Текст книги "Дневник Лисы. Мой 2008-й"

5.12. Пятница

Самолетов я ужас как боюсь. Меня уже в аэропорту начало колотить, обратно папа хотел билет на поезд брать, но потом вспомнил, что в Шотландию мне придется лететь и не на одном самолете. Я постараюсь не думать об этом, выжила же сегодня, хоть и казалось каждую секунду, что самолет вот-вот рухнет. Сегодняшний полет – это тренировка моих нервов.

В посольстве мы провели ровно 25 минут, 15 из которых простояли в коридорах. И из-за этого нужно лететь в Москву?! Папа говорит, что без этого фото и отпечатков пальцев визы не дают, ладно, мне не жалко, пусть фотографируют.

Я погуляла по Москве. Красивый, шумный город, где совсем нет снега, только ледяная грязь по обочинам дорог. Наш самолет улетал только вечером, потому мы с папой целый день бродили по центру, грелись в ресторанчиках, кафе и барах, ходили в зоопарк. Каждого зверя там кто-то опекает, богатые люди, фирмы или банки, хорошо устроились зверюшки, у них просторные вольеры, не то, что тесные клетки, где трудно даже развернуться. Я давно не проводила с папа столько времени. Он умеет не грузить и не задавать дурацких вопросов, типа «как дела?», «что происходит в твоей жизни?» и тому подобное. Мне не пришлось врать и лицемерить. Я почти забыла обо всех проблемах. Думаю, папа самому не хотелось бы знать о моих проблемах, он все равно не знал бы, что с ними делать.

6.12. Суббота

В город пришла зима, морозная, вьюжная, снежная. Ночью мела метель, столбик термометра сполз до -18 градусов, снежные вихри крепко связали землю и небо, снег летел отовсюду, размывая границы реальности, с бешеной скоростью врезаясь в оконные стекла.

Накануне Пашку выписали из больницы, его больше не относят к суицидальной группе риска, интересно, почему, впрочем, врачам виднее. На радостях мы с ним до пяти утра как два заправских Карлсона ели печенья с вареньем, любуясь на царившую за окном непогоду. Я рассказывала о Москве, несмотря на усталость и обилие впечатлений, спать мне совсем не хотелось.

Сегодня ездили по магазинам, Пашке снова нужна куртка (прошлую он испортил кровью), мне новые брюки, Вадиму зимние ботинки, а маме «что-нибудь на вырост» (в смысле живота), на обратном пути заехали в гости к рара, попросить, чтобы он взял путевку еще и для Пашки. Я волновалась, что возникнут какие-то сложности. Напрасно. Папа обещал устроить все в наилучшем виде.

Ему нравится Паша, кажется ответственным и взрослым (о резанных венах, он не знает). Временами Пашка действительно бывает таким. На самом деле, папа благоволит к моему другу, потому что я с ним не занимаюсь сексом, в этом и состоит пресловутая ответственность и сознательность. То, что это только наше с Пашкой дело, моего папу не колышет. Что же, когда у нас будет секс (а он у нас когда-нибудь непременно будет) папа об этом ничего не узнает. Надо ли вообще кому-то знать о таких вещах?

Светка меня измучила вопросами «Что меня останавливает?», «Как я уговорила Пашку ждать?» и «Почему для всех парней так важен секс?». Я не знаю ответов, эти вопросы для меня не актуальны. Я ни за что не променяю возможность спать с ним в обнимку на какой-то там секс, которой той же Светке так не понравился. Как-то мы заговорили об этом с Пашкой. Он думает, мы не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы секс не разрушил наши отношения и не хочет рисковать.

Занесло.

Вечером после моих танцев ходили с ним в кино, на этот раз попали на второсортный боевик. Я подозреваю, мы ходим в кино не фильмы смотреть. Хочется романтики.

Хороший выдался день, давно мне не было так хорошо, тепло и спокойно. Все-таки мир крутится в правильную сторону.

10.12. Среда

Я люблю зиму, пусть холодно, зато ясно. Зимой все чувства и эмоции примораживаются, остаются лишь самые сильные и важные, легче сортировать желания, выбирать между главным и второстепенным.

Перечитала, классно сказано, может, мне действительно на журфак поступать? Беда в том, что меня не все новости интересуют и не все тайны хочется ворошить. Журналист должен быть другим.

В понедельник в школе царствовала психолог, наш класс сняли сразу с трех уроков. В первый час мы отвечали на дурацкие ни к чему не обязывающие вопросы. Например, «С кем из одноклассников я предпочел бы оказаться на необитаемом острове, идти в кино, делать сложный проект? С кем сложнее всего общаться, с кем хотели бы дружить, кого бы хотели перевести в другой класс? И тому подобный бред. На втором уроке играли в глупые игры – сравнивали друг друга с животными, растениями, машинами, предметами мебели и под занавес обсуждали собственные впечатления, что понравилось, а что нет, какие трудности возникали. Удивительно, но уроками мозгокрутства не прониклись лишь двое – я и Пашка. Для меня эти уроки стали замечательной заменой двух алгебр и одной истории, но не больше. Пашка едва сдерживал смех и вообще не плохо развлекся, но так и не понял как можно все это воспринимать всерьез.

Некоторые одноклассники пытались вначале лукавить, но через какое-то время искренне увлекались, это видно. Мне и Пашке стоило некоторых усилий не выглядеть «белыми воронами». Я узнала массу интересного о себе и своих одноклассниках.

Например, подавляющее большинство одноклассников относится ко мне позитивно, даже те, с кем я не общаюсь. Светка Орехова – просто звезда, ее не критикует даже Самсонов. Кстати, его считают добрым и (ого-го!) красивым! Ему завидуют и стараются подражать. Пашку считают опасным и таинственным, его сравнивали с тигром, леопардом, кактусом и ядовитым плющом и при этом он оказался самым желанным попутчиком на необитаемый остров (у народа жажда быть съеденным или отравленным). Мне он представляется пушистым хищным зверьком с ценным мехом, за которым охотится толпа браконьеров, что-то вроде песца или соболя.

Классуха расстроилась, что ее любимчик отличник Валяев воспринимается как фигура малозначительная и невыразительная, а Коровина, которую она всячески затирает, получилась интеллектуальным лидером в классе. Я – законодательница моды и стиля, со мной сложно общаться, потому что я заносчивая (это не новость). Интересно то, что со мной хотят дружить больше половины класса. Зачем дружить с «заносчивым человеком»? Лично я бы не стала.

Тема психологических игр оставалась актуальной и сегодня. Мне начало это надоедать. Пашка умеет абстрагироваться, сунул в уши наушники, отсел в уголок и никто его не дергает разговорами ни о чем. А меня Машка заколебала. Она, видите ли, вознамерилась стать психологом. Бог в помощь.

О намечающейся поездке в Шотландию я никому не сказала, боюсь, сорвется. Мне самой не верится, что мы туда едем, надо привыкнуть к этой мысли. Пашкины предки против его поездки ни словом не возразили. Они сейчас выплясывают перед ним так, что это настораживает те только его, но и меня тоже. В октябре и ноябре они ему звонили пять раз, а сейчас каждый день, интересуются как дела, спрашивают, не нужно ли чего. Все что ему нужно, чтобы его оставили в покое. Не понимают, хорошо еще на встречах не настаивают. Вчера я купила себе платье к предстоящему дню рождения (у меня оно 21 декабря), мы зашли в супермаркет купить бутылку вина и фруктов отметить мой удачный поход по магазинам и встретили там Пашкину мать (кажется, ее Ольга Евгеньевна звать). Со стороны отношения у них самые обычные и никакой напряженности – поздоровались, обменялись парой ничего не значащих фраз, она ему разменяла 1000 мелочью, пробила на кассе наше вино, мы попрощались и разошлись.

Для меня фраза – «Не знала, что ты пьешь полусухое вино» из уст матери, которая больше шести лет видит сына от случая к случаю звучит, по крайней мере, странно. Одно радует, Пашка стал спокойнее после выписки из больницы. Может, оттого, что он пьет антидепрессанты, может, оттого, что все действительно налаживается.

Кстати о платье, оно потрясающее. Мы со Светкой его покупали. По одному ее выражению лица я поняла – то что надо. Восторг и зависть…

Зависть…

Зависть – это слабость, человек, который кому-то завидует, словно признается, что не в силах сделать то же самое или быть таким как тот, кто эту зависть вызывает. У меня большое самомнение – я никому не завидую.

Пашке платье тоже понравилось (я по глазам поняла, слова могут обмануть), мама раскритиковала «открытые плечи», но в итоге осталась довольна моим выбором. Для всех прочих мое платье будет сюрпризом. Я начинаю продумывать детали вечера. Хочется праздника, настоящего, чтобы запомнился (по-доброму, не так как Пашкин день рождения). Я не хочу приглашать много гостей, из класса будут только девчонки, позову еще Лешку с Альбинкой и мы с Пашкой – 7 человек вполне достаточно. Мальчишек мало, жаль больше взять негде. Среди одноклассников ничего приличного нет, а Пашкиных приятелей я не настолько хорошо знаю, чтобы приглашать на день варенья. Да и он не жаждет тусоваться с ними. Он отказался ехать на какие-то жутко престижные соревнования, многие не поняли почему (я тоже не поняла, но я не в счет). Объяснять он никому ничего не желает, даже в бассейн перестал ходить, говорит, после Шотландии возобновит занятия плаванием, но мне кажется, он решил бросить.

12.12 Пятница

Ракитина сказала, что не придет на мой день рождения, потому что приглашая ее, я пытаюсь ее унизить. Это только на первый взгляд кажется бредовым недоразумением, все намного серьезнее. На одну подружку у меня стало меньше. Мы ссорились и не раз, но теперь мы расстались. Мы, конечно, будем общаться на расстоянии, мы же в одном классе учимся. Жаль…

Сейчас вдруг подумалось – я преувеличиваю, мне давно на нее наплевать. Когда это началось? Она старше многих в классе, но у нее нет парня, она всегда гордилась, что хорошо учится, а в этом семестре у не выйдет по меньшей мере четыре тройки. С ней что-то происходит, но вместо того чтобы честно сказать – мне плохо, пожалейте меня, она гнет из себя сильную, смелую и принципиальную и не верит, что на одной старательности далеко не уедешь. Это в начальной школе ценится, а не в 10-м классе. Я иногда прогуливаю контрольные, к которым не готова и переписываю их после уроков, когда прочитаю все что нужно или если чувствую, что «накосячила» сразу прошу двойку, чтобы потом разрешили переписать. Да, я выпрашиваю оценки по некоторым предметам и заява географички на прошлом уроке несколько меня не задела:

– Меня тошнит, оттого как Адрианова хочет пять.

Адрианова – это, собственно, я. Да пусть ее хоть вырвет, меня тоже воротит от ее обрюзгшей физиономии, но по географии у меня будет 5, не будь я Адрианова. Я знаю, где Коста-Бланка и Касабланка, чем курорты побережья Эгейского моря отличаются от курортов Ионийского моря и какие документы надо собрать, чтобы получить шенгенскую визу. Это важнее, чем знать какие полезные ископаемые добывают на северной земле и каким образом жители Кувейта получают питьевую воду.

Ракитина верит всей той чуши, которой нас кормят каждый день, она верит, что ее отец бросит пить, хотя он вынес из дома все вещи, включая игрушки ее младшей сестры, она верит, что поступит в мед. Я знаю, сколько это стоит и пол дела поступить, там еще учиться шесть лет! То есть, после школы ей еще шесть лет сидеть на шее у предков, так как, учась на дневном отделении, невозможно найти путевую и «правильную» работу. У Коровиной больше шансов на МГИМО, чем у нее на мед университет, Вика хотя бы действительно умная. Я сделала ошибку, сказав это Ленке. Она думает, я хочу круто выглядеть на ее фоне. Я не желаю чувствовать себя без вины виноватой – хочет верить в сказки, ради бога, хочет, чтобы я оставила ее в покое, я оставлю. Наши пути разошлись, надо расставаться по-доброму, я не буду скандалить. Я сделаю вид, что ничего не произошло. Маша тоже устала от нытья Ракитиной. Ладно, хватит об этом, у меня своих проблем до кучи, чтобы забивать голову чужими.

Пашка в очередной раз устроил мне шоковую терапию – заснул у меня на кровати, пока я строила римский город в компьютерной игрушке. Звук я переключила на наушники, но Алиска пробежала по столу и нечаянно выдернула штекер. Звук врубился, Пашка дернулся, но не проснулся. Я выключила колонки и присела рядом с ним, желая прогнать его спать на диван в гостиной. Это оказалось не просто. Пашка принялся бормотать что-то на болгарском. Я погладила его по щеке, а он вдруг заметался на подушке так, что мне стало страшно.

– Паша, проснись, – я тряхнула его за руку, – Что с тобой?

Он резко сел на постели, увидел меня, хотел что-то сказать, но лишь сдавлено всхлипнул и, вновь упав на кровать, уткнулся в мои колени. Я не стала донимать его вопросами, кошмары ему и раньше снились. Мне иногда снится, как я падаю с балкона или что на меня движется поезд, приятного мало. Я обняла его, зарывшись пальцами в волосы на затылке. Его слегка трясло, он плакал и не хотел, чтобы я это поняла.

Я не знала, как мне реагировать на это, молча гладила его волосы и плечи, пока до меня не дошло, что он спит. И будить страшно и время позднее, спать хочется и мама, если вдруг узнает, что я не сплю до таких пор, не обрадуется. Мучилась я, мучилась, а потом махнула на все рукой, кровать большая, что мы вдвоем не уместимся?

С утра мне мама выговорила за подобный способ ночлега (на неразобранной кровати, в одежде, да еще и с Пашкой вместо одеяла). Пришлось врать, ой-ой-ой, случайно так вышло, прилегла, задремала, а свет, будучи во сне выключила. Пашка не помнит ночной своей истерики, не притворяется, иначе не смог бы так искренне глазами хлопать. Кстати, он раздавил свой MP3 плейер а, может, это я во сне, я же не знала, что он с ним заснул. Если честно, мне нравится так спать, с Пашкой и без одеяла тепло, он также ничего против не имеет. Спрашивается, почему нет? Предрассудки. Всегда родительские предрассудки. Неужели став взрослой, я тоже буду такой?

В школе Светка пристала ко мне с новой премудростью:

– Сделай танцевальный номер, ты же хорошо танцуешь, чего стесняешься?

Я так и села.

– Я не решила, пойду ли на этот смотр художественной самодеятельности, а ты мне – станцуй.

– Почему не пойдешь? – опешила Светка, – неужели из-за номинаций? Я же говорила, что не допущу этого идиотизма.

Я не сразу вспомнила, о каких номинациях идет речь.

– У нас сплошное дилетантство, песенки, дурацкий хип-хоп Сашка пропихнул, отстой, стыдно с такой программой выходить, – продолжала искушать Светка.

Не знаю, зачем я согласилась, наверное, выпендриться захотелось.

К моему участию в новогоднем шоу Пашка отнесся позитивно, в смысле громко ржал. Однако классная руководительница, случайно подслушавшая наш разговор, оскорбилась несерьезностью нашего отношения к проблемам классного коллектива. Откуда не возьмись вылезли Валяев и Федорова и понеслось…

Пашка, оказывается, только прикалывается над всеми, а сам ничего не делает, так нечестно, неправильно и т. д. и т. п. У Пашки плейер сдох, уши заткнуть было нечем, так что довести его особого труда не составило. Все сказал. Хорошо еще дождался, когда классуха выйдет из класса. Федорова даже его ударить порывалась. Я бы, тоже за подобные шуточки врезала.

Олеська доказывала ему, что он выродок рода человеческого, когда он вдруг схватил ее, на глазах у меня и у Валяева опрокинул на парту, наклонился, будто чтобы поцеловать и нежно так проговорил:

– Хороша, ох, как хороша, под пиво особенно.

Я глазам своим не поверила, Федорова действительно поначалу подумала, что он ее поцелует, настроилась уже, а тут такой облом.

– Сволочь! Думаешь, самый умный, все тебе можно?!

Ручонкой замахнулась, но он уже выпрямился в полный рост и она, целясь ему в лицо, угодила по руке.

– Тебе лучше отстать от меня, – рыкнул Пашка, – Я понятно выражаюсь? – он приподнял ее за подбородок, и она снова не сделала ни одной попытки возразить, – Понятно или нет?!

Валяев решил изобразить рыцарский подвиг, невольно обломав, хитро сощурившую масляные глазки Олеську во второй раз.

– Отстань от нее! А ну отпусти, а то…

– А то что? – криво усмехнулся Пашка, входя в раж, – Не вмешивайся в разговоры старых друзей.

Акценты моментально сменились, Федорова соскочила со стола и пробкой вылетела из класса, Пашка и не подумал удерживать ее силой. Валяев остался в дураках. Положение спас звонок, класс заполнили люди. Федорова опоздала почти на десять минут. Урок алгебры опять прошел мимо меня, я размышляла о том, что произошло. Федорова сидит за столом четко впереди меня, Пашка сбоку, на соседнем ряду. Весь урок я задумчиво кусала ручку, сверля глазами их обоих, Федорова явно боялась обернуться, Пашка то и дело смотрел на меня, желая что-то объяснить.

Я не обиделась, совершенно ясно, Пашка и Федорова знакомы ближе, чем я полагала. Это неприятно, конечно, и вызывает кучу вопросов (на которые мне хочется знать ответы), но не смертельно.

Пашка подтвердил мою догадку сразу как мы остались наедине.

– В июле мы познакомились у Димона на днюхе, ему как раз 18 исполнилось, через пару часов мы дотанцевались до койки, еще через час разбежались, чтобы никогда больше не встречаться. Мир тесен, в сентябре мы оказались в одном классе. Она этому обрадовалась еще меньше, чем я… Мы договорились, что никто ничего не узнает.

– Типа она на первом свидании ни-ни, – усмехнулась я. Все же я такого от Олеськи не ожидала, все знают, что она не щепетильна в таких вопросах, но не настолько же.

– Это не было свиданием, она с Андрюхой там была…

– Ладно, не объясняйся, – поморщилась я, – было и было. Мог бы раньше рассказать, а то я глупо себя чувствую.

Пашка приобнял меня за плечи, привычно чмокнув в висок, и я в момент успокоилась. Я знаю, ко мне он относится совсем иначе чем к Федоровой.

14.12.Воскресенье

Завтра опять в школу, как же мне это надоело! Хочется отдохнуть, может, заболеть на недельку?

На улице холод и лед, ветер и мрак. Когда смотришь сквозь заледеневшие стекла на промороженный, залитый тусклым светом единственного фонаря двор, на корявые ветви деревьев, жалобно скрипящие под резкими порывами северного ветра, просто не верится, что все возможно иначе. Не верится, но вера тут и не нужна. Каждый ребенок знает, что за зимой всегда придет весна. Знать проще, чем верить, а верить проще в то, что знаешь наверняка. Намудрила, ну и пусть.

Мама и Вадим с утра ушли в гости к моей тетке, вернулись в десять вечера, накормили нас голодающих и отбыли баиньки.

День мы с Пашкой провели у телевизора, причем, лично я не помню ни одной просмотренной программы. Мы болтали о всякой чепухе, закусывали, играли в покер и в дурака, опять кушали, снова разговаривали ни о чем, целовались, опять ели и опять целовались. Сегодня я четко осознала одну простую и одновременно непонятную мне вещь – он не меньше меня, если не больше боится, что наши отношения перешагнут черту дружеских. Мы играли в покер на раздевание, это было прикольно и безобидно по сути (мы даже до нижнего белья не дошли, в квартире холодно, на нас было навьючено много предметов одежды). Однако первым остановился Пашка и не потому, что не хотел продолжать (я по глазам видела), а потом, когда мы доцеловались до горизонтально бутербродного положения именно он предложил пойти на улицу «проветриться», то есть в переводе, остудить начинающий терять связь с реальностью мозг (и не только мозг). Он прав, я знаю, что он прав, только это я должна тормозить его, а не он меня, разве нет?

Мы прошлись по магазинам, купили пачку пельменей и замороженную лазанью, выпили по чашке горячего шоколада в кофейне, я присмотрела в торговом центре себе пару будущих обновок (туфельки и кофточку). Пашка купил себе новый MP3, а мне гарнитуру для моего сотового телефона. Он проговорился, что хочет подарить мне на день рождения какую-нибудь драгоценную побрякушку. Придется мне ему на Новый год тоже что-то дорогое дарить (на его день рождения. я подарила ему большой классный и очень вкусный торт, который в силу обстоятельств он так и не попробовал). В кофейне мы неожиданно наткнулись на Машку с незнакомым прыщавым парнишкой. Если бы не прыщи он мог бы быть симпатичным. Похоже, Маша решилась пойти на свидание собственной персоной. Мы не стали им мешать, они и без нас хорошо время проводили, да и нам их общество без надобности, мы сами себе приятные.

Смотрю в окно, опять идет снег. На душе тепло и не хочется ничего делать.

15.12. Понедельник

Я прогуляла школу. Ха-ха-ха!

Ушла со второго урока с «жуткой головной болью». Такими вещами нельзя злоупотреблять, учителя быстро просекают подобные хитрости. У Олейниковой хроническая головная боль, особенно в дни зачетов и контрольных, ее никто домой из-за этого не отпустит, в лучшем случае в медкабинет отправят. А я спокойно отправилась домой.

Ощущение праздника. Не хочу ничего делать, не хочу ни о чем думать, буду смотреть музыкальные каналы и валяться на пашкином диване.

* * *

Почему? Почему стоит мне расслабиться и начать верить в лучшее, случается какая-нибудь гадость?!

Маме на работе стало плохо, ничего опасного для нее лично, но ее отвезли в больницу и положили на «сохранение», то есть все из-за ее беременности, которую она так упорно желает сохранить.

Зачем?!!! Сама судьба дает ей понять, что она делает глупость, так ведь нет!

Я зла. Я очень-очень зла, я ничего не могу с этим поделать, меня черти рвут на части. Я не хочу, чтобы ей было плохо, чтобы она переживала, но я не хочу, чтобы ее беременность сохранилась! Я знаю, это не мое дело, что это подло с моей стороны, я никогда не скажу об этом вслух. Я ужасный человек.

Я ездила с Вадимом в больницу, бормотала что-то политкорректное и ободряющее, но думала только о том, что мамы не будет дома в мой день рождения. Это нечестно, так не должно быть. Моя сестричка та еще ягодка, еще не родилась, а жизнь мне уже отравляет. О празднике можно забыть, настроение испорчено и до воскресенья оно не измениться.

Вечером столкнулись с глобальной проблемой, в доме нечего поесть. Вадим не умеет даже пельмени толком сварить, то есть мне придется еще и готовить для всех. Брр! От меня искры летят, стоит мне подумать обо всем этом.

Не буду думать. Не хочу и не буду. Все в лес, всех в лес, я заболею и не буду ходить в школу. Вопрос как? У меня, к сожалению, крепкое здоровье.

Глупо все это.