цветку души цвести…

Не суди меня память…

Не суди меня память жестоко –

В липких мыслях и так, невзначай

За ошибки и годы без Бога,

За взращённую в сердце печаль.

В ней так много мольбы без ответа

С горьким вкусом дичка – миндаля,

В ней так мало полночного света,

Больше стонущих вьюг февраля.

Не гляди моя совесть так строго

Из приюта бессонных ночей,

Лучше дай тишины мне без срока,

Без войны и без лживых речей.

Чтобы не было больше скитаний,

А открылся безоблачный путь –

В глубине между строчек писаний…

Дай мне веру, чтоб явь не спугнуть!

Мне не нужно для жизни так много –

Нужно всё, чтобы слышать рассвет

В каждой букве безмолвного слога,

В каждом вздохе оставшихся лет.

Капли плачут на окне

Капли плачут на окне –

Молча грусть свою вещая…

Но зачем их слёзы мне?

С ними осень провожая –

Вытру мысленно стекло

Да снежинки нарисую…

Первый снег и так бело…

Где бы кисть найти такую,

Чтоб коснувшись полотна

Помогла от дум избавить?

Как же смешаны тона…

Или острой бритвой править –

То, что на сердце легло?

Ведь от боли хоть не душно,

А в слезах отнюдь не зло –

Соль к теплу неравнодушна…

Ну а если жизнь скучна,

Ей обычных трёпок мало?..

Выпью скорби – допьяна,

Чтобы радость ближе стала!

Услужливая бездна

Он увидел следы, что вели на восток,

Рассмотрел их в сиянии света,

Но за ними пойти почему-то не смог,

Не решился, пугаясь ответа.

Те следы ускользали по горной тропе

Через гряды крутых перевалов…

Там белели вершины, стремясь к синеве

В предвкушении звёздных причалов.

Обернувшись назад, он увидел её –

Черноокую властную леди…

А за станом холодным вилось вороньё,

Возлюбившее вкус падшей снеди.

Пробирающий взгляд… он коснулся души,

Усыпляя знакомым забвеньем:

– Далеко ли собрался, мой друг? Не спеши…

Разве можно прозреть искупленьем?

Здесь у нас хорошо, много дев и вина,

Столь приятного ветреной страсти,

Без тебя не вернусь, я пока что нужна,

Мы вдвоём будем пить твоё счастье.

Он стоял на тропе между явью и сном,

В топких чарах услужливой Бездны…

Только сердце твердило сейчас об одном,

Что обратно идти бесполезно.

«Ну а там вдалеке – ведь не празднество

ждёт, высота не прощает падений…» –

Он вздохнул, поглядел на суму и вперёд

Устремился скорей от сомнений.

Взирают с неба звёздочки

Взирают с неба звёздочки,

Как судии присяжные,

И провожают лодочки

Ночами не сермяжными*.

Мигают с неба дивного

И шепчут вниз: «До скорого…»

Наверно, лучше видно им

Из терема просторного.

Смеётся время бренное

Глазищами всеядными,

Бросая жизнь разменную –

Из полымя в приглядную…

Торопят дни, но смолоду

Не студит одиночество

И не клянёт по поводу

Родных имён и отчества.

Взирают с неба звёздочки –

Далёкие, туманные…

И уплывают лодочки –

Судьбинки наши странные.

*Сермяжный – простой.

Надежда хрупкого стекла

Прозрачно девственный хрусталь,

Созвучный вздоху поднебесья –

Ласкает невесомой песней

Седую утреннюю даль!..

А может застонать от зла,

От равнодушия и боли,

Когда усмешка чьей-то воли

На сердце трещиной легла.

Хрусталь уже не монолит,

Он как встревоженная рана –

Дрожит от всякого обмана,

Не понимая, что болит…

Так лучше вниз, чем пустоту

Внимать уныло с пыльной полки,

Уж лучше пусть летят осколки

И бьются оземь – на беду!..

Прощальный крик, в душе темно,

И не звучит на ноту – «ля»

Волшебный голос хрусталя,

Лишь с полки капает вино…

По капле складывая дни

В невыносимо алый цвет…

А позже тёмно-бурый след

Навек затушит все огни…

Нет, всё не так – ты солгала,

Тоска, владевшая словами!

Пускай пылает между нами –

Надежда «хрупкого стекла»!

Как же быстро сгорают рассветы…

Постаревший смычок музыканта

Неожиданно дрогнул в руке…

На осколках былого таланта

Он заплакал от всех вдалеке.

Но не верит промозглая вьюга

Его чистым горячим слезам…

То ли смерть это, то ли разлука –

Не понять по холодным глазам.

Очень часто чужие советы

Не спасают от сумрачных зим,

Мы тоскуем и ищем ответы…

И бывает, от боли кричим!

Но зачем испытаний так много?

Отчего так волнует молва? –

Превращая судьбу в недотрогу,

Заставляя фальшивить слова.

Как же быстро сгорают рассветы

И вернуть их обратно нельзя…

Даже впору остывшее лето –

Всё твердит, что уходят друзья.

Безрассудная молодость – где ты,

Где тот мир, что светил нам тогда?!..

Жаль, что в жизни не все мы поэты,

Ведь над ними не властны года…

Ведь путь домой тернист и долог

Глотая с грустью пыль обочин –

Он вслед глядел бегущим в спешке

Куда-то по большой дороге…

Но не сказать, чтоб так уж очень

Его терзали их усмешки,

Он знал, как в кровь стирают ноги.

В постыдной зависти нет смысла,

Торопит жизнь – то вниз, то в гору,

И нет гарантий, кто здесь выше

Пока над миром мгла нависла…

Ответы ждут с прозреньем впору,

Где голос тайн без слуха слышен.

Набравшись смелости, прохожий

Сказал кому-то вдруг: «Ты ближе…»

И вместе с откликом безмолвным

Под веки спрятал день погожий

Свои глаза… склоняясь ниже

Таким же странником бездомным.

Обнявшись с полуночной тенью,

Бессмертный дух в лохмотьях смерти –

Уплыл сквозь тьму на лучик Ока.

Куда? Зачем?.. Опять к рожденью

В бессменных ритмах круговерти,

Чтоб точно знать, где одиноко …

Извечность ткёт из судеб пряжу,

Связав в одном рассвет с туманом,

Чтоб реку жизни скрыл тот полог

И грусть вдохнул на Землю нашу –

В мечтах, осмеянных обманом…

Ведь путь домой тернист и долог…

Чаши весов

Как же медленно движутся чаши весов

Несмотря на бегущие стрелки часов…

И вздыхая, увидел последний свой миг –

Заплутавший во времени мудрый старик.

Он откинул со лба белоснежную прядь

И прожить свою жизнь попытался опять.

А вокруг всё неслось – суету торопя!..

Здесь так много всего, но так мало себя.

Он пытался постигнуть судьбу, как урок,

Чтобы тем оправдать её странный итог,

Но услышал, как льётся на берег прибой,

Размывая следы… все, что были судьбой.

Нет, уже не желал он ни слёз, ни наград,

Лишь увидеть хотел тот единственный взгляд,

Взгляд, прощавший от пыток его самого,

И умевший достать, что лежит глубоко.

Старец молча глядел на извечную гладь

И в её отраженье вдруг стал вспоминать –

Бесконечное множество стёртых страниц

И себя, расплескавшемся в тысячах лиц…

Но сорвав в тишине с тех покровов печать,

Путник больше не знал, как себя величать:

То ли искрой небес или божьим цветком?

Только знал, что обрёл свой единственный дом.

Получив от души всё, о чём так желал,

Он с улыбкой взглянул на шумящий «вокзал»…

Перед тем как пуститься в загадочный путь –

Не мешает теперь на мгновенье заснуть…

В Сердце – Храм

В свечах горит Соборный храм,

Взывая люд поближе к Богу.

А те вверяют горечь драм –

Безмолвным стенам и к порогу

Уходят с чувствами в сердцах

С одной надеждою на чудо,

Но забывая, что есть – прах,

И в чём таит свой лик Иуда…

Священен крест, блеск алтаря…

Но мудр тот, кто вдруг заметил,

Что луч звезды, себя даря –

Всё тот же Бог и так же светел.

И близок, как цветущий сад,

Спасавший душу в те мгновенья,

Когда судьба, потупив взгляд –

Пытала горечью сомненья.

Обретший мир – зажжёт огни,

Что сердце пламенем согреют,

Ведь от Всевышнего они

И не подвластны Архиерею…

Лишь потому, что в Сердце Храм –

В живом, большом и незабвенном,

Где хватит места всем дарам

И где сама Любовь – бесценна!

По некогда оставленным следам…

Мне снился город, ставший чьей-то тенью,

Где я бродил по улицам пустым –

Меж тёмных окон, под унылой сенью,

И взглядом неприветливым чужим.

Здесь ум не понимал, во что он верил,

Кляня себя в навязчивом бреду;

Пытался достучаться криком в двери,

Но всё равно, что гладил пустоту…

В нём жизнь уснула без цветов и света,

Что даже голос эху был не мил…

Я холодел в предчувствие ответа

И чью-то боль повсюду находил.

Знакомый сон похожий на знаменье –

Куда-то вёл сквозь длинный лабиринт,

А каждый шаг, застывший на мгновенье,

Лишь сердце рвал, как воду острый винт.

Глотая боль, я снова брёл по кругу,

По некогда оставленным следам

Своей души…

У ветхих ворот…

У ветхих ворот

Уже больше нет

Ни слуг, ни двора,

Лишь ветер поёт

Унылый куплет

И шепчет: «Пора».

Взывает простить

Шальные мечты,

Земные дела…

Себя отпустить

Способен лишь ты,

Без боли и зла.

Незримый полёт

Под трубную медь –

Подводит черта,

За нею исход,

Где новая твердь

Укажет врата…

У ветхих ворот

Тебя больше нет,

Увы – навсегда…

Но кто-то найдёт

Оставленный след

И скажет: «Пора!»

Ускользает жизнь чужая

Взгляд задумчивый в изгнании томится,

Вспоминая про украденные зори,

А по небу пролетают чьи-то лица

Вместе с судьбами былых своих историй.

Вихрем вальса увлекает полночь пары,

Превращая в трепет светские манеры,

И вздыхают перебором струн – гитары,

Словно души перед боем ¬¬– офицеров.

Вязнут в слякоти колёса… Скрип повозки:

Разрывает грудь, вытягивая нервы!..

И этап, как слёзы льётся, вьётся скользкий,

Для того, кто стал отступником не первым.

По всему тот арестант – чудак столичный,

Без погон, но стать присуща офицеру;

Дай то Бог ему в пути… ну, как обычно,

Да и дождь пускай послужит – вдруг на веру.

Ускользает жизнь чужая вдаль тумана,

Оставляя след размытый, но глубокий…

Видно, к счастью обернулся дождь так рано –

Верным взглядом у обочины дороги…

В кораблике бумажном

Толпились в мыслях блудные года,

Ругая должника на кровном вече,

А тот кивал: «Ну да, хвалиться нечем…»

И предавался грусти, как всегда.

«Начать бы всё с нуля и долг верну.

Ну точно буду жить в числе везучих,

Уж лучше землю рыть и рвать струну,

Чем подыхать никем в навозной куче!»

Мечта порой, как море глубока…

Но прежде чем в кораблике бумажном

Презреть волну без круга и отважно,

Не грех подумать: «Та ли здесь река?»

Не худо б смысл понять на берегу

И рассмотреть себя в потоке судеб,

Чтоб п

...

конец ознакомительного фрагмента