Текст книги "Тайны рыболовной дипломатии"

Вячеслав Константинович Зиланов
Тайны рыболовной дипломатии

Все, что мы знаем о реальности, исходит из опыта и завершается им.

А. Эйнштейн

© Зиланов В.К., 2013

© ООО «Издательство Алгоритм», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

От автора

В середине 1960 года министр рыбного хозяйства СССР Александр Акимович Ишков впервые привлек меня к решению непростых вопросов рыболовства в Баренцевом море, возникших в то время с соседней Норвегией. Сейчас можно констатировать, что это первое прикосновение к рыболовной дипломатии было продуктивным. В последующем мне посчастливилось неоднократно, в составе советских, а затем российских делегаций, отстаивать отечественные интересы в области рыболовства в различных районах Мирового океана и с различными странами.

В 1977 году, с переводом на работу из Северной промразведки ВРПО «Севрыба» в Мурманске в Министерство рыбного хозяйства в Москве, рыболовная дипломатия стала основным моим рабочим направлением. Пришлась она на сложный период, когда прибрежные государства начали вводить 200-мильные, вначале рыболовные, а затем исключительные экономические зоны. Именно в этих зонах наш флот добывал около 5,5–5,6 млн. т рыбы из 10,5—11,4 млн. т ежегодно. В этой связи проблема продолжения работы отечественного флота в этих районах, так же как и в открытой части Мирового океана, за пределами зон, и обеспечение защиты морских живых ресурсов собственной 200-мильной зоны от иностранных посягательств становится одной из первостепенных задач дипломатов-рыбников. Основным координирующим центром такой работы было Управление внешних сношений и генеральных поставок Министерства рыбного хозяйства Советского Союза. В новой России рыболовная дипломатия продолжила свою деятельность уже под патронажем Управления международных связей. Это направление для отечественного морского рыболовства имеет особое значение, поэтому непосредственное руководство международными связями осуществлялось одним из заместителей Министра рыбного хозяйства (в советское время) или заместителем руководителя Росрыболовства (в новой России). В разные годы эти должности поручались мне правительством, по рекомендации руководителей отрасли, В ходе почти 50-летней деятельности в рыболовной дипломатии накапливался опыт работы, устанавливались определенные отношения с руководителями аналогичного направления в зарубежных странах. Все это периодически освещалось в статьях, заметках, интервью в разные годы и в различных газетах и журналах. Особенно плодотворно это происходило в последние 15 лет. К сожалению, эти статьи, заметки, интервью носили востребованный характер в текущий момент, и не ставилась задача их систематизировать. Да и время в период их публикации этого не требовало. Тем не менее, этот многочисленный материал, разбросанный по разным изданиям, привлек внимание рыбопромышленников, дипломатов, политиков, общественных деятелей, преподавателей специальных рыбопромышленных, рыбохозяйственных учебных заведений. В этой связи ко мне начали поступать предложения относительно публикации разрозненных статей в одном сборнике. Впервые такое предложение поступило от генерального директора ОАО «Карельские морепродукты» Ивана Степановича Колиша, который в прошлом, да и в настоящее время, вовлечен в рыболовную дипломатию.

Приняв такой «вызов», я столкнулся с сомнениями: «В каком виде публиковать – в неизменном, первоначальном? Или внести определенные правки, исходя из сегодняшнего дня?». После долгих раздумий остановился на первом варианте, так как он в наибольшей степени отражает суть момента в период опубликования той или иной статьи. Единственное, что мною внесено (и только в некоторые статьи), – те положения, которые по неизвестным мне причинам были сокращены редакциями (видимо, по причине экономии места).

В представленной первой книге «Тайны рыболовной дипломатии» собраны материалы последнего пятнадцатилетнего периода и отдельные статьи раннего времени. В нее включены также статьи, касающиеся ряда проблем рыбного хозяйства России, возникших в условиях перехода к рыночным отношениям, в которых рассматриваются вопросы внутренней рыболовной политики. Последнее во многом определяет и внешнюю рыболовную дипломатию. В последующем намереваюсь сделать подборку для второй книги, куда войдут и более ранние статьи.

Автор благодарен всем, кто поддержал идею данного сборника, помог в сборе материала, его оформлении, компьютерной верстке и подготовке данной работы к изданию.

Особую признательность за идею данной книги и поддержке в ее издании хочу выразить И. С. Колишу, а также за помощь в подборе материала и компьютерной верстке А. А. Данилову.

В. К. Зиланов

Часть I
Власть и рыба – есть ли взаимность?

Рыболовные миражи и реальность

На рыболовную тематику сейчас пишут много. Средства массовой информации заполнены статьями, высказываниями и околорыболовной журналистской братии, и солидных руководителей морских и сухопутных ведомств, депутатов и спецов-рыбников. Ряд материалов содержит интересные факты и практические предложения на тему «Как нам обустроить рыбное хозяйство в рыночных условиях». Большинство же авторов обрушило на читателей ошеломляющие «сведения» и «цифры», да все в миллиардах долларов. Современных моряков понять можно. Они долго в морях не бывали – топлива нет. От береговой службы устают. Вот и случаются рыболовные миражи. А как быть с людьми сухопутными? Пустынь в России практически не осталось, и нет причин миражничать. Тем не менее и они видят: что ни рыбак-промышленник, то мафиози и браконьер и все норовит миллиарды долларов за бугор протащить. И тащат, и тащат… все больше в миражах, так как никому в реальности дотронуться до этих миллиардов и их владельцев никак не удается.

И все же что происходит у нас в рыбном хозяйстве и особенно в морском рыболовстве? Почему такое внимание печати, силовых и властных структур к отрасли, которая сейчас даже не может себя обозначить в валовом внутреннем продукте страны – 1–2%? Почему федеральный орган по рыболовству за небольшой срок пятый раз разгоняют?

Рыба по-царски

Матушка Россия всегда была рыбным едоком. Рек, озер с различной рыбой хватало. К тому же христианская вера определила почти добрую половину года постной. Многие из постов – рыбные. Вот и потребляла царская Россия в среднем на едока 20–25 кг рыбы в год. Люд состоятельный прозябал на расстегаях с осетринкой, на северной семге да на ухе из стерляди. Кто победнее – на карасях, ершах, линях, окунях да щуках и сомах сидели. Правда, вспоминают, что архангельцы больше семгой баловались, мурманчане – треской да сельдью, каспийцы – воблой да красной рыбой; дальневосточники уважали кету, нерку, горбушу. Словом, хватало всем. Однако не всегда. Были годы и малорыбные. Неурожай – он и на воде неурожай. Вот и вынуждена была царская казна в такие годы раскошеливаться и закупать за бугром рыбу, то бишь треску да сельдь, для люда бедного. Больше в Норвегии да Швеции, Англии, Германии. Даже в самом удачном по уловам 1913 году, когда добыли более 1 млн. тонн, импорт рыбы составлял почти 360 тыс. тонн. А это – одна треть собственного производства. Нельзя сказать, что царю-батюшке нравилось импортировать рыбу. Пытался он заставить своих чиновников да купцов-рыбаков обратить свои взоры на моря дальневосточные и северные, где рыба была. Да вот дорога дальняя, доставка, хранение и тому подобное все капиталы съедали. Так что неприбыльным делом был промысел в то капиталистическое время. Одни убытки. Покрывать же убытки рыбакам казна царская не хотела. Правда, на царский стол казны не жалели. Обеды царские славились семгой, осетриной, ухой из стерляди да икрой. Молва ходит, да Костиков в своей книге подтверждает, что и сейчас в Кремле званые обеды такие же – рыбные.

Рыба по-советски

Советская власть по-своему на рыбу и рыбные дела смотрела. Мало кто помнит, но ведь революцию спасла самая что ни на есть астраханская вобла. В канун исторических событий 1917 года астраханцы заготовили ее впрок, да и год рыбный был, урожайный.

Грянула революция, и вывезти купцы воблу из города не успели. Вот здесь вобла и спасла от голода. В суровые годы Великой Отечественной войны фронт и тыл тоже чтили сельдь. Кормилицей была рыба все военные годы, а о первом послевоенном времени и говорить нечего. Заветные на столе угощения были винегрет и селедка, картошка в мундире и селедка. А уж бычки в томате и килька… Рыба выручала всегда. Вдумайтесь в такие цифры. Перед войной, в 1937–1940 годах, был построен морской рыболовный флот для лова сельди, трески, камбалы, прочей рыбы и крабов в Баренцевом море, у Шпицбергена, в морях Дальнего Востока. Годовой вылов рыбы достиг 1,3 млн. тонн – выше дореволюционного. От импорта отказались. В первые годы войны улов упал почти на 30 % и составил в тяжелом 1942 году всего 918 тыс. тонн. Однако уже в 1943-м и 1944 годах рыбаки увеличивают вылов: 1,0–1,1 млн. тонн. Все это достигалось адской работой в морях под обстрелом. Сразу после войны рыбная индустрия пошла в гору: 1947 год – 1,4 млн. тонн, 1950 год – 1,6 млн. тонн, 1960 год – 3,5 млн. тонн! Эти показатели были достигнуты, в том числе за счет строительства рыболовного флота в Германии по репарации. Впоследствии, во времена Хрущева и Косыгина, строительство флота осуществлялось за счет государственного заказа в той же Германии, а также во Франции, Голландии, Швеции, Финляндии и Польше. Строили и у себя. В основном на Украине. Вновь уловы пошли в гору: 1965 год – 5,7 млн. тонн, 1975 год – 10,0 млн. тонн, 1930 год – 10,5 млн. тонн. Появились хек, ледяная рыба, аргентина, капитан, мойва, нототения и многие другие. Да вот незадача – люди стали атеистами и все больше на мясо напирали. Тогда и решила власть советская ввести рыбный день – четверг. А кое-где еще и вторник. Словом, и эта задача была решена – в среднем Россия (а это была одна из самых рыбных в Союзе республик) ее съедала теперь уже в год по 18–24 кг на душу населения. Все в соответствии с нормами, определенными Институтом питания АМН. За счет рыбной продукции удовлетворялось до 20–25 % потребностей человека в белках животного происхождения. От импорта отказались, сами начали на плановой основе экспортировать рыбу. В 1988–1989 годах рыболовство нашей страны вышло на 1-е место в мире по улову – 11,4—11,6 млн. тонн. Промысел велся во всех морях и океанах вплоть до вод ледяной Антарктики. Государство ежегодно выделяло на рыболовство 1,3–2,2 млрд. рублей (по тем ценам) и получало от рыбаков 1,5–2,4 млрд. рублей. Словом, гонялись не за прибылью, а продукцию давали на стол народный. Не всегда это получалось по высшему разряду, но выживали на рыбе и те, кто сейчас хает прошлое нашего рыбного хозяйства. Рыбой кормились армия, военные училища, больницы, тюрьмы, детские дома и сады, старики и уважавшая себя советская аристократия.

Не все обстояло гладко в то время с браконьерством и с теневой экономикой. Они были. Поэтому и гремели периодически по стране то факты об оскудении Азовского моря, то «рыбное дело» торговцев; китобоев вместо китов добивала своя и зарубежная общественность. Но большинство рыбаков, специалистов, ученых честно трудились на благо Отечества.

Рыба по-перестроечному

Ко времени рыжковской перестройки в экономике уже действовало за рубежом более двух десятков смешанных рыболовных компаний. И работали они все на территории иностранных государств по законам рыночных отношений этих государств. Среди таких компаний выделялись «Совам», «Совиспан», «Мориско», «Франсов» и другие, имеющие многолетний опыт и устоявшие при всех политических и экономических бурях. Наступило время осваивать приближенный к рыночным отношениям хозрасчет, и здесь рыбаки имели определенные заделы. Задолго до злобинских и травкинских начинаний на всех рыболовных судах действовали индивидуальные трудовые паи. Как работаешь – так и получай. Правда, и тогда львиную долю прибыли государство забирало в казну. Рыбаки терпели, так как все это окупалось строительством флота за счет той же казны, другими социальными гарантиями труженикам в виде повышенных районных коэффициентов, дополнительными отпусками, льготными путевками, оплачиваемой дорогой и т. д. Конечно, в сумме рыбак получал меньше, чем его западный коллега, зато гарантированно. Вместе с тем уже тогда стало ясно, что рыболовный флот, созданный под советскую плановую систему, оказался «тяжеловесным» экономически и не сможет эффективно конкурировать с флотами других государств. Команда Гайдара взяла линию на разрушение, на слом всей старой управленческой и производственной системы, включая и рыболовный флот. Поддерживали их «неустроенные, всегда вчерашние отраслевики», обиженные на старую систему или руководство отрасли. Большинство же специалистов отрасли видели выход в эволюционном врастании в рынок, в функционировании на первых порах параллельно двух систем: старого флота по экономическим правилам «облегченного рынка» и нового, зарождающегося флота, действующего только по рыночным правилам. Постепенно вторые должны были заменить и вытеснить первых. Однако правительство продолжало курс на разрушение, форсировало переход к либеральной экономике и грабительскую ваучерную приватизацию. Специалисты Министерства продолжали отстаивать свою позицию. Чтобы сломить сопротивление отраслевиков, принимается решение – ликвидировать Министерство и вместо него создать Комитет по рыболовству при Минсельхозе. Развал отрасли, разгон кадров и разбазаривание через приватизацию основных фондов – флота, рыбокомбинатов, заводов – пошли полным ходом. Буквально за три-четыре года производственный рыбный потенциал России уменьшился почти в два раза. Если в 1991 году Россия добывала 6,7 млн. тонн, то уже в 1994 году всего 3,5 млн. тонн. Отрасль трещала по всем швам. А ее штаб, федеральный орган, за последнее пятилетие реформировался четыре раза: Министерство – Комитет по рыболовству при Минсельхозе – Комитет по рыболовству при правительстве – Государственный комитет по рыболовству. Все эти новации мотивировались необходимостью создания функционального федерального органа по рыболовству, а не отраслевого.

Рыба по-рыночному

И все же даже в этих развально-анархических условиях рыбаки, пережив шок реформ, мобилизовав весь свой творческий потенциал и наработки рыночных отношений и опираясь последние два года на федеральный орган – Государственный комитет по рыболовству, начали постепенно выправлять положение. Были восстановлены организационные формы работы судов в море не поодиночке, а сообща – экспедицией; усовершенствована система работы на промысле; освоены кредитные особенности финансирования работы флотов; началось некоторое обновление его; установились новые экономические взаимоотношения с зарубежными партнерами и другое. Словом, стабилизация в отрасли пошла. Вылов с 3,5 млн. тонн в 1994 году вырос в 1996–1997 годах до 4,5–4,7 млн. тонн. Президент Б. Ельцин заметил успехи рыбаков и в своих праздничных обращениях по случаю Дня рыбака подтвердил, что «Россия – рыболовецкая держава. Такой она была, такой она и будет оставаться впредь!». Однако вскоре грянуло очередное реформирование отечественного рыболовства и снова – без всякого гласного обсуждения среди специалистов и субъектов приморских регионов Федерации, которых это реформирование прежде всего касается. Добивание рыбной отрасли продолжается с перемещением действий с территорий России на ее морские просторы.

Пограничная рыба

Новый виток передела полномочий среди властных федеральных органов теперь уже за владение, пользование и распоряжение сырьевыми рыбными ресурсами возник с очередной ликвидацией Государственного комитета России по рыболовству и передачей охраны морских биологических ресурсов и государственного контроля в этой сфере Федеральной пограничной службе (ФПС). То, что охранять морские границы и всю его обстановку в его приграничном пространстве, включая охрану морских биоресурсов, – обязанность ФПС, вряд ли требует обсуждения. В условиях рынка прибыль стала основной мотивацией деятельности как промышленников, так и криминальных структур (согласно классикам марксизма, капитал за 100 % прибыли может пойти на что угодно). И усиление охраны на морской границе и в его приграничном пространстве такой силовой структурой (точнее, человеком в погонах и с ружьем), как ФПС, тоже оправданно. Тем более, что капитал, а особенно криминальный, силу чтит. Вместе с тем, сама охрана – это только отдельная, пусть и важная, но все же небольшая, часть всего комплекса проблемы управления морскими живыми ресурсами. В этот комплекс входят еще и мониторинг рыбных запасов, определение допустимого вылова, разработка и контроль правил рыболовства, установление сезонов и способов лова, разделение допустимых уловов между субъектами Федерации и промышленниками, международные связи, рыболовная политика и т. д. Кто всем этим будет заниматься на федеральном уровне? Ведь Государственный комитет по рыболовству вновь ликвидирован, а вместо него создан бесправный Департамент в Минсельхозпроде.

Причина такого решения, да еще в то время, когда отрасль на подъеме, труднообъяснима.

Поэтому и ходят среди аналитиков три версии ликвидации Госкомрыболовства.

ПЕРВАЯ – ПОЛИТИЧЕСКАЯ, согласно, которой лидер ЛДПР В. Жириновский не раз высказывал желание «порулить» рыбным Комитетом. Ко всему прочему руководство Госкомрыболовства тормозит процесс заключения соглашения с Японией по промыслу японскими судами в районе наших территориальных вод у Южных Курил. Вот его и ликвидировали, чтобы Жириновскому было не на что претендовать и некому было в Москве через госорган отстаивать интересы рыбаков на Курилах.

ВТОРАЯ ВЕРСИЯ – ЭКОНОМИЧЕСКАЯ. Пора вводить рыночные (платные) отношения в сфере пользования сырьевыми рыбными ресурсами и передать всю эту работу Минэкономики. Госкомитет мешает в этом якобы сугубо денежном деле.

ТРЕТЬЯ ВЕРСИЯ – СИЛОВАЯ. Криминализация обстановки в рыбных делах, особенно на морских просторах, достигла небывалых размеров, и пора все, что связано с охраной морских ресурсов, передать силовикам – морским пограничникам. Да вот денег в бюджете нет. Тут же готово псевдообоснование в виде утекающих за рубеж аж 4 млрд. долларов США ежегодно. Спасти эти деньги можно якобы только при условии дополнительного финансирования силовиков. Опять поперек встало Госкомрыболовство, опротестовывая дутые цифры и сам подход. Вот его и прикрыли, чтобы не мешало.

Председатель Правительства России М. Фрадков (на переднем плане слева) знакомится в Мурманске с рыбной экспозицией Северного бассейна. Напротив него губернатор Ю. Евдокимов, в центре – заместитель губернатора В. Зиланов

Полагаю, что все же истинная причина очередной ликвидации Госкомрыболовства лежит глубже. Это суммарная составляющая всех трех версий, в основе которой жесткая все же борьба властных структур за распоряжение возобновляемыми сырьевыми морскими биоресурсами 200-мильной экономической зоны и континентального шельфа России, ослабление государственной власти и введение платы за пользование ими. А это возможный объем улова в пределах 4,5–6,5 млн. тонн первоначальной стоимостью – исходя из мировых цен – от 1,3 до 2 млрд. долларов США. Именно эта сумма является предметом вожделенного обложения данью со стороны властных структур. По расчетам, максимум, что смогут получить федеральные органы от такой «торговли» ресурсами в воде от иностранных компаний и российских рыбаков, – 150–200 млн. долларов США. Эти затраты судовладелец сразу же отнесет на рыбопродукцию, и, как следствие, произойдет новое повышение розничных цен. Вновь пострадает налогоплательщик – покупатель. Мы с вами.

Читатель вправе спросить: а куда остальные 1,7–1,8 млрд. долларов США деваются? Это – затраты судовладельцев на добычу, первичную обработку, кредиты по оборотным средствам, амортизацию, налоги и так далее. Так что никаких 4 млрд. долларов в природе не существует. Вместе с тем сторонники платности морских ресурсов в воде форсируют посредством разработки правительственных актов и лоббирования находящегося в Думе проекта Закона о рыболовстве и охране водных биоресурсов, скорейшего принятия их с тем, чтобы иметь правовую основу для этих операций, взимая дань не только и не столько с иностранных рыбопромышленников, сколько с российских физических и юридических лиц. Последнее – взимание платы с собственных граждан при промысле в своей же 200-мильной зоне – не имеет аналогов в мировой практике и, безусловно, поставит на грань банкротства прежде всего отечественных рыбопромышленников. А это обеспечит законный доступ (посредством капитала и конкуренции) к рыбным запасам иностранных рыболовных компаний. Во всех развитых странах с рыночной экономикой государства, правительства осуществляют протекционистскую политику в отношении собственного рыболовства и делают все по недопущению в свою 200-мильную зону иностранного флота. У нас же все наоборот. Вновь Россия впереди планеты всей.

Рыба по-курильски

В ажиотаже по поводу завоевания японского рыбного и крабового рынка российской продукцией, особенно добываемой в районе Южных Курил, прослеживается и след тех, кто лоббирует скорейшее заключение любой ценой так называемого соглашения о японском промысле в районе Южных Курил. Об этом свидетельствует материал, опубликованный «МК» от 8 октября 1997 года: «Анализируя противодействие, которое идет с нашей стороны по заключению соглашения о японском рыбном промысле в районе Южных Курил, российское посольство в Токио провело значительную работу по изучению официальной статистики». Далее идет пространный материал о разнице между российскими данными по экспорту крабов нашими рыбаками и аналогичными данными японской таможни. Таким образом, цель всей этой затеи – обеспечить политическое и общественное давление на отечественных противников заключения так называемого соглашения о японском промысле в районе Южных Курил. Основные же противники такого соглашения хорошо известны. Это рыбаки. Вот на них и готов очередной «компромат». Однако все содержание «компромата» основывается на исконно русском чуде – отсутствии законодательной базы об обязательном таможенном декларировании экспорта рыбы и морепродуктов из экономической зоны России. Причем здесь рыбаки? Они не нарушали законов, которых нет. Они уплатили в казну всю налоговую базу, за исключением таможенного сбора в 0,15 %. Это проблема таможенного законодательства и, следовательно, исполнительной и законодательной властей. Их задача – вовремя разрабатывать и внедрять законы, которые бы заинтересовали рыбопромышленника вести эффективное производство, продавать продукцию прежде всего на своем внутреннем рынке и быть законопослушным. Этого пока нет. Реализация же рыбной, крабовой продукции на внешнем рынке – мера вынужденная, так как только это направление обеспечивает отечественных рыбопромышленников оборотными средствами, что позволяет хоть как-то заниматься производством.

Безусловно, в морском рыболовстве много проблем: браконьерство, несоблюдение правил рыболовства, контрабандный вывоз сырья и рыбопродукции и целый ряд других нарушений законов и нормативных правил. Все это следствие тех причин, которые порождены псевдорыночной экономикой и социальной напряженностью в рыбацкой среде, а также ослаблением государственного управления в этой сложной отрасли.

Что же делать с рыбой?

Власти всех уровней пока не смогли определиться, чем же они должны управлять в такой многопрофильной сфере деятельности, как морское рыболовство России. Управлять в целом отраслью провозглашено делом государевым. Управлять политикой в области рыболовства – вроде дело государево, но мелковато для крупных политиков. К тому же имидж политический здесь не очень заработаешь. Все это сдерживает выход из создавшегося критического положения в морском рыболовстве России. Между тем страны с развитыми рыночными отношениями и с достаточно весомой своей рыбной индустрией, такие, как Норвегия, Канада, Исландия, Япония, страны – члены Евросоюза, США и другие, давно уже сформировали и твердо осуществляют национальную рыболовную политику, в основе которой государственное управление морскими живыми ресурсами и контроль за деятельностью своего флота независимо от форм собственности. Эти вопросы – в центре внимания всех ветвей власти: от президентов, премьер-министров до парламентов. Что же касается механизмов реализации как самой рыболовной политики, так и управления водными биоресурсами и контроля за рыболовством, то здесь все определяется собственным историческим опытом страны.

И все же просматривается общая для всех стран особенность таких механизмов. Это их достаточный авторитет на государственном уровне (как правило, министерств рыболовства) и сильная вертикальная структура: от центра – министерства – на места (департаменты, отделения) рыболовства.

Министр сельского хозяйства А. Гордеев (в центре) осматривает Мурманский рыбный порт. Слева от него начальник порта С. Бибенин, справа – заместитель губернатора В. Зиланов и капитан порта Н. Кравчук

Другая особенность – четкое определение функций и задач того или иного государственного органа, который участвует в реализации практических вопросов рыболовной политики и надлежащего управления водными биоресурсами, включая контроль за рыболовством. Что же касается охраны территориальных вод, границы 200-мильной экономической зоны, границы континентального шельфа, то эти задачи возложены на специальные военно-морские силы государства. В некоторых странах, таких, как США, Норвегия, эти морские специальные подразделения, имея на борту государственных рыболовных инспекторов, осуществляют параллельно с органами министерства рыболовства и контроль за деятельностью в своей 200-мильной зоне иностранного, а в ряде случаев – и своего флота. Необходимо также иметь в виду, что в соответствии с нормами международного права именно на государство возложена ответственность за управление, сохранение и устойчивое использование рыбных и иных морских запасов, как в своей 200-мильной экономической зоне, так и в открытых районах Мирового океана. У нас эти функции государство осуществляло в течение почти 40 лет исключительно через Министерство рыбного хозяйства; последние же 5 лет – через различные структуры на уровне Госкомитета, а в настоящее время – через Департамент по рыболовству Минсельхозпрода. Если учесть, что ряд функций по сохранению рыбных ресурсов возлагался еще и на Госкомэкологию, то видна неоправданная эволюция руководства страны по этим вопросам не только к снижению федерального органа, но и к нерациональному дублированию одних и тех же задач по управлению и сохранению рыбных запасов.

Что же касается Департамента по рыболовству Минсельхозпрода, то этот орган не представителен для осуществления от имени государства столь важных и ответственных функций. Если же учесть, что управление, сохранение и устойчивое использование рыбных ресурсов влекут за собой значительный объем научного международного сотрудничества с соседними государствами и участие в деятельности международных межправительственных Конвенций по рыболовству, то еще более очевидной станет ошибочность решений по реформированию федерального органа в области морского рыболовства. На это Совет Федерации неоднократно обращал внимание правительства, предложив ему своим постановлением от 5 июля 1995 года «О проблемах стабилизации и развития рыбного хозяйства российской Федерации» создать на федеральном уровне Министерство рыбного хозяйства России. Более того, в связи с последним решением об очередной ликвидации Госкомрыболовства Совет Федерации счел необходимым теперь уже принять 17 апреля 1997 года постановление «О системе государственного управления рыбохозяйственным комплексом российской Федерации», где предложил властям восстановить в качестве федерального органа Государственный комитет Российской Федерации по рыболовству.

Успехи в реформировании морского рыболовства России возможны только через разработку и осуществление национальной рыболовной политики как системного процесса, в котором участвуют рыбопромышленники, регионы и государство.

Целевым ориентиром деятельности рыбного хозяйства государства следует принять критерий обеспечения России рыбной продукцией собственного производства не менее чем на 80 %, от норм, рекомендованных институтом АМН, из расчета среднегодового потребления, что будет отвечать также обеспечению продовольственной безопасности России.

Апрель 1998