Текст книги "Последний бросок"

17

Корабль, как обычно, вышел из прыжка. Белый свет – и удар. Но в следующую секунду раздался новый удар, разбросавший отстегнувшихся было от своих кресел людей. Сработала сигнализация.

– Что это было? – спросил Виктор, размазывая по лицу кровь с рассеченного лба.

– Это я хотел бы узнать у тебя, – ответил генерал.

Виктор поспешно вернулся на свое место, на экране терминала крутился их схематично изображенный корабль. Четверть его правого борта мигала красным цветом, а вместе с ним и надпись: «Разгерметизация».

До Крамера медленно, но дошло, что эта надпись означала гибель около пятисот человек. Из-за взрывной разгерметизации их просто выбросило в космос. А корабль продолжал нестись в пространстве.

– Осторожно! – закричал Шендон, показывая пальцем вперед.

Опасность была видна чисто визуально через лобовое стекло. Там впереди прямо по курсу медленно крутилась огромная каменная глыба. Виктор схватился за штурвал и резким движением отвел корабль в сторону. Столкновения с этим огромным метеором удалось избежать, но впереди оказались камни меньших размеров. Они-то и начали бомбардировать корпус корабля, сотрясая его, как от выстрелов пушки.

Корабль сотрясли два взрыва, компьютер тут же выдал данные, что уничтожены единственные орудия корабля и что самое поганое – пробиты топливные баки, а это означало, что ни о каком возвращении не может быть и речи. И вообще – жизнь корабля закончена.

На радаре творилось что-то ужасное, он весь был покрыт пятнами, и стало понятно, судну не пробиться через это метеоритное поле и достичь планеты и уж тем более приземлиться на ней.

– Да, черт возьми, что произошло?!

– Метеоритное поле, придурок! Мы выскочили прямо в метеоритном поле! – кричал Виктор на Шендона, хотя сам был в этом виноват. Поскольку именно он прокладывал курс. Но кто знал, что так получится?

Генерал Шпактон о чем-то переговорил со своими людьми, и те выбежали из командной рубки.

– Посторонись, – сказал генерал, намереваясь занять место Крамера.

– Но, сэр…

– Я объявил эвакуацию, приказываю всем покинуть судно.

– Но, сэр, это я виноват в случившемся, а стало быть, именно я…

– Пошел вон, шпана! Я принимал решение, и я несу за него полную ответственность. А теперь покинуть судно, это приказ. Шендон, пошел.

– Есть, сэр. – Гражданский пилот выбежал из рубки вслед за солдатами.

– А ты чего ждешь? Посмотри, спасательные капсулы уже отстыковываются. Еще немного, и их совсем не останется.

– Сэр… простите меня…

– Иди, лейтенант.

Крамер козырнул и поспешил вслед за Шендоном.

То ли генерал был не слишком хорошим пилотом, то ли метеоритное поле стало плотнее, но корабль в очередной раз хорошо тряхнуло, а потом еще и еще. Впереди послышались полные ужаса крики людей. Начало падать давление, где-то пробило корпус.

Солдаты проводили эвакуацию. На этот раз они действительно отбирали самых молодых. Всех на вид старше тридцати пяти лет они отшвыривали в сторону. Оказывать сопротивление им было бесполезно, несколько таких примеров неподчинения валялись на полу без чувств. Наверное, это было излишне, ведь людей было и без того не так уж много, но они выполняли приказ генерала.

Корабль бросало из стороны в сторону, искрила проводка, а дышать становилось все труднее.

Крамер побежал обратно, бежать со всеми с корабля, который он, собственно, и угробил, он не мог. Но попасть в командный центр тоже не получилось, сам генерал или же система безопасности в ответ на угрозу полной разгерметизации закрыла дверь, и она оказалась заблокированной. Виктор постучал, но ему никто не ответил.

Солдаты продолжали сажать людей в спасательные капсулы и отправлять их в космос. Перед всеми остальными капсулами толпилась еще куча народу. Виктор огляделся, считая себя не вправе требовать, чтобы его взяли на борт в обход других, и обнаружил знакомый вход в спасательный челнок, о котором, наверное, забыли, поскольку он отличался от обычных.

«Вероятно, спасательная капсула для командного состава, – решил Виктор. – Да и находится она поблизости от командной рубки».

Крамер быстро распечатал дверь. Все оказалось так, как он подумал. Последние капсулы покидали корабль, и неизвестно было, сколько времени еще продержится судно.

– Сюда, сюда! – закричал Виктор.

Наконец его услышали, и несколько десятков человек бросились к нему. Солдаты и тут оказались на высоте, пропуская только молодежь, впрочем, пара «старичков» все же оказалась внутри.

Перед тем как люк был задраен, Виктор успел показать на еще одни, последний спасательный челнок, вход в который был в противоположной стене. Солдат кивнул, но в эту капсулу они садились сами, считая, что заслужили это.

Спасательный челнок с сильным ударом отделился от корабля, на котором еще находилось несколько сотен человек. Челнок расправил небольшие крылышки и в соответствии с заложенной в него программой стал уклоняться от метеоритов, взяв курс на пригодную для жизни планету, как и десятки других капсул.

Виктор приник к небольшому бортовому иллюминатору, в который был виден покинутый ими корабль. Крамер сразу понял, почему не работала система торможения – тормозные дюзы были просто смяты. Наверное, они получили повреждения в самом начале выхода, и удары, разрушившие тормозные двигатели, слились в один удар с ударом от выхода.

Корабль еще какое-то время продолжал избегать метеоритов, пока прямо по его курсу не появилась огромная глыба, в десятки раз больше той, от которой уклонился Крамер в самом начале. Одним словом, корабль шел прямо на нее.

– Уходите, уходите, генерал! – кричал Виктор так, будто генерал действительно мог его услышать. – Уходите!..

Крамер видел, что корабль корректирует курс, а значит, Зорг Шпактон был жив и находился за штурвалом.

– Уходите же!

Но генерал, по всей видимости, решил иначе, и корабль на всей скорости врезался в летающую скалу. Пространство осветила мощная вспышка взрыва, и через полминуты челнок настигла слабая гравитационная волна.

– Что же он наделал, почему не бился до конца? – спросила какая-то женщина, теребя своего спутника за руку.

– Не знаю… – ответил тот.

– Я знаю, – сказал Виктор. – Он решил не оставлять никаких следов нашего пребывания здесь и для этого уничтожил корабль.

– Герой.

– Да, генерал был настоящим героем, и нам следует всегда его помнить.

– Посмотрите!

Виктор обернулся, но застал лишь мгновение вспышки, которая тут же погасла. Нехорошая мысль резанула в голове, но она через полминуты подтвердилась: еще один челнок врезался в метеор.

– Почему они взрываются?

– Не знаю, но нам лучше перейти на ручное управление, – ответил Виктор, садясь в кресло пилота. Но потом все-таки добавил: – Наверное, взрыв корабля, а точнее его электромагнитное поле повредило что-то в электронике капсул, и они дают сбой, натыкаясь на метеориты.

– А вы умеете управлять этой штуковиной?

– Разберусь, ведь я пилот.

– Тогда рулите, командир.

18

Так получилось, что челнок падал на ночной стороне планеты, а не на дневной, более предпочтительной, с точки зрения пилота. Но выбирать не пришлось, и Виктор Крамер садился ночью. Впрочем, навигационные приборы отлично показывали рельеф местности внизу, и Виктор вполне ориентировался в выборе места посадки. Для нее он выбрал долину, но до нее еще нужно было дотянуть.

Спасательный челнок иногда «клевал» носом, и Крамеру стоило больших усилий, чтобы выровнять его и без того чрезвычайно крутую траекторию полета, а точнее фактическое падение. Ко всему прочему экран, показывающий рельеф местности внизу, иногда покрывался сеточкой каких-то помех, и тогда вообще приходилось лететь вслепую.

Но, по крайней мере, сейчас было тихо. Чего нельзя было сказать еще пару минут назад, когда челнок трясло и все орали во все горло, сильно действуя Виктору на нервы. А он в свою очередь орал, чтобы все заткнулись.

– Приготовились, сейчас будет посадка. И прошу вас без криков, уверяю вас, это нам никоим образом не поможет.

– Все будет нормально, командир, ты, главное, посади эту консервную банку.

– Постараюсь…

Без криков, когда челнок коснулся земли, все же не обошлось. Маленький кораблик сильно трясло, а иногда подбрасывало высоко вверх на естественных неровностях и ухабах. Впрочем, почва оказалась достаточно мягкой, и обошлось без серьезных проблем. Челнок, прокатившись несколько сотен метров, остановился.

– Ну, все живы? – обернувшись, спросил Виктор. – Никого не растрясло?

– Все нормально…

– А с этими что?

– Сейчас придут в себя, женщины…

– Понятно. Пока никому не выходить, хотя, что это изменит, выходить все равно придется. Другого пути у нас нет.

Крамер поднялся с кресла и пошел в хвост, где был люк. С небольшими усилиями он все же его открыл. Внутрь ударил поток прохладного ночного воздуха. Виктору даже показалось, что ему обожгло легкие. Прохладный воздух привел в чувство женщин, находившихся в обморочном состоянии.

– Мы уже приземлились?

– Да, дорогая, уже все позади, – сказал ее спутник, похлопав по руке.

После затхлого воздуха корабля свежесть щипала ноздри, раздражая обонятельные рецепторы незнакомыми запахами, к которым примешивался запах жара горелой обшивки челнока.

– Чего же мы сидим! Давайте выйдем наружу, – сказала женщина и стала пробираться к выходу.

Виктор не смог или не захотел наводить порядок, и все люди стали выходить из челнока, с опаской оглядываясь по сторонам. Неизвестная планета наверняка таила в себе множество опасностей, а ночное время суток их только умножало. Но никакие опасности не могли заставить их еще хоть минуту остаться внутри. Да и смысла не было.

– Смотрите, смотрите!!! – закричал кто-то, чуть ли не прыгая, показывая пальцем в небо.

На ночном, практически безоблачном небе с тусклыми звездами светилась яркая точка, она быстро снижалась, падая вниз.

– Еще один челнок, – сказал солдат.

– Да, – согласился Виктор. – Только ему уже давно пора было бы выходить на горизонтальную линию движения.

– Вы хотите сказать, что он неуправляем?

– Да, он падает, как камень.

– Почему, почему же он так летит?

В какой-то момент Виктор понял, что челнок обречен. По всей видимости, автоматика не работала, как нужно, а пилота в капсуле не было. А значит, были обречены и все остальные.

Точка капсулы дергалась на фоне ночного неба, челнок делал какие-то попытки выровнять свой полет, и Крамер отчетливо представлял себе дилетанта, в отчаянии и безуспешно дергавшего за штурвал челнока. Наконец, точка критически сблизилась с землей, и где-то за четверть сотни километров произошел взрыв, красным заревом на две секунды полыхнув на горизонте.

– Что же вы стоите? Нужно их спасать!

– Кого спасать-то? – спросил Виктор.

– Их, тех, что упали!

– Там даже следа от них не осталось, только воронка от взрыва, – как можно спокойнее стал объяснять Виктор, но так, чтобы его слышали все. – Там ничего не осталось, можете мне поверить, там нет ничего целого, не говоря уже о выживших. Тем более ночь, куда мы сейчас пойдем?…

Но женщина не стала ничего слушать, бросившись в сторону падения капсулы.

– Остановите ее…

Но останавливать не пришлось, женщина обо что-то споткнулась и упала, заплакав.

Остаток ночи все просидели возле челнока, наблюдая за ночным небом в надежде увидеть еще хоть одну, но успешную посадку. Но небо оставалось черным, больше никого не было. Лишь изредка проносились сгоравшие в верхних слоях атмосферы мелкие метеориты, будоража людей.

19

За прошедшую ночь Крамер узнал имена всех двадцати пяти спасшихся людей и примерно определил психологический тип каждого. Из знакомых был только один доктор.

– Больше никого не будет, – сказал Виктор на рассвете, когда из-за горизонта поднялось оранжевое солнце.

– Что ты хочешь этим сказать? – переспросила Сильвия, самая импульсивная из женщин.

– Мы остались одни. Больше никто не спасся, и ждать здесь нам больше некого и нечего.

– Но может быть, кто-то мог приземлиться на другой стороне планеты? Может, попробуем с ними связаться? – попросил Жерар.

– Вполне возможно, кто-то мог приземлиться на другой стороне, – согласился Виктор. – Но связаться ни с кем не получится. Генерал приказал разбить все маяки и средства связи, чтобы тертары нас никогда не нашли.

До всех сразу дошло, что они одни. Двадцать пять человек из более чем тысячи восьмисот, после того, как часть людей была оставлена на скалистой планете. Кто-то впал в ступор, прострацию или легкую истерию. Крамер терпеливо ждал, пока они все не придут в себя, подгонять никого было нельзя, иначе все могло закончиться массовым психозом. Но он все же был рад, что те семьсот человек были там брошены, у них был шанс начать все сначала. Может быть, именно потому он и был так спокоен.

– Что нам делать, командир? – спросил солдат, оклемавшийся быстрее всех.

– Для начала определимся в сложившейся ситуации, определим план действий, выберем командира и будем этот план осуществлять.

– И какая же у нас сложилась ситуация?

– Не буду врать, но она прискорбная. Скорее всего, мы единственные уцелевшие после крушения. Без еды и оружия, только у меня один пистолет, он перейдет выборному командиру. Основная цель нашего побега была начать новую цивилизацию. Две тысячи человек для этого вполне годились, но двадцать пять… В теории нужно было хотя бы тридцать шесть пар, при этом женщины должны были родить минимум по десять детей от разных отцов, но для нас это также неприменимо.

– Что же нам остается?

– Не знаю. Может, достойно дожить свои дни на этой планете…

– Или покончить жизнь самоубийством, – мрачно предложила Сильвия.

– Но может, все же есть какой-то способ начать все сначала?

Виктор собирался ответить отрицательно, но за него взял слово доктор, которому тоже не понравились суицидные настроения.

– Можно попытаться. Среди нас двенадцать женщин. Организмы у вас здоровые, и по пятнадцать детей родить вы сможете. И если соблюдать дальнейшую карту кровосмешения, то все может получиться.

Доктор это сказал таким тоном, что даже Крамер поверил в услышанное.

– Отлично! – ухватился за спасительную соломинку Жерар. – Осталось только найти место для поселения.

– Ну что же, карта местности выглядит примерно следующим образом, – сказал Виктор и прутиком начал чертить карту, дополняя ее словесным описанием: – На севере километрах в сорока и на западе в двадцати километрах начинаются горы, то, что видите вы, просто высокие холмы, по ним вы можете легко представить тамошние хребты. На востоке в десяти километрах начинаются густые леса. Посредине – долина, мы сейчас в самой ее узкой части, она значительно расширяется дальше на юг. Там, в двух сотнях километров, лежит океан. К нему я и предлагаю идти.

– Двести километров пешодралом?! – изумился некто Дагон.

– Ну почему, в пяти километрах отсюда есть река, которая впадает в океан. Смастерим плот, деревья есть, все необходимое возьмем из челнока и спокойно сплавимся. Теперь только осталось выбрать командира и вперед.

– А чего тут выбирать?! – изумился солдат по имени Фловер. – Вы и будете командиром, тем более что вы были с самим генералом Шпактоном.

– У кого еще какие предложения? – поинтересовался Виктор.

Видимо, предложения были, но предполагаемая кандидатура в лице доктора Хенца Локка шагнула к Крамеру, показывая, что он с ним. После этого брожения прекратились сами собой. Доктор был самым старшим во всей группе выживших, и инстинктивно именно от него ждали мудрых решений, но сам он решил иначе. Было, правда, еще несколько «старичков», но они не производили должного впечатления.

– Спасибо, Док.

– Да не за что, сейчас нам нужно единство. Только перед тем, как отправиться в путь, пожрать бы не мешало.

– Хорошо, Док, сейчас мы сходим на охоту, может, чего и подстрелим. Я так понимаю, с растительной пищей экспериментировать опаснее, чем с животной. Кстати, ничего, что я вас так называю? Профессиональное прозвище…

– Все нормально, «Док», это, можно сказать, мое второе имя.

– Хорошо. Пока мы будем ходить, возьмите из челнока все, что только может нам пригодиться в долгом пути.

– Я позабочусь об этом. Доктора проходят обязательный курс выживания по программе «Необитаемый остров», так что вы можете на меня положиться.

– Тогда порядок. Ну что, Фловер, пошли на охоту… и еще – кто ты по званию?

– Сержант десантных войск Фловер Макклай.

– Ну тогда пошли, сержант. На охоте хоть раз бывал?

– Нет, но стрелять умею.

– В этом я не сомневаюсь. Поучаствовать успел?

– Да, сэр, высадка на Нонеск, при Роузе. Там тогда настоящий ад был, они перли отовсюду. Корректировщики даже не успевали выдавать информацию, как она уже устаревала.

– Что ж, при теперешних обстоятельствах мы, можно сказать, родственники, только я высаживался в соседнем городке Каме. Подстрелил кого-нибудь?

– В том бою нет, я так думаю, хотя стреляли из всех видов оружия, как ошалелые.

– Я тоже. Но одного грохнул точно, но опять же киркой. Что ж, теперь нам нужно обойтись минимумом выстрелов.

– А чего так?

– Этот пистолет предназначен примерно на пятьсот выстрелов, и раз двадцать из него уже стреляли. Кроме того, запасных батарей у меня к нему нет, в челноке тоже, я искал.

20

Крамер с Макклайем ушли довольно далеко от челнока. Они перебрались через один невысокий холм, за которым и обнаружили стадо каких-то крупных травоядных животных, пасшихся на поляне с сочной травой.

– Кто стрелять будет? – спросил Виктор.

– Наверное, вы, сэр. Я вообще не знаю, как им пользоваться.

– Хорошо.

Крамер прицелился в детеныша. Рисковать и подходить ближе он не стал, опасаясь спугнуть стадо. Но стадо непостижимым образом почувствовало присутствие чужих и бросилось врассыпную.

Виктор начал стрелять, теперь уже не выбирая в кого, лишь бы попасть.

– Сэр, хватит, вы, кажется, попали! – остановил бешеную стрельбу Виктора Фловер.

– Да? Я не видел. Что ж, пойдем посмотрим. Кстати, сколько раз я выстрелил?

– Не меньше двадцати раз.

– М-да… Как же они нас заметили?

– Может, из-за ветра.

– Точно, он от нас к ним дул. Как же я сразу об этом не подумал?

Животные с серовато-зеленой окраской разбежались в стороны и теперь наблюдали за пришельцами, которые, уже не скрываясь, подходили к их недавнему пастбищу.

– Вы хороший стрелок, сэр.

– Издеваешься, сержант?…

– Никак нет. Целых три туши подстрелили.

– Действительно…

В траве лежало три туши убитых им животных с характерными следами от пистолета.

– Что ж, берем вот эту и возвращаемся.

– Почему? Вот эта вроде побольше, – не согласился Фловер.

– Может и больше, но и постарше. Мясо будет жестким, а у этого кожа эластичнее даже на вид, значит, и на вкус приятнее…

– Я понял, сэр.

Вдвоем они подхватили тушу животного и потащили его обратно к спасательному челноку. Они порядком взмокли, пока дотащили его до места, но зато там было уже все готово. Под руководством доктора люди натаскали откуда-то хворосту, и костер пылал вовсю.

Тушу с грехом пополам разделали, многие при этом воротили носы, подавляя в себе рвотные позывы. «Ничего, – подумал Виктор. – Через пару недель зубами будете рвать, если потребуется». Куски мяса бросили на готовые к тому времени угли. И через несколько минут поплыл аппетитный аромат, так что в один момент у людей рот наполнился слюной.

По мере готовности мясо стали извлекать из углей, но никто его не ел, вертя на палочке, словно диковинную безделицу, не зная, с какой стороны подступиться, чтобы она заработала.

– Интересно, а оно съедобно? – наконец спросил кто-то, озвучив сомнения каждого.

– Вот сейчас мы это и узнаем… – хмуро ответил Виктор и, откусив довольно приличный кусок, стал его вдумчиво жевать. Проглотив, добавил: – Специй не хватает… а так вполне даже ничего.

Все набросились на свои порции жаркого.

Наевшись до отвала и заготовив мясо впрок, люди отправились к реке. На себе они несли все, что удалось оторвать от челнока и что, по их мнению, могло пригодиться в дальнейшем. Отойдя на довольно большое расстояние, Виктор обернулся и сделал несколько выстрелов в челнок, целясь при этом в открытый люк. Капсула задымилась, загорелась, а потом взорвалась.

– Зачем? – спросил доктор Локк.

– Не должно остаться никаких следов, ни единого.

– Понятно.

До реки небольшой отряд добрался через два с лишним часа. По пути Виктор заводил ничего не значащие разговоры, стараясь выяснить, что представляет собой каждый из людей. Однозначную оценку результатам опроса Крамер дать не мог. Ну как определить, кто важнее для маленького общества, а кто бесполезен?

В группе имелись люди с самыми разными профессиями, но большинство из них так или иначе были связаны с компьютерами. Нашлось даже пара преподавателей начальных классов, историк, химик и даже архитектор. А в основном все остальные были недоучившимися студентами. «Будет проектировать строительство хижин и устанавливать общую планировку будущей деревни», – как-то отстраненно подумал Виктор про архитектора.

Более ценным, кроме Хенца Локка и Фловера, Крамер определил аспиранта-химика. В будущем, по мнению Виктора, его услуги должны были очень пригодиться.

Дойдя до реки, несколько человек по приказу Виктора сбегали в ближайшую рощу на разведку.

– Облом, командир, древесины в нашем понимании этого слова там нет.

– То есть как нет, а что же там?

Парень протянул образец. Веточка была больше похожа на траву, толщиной с руку, но сочной и мясистой.

– Только вот это.

– А чем же мы костер разжигали?

– Сдается мне, именно такой травой, но только высохшей, – ответил доктор.

– М-да… – промычал Виктор и бросил ветку в воду. Ветка хоть осталась на поверхности, но погрузилась под воду полностью. Стало понятно, плот из такого материала не сделать.

– Не волнуйся, у нас плот есть, – сказал Хенц.

– Так что ж ты раньше молчал?

– Не хотел его использовать сразу… поберечь решил.

– Спускай его на воду… бережливый.

Доктор взял из груды вещей пакет, больше похожий на ранец, дернул за лямку и он в одно мгновение превратился в лодку.

– Во, а то бы сейчас дурью маялись – плот строили, если было бы из чего, – заворчал Виктор, перебираясь на борт. – Садитесь.

Плот был предназначен для десяти тертар, но в него свободно поместилось двадцать пять человек. Правда, пришлось пожертвовать некоторыми вещами, например такими, как пилотское кресло и прочее, иначе был бы перегруз и плот бы утонул.

Среди вещей нашлись раскладные, почти невесомые весла, и Виктор, оттолкнувшись от берега, направил лодку на середину реки. Довольно сильное течение подхватило лодку и понесло его вниз. Людям лишь оставалось поправлять курс движения да притормаживать на особенно крутых поворотах.