Текст книги "Я навсегда останусь с тобой"

– Кхм, – слегка поперхнулся Матвей, – да. Затем Грэг повернулся ко мне и улыбнулся.

Я сидел с удивленным лицом, из-за поразившего мой мозг высказанной мысли. Даже, скорее всего не мысли, а чувства, которое он смог передать. Он казался открытым человеком, но в тоже время в нем было, что-то такое таинственное. Что-то, что говорило о сложностях, а возможно и боли.

Это было немного странно, я никогда не задумывался о том, какую роль играет музыка в нашей жизни. Но после сказанных слов я быстро перебирал лучшие фрагменты памяти и осознавал, что это действительно так. Однажды, когда нас со своей Светой отпустили с физкультуры, мы сидели в рекреации и разговаривали. Мы болтали обо всем подряд и смеялись. Если честно, мне на мгновение почудилось, что у нее приятная, милая улыбка и мне нравится смешить ее. После этого я иногда прослушивал, какую-либо песню и представлял, как мы сидим с ней под звездным небом, играя нашими словами, словно мячиком. Тогда, на мгновение, я даже хотел обнять ее и поцеловать.

Возможно, Грэг был прав. Я никогда не задумывался об этом. Но доставая фотографии из сейфа памяти, я все больше убеждался, что музыка играет, куда большую роль в нашей жизни, чем мы все представляли.

Таким класс я видел в первый раз. Мы все смотрели на Грэга своими горящими глазками и утыкались в неописуемую пучину размышлений об обыденных вещах. Конечно, были за эти годы и другие моменты, когда весь класс вовлекался в дискуссию, и всем было интересно. Но сейчас витал странный аромат переплетающихся эмоций и разума.

– А расскажите о женщине, которую вы любили, – спросила Оксана.

– Ах вы бесчувственные, по самому больному бьете, так и знал, что я от вас не уйду живым. Все вы такие женщины, – коварные.

«Ну, расскажите – расскажите» – запротестовал класс.

– Вот черт! Чтоб еще раз помог провести урок вашему бездарному учителю!

– Просто вы создаете впечатление умного человека, но в тоже время беззаботного и ведете себя так, как будто вам на всех плевать. Поэтому и интересно, что за женщина смогла вас зацепить. С ней вы ведете себя явно по-другому, – выпалил Света.

Класс быстро метнул взгляд на Грэга. Многие стали переглядываться от такого сокрушительного и неожиданного выпада зубрилы.

– А я смотрю ты здесь самая умная? Два за урок.

– Рассказывайте уже, – неумолимо, словно судья продолжала Света.

Отношение класса к новому учителю, на этот последний урок музыки поменялось. Скорее всего, даже он не был учителем, многим он показался товарищем, который вел себя на равных со всеми.

– Вы ведь не отстанете, да?

– Нет. – Строго ответила Света за весь класс.

В этот момент она явно мне нравилось куда больше, чем за все одиннадцать лет учебы.

Грэг взглянул на сидящую перед ним девушку так, словно он хотел ей, что-то сказать, но боялся. Он, что-то мямлил, пытаясь выдавить из себя, но у него так и не получилось. Со стороны это было немного смешно. Поэтому многие в классе сидели и улыбались на нового друга.

– Что-ж, ладно. Только тогда я буду рассказывать по своим правилам. Рассказ будет идти под музыкальное сопровождение российской рок группы ДДТ. Ну, знаете придать истории большего драматизма. Вы согласны?

«Да-да» – послышалось в классе. «Конечно, давайте».

– Кто-нибудь слышал об этой группе? – Спросил Грэг, копаясь в своем телефоне.

Учитель посмотрел на класс, но все поворачивали головой из стороны в сторону. Я робко поднял руку.

– Я слышал.

Света недовольно бросила на меня свой взгляд, словно боролась за внимание нового учителя. Но, кажется, затем, ее взгляд стал немного мягче. Потом она развернулась и сказала:

– Я тоже их слышала.

– Ооо, любители рока подъехали. А вот и новая парочка класс.

Все ребята засмеялись.

– Значит, больше никто не слышал. Да, сложно с вами, что же вы слушаете, кроме своего прохауса или как там его?

Грэгу никто не ответил.

– «Это все что останется после меня». Уйдем немного от рока и окунемся в мир содержания текста. Это авторская песня и как по мне одна из лучших песен в нашей стране. Ее исполняет Юрий Шевчук. Песня с глубочайшим смыслом. Не знаю, возможно, вам понравится или нет. Но условия моего рассказа именно такое. За одно, как раз немного приблизитесь к пониманию души. И постарайтесь почувствовать песню.

Грэг воткнул шнур от колонок в телефон. Затем большим пальцам поводил по сенсорному экрану. Класс замер. Музыка заиграла. Он медленно повернулся, оглядывая класс, ища первую реакцию на мелодию. Грэг скинул свою кожаную курточку на стул, а затем подошел к окну, заправляя рукава кофейной рубашки по локти.

– Ах, да, вы не против, если я здесь еще покурю?

Не дожидаясь никакой реакции и ответа, он ответил сам на свой вопрос:

– Ну, вот и отлично. Только никому не слово и особенно Артему Александровичу.

Грэг залез на окно, перекинул одну ногу на улицу и уселся на подоконнике. Затем из кармана джинс достал синюю пачку сигарет Camel. Он ударил никотиновую палочку концом два раза по твердой поверхности подоконника и взял в губы. Зажигалка чиркнула и прозрачные клубы дыма, стали развиваться по свежему летнему воздуху.

На лицах у всех было ярко выражен пустой взгляд. Но не тот, который источает безразличие и не понимание, а тот, который погружает в бренность наших мыслей. Возможно, многие под чудодейственную силу этой песни, погружались в оклики своего прошлого и вспоминали, что им действительно дорого в этой жизни.

Это было неповторимо. Мы знали этого человека не больше двадцати минут, но у него был необычайный дар какого-то притяжения. Сам Грэг в этот момент сидел и потягивал сигаретку. Его взгляд стал тяжелым, грузным и чувственным. Он всматривался в голубую синеву неба и видимо тоже что-то вспоминал. О чем-то, что ему очень дорого. Потому что его глазки слегка блестели при призрачном освещение жгучего солнца.

Грэг казался разгильдяем и пакостником, он порождал отвратное чувство и в тоже время с них хотелось разговаривать. Создавалась впечатление, что с ним можно обсуждать абсолютно все. И даже его шутки уже не казались такими глупыми. Это был самый неординарный человек, которого я видел. Иллюзорная глупость и в тоже время широта мысли. Грэг раздражал своим нахальным поведением и в тоже время, это казалось стильным. К этому человеку нельзя было относиться однозначно.

Песня перешла на последний припев. Света оглянулась на меня, словно в замедленной съемке. Не знаю, что, но в моей груди сильно забилось сердце и появилось странное чувство. Такое чувство, словно я боюсь ее потерять. На мгновение мне даже стало немного страшно. Но ее глаза были, словно магнитом и я погряз в них, рассекая свою гордость на маленькие осколки.

Песня доиграла и все вынырнули из объятий своих теплых воспоминаний.

– Вы можете не курить? – бросила Света, вернув всех окончательно с того света.

– Почему?

– Как это почему? Мне становится дурно от запаха табак. И вообще, мы как бы в школе.

– И? – тупо задал очередной вопрос Грэг.

– Что и? Мы еще дети.

– Да? Странно, ведь вы хотите, чтобы с вами считались как с взрослыми. Да и тем более одиннадцатый класс уже. Кто тут из вас еще не курит и не пьет? – возмущенно выпалил Грэг. – Но ладно маленькая красавица, сейчас брошу, – голос сделался мягче.

Грэг сделал еще пару затяжек и выбросил на улицу окурок. Затем сполз с окна и подошел к телефону. Все последующие разы, когда песня заканчивалась, она сменялась другой. Эти песни были очень красивыми, и можно было различить звуки фортепиано, скрипки, гитары и барабанов. Это был ассортимент классического стиля и рок музыки.

Грэг сделал немного тише звук на колонках и отправился на свой подоконник. Теперь музыка должна была сопровождать его историю.

– Ну, что именно рассказывать вам? И с чего начинать?

Тут я вспомнил, как Григорий Игоревич разговаривал с Артемом Александровичем о какой-то женщине.

– Подождите, – спросил я. А вы ведь с Артемом Александровичем лучшие друзья?

– Да, – слегка смутившись, ответил Грэг, – и к чему такой вопрос?

– А где сейчас эта женщина находится?

– Хм, вот как! А ты маленький воришка. Ходишь и воруешь чужие тайны шельмец. Два за урок.

– Так и где она? – Стал я более настойчивее.

– Если ты думаешь, что у тебя получится поставить меня на место, как получается это у этой мадемуазель, – показал пальцем на Свету, говорил Грэг, – то ты крайне ошибаешься.

– Ну, вы сегодня ответите или нет, – парировала Света.

– Хорошо-хорошо. И как вообще тебе это удается? – с недоумением обратился Грэг к Свете. – Тебе может ответить твоя вторая половинка, где находится сейчас эта женщина, – с улыбкой произнес разгильдяй.

Весь класс повернулся ко мне.

– Можешь говорить. Раз уж завел эту тему, то иди до конца.

– Она в этой школе работает.

У всех широко раскрылись глаза. Завязались горячие споры о том, кто мог это быть.

– Это правда? – спрашивала Света учителя – И кто это?

– А ты отгадай чертовка.

– Марина Владимировна?

– Ты сейчас начнешь перечислять всех? А я думал, ты ратуешь за логику! – с наигранным разочарованием обратился учитель.

– Это могут быть только три женщины, – выпалил я. – Конечно с учетом вашего возраста. Сколько вам?

– Предположим тридцать шесть.

– Значит правильно. Только одна из трех женщин может быть вашей любовью. Марина Владимировна учительница английского языка. Но у нее есть сын, дочка и муж. Ксения Сергеевна, учительница по литературе, но у нее также есть дочка и муж. Остается только Виктория Яковлевна, хоть при этом у нее и есть ребенок, но вот мужа у нее нет.

– Значит это Виктория Яковлевна? – невозмутимо напирала Света.

– Давайте так, я начну рассказывать вам историю, а вы сами отгадаете. Во-первых, это интереснее. А во-вторых, вы не сможете просто так узнать мою тайну.

– Хорошо, давайте, – деловито ответила Света.

– Ну, с чего начать?

– Как вы познакомились? – спросила Оксана, не отрывая своих карих бусинок от своего героя.

Кажется, в этот момент Грэг был героем романов среди женской части класса. Особенно наши сплетницы, сидящие на камчатке, которые не могли убрать расплывшуюся улыбку, переплетающуюся с искренностью убеждений разгильдяя и возбуждающей порочностью, которую они испытывали.

– Значит, как я познакомился? Хорошо, только за место настоящего имени я буду называть ее «Ласточка». И было это так …

Глава 2. Знакомство.

На улице был декабрь. Снежные хлопья медленно падали с голубого неба. Это был очередной учебный день. Тусклые лучи солнца едва просачивались в окна школы.

После всех уроков, как обычно, все выходили на улицу и начинали кидаться снежками. Гриша не был исключением. Тогда он учился в пятом классе и после пятого урока они с друзьями выбежали во двор школы. По традиции играли только мальчишки, и они делились на 2 команды.

– И так, давайте скинемся, – предложил Гриша.

– Так, а че тут скидываться? – спросил Никита – Давай мы с тобой. Рома и Паша, тоже за нас. А они все остальные.

– Ну, нет уж, давайте нам тогда Рому или Гришу. – Возмущенно бросил Олег.

– Да какая разница, мы и так их уделаем парни, – бросил вызов Кирилл.

– Так разделились? – спросил Гриша. – Расходимся тогда.

– Да, расходимся, – с лживой интонацией сказал Кирилл.

Гриша понял, что задумал его соперник и сразу опустил руку в снег. Снежинки под натиском пальцев превратились в твердый комочек. Игра началась. Ребята разбежались по разным сторонам дороги, – за клумбы, где летом росли душистые пионы с гвоздиками.

– Эй, на тебе! – кричал Гриша, целясь в Кирилла.

Кто-то смеялся, кто-то укрывался от прилетающих снежных снарядов. Но каждый пытался попасть в голову, ведь это бы означало меткий выстрел и очки в пользу команды. Через несколько минут на улицу выбежали еще несколько ребят, затем еще и еще из разных классов. Так за полчаса возле школы шел ожесточенный бой со стратегическими нападениями и отходами, защитой и перегруппировкой сил.

– Гриша! Собирай своих и заходи справа, а мы будем бить их посередине! Мы вас прикроем! – говорил старшеклассник воодушевленным тоном полководца.

Грэг кивнул и побежал со своими ребятами делать маневр вдоль забора, укрываясь от прилетавших в них снежных мячиков за деревьями.

– Тема, давай! Тут не пройти! Жмите посередине сильнее! – кричал Григорий с правового фланга армии.

Каждый из мальчишек в этот момент чувствовал себя настоящим воином и полководцем одновременно. Были и те ребятишки, которые бежали, вперед прикрывая своих. В общем, это была целая воинская драма, где проявлялось настоящее мужество и отвага молодежи.

Тем временем Артем, что был из класса постарше и исполняющий роль полководца армии, налег всеми силами на центр соперника и проломил их. Команда противника отступила. Артем со своими храбрецами укрепились на территории врага и выиграли этот бой. Настал перерыв.

Большинство валялись в снегу, кто-то боролся между собой, а кто-то устраивал небольшое состязание по меткости, стараясь попасть в ствол дерева, которое находилось на расстоянии тридцати метров.

В этот момент из школы выбегали еще ребятишки и также сразу окутывались в пучину снежных баталий. Вот здесь-то все и случилось. Из параллельного класса Гриши выбежали мальчишки, которые начали стрелять по главному входу в школу, чтобы не выпускать своих одноклассниц. Со временем они успокоились, но когда вышла «ласточка» один из них прокричал:

– Смотри! Давайте в зубрилу! – С этими словами полетел первый комок. Затем за ним полетел еще один и другой. «Ласточка» пыталась уворачиваться от летящих в нее крепко слепленных мячей и проскользнуть мимо ребят, но это было тщетно.

– Да хватит! Дайте домой пройти!

– Ты иди-иди! – посмеиваясь, говорил ее одноклассник.

– Эй! Хватит, че пристали к ней. – Выпалил Гриша, подбежавший к мальчишкам.

– А тебе какое дело? Иди отсюда, – грозно бросил один из кучки.

– К девчонке то че кучей парней пристали. Лучше уж с нами поиграйте. Там вы явно соперников найдете по силе.

– Отвали и иди отсюда! – грозно парировал капитан этой команды и швырнул комок в сторону ласточки.

Раздался глухой звук. Снежный мяч прилетел прямо в голову зубриле, да еще и с такой силой, что вот еще чуть-чуть и голова раскололась бы надвое. У ласточки накатились слезы, и хрустальные капельки начали слетать со щек, со временем превращаясь в прозрачные струйки. Девочка после такого удара, сразу же схватилась за голову и забежала в школу, а ее одноклассники засмеялись.

– И чего смешного? – грозно смотрел Гриша.

– Иди отсюда придурок, последний раз повторяю. – Бросил капитан команды снежный комок в защитника.

У Гриши раздулись ноздри, сжались кулаки, да так, что побелели костяшки, и он набросился на задиру. В этот момент друзья забияки отошли подальше и стали только кричать: «Паша давай! Ну, давай!». Но у Паши не было сил, он лежал и плакал, как маленькая девочка, крича при этом: «Отстань! Помогите!». Кто-то и вовсе избавился от своего друга, просто стоя в стороне и наблюдая за картиной. Но долго наблюдать не пришлось. Гриша нанес только два удара по лицу, и в этот момент его за шкирку, словно маленькую собачонку, оттащила учительница.

– А ну стой! Ты что не знаешь, что драться нельзя! К директору, живо за мной! Ты тоже давай за мной, – более мягким голосом говорила Снежана Михайловна, обращаясь к ревущему Паше.

Учительница жестко схватила Гришу за руку, и чуть ли не волоча за собой, так как тот не поспевал за шагами своего педагога, повела на третий этаж в кабинет директора.

– Паша, посиди пока в классе. Я скоро приду.

В этот момент директор был занят делами, заполняя документы по выполнению норм образовательных программ.

Раздался стук.

– Евгения Алексеевна? Можно? – заводя в кабинет за собой Гришу, спросила учительница.

– Что у вас?

– Да вот, полюбуйтесь, – с высока и не прикрытым недовольством посмотрела учительница на маленького сорванца.

– И что ты на этот раз натворил Гриш? – грозно бросила эта женщина, напоминавшую скалу. Такую же не сгибаемую и огромную.

– Подрался он, – ответила Снежана Михайловна за ученика.

– Подрался? С кем?

– С Павлом Симоновым из моего класса. Я выхожу на улицу, а он сидит верхом и бьет его по лицу.

– Ты совсем, что ли? – грозно обратился к драчуну директор. – Ты головой то думаешь, что творишь Гриш? Так мать в школу сейчас и все. Сам пока сиди в классе. А Павел то как?

– Синяк наверно будет. Я ему сказала подождать меня в классе.

– Ладно, я поняла. Значит, сейчас идите к Милене Владиславовне и пусть она сидит с Гришей, она же его классный руководитель. И скажите ей, чтоб сейчас же вызвала его мать в школу.

После этих слов Гриша с учительницей вышли из кабинета директора и спустились на первый этаж.

Снежана Валерьевна рассказал всю историю Милене Владиславовне, и передала поручение директора о том, чтобы та срочно вызвала мать в школу. Затем Гришу усадили на самой задней парте, и он стал ожидать неминуемой гибели, в виде расстроенного лица своей мамы. В классе он был один, потому как учительница отправилась к директору, видимо, чтобы послушать всю историю еще раз.

Сидя в тишине, Гриша услышал, как кто-то медленно подбирается к его классу.

Маленькие, нежные пальчики вели по стене, рисуя невидимую линию. Шаги были робкие, неуверенные, стеснительные. Кто-то явно хотел зайти в класс, именно к Грише, но очень сильно этого боялся и маленький сорванец понимал это. Он уставился к входу, ожидая появления того самого незнакомца.

Показалась кругленькая, взъерошенная бомбошка шапки, затем ровные пальчики обхватившие угол входа, а потом и все личико. Только личико это было явно несчастным: красные, зареванные глазки; и большой красный румянец, выступающий на щеках.

– Я услышала, что ты сделал, – робко произнесла «ласточка». – Мальчишки на улице сейчас только об этом и говорят.

Гриша молчал, ведь ему сейчас предстоял трудный разговор с директором. А может он и вовсе не знал, что на это ответить.

– Спасибо, – все также не смело поблагодарила девочка.

– За что?

«Ласточка» еще сильнее стала робеть.

– За то, что защитил меня.

– Да не тебя я защищал, – парировал заступник. – С чего ты взяла? – Гордо ответил Гриша, понимая, что теперь его все засмеют.

Ласточка обиделась и хотела уйти. Но, что-то внутри ее подсказывало, что этот мальчишка просто упрямец. Поэтому сделав несколько шагов в сторону выхода, она остановилась и с искренней заботой в голосе спросила:

– К директору сейчас?

– Да, – отрезал Гриша.

– Так давай скажем из-за чего ты на него налетел.

– Да? И из-за чего же?

– Чтобы меня защитить!

– Да не из-за тебя я на него налетел. Че пристала ко мне? Иди, давай.

– Ну и дурак! Я помочь тебе хочу, а ты сидишь тут выеживаешься, как король. Я тогда сама пойду к директору и все расскажу, – с дрожью в голосе выпалила ласточка.

– Ты, что совсем!? Хотя, как хочешь, смотри сама, тебе же тоже попадет. Ты сама знаешь, как они слушают нас.

– И что тогда делать? – с переживанием в голосе, спросила девочка.

– Ничего. Ты теперь пойдешь домой, и эта плаксивая девчонка Паша тебя больше не тронет. А я буду сидеть здесь, пока не придет моя мама, ну … а после к директору …

– Нет, – немного помедлив, сказала «ласточка». – Я тогда останусь здесь с тобой, а когда твоя учительница придет, я ей все расскажу. Или же я сама сейчас пойду к Снежане Валерьевне.

– Стой! Не ходи никуда! – с волнением в голосе обратился Гриша.

– Боишься, что тебя засмеют?

– Нет. Просто не ходи. С тобой общаться никто не будет.

И в этот момент «ласточка» все поняла. Мальчик не боялся за себя, что его засмеют, он старался уберечь ее. Если она расскажет все учителю, то за то, что она наябедничала, класс совсем ее возненавидит. А социальное устои, которые создаются жизнью класса, – всегда являются незыблемым правилом, при разрешение всех конфликтов.

– Как тебя зовут? – робко усаживаясь рядом со своим защитником, спросила «ласточка».

– Гриша, – не поворачиваясь, ответил герой, пытаясь разглядеть, что-то за окном.

– А меня «ласточка».

Воцарилось неуклюжее молчание. То самое искреннее молчание, когда дети без язвы порабощенных пороков, чувствуют, куда гораздо больше, чем все остальные люди. И хоть при этом им было не по себе, но они оба понимали, что сейчас они заботятся друг о друге. По своему, возможно, по-детски, но зато без фальши и упреков лжи.

– Как твоя голова? – разорвал тишину Гриша.

– Да все нормально. Болит только немного, но шишки нет.

– Дай посмотрю.

Ласточка сняла шапку. Гриша привстал со стула и бережно, словно знаток своего дела, ощупал голову.

– Да, ничего нет. – Прекратив осмотр, подытожил «врач». – Но все равно, этот ваш Паша получил по заслугам. Холодным прикладывала?

– Да.

В этот момент зацокали каблуки по рекреации, и через несколько секунд в класс вошла учительница с мамой Гриши. У Анны Юрьевны (мамы Гриши) было очень расстроенное и грузное лицо. Словно на ее плечи было взвалена уже и так непосильная ноша, которая становилась только больше с каждой выходкой ее сына.

– А вы кто? – обратилась учительница к ласточке.

– Я? Я друг Гриши, – робко произнесла девочка.

– Ну, что ж собирайтесь домой, потому, что Гриша сейчас идет к директору.

Ласточка неохотно вышла из класса, несколько раз обернувшись на попавшего в капкан Гришу. Она прокручивала у себя в голове, что вот сейчас, она развернется и все расскажет учительнице, почему так произошло. Что она сможет защитить своего нового друга, который поступился всем ради нее. Но душевное волнение, маленького, быстро бьющегося сердечка, одолело ее. Она вышла из класса и дождалась Гришу, чтобы проводить его взглядом на смертную казнь. Снежана Михайловна, Анна Юрьевна и маленький забияка отправились к директору.

Так и произошло это знакомство, застывшее в неуверенности глупых чувств этих людей на долгие-долгие годы, по сей день.

Глава 3. Первая встреча за 8 лет.

– Собственно вот так все и было.

– Постойте. – Спросила Света. – Вы сказали про Снежану Михайловну и Милену Владиславовну. Так это же наши учители из начальных классов. То есть вы учились именно в этой школе? И познакомились здесь?

– Да, – с улыбкой ответил Грэг.

У класса загорелись глаза.

Если честно, то когда рассказывал Грэг эту историю, то в первую очередь девушки сидели, распластав свои ресницы по воздуху, и делали такую мордашку, словно это было любовное предназначение. Было немного смешно и в тоже время неуютно смотреть на них. Что до меня? То думаю, эта история вымысел. Уж слишком романтично все произошло у детей из 4 класса.

– Ну, теперь есть, у кого какие варианты? – спросил Грэг.

– Блин, у вас такая классная история знакомства, – растекающееся от умиления, сказала Оксана. – Но по ней невозможно сказать кто это … Больше половины учителей. Да почти все из нашей школы, кто преподает, когда-то учились здесь.

Весь класс не заметил, но урок уже давным-давно прошел. Видимо магическая атмосфера, которую создал Грэг, помутила наш разум и мы забыли обо всех своих делах. Всем было интересно только одно: кто же та женщина, которая работает в нашей школе и сумевшая сломать этого бунтаря.

– Спрашивайте тогда, что еще вам интересно, маленькие изверги. А хотя нет, постойте! Теперь вообще моя очередь.

– Ваша очередь? – парировала Света.

– Да. Вы же не думали, что искренность дается так легко? Я с вами искренен – вы со мной.

– И что вы хотите знать? – спросила Алена.

– Мой вопрос будет больше обращен к мужской половине. Но перед этим я закурю.

Девушки тяжело вздохнули. Видимо совсем они растворились в его чудодейственных чарах. Наш друг задымил.

– И так парни. Кто из вас … – делал игривую интонацию Грэг, – был или сейчас влюблен! Поднимет руки. – Девушки кротко захихикали.

Не ну это было слишком. И о чем он только думал? Кто при всем классе согласится на это ответить? Да тем более играть по его правилам.

После этого вопроса на меня странно обернулась Света и стала смотреть. Ей то, что нужно было? Нет, своим вопросом Грэг явно отвернул от себя мужскую часть класса.

– Как много рук, не все сразу, – с неприкрытым сарказмом, сказал Грэг.

– Хорошо тогда другой вопрос, раз здесь у нас нет искренних людей, чтобы ответить на такой сложный вопрос. Кто из вас себя считает мужчиной?

Большинство в классе подняли руки.

– Ну конечно, мужчин всегда больше, чем поступков, – с едва ехидной улыбкой ответил на жест класса Грэг. – К примеру, ты, почему себя считаешь мужчиной? – обратился Грэг к Олегу.

– Эм. Ну, я точно отличаюсь от девушек хотя бы гениталиями. – Со смешком произнес ответчик. Класс засмеялся. – Да и веду себя как мужчина. Возможно, я сейчас и не зарабатываю денег, но я могу, например, помочь матери или бабушке. Да и вообще, как объяснить, что я считаю себя мужчиной? Я могу заступиться за девушку. Отстаивать свои принципы. Разве это не говорит, что я мужчина? Большинство мужиков вообще только пьют, курят и матерятся.

– Значит, ты думаешь, что из-за вышеперечисленного ты мужчина? Кто еще согласен с ним?

– Снова большинство парней подняли руку.

– Возможно, главное еще развивать себя, – встрял я в разговор. – Чтобы девушка и другие видели, на что ты способен.

– Интересно. Ладно, – подводил итог Грэг, – я сам точно не знаю, мужчина ли я, например или нет. Но даже если и мужчина, то я явно плохой. Но конечно добрый, искренний и душой не кривлю, – с гордо поднятой головой и улыбкой произнес слова учитель. – Но у меня вопрос, разве главное, что определяет мужчину и женщину это половой орган?

– Но мы же сказали, что помимо этого, ты должен уметь постоять за девушку, отстаивать свои принципы, – возмутился Матвей.

Судя по всему, девушки были недовольны нашими словами, потому как на каждое слово они: либо глубоко вздыхали, либо качали голой из стороны в сторону.

– Тогда у меня вопрос. Как думаете то, что вы сказали – это мужской поступок или это быть мужчиной?

Многие задумались.

– Разве мужчина не тот, кто совершает мужские поступки? – спросил я с недоумением.

– Да, правильно!

– Но смотрите. Мужские поступки может совершать и женщина. Например, у некоторых из вас есть неполноценные семьи, где нет отца. Ваша мать выступает сразу за двоих родителей. И разве она не совершает мужские поступки? Она защищает свою семью, она обеспечивает вас, ей приходится обучаться тому, что считается мужской работой. Разве поэтому ее можно назвать мужчиной?

Хм. Я задумался, но мне казалось в словах Грэга, есть доля правды. В моей семье не было отца. Он ушел от нас, когда я был еще совсем маленьким. Поэтому эту ситуацию мне было представить легко. Но из-за этого я совсем растерялся и не понимал, кого тогда можно считать мужчиной.

– Вы нас хотите запутать? – спросил я.

– А получается? – с улыбкой на лице произнес Грэг. – Если получается, то значит, вы сами не знаете, что такое мужчина. А иначе бы не путались.

Да черта с два. Он был прав. Если бы мы были все уверены, кто такой мужчина, то хоть кто-нибудь из нас явно бы смог ответить ему. Но все молчали.

– А по вашему мнению, что означает слово «мужчина»? – спросила Света.

– Я и сам точно не знаю, но в голову у меня приходит только 2 слова. Стена и защита. Если говорить так, – немного задумавшись, продолжил рассказчик, – то мужчина и женщина представляют собой одну стрелу. И наш мир, это колчан, в котором есть множество стрел. Мужчина это наконечник, а женщина оперение на другом конце древко.

Многие смотрели на Грэга явно с недоумением. Никто не понимал его сравнения.

Грэг заметил иступленные взгляды и продолжил:

– Какая главная цель выпущенной стрелы?

– Поразить цель, – подхватила Света.

– Да, правильно, – мягко сказал Грэг. – Сама стрела и есть женщина и мужчина. Наконечник разрывает собой воздушную гладь и все преграды, которые есть перед ним, ведя за собой всю остальную составную часть. Оперение же стрелы это женщина. Она направляет всю стрелу, чтобы та попала в цель. Если оперение будет изготовлено неправильно, то стрела потеряет баланс в своем полете и не сможет поразить назначенный объект. Она упадет и сломается. Если же наконечник не будет достаточно твердый и острый, то он точно также никогда не сможет достичь своей цели. А древко это характер отношений между людьми. Чем гармоничней сделаны наконечник и оперение, тем крепче их связь.

Это было просто поразительно. Ни у кого не было слов. Все сидели молча, проглотив слова Грэга.

– Может быть, кто со мной не согласен?

– По мне, так это вроде какая-то чушь, – выпалил Матвей.

– Возможно, – произнес Грэг, – не берусь судить за истинность этих слов.

– Нет-нет, это так! – сказала Оля.

– Да, точно, – подхватила Света.

– Ого, времени то!? Урок уже прошел, как двадцать минут назад!

Все стали переглядываться друг на друга. Как так? Даже я потерял счет времени и позабыл, как мне было до этого безумно скучно.

– Так! Давайте …

Тут распахнулась дверь, и донесся голос:

– Артем, ты не знаешь где …

Это была Ксения Сергеевна. Она стояла как вкопанная с широко открытыми глазами и смотрела на Грэга. Наш учитель неловко стал слезать с подоконника с сигаретой во рту.

Молчание и напряжение воцарилось в классе. Все сразу поняли, что такой взгляд невозможно подделать и наша учительница по литературе была знакома с Грэгом. Затем она быстро захлопнула дверь, да с такой силой, что немного штукатурки посыпалось сверху. Все стали переглядываться друг на друга, на неординарный жест нашей учительницы.

– Так дети, – сделал серьезную интонацию Грэг, – я думаю лучше …

Затем дверь быстро распахнулась. Ксения Сергеевна забежала в класс вынула сигарету изо рта Грэга и выкинула в окно. У нее широко раздувались ноздри, и наполнялась грудь. Кажется, она себя очень сильно сдерживала, чтобы не ударить этого незнакомца.

– Идиот, – бросила она ему в лицо и выбежала из класса, захлопнув снова за собой дверь.

Никто не ожидал такой реакции, и никто не понимал, что происходит. Даже Грэг стоял, как вкопанный. Все только и делали, что переглядывались друг на друга, время от времени обращая свой взгляд снова на дверь.

Дверь снова раскрылась, и в Грэга полетел журнал. Он едва увернулся, при этом, чуть не выпав из окна. Дверь захлопнулась.

И тут все поняли. Это был лучший урок за все 11 классов в этой школе. И та девочка, про которую рассказывал Грэг; та женщина, в которую он влюблен, это была Ксения Сергеевна.

Грэг ни сказал, ни слова, лишь только показал жестом руки, чтобы все молчали и сидели на своих местах. Но этого было и не нужно, все и так сидели молча и жаждали продолжения этой истории.

Грэг выбежал в рекреацию и захлопнул за собой дверь. Почти весь класс прильнул к дверям, чтобы услышать, как дальше будут развиваться события.

– Ксюш! – слышался голос Грэга в коридоре.

Стучали шаги.

– О, Грэг привет. Ты приехал? Как дела? А подожди, ты идешь в жопу.