Текст книги "О египетских мистериях"

17. Перейдем от этой точки зрения к твоим трудностям в возражениях против следующего мнения. Как, по твоему представлению, Солнце, Луна и видимые небесные тела будут богами, если боги только бестелесны?¹⁷ Мы подтверждаем, что они не объемлются телами, они сами включают в себя тела божественными жизнями и божественными действиями. Они также не обращены к телу, но обладают телом, обращенным к божественной причине, и тело не препятствует их умственному и бестелесному совершенствованию и не создает для их совершенствования проблемы. И поэтому оно не нуждается в особом попечении, но по самой природе и по собственному побуждению сопутствует бестелесному, не испытывая нужды в самостоятельном руководстве, и целиком увлекает само себя в восхождении богов к единому.

Обратим внимание и на то, что небесное тело обладает значительным родством с бестелесной сущностью богов. В то время как она едина – оно простое, она не имеет частей – оно неделимо, она неизменна – оно точно так же не подвержено изменениям. И если кто-либо считает действия богов единообразными, то и небесное тело имеет единое круговое движение. Оно подражает также их тождественности вечным движением, которое основано на одних и тех же законах, совершается одинаково и с одной целью, по одному принципу и в одном порядке, и подражает божественной жизни своей жизнью, родственной жизни эфирных тел. Поэтому тело небесных светил не представляет смесь противоположных и различных элементов, как составлено наше тело, и душа не соединена с телом так, чтобы из двух существ стало одно, напротив – небесная жизнь богов повсюду едина и одинакова, во всем единообразна и непроизводна. Высшие в них вечно одинаково возвышаются, низшие зависят от власти высших и никогда не присваивают ее себе, и целое направлено к единому общему порядку и единому вкладу¹⁸, и все некоторым образом бестелесно и повсюду все – это боги, потому что божественный вид, который царит в них во всем, утверждает повсюду одинаковую, целую и единую сущность.

18. Итак, видимые небесные тела все являются богами и некоторым образом бестелесны. Твой следующий вопрос представляет затруднение, почему одни из них творят благо, а другие – зло. Это мнение заимствовано у составителей гороскопов, но совершенно неверно по существу. Все они являются благими и равным образом причинами блага, и, созерцая единое благо, они обращаются, как единый вид, только к красоте и благу. Но и сами подчиненные им тела обладают безграничными силами, и одни из этих сил устойчиво находятся в самих божественных телах, а другие переходят от них на природу в мире и на сам мир, упорядоченно нисходя через весь сотворенный мир и беспрепятственно достигая отдельного.

Что касается сил, пребывающих на небе в божественных телах, то никто бы не стал оспаривать, что все они одинаковы. Остается рассказать о силах, посылаемых сюда и внедряющихся в сотворенный мир. Итак, ради спасения мира они равным образом распространяются по нему и по одним законам связывают весь сотворенный мир. Они бесстрастны и неизменны, хотя нисходят к изменчивому и претерпевающему. Однако сотворенный мир многообразен и состоит из различных элементов, поэтому из-за собственной противоречивости и дробности он воспринимает то, что есть в них единого и неразличимого, с сопротивлением и не полностью, со страстью вмещает бесстрастное и вообще причастен этому по своей природе, а не по силе богов. И как возникающее участвует в живом существе соответственно становлению, а тело в бестелесном – соответственно телесности, также иногда физические и материальные тела, участвующие в сотворенном мире, причастны нематериальным, стоящим выше природы и становления, эфирным телам беспорядочно и хаотично. Поэтому неразумны те, кто приписывает умопостигаемым образам цвет, форму и поверхность на том основании, что таково причастное этим качествам, а также те, кто приписывает небесным телам испорченность на том основании, что причастное им иногда рождается дурным. Это вовсе не было бы участием, если бы его стороны не обладали неким различием. Если такое отношение включает причастное существо как бы в иную и отличную природу, то именно эта чужеродность в земных делах составляет зло и беспорядок.

Итак, причиной всякой чужеродности во вторичном оказывается сопричастность¹⁹ и смешение материального с нематериальными эманациями, а также то обстоятельство, что одно и то же по-разному дается свыше и воспринимается здесь. Так, например, эманация Крона является основополагающей, а Ареса – движущей, но в материальных вещах воспринимающая сторона, подверженная страстям и участвующая в сотворенном мире, воспринимает одну эманацию как замерзание и холодность, а другую – как чрезмерный жар. Разве пагубное и несоразмерное происходит не от того, что чужеродность, материальность и подверженность страстям воспринимающей стороны уводит ее в сторону? И поскольку материальные и земные места из-за их слабости не получают несмешанную силу и наичистейшую жизнь эфирных существ, то они переносят свое собственное пассивное состояние на первопричины. Точно так же больной человек, неспособный выносить животворящее тепло Солнца, из-за собственных страданий осмеливается лживо упрекать его в том, будто оно совершенно бесполезно для здоровья и жизни.

То же могло случиться в гармонии и слиянии мира, так что одно и то же для всего мира было бы спасительным благодаря совершенству наличествующего и того, в чем оно заключено, а для отдельного – пагубным из-за индивидуальной несоразмерности²⁰. Так же и в движении мирового круговращения отдельные круговращения сохраняют мир в целом, но одна часть может притеснять другую, что мы ясно видим в танце.

Повторюсь: состояние погибели и изменения свойственно отдельному, и не следует приписывать его всеобщим первопричинам как наличествующее в них или как снизошедшее от них к здешним вещам. Все это доказывает, что ни сами небесные боги, ни их дары не являются пагубными.

19. Ответим теперь и на такой вопрос: что связывает с бестелесными богами обладающих телом на небесах. На основании ранее сказанного ясно также и это. Если они царят в небесных сферах как бестелесные, умопостигаемые и объединенные друг с другом, то они имеют свои начала в умопостигаемом и, мысля свои собственные божественные образы, они управляют всеми небесами единым беспредельным актом. И если они, находясь в небе обособленно, направляют вечные круговращения одной только своей волей, то и сами они не смешаны с чувственным восприятием и ведут жизнь умопостигаемых богов.

Пожалуй, можно своеобразно изложить настоящий ответ еще примерно так. Как я говорю, на основе умопостигаемых божественных образцов и вокруг них возникают видимые изваяния богов²¹, и, возникнув, они целиком заключаются в богах, и образ, которым они обладают, произведенный богами, восходит к этим образцам. Оставаясь теми же под разными углами зрения, они составляют другой мировой порядок, и здешнее связано с небесным одной связью, и умопостигаемые божественные образы, имеющиеся в видимых телах богов, предшествуя им, существуют отдельно от них. А их умопостигаемые образцы, несмешанные и наднебесные, по своему вечному превосходству пребывают сами в себе, все вместе с Единым.

Итак, их общая связь в умственных действиях нерасторжима. И так происходит и в общей причастности образам, поскольку ничто не разделяет их и нет ничего между ними. Но и сама нематериальная и бестелесная сущность, не будучи отделенной ни местоположением, ни подчиненными ей предметами и не будучи разграниченной расчленением частей, немедленно собирается и срастается в тождество, а исхождение от Единого, восхождение всех существ к Единому и полная власть Единого образуют связь богов в мире с тем, что предшествует им как умопостигаемое.

Кроме того, и обращение мыслью вторичных богов к первичным, и дарование от первичных богов вторичным такой же сущности и силы укрепляет их неразделимую связь. Что же касается различных сущностей, таких как душа и тело, и чужеродных явлений, например образов, запечатленных в материи или обособленных каким-либо другим способом, то достигнутое тесное единство происходит от высших существ и отвергается в определенные периоды времени. И чем более мы поднимаемся ввысь, к тождественности первичным существам по образу и сущности, и возвышаемся от частных существ к всеобщим, тем более мы обретаем вечное единение и созерцаем его как первенствующее, властвующее и содержащее вокруг себя и в себе чужеродность и множество. Что касается богов, то их порядок заключается в единстве их всех, и первые и вторые их роды, как и то, что возникает вокруг них во множестве, все вместе составляют единое целое, и целостность в них есть единство: и начало, и середина, и конец сосуществуют сообразно самому Единому²², так что в отношении них не стоит искать, откуда у них всех появилось единство. То, чем может быть в них бытие, это то, что составляет их единство. Второстепенные боги на тех же основаниях пребывают в единстве первых богов, а первые боги предоставляет исходящее от них единство вторым, и все связаны друг с другом нерасторжимой связью²³.

Именно по этой причине совершенно бестелесные боги и образуют единство с чувственно воспринимаемыми богами, обладающими телами. Видимые боги пребывают вне тел и потому находятся в умопостигаемом, а умопостигаемые боги благодаря своему беспредельному единству включают в себя видимых богов, и те и другие держатся соответственно общему единству, одному акту и одинаково. Это отличие причины и упорядоченности богов, вот почему сверху до самого низа божественного порядка простирается то же самое всеобщее единство. Стоит ли это оспаривать? Напротив, было бы удивительно, если бы это было не так.

Теперь сказано достаточно относительно связи богов, считающихся чувственно-воспринимаемыми, с умопостигаемыми богами.

20. После этого ты вновь повторяешь те же вопросы, в качестве ответа на которые для разрешения твоих затруднений достаточно только что сказанного. Но поскольку нужно, как говорят, много раз повторять и исследовать прекрасное²⁴, то и мы не пренебрежем этими вопросами под тем предлогом, будто уже получили достаточный ответ, но, многократно обсуждая их, мы, возможно, получим таким образом некий совершенный и важный для науки результат. В самом деле, ты задаешься вопросом, что отличает демонов от видимых и невидимых богов, когда демоны невидимы, а видимые боги объединены с невидимыми. Так вот, я показываю различие видимых богов и демонов, исходя сначала именно из этого. Поскольку видимые боги объединены с умопостигаемыми богами и обладают общей с ними формой, то демоны по своей сущности очень отличаются от них и лишь едва уподобляются им посредством сходства, и поэтому демоны отделены от видимых богов. А от невидимых богов они отличаются именно этим – невидимостью. Демоны недоступны взору и всякому ощущению²⁵, а боги выше причины познания и мышления, связанного с материей, и поскольку они на этом основании непознаваемы и невидимы, то слово «невидимы» имеет применительно к ним совершенно иной смысл по сравнению с демонами. Так что же, будучи невидимыми, они стоят выше видимых богов лишь потому, что невидимы? Конечно, нет. Божественное, где бы оно ни находилось и какой бы жребий ни получало, обладает одной и той же силой и властью над всем подчиненным ему. Следовательно, даже если оно видимо, то одинаково повелевает невидимыми демонами, и даже если оно находится на земле, то царствует над воздушными демонами, ибо ни воспринимающая сторона, ни часть мира ничего не меняют во власти богов. Вся сущность богов пребывает повсюду одной и той же, неделимой и неизменной, и все низшее одинаково почитает ее в природном порядке.

Исходя из той же предпосылки, если идти дальше, то мы обнаруживаем и другое их различие. Видимые и невидимые боги охватывают в себе управление всем существующим на всем небе и во всем мире соответственно всем невидимым силам мира. Те же, кому выпало на долю демоническое господство, обладают отдельными частями мира и управляют ими, а сами имеют форму сущности и силы частично. Кроме того, они в определенной мере связаны с управляемым ими и неотделимы от него, в то время как боги, даже если и входят в тела, все же совершенно отделены от них. Следовательно, забота о теле не вредит низшим существам, которым оно служит, ибо высшие существа контролируют тело, оно обращено к ним и никак им не препятствует. Но то обстоятельство, что демоны принадлежат производящей природе и делятся в соответствии с ее функциями, обрекает их на худшую участь. В целом божественное ведет и возглавляет порядок живых существ, а демоническое выполняет служебную роль и ревностно воспринимает все указания богов, обладая свободой действий для исполнения того, о чем боги мыслят, чего желают и что предписывают. Поэтому боги избавлены от сил, склоняющихся к сотворенной природе, а демоны не вполне чисты от них. Итак, вот что мы установили по этому вопросу и полагаем, что благодаря и тому, и другому рассмотрению, как прежнему, так и настоящему, он стал более понятным.

21. А что касается того разделения, которое ты предпринимаешь, – на подверженных страстям и бесстрастных, то, пожалуй, по указанным нами ранее причинам его рассмотрение можно пропустить, ибо оно не подходит ни к одному из двух высших родов. Поэтому не стоит его опровергать, ибо это доказано на основании действий, совершенных в отношении богов как подверженных страстям. Действительно, какой священный обряд и какое происходящее по жреческим законам богослужение выполняются посредством страсти или производят удовлетворение страстей? Разве культ изначально не установлен разумно и в соответствии с предписаниями богов? Культ воспроизводит как умопостигаемый, так и небесный порядок богов. Он включает вечные меры существующего и удивительные знаки, посланные сюда демиургом и отцом всего, с помощью которых невыразимое изрекается в мистических символах, не имеющее образа хранится в образах, превышающее всякое изображение запечатлевается в изображениях, и все свершается по одной божественной причине, которая так далека от страстей, что даже разум не способен постичь ее.

Пожалуй, также и поэтому понятия уклоняются в сторону страстей. Люди, будучи неспособны познать богов рассудком, но полагая это возможным, целиком обращаются к собственным человеческим страстям и на основании своего состояния заключают о божественном. Но они вдвойне ошибаются: потому что отпадают от божественного и потому что, не достигнув его, они низводят его к человеческим страстям. Следовало все то, что равным образом совершается как в отношении богов, так и в отношении людей, например коленопреклонения, падение ниц, дарения и подношения первых плодов, не понимать одинаково в обоих случаях, но, напротив, соответственно превосходству более почитаемого рассматривать их отдельно, и одно превозносить как божественное, а другое как человеческое считать ничтожным, и исполнение одного объяснять страстью как для производящих действие, так и для тех, в отношении кого оно производится (ибо это касается людей, облеченных в плоть), а в отношении другого, совершающегося через неизменное изумление, священное состояние, интеллектуальную радость и твердое умонастроение, его исполнение особенно почитать, ибо его исполнение относят на счет богов.

Глава II

1. Нужно показать тебе еще и то, чем демон отличается от героя и души: сущностью, возможностью или действительностью. Итак, я говорю, что демоны появляются в силу производящего и творческого могущества богов в самом отдаленном конце процессии²⁶ и последних подразделений, а герои – соответственно причинам жизни, заключенным в богах, и первые и совершенные нормы души возникают из них и разделяются соответственно им.

Возникнув таким способом из иных причин, они обладают и отличающейся сущностью. Демоническая сущность производит и образует природы мира и осуществляет провидение в отношении каждого живого существа, а героическая сущность обладает жизнью, разумом и руководит душами. За демонами следует признать творческие способности, которые надзирают за природой и связью душ с телами, а героям следует отнести животворящие способности, которые управляют людьми и свободны от сотворенного мира.

2. Далее нужно определить также их действия. Прежде всего следует установить, что действия демонов в большей степени относятся к миру и распространяются в основном среди совершаемого ими самими, а действия героев простираются не так далеко и имеют своим объектом устройство душ.

Итак, после этих родов, разделенных описанным образом, идет следующий род²⁷, который лежит у предела божественных родов и который получил в удел от этих двух родов отдельные частицы их возможностей. Этот род переполнен излишними моментами: он то принимает разные образы, то повторяет чужие слова, то выбирает другие жизненные пути, всегда отличные друг от друга, и в каждой части мира он пользуется разными жизнями и идеями. Этот род вступает в контакт со всеми, с кем бы ни захотел, и отстраняется от того, от чего пожелает, он уподобляется всему и отличается от всего своей чужеродностью, он готовит понятия, родственные существующему и становящемуся, и приходит в соприкосновение с богами при помощи гармоний сущностей и гармоний возможностей, отличных от тех, в соответствии с которыми демоны и герои соединяются с богами. Далее, этот род в меньшей степени, чем они, обладает вечностью жизни и деятельности, соответствующих одна другой, но часто возносится ввысь по благой воле богов и исходящему от них свету и возвышается до более ценного ангельского рода. Итак, когда этот род уже не остается в границах души, то в этом качестве он достигает ангельской души и непорочной жизни. Поэтому считается, что душа содержит в себе всевозможные сущности и деятельности, разнообразные понятия и всяческие образы. Говоря по правде, душа всегда определена одним признаком, но, приходя в соприкосновение то с одними, то с другими управляющими причинами, она встает в один ряд с ними.

Поскольку общее различие описанных родов таково, то не следует более спорить о том, чем они отличаются. Какой природой обладает каждый род, по этому признаку и следует отличать их друг от друга, и в какой мере они могут образовать единство, в такой же мере следует рассматривать их общность. Так можно составить о них правильное представление и дать отдельное определение.

3. Но я перехожу к их явлениям. В чем состоит их различие? Ты спрашиваешь, что указывает на присутствие бога, ангела, архангела, демона, какого-либо архонта или души. Одним словом, я заявляю, что их явления соответствуют их сущностям, возможностям и действительностям, ибо какие они есть, такими и являются тем, кто обращается к ним, обнаруживают свои действия и показывают соответствующие им самим облики и характерные признаки.

Если мы даем конкретные определения, то явления богов всегда однородны; демонов – разнообразны; ангелов – более просты, чем явления демонов, но они уступают явлениям богов; явления архангелов ближе к божественным причинам; явления архонтов, если ты имеешь в виду владык мира, управляющих подлунными началами, будут разнообразны, но приведены в порядок, а если речь идет о тех, кто начальствует над материей, то их явления будут еще более разнообразны и еще менее совершенны; а явления душ бывают всевозможные. Явления богов блистают красотой, архангелов – одновременно грозные и кроткие, ангелов – более спокойные, демонов – ужасные. Явления героев – хотя вопрос был не о них, но из любви к истине пусть будет дан ответ и про них – более спокойные, чем демонические явления, архонтов – устрашающие, если они властвуют над миром, или пагубные и мучительные для видящих их, если они материальны, а явления душ чем-то похожи на явления героев, но они менее совершенны.

Итак, повторим: явления богов совершенно неизменны и по величине, и по форме, и по внешнему виду, и по всем свойствам; явления архангелов, близкие божественным, уступают им в тождественности; явления ангелов уступают предыдущим, но они неизменны; явления демонов бывают всегда в разных формах, когда одно и то же предстает то большим, то малым. Так же и явления архонтов: если они властвуют, то они не подвержены изменениям, а если эти явления материальны, то в разных аспектах они предстают по-разному; явления героев подобны явлениям демонов, а явления душ значительно уступают изменчивости демонических явлений.

Далее, богам подобают порядок и спокойствие, в явлениях архангелов присутствует деятельное начало порядка и спокойствия, в явлениях ангелов упорядоченность и спокойствие уже не свободны от движения, волнение и беспорядок сопутствуют явлениям демонов, явления архонтов соответствуют двум ранее высказанным нами мнениям: материальные – беспорядочные и быстрые, а властвующие устойчиво покоятся в себе, явления героев стеснены в движении и не лишены изменчивости, а явления душ чем-то подобны героическим, но уступают даже им.

Помимо этих особенностей, божественные существа излучают как бы бесконечную красоту, охватывающую изумлением созерцающих ее, которая распространяет божественную радость, для неизреченного проявляется в соразмерности и выделяется среди прочих видов красоты. Блаженные видения архангелов также являют величайшую красоту, но не столь невыразимую и удивительную, как божественные. Ангельские видения раздробляют на части красоту, которую воспринимают от архангелов. Видимые духи демонов и героев, как те, так и другие, обладают красотой в ограниченных аспектах: впрочем, то, что заключено в пропорциях, определяющих сущность, является демоническим, а то, что показывает мужество, является героическим. А явления архонтов следует разделить на две части: одни обнаруживают господствующую и естественную красоту, а другие являют манерное и неестественное изящество. Явления душ также упорядочены в определенных понятиях, более дробных, чем у героев, обозначенных в деталях и подчиненных одному виду. Если же нужно дать всему этому общее определение, то я утверждаю, что как каждое существо занимает свое место и соответственно тому, какой природой оно обладает, таким же образом, согласно своему жребию, оно причастно красоте.

4. Далее, переходя к другим особенностям божественных существ, следует сказать, что в действиях богов проявляется быстрота, превышающая даже быстроту самого ума, хотя эти действия сами по себе неподвижны и устойчивы. Быстрота архангелов определенным образом сочетается с практическими действиями. Действия ангелов уже имеют отношение к некому движению, но они не обладают, подобно предыдущим, одновременной с высказыванием способностью к свершению. У демонов же видимость быстроты превышает быстроту дел. В отношении героев в движениях обнаруживается великолепие, но свершение того, что они намереваются сделать, не так стремительно, как у демонов. У архонтов действия первой группы представляются заслуживающими внимания и главенствующими, а действия второй группы внешне более многочисленны, но они не обладают практической завершенностью. Что же касается действий душ, то в них больше движения и меньше силы, чем у героев.

Кроме того, величие явлений у богов столь огромно, что иногда затмевает собой все небо, Солнце и Луну, и земля уже не может оставаться в покое, когда они сходят вниз. Когда же являются архангелы, то вместе с ними приходят в движение определенные части мира, им предшествует движущийся впереди особый дробный свет, и сами они соответственно величию своей власти являют такое же величие сияния. Ангельское величие уступает им малыми размерами и количественной дробностью, а что касается демонов, то дробность у них еще больше, и их величие выглядит не всегда одинаковым. Героическое, уступающее предшествующему, обнаруживает большее величие духа, чем требует его состояние. Из архонтов мировые архонты, обладающие превосходством, представляются огромными и массивными, а те, которые дробны из-за связи с материей, в большей степени обладают спесью и хвастовством. Души разных видов не представляются все одинаковыми, и они кажутся меньше по сравнению с героями. Вообще величие явлений обретает в каждом отдельном случае индивидуальные характеристики пропорционально величию возможностей каждого рода и соответственно широте власти, которой они управляют и утверждают себя.

Вместе с этим определим и ясность предстающих образов. Итак, при созерцании богов видения предстают более ясными, чем сама реальность²⁸, они отчетливо блистают и, будучи расчлененными, выглядят ясно; видения архангелов кажутся истинными и совершенными; видения ангелов сохраняют тот же вид, только уступая им в полноте познания. Видения демонов кажутся неясными и еще менее совершенными, чем видения героев. Видения же архонтов – мировые отчетливы, а материальные смутны, но и те и другие выглядят как явления власти; видения же душ предстают в облике теней.

То же на самом деле относится и к свету. Изображения богов сверкают ярче света, изображения архангелов полны сверхъестественного света, ангельские – лучезарны. Демоны являют замутненный огонь, герои – смешанный из многих элементов, из архонтов мировые обнаруживают более чистый огонь, а материальные – смешанный из разнородных и противоположных элементов, души же дают лишь частично видимый огонь, запятнанный многими вкраплениями сотворенной природы.

Соответственно уже сказанному божественный огонь сияет неделимо и невыразимо и наполняет все глубины мира огненно, но не космически²⁹. Огонь архангелов неделим, но его можно видеть в большом количестве вокруг, впереди или позади архангела. Огонь ангелов представляется расчлененным за исключением наиболее совершенных форм. Огонь демонов разделен на еще меньшие части: он выразим в слове и не оказывается вне поля зрения тех, кто созерцает высших существ. Огонь героев – такого же типа, но не достигает полного подобия предшествующему. Огонь тех архонтов, которые выше, созерцаем более ясным, а материальных – более темным. В свою очередь, огонь душ проявляется как неоднородный и многообразный, будучи составлен из многих элементов мира. Далее, огонь богов кажется совершенно неподвижным, огонь архангелов причастен покою, огонь ангелов равномерно движется, огонь демонов непостоянен, а героев – еще более склонен к изменению: он спокоен у первого разряда архонтов и беспокоен у второго, а у душ огонь многообразно изменяется.

5. Далее, очищающая сила души – совершенная у богов, возвышающая у архангелов, ангелы освобождают только от оков материи, демоны влекут к природе, герои низводят к заботе о чувственных вещах, архонты вверяют либо начальствование над принадлежащим миру, либо господство над материальным, души же в своих явлениях вовлекают определенным образом в процесс производящей природы.

Рассмотри также следующее. Чистоту и устойчивость видимого образа целиком следует относить на счет высших родов: их ослепительную яркость и устойчивость отнеси на счет богов; сияние, как бы пребывающее в ином, – на счет архангелов, а существующее в ином – на счет ангелов. В другом смысле выдели движущееся, непостоянное и образованное из несогласных природ – все то, что подобает низшим рангам.

В зависимости от степени смешения рассмотрим и такое разделение. С демонами смешиваются мировые испарения, которые беспокойно движутся согласно движению мира. С героями соединяются производящие состояния духов, в движении которых они участвуют. Архонты мира пребывают в одном и том же состоянии, являя те элементы мира, которыми они владеют, а архонты материи напитаны материальной влагой. Души наполняются обильными сквернами и чуждыми испарениями, с которыми каждый из этих родов проявляет себя также и в своих явлениях.

Немаловажным признаком для тебя пусть будет и мгновенное поглощение материи, если речь идет о богах; в отношении архангелов – ее постепенное расходование; в отношении ангелов – отделение и отстранение от нее; в том, что касается демонов, – ее гармоничное упорядочение; а что касается героев, то сочетание с ней в подобающих пропорциях и искусная забота о ней. Архонты, владыки мира, господствуют над ней и так и проявляют себя, материальные же архонты обнаруживают себя всецело наполненными материей. Чистые души держатся поодаль от материи, а противоположные души предстают как окруженные ею.

6. Далее, дары, происходящие из явлений, не все одинаковы и приносят не одни и те же плоды. Так, приход богов дает нам физическое здоровье, добродетель души, чистоту ума и в целом восхождение всех наших качеств к присущим им началам. Он устраняет холод и разрушение в нас, а тепло увеличивает и делает более сильным и могучим, делает все соизмеримым душе и уму, зажигает свет в умопостигаемой гармонии и являет глазам души посредством телесных глаз то, что не есть тело как тело. Приход архангелов производит то же действие, что и приход богов, за исключением того, что он дает блага не неизменно, не во всех случаях, не достаточные, не совершенные и не являющиеся неотчуждаемыми, хотя и производит соответствующее сияние при их появлении. Приход ангелов приносит по отдельности еще более частные блага и обладает действием, через которое он проявляется, значительно меньшим, чем объемлющий в себе это действие совершенный свет. Приход демонов отягощает тело, наказывает его болезнями, влечет душу к природе, не отстраняет ее от тел и свойственных телам ощущений, спешащих к огню³⁰, задерживает в здешнем месте и не освобождает от оков рока. Приход героев подобен приходу демонов, но отличается тем, что побуждает также к благородным и великим делам. Явление в видении мировых архонтов дарует мировые блага и все необходимое в жизни, а явление материальных архонтов приносит материальные и земные блага. Далее, созерцание чистых душ, отнесенных к разряду ангелов, возвышает и спасает душу, отвечает священной надежде и дарует те блага, на которые уповает эта священная надежда; созерцание же других душ низвергает в сотворенную природу, губит плоды надежды и наполняет страстями, пригвождающими созерцающих к телам.

7. В созерцании возникает видение строя, в котором выступают созерцаемые существа: боги окружены богами или ангелами; архангелы выстраивают ангелов-предвестников рядом с собой или позади, а также другую многочисленную ангельскую стражу; ангелы являют собственную деятельность в том ранге, которого они достигли; благие демоны открывают для созерцания свои творения и даруемые блага, демоны-мстители показывают зрелища мщения, а остальных демонов, в некотором отношении злых, окружают вредоносные, кровожадные и дикие звери; архонты мира являют вместе с собой судьбы мира, а остальные архонты влекут за собой беспорядок и неправильность материи. Всеобщая душа, не содержащаяся ни в каком частном облике, позволяет видеть не имеющий формы огонь, который являет вокруг всего мира целостную, единую, неделимую и не имеющую формы душу всего. У очистившейся души видны огненная печать и чистый, несмешанный огонь, ее внутренний свет и облик видятся чистыми и прочными, и, радуясь благому волению, она следует за возвышающим вождем и сама являет в своих делах свой порядок. Душа, склоняющаяся вниз, несет на себе следы оков и наказаний, она обременена соединениями с материальными духами, опутана разнообразными волнениями материи и, как представляется, ставит выше себя власть творящих демонов.