Текст книги "Правила бессмысленного финансового поведения"

Как проиграть на рынке и больше никогда не мучиться

А) Наконец-то поверить, что рынок будет расти. Войти на него тогда, когда все это уже сделали. Как раз перед тем, как мыльный пузырь лопнет.

Б) Мотать деньги и сделки туда-сюда. Покупать – продавать ценные бумаги по-мелкому сто раз. Или тысячу. Каждый день. Пусть будут обороты и комиссионные у брокера.

В) Отдать деньги и бумаги в доверительное управление. И забыть о них. Ждать, когда тебе расскажут, почему ты проиграл, и почему ничего нельзя было сделать.

Г) Не иметь своего мнения. Слушаться аналитиков. Внимать инвестиционным консультантам. Звонить знакомым. Со счастливой улыбкой нажимать на кнопки.

Д) Жить и работать, только как велел технический анализ. Верить в черточки. Изображать кривые и тренды – и радоваться, как всё хорошо устроено. Не понимать, что на рынке есть «слоны», определяющие, куда он движется, что он не так велик, не так ликвиден, и что на лужу можно просто наступить, чтобы она разбрызгалась, и сделать это можно даже с небольшими деньгами.

Е) Строить торговые роботы. Много роботов. С искусственным интеллектом. Они лучше соображают. Они переиграют для меня рынок.

Ё) Впервые войти на рынок и брать кредиты на покупку ценных бумаг. Или деривативов. Или валюты. На 1 рубль своих – 100 чужих. Или даже 200. Больше заработаешь. Вложил один – получил сто. С большим кредитным рычагом. Это всем понятно[33]33
  В переводе на наш язык «кредитное плечо», «кредитный рычаг», «маржа» – это кредит, который берут игроки под залог ценных бумаг или валюты, чтобы повысить прибыль. Например, кредитное плечо 1:100, т. е. на один рубль собственных средств – сто заемных. Такие кредиты выдают брокеры и банки. Вроде бы всё отлично, только обычно забывают, что, если проиграешь, отдавать в 100 раз больше. Так и бывает. Неопытных игроков мгновенно «вышибает» с рынка, как только при падении курсов ценных бумаг или валюты, заложенных под этот кредит, брокеры или банки начинают требовать возврата обеспечения. Тут-то обычно и крышка. Мгновенный большой проигрыш на все «сто». Или даже отдавать нечем.


[Закрыть].

Или изображать, как ты валишь рынки. Занимать ценные бумаги, играть на понижение.

Ж) Быть любителем. Быть не профи. Быть дураком – на рынке им не везет.

З) Покупать, потому что актив растет в цене. Вон как ползет. Уверенно, собака, ползет. Давно ползет. Чую, ползти дальше будет. Интуиция.

И) Продавать, потому что цена падает. Смотри, как падает. Ну, как листья, падает. Чую, не остановится. Ах, ты, тра-та-та, падает. Ну, всё – еще раз тра-та-та – продано!

К) Не читать отчетности компаний, чьи бумаги покупаются. Не интересоваться, что с ними происходит. Что в будущем. Покупать по громким именам. Жить слухами, искать слухи, покупать и продавать по слухам. Искать сокровенное знание только на форумах трейдеров.

Л) Быть слепым к ситуации в стране, к ее экономике. Быть глухим к тому, что происходит в глобальных финансах и мировой экономике. Быть немым – не прогнозировать хотя бы для себя, что дальше в целом с рынком. Куда он увлекает любую бумагу, будь она хоть семи пядей во лбу.

М) Быть невинным в части рисков. Не знать, не чуять, не оценивать, не управлять. Системный, рыночный, кредитный, процентный, валютный, операционный риски – пусть профессора пишут.

Н) Не прочитать ни строчки о финансовой математике. Считать, что временная стоимость денег – это деньги, временно осевшие в кармане. А дисконтирование – уценка ценных бумаг в рождественские распродажи.

О) Не быть удачливым. Есть люди, которым нельзя играть на финансовом рынке. А есть те – кто на нем должен быть. Их долго учить – только портить. Они живут на рынке интуитивно. Они – в процессе. Они должны отключить мозги. Как пловец, куда-то стремящийся, чувствующий течение и направление.

П) Они – не вы. Это очень редкая порода людей. Чудо, если это – вы.

Р) Не брать отчеты брокера, не проверять. Хватит и звонков – отдал приказ, гуляй свободно. Не вчитываться в цены, в комиссии, в расценки за платежи. Не считать, сколько стоит купить – и сколько продать. Не торговаться, не задавать вопросы, не ходить – неудобно перед людьми, зачем им надоедать, они работают.

С) Считать, что брокер сам всё сделает для вас – налоги, льготы, что брать, где выгодно, а где – не очень, что можно выиграть еще. И даст вам цену – класс! Сам всё заплатит, сам всё провернет. Что вы – единственный и неповторимый, ценный, как сама финансовая жизнь, к вам – уникальный, нестандартный, особенный подход. По-дружески, за кофе и чайком. Все интересы – только ваши, брокер – бескорыстный ваш слуга.

Т) Отдать деньги и ценные бумаги брокеру в заем и никогда не спрашивать – ни у себя, ни у него – способен ли он их вернуть и как у него с финансами.

У) Брать самые доходные облигации. Чем выше доходность, тем лучше! Ниже курс – выше доход! Неважно, что неликвид. Всё равно погасят, куда денутся!

Ф) Не обращать внимания на курсы покупки и продажи ценных бумаг и валюты, на разницу между ними. Не заморачиваться – купить – продать – опять купить – еще раз продать – не думать никогда, какую часть цены съедает разница между курсами покупки и продажи. Варить бульон из яйца, чтобы был покруче.

Х) Немедленно бежать туда, где валюту или бумаги продают «без комиссионных». То есть бесплатно, за так, исключительно, чтобы вы были довольны. Не думать, конечно, о том, что есть скрытые комиссионные в разницах между курсами покупки и продажи. И они могут быть очень велики.

Ц) Не думать о курсовых разницах в валюте. Гонять бумаги из рублей в валюту, потом опять в рубли, и еще раз в валюту, пока не обнулишь всю сумму.

Ч) Считать прибылью ту, что не извлечена, бумажную. Не выводить бумаги в живые деньги, не превращать прибыль в чистую монету, не жить на нее, а просто быть и любоваться иллюзорным бумажным миром, где вы то в шоколаде, то в пролете. Рано или поздно он так и останется – иллюзорным.

Ш) Верить в рынок, как в пруд, куда забросил удочку и должен что-то выловить. Читать американские учебники и вкладываться в России, как будто вы – в Нью-Йорке. Забросить рынок, уйти с него – выигрывают ведь долгосрочные инвесторы – и вернуться лет через десять, за миллионом.

На рынке ценных бумаг и деривативов почти нет гарантий. Нет обещаний, это шаткая конструкция, которую трясет. Больше хочешь – больше риска. Для меньшего – плохое место.

Российский финансовый рынок – небольшой, с неликвидами, хищный, штормовой, на нем есть те, кто знает, что происходит, в отличие от вас.

Такие рынки, как российский, сделаны крупнейшими – «слонами» – профи, иностранцами и торговыми роботами – но далеко не вами. И, если вы думаете, что пытаетесь обыграть сотню-другую тысяч таких же трудяг, то это далеко не так. Вам противостоят совсем другие игроки – как в России, так и в Нью-Йорке, и в Лондоне, и по всему миру.

Но тот, кто научился на нем быть, выигрывать, получать доход – испытывает огромное удовольствие сродни дайвингу в самых теплых и опасных морях.

Большая ликвидация

Ликвидность – богиня любви

Знаменитый риск ликвидности. Он очень прост.

Вы не можете продать что-то, чем владеете, легко, быстро, без особенных издержек и по той цене, что купили или даже выше.

Значит, вы наступили на этот риск.

Или же ваш личный баланс «не идет». У вас впереди – платежи. Но приход денег от ваших активов эти платежи не покрывает. У вас то, что называется «кассовый разрыв». Пустота в кассе.

И это тоже – риск ликвидности. Пришел, увидел, победил. Ваш личный баланс – не ликвиден. Так наступают банкротства.

Неликвидный Рембрандт: Юсуповы[34]34
  Юсупов Ф. Ф. Мемуары. М.: Захаров, 2011. 430 с.; Joseph E. Widener. Biography. National Gallery of Art. www.nga.gov.


[Закрыть]

1917. «Тот самый» Феликс Юсупов. Скатал Рембрандта в рулоны, добрался из Петербурга до Крыма, в «разрушенном спальном вагоне, в купе восьмером». Две картины – «Мужчина к широкополой шляпе» и «Женщина с веером». Сумел забрать их из дворца на Мойке. В Крыму спас их от «красных». «Я завесил их в…гостиной невинными цветочными натюрмортами двоюродной сестрицы своей Елены Сумароковой».

Легко вывез Рембрандта в Лондон. В 1921 году в минуты крайней нужды решил его продать. Запрос – 200 тысяч фунтов стерлингов. Продано за 100 тысяч с правом обратного выкупа до 1 января 1924 года, под 8 % годовых. Взял ссуду у нефтяников, чтобы выкупить. В выкупе было отказано, долго судился, суд в США проиграл.

Кто забрал картины? Виденер. В современном произношении – Джозеф Уайденер (Joseph E. Widener). Коллекционер, американец, один из основателей Национальной галереи искусства в Вашингтоне. Из богатейшей семьи (недвижимость, перевозки). Владелец скаковых конюшен.

Якобы еще его отец пытался купить эти картины у Юсуповых на переломе XIX–XX-го столетий. В этом ему было отказано. Сын «отомстил» за отца.

В 1942 г. картины оказались в Национальной галерее искусства (США).

Риск неликвидности. Продано по вынужденной цене, когда владелец испытывал трудности. И все это знали.

Конец истории.

Чем выручить себя в плохие времена

Тяжелые кризисы, волнения, войны и другие долгие бедствия. Дефициты.

Все помнят – золотой червонец, старинное кольцо могут спасти жизнь ребенку. Прокормить. Так было во многих семьях. Пусть даже с огромной потерей в цене.

Но всё же. Что резко потеряет в стоимости? На чем будут наживаться? Что продастся только за бесценок?

Да почти всё, что мы копим.

Золото и другие драгоценные металлы. Монеты. Можете не надышаться на фамильное серебро, но его буду скупать по цене лома.

Драгоценные камни и украшения. Коллекционеры, как волки, будут рыскать, понимая ваше трудное положение.

Старые книги, первые издания, антиквариат. Рукописи и автографы.

Все то, что называется громким именем «искусство» – висит, высится, возвышается, захватывая нас.

Любые коллекции. Всего. Время бедствий – время коллекций, которые скупаются.

Акции, облигации, векселя. Торжественно превратятся в бумагу. Никто не собирается платить. Можно скупить всю страну.

Чужая валюта – ей будут кранты. Запрещения.

Крупные счета – их могут ограничить. Нужно делиться.

Финансовые ценности, кроме денег, сразу же умрут.

Деньги? Их будет съедать инфляция.

Что еще? Дома, квартиры, куски земли, мелкий бизнес. Ничего не стоят. Уехали – потеряли.

Неликвиден – весь мир.

А что ликвидно?

Вечные ценности – всё то, что едят, пьют и носят. Чем греются, чем лечатся – чем выживают в самом глубоком смысле этого слова.

Ликвидна власть. В обмене власти на блага.

А что еще?

Ваши права, накопленные титулы, звания и связи. Ваша общественная ценность. Если вы – увешаны всем, то множество народа вас будет спасать и выкармливать.

Да, еще редкостные умения. Гениальный стоматолог – при всех режимах гений.

Да, еще – легкие, мелкие ценности. Их держали в тайных карманах. Да, не ликвидны. Да, будут проданы с огромными убытками. Да, легко найти и отобрать.

Но все-таки, может быть, спасут в час «Х».

Как это было в 1917–1921, в 1930-х, в 1940-х и даже в 1990-х.

Бриллианты и серебряное ведерко

Хотя бы немного бриллиантов. Чуточку обручальных колец. Как водится, бабушкины медальоны и серебряные ложки. И вы – живы. Вы можете купить ржаную муку, папиросы, детские чулки, селедку – всё, что угодно. В этом вам поможет государство.

«Торгсин» (торговля с иностранцами, 1930–1936 гг.) взял ценностей у населения на 20 % импорта СССР промышленного оборудования. В голодомор 1933 года – на треть импорта[35]35
  Осокина Е. Золото для индустриализации: Торгсин. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б.Н.Ельцина, 2009. С. 11.


[Закрыть]. Еще Торгсин извлек из нас 100 тонн чистого золота (40 % золотодобычи СССР)[36]36
  Там же. С. 12.


[Закрыть]. Желанный, ангельский «Торгсин», раскинувший крылья по всей стране. В голод цены на муку у него были ниже в 40–60 раз[37]37
  Там же. С. 202.


[Закрыть].

Что сказать? Имейте! Золотые пломбы, камни, старые монеты, серьги, серебряную мелочь – но имейте. Хотя бы что-то, но имейте! Когда вас доведут до разорения или до войны, вам обязательно оставят щелочку, чтобы на последнее купить себе муку или лекарство, которое не достать. В 1932 г. Торгсин занял 4-е место по объемам валютной выручки в СССР, после нефти, зерна и леса. В 1933 г., благодаря голоду, – 1-е место. В 1934—35 гг. – 2-е место, после нефти[38]38
  Ук.соч. С. 228.


[Закрыть].

Имейте, обязательно имейте, пусть даже вам заранее известно, что вас – не мытьем, так катаньем – обязательно, во что бы то ни стало разорят.

Имейте, обязательно имейте, пусть даже вам заранее известно, что вас – не мытьем, так катаньем – обязательно, во что бы то ни стало разорят.

Продать воздух в Лондоне

Бывают же умельцы!

Готовился стать миллиардером. В 1916–1917 годах гонял по всей России, скупал акции, земли, недвижимость по дешевке. Чтобы, когда вся эта душегубка кончится, стать выше всех. Денисов Николай Хрисанфович. Хрисанф – что значит «золотоцветный». Был в кругу Путилова. Военные поставки, железные дороги, Сибирский торговый банк. Владелец всего Гурзуфа. Скупил его в 1916–1917 годах на корню. Дача за дачей. Добрался до 1970 года. Жил не меньше 90 лет. Ушел в Испании.

А какие планы были! В Гурзуфе после войны – казино, рулетка, ресторана на Ай-Петри. Швейцарский управляющий, итальянский струнный оркестр. Снимается «Боевик по американскому образцу». Чего стоит только машина «Беби» на 60 пудов льда в сутки![39]39
  Исторические сведения о Гурзуфе: http://www.1-yalta.com/gurzuf-history-9.html


[Закрыть]

В ноябре 1917 года с женой и двумя дочерями бежал через Норвегию. Весной 1918 года смог продать свой пакет акций Сибирского торгового банка английскому банкирскому дому Шредер и К. Получил от 500 тысяч до миллиона фунтов стерлингов[40]40
  Шацилло М.К. Объединение Торгпром: лебединая песня российского торгово-промышленного представительства в эмиграции / М.К. Шацилло; Институт российской истории РАН // Научные ведомости БелГУ. Сер. История. Политология. Экономика. – 2008. – № 5(45), вып.7. С. 104–109.


[Закрыть]. Как он это сделал после всех национализаций?

И вошел в историю. Толстой, роман «Эмигранты», там он – одно из главных лиц. «…Я хочу знать происхождение денисовских миллионов. Это чистые деньги?

– Чистые деньги».

Масса промышленников оказались в Париже с капиталами. Решил, что именно они – когда свалятся большевики – сделают новую Россию. Основал союз для богатейших – «Торгпром». Купил для этого за свой счет особняк в Париже, «на пляс дю Пале Бурбон против палаты депутатов». Газеты, приемы, записки, соглашения, помощь – всё в ожидании, когда «свалятся».

Не свалились, оскудел, в 1930-х исчез из поля зрения.

Но как же он это сделал? Втюхать лондонцам в 1918 году акции банка за миллион фунтов, когда он национализирован, когда в России – гражданская война и всё, что можно предложить – это «вот-вот большевики падут».

Впрочем, в 1918–1919 году это было в порядке вещей. В Лондоне и в Париже скупали землю в России, нефтяные участки, акции. Всё по дешевке. Всё – под будущее, когда опять наступит «порядок». Порядок так и не наступил.

А он – выкрутился и выжил.

Этот всепроникающий мотор, всегда куда-то несущийся в своем коммерческом инстинкте, – восхитителен.

Вечно бежать. Вечно продавать. Вечно покупать. Вечно выживать. Двигать мир куда-то.

Этот всепроникающий мотор, всегда куда-то несущийся в своем коммерческом инстинкте, – восхитителен. Вечно бежать. Вечно продавать. Вечно покупать. Вечно выживать. Двигать мир куда-то.

Да будет так.

Как изрезать деньги вдоль и поперек

Жаркая глотка: операционный риск и как его избежать

«Его есть много у нас». В один букет собраны сразу много рисков.

А) Риск человеческих ошибок. Не услышали, не поняли, не записали, не то ввели, замечтались и следов не оставили. Бывает, что и доказать нельзя.

Купили вместо того, чтобы продать на финансовом рынке. Нет сделки, хотя был приказ. Не избавились от актива. Не то приобрели. Отказались, хотя нужно было согласиться.

Что под чертой? Потери.

Б) Риск сбоев систем. Риск пожаров, стихийных бедствий, землетрясений. Финансовые рынки – это вычислительные сети + средства коммуникаций национального масштаба. Ваши активы регистрируются, хранятся, торгуются, раскрываются. То же – недвижимость, депозиты, сделки, права.

Рынки изменяются со скоростью времени. Любые нарушения, сбои, остановки торгов – это финансовые потери. Не говоря уже о прямой утрате активов, если записи о них будут утеряны. Реестры, депозитарии активов – святая святых с точки зрения надежности технических систем.

Физические хранилища? Депозитные ящики банков, хранилища для картин, редких драгоценных камней, марины для яхт. Как хранить коллекцию старинных книг? Всё это сложные технические системы, подверженные риску сбоев и разрушений.

Что касается домов и квартир, то каждый приведет тысячи примеров операционного риска. Попробуйте купить дом в затопляемой зоне, не зная об этом. Только потому, что лет двадцать наводнений не было. Но оно обязательно к вам придет лет через пять.

В) Криминальный риск. Дальше читаем Уголовный кодекс – всё, что он может предложить. Хакерство. Кража активов. Мир финансов – это мир компьютерных преступлений, совершаемых в доли секунды.

Г) Риск действий финансового института (банка, брокера, управляющей компании, пенсионного или инвестиционного фонда и т. п.) не в вашу пользу.

Активы продадут по завышенной или купят по заниженной. Вам могут скрыто «впихнуть» неликвидные активы. Взять скрытые комиссионные. Рекомендовать покупать, когда нужно убегать с рынка. Лишь бы вы заплатили за услуги.

Как справиться с операционным риском. Доверять, но проверять. Быть только с теми, кто лучшего качества. Документировать. Хранить копии. Резервировать. Не работать только с одним. Сравнивать. И, наконец, читать договора, отчеты, не подписывать их, не глядя.

Делать это заранее, понимая, что, когда входишь с кем-то в денежные отношения, ты – весь его. Его риски – твои.

Не жалеть времени на то, чтобы хотя бы несколько раз в год задуматься о своем операционном риске.

Не жалеть времени на то, чтобы хотя бы несколько раз в год задуматься о своем операционном риске.

Или – что?

Или же в самый сложный момент текущего бытия обязательно что-то «полетит», «сдохнет», будет потеряно или украдено.

И мы будем рассуждать о законе подлости, который, конечно, есть.

С кем быть нельзя, никак

Любой бизнес – полное отражение его собственников и управляющих. Их желаний, характеров, искусства меняться и расти – или тихо умирать на рынке, принимая все риски.

Любой бизнес – полное отражение его собственников и управляющих. Их желаний, характеров, искусства меняться и расти – или тихо умирать на рынке, принимая все риски.

Семья – точно так же.

Бывает, что бизнес обречен изначально – даже если он сначала поймал высокую волну. Просто потому, что тот, кто рулит, заведомо делает ошибки. Или создает косые конструкции – со всеми изъянами в людях и технологиях. Или даже он / она – отличный человек, но удивительно умеет портить со всеми отношения. Именно тогда, когда это ненужно. Или даже смертельно опасно.

Но и семья – точно так.

Ну, не едет эта машина. Да, дышит, вроде бы объезжает ухабы, но заранее обречена. Из-за спины водителя всё видно, ты кричишь ему – не туда, не так, но он едет, как может, и именно по той дорожке, куда ехать нельзя.

Он – такой, он так рожден, всё в нем – только так. Вся его конструкция, как человека – только такая.

И лучше бы из этой машины выбраться. Лучше вовремя. Потому что заранее известно, что тот, кто за рулем, поймает все виды рисков.

Особенно операционных – ошибок, технологий, обработки данных, юридических, криминала. Внезапных неприятностей.

Он даже не притягивает их – он сам создает. Неустанно, вплоть до самых критических.

Нельзя выбраться? Семья?

Хотя бы повернуть ее туда, где преимуществ – больше, а рисков – меньше.

Хотя бы попробовать. Еще раз и еще. Вдруг получится.

Буря с векселями: любовь на троих

Векселя – любимый предмет судов XXI века. Операционный риск.

И длится это столетиями.

1881 г. Козьмодемьянск. Угрожая убийством, купец Семен Замятнин велел купцу Курбатову из Казани подписать 4 векселя на 100 тыс. рублей. Якобы тот ему должен. А если г-н Курбатов расскажет, то он ему отомстит. Векселя явились на свет, и они разбежались. Семен – в банк, закладывать векселя, брать под них деньги. А Курбатов – к прокурору. Уголовное дело.

Между тем, Маша Замятнина, жена Семена, 29 лет, объявила, что векселя были выписаны на нее, когда она еще была Машей, тоже купчихой, но до замужества. Тогда она влюбилась в Курбатова, и он хотел на ней жениться. А в ожидании счастья она ему отдалась. Ей он и выписал векселя – без всякого принуждения. А на слово Курбатова – есть другое слово, ее, Маши. И Курбатов должен Маше и мужу ее, Семену 100 тысяч рублей.

На что был вызван знаменитый адвокат Плевако. И вот, что он сказал в суде 136 лет тому назад[41]41
  Судебные речи известных русских юристов / Под ред. М.М. Выдри. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1956. С. 364–374.


[Закрыть]. Курбатов жениться не собирался. О браке не говорил. Семье не показывал. Отдалась ему легко. А что ходила с ним в ложу театра, так она была крупнейшей негоцианткой. И с теми, с кем вела дела, везде ходила свободно. Быть не может, что Курбатов заплатил ей векселями. Не такая она женщина, не продает своей любви. Да и 100 тысяч руб. не мог ей заплатить. Столько платят, когда женщина недоступна. А она легко ему отдалась. И сейчас Мария Алексеевна прикрывает грех своего мужа, Семена Замятнина. И векселей у нее раньше не было. Что доказывается косвенно.

Ревность?

«Ревнивец не скажет жене: я за твой позор удовлетворен векселями… Он не будет ценить честь жены за деньги!».

Нет, не ревность у Семена – а «нравственная неразвитость».

А теперь – внутреннее страдание.

Да, свидетелей не было. Но векселя должны быть уничтожены. И Замятнины оправданы – пусть страдают, но только не в тюрьме.

Так всё и случилось.

Векселя – это тома, тома судебных дел. Не те векселя, не теми подписаны, не так, не туда.

Берите их в руки так, как будто они только что закипели.