Текст книги "Маг. Новая реальность"

Второй же объект был на два порядка сложнее и очень быстро перешел от взаимодействия с Лирием к взаимодействию со мной. Ё-мое, он действительно записывает в таблицы! Попытавшись встать, я не удержал равновесия и грохнулся на пол. В теле разом отказали все мышцы. Вернее, не отказали, а словно бы перепутались – пытаясь пошевелить пальцем, я напрягал квадрицепс, а через секунду тот же сигнал на палец приводил в действие уже ягодичные мускулы. Вот гад, жучара Пендальф! Так-то я бы еще побарахтался, для тренированного сознания не так уж сложно выстроить статичные соответствия (в дальнейшем я понял, насколько был не прав) и совершить подмену сигналов, а вот как сейчас – попробуй угадай, чем именно дернешь в следующий раз.

И тут грянуло.

В первую секунду я подумал, что поблизости произошел ядерный взрыв. Сначала мертвенно-белое сияние залило все вокруг. Оно было настолько ярким, что я на какое-то время ослеп. Сразу же пол комнаты больно ударил снизу, все предметы обстановки подскочили, из отверстий в стенах вылетели серые клубы, и раздался чудовищный грохот, в котором отчетливой нотой слышался визг и скрежет перетираемого в пыль камня.

Вслед за первым ударом раздался второй, почти столь же мощный, за ним еще и еще. А я лежал на полу, словно отбивная, только и мог, что вращать орбитами глаз. Очередной страшный удар – треснул потолок. От него отвалился громадный пласт, двухметровый кусок камня, и медленно стал падать – прямо на меня. Попытавшись отпрыгнуть, я добился лишь того, что изо всех сил сжал сфинктер и скрючил пальцы на правой ноге. Тля! Стоп! А почему камень падает так медленно? Это ведь не «растянутое настоящее» боевого транса – пыль-то исправно вылетает из каждой дыры. Глыба совсем замедлила движение и плавно отвалила в сторону, а за ней показались толстые металлические прутья, на которых она свешивалась с потолка. Слава неведомым строителям, пронзившим расплавленый камень арматурой! Несмотря на обстановку, у меня волосы встали дыбом при мысли о том, сколько усилий нужно было затратить на это.

Второй поток внимания отслеживал все происходящее. Нет, это все-таки не ядерное оружие, а значит, магическое. Вот и ответ на вопрос, насколько сильны маги. Дробящие скалы удары прекратились, и вместо них за окном послышалось злобное шипение пламени и ужасные крики. Внезапно потемнело, мгновенно и сразу, будто замок залили морем чернил. Темень наступила такая, что я не видел собственных рук, – держалась она пять ударов сердца и исчезла столь же бесследно, как и появилась. Крики продолжались, но рев и шипение огня стихли. От следующей волны звуков кожа непроизвольно покрылась мурашками. Раздалось громкое гудение, словно летел шмель величиной с крейсер, затем воздух за окном со страшным треском разорвало лиловое полотнище разряда. В мое окно влетела шаровая молния размером с кулак и в огромной вспышке превратила стол в груду дымящихся щепок, при этом нисколько не обугленных.

Да еш твою медь! Я никак не мог справиться с лириевской гадостью, задачка была не по зубам «чайнику», лишь неделю назад узнавшему о существовании магии вообще. Объект, присоединившийся ко мне и охвативший почти со всех сторон, не поддавался моим воздействиям. Плюнув на осторожность, я изо всех сил пытался сделать хоть что-нибудь – благо эта штука не действовала на «шевеление хвостом», – изменить хоть один из параметров, однако они неизменно возвращались к прежним значениям. Борьба уже вымотала настолько, что сердце едва не вылетало из груди, а пот пропитал всю одежду насквозь. Умом я понимал, что все это бесполезно, первокласснику никак не победить преподавателя, но солдаты Империи не сдаются – и я продолжал попытки.

За окном тем временем гремело и грохотало. Уж не знаю, какие именно воздействия производили подобные эффекты, но шмякало почище артобстрела. Вспышки сверкали ежесекундно, будто орды взбесившихся сварщиков выясняли отношения на плазморезах. В стену второго этажа жилого дома внутреннего двора – то есть в мою стену – что-то ударило с такой силой, что штукатурка посыпалась на пол, а несколько рядов каменных блоков оторвались от общего массива и вдвинулись вовнутрь. Если бы камень клали на раствор, тут бы мою тушку и привалило. То, что ударилось в стену, упало на плиты двора – и упало гораздо мягче, чем можно было бы ожидать от катапультного валуна. Это мне крайне не понравилось. Мягкий сдвоенный шлепок, будто огромный кот приземлился на лапы, и сразу же – истошные крики: «Кучинга, Кучинга!» Кто-то, видимо сержант или сам капитан, зычным голосом проорал: «Гаер!», в переводе не нуждавшееся… И в стену застучали арбалетные болты. Один из них даже влетел в комнату через щель, образовавшуюся между блоками. Это не понравилось мне еще больше. Как стреляли люди шуна Торра, я видел: у них была богатая практика в обращении с арбалетом… И если почти никто не попал, то эта штука, чем бы она ни была, двигается хорошо, слишком хорошо. Вот и ответ на второй вопрос, что могут химерологи или там маги жизни. Не хотел бы я находиться сейчас на улице…

Но что делать с парализующей гадостью? Каменная пластина дамокловым мечом висела над головой и угрожающе покачивалась при каждом особенно сильном ударе. Мне даже почудилось, что арматурины едва не рвутся под ее тяжестью. Ерунда, конечно, – судя по толщине прутьев, они выдержат и не такое, но разубеждать свое подсознание в опасности сейчас вовсе не в моих интересах. Шевели мозгами! Шевелю…

Не придумав ничего лучше, я решил применить совершенно дурацкий трюк, который сперва отбросил, как, гм, дурацкий. Образно выражаясь, за минувшее время я изучал магические объекты, представленные в виде ассемблерных кодов, если не машинных. Что, если оставить рациональный подход и подняться уровнем выше? То есть сразу несколькими уровнями выше…

«Это змея. Меня обвила огромная змея. Это змея…» В конце концов немного самогипноза, легкий транс и висящий над головой камень позволили обмануть самого себя. Меня обвивала мерзкая и противная змея, ее кольца сжали мое тело так, что все члены затекли и двигались вразнобой… Вообще-то это была полная дурь. Все равно что нюхать нарисованный цветок и ощущать его запах или вообще взять его с листа и в натуральном виде преподнести девушке… но оно работало. Только это и имело значение здесь и сейчас. Змей я не то чтобы люблю, но и не шарахаюсь от них, по крайней мере они вкусные. Эту же конкретную змею я ненавидел. И ненависть подсказала очередное глупое, но верное решение. Все силы я вложил, чтобы разорвать объятия ее холодных колец, все без остатка – то есть напряг все до единой мышцы тела. Усилие, ох, тля, какое усилие, кажется, сейчас эмаль на зубах треснет. Пять секунд, десять, полминуты… И объект сдох. В самом деле, если напряжены все мышцы, то совершенно без разницы, какая на какую подменена. Глюк программы, так сказать, приведший к ее неожиданному завершению.

Да уж, не самый эффективный способ я выбрал. Ведь все висело на волоске – обмануть самого себя еще полбеды, в конце концов, все женщины делают это регулярно, но надолго напрячь одновременно все мышцы… Не каждый сможет. А подняться после этого с пола – удел титанов. По крайней мере, у меня не вышло, даже с измененным организмом. Вот еще одна морока: куда заведет эта мутация? Надеюсь, я не превращусь в человека-муху.

Сейчас же изменение играло мне на руку, потому что следующий удар массивного тела пришелся в ту же точку, что и предыдущий. Атакующие, не мудрствуя лукаво, ни на йоту не изменили прицел катапульты, или что там у них, и швырнули нового Кучингу по той же траектории. Ну, это я потом уже понял, а пока стена разлеталась крошевом камня, я только успел перевернуть когда-то неподъемную лавку и нырнуть за нее, мгновенно забыв о всякой слабости. Пыли не было, стена была не оштукатурена, а камень давал только средние и крупные осколки, градом барабанившие по доскам. Выглянув из-за импровизированного укрытия, я оторопел. В стене зияла дыра размером с грузовик, арматурные прутья – да, там они тоже имелись, вот маньяки все это строили! – изящной розочкой торчали вовнутрь и один за другим лопались со страшными звонкими щелчками. Лопались они оттого, что в середине кучи камня и металла распрямлялось огромное гибкое тело, окутанное сполохами быстро угасающего синего свечения.

Если бы кошку повязать с черепахой или броненосцем, то получился бы потомок такой противоестественной связи, не иначе как прихотью какого-то мага-химеролога увеличенный до размеров гориллы Акимушкина. В максимальном темпе «прокачиваю» гостя. Так, рост примерно два тридцать, ширина плеч метра полтора, руки значительно длиннее ног и мощны, как ветви платана, спина и часть конечностей покрыты крупными, костяными на вид шершавыми щитками – должно быть, в полете оно может сворачиваться на манер ежа, становясь почти неуязвимым. Все остальное покрыто длинной черной шерстью, ровной и блестящей. Четырехпалые кисти, пальцы толще моего предплечья заканчиваются десятисантиметровыми черными же когтями. Все верно, его делали явно не для тонкой работы.

Это я додумывал уже на бегу, разгоняясь по направлению к двери. Ловить тут было нечего, ни малейших шансов противостоять ЭТОМУ я не имел. Масутацу Ояма мог биться с быками, но, думаю, здесь и он запросил бы крупнокалиберный пулемет. Единственным выходом было бегство – причем выходов имелось всего два, и оба были перекрыты. Но в сравнении с бронекотом дверь выглядела намного предпочтительнее. По крайней мере, у нее не было таких когтей и таких умных, внимательных желтых глаз с щелевидными зрачками. Брр…

Ну что сказать? Мне повезло. В первый раз – когда удалось выломать дверь с первого удара. Скажи мне кто раньше, что можно с пинка вынести толстенную дверь из трех слоев набитых крест-накрест плах, усиленную железными полосами и запертую на засов в ладонь шириной… М-да… Я успел сделать только два шага, как тварь молниеносным движением развернулась, небрежно разрывая последние арматурины. О ее спинной щит стучали арбалетные болты, но нечасто – большая часть стрелков была занята первым Кучингой, наводившим во дворе настоящую дискотеку, судя по истошным воплям снаружи. Следующим движением отогнув мешающий металл, зверюга прыгнула. Скорость ее движений была просто фантастической, гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать от зверя таких размеров. Р-раз – и она уже посредине комнаты, два – и выносит остатки разбитой двери в коридор, чуть замешкавшись в обломках.

Слава тебе, майор Грязнов, научивший меня «удару быка»! В этот удар ногой назад с разворота я вложил всю свою новую силу и всю массу тела, помноженную на развитую к тому моменту скорость, – и дверь сломалась, хотя я сперва подумал, что сломалась пяточная кость. Бронекот не достал совсем чуть-чуть, какие-то сантиметры. Хорошо, что строители-параноики сделали дверной проем низким и узким, чтобы затруднить штурм, и то тварь миновала его одним гибким текучим движением, лишь немного задержавшись.

Выскочив в коридор, я устремился по коридору, подгоняемый смертельным ветром в затылок. Кучинга мчался следом, легкий, как лепесток, и быстрый, как клевок цапли. Самым страшным было то, что тварь не издавала никаких звуков, кроме шелеста мощного дыхания. Даже когти не скрежетали по полу – видимо, были втяжными. Я не мог обернуться, полностью поглощенный развитием максимальной скорости, но ОН был гораздо быстрее. За эти секунды в мою кровь выплеснулось столько адреналина, что я, пожалуй, далеко побил имперский рекорд стометровки, все волоски на коже стояли дыбом от, гм, опаски, и все-таки ОН догонял с каждым мягким прыжком. Ойтля-а-а… Впереди была рамка. Та самая рамка на пересечении с более широким проходом, показывая на которую воин провел рукой по горлу. Наверняка во время осадного положения она на боевом взводе, а никакого жетона у меня нет. И кусочки шерсти я в окно совал… Что делать?

Стоп, я же типа маг? Ага, и что ты можешь, «маг»? Да ни хрена! И все-таки впереди – смерть, позади – смерть… Сделай хоть что-нибудь! Резко торможу, разворачиваюсь и «шевелю хвостом» навстречу накатывающему локомотиву четырехсот килограммов стальных мышц и клыков. Э-э… это уже не «ойтля», это настоящий «данунах». Боевая машина смерти, покрытая жесткой, как проволока, нежно-розовой шерстью… Вот это я смагичил! Мечта блондинки, розовый плюшевый котик, стероидов переел, правда. Как поется в одной песенке: «Сделать хотел грозу, а получил козу»…

Всё. У меня один шанс. ОН и не думает тормозить, резонно рассчитывает просто смести с пути жалкую фигурку… Что ж, пусть сила замкнет кольцо и встретится сама с собой. Главное – не дать коснуться себя. Этим пальцам достаточно сомкнуться только один раз, я хорошо помнил негодующий голос раздираемой стали. Предельный темп! Мгновения размазываются в нечто неопределенное. Огромная четырехпалая лапища устремляется вперед куда быстрее стрелы, делаю шажок в сторону, рукой отвожу… пытаюсь отвести (ага, отвести железобетонную балку)… ладно, это меня качает вбок, но зато, используя эту точку опоры и захват за шерсть на животе… Какой гад обучает ИХ еще и рукопашке? Этому надо учить слабеньких и беззащитных, чтобы они могли подольше потрепыхаться, а не бронированных горилломорфных котов, которых испугался бы и гигантопитек! В животе вспыхивает ослепительная боль – это усеянное костяными бляшками огромное колено проминает мои внутренности почти до хребта. А я-то, дурень, еще гордился своим прессом! Не отпускать, только не отпускать! Раздирающее мышцы усилие, согласный проворот двух почти слившихся тел, и я все-таки выскальзываю из-под сметающего удара отточенных саблевидных когтей, сложившись пополам до болезненного хруста в позвоночнике. Отпускаю. Инерция несет кота дальше… дальше… прямо в створ рамки. И со злобным удовлетворением наблюдаю, как в длящейся белой вспышке исчезает могучее тело.

Рамка не смогла переварить только кончик хвоста. Вот он, пушистый метровый обрубок толщиной с руку, валяется прямо посредине коридора. А рамка расплавилась. С потолка свисает длинная железная сосулька, уже остыла и не светится, в пазах стен застывшие ручейки металла, в коридоре сильно пахнет кузней. Сижу под стеной уже минут пять, встать не могу, ноги не держат. Полное физическое и моральное опустошение. Снаружи продолжается бой – похоже, маги уже выяснили отношения, теперь дело за солдатами. Непонятно, как атакующие смогли вступить в непосредственное соприкосновение с противником – никакая портативная деревянная лестница не может быть в высоту в двадцать пять – тридцать метров, забрасывать веревки на стены прямо под огнем тоже дело гиблое, разве что имеется десятикратный численный перевес и бесконечные патроны, чтобы «заклепать» бойницы постоянным потоком стрел. Ну да, попробуйте-ка «заклепать» машикули, конструкция которых специально заточена против этого. Явно дело тут нечисто, в смысле не обошлось без этой вашей магии. Нет, стоп. Если я действительно хочу стать магом, то пора прекратить думать таким вот образом, ни к чему хорошему это не приведет.

Кстати, о птичках. Что там показывает седьмое чувство? Ом-м-м… ом-м-м… Та-ак, это мне пока не по зубам. Сотни и тысячи динамических объектов создают в восприятии настоящий хаос. Бесполезно пытаться что-либо понять в этой мешанине – столь сложные взаимопересечения и коловращения диких незнакомых форм мгновенно наполняют разум чувством арии Риголетто. В смысле меня начинает тошнить. Только этого не хватало. Тут еще появляется некий объект совершенно непредставимой, запредельной сложности, словно исполинский кракен, медленно всплывающий со дна сквозь рыбьи косяки. Этого я вынести уже не могу и поспешно сбрасываю концентрацию.

Я начинаю по-настоящему уважать местных магов. Должно быть, у ребят мозги килограмма по три, не меньше, а то и вовсе как у кашалота. Либо… либо они используют какой-то другой, не столь вывихивающий способ магичения. Ничего подобного пока придумать не могу, так что с магвосприятием придется погодить. Хорошо, мне пока достаточно просто выйти из транса, чтобы прекратить ощущать. Дальше же, боюсь, придется изобретать способ магически «зажмуриться». Ладно, передышка закончена, пора выбираться отсюда, пока еще-кто-нибудь не прилетел. Беру в руки хвост на манер дубинки, благо он довольно тяжел, а вот гнется не очень – за набитый песком кусок шланга вполне сойдет. А кровь у кота темно-красная, почти черная, и мясо такое же. Со старческим кряхтеньем поднимаюсь и ковыляю в большой коридор.

Внезапно, без всякого предупреждения, водопадом обрушивается БОЛЬ. Я кричу, не слыша своего голоса, и дикими надрывными голосами со стен вторят уцелевшие солдаты. Да что там – вопли слышны даже из-за стены. Если бы я еще мог удивляться – удивился бы непременно: это ж как нужно орать, чтобы звук дошел через стену двадцатипятиметровой высоты и одиннадцатиметровой толщины? Потом БОЛЬ рывком усиливается, хотя куда еще-то, превращаясь в БОЛЬ, и сознание наконец милосердно гаснет.

Глава 4

…Я – наглядное пособие по экстремальной геронтологии. До выхода во внутренний двор еще два поворота, и этот путь занимает у меня минут десять. Я – иссушенная египетская мумия, покрытое глицерином пособие из анатомички. В буксах суставов скрипит песок, и он же сыпется изнутри при каждом движении. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не оглянуться и не проверить, не оставляю ли я за собой дорожку. Чем же меня так приложило? Последнее, что помню: сверхсложный объект в магическом пространстве, описать который не смогу даже приблизительно. Помню только, что начинался он на «М-3»… и все. То есть никаких нижележащих делений в нем не было, чистое «М-3», а вот сложность была невероятной, сотни тысяч, если не миллионы параметров. Должно быть, какое-то заклинание особой мощности.

Вот и заветная дверь… вернее, ее остатки. Только выглядывать нужно очень-очень осторожно, мало ли какой любитель засандалить на движение найдется, и, судя по ранним звукам боя, засандалить весьма было чем. Тишина очень подозрительна, ибо не бывает обычно такой тишины. Мне бы зеркальце, а еще лучше – микрокамеру на гибком зонде. Да где уж.

Над обликом двора поработал очень хороший, гм, художник. И чувство меры, и богатая палитра, и недюжинное воображение – всего у него имелось в достатке. Только заканчивал он, по всей видимости, филиал Строгановки в Нижних Мирах.

Кучингу в конце концов прибили, но заплатили за это дорогой ценой. На изуродованной туше, сплошь утыканной черенками болтов, лежали оба кудлатых братца из свиты шуна. Уважаю – вдвоем уделать такого монстра, пусть даже при поддержке арбалетчиков. На одном прочнейшая кольчуга была распахана от ключицы до пупа, вместе с плотью, разумеется, другой видимых повреждений не имел, но торс его был странно смят, словно провалился внутрь самого себя. Отрубивший коту руку меч одного из братьев наполовину погрузился в плиты двора и косо торчал из камня. Холодок пробежал у меня от затылка до копчика. Это – оружие дружинника, пусть и личного. Какой же тогда меч у самого шуна? Дюраль в смысле Дюрандаль?

И почему так тихо? Все умерли? Я еще минут пятнадцать лежал у последнего поворота коридора и внимательнейшим образом слушал. Ничего. Происходящее не нравилось мне все больше и больше. Я осторожно прополз вперед и смог рассмотреть вход в замок. Он пребывал в поистине удручающем состоянии. Цапфы исполинского каменного затвора, заменявшего ворота, соскочили со своих ложементов, противовес отломился, и теперь никакая сила не могла бы поднять многотонную махину, чтобы освободить проход. Обе воротные башни были сильно погрызены, их высота уменьшилась наполовину, правая при этом оплыла свечой и до сих пор светилась малиновым. М-да, пожалуй, по поражающему воздействию маги вполне могут сравниться с «Буратосом»[6]6
  «Буратос» – ТОС «Буратино», тяжелая огнеметная система. Действует… ну, это надо видеть. Прах и пепел.


[Закрыть].

Не сказать что двор был сплошь завален трупами, но под стенами и около ворот их скопилось изрядное количество – как оборонявшихся, так и атакующих. Последние отличались мало. В сущности, только тем, что у солдат шуна форма косила под единую, а у тех была сборная селянка – я насчитал не менее трех разных вариантов. Вооружение чуток похуже, щиты немного иной формы, вместо арбалетов у части солдат имелись луки, на этом различия заканчивались. Э-э, стоп! Это ведь не трупы вражьи лежат, что-то плосковаты они для трупов-то. Во дворе вместо тел солдат противника лежали комплекты их формы и одежды вместе с вооружением. Что за…

Какая все-таки нехорошая тишина. «Скрипя сердцем», пришлось воспользоваться кое-чем особенным. Далеко по Пути я не ушел, и до сиддхи дивьяшротра[7]7
  Сиддхи – сверхъестественные способности в практике просвещенных йогинов и последователей Ваджраяны. Не являются самоцелью. Дивьяшротра – сиддха божественного слуха.


[Закрыть] было как до Проксимы Центавра пешком, но… В общем, когда я весь превратился в одно большое ухо, то смог выяснить две вещи. Во-первых, в радиусе полутора километров от замка не было ничего живого. Вообще ничего, даже ближайшие птицы находились километров так за пятнадцать – и стремительно улепетывали. За полтора начинали появляться первые насекомые, которые также стремились убраться подальше в меру своих насекомьих сил. Во-вторых, в самом замке кроме меня было еще лишь одно живое существо. Это был человек, он находился на вершине Дозорной башни, и он медленно умирал. А еще я узнал отголоски силы этого человека. Это был мэтр Лирий.

Итак, дано: нужно добраться до вершины стометровой каменной башни, располагающейся в кольце стен высотой тридцать два метра, имеющих отрицательный уклон и платформу с машикулями сверху. Ворота есть, но они заперты и хорошо если не завалены. Вход в башню со двора и со стен отсутствует, есть подземный проход через донжон и через пристроенную двухэтажную коробку помещений личной дружины. Ну то есть никто мне этого не докладывал, конечно, просто большинство замков строится по нескольким отработанным схемам. Учитывая общую параноидальность местной системы обороны, наверняка коридоры перекрыты всяческими летальными сюрпризами. М-да, что-то совсем не хочется туда лезть. А оно мне надо вообще-то? Ну подыхает там этот Лирий, ну и пес с ним. По-быстрому соберусь и уйду отсюда, сколько-то денег есть у ключника, оружия во дворе на батальон хватит…

Эх, и стану я тогда окончательно местным, в худшем смысле этого слова. На днях шун судил пойманных разбойников – вот куда солдат гоняют регулярно – и приговорил их всех к посажению на кол. А это очень нехорошая казнь, гораздо хуже даже пятерения. В таком виде человек может жить еще несколько дней… В природе подобным занимаются некоторые виды сорокопутов, нанизывая добычу на колючки и острые веточки.

Среди разбойников были еще их девки и пара подручных-мальчишек лет десяти – их всех казнили точно так же. И местные встретили приговор с одобрением! Понятно, что потерпели от шайки они тоже немало, но все-таки не по-людски это. Повесили бы просто, да и дело с концом…

К тому же куда я пойду? Ничего не зная об окружающем мире, не имея никакого социального статуса… Судя по тому, как реагировал Лирий, первый же встречный маг меня или поджарит, или закабалит, и хрен что сделаешь. Вот если бы пошарить в бумагах местного молчи-молчи или побывать в кабинете самого шуна, где просто обязана быть Подробная Карта Всех Ближних И Дальних Земель. И висел бы на видном месте ключ от битком набитой сокровищницы… Нет, кроме шуток, нужно это обдумать. Какая-то карта должна быть, пусть даже с обозначениями типа «здесь водятся драконы» – она все равно будет очень полезна. А самое главное – Лирий хоть и противный старикан с гадским шокером, однако не убил, подлечил, зубы как новые сделал опять же. По нынешним временам за такую доброту душевную ящиком беленькой не отделаешься.

Занимаясь такими размышлениями, я в общем-то лукавил сам с собой. Решение было принято уже давно, осталось лишь воплотить его в жизнь. Параллельно я обдумывал еще один вопрос: почему то, что убило всех остальных, не пришибло меня? Версий было много, начиная с той, что во мне – сила Лирия, до предположения, что я все-таки сдохну, только позже, из-за иномирового происхождения, или что я слишком мал и туп, чтобы заклятие меня заметило, либо наоборот, немерено крут и вообще Избранный, сын Создателя. То есть все мы дети Отца, конечно, просто… Тьфу, сам запутался. В итоге решил спросить самого Лирия, раз уж вознамерился до него добраться. Почему-то я считал именно его виновником разразившегося пиршества смерти, уж не знаю почему.

После долгих разглядываний рукотворных препятствий, вздымавшихся к облакам, я решил не лезть в неизведанные коридоры донжона, а вместо этого попытаться решить задачу в лоб – иногда это эффективнее, чем все хитромудрые обходные маневры. Сходил к трупу Кучинги и выдернул «стрижающий меч» – он подался неожиданно легко, почти без сопротивления. В плитах двора остался узкий, не более миллиметра, разруб, окруженный валиком расплавленого камня. Интересное кино… Меч был очень красив, шириной четыре пальца у основания, он плавно сбегал к игольному острию, длина сантиметров семьдесят, плюс рукоять в три кулака. В принципе ничего необычного – пока не повернешь лезвие. Миллиметр. Или меньше. Из чего же он сделан? Вроде и сталь, по массе соответствует, темно-синий, почти черный узор на клинке, зеркально отполированные спуски, только вот не бывает стали такой прочности, чтобы при толщине линейки изделие практически не гнулось. Долов нет, что понятно – при такой толщине их просто негде поместить. С замиранием сердца – все инстинкты протестовали против подобного обращения с оружием – я примерился и осторожно рубанул кончиком меча по камню. Ух! Острие проделало тонкую волосяную бороздку в плите, я же ощутил лишь небольшое сопротивление, как если бы рубил подмороженное мясо.

Ух-х! Меня отбросило метра на три в сторону и всего скрючило, в руку словно триста восемьдесят шибануло. Идиот! Да-а, долго еще мышление будет перестраиваться под реалии этого мира. Пока же теоретическое умствование идет еще более-менее, а как доходит до практики… печаль. Я ведь как подумал: холодняк он и есть холодняк, железка, подобрал – и в путь. А то, что у железки может быть собственное мнение на этот счет, и в голову не пришло. Ладно, это «сделало меня сильнее». Что, если брать не голой рукой? Снимаю кольчужную рукавицу с Кочумата – великовата чуть, но сойдет. Берусь… Пять секунд – полет нормальный. А-а-а, самка собаки! Рубчатая цельнометаллическая рукоять, составлявшая одно целое с мечом и гардой, внезапно раскалилась добела… вместе с рукавицей. Хорошо, что ожидал чего-то такого, и то едва успел скинуть. Разумеется, рукоять немедленно потухла. Тут мне пришла в голову очередная идиотская идея. Мир магический, говорите?

– Слушай, друг, такое дело, хозяин твой мертв, как и все вокруг. Так что не дергайся. Я знаю, с какой стороны за клинок браться, сработаемся. Или хочешь тупо ржаветь тут? В эти развалины еще сотни лет никто не войдет, мэтр Лирий знатно наколбасил. Прими вот. – И с этими словами капаю на лезвие собственной кровью из поцарапанного предплечья. Жду минуту… ничего не происходит. Мажу пальцы в крови и вновь прикасаюсь… Теперь я знаю, что чувствует высоковольтный провод. Кровь немедленно схватилась насмерть – спасло меня только то, что я касался меча тыльной стороной пальцев.

Видимо, Отцу надоело смотреть на этот балаган, и он решил ткнуть в искомое носом. Только так могу объяснить то, что в этот раз меня отбросило прямо на тело Мишана, на груди которого тускло блестел жетон воина личной дружины шуна Торра. Тускло! А раньше жетоны у всех воинов были яркими и имели три разных цвета в зависимости от принадлежности – синий, желтый и белый. Прямо перед глазами, словно бы напоказ, капля моей крови угодила на металл жетона, стекла в желобок и впиталась. Пластинка мгновенно почернела, приняв прямо-таки угольный оттенок, и осталась в таком виде.

Если это не случайность, во что почему-то не верилось… Обмотав руку цепочкой с жетоном, я беру меч, и на этот раз он не пытается оттяпать руку покусившемуся. Есть! Цепочка ложится на шею, меч ныряет в ножны, которые валялись рядом, и удобно устраивается за спиной – соответствующая сбруя прилагалась. Я не великий мастер, но от пьяного лесоруба отмахаться смогу, тем более с такими свойствами оружия. А ведь это артефакт! Немудреная мысль доходит настолько внезапно, что останавливает на полушаге. Сиськи-масиськи, да ведь со времени попадания вокруг была такая масса артефактов, в смысле магических штуковин, что просто диву даюсь, насколько зашорен я был. В моем воображении артефакты представлялись эпическими изделиями полубожественной мощи, лучащимися нестерпимой Силой и неземным сиянием кристаллических граней… Тьфу, подкову не хотите, из которой гвозди не выпадают? Или лопату, не просыпающую ни крошки навоза? Или крышку нужника, из-под которой не просачиваются запахи?

Но таких вещей не стал бы делать нанятый маг, никаких денег на это не хватило бы. Да и мэтр – вот не могу представить, как он возится с лопатой, заговаривает ее, натирает декоктами и эликсирами… Значит, по мелочи магичить могут все или почти все. Поистине потрясающая наблюдательность, воин! Две недели подмигивать напевающей под нос поварихе, не замечая молока, что скисает, только когда нужна простокваша. Ходить в туалет, в котором не пахнет, несмотря на все усилия ходящего. Стирать одну рубаху рядом с девицами, за то же время добела отстирывающими десяток таких рубах. Просто все это делалось настолько обыденно и просто, что воспринималось как само собой разумеющееся. Эх, вживаться мне еще и вживаться! Займусь-ка лучше делом.

Походив по двору, набрал штук двадцать ножей и кинжалов. Принес из дома веревки, из кузни – молоток. Срезал кучу ремней с тел. Сколько-то минут подготовки, и можно приступать к подъему. Подниматься решил сразу на башню, без отдельного захода на стену. Кто-то сильно желал уконтрапупить Лирия, живой ключ к обороне замка, и то ли знал, то ли как-то засек его местонахождение, но лупили по Дозорной башне от всей души. Изъязвленная, покрытая оплавлениями и трещинами поверхность вполне подходила для восхождения, не то что сплошные монолитные бока раньше.

Сто метров… По горизонтали – десяток секунд бегом, минута крайне неторопливой ходьбы. По вертикали те же самые метры оборачивались двумя часами изнурительной работы. Подняться насколько можно, воткнуть кинжал, второй, третий, переместиться, выдернуть и переставить выше. Где нет трещин и воронок, вынуть меч, проделать щель, расширить, пока не войдет лезвие ножа, снова переставить, подтянуться… Когда я перевалил через зубцы на вершине башни, мышцы рук превратились в тряпочки, сердце колотилось бешеным барабаном, одежду можно было выжимать, а из двадцати с лишним кинжалов осталось только десять. Вдруг страховочная веревка, привязанная к загнанному по рукоять ножу, немного потяжелела, как раз примерно на полкило. Я со стоном обернулся, снова приводя в движение непослушное тело, и свесился через край. Нож болтался в воздухе. Более того, нижние кинжалы, которые я оставил торчать в наиболее неудобных местах, исчезли! Прямо на глазах самый нижний из наличных вывалился и полетел вниз, со звоном ударяясь о камень. Да и стена… она определенно стала более гладкой.