Текст книги "Щупальца спрута"

10

Пока эксперты тщетно пытались отыскать следы убийцы, а в том, что Помиранцев умер насильственной смертью, никто из оперативников не сомневался, Стас Кручинин сидел на стуле и пытался представить, как все могло происходить. И воображение рисовало ужасные картины.

По нетронутым отмычками замкам не сложно было догадаться, что дверь Помиранцев открыл сам.

– Скорее всего, он знал убийцу. А вернее, убийц, – сказал Стас.

Капитан Зорькин недоумевал на этот счет.

– Почему ты уверен, что их было несколько? – спросил Зорькин, не очень-то соглашаясь с Кручининым.

– Да хотя бы потому, что покойный был довольно крупный телом и уж никак не дохляк. В одиночку на такого рисково выходить. Нет. Их было не меньше двух, а может статься и больше.

Зорькин на это только хмыкнул и пожал плечами, что означало, мол, все это пока лишь предположения. Причем, безосновательные. Раз нет следов. Как можно с точностью определить, один был убийца, или несколько.

А Стас сидел возле стола, рассматривал оставшуюся закуску. Что было недоедено, кто-то постарался свалить в одну большую тарелку, от которой теперь исходил неприятный запах. Даже в открытое окно и балконную дверь не вытягивало эту вонь.

Все указывало на какое-то торжество. Розы в вазе. Закусон такой, что закачаешься. Вот только никто из сослуживцев Помиранцева не мог с точностью сказать, по какому поводу застолье. Даже секретарша Вера только разводила руками, хотя в ее служебном блокноте, по личному распоряжению Помиранцева, были заранее расписаны все юбилеи и торжества.

– Бьюсь об заклад, в квартире у убитого была женщина, – сказал криминалист Тутмин и, встретившись взглядом со Стасом, кивнул на вазу с цветами.

– Даже, может не одна, – пошутил по этому поводу Стас.

А Тутмин заметил обидевшись:

– Неужели ты думаешь, покойный стал бы покупать такой дорогой букет для мужиков? Если, конечно, он не педик.

– А почему бы и нет, – посчитал необходимым высказать свое мнение капитан Зорькин. – Мужчина он одинокий. И соседи никогда не видели, чтобы к нему заходили женщины.

– Ну не знаю, – немного раздраженно произнес Тутмин. – Странно, однако, другое. Хорошая закуска. А под хорошую закуску…

– Не хватает выпивки, – опередил Стас криминалиста.

– Точно, – согласился Тутмин. Ему это сразу показалось странным. И еще, на столе не было ни тарелок, ни вилок и вообще ничего такого, чтобы указывало на наличие гостей. Как будто хозяин квартиры собрал все это изобилие закусок лично для себя. Один стул. Одна тарелка, вилка и нож. И все. Так вот со стороны могло показаться, что таким застольем он хотел отметить свой преждевременный уход из жизни. И если бы не наличие на теле синяков и побоев…. Но даже не специалист криминалистики легко мог опровергнуть это. Помиранцева убили. И смерть его была ужасной и мучительной.

Лейтенант Лугин вместе с капитаном Зорькиным опрашивали жильцов подъезда. Зорькин со своей работой справился быстрей, а Лугин вернулся только сейчас. И судя по его лицу, похвалиться лейтенанту было нечем.

– Чем порадуешь, Саша? – спросил Стас, заранее убежденный, что с этим у лейтенанта пролет.

– Никто, ничего не видел и не слышал, – сказал Лугин, наблюдая за действиями криминалиста Тутмина и двух молодых его помощников.

Видно лейтенанту не терпелось присоединиться к ним. И уже через минуту из небольшой полутемной комнаты послышался его голос:

– Идите сюда.

Когда Стас, Тутмин, Зорькин с участковым инспектором вошли, комод уже был, отодвинут от стенки. И все увидели, что он закрывал вмонтированный небольшой сейф, дверца которого была не заперта.

Стас аккуратно двумя пальцами взялся за ее уголок и открыл.

Сейф оказался пустым.

– Скорее всего, из-за его содержимого и пострадал хозяин квартиры, – сказал Тутмин, проверив отпечатки. Но их на дверце не оказалось, как и во всей квартире.

* * *

Больше всего на свете Стас Кручинин не любил тупое однообразие, которого в его жизни было предостаточно. Вечером, ужин. Потом одиночество в постели. Утром, завтрак и работа. И так изо дня в день. Приходилось с этим мириться, подчиняться тому порядку, который диктовала жизнь. А на что еще можно рассчитывать холостяку?

Звонок новой знакомой девушки Наташи обрадовал его.

– Это я, – сказала девушка и, заметив в его голосе немалое удивление, тут же напомнила: – Меня зовут – Наташа. Вы чуть не задавили моего котенка. Неужели забыли?

– Нет, нет. Я не забыл. Все помню. Наташа, я рад, что вы мне позвонили, – поспешил ответить Стас.

– Правда? – в голосе прозвучала некоторая настороженность, которая скоро прошла. – Я подумала, может вам сейчас скучно?.. – Сказано было с намеком.

– Наташенька, мне не просто скучно, а чертовски скучно, – убедительно произнес Стас. И не врал. Ему и в самом деле было тоскливо и муторно от одиночества. А тут звонок Наташи. Как же он вовремя.

– Я догадывалась. И вот решила позвонить. Только скажите сразу, может я вас отвлекаю…

Стас улыбнулся и сказал весело:

– Нисколечко вы меня не отвлекаете. Наоборот. Мне очень приятно с вами разговаривать. Слушать ваш голос, – начал он подхалимаж. Насколько это удачно получилось, не догадывался, но когда он замолчал, в трубке вдруг воцарилось почти минутное молчание, потом девушка вкрадчиво заговорила:

– А хотите, я к вам сейчас приеду?

Такого Стас не ожидал. Наташа сама напросилась на встречу и не где-нибудь, а у него дома. Чтобы не выглядеть обескураженным, поспешил ответить:

– Боже мой! Хочу ли я? Да я просто об этом мечтаю, с тех самых пор, как вас увидел.

Конечно насчет мечты, Стас малость приврал. Но он действительно несколько раз вспоминал красотку в коротенькой юбочке. Особенно, когда укладывался спать. Сожалел, что не было ее рядом. Ради такого дела готов провести ночь без сна. А потом уже потерял всякую надежду, вновь увидеть ее, посчитав их встречу обыкновенной случайностью. Но сейчас он не удивился ее звонку, как будто был уверен, что она позвонит. И вот она позвонила.

Теперь голос у девушки зазвучал с насмешкой:

– Так уж и мечтаете? Признайтесь, вы меня разыгрываете?

Но Стас и не думал признаваться. Сейчас его заботил холодильник. Вернее, его содержимое. Открыв холодильник, Стас обнаружил в нем из съестного один лимон, который уже успел сморщиться. «Вот что, значит, жить на концентратах», – с сожалением вздохнул Стас и сказал в трубку:

– Наташа, я действительно очень хочу, чтобы вы приехали. Когда я смогу увидеть вас? – Вопрос был задан с умыслом. За то время, пока она едет, нужно было успеть сбегать в магазин и прикупить чего-нибудь из съестного.

– Давайте… в восемь часов. Вас устроит?

У Стаса сжалось сердце. Приглашать девушку, когда в доме хоть шаром покати. Это глупо. Да и что она подумает про него. Может обидеться. Или еще чего доброго расценит, как откровенную насмешку. Пригласил и ничем не угостил. Он глянул на часы.

Было уже половина восьмого. И ему надо проявить умение спринтера. Для начала надо прекратить этот разговор. Его затягивание уж никак не в пользу Стаса. Ведь Наташа может взять такси и приехать к нему очень быстро. И если он сейчас протянет время, то не сможет даже организовать скромный ужин. Залежалый шмоток одесской колбасы он только что съел прямо без хлеба.

– Ну что ж, значит, договорились? Ровно в восемь, я вас жду, – сказал Стас, ожидая от предстоящей встречи массу приятных впечатлений. Для такой королевы он не пожалеет ничего. Готов оставить в магазине половину своей месячной зарплаты, зато потом…. Впрочем, Стас решил не загадывать. Положив трубку, он как бешенный вылетел из квартиры и помчался в ближайшие магазины.

Без двух минут восемь, у Стаса на столе красовался торт, стояли тарелочки с копченой ветчиной, колбаской и сыром. В вазе лежали фрукты. Центр стола украшала бутылка полусладкого шампанского. Была еще куплена бутылка «смирновки», но выставлять ее на стол Стас не решился. Убрал в холодильник. В пластиковом стаканчике заняли свое место салфетки и рядом фарфоровая солонка.

Предназначение этих предметов, было особое. Когда девушка будет сидеть за столом, Стас будет открывать бутылку и постарается вылить какую-то часть шампанского ей на юбку, или на брюки, смотря, в чем она придет. Потом, слегка промокнет пятно салфеткой, возможно, чуть присыпит солью и обязательно порекомендует ей снять эту деталь дамского туалета и замыть водой. И все это с самыми глубочайшими извинениями за свою нерасторопность. Но потом, когда девушка останется в трусиках, он не упустит возможность и обязательно затащит ее в постель. Так он уже делал не раз, и в результате даже самые непреклонные девицы оказывались у Стаса в кровати. Не избежать этой участи и Наташе. И совесть Стаса не будет мучить. Сама напросилась. Кто ему гнул про одиночество? Да и должна же быть хоть какая-то благодарность за труды. Вон, какой стол накрыл. Никогда не шиковал так. И теперь глядя на все это изобилие, чувствовал волчий аппетит.

Три минуты девятого в дверь позвонили. Стас уже сидел в кресле в прихожей, поджидал Наташу. «Ну, наконец-то», – вскочив с кресла, отпер дверь.

– Вот я и приехала, – сказала девушка входя. Молния на ее короткой замшевой куртке была расстегнута едва ли не наполовину, и Стасу показалось, будто под курткой что-то шевелится. Не хотелось казаться наглецом, но Стас попытался заглянуть ей в вырез. Уж слишком интригующем было это шевеление.

Девушка скинула туфли, сунула ноги в приготовленные тапочки и сказала:

– Стас?! Я могу вас так называть, как называют друзья? – Ее большие карие глаза смотрели испытующе и завораживающе.

«Разве можно такой красавице в чем-то отказать?» – спросил себя Стас и приложил обе ладони к груди.

– Я буду только рад, услышать это из ваших уст. И еще…

Ее взгляд сделался настороженным.

– … Хватит нам на «вы». Давай перейдем на «ты»? С друзьями так проще общаться. Разве я не прав? Если возражаешь, скажи.

Наташа возражать не стала, одарила его очаровательной улыбкой и сказала:

– Давай. Честно говоря, я и сама хотела предложить тебе это же.

– Ну, вот и прекрасно, – Стас опять попытался заглянуть в вырез. – А можно тебя спросить? Что это у тебя там шевелится? Не думаю, что женская грудь способна так выдавать эмоции. Хотя сейчас наука ушла далеко. Если в живую плоть вставляют силикон…

Наташа расхохоталась. Такой бессмыслицей показались его слова. Особенно насчет силикона. Хотя прозвучало забавно.

– Нет, грудь у меня обычная, и без силикона. Просто вот… – она расстегнула молнию ниже, и Стас увидел белого пушистого котенка с голубыми бусинками глазками. Того самого, которого едва не задавил там на дороге.

– Ах, вот тут кто. Старый знакомый, – произнес Стас шутливо, прикоснувшись пальцем к пушистой голове голубоглазого существа.

Котенок прижался к груди девушки и едва слышно зашипел.

– Он боится мужчин. Мой брат не любит его, и каждый раз грозится выбросить в окно, – попыталась Наташа объяснить такое неадекватное поведение мохнатого существа. Глаза девушки наполнились грустью.

– Такого красавца? – в голосе Стаса звучало некоторое удивление и сочувствие. И Наташа обрадовалась, что ее понимают, воскликнула:

– Вот и я говорю. Только Кирилл – придурок. Ничего понимать не хочет. – Она погладила котенка, прислонившись к его головке своей щекой, потом, едва не расплакавшись, попросила: – Стас, можно я оставлю его у тебя? Я боюсь, Кирилл выбросит его. А так… я иногда буду приходить к тебе, и навещать его. Мне он так нравится. Правда, он забавный?

Стас не стал разочаровывать девушку.

– Правда.

– Понимаешь, просто мне больше некому его отдать. А отдавать незнакомым людям не хочется. Тогда я не смогу видеться с ним, – она ткнулась лицом в его мордочку, и котенок тихонечко замурлыкал.

Стас понял, времени на раздумья у него нет. И если сейчас он скажет Наташе – нет, она просто не переживет трагедию. Столько в глазах девушки было мольбы.

– Да я давно мечтал завести себе какую-нибудь живность, – сказал Стас и незаметно от девушки вздохнул. Пускаться в подробности не стал по поводу живности. Вообще-то подумывал завести собаку. К кошкам как-то не питал страсти, но пришлось согласиться. Наверное, потом придется не раз пожалеть об этом необдуманном решении.

Наташа от радости легонько подпрыгнула и поцеловала Стаса в щеку. Хотелось бы в губы да чтоб подольше. Уже давно ни одна девушка не целовала его в губы по-настоящему. Да за такой поцелуй он бы согласился держать у себя целое полчище пушистых очаровашек, не мучаясь вопросом, что с ними делать.

– Спасибо, Стас.

– Да о чем ты? Я ведь все равно живу один. А вдвоем с ним нам будет веселей. А потом, я надеюсь, что ты нас не забудешь.

Наташа погладила котенка и в глазах промелькнула грусть. Было видно, что расставаться со своим любимцем ей не хочется, и раз девушка пошла на это, значит причина и в самом деле крайне веская.

– А молоко у тебя есть? – спросила Наташа, проявив заботу о своем любимце. – Я уехала и не покормила его. А он голодный.

Молоко у Стаса было. Пакет молока с булкой – ежедневный рацион холостяка.

– Конечно, есть. Пойдем в кухню.

Потом они сидели с Наташей за столом, пили шампанское, смеялись, и Стасу не пришлось проливать вино ей на брюки. Все произошло само собой. Сначала был долгий поцелуй, после которого Стас взял девушку за руку и потянул в спальню. И Наташа не отказалась, пошла.

Тусклый свет ночника располагал к интимной близости. Наверное, глупо было спрашивать об этом и, тем не менее, Наташа, млея от его поцелуев, тихонько прикусывая Стасу мочку уха, спросила:

– Ты действительно хочешь меня?

Оторвав губы от ее крупного, набухшего соска, Стас произнес возбужденно:

– Очень хочу. Я хочу тебя с той первой нашей встречи.

В ее глазах вспыхнули демонические огоньки. Рот полуоткрылся в улыбке, и розовый язычок возбуждающе коснулся его губ.

– Смотри, влюбишься в меня, мучиться будешь, – проговорила она, смеясь и с бесстыдством сунула руки Стасу под плавки и вдруг задрожала, уже больше не в силах сдерживать себя. Последнее время ей часто приходилось ложиться в постель с людьми, которые кроме антипатий ничего не вызывали в ней. Она даже не могла вспомнить, когда последний раз кончала. Да, похоже, от нее этого и не требовалось. Главное, чтобы им было хорошо. Но теперь… она отдавала этому молодому парню всю себя, наслаждаясь его ласками. Она стонала, лежа в постели и впиваясь ногтями в его спину, заставляла тем самым глубже входить в нее и дать ей сделать то, что она уже давно не могла сделать ни с одним мужчиной. Интенсивно шевеля бедрами, она точно втягивала в себя Стаса. Поэтому он кончил на удивление быстро, но, чувствуя ненасытность, не остановился. И это возбудило ее еще больше. Обхватив свои обе ноги под коленями, она вдруг забросила их Стасу на плечи, и когда он прижался к ней, вдруг громко вскрикнула, откинув назад голову. Потом умоляюще зашептала:

– Не надо больше, Стас. Прошу тебя. Я больше не могу, а то с ума сойду.

– Ладно. Как скажешь, – Стас не хотел показать, что устал, ведь женщины не любят слабаков. – А то смотри. Если хочешь, можем продолжить…

Наташа обняла его, нежно прижимая к своему дрожащему телу.

– Давай оставим на следующий раз. А то я с ума сойду. У меня и так в голове как будто что-то горячее растеклось.

Потом они долго лежали в постели, обнявшись, и ни о чем не говорили. Стас заметил в глазах девушки грусть, спросил:

– Наташа, что-нибудь не так? – Он не понимал причину ее грусти. Вроде бы вел себя с девушкой достаточно корректно.

Она улыбнулась, нежно поцеловала его в губы, но глаза все равно при этом оставались грустными. Что-то ее тревожило, терзало. И это что-то она тщательно скрывала от Стаса. Сказала, чтобы успокоить его:

– Все нормально. Не переживай. И дело вовсе не в тебе, а во мне самой.

Стас не стал лезть в душу со своими расспросами. В конце концов, у нее своя, личная жизнь, и в ней, наверное, не всегда все гладко. Как, впрочем, и у всех.

А Наташа откинулась на подушку:

– Скажи, – попросила она и добавила, – Только честно. Тебе бы не хотелось вот так взять и заснуть лет на сто?

– Чего? Заснуть лет на сто? Ну, ты даешь, – Стас не то, чтобы был удивлен всему тому, что услышал, но посмотрел на нее подозрительно. Видно в той ее личной жизни что-то происходит не так. Иначе бы бредовые мысли не посещали ее. «А может, это она шутит?» – внезапно пришла к Стасу мысль.

Но потому, как ответила девушка, он понял, это не шутка.

– А мне бы хотелось, – сказала она и все сказанное, было похоже на исповедь. – Чтобы потом проснуться и поглядеть, как изменилась жизнь и люди. Как ты думаешь, меньше зла в них будет?

Об этом Стас никогда не задумывался, и неуверен был в том, о чем спросила Наташа. И ответил честно:

– Точно прогнозировать не берусь, но, думаю, вряд ли. Психология человека такова, что в нем прекрасно уживаются и добро и зло.

– А я думаю, люди станут лучше, – убежденно сказала она и поглядела на котенка, дремавшего в кресле. – Смотри, он уже привыкает к новому месту жительства.

Стас ничего не ответил, и Наташа с уверенностью докончила то, что собиралась сказать:

– Ему у тебя будет хорошо, потому что ты добрый.

– Я то?.. – удивленно спросил Стас. Наташа была первой девушкой, кто посчитал его добрейшим человеком. Почему-то раньше ни одна из красоток, перебывавших здесь, не считала его добряком, особенно когда приходилось выплачивать вознаграждение за проведенную ночь.

– Может быть ты и права, – Стас не рискнул разубеждать девушку.

Ведь это могло отразиться на их дальнейших отношениях.

– Можно я как-нибудь зайду к тебе? – спросила девушка, взглянув на часы, на которых было уже без трех минут одиннадцать. – Я буду скучать без него, – она поглядела на спящего пушистого очаровашку. Даже когда погладила его, котенок не открыл глаз. Не хотел прерывать сон.

– Зачем было задавать такой неприятный вопрос? Я хочу видеть тебя каждый день? – сказал Стас.

– Так не получится, – грустно вздохнула Наташа и пошлепала в ванну, захватив с собой трусики и лифчик.

Минут через десять она вышла и на лице сияла улыбка. Прохладный душ подействовал освежающе. Быстро оделась.

– Я позвоню от тебя? Вызову такси, – спросила она.

– Конечно, – вялым голосом отреагировал Стас.

Но прежде чем взяться за телефон, Наташа подошла, и присев рядом, наклонилась и поцеловала Стаса, сказав при этом:

– Денька через два я позвоню тебе. Ладно?

– Я буду ждать. Только не забудь, обязательно позвони. Ты знаешь, я давно мечтал встретить такую девушку как ты.

Наташа чувствовала себя самой счастливой на свете. Никто и никогда не говорил ей таких слов. А в сказанном Стасом чувствовалась искренность.

11

Кирилл был взбешен длительным отсутствием Наташи. Стоило ей позвонить, и дверь резко открылась, и Кирилл буквально втащил девушку в прихожую, успев при этом еще и встряхнуть ее. Со свирепым выражением лица он поднес левую руку, с часами на запястье, к глазам Наташи и ткнул указательным пальцем в циферблат.

– Ты это видишь?

– Что? – спросила девушка. Прекрасно поняла, о чем весь этот базар, но решила прикинуться этакой непонимашкой. Очень хотелось, чтобы он позлился. Разве мало он доставил ей в жизни неприятных минут? Пусть знает, что и она способна поиграть ему на нервах. И почему она должна щадить его самолюбие? Где она? И с кем? Его это по большому счету не должно волновать. Она тоже, как и он, имеет право на личную жизнь. И отговорка у нее заготовлена, если дело дойдет до крайности. Ему не нравилось присутствие в квартире котенка. Можно сказать, что отдала его незнакомой, просто встретившейся женщине. А потом, загрустив, долго бродила по городу. И почему она не может просто побродить по вечернему городу, как все нормальные люди? Как он, в конце концов.

– Смотри, сколько уже времени. Где ты шлялась, можно узнать?

– Прекрати устраивать свои дурацкие допросы. Я что, не имею права выйти на улицу? Должна сидеть в этих четырех стенах? – Наташа решила перейти к нападению. Такого уговора не было, чтобы она не выходила из квартиры и торчала тут как затворница. Со своей ролью, обольстительной журналистки, она прекрасно справлялась. А в не рабочее время, как говорится, с кем хочу, с тем и торчу. Это Наташа и попыталась сейчас популярно объяснить Кириллу. Только, кажется, получилось у нее плохо, потому что Кирилл сразу нашелся что ответить. Но сначала он глянул на свою подружку взглядом человека, не допускающего никакого сомнения в своей правоте, потом сказал:

– Знаешь, ты, ненасытная самка! Для того, чтобы потрахаться, не обязательно искать кого-то на стороне. Ты прекрасно могла сделать это вон с Ковалем…

Очкастая рожа Коваля расплылась в улыбке от такого доверия главаря банды. Он даже головой кивнул, подтверждая свою готовность к активным сексуальным действиям. Наташа его давно привлекала. Но ему не удавалось ее уговорить ни за какие деньги.

Уже давно Наташа разуверилась в порядочности Кирилла. Иначе бы не стал он ее подкладывать под своего дружка, которого она терпеть не могла. И сейчас эта неприязнь отпечаталась у нее на лице.

– Ну, хорошо, – продолжил Кирилл как бы в насмешку. А по иному, он просто мстил ей. – Ладно. Черт с тобой. Не хочешь с Ковалем, могла бы с Толиком. Он тоже отдерет, дай бог.

Боксер сидел за столом, вдавливая окурок в пепельницу. Услышав довольно дельное предложение в свой адрес, согласно кивнул здоровенной башкой. Но лицо по-прежнему оставалось тупо-спокойным.

– А чего? – ухмыльнулся он. – Я согласен хоть сейчас. А, Натаха?

– Да пошел ты… – Наташа даже представить не хотела это огромное тело из бугристых мышц на себе. Качки вообще были не в ее вкусе.

Боксер разочарованно повел плечами.

– Ну и зря. Я бы тебе показал, что такое – настоящий секс, – сказал Толик и тут же переключил свое внимание на забранную в квартире у Помиранцева видеокамеру. Его озадачил перевод. С английским у боксера были нелады.

Кирилл ликовал. Причинил девушке несколько неприятных минут и радовался. Но потом, решив, что тем самым рассчитался, сказал уже мягче:

– Ладно. Давайте о деле поговорим. Завтра начинаем разрабатывать директора мебельной фабрики Зотова. И так, что нам про него известно?

Коваль достал из кармана потертых джинсов маленькую записную книжечку, раскрыл ее на нужной странице и стал читать одному ему понятные иероглифы.

– Незаконные операции с древесиной. Махинации с мебелью. К тому же господин Зотов имеет основной пакет акций своего крупного производства. Естественно и доходы у него выше всех.

– Сколько? – мрачно спросил Кирилл. Такой контингент ему всегда не нравился. Хотелось вытряхнуть у них все, чтобы побывал такой теневой «жучок» в шкуре бедного простолюдина.

– Так, доход, – Коваль запнулся, путаясь в цифрах, но тут же продолжил: – Его ежемесячный доход, около пятисот тысяч. Я имею в виду вместе с теневым оборотом.

По поводу охраны господина Зотова должен был все выяснить Толик. И когда Кирилл выжидающе глянул на него, тот с невозмутимым видом сказал:

– Охрана у него ерундовая. Водитель. Он же исполняет обязанности охранника. Тоже бывший боксер. Но школа слабая. В Динамо ходил. А там разве чему-нибудь путному научат. Я его могу уложить одним ударом. Если что.

– Если что, – как бы в насмешку повторил Кирилл, ожидая дополнения к тому, что упустил Толик.

И Толик понял. Поспешил дополнить:

– А-а, ну да. Оружие при нем имеется. Таскает гад, «макарушку». Самое неприятное в том, что он везде шныряет за Зотовым, даже если тот в туалет идет поссать. Вот такой, этот гад охранник, ответственный.

– Это плохо. Раз ответственный, значит, будет стоять до конца, – эти слова были произнесены главарем банды Кириллом так, словно Толик оказался виноват в том, что охранник ни на шаг не отходит от своего шефа.

Покладистый боксер молчал. И тогда Кирилл положив ему руку на плечо, сказал:

– Охранника придется устранить. Чтоб не мешался. Он нам все сорвет. И Наташку может запомнить в лицо.

Толик кивнул башкой.

– Это можно. Только это… его как, совсем? – спросил боксер. В принципе, его мало волновал сам процесс устранения. И того человека он не жалел. Но все-таки решил посоветоваться с Кириллом, чтобы потом не выяснилось, что он сделал что-то не то и не так.

Наташе до чертиков надоело их слушать. Она села к окну и посмотрела на засыпающий город. Вспомнила своего котенка и загрустила. Ни за что бы не рассталась со своим пушистиком, если б не Кирилл. Злой он человек. Стас, в отличие от Кирилла сама противоположность. Она это сразу почувствовала, еще, когда только увидела его там, на дороге. По его реакции, как переживал он за случившееся. Стас уж точно не станет выбрасывать пушистика в окно.

– Наташа! – услышала она раздраженный голос Кирилла. Обернулась.

– Слушай, можно подумать, тебя это нисколько не касается, – раздраженно сказал Кирилл с упреком. – Я думаю, тебе тоже не мешает послушать о чем мы тут говорим. Дело-то общее.

– Да я слушаю, – как послушная ученица, сказала Наташа, но про себя послала Кирилла к черту.

– Ну что ж, стало быть, все остается так, как обговорили. Завтра Толян выслеживает этого охранника и нейтрализует его. Коваль работает за редактора журнала. Только не ошибись с названием журнала, если кто-то от Зотова позвонит. Скажешь, что журнал называется «Мебель для вашего дома».

– С этим проблем не будет, – с готовностью пообещал очкастый Коваль. – Не в первый раз. Все отвечу как надо.

– Ну, а ты, моя радость, – с ехидством обратился Кирилл к заскучавшей Наташе, – должна поработать корреспонденткой журнала «Мебель для вашего дома». И помни, не переигрывай. Не болтай ничего лишнего. И не наделай глупостей. Еще троих, четверых таких богатеньких куркулей «мочканем» и свалим отсюда в другой город, чтоб не злить ментов.

На другой день Толик боксер уже с раннего утра торчал возле мебельной фабрики, высматривая директорского шофера. Но повезло ему только перед обедом, когда директорский водила выбежал с территории фабрики в недалеко стоящий от проходной, киоск за газетой. До этого, он все время сидел в служебном «БМВ». А тут такая удача. Но видно парень он не слабый. И Толик это определил сразу. Во-первых, рост. Не меньше ста восьмидесяти. И фигурой статный. Широкоплечий. Килограмм под сто весом. Такого, если не рассчитаешь удар, с ног не сшибешь. А он врежет при такой массе от души.

Но Толик был профессионалом кулачного дела. В девяносто пятом защищая на чемпионате честь России, немного перестарался в бою с кубинцем. Теперь и фамилию его забыл. Напористым оказался тот гад чернокожий. Но только куда ему до Толяна. Врезал пару раз кубинцу в челюсть и сразу же с левой по корпусу. И так вошел в азарт, что когда чернокожий опустился на колено, саданул Толян его с правой в висок. И перестарался. За этим последовала дисквалификация. Но Толян не пожалел об этом. Что он имел за те десять лет в боксе? Несколько железок медалей, ушибы, шишки да сотрясения мозга. А, познакомившись с Кириллом, он заимел все. Теперь денег полным полно. Еще годок с Кириллом и Ковалем можно покрутиться, а потом Толян решил уехать во Францию. Купить приличный ресторан, чтоб продолжить безбедную жизнь, уже не махая кулаками. А сейчас, ему надо просто хорошенько постараться с этим долбанным охранником.

* * *

Газетный киоск находился от проходной фабрики метрах в пятидесяти. Чтобы пройти это расстояние, охраннику надо было потратить минуты три, не больше.

На полпути стоял здоровенный «Камаз» с длинным прицепом, груженый толстенными бревнами. Тут и решил Толян встретить директорского охранника. Но в лоб переть не стал, пустился на хитрость. Решил разыграть из себя пьяного.

Разве может трезвый человек да еще чертовски натренированный, узреть в алкаше опасность? И этот не узрел. Поравнявшись, заметил, что пьяный наклонился и вот-вот очистит желудок прямо себе под ноги, охранник в цивильном костюме и ослепительно-белой рубашке, поморщился. Противно стало. Всегда испытывал презрение к таким уродам. И этот урод. Работяга. Его сразу видно по спецовочной куртке. Только, вроде, не с фабрики он, хотя в точности и не разглядел охранник его рожу. Плюнул.

– Ну, ты, урод! Отвали с дороги! – сказал все с тем же презрением, намереваясь пройти мимо.

Посторонился пьяный, пропуская охранника, даже залопотал что-то, извиняясь за свое непристойное поведение. Но стоило тому сделать всего лишь шаг, как пьяный вдруг резко выпрямился и с огромной силой саданул охранника кулаком в висок.

И сразу в глазах у охранника потемнело. А Толян не дав ему упасть, тут же схватил за ворот пиджака и с силой ударил головой о металлический борт «Камаза». Раз и другой. Да посильнее.

С разбитой головой охранник остался лежать на асфальте, а Толян быстро юркнул в кусты, снял с себя грязную куртку. Больше в ней не было надобности и, проходя мимо урны, он бросил в нее куртку и направился к поджидавшей его серой «девятке».

Кирилл сидел и, опустив стекло, через солнцезащитные очки глядел на приближавшегося к машине боксера. Тот шел, не торопясь, вразвалочку, как когда-то выходил на ринг под горячие аплодисменты тех зрителей, кто так жаждал его видеть в боях.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Кирилл, когда боксер плюхнулся на сиденье рядом.

– Порядок, – Толян был как всегда немногословен.

Вот чего всегда бесило Кирилла в боксере, так это его немногословность. Они словно нарочно были с Ковалем противоположностью друг другу. Коваль мог часами болтать дело и не дело. А из этого молчуна хоть клещами слова вытягивай.

– Ты что, его замочил? – спросил Кирилл и, включив скорость, постарался, как можно скорей уехать отсюда. Не хватало еще чего доброго засветиться у ментов. Вот тогда будет хохма. На мокрухе не взяли, а тут на тебе и лапки кверху.

– Я точно и сам не знаю, – ответил Толян так, словно напрочь успев забыть, что только вот сейчас произошло с ним у «Камаза». – Может, и замочил.

– Слушай, кончай толкать непонятку, – предупредил его Кирилл.

– Ну, я что ему, пульс проверял. Лежит весь в кровище. Башка разбита. Хрен его знает. Но за одно отвечаю, в ближайшие пару недель он нам мешать не будет, – пообещал боксер, считая доводы более чем аргументированными. И если Кириллу так охота, может пойти и поглядеть на его работу.

Но Кирилл не пошел. Внимательно выслушав боксера, он сказал:

– Я привык доверять друзьям. А две недели нас вполне устроят. Теперь дело за Натахой.