Текст книги "Необыкновенные приключения Карика и Вали"

– Нет, моя! – закричала Валя. – Я первая увидела её.

Стрекоза лежала на подоконнике между Кариком и Валей, беспомощно перебирая крошечными лапками.

Карик протянул руку к стрекозе, и вдруг ему показалось, что он теряет трусики. Он торопливо нагнулся, но не успел их подхватить – трусики скользнули вниз, а вслед за ними упали с ног и сандалии.

Карик хотел было спрыгнуть с подоконника на диван, стоящий у окна, но диван вдруг быстро помчался вниз, точно лифт с верхнего этажа.

Ничего не понимая, Карик растерянно посмотрел по сторонам, и тут он увидел, что вся комната как-то странно растягивается и вверх, и вниз.

– Что это? – испуганно закричал Карик.

Стены, пол и потолок раздвигались, как мехи огромной гармошки.

Люстра мчалась вместе с потолком вверх. Пол стремительно уходил вниз.

Прошло не более минуты, а комнату уже нельзя было узнать. Высоко над головой покачивался гигантский стеклянный стратостат, обвешанный сверкающими на солнце прозрачными сосульками.

Это была люстра.

Глубоко внизу раскинулось необозримое жёлтое поле, расчерченное ровными квадратами. На квадратах валялись четырёхугольные брёвна с обожжёнными концами. Рядом с ними лежала длинная белая труба, на которой огромными буквами было написано «Беломорканал». Один конец её был опалён и покрыт густой шапкой серого пепла.

В стороне, точно кожаные горы, стояли чёрные кресла, а белый халат профессора покрывал их, как вечный снег покрывает горные вершины.

Там, где стояли книжные шкафы, теперь поднимались небоскрёбы из стекла и коричневых балок. Сквозь стёкла можно было видеть большие, как пятиэтажные дома, книги.

– Карик, что это? – спокойно спросила Валя, рассматривая с любопытством чудесное превращение комнаты.

Тут только Карик заметил Валю. Она стояла возле него без сандалий и без трусиков.

– Смотри, Карик, смешно как! – засмеялась она. – Это опыты начались? Да?

Но не успел Карик ответить, как рядом что-то зашумело, застучало. Густые тучи пыли поднялись над подоконником. Валя вцепилась Карику в плечо. В ту же минуту дунул ветер. Пыль взлетела вверх и медленно рассеялась.

– Ай! – крикнула Валя.

На том месте, где только что лежала крошечная стрекоза, шевелилось толстое и длинное, как бревно, коленчатое тело с огромным крюком на конце.

Покрытое бирюзово-голубыми пятнами, коричневое тело судорожно сжималось. Суставы двигались, то наползая друг на друга, то выгибаясь в сторону. Четыре огромных прозрачных крыла, покрытых густой паутиной сверкающих жилок, дрожали в воздухе. Чудовищная голова билась о подоконник.

– Кари-ик! – прошептала Валя. – Кто это?

– Ш-ш-ш!

Осторожно ступая, Карик пошёл по подоконнику, который теперь был похож на деревянную автостраду, но, сделав несколько шагов, испуганно остановился.

Он стоял на краю пропасти.

Ему показалось, что он смотрит вниз с высоты Исаакиевского собора.

И тогда Карик понял, что случилось. Он повернулся к Вале, взял её за руку и, заикаясь от ужаса, сказал:

– Это… Это, наверное, была вода для кроликов… Понимаешь?.. Опыт профессора удался… Только уменьшились не кролики, а мы с тобой.

Валя ничего не поняла.

– А что это такое? – спросила она, указывая на чудовище, которое неподвижно лежало на подоконнике.

– Это?.. Стрекоза!

– Такая громадная?

– Совсем не громадная, – уныло сказал Карик, – она такая же, как была. Зато мы с тобой стали крошечные… Вроде блохи…

– Вот интересно-то! – обрадовалась Валя.

– Дура! – рассердился Карик. – Ничего интересного тут нет… Посадят нас теперь в банку и станут рассматривать через микроскоп.

– А по-моему, – уверенно сказала Валя, – рассматривать не будут. Иван Гермогенович придёт и сделает нас опять большими.

– Да-а, большими! Он даже не заметит нас!

– А мы закричим!

– Не услышит!

– Не услышит? Почему? Разве он глухой?

– Он-то не глухой, а голоса теперь у нас, наверное, как у комаров.

– Ну да? – недоверчиво улыбнулась Валя и что было силы крикнула: – Эге-ей! Мы зде-е-есь!

Она взглянула на Карика и спросила:

– Ну что? Плохо слышно?

– Для нас – хорошо, а для Ивана Гермогеновича – плохо.

– А что же теперь будет с нами?

– Ничего особенного. Смахнут тряпкой с подоконника, растопчут ногами – вот и всё…

– Кто смахнёт?

– Да сам же Иван Гермогенович.

– Смахнёт тряпкой?

– Ну да! Станет пыль вытирать и смахнёт! С пылью!

– А мы… А мы… А мы… Слушай, Карик, я уже придумала… Знаешь что, мы сядем на стрекозу. Иван Гермогенович увидит дохлую стрекозу и обязательно положит её к себе на стол, а мы тогда заберёмся под микроскоп, и он увидит нас… Ну конечно, увидит! И сделает опять большими… Залезай скорее на стрекозу.

Валя схватила Карика за руку.

– Садись!

Помогая друг другу, ребята проворно вскарабкались на стрекозу, но лишь только они уселись, как стрекоза зашевелилась, застучала громыхающими крыльями, тяжело заворочалась и запыхтела, как машина.

Ребята почувствовали, как под ними начало выгибаться её сильное, мускулистое тело.

– Ой, она живая. Слезай скорее! – взвизгнула Валя.

– Ничего, ничего. Держись крепче.

Ребята крепко обхватили руками и ногами туловище стрекозы, но она изгибалась всем телом, пытаясь освободиться от неприятной ноши. Карик и Валя качались и подскакивали, точно на пружинах.

– Сбросит! Ой, сбросит! – визжала Валя.

– Подожди! – крикнул Карик. – Я ей… Вот, стой-ка!

Он дополз до головы стрекозы, перегнулся и изо всей силы ударил её несколько раз кулаком по глазам.

Стрекоза вздрогнула, изогнулась и замерла.

– Кажется, опять сдохла, – сказала Валя.

– Посмотрим.

Карик слез со стрекозы, обошёл её вокруг, потом схватил двумя руками прозрачное, как слюда, крыло и попробовал приподнять её. Стрекоза не шевелилась.

– Сдохла, – уверенно сказал Карик, вскарабкиваясь на стрекозу.

Некоторое время ребята сидели молча, посматривая то и дело на дверь, но скоро им стало скучно, и они принялись рассматривать стрекозу. Карик забрался на крыло и попробовал оторвать его от туловища. Но крыло держалось очень крепко. Тогда Карик прыгнул на голову стрекозы и постучал пятками по её глазам.

– У-ух, глазищи-то какие! Видишь?

– Ага.

Робко протянув руку, Валя осторожно дотронулась до холодных, точно вылитых из хрусталя, глаз.

– Страшные!

У стрекозы в самом деле были удивительные глаза – огромные, выпуклые, вроде стеклянных фонарей. Покрытые тысячами ровных граней, они светились изнутри голубовато-зелёными огнями.

И эти странные глаза глядели сразу и на Карика, и на Валю, и на двор, и на небо, и на потолок комнаты, и на пол.

Казалось, в каждом глазу светились тысячи отдельных зеленоватых глаз и все они смотрели внимательно и зорко.

А перед этими огромными глазами, на самом краю головы, сидели ещё три маленьких коричневых глаза, и они тоже очень зорко следили за ребятами.

– Знаешь, – сказала Валя, – всё-таки она живая. Она смотрит, Карик, видишь?

– Ну и что же?

– Надо убить её ещё раз. Вдруг она оживёт?.. Ты знаешь, чем питаются стрекозы?

– Кажется, травой или соком цветов, – неопределённо сказал Карик. – Хорошо не помню. А что?

– Боюсь, как бы она не съела нас, если оживёт. Кто же знает, что она привыкла есть? Давай лучше убьём её ещё один раз.

Валя спустила было ноги на пол, пытаясь слезть со стрекозы, но в это время в квартире как будто грохнул взрыв. Потом раздался мерный, тяжёлый топот.

– Что это? – замерла Валя.

– Это… Ур-ра! Это Иван Гермогенович идёт! – радостно закричал Карик.

Валя поспешила занять прежнее место.

Дверь хлопнула. В окно ударила волна воздуха. В кабинет вошёл человек-гора с бородой, похожей на стог белого хлопка.

Тут Карик и Валя закричали что было силы:

– Иван Гермогенович!

– Иван Гермогенович!

Человек-гора открыл широко глаза. Ладонь величиной с обеденный стол взлетела вверх и остановилась у скрученного раковиной уха, из которого торчали в стороны седые пучки волос, толстые, как рисовальные карандаши. Он посмотрел по сторонам, прислушался, пожал недоумевающе плечами.

– Иван Гермогенович! Ива-ан Ге-ермо-оге-ено-ович! – крикнули вместе Карик и Валя.

Человек-гора шумно вздохнул. В комнате всё загудело. Ребята чуть было не слетели вместе со стрекозой вниз, на каменный двор.

– К на-ам! Сюда-а!

Человек-гора шагнул к окну.

– Ур-ра! – закричал Карик. – Он слышит!

– Мы здесь! Зде-есь! – надрывалась Валя.

Человек-гора остановился.

– К на-ам! К нам! Сюда! Мы здесь! – кричали ребята.

Человек-гора подошёл к окну.

Но вдруг стрекоза шевельнулась, затрещала слюдяными крыльями, подняла на подоконнике густое облако пыли и вместе с Кариком и Валей провалилась вниз, в синий воздушный океан.

– Держись! – закричала Валя, хватая Карика за шею.

Глава 3

Встреча в воздушном океане. – Прожорливый самолёт. – Недовольные парашютисты. – Приключения Карика и Вали в большой луже. – Подводная тюрьма. – В лапах восьмиглазого чудовища.

Стрекоза летела, шумя прозрачными жёсткими крыльями. Они гремели, точно листовое железо.

Упругий ветер мчался навстречу, рвал волосы, пронзительно свистел в ушах.

Он бил в лицо, слепил глаза. Дышать было трудно. Крепко вцепившись в стрекозу, охватив её руками и ногами, ребята сидели ни живы ни мертвы.

– Карик! – крикнула сквозь вой ветра Валя. – Как мне держаться? Меня тащит… Вниз тащит… Ветром!

– Молчи! Упадём! – закричал Карик и чуть не задохнулся от ветра.

Ветер дул с такой силой, что казалось, он оторвёт Валю и Карика от стрекозы и сбросит их вниз. Ребята пригнулись к самой спине стрекозы, но и это не помогало.

– Ложись, Валька! – закричал Карик, вытягиваясь во весь рост.

Валя последовала его примеру.

– Ну что? – крикнул Карик. – Лучше стало?

– Немножко!

И в самом деле, теперь напор ветра был не так уже силён. Теперь можно было открыть глаза и даже оглядеться по сторонам.

Не поднимая головы, Валя крикнула:

– А ведь так совсем не страшно!

Сквозь шум ветра Карик услышал только одно слово: «страшно».

Он слегка повернулся назад и сказал как можно громче и спокойнее:

– Ничего, держись крепче!

Стрекоза мчалась, плавно взлетая на воздушные горы и стремительно скатываясь вниз.

– Ой, Карик, – визжала Валя, – она хочет сбросить нас!

Но Карик не слышал Валиных слов.

Он следил внимательно за работой слюдяных стрекозиных крыльев.

Два передних крыла стояли в воздухе почти неподвижно. Их движения были еле заметны. Изредка они выгибались то вверх, то вниз, и тотчас же стрекоза или опускалась ниже, или взлетала ещё выше.

Этими крыльями она, как видно, управляла при полёте. И они же поддерживали её в воздухе.

Но зато два задних крыла мелькали, как пропеллеры. Они гудели и выли, быстро загребая воздух, и, отталкиваясь от него, гнали стрекозу вперёд.

Но вот задние крылья начали приподниматься вверх и вдруг встали ребром, как паруса. В спину подул ровный ветер. Стрекоза бесшумно, как воздушная яхта, поплыла в воздухе.

– Ой, как интересно! – зашептала Валя. – Вот бы такой самолёт построить!

Карик искоса взглянул на сестру и недовольно шмыгнул носом. Её легкомыслие начинало сердить Карика.

– Сиди и молчи! – сказал он, хмуря брови.

Но Валя не могла сидеть молча; да и как можно было молчать!

Мимо, точно встречные поезда, проносились, обдавая ребят ветром, огромные крылатые звери. Они пролетали так быстро, что даже нельзя было понять, кто они такие. Птицы? Пчёлы? Стрекозы?

Валя то и дело кричала:

– Кто это? Кто? Ты видел, Карик?

Они чуть было не столкнулись в воздухе с каким-то гигантским, величиной с танк, жуком. Весь разукрашенный золотыми и фиолетовыми красками, он так ослепительно сверкал на солнце, что на него невозможно было смотреть.

Жук летел прямо на стрекозу. Столкновение казалось неизбежным, но вдруг он с такой же быстротой, и даже не поворачиваясь, помчался назад.

– Задний ход! – закричала Валя. – Он может лететь задним ходом. Ты видел?

Внезапно под крыльями что-то зажужжало, завыло. Откуда-то снизу вынырнуло волосатое круглое животное. Поджав под себя мохнатые ноги, оно с гудением мчалось навстречу, бросаясь из стороны в сторону. Зеленоватые крылья животного сияли на солнце, то вспыхивая яркими зелёными и синими огнями, то угасая.

– Кто? – спросила Валя.

– Муха! Только очень большая! Как под микроскопом!

Расстояние между мухой и стрекозой становилось всё меньше и меньше. Теперь и Валя узнала муху. Она была такая большая, как на плакатах: «Берегись мух – они распространяют заразу».

Но не успела Валя подумать о том, какую же заразу несёт муха, как та вильнула в сторону и понеслась куда-то вниз.

Стрекоза повернула, точно на стержне, свою огромную голову вправо, влево, вверх, вниз, сверкнула голубовато-зелёными хрусталиками огромных глаз и кинулась вслед за мухой.

– Ай! – закричала Валя, хватая Карика за ногу.

– Держись! – ответил Карик.

Начались крутые повороты, стремительные спуски, подъёмы. Преследуя муху, стрекоза то падала вниз камнем, то описывала петли, то скользила боком и, наконец, налетев на муху, протянула к ней огромные, покрытые шипами клещи.

Муха перевернулась и помчалась на спине, ногами вверх. Ноги её угрожающе вытягивались, стараясь оттолкнуть прочь стрекозиные клещи.

Но это не помогло мухе.

Стрекоза нагнала её. Клещи сомкнулись.

«Ж-ж-ж», – затрещала крыльями муха.

Клещи щёлкнули, как ножницы.

Хлоп!

Хлоп! И на землю полетели, медленно кружась в воздухе, крылья и ноги несчастной мухи.

Снова щёлкнули сильные, крепкие клещи. Они скомкали, смяли, сплющили муху в лепёшку и сунули её в широкий чёрный рот.

Карик и Валя молча взглянули друг на друга.

Так вот она чем питается, стрекоза.

– А ты говорил – соком цветов! – шепнула Валя.

Ей стало страшно. Уж если стрекоза пожирает таких больших мух, то Карика и Валю она шутя проглотит и даже не заметит.

Ребята притихли.

Далеко впереди мелькнули огромные цветные крылья. На концах крыльев темнели крупные бархатные пятна. По краям тянулись ровные полосы, будто траурная кайма. Крылья танцевали, прыгали в воздухе, поддерживая изгибающееся тело, похожее на полосатый дирижабль. Длинные усы с набалдашниками на концах дрожали, то опускаясь вниз, то поднимаясь вверх.

Подлетев ближе, ребята увидели на крыльях красивую чешую, покрытую цветной пушистой пылью.

Крылья бестолково кружились в воздухе, трепетали, как паруса на ветру.

Но вот радужное животное заметило стрекозу. Оно засуетилось, мягко захлопало крыльями, потом, сложив их, начало стремительно падать вниз – туда, где быстро мелькали леса, поля и озёра.

Однако уйти от стрекозы ему не удалось.

Стрекоза ринулась за ним, ударила его с налёта грудью, отбросила в сторону, и, когда радужное животное перевернулось в воздухе, она схватила его, свернула ему голову и, оборвав крылья, сожрала в один миг. И снова помчалась, как самолёт; могучие крылья её загудели, и над головой опять запел протяжно ветер.

– Кого это она?

– Бабочку! – крикнул сквозь шум ветра Карик. – Кажется, бабочку!

Стрекоза, как видно, была в этот день очень голодна. Скоро она догнала и проглотила ещё одну муху, ещё одну бабочку – на этот раз белую с голубыми пятнами, потом комара.

– Ну и обжора! – закричал Карик.

Валя только зябко поёжилась.

По небу ползли облака.

Время от времени они заслоняли солнце, и тогда землю покрывали холодные синие тени.

И тут ребята с удивлением заметили, как странно ведёт себя стрекоза, когда облака набегают на солнце.

Лишь только солнце пряталось, стрекоза становилась какой-то вялой и медленно, как планер, скользила вниз.

Но стоило солнцу выглянуть из-за туч, стрекоза оживала. Лёгкий взмах крыльев – и она стремительно взлетала вверх и снова принималась за охоту.

– Карик! – крикнула Валя. – Ты замечаешь, что с ней делается?

– Да, да! – кивнул головой Карик.

Он замечал ещё и кое-что другое.

Попадая в потоки солнечных лучей, тело стрекозы раздувалось, становилось крепким и гладким. Но как только набегала холодная тень от облаков, оно сжималось, морщилось и начинало пружинить, точно сиденье очень старого кресла.

Казалось, солнце нагревало внутри стрекозы воздух и он распирал её; но стоило стрекозе попасть в холодную, теневую полосу, её тело снова сжималось, становилось дряблым, как воздушный шарик, который проткнули иголкой. Так оно и было на самом деле, но этого ребята не знали, а поэтому они никак не могли понять странного поведения стрекозы.

Охота продолжалась.

Стрекоза пожирала мух, бабочек и комаров без устали.

Если бы ребята решили дать своему живому самолёту какое-нибудь имя, то лучше, чем «Смерть комарам и мухам», пожалуй, они не могли бы придумать.

В погоне за белой бабочкой стрекоза сделала резкий поворот. Валя соскользнула со спины крылатой обжоры и непременно упала бы на землю, если бы не успела ухватиться за ноги Карика. Но и сам Карик тоже еле-еле держался на стрекозе.

– Помоги! – закричала Валя.

– Не… Не могу! – хрипел Карик.

Валя тянула его вниз, как тяжёлая гиря. Напрасно он хватался руками за гладкие, упругие стрекозиные бока. Руки его одеревенели. Пальцы скользили. С отчаянием погибающего он упёрся в крыло стрекозы подбородком и обхватил одной рукой упругое тело обжоры.

Но забраться обратно ему было не под силу.

– Нет! Не могу больше! – закричал Карик.

Глубоко внизу, точно в бездонной пропасти, плыла под ногами синяя поверхность огромного озера. Зелёные камыши поднимались над водой, теснясь вдоль берегов. Белые чаши водяных лилий стояли, точно впаянные в спокойную синеву озера.

Стрекоза сделала резкий разворот.

В грудь Карика ударил встречный мощный поток воздуха, руки скользнули последний раз по гладким бокам стрекозы.

Карик закрыл глаза, и вдруг сердце его ёкнуло, замерло; под ногами всё провалилось, в ушах засвистел, завыл протяжно ветер.

Ребята полетели вниз.

– И-и-и! – завизжала Валя.

– А-а-а! – закричал Карик.

Они летели, кувыркаясь через голову.

Несколько раз небо и земля поменялись местами.

Небо.

Земля.

Небо.

Земля.

У-ух!

Взметнув фонтаны брызг, ребята врезались в зеркало пруда и камнем пошли ко дну, рассекая воду, плотную, как студень, и прозрачную, как стекло.

Ударившись ногами о дно, они пробкой вылетели обратно, на поверхность, и отчаянно забили по воде руками и ногами. Оглушённые падением, они кружились на одном месте, ничего не понимая, ничего не соображая.

Первым пришёл в себя Карик.

– Надо плыть скорее к берегу! – крикнул он, выплёвывая воду.

– А где берег? – спросила Валя, захлёбываясь.

Карик мотнул головой в ту сторону, где вдали виднелась высокая зелёная стена леса.

– Ох, доплывём ли? – захныкала Валя.

– Конечно, доплывём! – уверенно сказал Карик. – Только не надо торопиться, а как устанешь – скажи мне. Будем отдыхать на спинке. Ну, плыви за мной!

И они поплыли к берегу, поднимая брызги, фыркая и отдуваясь.

Вдруг Валя вскрикнула:

– Смотри! Кто это? Он прямо на нас бежит.

Какое-то странное животное скользило по воде на высоких полусогнутых ногах.

– Кто?

– Не знаю! – шепнул Карик, втягивая голову в плечи.

– Кусается?

– Не знаю!

Животное скользило, как конькобежец по льду, приближаясь к ребятам с каждой минутой.

– А этот… Не такой, как стрекоза? – спросила шёпотом Валя.

– Не знаю… Но ты приготовься на всякий случай… Если нападёт, ныряй как можно глубже.

Широко расставив длинные ноги, животное мчалось по зеркалу воды, ловко перепрыгивая с разбегу через водяные растения.

Коньки-поплавки оставляли на воде волнистый, еле заметный след.

– Да это же водомерка! – вскрикнул Карик. – Ну да, конечно. Обыкновенная водомерка. Только гораздо больше.

Водомерка-великан приближалась с невероятной быстротой. Бурое тело, покрытое снизу беловатыми волосками, слегка покачивалось на ходу. Большие шарообразные глаза пристально смотрели на ребят. На крутых поворотах водомерка откидывала назад и в стороны задние ноги и тянула их за собой, слегка поворачивая то вправо, то влево. Видимо, они служили ей рулём. Водомерка мчалась прямо на ребят.

– Ай! – крикнула Валя.

Водомерка мотнула головой и подняла вверх длинный, как копьё, и острый, как игла, хобот. Он был покрыт, словно ржавчиной, бурой засохшей кровью. Конец его дрожал, словно расправленная стальная пружина.

– Она убивает этим! – закричала Валя.

Водомерка придвинулась ещё ближе. Приподняв над водой передние ноги, она нацелилась копьём прямо на Валю.

Но тут Карик схватил сестру за руку и потянул под воду. Ребята нырнули. Там, где только что плыли Карик и Валя, остались лишь круги на воде и мелкие пузыри.

Водомерка растерянно повела по сторонам круглыми глазами. Она ничего не понимала. Ведь только что добыча была под самым носом – и вдруг…

Что это значит?

Водомерка ещё раз посмотрела по сторонам и, прижав плотно хобот к белому брюшку, помчалась дальше, скользя по водяной плёнке.

Фыркая и отплёвываясь, ребята вынырнули из-под воды.

– Где она? – спросила, тяжело дыша, Валя.

– У-уф! Не знаю! – тихо ответил Карик. – Кажется, укатила.

– Куда?

– Давай к берегу, – рассердился Карик. – Плыви и не разговаривай.

Некоторое время ребята плыли молча, боязливо оглядываясь по сторонам.

– Ой, что это? – вдруг снова захныкала Валя, почувствовав, как ноги её зацепились под водой за какие-то спутанные сети.

Она дёрнулась раз – держит, дёрнулась посильнее, но сети опутали пальцы, обмотали всю левую ногу почти до колена. Валя попробовала помочь правой ногой, но сотни тонких, крепких нитей оплели и эту ногу.

– Ну, что ты там? – обернулся к сестре Карик.

– Сети! – крикнула Валя. – Меня кто-то держит! Какие-то сети под водой…

Карик, фыркая, вернулся обратно и протянул Вале руку.

– Давай хватайся!

Но не успел он дотянуться до Вали, как почувствовал, что и его ноги запутались.

Ребята изо всех сил хлопали по воде руками.

Вода забурлила, как в котле.

– Ой! Ой! – захныкала Валя. – Не могу… Никак не могу…

– Сильней! Сильней! Не поддавайся!

Но всё было напрасно. Сдвинуться с места ребята уже не могли. Крепкие, липкие сети, опутав теперь не только ноги, но и всё тело, тянули их вниз, под воду.

Минута, другая – и вода с тихим всплеском сомкнулась над головами.

Захлёбываясь и пуская пузыри, ребята погружались всё глубже и глубже.

И вдруг чьи-то крепкие, упругие щупальца скользнули по их рукам и ногам, вырвали ребят из сетей и, крепко сжав, потащили куда-то вниз, на тёмное дно.

Ребята захлёбывались противной тёплой водой.

Перед глазами поплыли жёлтые рябые круги, в ушах запело, зазвенело тоненько-тоненько: «Ти-и-и-и-ить!»

Ещё секунда – и они задохнулись бы, но в это время что-то с силой подбросило Карика и Валю вверх, и их лёгкие сразу наполнились воздухом.

Глубоко вздохнув несколько раз, Карик раскрыл глаза. Он увидел мокрое испуганное лицо Вали. Она широко открывала рот, силилась что-то сказать, но изо рта лилась только вода.

Ребята болтались в воздухе. Их держала высоко над водой огромная мохнатая лапа.

Теперь можно было дышать, однако над головами вместо тёплого голубого неба и весёлого солнца висел тёмный, покрытый плесенью свод. Сырые мрачные стены поднимались из воды.

Валя заплакала.

– Ну что ж, – сказал печально Карик, – все люди когда-нибудь умирают. Не плачь, Валя!

Но сам он всхлипнул и зарыдал ещё громче Вали.

Чёрная вода забурлила, вздулась горбом – и вдруг горб лопнул.

Карик и Валя увидели медленно всплывающую жирную тушу. Потоки воды скатывались по огромным круглым бокам. Рядом с туловищем появились мохнатые ноги, ещё ноги и ещё ноги, и, наконец, сквозь слёзы ребята увидели всего паука-великана. Он покачивался на воде, рассматривая Карика и Валю холодными злыми глазами.

Восемь маленьких немигающих змеиных глаз смотрели на ребят, стерегли каждое их движение. Карик и Валя рванулись, но паук так крепко стиснул их своей лапой, что они даже не смогли крикнуть.

Восьмиглазое чудовище перевернуло ребят вниз головой, потом быстро-быстро завертело, закружило их… В глазах у ребят стало темно, в ушах зазвенело.

Карик и Валя потеряли сознание.