Текст книги "Жуткие сказки братьев Гримм"

Не так-то просто выудить из кармана столько монет, когда твои ногти превратились в длинные когти, но в конце концов ему удалось.

– Занимай самую дальнюю комнату да не вздумай никому на глаза показываться, – наказал хозяин. – У меня приличное заведение, и приходится заботиться о своем добром имени. Живее!

Зажав нос, трактирщик провел гостя в его комнату.

Скрипучая кровать, масляная лампа, освещавшая только середину комнаты. Тараканы, ползущие по стенам. И еще таз для умывания.

Человек-медведь долго сидел, уставившись на него.

На улице начался дождь.

* * *

Той ночью он чуть было не сдался.

Минуло четыре года, а казалось, что все сорок. Каждый день тянулся бесконечно долго, каждый день – презрительные взгляды и обращенные к нему спины. И каждая ночь тянулась бесконечно долго, а в ней – кошмары про войну. Осталось терпеть всего три года: меньше половины, но не было чувства, которое бывает, когда минуешь рубеж. Казалось, что впереди зияет бесконечность. Пройдут оставшиеся три года, и что дальше? Кем он все-таки хочет стать? Человек-медведь не знал, но заметил, что начал разговаривать сам с собой. И порой видеть то, чего не было.

Может, потому Дьявол и не стал насылать на него несчастья? Потому что надеялся, что солдат продержится все семь лет? Потому что знал, в кого он в конце концов превратится, а не это ли настоящая победа?

Видно, это та война, которую не выиграть. Солдат решил, что в преисподней ему вряд ли будет намного хуже, да и должность привратника понемногу стала казаться заманчивой. Там у него найдутся собеседники, и он станет с улыбкой встречать своих собратьев, впуская их, когда наступит их черед, в черные врата.

Неожиданно он заметил какой-то предмет в углу и сначала подумал, что это змея. Но нет, то была веревка. А над кроватью виднелась надежная балка.

– Ты тут, Нечистый? – прошептал человек-медведь. – Подслушиваешь, что у меня на уме? Hl подкинул веревку и позаботился о балке?

В ответ по крыше тихо барабанил дождь.

Капли стекали по стеклу.

Солдат поднялся с кровати. Подошел к веревке, еще не зная, что собирается сделать: то ли швырнуть за окно, то ли перебросить через балку и обернуть вокруг шеи.

Тут до его ушей донесся звук.

Всхлипывания. Из-за стены. Из соседней комнаты.

Хотя грязь толстым слоем покрывала тело человека-медведя, она не коснулась его души и сердца. Если кто-то попал в беду, нужно помочь, считал он. Во всяком случае, этого предводитель темных сил не запрещал.

Человек-медведь вышел из своей комнаты и направился в соседнюю. Дверь была приоткрыта. Солдат толкнул ее, она бесшумно отворилась.

Освещенный одинокой керосиновой лампой в комнате сидел старик и грыз ноготь. На столе перед ним стояла полупустая бутылка. Старик повернул голову к вошедшему и, увидев фантастическую черную фигуру в проеме, вскочил.

– Дьявол! – ахнул он.

– Отнюдь, – отозвался человек-медведь, поднимая руки в знак мирных намерений. – Всего-навсего добрый друг, решивший узнать, чем помочь ближнему.

– Помочь? – переспросил старик, словно не уловив смысл слова. Он, вздыхая, покачал головой и приложился к бутылке. – Буду чрезмерно благодарен, если ты сможешь заставить богиню удачи мимоходом взглянуть в мою сторону.

Человек-медведь хотел было спросить, что же с ним приключилось, да не успел. Старик сам принялся рассказывать. Ему столь же необходимо было излить кому-нибудь душу, сколь бывшему солдату – услышать человеческий голос.

– Богатым мне быть не доводилось, но до дна в сундуке я никогда не добирался. Да только последние годы оказались худыми, и сундук почти опустел. Много дураков пыталось до меня, и я туда же – решил сыграть, чтобы быстро разжиться, да вот только… – Говоривший снова покачал головой. – Теперь мне даже за эту комнату нечем заплатить, и ждет меня тюрьма, а мою семью – богадельня.

– Ты не окажешься в тюрьме, – возразил человек-медведь. – А твоя семья не окажется в богадельне. На вот… – он вытащил из кармана пару монет. – Этого с лихвой хватит на комнату. – Он вывернул карман, и монеты со звоном посыпались в его ладонь. – А этого – чтобы вернуть удачу себе и семейству. – Он спрятал монеты в кожаный кошель и бросил его старику.

– Ты… – старик потрясенно таращился на кошель. – Ты вовсе не дьявол, совсем наоборот. Как я смогу когда-нибудь тебя отблагодарить?»

Человек-медведь собрался было ответить, что не нуждается в благодарности, но собеседник вновь опередил его:

– Есть у тебя жена?

– Э-э-э, нет, – изумился вопросу солдат.

Жена? С его-то видом? Кто же пойдет за него? Может, старик не разглядел, что он собой представляет? В комнате царил полумрак, да и содержимое бутылки не способствовало остроте зрения.

– Тогда идем со мной. Выберешь одну из моих дочерей. Все они писаные красавицы, а заслышав, что ты сделал для нашего семейства, согласятся выйти за тебя.

«Может, и согласятся, – подумал солдат. – Да вернее всего откажутся, лишь только меня завидят».

Но так он хотя бы подольше пробудет в компании. Человек-медведь поблагодарил старика и согласился.

В тот же миг ударила молния, озарив светом всю комнату, и старик оцепенел, разглядев человека-медведя во всем его устрашающем обличии.

– Послушай, – прошептал старик. И солдат подумал, что сейчас тот скажет, что передумал. Старик сглотнул и попытался изобразить радушную улыбку. – По всему видать, тебе и впрямь нужна жена. Мы отправимся завтра утром.

* * *

– Они в горнице, ждут тебя с нетерпением, – объявил старик-отец. Он оставил человека-медведя на пороге, а сам пошел к дочерям – объяснить, какой важный гость к ним пожаловал, и подготовить их к его… своеобразному виду.

Нельзя сказать, что старику это удалось.

Старшая дочь, громко вскрикнув, убежала, как только человек-медведь вошел, издавая зловоние и окруженный полчищем мух.

Вторая попятилась, и, упершись в стену, прошептала, что лучше выйдет за самого черта, чем за стоявшее перед ней страшилище.

А младшая не двинулась с места. Человек-медведь понял, что она собрала всю свою волю. Девушка была столь же прекрасна, сколь он отвратителен. Из-за свисавших на лицо волос она не могла различить цвет его глаз. Зато он мог видеть ее – зеленые, как весенняя листва.

– Ты не должна… – начал было он.

Но девушка подошла к нему на шаг ближе.

– Ты помог нам, значит, у тебя доброе сердце, – прервала она его. – Раз тебе обещали невесту, значит, так тому и быть. Я согласна.

Незаметно для других лицо человека-медведя за спутанными волосами озарилось улыбкой, и от этого грязь слегка осыпалась с его щек.

Но видно было, что его нареченная с трудом сдерживает слезы. И он понимал причину. Но он надеялся, до конца не веря, что будет вот так стоять, и потому всю ночь готовился.

– Возьми, – произнес он, протягивая девушке половину кольца. Кольцо это он попросил ее отца купить по дороге, велев кузнецу разломить его пополам. – Спрячь его хорошенько. Ты согласилась, да только не пришло еще время нам играть свадьбу, потому даю тебе только полкольца. Я должен бродяжничать еще три года. И если к исходу третьего года не вернусь, значит, меня нет в живых и ты свободна.

– Три года, – побледнев промолвила девушка, сглотнув ком в горле. Она, видимо, пыталась представить себе, какой вид примет человек-медведь по прошествии еще трех лет. Но похоже, представить такое было не под силу ее воображению.

– Я знаю, что хочу слишком многого, и все же обещай мне, что эти три года ты будешь молиться Богу, чтобы он на это время оставил меня в живых.

Девушка слабо кивнула:

– Я… я обещаю.

– Тогда до встречи.

Девушка ничего не ответила, но человек-медведь и не ждал ответа.

Он распрощался и вышел, услышав, как средняя сестра с презрением в голосе произнесла у него за спиной:

– Теперь-то ты видишь, каково это быть такой доброй дурехой. Намотай на ус, любезная сестрица. Только протянешь ему руку, он вонзит в тебя свои когти.

А старшая сестра, тем временем вернувшаяся в горницу, стоило гостю ее покинуть, насмешливо хихикнула:

– Да уж, поберегись. Медведи любят сладкое. Дойдешь в своей доброте до приторности, сожрет он тебя с потрохами.

Младшая же сестра – при благополучном исходе будущая жена – промолчала.

«Три года, – думал человек-медведь. – Каких-то три года».

С удвоенными силами бродил он по городам и весям, и дни больше не тянулись так долго. Впервые забрезжил свет в конце тоннеля, впервые он знал, за что бороться, и потихоньку ночные кошмары о кровавых ужасах войны сменились сладкими сновидениями о поджидавшей его девушке.

Пр и благополучном исходе.

Так и получилось. Человек-медведь все время опасался, что вот теперь, когда он знал, ради чего жить, Дьявол нанесет удар и беды градом посыплются на него, но ничего особенного не происходило.

Его миновали встречи с разбойниками, хотя те могли бы прослышать о странном человеке в зеленом пальто, в карманах у которого всегда водились денежки. Ядовитые насекомые не кусали, дикие звери не нападали, не разила молния, и он не падал с крутых обрывов. Даже болеть ему не приходилось, а медвежья шкура согревала самыми холодными и ветреными ночами, и человек-медведь подумывал, уж не славная ли девушка оберегает его своими молитвами.

Три года – долгий срок, но не бесконечный. И вот настал день… Когда они вдруг закончились.

* * *

В то утро его разбудил хорошо знакомый звук. Такой же невыносимый треск, как в тот злополучный день семь лет назад. Такой же запах серы.

Бывший солдат открыл глаза и увидел Дьявола, возникшего из серого предрассветного тумана. В отличие от человека-медведя, Нечистый нисколечко не постарел.

– Ть! справился, – сказал он солдату. И тот с удивлением понял, что в голосе его нет ни злости, ни разочарования. Скорее голос был довольным, и человек-медведь почувствовал внутреннее беспокойство. В договоре он проглядел какой-то пункт?

– Я ни разу даже Отче наш не произнес, – заметил солдат, поднимаясь на ноги. Но были люди, что молились за меня Всевышнему, и их молитвы помогли мне пережить эти семь лет. Так что теперь… – Он сбросил с себя медвежью шкуру и вернул Дьяволу зеленое пальто. – Теперь хотелось бы помыться.

– Погоди, – остановил его Нечистый. Солдат замер. – Если ты окунешь это тело в лесное озеро, там погибнут все рыбы. Позволь мне. – Дьявол улыбнулся из-под усов. – Это самое малое, что я могу сделать. И я настаиваю, – добавил он, чтобы человек-медведь не успел, поблагодарив, отказаться. Из воздуха появился таз с водой, ароматное мыло, ножницы, гребешок и все для бритья.

Солдату не улыбалась мысль увидеть бритву в руках своего противника. Воображение рисовало, как этой бритвой тот перерезает ему горло.

– Да нет же, этак было бы нечестно, – словно в ответ на эти мысли раздался голос Дьявола. – Я подобным не увлекаюсь.

Нечистый аккуратно орудовал и лезвием, и ножницами, вот уже смыта семилетняя грязь, и солдат не узнавал себя, разглядывая свое отражение на гладкой поверхности озера. Из воды на него смотрело мужественное и красивое лицо. Красивое, как никогда прежде. Дьявол не пренебрег ни одной мелочью.

Позади раздался звон. Бывший солдат обернулся. На земле стоял вместительный мешок с золотыми монетами.

– Как и обещал, – сказал Дьявол, удаляясь в тень. – Поспеши же. Твоя невеста ждет.

И исчез.

Солдат, теперь вовсе не походивший на медведя и не ощущавший себя таковым, немного поглядел на место, где только что стоял Нечистый. И быстро зашагал прочь, зажав под мышкой мешок.

В ближайшем городе он приобрел добротный бархатный камзол и нанял экипаж с четверкой белых лошадей.

Он волновался. Даже больше – он боялся.

Конечно, он справился. Заключил пари с темными силами и выиграл его, но…

Как там девушка?

Все-таки прошло три года, и кто знает, что могло с нею произойти. Может, оттого Дьявол так загадочно улыбался?

Добравшись, он увидел, что дом не изменился. А в окне горницы он сразу приметил свою невесту. Она сделалась еще краше, чем он помнил, и его сердце, и без того учащенно бившееся, зашлось в волнительном трепете.

Отцу, очевидно его не узнавшему, солдат представился офицером. Офицером, страдающим от голода и жажды:

– Дорога была длинной, и я был бы крайне признателен, если бы у хозяина нашлось что-нибудь.

– Две невесты на выданье, ежели угодно, – ответил старик-отец с надеждой во взгляде, косясь при этом на мешок с деньгами. – Третью предложить не могу, уже просватана.

– Позвольте все же начать с трапезы, – улыбнулся гость.

Хозяин провел его в горницу. Все три дочери сидели там. Две старшие растерянно захлопали глазами при виде такого красавца. Тотчас подсели к нему, каждая со своей стороны, всячески стали обхаживать да расхваливать. От его синих глаз и черных волос, причесанных самим Дьяволом, их сердце таяло. Сестры подливали гостю вина и подавали лучшие блюда из тех, что имелись в доме, ласково разговаривали с ним и наперебой рвались завладеть его вниманием.

Зато младшая неподвижно сидела напротив. В черном платье, глаза опущены на сложенные руки. Но незнакомец, к явному неудовольствию старшей и средней сестер, чаще всего поглядывал именно на нее.

– Отчего ты такая мрачная? – спросил он.

– Потому что ей идти замуж за медведя, – насмешливо ответила одна из сестер.

Другая презрительно улыбнулась:

– Она думает о том, как скоро он ее сожрет.

– Замуж? – повторил гость. – И я бы не прочь жениться. Уже давно подыскиваю себе хорошую невесту. И мне кажется, что на этот раз я пришел куда надо.

Старшие сестры быстро переглянулись. Поспешно вышли из горницы, и вскоре послышались злобное шипение и препирательства из-за самого нарядного платья.

– Пускай себе наряжаются, – произнес гость, протягивая руку через стол. – Я пришел за другой.

Младшая сестра удивленно подняла глаза. Он раскрыл ладонь. На скатерть упала половинка кольца.

Она вздрогнула.

– Ты? – прошептала девушка.

Дрожащей рукой она достала вторую половину кольца, которую носила на шее, и приложила к той, что лежала на столе.

– Вы только гляньте, как они подошли друг дружке, – улыбнулся солдат и взял невесту за руку. – Ты все еще согласна выйти за меня замуж, хоть я и изменился немного?

* * *

Чуть погодя вернулись старшие сестры, разодетые в пух и прах.

Они резко остановились и улыбки сползли с их лиц, стоило им увидеть младшую сестру в объятиях красивого гостя. Потом они уставились на две половинки кольца на столе, сложенные в одно, и поняли, от чего отказались… Что упустили и это…

Этого они не могли вынести.

Но об этом солдат и его нареченная узнали только вечером.

Когда неожиданно раздался стук в дверь.

* * *

На улице смеркалось, и когда первые звезды зажглись на небе, послышался звук шагов за дверью. Шагали неритмично, будто ходивший хромал… Или будто он…

– Побудь здесь, – сказал бывший человек-медведь, когда в дверь трижды постучали.

– Кто это? – спросила невеста, с тревогой глядя на него. Словно она тоже почувствовала, что пришел необычный гость.

– Побудь здесь – повторил он и вышел из горницы.

На пороге стоял Дьявол в зеленом пальто. Улыбка шире, чем обычно, глаза цвета сгущающегося мрака.

– Ты думаешь, что все эти годы тебя оберегал он, тот, кого ты называешь всемогущим, – произнес Дьявол. – Ничего подобного, это был я. Твоя душа оставалась чистой, и я знал, что не одолею тебя. Зато другие… С другими оказалось проще.

– Что ты с ними сделал? – прошептал солдат, внезапно догадавшись, о ком говорит Нечистый. Сестры его невесты, которых никто не видел с тех пор, как они выбежали из дома, клокоча от ярости.

– Я? – Дьявол приложил руку к груди. – В общем-то ничего. Они сами все сделали. Я же просто их слегка подтолкнул. Но только словами. «Посмотри, как счастлива твоя сестра… Видишь, от чего ты отказалась?» Ну и тому подобное. Они были очень внимательными слушательницами.

– Где они?

– Одна утопилась в колодце. Другая повесилась на дереве в лесу. Теперь обе у меня. – Под закрученными усами расплывалась улыбка. Белые зубы светились в сумерках. – Я получил две души вместо одной. И это, мой друг, я называю хорошим концом хорошей сказки.

Он отвесил легкий поклон, засунул руки в карманы зеленого пальто и, насвистывая, зашагал по тропинке, нацеливаясь на другие судьбы.

Летне-зимний сад

В вольном пересказе Бенни Бёкера

Думаете, эта История о Розе и чудовище? Вы уверены? На самом деле она об отвратительном вероломстве. О предательстве, которому нет прощения. Об отчаянии и отверженности.

Об отце, предавшем свою дочь, которую он должен был защищать, не щадя собственной жизни, и о тех, кто просто стоял и смотрел, ни во что не вмешиваясь.

В этой истории совсем нет ничего хорошего, спросите вы? Ничего доброго и поучительного? Можно извлечь из нее что-нибудь, что сделает нас мудрее? О да, кое-что в ней все же есть.

Мораль этой истории просто замечательная: никогда ни о ком не стоит судить по одежке, а истинная суть человека скрывается внутри, нужно слушать свое сердце и не обращать внимания на то, что думают другие.

Но главное, в этой истории есть нечто прекрасное – девушка. Назовем ее Розой.

На самом деле звали ее иначе, потому что в том месте, где она жила с отцом и двумя старшими сестрами, не приняты были такие поэтичные и милые имена. Там жили крестьяне, рыбаки и прочие труженики, а у таких людей нет времени на поэзию или магию, или другие подобные занятия.

Девочка была совсем крохой, когда люди нарекли ее Розой за любовь к цветам. А еще за то, что при взгляде на нее все улыбались, как улыбаются, глядя на благоухающие бутоны, наполняющие радостью солнечные летние дни.

Вот такой была Роза, и потому никто не называл ее иначе.

Отец ее был купцом, и настал тот роковой день, когда он сообщил, что едет за море торговать на ярмарке. Трем сестрам предстояло самим управляться с хозяйством в его отсутствие, но это девушкам было не в новинку и вполне под силу. Они уже выросли и не нуждались в присмотре.

– Когда вернусь, привезу каждой по гостинцу, – сказал отец. – Чего бы вам хотелось?

Сестры Розы долго не раздумывали.

– Нарядное платье, – ответила старшая.

– Пару изящных туфелек, – сказала средняя.

Тогда отец повернулся к Розе и спросил, чего она желает. И Роза ответила, как всегда отвечала:

– Чтобы ты вернулся домой целым и невредимым.

Отец улыбнулся, потрепал ее по щеке и снова спросил, что же ей привезти.

– Ты знаешь, что мне милее всего, – ответила Роза.

Много недель спустя отец возвращался домой к трем своим дочерям, с нетерпением дожидавшимся его приезда. В его поклаже было великолепное платье с вышивкой и вырезом, в их местечке подобного и не видывали. Рядом с платьем лежала пара туфелек из тончайшего шелка – стоит только появиться в них на празднике, каждый заметит. Вот только младшей дочери не вез он гостинца, и его это весьма огорчало. Розу радовали только цветы. Легко сказать, да только как достать чудесные цветы посреди зимы?

Торговцы на ярмарке лишь смеялись в ответ, когда он разыскивал розу для своей младшей дочери, а когда стучался в дома с большими садами, хозяева в ответ качали головами: он и впрямь думает, что цветы могут расти в снег и мороз?

Все перепробовав, отец в конце концов оставил попытки отыскать цветы для Розы. И потому весь обратный путь его мысли были заняты тем, как же выйти из положения. Что привезти младшей дочке, чтобы та не огорчалась, когда он станет раздавать гостинцы ее сестрицам?

* * *

Обратный путь проходил через обширный лес. Даже здесь снег лежал плотным покровом, и купцу пришлось нелегко, но он, хоть и с трудом, продолжал двигаться вперед. Ему хотелось выбраться из леса как можно скорее. Обе лошади – тягловая и та, что везла его самого – были нагружены товарами, которые купец вез домой на продажу. Ежели разбойники нападут и ограбят, плохо дело будет. Нечего станет продавать, а оттого дочери не только останутся без гостинцев, но и кормиться будет нечем.

Все же он остановился – на поляне перед ним высился замок, которого он прежде не видел. К замку вела длинная аллея. Место казалось заброшенным. Свет в башнях не горел, ворота были заперты и, похоже, много лет не отпирались. Кругом царило запустение.

И все же такого диковинного места ему видеть не доводилось, хотя странствовал он немало.

Со всех сторон к замку примыкал огромный сад. В одном конце сада было пустынно и лежал снег, как и повсюду в том лесу, где оказался купец. Голые деревья казались скелетами, протягивающими узловатые пальцы к небу, кусты с опавшей листвой стояли оцепеневшие и одинокие. Все вокруг покоилось в холодных объятиях зимы.

Зато в другом конце сада…

В другом конце царило лето! Деревья шелестели листьями, и мало того – на их ветвях висели плоды. Старые яблони склонились под тяжестью яблок – подходи и рви. Кусты были усеяны красной и черной смородиной, крыжовником и еще какими-то сладкими и сочными ягодами.

В этой стороне сада кипела жизнь, все благоухало и услаждало взор яркими красками, светило солнце и веял теплый ветерок. Водой из старого колодца можно было утолить жажду. Но главное – цветы. Здесь росли календула, подсолнухи, и циннии бок о бок с большими розовыми кустами цвели так, что сердце радовалось, и казалось, что пышные розы одна за другой вытягивали шейки, стараясь взглянуть на всадника.

Может, купцу стоило удивиться при виде такой диковины. Может, ему вовсе не следовало останавливаться и разглядывать этот чудной нарушающий законы природы сад, в одном конце которого царило лето, а в другом – зима. Может, ему нужно было пришпорить коня и выбираться из леса с той скоростью, на которую только был способен его скакун.

Да только все мысли купца были заняты одним предметом: красными розами, что росли на кусте прямо перед ним, и сорвать их можно было, даже не спешиваясь.

Наконец-то он нашел гостинец для Розы. Наконец-то нашел, что обещал ей и что напрасно искал на протяжении всего обратного пути.

Ему уже представлялось, как она обрадуется, когда он войдет в дом с целым букетом роз, самых прекрасных из всех, что ей довелось видеть.

Каждый листик на кусте был плотным и блестящим, каждый бутон благоухал волшебным ароматом, он срывал их, пока не нарвал целый букет, красоту которого не могли затмить ни нарядное платье, что он вез старшей дочери, ни изящные туфельки для средней.

Он рвал цветы и радовался, когда вдруг услышал голос:

– Кто это тут крадет мои сокровища?

С перепугу купец укололся об одну из роз, что держал в руке. Он обернулся, но никого позади себя не увидел. Мужчина был один, если не считать таинственного голоса.

Голоса хриплого, будто с трудом выдавливающего слова. Словно это зверь пытается говорить человеческим языком.

– Я только сорвал несколько роз, – пролепетал купец. – Хотел отвезти букет своей дочери.

– Роза, или лошадь, или слиток золота, какая разница? – снова произнес невидимый собеседник. – Кража есть кража. И кара за нее – смерть.

Тут купец понял, откуда раздавался голос. В глубине зимней части сада, во мраке между черных стволов горели два огонька. Пара глаз в темноте. Рот на расплывчатом лице. Зубы. Острые зубы на заросшем шерстью лице.

Лицо зверя и человеческий облик.

Лицо зверя и человеческий голос. Почти человеческий.

– Кража карается смертью, – повторил голос.

– Погоди, – ответил купец, стараясь говорить спокойно, хотя, понятное дело, спокойным он не был. – Я и не думал красть. Я вовсе не вор. И не просто нужен был букет роз для младшей дочери.

– Даже у розы есть шипы, и у всего своя цена, – возразил голос. – Ты поплатишься жизнью.

Таинственная фигура оставалась стоять во мраке зимнего сада. Она была такой же мрачной, как и тени вокруг. Словно сама была тенью. Порождением тьмы.

– Пощади, – прошептал купец. – Я сделаю все, что пожелаешь.

Фигура подобралась чуть ближе и снова остановилась, и все же купцу казалось, будто она пытается дотянуться до него, казалось, будто мрак вокруг сделался гуще.

Мужчина чувствовал, будто эта темная фигура высасывает из него жизнь и силы, он все слабел и слабел.

– Пощади, – повторил купец. – Я заплачу за розы. Я не вор. Отдам все что угодно. Только сохрани мне жизнь.

Чудище помолчало.

– Все что угодно? – повторило оно.

Купец кивнул, он просил, он умолял, он заверял, что отдаст что угодно, и при этом чувствовал, как силы покидают его, ощущал, как потихоньку слабеет.

Наконец, голос снова заговорил:

– Я сохраню тебе жизнь, но взамен ты отдашь мне в жены свою младшую дочь, – произнес он. – Тебе достанется жизнь, мне – девушка. Это уговор!

– Да! – тут же согласился купец.

Может, в глубине души он сознавал, что переступил черту. Что так он предал собственную дочь. И не будет ему прощения. Но в этот миг им владело только одно чувство.

Страх.

Он оцепенел от ужаса. Мысли беспорядочно носились в голове.

Он чувствовал, как смерть тянется к нему из тени, и оставался только один выход: выбраться живым из этого леса во что бы то ни стало.

– Да! – почти прокричал купец. – Да, уговор!

– Через неделю ты снова придешь сюда и отдашь мне мою невесту, – произнес голос. – Через неделю.

Но купец так спешил убраться из этого места, что едва ли слышал, что сказал голос, едва ли слышал слова, на которые ответил согласием. Ему хотелось оказаться как можно дальше отсюда, пока ужасная фигура не дотянулась до него, не утащила за собой во мрак. Пока и его не превратила в тень.

* * *

Наконец очутившись дома после долгих странствий, отец отдал каждой дочери тот гостинец, который она заказывала.

Старшая получила нарядное платье и была очень довольна. Средняя – изящные туфельки и обрадовалась. Младшая – букет чудесных роз и была счастлива больше сестер.

– Но будь осторожна, моя милая, – предупредил отец. – Даже у розы есть шипы.

– Почему ты это говоришь? – спросила Роза. – Ты же знаешь, они никогда меня не колют.

И она обняла отца, но от радости не заметила, что он не обнимает ее в ответ. Не обнимает по-настоящему. Не заметила, что он не может заставить себя. Не заметила, что его вероломство уже отдалило их друг от друга. Она не понимала, что все его мысли были заняты чем-то иным.

– Я в самом деле на это надеюсь. Я в самом деле на это надеюсь, – пробормотал купец.

Вероятно, по этой причине отец собрался снова уезжать ровно неделю спустя. Дочери спросили, куда он собирается. В ответ он сказал что-то про ярмарку. Важные сделки не терпели отлагательств, в целом так оно и было. Да и не было гарантий, что та заключенная им сделка, состоится. Ведь нельзя так просто взять и обменять дочь на какие-то цветочки, и что это вообще за ерунда такая – одновременно зимний и летний сад? Должно быть, это один из тех кошмаров, что возникают в голове у одинокого странника, слишком долго находящегося в дороге.

Так думалось купцу, тронувшемуся в путь, и потому дома его не оказалось, когда чудовище постучалось в дверь. Дочери были одни и сидели вокруг стола, когда раздался искаженный голос:

– Отворите, я пришел забрать то, что принадлежит мне.

Сестры в испуге переглянулись, но поскольку не видели ни от кого дурного и знали, что отец скоро вернется, открыли дверь.

Они закричали от страха, увидев стоящую в темноте фигуру, были в ужасе от звучавшего голоса, который больше походил на звериный рык, чем на человеческий. Но громче остальных кричала от страха младшая дочь. Потому что чудовище схватило ее. И ей предназначались слова этого жуткого гостя:

– Время пришло, а моя невеста не появилась. И теперь я забираю то, что принадлежит мне!

Испуганные сестры просто стояли и смотрели на происходящее, а чудовища уже и след простыл.

Оно побежало по направлению к лесу, закинув Розу на плечо. Словно она была подстреленной добычей охотника, которую несут домой, чтобы приготовить на ужин.

* * *

Возможно, вы подумали, что чудовище обитало в пустом заброшенном замке? Отнюдь. В больших и светлых залах замка на стенах висели ковры с изысканными орнаментами и стояла прекрасная мебель. Столы, покрытые нарядными скатертями, были уставлены яствами, а в камине горел огонь. В простенке между двух окон играли музыканты, и возникало чувство, что вы купаетесь в свете и веселье и теплых летних днях, которым нет конца.

Вторая же половина замка была совсем иной. С иными залами. В них не было ни тепла, ни света, ни уюта. Их наполняли холод и мрак.

– Входить туда запрещено, – предупредило чудовище Розу. – Пообещай мне, что ты никогда не откроешь эту дверь. И вон ту. И ту тоже.

Они осматривали огромный замок, переходя из комнаты в комнату. Из одной столовой в другую, из одного парадного зала в другой, а оттуда – сначала в одну, а потом в другую башню. Все комнаты были красиво убраны картинами и вазами с цветами, источающими волшебный аромат, и ярко освещены факелами.

Вместе с тем кругом находились и иные комнаты, двери и галереи. Указывая на них, чудовище снова предупреждало Розу:

– Входить туда запрещено. Тебе запрещено открывать вот эту дверь.

То же самое касалось и парка, окружавшего замок. В одном конце было солнечно и зелено, и кипела жизнь, и здесь Роза могла гулять сколько душе угодно, а в другом конце – темно, холодно, пусто и безмолвно, и сюда вход Розе был запрещен.

Казалось, все имело здесь свою противоположность.

Каждый прелестный и милый предмет имел пару, но искаженную и уродливую.

Каждому солнечному пятну соответствовала такая же густая тень, каждое проявление жизни и радости имело свой антипод.

Последнее же предупреждение касалось самого чудовища, и оно было самым важным:

– Тебе запрещено смотреть на меня. Обещай всегда глядеть в сторону.

Роза обещала не ходить в зимнюю часть сада. Она пообещала не ходить в темные комнаты и не смотреть на чудовище.

Роза бы пообещала что угодно, потому что до смерти боялась!

Боялась так, что ее голос, не переставая, дрожал, и даже дышала она с трудом.

Конечно, ведь ее похитило кошмарное чудовище. Ей ведь удалось разглядеть его, как ни пыталось оно держаться тени. Чудовище шло позади, показывая ей замок, и старалось все время быть во мраке. В лучшем случае из темноты виднелись его глаза и зубы. Острые зубы.

И все же один раз Роза его увидела. Когда они шли на верх башни, чтобы взглянуть на летне-зимний сад. Чудовище зашло за поворот спиральной лестницы, по которой они поднимались все выше и выше и уже дошли до самого верха, так показалось Розе.

И вот тут ему пришлось обернуться, чтобы открыть тяжелую дверь и войти в комнату под крышей, тогда-то она на краткий миг увидела его. Мелькнуло лицо, поросшее шерстью. Человеческое лицо с носом, ртом, глазами, но вместе с тем звериное, покрытое жесткой рыжеватой шерстью.

Его лицо показалось лишь на миг, но его хватило, чтобы Роза задрожала. Она тряслась от страха, вспоминая увиденное, и вместе с тем изо всех сил старалась не подавать вида. Так было нужно. Она не могла бы ответить почему, но знала, что это так.