Текст книги "Визит по приглашению. К столетию Октябрьской революции"

II. Невольник обстоятельств

Если бы какой-нибудь летописец увидел сейчас меня, ему бы пришлось значительно приукрашивать состояние человека перед лицом неведомой угрозой. Некуда было прятаться, площадь место, где не прячутся. Нельзя было сбежать, я как в клетке. Никак не позвать на помощь, даже сотовый в кармане не работает, а людей в округе не видно. Между мавзолеем и черным цилиндром на земле, съежившись, оцепенев от ужаса, трясся я. Изредка мне приходилось поднимать голову вверх, то от непонятных звуков, напоминающих какие-то звуки животных тропического леса, то от надежды увидеть людей где-нибудь вдалеке.

Черный цилиндр был без всяческих отверстий, гладкий на вид, и даже какой-то глянцевый. Мне даже захотелось записать на видео предсмертное послание, так как непонятные цилиндры ничего хорошего не сулят, об этом еще Герберт Уэллс писал, но телефон окончательно разрядился, и шанса на уникальный репортаж уже не было.

Тем временем появился новый звук, похожий на то, как стрекочет кузнечик, по-другому я не могу объяснить. На черном цилиндре замелькали лампочки, практически по всей его площади, и стали соединятся в буквы, русские буквы! Появилось что-то вроде бегущей строки посередь цилиндра с четкой надписью красными буквами «Мир. ЛЕНИН. СССР.». Постепенно слова разлетелись по цилиндру, на передний план вышло слово «ЛЕНИН», которое стало ритмично пульсировать.

Шок, который поразил меня, был настолько глубок, что я даже перестал трястись. Что-то непонятное опустилось с неба, и начало показывать слова на русском! Нет, нет, это не может быть рукотворной декорацией. Или я выпил слишком много? Мне все это чудится?

Нет, не чудилось, вокруг меня к тому же все высохло, хотя вдалеке шел снег. Такой же круг, за который я не мог выйти. Мигающая надпись на черном цилиндре продолжала мигать. А я для себя отметил, что застрял посередине между мавзолеем и цилиндром, и надписи на двух этих объектах находились на одном уровне. Как будто стандартизировались.

Вдруг надпись «Мир» совсем исчезла. Видимо мира нам не видать. И вообще, откуда надписи такие, может просто копируют. Кто знает, что это за штука?

Прошел час, другой. Брусчатка была теплой и меня начало бросать в сон, сморило. Вдалеке я видел людей, мигалки, суету. Но я устал и потихоньку лег и заснул. Мне чудилось, что вот-вот выйдут оттуда какие-нибудь «чужие» и начнут всех есть направо и налево без всяких разговоров, а я сплю. Они меня так обходят и не едят, видимо заранее я не вкусный. Не отпускали меня быстротечные сны о разных тварях из цилиндра, чудились звери тропических лесов, змеи… одна змея стала обвиваться вокруг меня и сильно зашипела…

Я проснулся в поту, вновь осознавая непонятность ситуации, шипение издавал цилиндр, который начал крутиться вокруг своей оси. Делал он это достаточно медленно, но мне захотелось отползти подальше, – так я попятился к задней стенке моего сухого круга.

Цилиндр, тем временем, замедлился и остановился, надпись «ЛЕНИН» осталась неизменной, только рядом с цилиндром появился большой матовый шар, который покатился по направлению ко мне. Тут мне стало жутко. Не успел я ни о чем подумать, как был подхвачен чем-то и видел матовый шар вплотную, мы приближались к цилиндру.

Вспышка, и я точно не понял, ка оказался в зеленой – зеленой комнате, я лежал на каком-то постаменте, а вокруг, по периметру этой пустой зеленой комнаты стояли три больших матовых шара.

Ко мне подкатился один из шаров, остановился и начал светлеть до прозрачного состояния. Передо мной открылась картина, которую сложно было представить. После всего, что происходило ранее, в шарах могли оказаться люди, звери, роботы или еще черти что. Но, там оказалось большое тело с тремя щупальцами-хоботами, это был слон, самый обыкновенный слон с тремя хоботами, который смотрел своими огромными глазами на меня.

Шок, это абсолютно не то слово для того чтобы описать мое состояния, ко всему готовила нас фантастика, но не к такому! Мы смотрели друг на друга около минуты, я к тому же открыл рот. По истечении минуты слон тоже открыл рот, так, с открытыми ртами и встретились цивилизации. Хотя, я все еще надеялся, что мертвецки пьян и все это мне чудится.

Поняв, наверное, что мое открытие рта ничего сакрального не несет, Слон начал говорить:

– Приветствую тебя! Мы прибыли издалека. Не удивляйся, что мы говорим на твоем языке. У нас всех… способности к языкам. Полет начали еще наши отцы в надежде на эту знаменательную встречу для своих детей – нас. Скажи нам, правильно ли мы прибыли по ориентирам, которые нам пришли? Из трех важных слов мы наблюдали все. Последнее нашли здесь, мы поняли, что сюда нас приглашали.

«Кто приглашал? Когда? Зачем?» – крутилось у меня в голове. Что отвечать? Надо осторожней, ничего не понимаю.

– З… дравствуйте. Я хотел бы объясниться. Я не представитель людей, простой житель. Какие это слова – не знаю. Наверное, Вам надо к нашим ученым и …президенту, что ли.

– Нет, нам не важно для нас нет разницы с кем мы разговариваем, ведь в обществе равенства каждый может отвечать за каждого. Давно мы получили сигнал с Вашей планеты, в котором значились только три слова: «Мир. Ленин. СССР.». Это был первый сигнал, ориентир. После того, как мы узнали о вашем общественном устройстве и языке из последующих сигналов, было принято решение начать полет к собратьям. Мы следовали трем словам. Первое, что мы нашли был знак «СССР» на космических аппаратах в вашем ближнем космосе. Ранее мы наблюдали большую станцию на орбите Земли под названием «Мир», и последнее слово – «Ленин». Мы прибыли после долгого пути к цели.

– Наверное, вы бы хотели пообщаться с большим количеством людей после долгого перелета? И надо обратиться к органам власти.

– Мы хотели бы не спешить. Слишком быстрые отношения приведут к недопониманию. Мы представляем равное коммунистическое общество, такое же как и у вас и не имеет значения с кем мы разговариваем. Чем ты не можешь нам все объяснить? Расскажи нам про смысл этих трех слов ориентиров.

Вот я и попал! Как объяснить слонам-коммунистам пусть даже и с тремя хоботами, то, что нет СССР, все власти признают коммунизм ошибкой истории, а Ленин в мавзолее на площади это просто их недоработка – еще не успели убрать.

– Попробую объяснить. Слово мир означает, как вы наверное догадались, если знаете язык и все то, что нас окружает и спокойствие, отсутствие войны.

В этот момент два матовых шара в комнате тоже стали бледнеть и в них оказалось два таких же слона с тремя хоботами, по всем трем было видно, что им нравится значение этого слова – мир.

– Мы назвали так космическую станцию на орбите.

Тут вмешался слон с голосом потоньше:

– А что означает МКС?

– Это другая станция, международная, разные страны ее строили. Станция Мир была сделана только в СССР. А СССР – это прошлое название нашей страны, теперь – Россия. Подождите, чтобы вы не запутались, вы же можете все прочитать! У нас есть интернет, наверняка, там все можно найти.

– Мы все понимаем, все названия со временем у вас меняются. Для нас информация сама по себе не так существенна, главное ее носители, интересно и познавательно общаться вживую. Сухая информация ничего не несет, а человек интересен, как, надеюсь, и мы людям интересны. Что скажешь о слове Ленин? – задал вопрос первый слон, который и начал разговор.

– Тут все просто. Ленин – это человек, который показал нам, что такое коммунизм. Он был лидером страны, руководил переходом из одного общества в другое. Здесь его могила, он давно умер.

Слоны мгновенно опечалились, опустив свои головы.

– Мы хотим, чтобы ты некоторое время был переговорщиком между людьми и нами. Мы хотим больше узнать о вас и подготовить людей к нашей встрече. Наконец, коммунисты, разные и неповторимые встретятся, преодолев пространство и подтвердив, что наш путь правильный. То, что наше устройство самое прогрессивное во всей вселенной.

Слон отошел, взял какой-то небольшой прибор и сказал:

– На тебя возлагаем большую ответственность, береги себя, вот возьми, прикрепи себе куда-нибудь этот прибор. Так мы тебя опознаем.

Я стал рассматривать маленькую белую коробочку, которая с легкостью помещалась в карман штанов. Ничего опасного я в ней не нашел, она была такая же монолитная, как и цилиндр, как и покраска зеленым комнаты в которой я находился.

– Нам не терпится узнать реакцию на наш прилет. Скорее иди к людям, мы будем ждать, – сказал слон с тонким голосом.

– Не спеши, – основательно заявил другой.

Опять прозвучал какой-то странный звук, все на секунду потемнело, и вот, я опять за пределами этого цилиндра.

Вдалеке виднелись люди, все было оцеплено. Повсюду были мигалки. Погода оставалась пасмурная, вечерело. Я смелым шагом направился в сторону людей. Уже на подходе я увидел значительную суету. Видно было, что меня снимают. Наконец, ко мне побежали люди в защитных белых костюмах, и пару человек без них. Меня не радовала перспектива карантина и прочего, но я был морально к этому готов, так как – это, наверное, необходимо.

Когда мы сблизились и меня обступили медики, был только один вопрос откуда-то издалека:

– Как Вы попали сюда?

– Я был на площади, когда все произошло, – общими словами ответил я.

– Изолировать! – раздался возглас и на меня накинулись медики, но… не тут то было, все, кто хотел ко мне приблизится и схватить просто отлетали в сторону. Они не могли ничего со мной сделать. От их напора я ненадолго упал, но ничего у них не получалось. Ко мне буквально нельзя было притронуться.

В замешательстве все стали пятится назад. Только один человек в костюме подошел ко мне на некоторое расстояние.

– ФСБ, майор Петров, – сказал он и показал свои документы, которые все равно невозможно было разглядеть, – нам необходимо с Вами поговорить. Как Вас зовут?

– Здравствуйте, меня зовут Алексей. Хорошо, я не против. Только не знаю, что со мной происходит.

– Сейчас, мы подготовим изолированное помещение. Пройдемте со мной. Там мы попробуем провести замеры. Вы были внутри цилиндра?

– Да, был.

– Нда, пойдемте за мной, Алексей!

Я и не заметил, как все окружавшие заграждение исчезли. Мы направлялись к большой армейской палатке. Где было много различного оборудования, судя по огромнейшему количеству проводов. Внутри все было белоснежно белого цвета, мы прошли в комнату, через два шлюза, видимо это и была та изолированная комната. Там был столик и два стула, больше ничего из интересного, только прозрачное окно на одной стене, где на нас смотрели, как в зоопарке, еще с десяток военных.

– Алексей, да не смотрите вы на всех там, на самом деле всем же интересно, что Вы скажите. Ажиотаж полнейший. Тем более Вы поразили нас своей неприступностью, всех раскидали. Вот, я надеюсь, у нас сложится доверительный разговор, сейчас все отойдут, а я иду на риск, видите без защитных костюмов каких-либо. Хотя опасность, конечно же, есть.

– Хватит смотреть. Ну, мне рассказывать нечего, я просто оказался рядом с цилиндром, когда он опускался, а потом не смог никуда от него уйти.

– Как это так?

– Невидимая стена держала, такая круглая и брусчатка высохла, теплая стала.

– Что внутри цилиндра? Вы видели что-нибудь?

– Вы можете удивиться, но мы имеем дело со слонами, которые отличаются от наших наличием трех хоботов, по крайней мере, внешне, которые говорят по-русски, и притом, что главное, по-моему, они прилетели на сигнал времен СССР, что-то вроде сбора коммунистов. Они думают, что у нас все равны и все дела…

Товарищ майор задумался, в мыслях перебирая все то, что я ему сказал. Наверное, ему казалось, что у меня не все в порядке с головой. Так как я просто, и ни разу не лукавя, выложил все. На самом деле я чертовски устал, с радостью бы отоспался, как следует в гостинице – эта мысль крутилась в голове, занимая все мое сознание. Разговор продолжился после нескольких минут молчания. Возобновил его я:

– Поймите, я устал. У меня был очень, очень длинный день. Слишком много всего. Надеюсь, можно будет прерваться и отлежаться, как следует.

– Да, конечно. Позвольте еще Ваш паспорт только.

Я молча нашарил в кармане штанов паспорт, пальцами затронув выданную мне слонами коробочку, вынул его и передал Петрову. Он же начал его тщательно рассматривать.

– Вы, получается, гость нашего города?

– По делам приехал, сегодня вечером должен был уехать.

– Хорошо, сейчас мы довезем Вас до места, где Вы сможете отдохнуть. Попьем чаю, поговорим. Вот, возьмите паспорт, – сказал майор, вставая со стула, – он хотел взять меня за руку, но его так же оттолкнуло на расстоянии почти метра от нее. В очередной раз удивившись, представитель власти спросил меня:

– Вы ничего не брали из цилиндра? Нет ли чего-нибудь необычного?

Недолго думая я полез в карман за коробочкой.

– Да, есть коробочка…

Свет погас, перед глазами в темноте показалось матовое стекло. Нельзя было ничего различить за ним. Чувствовалось, что я перемещаюсь. Звуки были приглушенными, не понять, что происходит. Мне казалось, я просто качусь на стуле. Куда? Обратно к цилиндру? Я, наверное, что-то нажал или сказал лишнего. Не стоит больше трогать ее.

С десяток минут я катался, меня стало подташнивать от резких изменений направлений. На секунду стало страшно, раньше я не рисковал шевелиться – теперь же потрогал «матовое стекло», оно было мягким, каким-то пористым. Все равно было неуютно, когда несет тебя неведомо куда, неведомо что. И когда мне хотелось уже кричать от ужаса бесконечного ускорения и торможения, все остановилось, «матовое стекло» исчезло, исчез так же и стул, я упал. Свобода и свежий воздух, вокруг не было никого. Я встал и взглянул на часы, почти двенадцать часов ночи.

На поезд я уже не успевал, чтобы уехать от всего этого кошмара, да и, наверное, коробочка меня не отпустит. Надо найти, где бы переночевать. Не очень знакомые улицы, разряженный телефон открывали мне не очень радужные перспективы. По улице шел одинокий дворник, с метлой и большущим мешком. Увидев человека, я уже был рад. Но контакт не состоялся. То ли он не знал русского. А ведь даже пришельцы хрен знает откуда знают! То ли просто испугался, что кто-то в ночи подлетает к нему с вопросом. Ответа я не получил.

Я брел по улицам, с одной мыслью о том, что надо найти пристанище. Странно, что так пустынно, нет людей. Глаза во тьме шарили по вывескам на зданиях и не находили нужной. В конце концов я запутался и думал уже искать вокзал, а там рядом должно быть что-нибудь, и люди должны быть.

Уже на обратном пути в поисках вокзала мне попалась вывеска отеля. Не думая ни секунды, я заскочил туда. За стойкой регистрации стояла милая девушка.

– Добрый вечер!

– Здравствуйте! Мне хотелось бы одиночный номер на одни сутки.

– Извините, Вы журналист?

– Ммм… Нет, не журналист. Почему спрашиваете?

– У нас заняты все одноместные номера. Но есть хороший двухместный вариант! Правда, там соседка, а не сосед. И ее практически нет в номере все равно. Она не против ее коллег в номере. Если хотите, побудьте журналистом, пожалуйста.

– Интересное предложение. Мне просто надо отдохнуть, если не против соседка, буду кем угодно.

С такими улыбками и смехом я и заселился в отель. Только зайдя в двухместный номер, в который и впрямь никто похоже и не заходил, я понял, что оставил свой рюкзак у инопланетян, ладно хоть деньги в куртке лежат.

Если бы никого кроме меня не было в номере, я бы так и упал на кровать, не раздеваясь, и даже не снимая ботинки, но так как я здесь не один в перспективе, я снял ботинки и упал на кровать ничком. Долго ждать сна не пришлось – он уже был со мной, как только я закрыл глаза. Снилось ли мне что-нибудь? – Нет, и это было прекрасно.

По моей щеке начало что-то двигаться, медленно, приятно, но вместе с тем щекотно. Моментально проснувшись, я решил подождать, послушать и определить, что здесь происходит. Меня гладили по щеке, только после долгих раздумий спросонья я сообразил, что в номере должен быть не один.

Я так и лежал несколько минут, головой в покрывало. Надо было вставать, я шевельнулся и рука пропала. Перевернулся и произнес одну фразу:

– Доброе утро! Благодарю за возможность переночевать… – и тут я увидел ее глаза, это была Катя, моя знакомая по нашему незаконченному интервью.

Она была так же несказанно удивлена, я лежал лицом вниз, меня можно было узнать по одежде, но этого не случилось. Мы молча глядели друг на друга, выражая нашими лицами какое-то необыкновенное чувство привязанности, которое сближает людей переживших что-то общее. Мучительно долго мы пребывали в растерянности. Слезы градом посыпались на Катино лицо и я ринулся ее обнимать и успокаивать. Казалось, нет ближе людей на свете.

– Я думала ты погиб. Что тебя больше нет, – крепче сжимала объятия Катя.

– Мы же еще не успели попить кофе и закончить интервью, все будет хорошо.

Мне не хотелось больше ничего на свете. Все думы ушли, лишь бы было хорошо Кате. Эмоции потихоньку стихали, пришло время рассказов. Первым все же на расспросы решился я:

– Не видел, как ты убегала, все нормально прошло?

– Я очень испугалась, когда увидела, что ты ударился обо что-то и упал. Потом полз по кругу, ощупывая все перед собой. Я бежала куда глаза глядят, меня и не заметил никто, все перекрыли несколько позже. Знаю, что человека, которого я спрашивала перед тобой, увозили на скорой, тогда и подобрались близко к этому цилиндру, засняли надписи, увидели сухой круг в сторону мавзолея, там, где ты был. Все до сих пор объясняют что-то. А я спряталась, домой не поехала. Все равно мне надо брать интервью, здесь близко к месту события. Вот… ходила с листочком, как доказательством, что ты там был,…а показать боялась.

Она отвернулась и всхлипнула, пытаясь подавить новый град слез. Мы опять долго успокаивались. Чуть позже я рассказал все, что произошло со мной, утаив только злосчастную коробочку, которую все равно не понять. Например, сейчас она не останавливала прикосновения ко мне.

– Эту историю необходимо рассказать людям! – с неимоверным энтузиазмом произнесла она, – представляешь какое это событие века, нет тысячелетия, да всей истории! И где оно произошло? В нашей стране! Они не просто прилетели, они прилетели к нам. Понимаешь к нам! Нам надо всем рассказать.

– Может сначала поговорить с органами какими-нибудь?

– Да что с тобой? Они тебя посадят куда-нибудь, будут пытать и сами начнут творить, что хотят. Это не чья-нибудь привилегия, разговаривать с ними. Они и сами говорят. Это мечта, мечта для нас всех! Разве ты не понимаешь?!

Я молчал, решаясь на какой-то ответственный шаг.

– Все понимаю, да, расскажем всем правду.

– Верно! Сейчас, лучше я пойду одна, в прямой эфир. Погоди, мне надо тебя сфотографировать. Где телефон? И еще надо будет тебя снять на видео, скажешь что-нибудь от себя всем людям.

– От себя?

– Да, надо дать людям надежду! Что-нибудь хорошее.

Мы долго фотографировались и репетировали речь для видео. Наконец, все было готово. Катя поспешно одевалась, собиралась.

– Смотри телевизор! Я номер еще на день оплачу, покушать себе закажи еще. До встречи!

Я остался один в некотором непонятном состоянии, мне не очень хотелось этого шума, этих бесконечных рассказов. Всей суеты. Я думал теперь вновь о коробочке. Стоп. Ее нет в кармане. Где же она? Я начал смотреть на кровати, под ней и только за шторами я увидел ее. Да, теперь стало немного понятнее, почему Катя могла ко мне прикоснуться, коробочка просто выпала, наверное.

Мне и вправду стало интересно, как мир воспринял это событие, которое я пережил один. Как самый счастливый человек на свете? Это же был первый контакт! Для меня он был странным и все, еще страшным, в первую очередь. Нашелся и пульт от телевизора, который бодро шумел картинкой с вертолетов, фото и видео цилиндра, она постоянно прерывалась экспертами, которые пытались придумывать свои версии от страшных до абсолютно неадекватных. Камера, снимающая цилиндр показывала, что надпись «Ленин» застыла на нем, и больше не пульсировала. Было затишье.

Из новостей я узнал, что в Москву вводятся дополнительные воинские подразделения для обеспечения порядка, президента и правительство эвакуировали еще вчера, а люди проводили повсеместные стихийные митинги с различными заявлениями, даже высказывалось мнение, что это все дьявольщина, которую нужно уничтожить. Кроме того, астрономы обнаружили около Марса скопление объектов, которые движутся к Земле. И, все билеты в сторону Москвы разобраны, люди на поездах, самолетами стремятся увидеть своими глазами неизвестный объект, на котором пишутся русские слова. Еще, меня тоже ищут, момент моего появления из шара засняли очевидцы, плохо видно, еле различимо, но официальные лица подтвердили этот факт.

Пока весь этот цирк с экспертами, которые на поверку являются только выдумщиками, циклично продолжался, я заказал себе еды и мирно отдыхал в ожидании. Вот и ее принесли. По телевизору стали показывать срочную новость, что сейчас будет дано сенсационное интервью. Показали небольшую комнату со столиком и парой стульев, на одном из которых сидела Катя с горящими глазами, которые могли убедить любого в чем угодно. Она начала рассказывать мою историю, так заразительно, что ее собеседник забывал спрашивать хоть какие-то уточняющие вопросы. Речь ее лилась плавно, четко, уверенно. На другой половине экрана показывали меня в момент моего исчезновения в цилиндре.

В конце проникновенного монолога была показана моя фотография и видео, где я обратился ко всем. «Здравствуйте, я не умею говорить так открыто, но сегодня должен сказать. Ведь то, что произошло со мной вчера – это достояние не столько моих воспоминаний и переживаний, сколько наше общее, общая надежда и общая радость. Мы, жители всей России и даже мира очень долгое время жили… в ожидании чуда. И мне кажется, оно произошло! Задумаемся сейчас о том, какие мы, что мы можем сделать и как показать, что люди достойны общения и сосуществования. Мы, жители России, покажем своей сплоченностью и любовью, что мы не зря мечтали в прошлом веке. Мечтали вчера о сегодняшнем дне!»

Я сидел и видел себя на экране, это был сон. Речь, достойная скорее президента, чем обычного человека. Эфир продолжился, моя фотография еще некоторое время не сходила с экрана, интернет распространял запись и фото с сумасшедшей скоростью. Мне вновь стало страшно. Теперь меня обязательно найдут, Катя под ударом, ее быстрее. Она мне говорила. Пока в цилиндре думают о равенстве и коммунизме, что царит в нашем обществе все еще хорошо, но что будет потом.

Опять включился прямой эфир – цилиндр поменял цвет на красный и из него стал исходить звук, мелодия. Это был «Интернационал». А мне надо собираться и бежать, меня здесь найдут. Так коробочка со мной. На все сборы, прежде всего с мыслями ушло чуть более часа. Пришлось выждать момент, пока за стойкой регистрации никого не оказалось, чтобы уйти незамеченным. Надвинув на голову капюшон, я отошел на противоположную сторону улицы, с намереньем точно узнать, правда ли что меня ищут. Ждать долго не пришлось, два фургона с тонированными стеклами остановились у входа в отель. Надо было идти, но я бы привлек излишнее внимание своим быстрым уходом, так как прохожих было не так много.

Вдалеке начал слышится какой-то шум, не так быстро, как хотелось бы, но он приближался – звук множества человеческих голосов. Я сначала предусмотрительно отодвинулся в переулок, но любопытство все же взяло верх, я вышел из тени, посмотреть на приближающуюся толпу людей, все они громко разговаривали, волна из людей затапливала все вокруг и, когда до ее начала оставалось всего около десяти метров, человек у фургона заметил меня. Он что-то сказал своим коллегам, но я успел надвинуть капюшон на лицо и влиться в общий беспорядочный поток. Я уже достаточно продвинулся в толпе, когда раздался хлопок – это был выстрел.

Раздалось:

– Просим всех сохранять спокойствие и оставаться на местах!

Все притихли, буквально на несколько секунд. Мое сердце билась с удвоенной скоростью. Люди вокруг, заряженные энтузиазмом, не захотели сдаваться, и слушать такие приказы:

– Мы пойдем!

– Не остановите! Сколько можно уже вас терпеть!

– И так всех уже ограбили!

– Пошли! Не теряем времени!

Как по приказу все встрепенулись и с удвоенной силой направились вперед. Опять раздался какой-то шум и все побежали, мы бежали что есть мочи. Все хотели увидеть хотя бы небольшой краешек цилиндра, а меня несло потоком к нему.

Уже виднелись впереди люди, огромное море людей, насколько я понял, мы были недалеко от площади. Все, мы уперлись в спины впередистоящих. По разговорам было понятно, что впереди прохода нет – все перекрыто, и то, что людей собралось просто неимоверное количество. Многие вели трансляцию в перископах, твиттер разрывался от потока сообщений.

Все вокруг мечтали продвинуться дальше. Молодой парень рядом со мной тоже транслировал в сеть прямой эфир, и я постоянно попадал немного в его видео. Комментарии сыпались, и вначале один, а потом многие стали замечать мое сходство с фотографией из телевизора. Его стали просить показать меня поподробнее. Уйти было некуда, сказал что-то, и… меня стали узнавать еще по голосу.

– Извините, меня тут замучили расспросами, что Вы очень похожи на человека, который общался с пришельцами, разубедите их, пожалуйста. Не могу другие комменты почитать…

– Но я не могу…

– Просто, снимите капюшон, пожалуйста.

– Нет, нет…

А уйти было некуда. Я неловко повернулся и почувствовал, как с меня стянули капюшон.

Несколько человек просто издали какой-то животный звук, увидев меня, парень выронил телефон, похоже именно он меня и дернул. Как ощущают себя звезды? Не знаю. Но волна прокатилась по морю людей, стоящие рядом стали жать мне руку, кто-то обнимал. Сыпались вопросы, которые я не мог различить, их было слишком много. Меня все больше поддавливали, как будто на тебя наваливается что-то тяжелое со всех сторон. Мелькнула мысль, что задавят.

– Покажите Леху всем!

Одиночный выкрик превратился в ритмичное скандирование:

– Покажите Леху всем! Леху всем! Леху всем!

Кто-то продолжал кричать что-то невнятное. Меня подхватили и понесли в неизвестном направлении. Когда-то я даже завидовал артистам, которые могут себе это позволить – довериться рукам людей. Сейчас же я боялся, но вдруг стал ощущать собственную значимость. Я не простой человек, я легенда. Кто бы мог подумать? Людям все интересно обо мне!

Все это невероятно, постепенно стало ясно, куда меня несут – к площади. Впереди меня ожидали мощные заслоны военных. Я, насколько мог приподняться, видел танки и какие-то заборы. Меня иногда сносило в сторону, но все равно направление движения не менялось. Это незабываемые впечатления, просто невероятно, тысячи рук несут тебя вперед!

Я вплотную приблизился к танкам, и толпа не хотела меня отдавать куда-нибудь, по причине того, что не все меня разглядели! Все же военным удалось снять меня и переправить за заграждение.

– Пусть покажут себя!

– Установи контакт!

– Мы с тобой!

Все захлопали. А я стоял и искал в кармане коробочку, которая, возможно, сломалась, раз не защищала меня в дороге. Меня окружили люди в форме, вновь они были готовы броситься на меня, но теперь их останавливала скорее толпа. Недолго, нашлись те, кто явно хотел меня схватить, изолировать, увести куда-то. Первое, что я ощутил, это тихие хлопки и образование в воздухе то тут, то там матового стекла, приглядевшись на секунду, мне стало ясно, что в меня стреляют иглами, которые разбиваются и отлетают.

Тут и набросились вновь на меня, заходили тихо, медленно, хотели охватить. Я побежал от них в сторону цилиндра. Толпа зашевелилась, я чувствовал. Все быстрее и быстрее я приближался к цилиндру, стало появляться матовое стекло – постепенно все темнело перед глазами, ноги не слушались. Я проваливался во мрак.