Текст книги "Архитектурная история"

Вячеслав Морочко
Архитектурная история

В трех часах езды от областного центра среди пыльных холмов спал небольшой городок. Куры, гуси и свиньи бродили по нему, чувствуя первобытную близость к природе. Люди и кошки гнездились в серых дедовских «дуплах». Солнце палило. Ветер пригонял ливни и забрасывал снегом, а жизнь, переворачивалась с боку на бок, сонно отбрехиваясь собачим тявканьем.

Городок был старше областного центра. Когда-то он разминулся с железной дорогой, да так и остался в глуши.

Однако полупрофессиональная театральная труппа существовала здесь очень давно. Зодчий, да и хозяева города одно время были его энтузиастами. Но театр не имел своего Дома: старый сгорел, а до нового – руки не доходили. Собирались в каком-то сарае, вроде колхозного клуба. Это не давало возможности пригласить приличного худрука, и театр, как говорили, варился в «собственном соку». Но труппа была творческая и регулярно получала награды и грамоты на областных конкурсах.

Почти как все мужики в этой дыре, зодчий имел слабость к крепким напиткам. Отсюда безотцовщина, случайный брак, развод и неизбывная тоска.

Ему казалось, он начал мечтать о Доме театра с того дня, когда первый раз попал на спектакль. Жизнь поделилась на две половинки: до появления театра в его судьбе и после. И первая мысль поступать на архитектурный родилась из этой мечты. Она продолжала его вдохновлять во время учебы. Но после возвращения из института и поступления на рутинную службу, в качестве архитектора в администрации города, мечта стала казаться еще более несбыточной. Теперь ему видна была и финансовая сторона дела: даже областному центру денег едва хватало на обустройство улицы Ленина. Но зодчий не мог уже отказаться от почти что маниакальной привычки изготавливать «в стол» наброски Дома мечты.

Большинство театров в провинции не обходилось без греческих портиков и колоннад. Зодчий решил уйти от «Греции» к «Риму», предпочтя использовать арки, как в Колизее – величайшем из древних зрелищных сооружений. Аркада казалась ему теплее уютнее чем колоннада. Он не стремился к торжественности, а лепил арочки, будто устраивал гнездышки, где могла приткнуться душа. Он рассматривал множество вариантов. Общий облик долго ему не давался. То, что нужно, он, вдруг, увидел во сне – увидел не здание, а источник света, призванный озарять и пробуждать «дремавшую» жизнь.

Эскиз, на котором зодчий остановился не был окончательным. За ним следовал ряд вариантов, которые, для стороннего взгляда, мало чем отличались. Эскизы заполняли тумбочки, ящики стола и покрывали стол сверху. Зодчий существовал в этом бумажном ворохе, пока безобразие не пресек обходивший «Белый дом» городской Голова. Уже готовый за беспорядок спустить на беднягу «собак», он схватил со стола эскиз, но, вглядевшись, ошарашено выкрикнул: «Наш драмтеатр»!? На листочках не было надписей, но в суровом сердце Хозяина города жила та же мечта, что и у его подчиненног. Это событие дало результат.

На конкурс в областной институт гражданского проектирования эскиз попал с опозданием, однако прошел, ибо других соискателей не было. Да и сторонников у него было не много. Больше – противников. Архитектурный босс областного масштаба сходу заклеймил его, как «неформат». Бог знает, что он имел в виду. Одни считали, дело – в изъянах проекта. Другие, видели изъян в том, что автор заявился с улицы. Но театр в захолустье – не Большой театр. Тут не жди особенных почестей.

Объект почти с ходу стал долгостроем, и на какое-то время о нем позабыли. Вспомнили, когда уже «вылупляясь» из строительных лесов, он, как источник света, брызнул на город первыми «лучами». Да и тогда бы не вспомнили, если бы не репортаж залетной группы центрального телевидения. Репортер не очень разбирался в архитектуре, но мог оценить цвет и, главное, чрезвычайно удачную привязку здания к местности. Оценить это можно было только на месте.

В областном институте слышали, что автор театрика – любитель приложиться к спиртному и сразу решили, что он заманил к себе москвичей на выпивку. Потом и об этом забыли. Все кроме архитектурного босса. Не поленившись, он специально съездил на место. Вернулся злой и решительный. «Неформат» (он по-прежнему так называл проект) не на шутку уязвил его. Этому пьянчуге случайно удалось сотворить шедевр, и босс предвидел, после завершения работ о провинциальном театрике заговорят с новой силой. Проект оказался, в лучшем смысле, «неформатным» – нестандартным, самобытным, свежим, будто вложили душу. Хотя какая у этого замухрышки могла быть душа! Самым скверным было то, что он (Босс) не имел к этому никакого отношения или почти никакого. Наоборот, когда проектирование близилось к завершению и пошли деталировочные чертежи, Босс одного за другим стал забирать людей из работавшей над проектом группы, а в конце, перевел на другой объект и Главного конструктора проекта.

Вернувшись из поездки, Босс решил не терять

...

конец ознакомительного фрагмента