Текст книги "Несостоявшееся убийство"

4

Выскочив из салона маршрутки, Алина и её спутник, не разбирая дороги, побежали по самой неосвещённой улице.

Они бежали без оглядки, не разбирая дороги, изредка спотыкаясь, но не сбавляя темпа.

Пробежав несколько сотен метров, мужчина стал отставать. Тяжёлая ноша мешала движению. Когда силы совсем оставили его, он, боясь оказаться один, позвал спутницу:

– Стой, я больше не могу.

Женщина никак не реагировала на просьбу.

– Стой! – ещё громче закричал мужчина.

Женщина остановилась, и, обернувшись, посмотрела на спутника.

– Я больше не могу, дай отдышаться.

– Отдышаться? – раздражённо переспросила женщина.

– Прошу, постой, давай передохнём.

– А если сейчас нас догонят?

– Никто за нами не бежит.

– С чего ты взял?

– Слышишь, тишина, погони нет.

Мужчина, задержав дыхание, поднял голову.

– Всё тихо. Можно не спешить, а осмотреться и укрыться.

– Что будем делать?

– Нужно ехать на вокзал, как договаривались.

– Ты ненормальный.

– Что?

– Нас могут уже искать.

– Так быстро? Нет.

– Нужно позвонить.

– А что мы скажем?

– Не знаю, по твоей милости мы опростоволосились. Не мог затянуть верёвку. Это просто непостижимо.

– Непостижимо то, что его кто-то нашёл в такую погоду, ночью, в совершенно безлюдном месте. Этого нельзя было предусмотреть. Правду говорят, кому суждено утонуть, он не сгорит.

– Пойдём во двор, присядем на лавку.

Спутники завернули за дом, и, подойдя к первому попавшемуся подъезду, присели на лавочку. Вокруг никого не было. В такое позднее время, да ещё в такую погоду, желающих гулять не было. Жильцы дома почти все спали, лишь в двух квартирах горел свет. Опасаться было некого, можно отдышаться, привести себя в порядок и подумать о дальнейших поступках.

– Как ты думаешь, что с нами будет? – взяв подругу за руку, спросил мужчина. – Выберемся мы?

– Ты же понимаешь, им скандал не нужен, – спокойно отвечала женщина. – Если что-то пошло не так, неизвестно, как они отреагируют.

– Ты полагаешь, они могут пойти на крайние меры?

– Они откажутся от нас в любой момент, чтобы сохранить свою белоснежную репутацию, в этом я не сомневаюсь.

– Неужели они нас бросят?

– Легко.

– Мы же столько для них сделали.

– Не бескорыстно же.

– Это конечно, но выполненную нами работу тоже не каждый сделает.

– Будем надеяться, что нам помогут.

– У нас нет другого выхода.

– Только следует помнить, что полностью доверять никому нельзя. Каждый шаг нужно обдумывать и рассчитывать на себя.

– Это понятно.

– Пошли.

– Зачем.

– Нужно найти, откуда позвонить.

– Со своего не будем.

– Не будем рисковать.

– Может, на вокзал? – предложил мужчина. – Там есть телефон, позвоним и выберемся из города.

– Ты с ума сошёл?

– У нас есть время, не могут они так быстро отпечатать наши физиономии и развесить на каждом перекрёстке.

– На каждом, может, нет, а вот на вокзале точно. Там уже у каждого милиционера наши приметы.

– Тогда нужно немного изменить внешность.

– Как?

– Переоденемся. Не зря же я таскаю этот тяжёлый рюкзак, там много разного барахла. Нас никто не заметит. Изобразим влюблённую пару.

Мужчина поставил рюкзак на лавку, развязал верёвку и откинул клапан.

– Только не здесь, – озираясь по сторонам, заявила женщина. – Давай отойдём в тёмное место.

– Вон подходящие заросли.

Мужчина указал подруге на кусты, располагавшиеся в десяти метрах напротив лавочки.

– Там свалка какая-нибудь.

– У нас нет выбора.

– Ты хочешь сказать, что на свалке нам самое место.

– Не дай бог, – перекрестился мужчина.

Беглецы направились в кусты. Там мужчина извлёк из рюкзака мужские и женские вещи. Они переоделись. Женщина, чтобы скрыть рыжие волосы, покрыла голову цветным платком. Мужчина нацепил очки с простыми стёклами.

Парочка вышла из кустов, полностью перевоплощённая.

Старые вещи выбросили в мусорный бак.

– До вокзала пойдём пешком?

– А ты видишь какой-то транспорт?

– Не будем ссориться.

Мужчина взял спутницу за руку, и они бодрым шагом направились в сторону железнодорожного вокзала.

По дороге они почти не разговаривали.

– Вот вокзал, – увидев большое освещённое здание, произнёс мужчина.

– Слава богу, дошли.

– Что будем делать?

– Ты иди, купи билеты, на любой поезд. Не важно, куда идёт. В любой соседний город. Только посмотри расписание, чтобы ждать не пришлось. Главное – выехать отсюда, а потом доберёмся, куда нужно.

– А куда нужно?

– Это мы сейчас выясним. Пока ты будешь покупать билеты, я позвоню шефу.

– Может не стоит, что-то боязно.

– Всё, довольно рассуждать, за работу.

Женщина толкнула в бок мужчину, словно стараясь придать ему ускорение.

– Иди, встретимся у главного входа.

Мужчина покорно направился изучать расписание поездов. Женщина, проводив спутника взглядом, немного постояв и оглядевшись, направилась к переговорному пункту.

Набрав нужный номер, женщине не пришлось долго ждать соединения. Ей сразу ответили. Она узнала строгий голос шефа.

– Алё, кто говорит?

– Алё, это я.

– Очень хорошо, что вы позвонили. Мы ждали вашего звонка. Вы задержались, что-то случилось?

– Я доложить хочу.

– Всё прошло по плану?

– Не совсем.

– Это не ответ, либо вы всё сделали как нужно, либо нет. Остальное для нас неприемлемо.

– Вы понимаете, – стала оправдываться молодая женщина, – не всё прошло гладко, как планировалось.

– Объясните.

– Мы всё сделали, как нужно, но по непредвиденным обстоятельствам его спасли. Это совершенно нелепая история.

– Где он?

– Полагаю, в органах.

– А вы?

– Мы спаслись бегством.

– Вы хотите сказать, что вас видели в лицо?

– Вы понимаете…

– Да или нет.

– Да.

– Это плохо, это очень плохо.

– Что нам делать?

– Ты понимаешь детка, что вы провалили дело, а это не прощается.

– Я всё понимаю, поэтому прошу совета. А угрожать не стоит, этим дела не решить. Вы меня понимаете?

– Это разумно.

– Так что нам делать?

– Вы где?

– На вокзале, хотим уехать в любой другой город.

– Твой друг рядом?

– Нет, отправила за билетами.

– Нужно срочно ехать домой, уничтожить документы, и вообще всё подчистить. Это первое.

– Может, дом сжечь?

– Не стоит, это привлечёт лишнее внимание. Просто там наведите порядок, как положено. Потом вернитесь в город и ждите.

– Чего?

– Объект наверняка поместят в больницу, и там нужно будет всё исправить.

– Как узнать?

– Я подключу нужного человека и буду контролировать следствие. Поэтому сидите на запасной квартире, ждите звонка.

– Хорошо.

– И ещё, после провала доверять полностью я вам не могу. Поэтому готовься избавиться от своего дружка. Когда он сделает свою работу, дашь ему напиток и отпустишь в пустошь. Смотри, начнёшь умничать, тебе будет плохо. В России тебе не прижиться, а за границей тебе с таким компроматом и без денег просто не выжить. Так что держись нашей договорённости.

– Я всё поняла, не стоит меня пугать.

– Тогда до связи.

– До свидания.

Повесив трубку, Алина направилась к центральному входу. Там её уже ожидал друг. Улыбаясь, он держал в руках два билета.

– Вот взял, отправляемся через тридцать минут.

– Выкинь их.

– Почему?

– Наши планы изменились, я по пути всё расскажу.

Женщина, поправив платок на голове, быстро стала удаляться от вокзала. За ней засеменил спутник.

5

Когда Александр вошёл в кабинет начальника, все уже собрались. Полковник раздавал подчинённым задания и требовал отчётов о проделанной работе.

Закрыв за собой дверь, Александр остановился возле стола, высматривая свободное местечко.

– Чего стал, как истукан, – встретил опоздавшего начальник.

– Здравие желаю, товарищ полковник.

– Нехорошо начинаете рабочую неделю, товарищ капитан.

– Он ещё от отпуска не отошёл, – пошутил сидевший на краю старший лейтенант.

– Петров, хватит паясничать, – сделал замечание полковник.

– А я что, я ничего.

– Всё, хорош отвлекаться на посторонние темы, – строго сказал полковник.

– Садись, Аверьянов, вот тут, рядышком со мной.

Начальник рукой пригласил опоздавшего присесть за рабочий стол.

Подождав, пока Аверьянов усядется и достанет из папки рабочий блокнот и ручку, полковник продолжил:

– Вот вы меня перебили, и я даже потерял нить разговора, но тут у меня возникла одна мыслишка. Поскольку, Аверьянов, ты только что вышел с отпуска, и дел в производстве у тебя нет, отдам я тебе, пожалуй, последнее дело.

– Что за дело?

– Дельце интересное, и очень запутанное, как раз по тебе.

– Что за дело? – повторил вопрос Александр.

– Тут мальчика нашли повешенного, случайно, чудом спасли, повстречали родителей, однако они бежали, ранив одного паренька.

– Что за детектив?

– В курс дела тебя введёт твой дружок, Петров.

– Он откуда всё знает?

– А он у нас в оперативной группе был.

– Что же он сам дело не расследует?

– Куда нашему весельчаку это дело раскрутить. Ему только девушек охмурять, да дела расследовать, где явки с повинной преступниками написаны.

Петров вытянул шею, желая высказать что-либо в своё оправдание, но полковник взмахом руки приказал ему не раскрывать рта.

Совещание продолжилось в рабочем порядке.

Через час планёрка закончилось, все следователи покинули кабинет начальника.

В коридоре Александр сразу подошёл к Петрову.

– Что за запутанное дело хочешь мне передать? – начал Александр.

– Я тебе ничего передавать не хочу, – парировал Петров.

– Очень хорошо, так я пойду, доложу начальству, что ты сам желаешь провести расследование.

Александр закончил разговор и демонстративно ускорил шаг, пытаясь оторваться от собеседника.

Это не входило в планы Петрова. Проводить расследование самостоятельно он не хотел, и был рад расстаться с таким запутанным материалом.

– Постой, хорош заводиться.

– С чего ты взял, что я завожусь?

– Ты же слышал, что полковник велел принять дело тебе.

– Он не знал твоего мнения.

– Не нужно шутить, принимай дело, и всё.

– Хорошо, уговорил.

– Вот и отлично, – обрадовался Петров. – Пойдём ко мне в кабинет, я передам все материалы.

Коллеги направились к кабинету Петрова, продолжая разговор о необычном деле.

– Наш руководитель сказал, что дельце запутанное.

– Да, – подтвердил Петров. – Дело труба.

– Давай поподробнее.

– Это длинный разговор.

– Всё же хотя бы в виде небольшого вводного рассказа.

– Хорошо.

Сослуживцы вошли в кабинет Петрова: небольшую комнату два на три метра. Возле окна стоял рабочий стол, заваленный кипами бумаг, справок, протоколов допроса, и другим бумажным хламом. На краю стола, у окошка, стоял огромный компьютерный монитор, занимающий четверть столешницы, рядом стояла клавиатура.

За столом у стены располагался шкаф со встроенным металлическим сейфом; на полках шкафа в беспорядке лежали бланки и обложки. Имелась полочка, заставленная запылившейся юридической литературой.

Перед столом в ряд были установлены деревянные, слегка покосившиеся от времени и долгого использования, стулья в количестве трёх штук. С ними особенно ярко контрастировало дорогое кожаное офисное кресло хозяина кабинета.

На дальней стене для придания помещению официальности, висел портрет Феликса Дзержинского.

– У тебя, как всегда, в кабинете вечный хлам, – осмотрев комнату товарища, сделал замечание Александр.

– Я постоянен.

– Бардак на рабочем столе предполагает бардак в голове.

– Я не стремлюсь стать великим сыщиком, – парировал Петров, усаживаясь в роскошное крутящееся кресло.

Александр присел на стул возле стола, и, облокотившись на столешницу, обратился к товарищу:

– Может, довольно паясничать, давай по делу.

– Как прикажете, – съязвил Петров.

Он, не вставая с кресла, развернулся к сейфу, демонстративно достал из кармана кителя связку ключей и открыл дверцу. Взяв с верхней полки папку, Петров повернулся лицом к Александру и положил перед коллегой.

– Вот, принимайте.

– Жиденький материал, – отметил Александр толщину дела.

– Как говорится, что могли.

Александр стал знакомиться с материалами дела, внимательно прочитывая показания свидетелей.

В это время Петров, в свойственной ему шутливой форме, рассказывал товарищу о случившемся происшествии, и том, что удалось выяснить по данному делу.

Александр изучая документы, умудрялся внимательно слушать рассказ Петрова, и даже иногда задавал вопросы, чтобы лучше ознакомиться с фактами.

Наконец прочитав находящиеся в деле документы, Александр закрыл папку и пододвинул её к Петрову.

– Что скажешь? – поинтересовался Петров.

– Дело действительно необычное, запутанное, и поэтому весьма интересное.

– Значит, берёшь?

– Конечно.

– Тогда почему папочку отодвинул.

– Я не могу забрать этот хлам.

– Отчего?

– Приведи дело в порядок. Сшей все материалы. Составь опись и прочие атрибуты, сделай, чтобы бумажки приобрели вид настоящего уголовного дела.

– Ха.

– И сегодня же, а то будет тебе ха.

– Угрожаете?

– Да, но учти, если не успеешь, дело не возьму.

Разговор был окончен и Аверьянов покинул кабинет Петрова, направившись в свои апартаменты.

Через час его навестил Петров.

– Вот, всё готово, как вы, сеньор, просили.

– Это не моя прихоть, это норма УПК.

– Не стоит оправдываться, я понятливый.

– Молодец.

– Пожалуйста.

Петров положил на стол перед Александром сшитое дело, со всеми сопроводительными документами на передачу.

– Распишитесь, сеньор.

– Непременно.

Александр поставил закорючку в журнале, который раскрыл перед ним Петров. После чего курьер, закрыв журнал, направился к выходу.

– Что с фотороботом? – остановил Петрова Александр.

– Некогда было, только словесный портрет составили и разослали в патрульные подразделения.

– И на том спасибо.

Когда Петров захлопнул за собой дверь, Александр открыл дело и вновь начал бегло просматривать материалы.

Прочитав свидетельские показания, Александр принялся подготавливать план проведения расследования.

Первым делом он решил заняться составлением портретов предполагаемых преступников. Это было главное и первостепенное действие, которое нельзя откладывать в долгий ящик.

Размышляя над предстоящим расследованием, Александр злился на Петрова, плохо собравшего первичный материал, не выполнив ряд самых главных следственных действий. Время для быстрого расследование преступления было упущено. Теперь придётся напрягаться.

Вдруг дверь в кабинет Александра резко открылась. Следователь от неожиданности вздрогнул.

В дверях появился сержант, громким голосом сообщивший:

– Товарищ капитан, тут к вам посетитель.

– Тебя стучать учили! – гневно перебил сержанта Александр. – Чуть дверь не сломал, силу применить негде?

– Извините товарищ капитан, но я постучал, только потом приоткрыл дверь, – извиняющимся тоном оправдывался сержант. – Тут к вам посетитель.

– Кто?

– Не знаю, говорит что срочно.

– Фамилию ты у него спросил?

Из-за спины сержанта показался высокий молодой человек с распущенными длинными русыми волосами, стремящийся ворваться в кабинет.

– Извините, это я вас беспокою. Вы следователь Аверьянов?

– Да.

– Я к вам.

– Вы кто?

– Мне бы пройти.

Всё это время сержант стоял в дверях, преграждая незнакомцу путь в кабинет. Наконец он посторонился, дав возможность посетителю войти в кабинет.

– Моя фамилия Журавлёв. Константин Журавлёв.

– И что с того?

– Мне сказали, что вы ведёте дело о повешенном мальчике.

– Кто вам сказал?

– Это неважно. Просто у меня есть некоторые сведения по этому делу.

После последних слов посетителя с лица Александра исчезла строгость. Он улыбнулся и предложил гостю присесть.

– В таком случае, проходите, присаживайтесь.

– Спасибо.

Посетитель сел напротив следователя и фамильярно протянул руку для приветствия. Александр смутился, но ответил на рукопожатие.

Внешность гостя вызвала у следователя едва заметную улыбку. Это был человек контрастов. Светлые, почти бесцветные усы, контрастно гармонировали с чёрными густыми бровями.

Одет посетитель был, что называется, с иголочки. Из-под тёмной драповой короткой куртки виднелся чёрный пиджак и такого же цвета рубашка, на которой выделялся белый галстук. Поверх куртки накинут белый шарф.

Элегантный верх нисколько не сочетался с сильно потёртыми синими джинсами. Обут незнакомец был в армейские ботинки, берцы.

«Одет как денди лондонский сверху, – с иронией подумал Александр. – Снизу как техасский ковбой».

– Как вас? – обратился Александр к гостю.

– Константин Журавлёв.

– Константин Журавлёв, – машинально повторил фамилию гостя Александр. – Мы не встречались?

– Я журналист.

– Как журналист? – перебил гостя Александр. – В таком случае, до свидания. Я никаких конференций не назначал.

– Успокойтесь, – улыбаясь, ответил Журавлёв. – У меня действительно есть для вас новость. Вы ещё не знаете, а я только что из больницы. Пострадавший Денис Попов сегодня утром скончался.

– Это точные сведения?

– Точнее не бывает.

– Что у вас ещё?

– Я бы хотел проводить расследование вместе с вами. Давайте заключим некую договорённость …

– Ничего мы заключать не будем, – оборвал журналиста Александр. – Спасибо за информацию. До свиданья.

Александр вышел из-за стола, взял под руки гостя и повёл к выходу, не давая возможности что-либо ответить. Выведя журналиста в коридор, Александр резко захлопнул перед ним дверь.

Постояв немного перед дверью, сам не зная для чего, Александр вернулся к рабочему столу. Он позвонил в больницу, и, проверив информацию, предоставленную журналистом, вновь углубился в изучение документов.

6

В конце рабочего дня Аверьянов с отчётом направился к руководству.

– Разрешите, товарищ полковник, – приоткрыв дверь и заглянув в кабинет начальника, спросил Александр.

– Проходи, – пригласил полковник, указывая на стул. – Садись поудобней.

– Спасибо.

Подождав, пока Александр усядется и разложит на столе материалы, начальник начал задавать вопросы:

– С делом ознакомился?

– Да.

– Что думаешь предпринять?

– Во-первых, – Александр загнул указательный палец на левой руке, – непонятно, почему возбудили дело только по факту покушения на жизнь Дениса Попова. Факт покушения на жизнь мальчика, Вова, кажется, его зовут, нужно рассматривать отдельно. Это необходимо выделить в отдельное производство.

– Что во-вторых?

– Во-вторых, дело пролежало пять дней у Петрова в бездействии. Время упущено.

– Жаловаться пришёл?

– Да, жаловаться, из-за этого разгильдяя упущено время.

– Не хочешь, оставь дело у Петрова, пусть он его добивает.

– Нет уж, знаю, как он его добивать будет. Положит в сейф и забудет до какой-нибудь проверки.

– Тогда не жалуйся, расследуй.

– Положение изменилось.

– Что ещё?

– Я связывался с врачами, Денис Попов сегодня утром скончался.

– Как! – удивился полковник. – У него же стабильное состояние было. Рана несложная, шёл на поправку.

– Вот так, у нас в деле труп.

– Что думаешь делать, какие версии?

– Привязка только одна: мальчик, не сам же он повесился.

– Зачем вешать ребёнка?

– Может, сектанты.

– Да, необычный случай, на моей памяти такого не было.

– Я думаю, необходимо установить скрытую охрану за мальчиком.

– Он ещё в больнице?

– Да. Его продержат там несколько дней.

– Я думаю, что может через него что-то прояснится.

– Каким образом?

– Есть два предположения на этот счёт. Если его хотели убить, то есть все основания предполагать, что убийцы попытаются повторить попытку. Ведь если им было нужно лишь избавиться от ребёнка, его можно было бросить где-нибудь. Ну, не знаю, к примеру, на вокзале. Поэтому они могут проявиться, стремясь довершить начатое.

– Резонно.

– Поэтому я прошу вас дать команду на охрану малыша.

– Что ещё?

– Завтра мне нужно выделить людей, чтобы прочесать лесополосу, хочу найти место, где повесили мальчика.

– Людей получишь.

– Спасибо.

– А ты не анализировал, почему мальчугана повесили? Не избавились, как ты говоришь, другим способом. Устранить маленького ребёнка можно по-всякому. Утопить, закопать. Словом, скрыть тело. А они демонстративно совершили злодеяние.

– Это просто один из способов. Может, действительно сектанты. А насчёт демонстрации я не согласен. Если бы убийцы хотели большой огласки, они это сделали бы в населённом месте, а в лесополосе когда бы его нашли. Не скоро. Висел бы малыш там сто лет, пока тело не истлело бы.

– Ладно, нечего гадать на кофейной гуще. Занимайся. Насчёт охраны команду дам. Не беспокойся.

– Отлично.

– Однако вот что я тебе скажу, – прикуривая сигарету, медленно произнёс полковник. – Ты на новую попытку преступников совершить повторное убийство мальчика не слишком рассчитывай. Это вряд ли случиться. Они не дураки подставляться. На дно легли. Может, вообще свалили. Тут нужно что-то другое.

– Что же?

– Нужно самому поставить себя на место преступников. Нужно понять, за что можно убить пятилетнего мальчика. Заметь не новорождённого. Тут понятно: залетели по случаю. Воспитывать нет возможностей. Родили и избавились. А тут совсем другое. Его растили, кормили, поили, одевали, обували. Может, даже сказки на ночь читали. Словом, любили. Бросился же он к матери. В общем, заботились о нем, заботились, а потом вдруг решили убить. Повесить. Причина должна быть веской. Как только поймёшь, за что можно убить пятилетнего ребёнка, сразу найдёшь преступника. Так что думай. Ты можешь. Я знаю.

– Будем стараться.

– Уж постарайся.

Аверьянов собрал в папку документы и собрался уходить. Полковник его остановил, высоко подняв указательный палец.

– Держи меня в курсе. Лично докладывай мне.

– Хорошо.

– Учти дело это резонансное. По городу уже разлетелись слухи о повешенном ребёнке. Причём самые нелепые. Масло в огонь подлили журналисты. Для них это сенсация. Слухи дошли до …

Полковник ещё выше задрал указательный палец, чтобы обозначить уровень начальства, проявившего интерес к расследованию данного дела.

– Товарищ полковник, я всё понял.

– В общем, мне уже звонили. Видимо, дело поставят на особый контроль.

– Это же хорошо.

– Ты что, в отпуске перегрелся?

– Нет, я к тому, что помогать будут, зелёная улица…

– Помогать будут, но спрашивать в сто раз больше.

– Да, – остановившись в дверях, вспомнил Александр. – Ко мне заходил один журналист.

– Неужели?

– Некто Журавлёв Константин. Так он себя назвал. Это он сообщил о смерти Попова в больнице.

– Значит, они ведут своё расследование, – сделал вывод полковник.

– Возможно.

– Смотри, чтобы они нас не опередили.

– Это вряд ли.

– Надеюсь, ты ему ничего не рассказал.

– Нет.

– Смотри, не болтай.

– Буду нем, как могила.

– Ступай.

Аверьянов покинул кабинет начальника и направился к себе. Спрятав документы в сейф, закрыл кабинет и пошёл домой. Рабочий день кончился. Это был первый рабочий день после отпуска, и Александр не хотел сразу перегружать себя работой, предпочитая постепенно увеличивать нагрузку. К тому же он клятвенно обещал маме не задерживаться на работе, а поскорее вернуться домой.

Выйдя на улицу, Александр вдохнул полной грудью свежий воздух и медленно побрёл к ближайшей автобусной остановке.

Неожиданно рядом, визжа тормозами, остановилась серебристая иномарка. Александр, испугавшись наезда, отпрыгнул назад.

Медленно опустилось затемнённое стекло, и из машины высунулась голова улыбающегося Журавлёва.

– А вы, товарищ капитан, трусоваты.

– Какого …, вы тут ездите? – грубо ответил Александр.

– Признайтесь, я вас напугал.

– Кто вам права выдал, наверное, вы их купили?

– Да, – признался Журавлёв. – Купил у продажных ваших коллег. Они всё продают, в том числе и права.

– Что вам нужно?

– Я хочу предложить свои услуги.

– Какие?

– Просто хочу подвезти до дома.

– Я такси не вызывал.

– Меня вызывать не нужно. Я тимуровец. Помогаю бескорыстно.

– Да, но я не бабушка, справляюсь сам.

Шутка следователя рассмешила журналиста. Он звонко и заразительно засмеялся. Его смех смягчил Александра, он тоже заулыбался. Лёд непонимания был сломлен. Журавлёв это тут же почувствовал. И, чтобы закрепить успех, перешёл в наступление:

– Садитесь, будущий генерал, карета подана. И, ради бога, не бойтесь меня. Я не кусаюсь. Информацию выуживать из вас тоже не собираюсь. Я больше вашего знаю. Это не вы, а я вам могу кое-что рассказать.

«Действительно, – подумал Александр, – журналист прав. Стоит с ним поговорить. Да и домой добраться с комфортом тоже хорошо».

Александр кивнул в знак согласия и быстро уселся на пассажирском сиденье, рядом с журналистом.

– Поехали, – скомандовал Александр.

– Ох, и прокачу с ветерком!

Журавлёв с силой нажал на педаль акселератора и машина, заревев, мгновенно дёрнувшись с места, понеслась по шоссе.

– Вы лихач.

– Это я чтобы произвести благоприятное впечатление на вас, – пояснил журналист. – Мне рассказали, что вы человек рисковый.

– У вас на меня досье?

– Нет, просто навёл кое-какие справки.

– А что вас, собственно, интересует? – задал вопрос Александр. – Моя скромная персона или расследуемое мной дело.

– Не обижайтесь, – доброжелательно начал разговор Журавлёв. – Мы можем быть друг другу полезны.

– Не думаю.

– Это точно. Нам делить нечего. Вы хотите найти преступников, и я хочу того же, будем помогать друг другу.

– Вам нужна сенсация.

– И вы расследуете дела не ради одной справедливости. Показатели, награды и многое другое. Поэтому не кажитесь лучше, чем есть на самом деле. Я повторяю, нам с вами делить нечего.

Поэтому я начну первым, поделюсь, так сказать, своими соображениями и информацией. Введу вас в курс дела. Я понимаю, вы дело приняли только сегодня и ещё не вникли во все тонкости. Дело интересное и резонансное. Вы слышали, что сейчас навалились на проблему защиты детей. Сам президент выступил по этому поводу, призвав бороться с насилием против детей. Поэтому дело без внимания не останется. Я некоторое время занимаюсь этой проблемой и имею кое-какой опыт и знания в этом вопросе. Связи в различных комитетах по защите детей тоже имеются. Смогу, если будет нужно, прикрыть.

– Спасибо, – с нескрываемым сарказмом, поблагодарил собеседника Александр.

– Не стоит иронизировать. Я хоть и маленькая сошка, но пригожусь.

– Хорошо, пусть будет по-вашему.

– Вот и славно.

Журавлёв протянул пассажиру правую ладонь, которую Александр пожал.

– Всё, союз заключён.

– Союз меча и орала, – пошутил Александр.

– Нет, союз меча и пера, – поддержал шутку журналист.

Новоиспечённые товарищи рассмеялись.

– Теперь можно перейти на ты, – предложил Журавлёв.

– Можно.

– Тогда слушай.

– Весь во внимании.

– Я встретился со всеми пассажирами этого злополучного автобуса. После в больнице поговорил со спасённым мальчиком. Его спасители о нём ничего практически не знают. Расспросить не успели. Но с их слов я твёрдо уверен, что его убийцей выступала его мать или женщина, выдававшая себя за мать малыша.

– Даже так?

– Вполне возможно.

– Это что же, родила или усыновила, а потом убила?

– А я думал, работники правоохранительной системы ничему не удивляются, – иронически заметил Журавлёв.

– Это да, но всё же бывает.

– Так вот, – продолжил рассказ журналист. – Расспрашивая мальчика, я полностью убедился, что моё предположение верно. Его мать и есть убийца.

– Что он за ребёнок?

– Вполне нормальный. Ребёнок как ребёнок. Ухожен, любим. Рассказывал, что жил с мамой в деревне. У них был собственный дом. Довольно, судя по его рассказам, неплохой. У него была своя комната, на втором этаже, куда он поднимался по большой лестнице. Мама жила внизу. У него была собака. Маленькая пушистая, её звали Мэри.

– Мэри? – переспросил Александр.

– Да, Мэри.

– Странное название для собаки ребёнка.

– Согласен, тут много странностей.

– Много?

– Всё по порядку.

– Продолжай.

– Мама очень любила малыша, ухаживала за ним, убиралась в доме, готовила обеды. Пекла вкусные пирожки с повидлом, которое делала сама из яблок. Ещё она делала варенья всякие, но особенно малышу нравилось вишнёвое, без косточек. Мама часто гуляла с мальчиком во дворе. Учила плавать в летнем бассейне.

Кроме мамы, в доме был ещё дядя Андрей, но мальчик рассказывал о нём без особой восторженности, видимо, не очень любил. Кстати, именно этот дядя Андрей был с мамой в автобусе.

– Значит, именно он порезал Попова.

– Да, он, – подтвердил Журавлёв. – Этот Андрей с малышом не дружил. Работал в саду, водил машину. Порулить никогда не разрешал.

– Этот Андрей был, наверное, охранником.

– Точнее, телохранителем, – поправил следователя Журавлёв.

– Это одно и то же.

– Не скажи, – не согласился Журавлёв.

– Если ты говоришь, у них была машина, почему же они шли пешком, когда их подобрал автобус. Что мальчик говорит?

– Он ничего не помнит. Был дома, потом мама предложила поиграть в новую игру.

– В какую ещё игру?

– Попросила сына делать различные акробатические трюки и фотографировала его, для журнала.

– Что за журнал?

– Я полагаю, с журналом лажа. Нужно было заинтересовать ребёнка. Он однажды был в цирке, и ему там так понравилось, что он захотел стать циркачом. На этом мнимая родительница и решила сыграть.

После трюков эта мама предложила научить его различным фокусам. Один фокус – засыпание на верёвочке. Раньше, по словам малыша, его мама уже сдавливала ему шею и у него возникали разные видения. Шарики перед глазами разноцветные бегали и что-то другое. Мальчику это нравилось. Это называлось подготовкой для поступления в циркачи.

Так вот, для поступления в цирк нужно было отправить материал, чтобы приняли в цирк.

– Какой материал?

– Фотографии трюков мальчика.

– Постой, постой, – перебил журналиста Александр, – для этого она потянула его в лес, чтобы сфотографировать повешенным?

– В сообразительности тебе не откажешь, – усмехнулся Журавлёв. – Примерно так она всё и объяснила. Они ехали на машине. Сколько ехали, он не помнит. Приехали куда-то, где было темно. Мама его уговорила повисеть на верёвочке, уверяя, что это не больно. Просто он заснёт, и всё. А она, мать, в это время сделает нужные снимки.

Больше ребёнок ничего не помнит. Тут его рассказ сбивается. Он и сейчас ничего не понимает.

– А чего тут понимать? – стал рассуждать Александр. – Эта мамаша, или кто там она, решила повесить мальчика. При этом решила не травмировать его психику, поэтому придумала весь этот спектакль. Возможно, любила.

– А я полагаю, что пойти на преступление её кто-то заставил. Зачем ей нужны были фотографии повешенного ребёнка. Конечно, для отчёта перед кем-то.

– А куда делась машина?

– Может, поломалась. Они её бросили где-нибудь на обочине. Не сидеть же им, в самом деле, в машине в такое ненастье.

– Свидетели говорят, они шли по дороге.

– Может, они отошли от машины всего пару метров. Видимость была плохая. Машину могли просто не заметить.

– Логично, – согласился Александр. – Машину свою, если она действительно поломалась в дороге, они, конечно, давно забрали. Но всё равно это ниточка. Следует попробовать за неё потянуть.

– Ещё я у малого пытался узнать о его родителях и о месте их проживания. Так вот он назвал своё имя, Владимир. Отчества не знает. Папа давно куда-то уехал. Мама, которую звали Нина Ивановна, про папу не рассказывала. Место, где они жили, ему неизвестно. Какая область, какой город или село. В детский сад он не ходил. Друзей у него не было. Играл только во дворе с мамой.