Текст книги "Кукушка"

Глава 8

Темной холодной ночью она бродила по улицам, засматриваясь на редкие светящиеся окна в домах, где хозяева еще не спали. Так хотелось позвонить к ним и попроситься переночевать. Даже согласна как собачонка возле порога на коврике в прихожей. Всего лишь одну единственную ночь, лишь бы не на улице. А утром чуть свет она уйдет. Вспоминала татарку Фаину. Та сейчас наверное спит в своем купе, завернувшись в цветастое одеяло. Рядом была постель, которую Артур выделил ей. И она бы сейчас спала, пусть и не совсем в комфортных условиях, но все-таки в тепле. Но тут же Ксения прогнала от себя эти мысли. Ведь это она сама решила уйти от Артура, а значит, нечего теперь жалеть о прошлом. Лучше подумать как быть дальше. Ведь надо же где-то переночевать.

Обессилив совсем и едва передвигая ноги, она остановилась, увидев в окне пятиэтажного дома на первом этаже мужчину и женщину. Окно в кухне было не занавешено. Они сидели за столом и разговаривая, пили чай из точно таких же чашек, какие были дома у матери.

Заглядевшись на них, Ксения долго стояла напротив окна, а потом не вытерпела и пошла в подъезд. К счастью он оказался с испорченным домофоном и не заперт. «Ну неужели им так жалко, если я всего одну ночь пересплю у них на полу», – думала она, боясь, что вдруг вот сейчас потеряет сознание и упадет прямо здесь на улице.

Она поднялась по лестнице, подошла к двери, за которой хозяева еще не спали и протянула руку к звонку. Но нажать на кнопку так и не решилась. И рука дрогнув, опустилась. Зачем им это? И вряд ли они захотят связываться с беременной девушкой, у которой пузо на нос лезет. Впусти, вдруг ей рожать приспичит. Им уж точно не до ее проблем.

Часа два Ксения просидела на площадке первого этажа, прислонившись спиной к батарее. Не сказать, что отогрелась совсем, но знобить ее как будто бы перестало. И это уже было хорошо. Даже ребенок успокоился. И может быть, так и осталась бы она здесь до утра, но вдруг входная дверь отворилась и в подъезд вошел человек в пятнистой форме. Вроде бы не мент, потому что мент уж точно бы стал докапываться, чего она тут делает. А этот не стал. Только глянул как-то подозрительно и потопал по лестнице наверх, стуча подкованными каблуками по ступенькам.

Ксения решила уйти. Вдруг тип в пятнистой форме возьмет да и позвонит в милицию. А с ними ей встречаться лишний раз ни к чему. Не нужны ей разборки в милиции. Да и Галину Сергеевну воспиталку подведет. Ведь та уверена, что Ксения уехала. И даже не догадалась она ни о чем, когда Ксюша позвонила ей с вокзала, сказала, что все нормально и до дома доехала хорошо. Знала бы толстушка, что никуда ее подопечная не уезжала. Интересно как бы отреагировала.

Очутившись на той улице, где находилось их общежитие, Ксения с завистью глянула в темное окно, за которым в комнате спали ее подруги. «Вот было бы здорово, если бы я как Коперфильд умела проходить сквозь стены», – с наивностью ребенка подумала она, но тут же и разозлилась. Хуже нет, когда вот так начинаешь себя жалеть. И она ушла.

В конце улицы, возле кинотеатра Октябрьский, почувствовала, что идти дальше уже не может. Совсем нет сил. Перед глазами стали вспыхивать неприятные черные пятна, а тротуар качаться как будто это плот на волнах. Испугалась. Такого с ней еще не было ни разу.

Напротив кинотеатра через дорогу стоял дом старинной застройки. Кажется его готовили под снос, но пока еще жильцов не выселили. Или же выселили, но не всех. Для Ксение сейчас это было не так важно. Важно другое: оба из двух подъездов в этом доме были с деревянными дверями и без домофонов. А значит можно войти в любой из подъездов.

Ксения вошла в крайний справа. Возле массивной металлической лестницы валялась огромная коробка. Скорее всего от холодильника. В темноте Ксюша точно не разобрала, но коробка оказалась сейчас как нельзя кстати. Из нее было решено устроить нечто постели. Ксюша затащила ее под лестницу и легла, сполна вдыхая прелести кошачьих испражнений, которых вокруг оказалось достаточно. Но это сейчас нисколько не омрачило ее настроение. Пусть. Котам тоже надо где-то греться. Главное здесь тепло и хоть на какое-то время можно расслабиться и вздремнуть.

Она с облегчением вытянула уставшие ноги и уже через минуту словно провалилась куда-то и засыпая тихо прошептала:

– И пусть кто-нибудь попробует мне помешать. – И тут же заснула.

Проснулась она оттого, что кто-то спускался сверху по железной лестнице. Звуки при этом раздавались такие, словно этот кто-то старательно колотил палкой по медному тазу.

Ксения открыла глаза, выглянула из-под лестницы. Оказалось, что уже наступило утро. Узкая полоска света тянулась от неплотно закрытой входной двери прямо сюда под лестницу к ней.

Надо было вставать. А кроме того, не хотелось, чтобы тот, кто спускался, увидел ее лежащей тут на коробке. Тогда ее определенно примут за бомжа. Хотя с другой стороны, чего еще можно о ней подумать. Ведь теперь как не крути, а она самый что ни на есть настоящий бомж, каких кругом тысячи. Ночью такие прячутся кто куда может, а днем рассеиваются по городу. Теперь и ей самое время уйти отсюда.

Стыдясь, что ее увидят, Ксения быстро поднялась. Шаги по лестнице приближались и уже гремели где-то между вторым и третьим этажами. И скоро тот человек окажется здесь. Дожидаться его появления она не стала. Наспех отряхнув свое замызганное пальто, она выскочила из подъезда. Юркнула за угол. Теперь можно было не спешить. Потому что спешить некуда. Никто нигде ее не ждет. И никому она не нужна. По крайней мере, так считала Ксения, выйдя из теплого подъезда и уходя в холод, опять бродить по городу. До девяти часов надо было как-то скоротать время.

Ровно в девять часов утра начинала работать женская консультация. Ксения уже была там несколько раз, на приеме у заведующей. Именно Лилия Станиславовна Квинт уговорила тогда Ксению отказаться от аборта, убеждая, что в случаи неудачного исхода в дальнейшим у нее может вообще не быть детей. Советовала не волноваться и обещала помочь, если ситуация окажется совсем безвыходной. Вот она и оказалась. Такой безвыходной, что хоть волком вой.

– И что мне делать теперь? – задавала Ксения себе этот вопрос, не зная на него ответа. Будущее ей казалось безвозвратно потерянным. Надежда была только на Квинт.

Теперь Ксения сожалела, что тогда, поддалась на уговоры врачихи и сохранила беременность. Лучше от этого Ксении не стало. Скорее, наоборот.

«Может быть Лилия Станиславовна как-то поможет. Она ведь такая добрая, внимательная к чужим бедам», – думала, наверстывая круг за кругом вокруг поликлиники, где находилось отделение женской консультации. Хотя сама и плохо представляла чем и как теперь Квинт может ей помочь.

«Вот как теперь быть, когда ни сегодня, завтра рожать. Ну а потом. Куда потом с ребенком деваться. Возвращаться к Артуру?» О возвращении к падишаху, Ксения старалась не думать.

– Пойду, объясню ей все, как есть, – Ксения решила на это пойти от отчаянья, припоминая обещание Квинт. Ведь тогда врачиха говорила, что когда Ксении придет время рожать, она поможет. Вот и пусть теперь помогает.

Без пятнадцати минут девять она появилась возле кабинета заведующей и обнаружила, что уже не первая здесь. На одном из стульев в коридоре сидела старуха вся из себя модная в меховом кожаном пальто, норковой шапке и с ярко накрашенными губами.

«Что, бабулька залетела?» – усмехнулась Ксения, стараясь хоть на время отвлечься от своих невеселых мыслей. Да и проблем. А проблема у нее сейчас одна. И заключалась она в том, чтобы попасть в кабинет вперед этой модной размалеванной старушенции.

Увидев девушку в помятом, грязном пальто, старуха с недовольным видом отвернулась. Только Ксении было наплевать на это. Она подошла, взяла свободный стул, поднесла его к самой двери кабинета и села, давая понять, что туда она намерена зайти первой и никому не уступит.

Старуха вытаращила глаза от такой наглости и уставилась на Ксению с ненавистью, что-то шамкая своими накрашенными губами. А Ксюша сделала вид будто не замечает ни того ни другого.

Минут через пять подошли две девушки, примерно такого же возраста как Ксения. Потом несколько женщин лет сорока и чуть постарше и ровно в девять возле кабинета заведующей образовалась длиннющая очередь в пол коридора.

Заведующая женской консультацией, чуть смугловатая, темноглазая красавица лет тридцати Лилия Станиславовна Квинт была очень общительной женщиной. Про таких говорят, что они могут запроста с кем хочешь найти общий язык. По крайней мере, женщинам приходившим к ней на прием, она очень нравилась. Всегда элегантно одетая по моде, стройная, приятной внешности, она располагала к себе людей. К ней можно было придти и поговорить о нелегкой женской доли, поделиться о своих заботах и что самое немаловажное, получить нужный совет, да и помощь. Особенно, если вдруг какая-нибудь супруга втайне от своего мужа забеременела на стороне. Лилия Станиславовна никому не отказывала в помощи.

Прислонившись спиной к стене, Ксения закрыла глаза и не заметила, как задремала. Пробудилась она оттого, что услышала мягкий и негромкий голос:

– Мне можно зайти в кабинет?

Ксения открыла глаза.

Перед ней стояла Лилия Станиславовна с ключом в руке. Свой стул Ксения поставила к двери так, что заведующая не могла зайти в свой кабинет, не разбудив ее. Теперь она стояла и выжидающе смотрела на Ксению.

Для начала Ксения отодвинула стул от двери. Потом проговорила несколько растерянно:

– Лилия Станиславовна… – покосилась на сидящую рядом старуху в кожаном пальто, на сидящих девушек и запнулась. Не хотелось здесь в коридоре объяснять о цели своего прихода сюда. И Ксения отвернулась, чтобы в очереди не увидели ее слез.

Разговаривавшие до этого женщины как-то вдруг сразу замолчали, и все уставились на беременную девушку с большим животом. Но Квинт лишила их возможности выслушать откровения. Глянув на приумолкшую очередь, она сказала Ксение:

– Пойдем ко мне, – и отперла дверь своего кабинета. – Проходи, садись.

Заведующая села в свое кресло за стол. Ксения на стул напротив нее. И… расплакалась.

– Ну, ну, перестань, успокойся. В твоем положении нервничать нельзя. На, выпей воды, – Лилия Станиславовна налила из графина стакан воды, подала Ксение, произнесла строго: – Сейчас же успокойся и расскажи, что случилось. Не стесняйся. Можешь излагать со всеми интимными подробностями. Я ведь тоже женщина, к тому же врач, и тебя пойму.

– Ладно, – всхлипывая, ответила Ксения, перестав плакать. Носового платка у нее не было, и участливая Лилия Станиславовна отрезала ей кусок бинта, чтобы девушка могла вытереть слезы.

– Я тебя слушаю, – сказала Лилия Станиславовна, тем самым подталкивая Ксению к откровениям. Да Ксение и не хотелось ничего скрывать. Рассказала, как ее бросил парень, как отчислили из колледжа и выставили из общежития, как попала она к Артуру и как скиталась потом, не зная куда деваться. Уж очень хотелось хоть кому-то по-настоящему выговориться, чтобы полегчало на душе. Ведь нельзя же все время беду держать в себе. Сил на это не хватает. Носишь ее на сердце, а она как нарыв копится и того гляди прорвется наружу горькими слезами, вот как сейчас. Только ведь не все поймут ее и посочувствуют. Глядишь, посмеются, а то и пнут как собаку, чтобы еще больнее было. Как это сделал ее парень Лешка. И получается, что никому не нужна чужая беда, когда своих у каждого хватает. А как справиться со всем этим девчонки, когда ей нет еще и восемнадцати.

Лилия Станиславовна внимательно выслушала Ксению. Покачала головой, выражая сочувствие.

– Да, – вздохнула она, призадумавшись. – Положение твое действительно незавидное.

– Врагу не пожелаешь, – нашлась с ответом Ксения, намекая на безнадегу. Но Лилия Станиславовна посмотрела на все это более оптимистично и добавила:

– Но не безвыходное.

Ксюша уставилась на Лилию Станиславовну с надеждой, как на спасительницу. Получается, что не зря она пришла сюда.

– Вы так считаете? – спросила осторожно, гадая, что ей может предложить врачиха. Любая дура знает, что на таком месяце беременности аборты уже не делают.

– Запомни, девочка. Безвыходных положений не бывает. И помочь тебе можно, – поучительно сказала Лилия Станиславовна.

– Но Лилия Станиславовна… – Ксения и не пыталась возражать. Но Квинт это все-таки приняла как попытку противоречить ей.

– Я знаю, что говорю, – сказала Лилия Станиславовна более настойчиво и даже подтвердила свои слова кивком. – Наберись терпения. Я тебе постараюсь помочь, – пообещала она Ксение.

– Лилия Станиславовна… – Ксения, не могла сдержать эмоции, – просто и не знаю как вас благодарить, – начала было она, но Квинт махнула рукой.

– Потом. Благодарность потом. А сейчас не стоит. Я еще ничего для тебя не сделала, но постараюсь, – произнесла заведующая женской консультацией с улыбкой и как бы вспомнив, что она должна вести прием, спохватилась и поглядела на ручные часы. – Заболтались мы с тобой. Скажи, ты можешь где-нибудь погулять до половины второго? – спросила она.

Ксения несколько была удивлена таким предложением. И потому не скрывая этого удивления, проговорила:

– Ну, вообще-то, могу. – Хотела спросить, зачем это и что будет после половины второго. Но Лилия Станиславовна поспешила все объяснить сама.

– Прекрасно, – сказала она, все также мило улыбаясь. – В половине второго у меня закончится прием. За мной заедет мой знакомый. Давай-ка мы с тобой поедем ко мне. И там спокойно обо всем подробней поговорим. Не возражаешь?

Ксения не возражала. Возражать в ее-то положение – смешно.

– А это ничего? – смутившись, спросила она, посчитав, что такое предложение для нее не совсем уместно. Вот так ехать домой к Лилии Станиславовне.

– Что ты имеешь в виду? – решила уточнить заведующая.

– Ну я и к вам домой. Не удобно как – то… – начала объяснять Ксения причину своего стеснения, но Лилия Станиславовна тут же прервала ее объяснения, посчитав их не обязательными и не нужными.

– Это даже очень удобно. Не сомневайся, – постаралась она заверить Ксению, не позволяя той отказываться. – Там мы не только поговорим обо всем, но и заодно отдохнем. А здесь видела, какая очередь?

Ксения согласно кивнула. На эти физиономии в коридоре она нагляделась сполна. Надоели ей бабки и тетки. Сидят и от нечего делать, таращатся.

– Ну вот. Мы с тобой и так уже целых полчаса сидим. Извини. Но сейчас мне надо продолжать прием. Иначе я не успею.

– Да, да. Конечно, – Ксения поднялась со стула. В самом деле, она ведь не одна здесь. И так вон сколько времени отняла у врачихи. Но зато теперь есть надежда, что все, или хотя бы кое-что в ее жизни изменится в лучшую сторону. Важно, чтобы нашелся такой человек, кто может помочь. Ксении повезло. Этот человек – Лилия Станиславовна. Сейчас для Ксении она была ангелом спасителем.

– Иди. Вот увидишь, все будет нормально. Никогда не впадай в отчаянье, посоветовала врачиха и посчитала своим долгом напомнить: – И не забудь, ровно в половине второго я тебя жду.

Ксение захотелось взять и расцеловать добрейшего человека, Лилию Станиславовну. Но посчитала, что все-таки с ее стороны это будет выглядеть не культурно.

– Спасибо вам, – сказала Ксения.

– Да за что, милая? Стоит ли? Я ведь еще толком ничего не сделала, – со скромностью целомудренной девы произнесла Лилия Станиславовна, похвалив себя за то, что сейчас здесь она подарила этой девочке самое главное в жизни – надежду. Но стоит ли за это благодарить? И какая должна быть эта благодарность? Лилия Станиславовна не знала и сама, поэтому покачала головой, давая понять, что Ксении не нужно так распинаться. Но переубедить девушку не смогла.

– Нет. Стоит. Вы чуткая и добрая. И поверьте, я таких людей встречаю не часто, – призналась Ксения.

Переубеждать ее Квинт не стала. Пусть будет так, как считает эта девочка. И потом, слышать о себе лестные отзывы даже очень приятно.

– Ну что ж, раз ты так считаешь, то, наверное, так оно и есть, – сказала Лилия Станиславовна, проявив любезность и проводив Ксению до двери.

Старуха с накрашенными губами в кожаном пальто зыркнула на Ксению злыми глазищами, что-то тихонько нашептывая. Она вскочила со стула, готовая ворваться в кабинет и прямо-таки позеленела от злости, когда заведующая попросила ее подождать.

– Подождите, пожалуйста, пару минут. Я только в регистратуру схожу. Медсестры сегодня со мной на приеме не будет, а мне нужно ваши карты взять, – сказала Лилия Станиславовна, выходя из своего кабинета и красивой элегантной походкой манекенщицы, сопровождаемая завистливыми взглядами женщин из очереди, направилась в регистратуру.

Поздоровавшись с регистратором Наташей, молоденькой девушкой, попросила дать ей медицинские карты тех, кто сегодня пришел к ней на прием, а сама, чтобы не терять время попусту, подсела к телефону и набрав номер, заговорила в трубку:

– Алло, Костик. Милый, приехай сегодня за мной в половине второго. Слышишь меня? – уточнила она, и услышав в трубке невнятное и оттого не очень приятное бормотание, добавила жестче и строже: – Не вздумай напиться, идиот. Есть хорошие новости. Приедешь, расскажу. Так что давай, приводи себя в порядок и приезжай. И смотри у меня! – прозвучало с угрозой. Во всяком случаи так показалось Наташе и она с завистью сказала:

– Ух как вы его, Лилия Станиславовна.

Лилия Станиславовна чуть наклонившись к ней, заговорила тихо, чтобы не услышали посторонние.

– С мужиками, Наташа, только так и надо, – она сжала пальцы в кулачок и показала его Наташе. – Вот где держать их. Иначе, пропадешь, потому что все они сволочи, – сказала уже громче.

Наташе захотелось поспорить с Лилией Станиславовной. Хоть она и заведующая, но в понимании Наташи, все же не права, заявив, что все мужики такие. Конечно, это ее личное мнение. Но вот лично Наташа так не считает.

– Ну и напрасно, – заключила Лилия Станиславовна, добавляя с притворным сожалением: – Вот сколько их у меня перебывало и хоть бы один нашелся путный. Все сволочи. Ни одного нормального, – проговорила она, скорее в шутку. Но регистраторша приняла это откровение заведующей всерьез.

– А много было? – забыв о скромности, попыталась она разузнать подробности личной жизни Лилии Станиславовны, но не тут-то было. Лилия Станиславовна оказалась далеко не простушкой. Могла сказать лишь то, что считала нужным и ни слова лишнего. И на этот раз она не изменила себе, избегая прямого ответа, кивнула на окно регистратуры, сказав:

– Разве эти люди дадут нам пообщаться? Так что, Наталья, как-нибудь расскажу в другой раз. – Лилия Станиславовна взяла приготовленные карты и торопливо вышла, стуча каблучками по кафельным плиткам пола.

Глядя ей вослед, регистратор Наташа, откровенно завидовала. И было чему. Вон какая их заведующая хорошенькая, красивая, стройная. И всё у этой Лилии Станиславовны в жизни есть, о чем только женщина может мечтать. И мужики за ней увиваются тучами.

– А тут сидишь, пропадаешь в неволи, – вздохнув, произнесла Наташа, посмотрела в маленькое зеркальце на свое угрястое и некрасивое лицо и со злостью зашвырнула зеркальце подальше в стол.

Казалось до половины второго время некуда девать. Ксения сходила в кафе, пообедала и даже поспела на дневной сеанс в кинотеатр. Надо же как-то себя развлечь. Да и болтаться по улицам откровенно говоря, надоело.

Ксении было все равно, что там идет на экране. Просто хотелось посидеть в удобном мягком кресле в тепле и расслабиться. И она даже заснула, под трескотню автоматных очередей и вопли. Разбудила ее женщина администратор кинотеатра с неприятным голосом.

– Девушка, – громко сказала она, чем напугала Ксению. Девушка вздрогнула, почувствовав, как зашлось сердце от волнения. – Если вы хотите остаться и на второй сеанс, вам надо купить билет.

Второго сеанса Ксения не хотела. По тому кусочку, который она посмотрела, фильм ей ужасно не понравился.

– Не хочу. А который час? – спросила она у администраторши.

– Двадцать минут второго.

Ксения подскочила с кресла.

– Ух ты! – воскликнула она и заторопилась к выходу.

Похоже, Лилия Станиславовна ее уже ждала. Врачиха сидела на переднем сиденье черного «Фольксвагена», выглядывая в окно. Увидев спешащую по тротуару Ксению, приветливо помахала рукой.

Ксения подошла. Поздоровалась с водителем.

Сидевший за рулем «Фольксвагена» молодой мужчина, кивнул, а Лилия Станиславовна сказала:

– Познакомься, Ксюша. Это мой друг – Костик.

После такого короткого знакомства, Ксению усадили на заднее сиденье иномарки и Лилия Станиславовна заявила водителю тоном не терпящим возражения:

– Ксения поедет с нами.

Хотя судя по выражению лица водитель Костик и не пытался возражать против сказанного Квинт. На Ксению он посматривал с любопытством. Симпатичная девушка понравилась ему. И заметив это, Ксения даже смутилась. Не хватало еще, чтобы Лилия Станиславовна начала ее ревновать к своему бой френду. И чтобы не встречаться с водителем взглядом, Ксения отвернулась и стала глядеть в окно. Водителя Костика она стеснялась и даже немного робела. У нее всегда возникало боязливое недоверие к большим мужчинам, таким как этот Костик. Высокого роста, широкоплечий. Одним словом – амбал да и только.

Если наедине с Лилией Станиславовной Ксения могла поговорить о самом сокровенном, то при Костике только отмалчивалась. Спросит ее врачиха о чем-нибудь, Ксения ответит и опять молчит. И Лилия Станиславовна видя ее такую не расположенность к разговору, перестала приставать с расспросами. Заметив, что Костик время от времени отвлекается от дороги и бросает взгляды на девушку, Лилия Станиславовна улучшив момент, сделала ему предупреждение.

– Перестань пялиться. А не-то я тебе уши откушу, – тихонько шепнула она, чтобы Ксения не услышала. Хотя Ксение, сейчас было не до того. Развалившись на удобном сиденье, она задремала, и Лилия Станиславовна заметив это, сказала:

– Пусть поспит. Она очень уставшая.

Костик ни слова не произнес в ответ, слегка пожал своими могучими плечами, что означало: он не возражает. Он давно смирился с мыслью, что главная в их дуэте всегда его подруга и не претендовал на лидерство.