Текст книги "Дневник Лисы. Мой 2008-й"

30.09 Вторник

Выходные прошли тихо и незаметно. В субботу мама с Вадимом ходили на день рождения к маминой подружке, в воскресенье вечером Вадим улетел в командировку в Москву. Мама развлекла нас с Пашкой пирожными, сотворенными по рецепту подруги. Она стала чаще готовить. Мы снова едим мясо, оно оказывается тоже очень полезно.

Я слышала, беременные плохо себя чувствуют, быстро устают, истерят по поводу и без повода. Как бы не так, все с точностью до наоборот. Мама летает, настроение у нее отменное, ее не ломает после работы варить Пашке куриные бульончики (полезно), готовить ужин минимум из двух блюд, а после сидеть в Интернете на сайтах для сотоварищей по положению и интересам. Интерес один – дети и что с ними делать, все прочее для нее суета и не имеет значения.

Пашка в квартире почти не заметен, то есть никому не мешает. Моя кошка Алиска души в нем не чает, ходит за ним по пятам, как привязанная. С ним одна проблема – накормить. Он ест только из-за моей мамы, которая иначе не отстанет, так и будет жужжать – скушай это, давай, я тебе это приготовлю, это разогрею, бутербродик сделаю…

Я иногда думаю, что живу в каком-то фильме о чужой жизни, на все смотрю как бы со стороны. Мелкие шпильки бывших подруг должны по идеи меня задевать или обижать, мне же все равно.

Сегодня в школе появилась Света, тут же решила всех помирить. Мне не с кем мириться, я ни с кем не ссорилась. Я так ей и сказала. Она начала доказывать мне, что я тоже не права. Я так не считаю. В результате, с ней мы тоже поцапались. Теперь я хожу в школу учиться, больше там делать нечего, даже домашние задания успеваю делать на переменах.

Меня будто приморозило, сама себе удивляюсь.

31.10. Пятница

Я совсем забросила свой дневник, надо исправляться. Хватит киснуть.

Столбик термометра за окном неделю не поднимался выше ноля и вот сегодня выпал первый снег. Мы шли с Пашкой с танцев, когда вдруг с неба повалили огромные пушистые хлопья, кружа вокруг нас, будто заигрывая. Я надеюсь, завтра он не растает. Из воздуха сразу исчез запах жженой листвы. Весь октябрь горели костры, откуда только столько листьев взялось, ума не приложу. От дыма постоянно саднило горло.

Ненавижу осень. Октябрь тянулся неимоверно долго – сплошной серый, скучный, холодный день. Ничего не происходило, а если происходило, то ни капельки не волновало.

Я утрирую, кое-что все-таки было. Например, у меня появились новые друзья – Маринка из моего танцкласса, Лешка и Альбинка, с которыми я постоянно общаюсь на занятиях по английскому языку. Пашка познакомился с Лешкой, потом Лешка стал встречаться с Альбинкой и теперь после курсов мы часто тусуем в бильярдном клубе. Лешка с Пашкой играют, мы с Альбинкой активно за них болеем.

Лешке 17 он учится на первом курсе мед университета на стоматолога. Судя по его рассказам, в медицинском учиться весело и преподы сплошь двинутые. Впрочем, все преподы немного двинутые – это их профессиональное заболевание. Они так привыкают вешать ученикам лапшу на уши о том, как правильно жить, что сами начинают себе верить. А жизнь – она другая и, сталкиваясь с реальностью, они выглядят идиотами.

Альбине 16, она учится в 11 классе, тоже хочет поступать в мед, правда с факультетом еще не определилась. Она общительная, добрая, милая, с ней легко говорить о пустяках, приятно быть в ее компании, она умеет даже Пашку заставить хохотать до слез. Большего о ней я пока сказать не могу.

Марине тоже 16, она всю жизнь занималась бальными танцами, даже в международных чемпионатах участвовала, но однажды, разочаровавшись в своем партнере (по танцам, разумеется) решила сменить профиль, занялась восточными танцами. Здесь можно танцевать без партнеров. Теперь она участвует в чемпионатах по восточным танцам, но при этом собирается поступать в театральный институт. Она любит быть в центре внимания, ей нравится сцена и паркет и то, что ей восхищаются (танцует она, надо отдать должное, хорошо). В тоже время она никого к себе близко не подпускает, парней в особенности. Наше с ней общение началось с того, что она, увидев нас с Пашкой на остановке, заявила:

– Никогда не танцуй перед парнем, если дома вдвоем, может плохо кончиться.

Поскольку я часто тренируюсь дома, и Пашка всякий раз с большим удовольствием за мной наблюдает, я ее не поняла. И я не выношу советов, о которых не просила. Короче, мы поссорились, потом разобрались, помирились и, выяснилось, что нам есть о чем говорить. Ей фатально не везет с парнями, все норовят с ней переспать, в другом качестве она их не интересует. Мне кажется, она преувеличивает. Да, она хороша собой, одевается красиво, но общаться не умеет совсем, тем более флиртовать. Лично я предпочитаю общаться с ней только в танцклассе, от нее легко устать.

Пашка настроен жить у нас, пока его не выкинут. Надеюсь, этого не случится. Он предлагал маме и Вадиму часть своего карманного дохода в качестве арендной платы за оккупированный им диван в гостиной, те даже думать ему об этом запретили. Его предки отстегивают моим какую-то сумму за его пребывание в нашем доме. Пашку этот факт успокоил, ему проще и спокойнее думать, что в основе всех «добрых услуг» финансовая составляющая. Я же уверена, деньги тут не самое главное, у моих родителей другой интерес, может, он тоже корыстный, но более тонкий.

Пашка ни разу не ходил к себе домой, даже теплые вещи забрать отказался, его мать все привезла сама, пока мы были в школе. Несколько дней назад она приезжала к нему в школу. На людях он давить истерик не стал, поговорил с ней в ее машине (в школе по-прежнему не знают, что он живет у меня дома), но кипел и срывался на всех до тех пор, пока уроки не кончились. Досталось Сахарову, за невежливую реплику в адрес биологички и биологичке за сделанное им обоим замечание, Валяеву за несвоевременность объявления принятых на совете президентов свода правил, правилам за их смехотворность, Светке, за то, что пыталась его урезонить, Самсонову за попытку заступиться за Светку, Федоровой за попытку наехать на Светку, дивану в буфете за то, что попался на его пути, буфетчице за холодные пирожки. Короче, лучше бы его мать не интересовалась, как у него дела.

После школы я увела его на набережную, охладить мозги. Ветер дул с севера, в небе дежурила эскадрилья белесо-серых пенистых туч. Короткие злые волны наскакивали одна на другую, от стоявшей в воздухе ледяной влаги слезились глаза. Мы сидели на скамейке посреди пустого пляжа, жевали бутерброды с домашней бужениной, которые мама с завидной регулярностью подсовывает нам в школьные сумки. Пашка, наконец, рассказал, что у него произошло с родителями, в тот день, когда он переехал жить к нам:

– Я обещал им близко не подходить к ночным клубам и прочим неподростковым заведениям. Меня там мог увидеть кто-нибудь из их знакомых и усомниться в моей благопристойности, но в тот день мне позвонил один знакомый, пригласил на очень занятное paty со стриптизом. Я ничего особенного там не сделал, напился только и домой пошел. Отец уже ждал меня, настучал ему кто-то. Был скандал, если это так можно назвать, – он невольно передернул плечами.

– А мать при чем? – удивилась я.

– Не при чем. Ей просто на меня наплевать и меня бесит, когда она делает вид, что это не так. Если бы я вскрыл себе вены, ее волновал бы испорченный ковер. Она доказывала мне сегодня, какая я сволочь и неблагодарная скотина. Я может, и шлюха, но не собачонка, которая танцует за каждую купюру.

– Я давно хотела тебя спросить, только ты не обижайся, пожалуйста, – не знаю, как я решилась заговорить об этом, тут же пожалела, глядя как он напрягся, будто ему кол в спину вогнали, но отступать было поздно и некуда, – Как вышло, что ты стал… – я не могла выговорить это слово, Пашка и так меня понял и вопреки моим ожиданиям, ответил спокойно.

– В прошлом году перед новым годом я забрел на пляжную вечеринку при курортном отеле, втерся в толпу туристов – постояльцев, познакомился с двадцатилетней американочкой. Она была пьяна, ей и в голову не пришло, что мне только 15 недавно исполнилось. Короче, я прекрасно провел время. С утра она протрезвела, испугалась, что связалась с несовершеннолетним и заплатила мне, чтобы я молчал. Я рассказал обо всем одному придурку. Рассказал и из головы выбросил, только через какое-то время до меня взрослые тетки докапываться стали. Этот чувачок мне определенную репутацию создал, растрепал кому надо и не надо, что со мной за деньги можно…

Он говорил, мрачнея с каждым словом. Я очень хотела его остановить, но почему-то боялась. Сама виновата, не надо было трогать эту тему. Он прикурил, не прерывая рассказа, вдохнул щедрую порцию дыма:

– Есть некоторая разница между сексом и сексом за деньги. Когда тебя покупают, то думают, что можно все, такой секс не всегда бывает приятен. Я соглашался не всегда и не со всеми, но даже при таком отборе в один прекрасный день влип конкретно, нарвался на чокнутую. Она меня напоила какой-то дрянью и бросила в номере отеля пристегнув наручниками к кровати. Ну, дальше понятно, горничная пришла, устроила шум, отель сотрудничает с компанией моих предков, они узнали о моих подвигах и все… Так я оказался здесь, – он с силой раздавил окурок о железную часть лавки, – Я сам во всем виноват, знаю, только это ничего не меняет.

Я разревелась, сама не знаю почему, Пашка тоже не понял в чем причина, но докапываться до сути не стал, обнял меня, и молча гладил по волосам, пока я не успокоилась.

Этот разговор я переваривала долго. Мое отношение к нему ничуть не изменилось. Он мне дорог, как человек, как друг, как парень. Это главное, остальное мишура. Я не желаю думать о будущем, я хочу жить.

1. 11. Суббота. Замечу, рабочая суббота

Утром наступила зима, -6 градусов, поземка, ледяной, пробирающий до костей ветер. Неожиданно выяснилось, что у Пашки нет куртки, рассчитанной на русскую зиму, потому Вадим подвез нас в школу на машине.

Светка приползла мириться. Самсонов Самсоновым, а поговорить с кем-нибудь хочется. Машка с Ленкой живут далеко, сейчас темнеет рано, особо не погуляешь, а я, мало, что в двух шагах живу, еще и язык за зубами держать умею (в отличие от нее самой). Она видела, что Вадим нас с Пашкой привез, не успели мы в класс подняться, как все уже знали об этом. Машка преувеличено громко поинтересовалась у Ленки, где это мы с Пашкой ночевали (от моего дома до школы ближе, чем до Пашкиного дома).

– Мы квартиру сняли, живем теперь вдвоем, – также громко сообщил Пашка, – Тебя на новоселье не пригласим!

Ленка посмотрела на меня так, будто поверила, меня смех разобрал. Она сразу успокоилась, вздернула нос и увела приготовившуюся к ответному выпаду Машку в коридор. В школе знают, что мы с Пашкой встречаемся, в последнее время мы общались исключительно друг с другом, с одноклассниками говорили или по делу или чтобы поругаться. Однако фантазии представить нас живущими вдвоем отдельно от родителей не хватило ни у кого, это естественно, кто нам квартиру сдаст, мы же несовершеннолетние.

Светка заговорила со мной на второй перемене, от нее я узнала все последние новости школьного сообщества. Я давно забила на эту мышиную возню, но из любопытства дослушала до конца. Машка серьезно увлеклась Интернетом, часами сидит в чатах, у нее появилась куча новых знакомых в сети. Со мной она бы давно помирилась, если бы не мой «несносный нрав», в чем заключается моя «несносность» я не разобрала. Валяев в качестве президента нажил себе кучу врагов (Самсонов в первых рядах). Ракитина целовалась с Агафоновым, но потом заявила, что не будет с ним встречаться, Федорову застали в толчке с каким-то парнем из параллельного класса, они там целовались (нашли, блин, место), Коровина делает какой-то проект для городской конференции, скоро начнется подготовка к новогоднему общешкольному концерту в формате сказки «ночь перед рождеством», Настя Олейникова хочет позвать на роль черта Пашку, но боится. Его, оказывается, многие побаиваются. Я сразу предупредила:

– С чертом он вас к черту пошлет, даже не пытайтесь.

Светка загрустила, видимо, идея принадлежала не только и столько Олейниковой. Сама она намерена играть Оксану, хотя есть еще три десятых и три одиннадцатых класса потенциальных актеров. Однако главная Светкина проблема в том, что Самсе мало поцелуев, обжималочек, ему хочется погорячее. Светка боится осложнений в отношениях, беременности, реакции родителей, если те узнают, короче, не хочет, но ему об этом сказать не решается. Вроде как любовь до гроба, как это так секса не хотеть…

– Скажи ему, чтобы подождал пару месяцев, обзови это своим принципом, – жестко рассудила я, – Если бросит тебя, значит, ты ему не нужна, если будет ждать, значит, через 2 месяца придумаешь что-нибудь еще.

Я знаю, Самсонов будет терпеть. Не из-за любви, просто потому что, если у них все кончится раньше, чем дело дойдет до секса, его победа не будет полной. Я сто раз читала о таких вещах в журналах. Он не любит Светку, он ее даже не уважает. Ей говорить об этом бесполезно. Пусть. Это ее проблема, не моя.

Мне кажется, Светка довольна, что помирилась со мной. Честно говоря, мне ее не хватало.

Из школы нас забрал Вадим и отвез в магазин дубленок. Тут-то и пригодились Пашкины карманные. Весь октябрь он маялся, куда их деть, мама запретила ему покупать дорогие вещи нам в подарок, самому ему деньги предков не нужны, до того он на них зол. Выбранная им куртка с меховой подкладкой и плащевкой сверху съела две трети нерастраченной октябрьской «подачки». Можно было, конечно, курточку попроще выбрать, но не с его мажорными замашками. У него шмотки абсолютно все фирменные – предмет моей тайной зависти.

Пашка в новой куртке прямо из магазина вышел, ему надо было ехать в бассейн, я же отправилась к вновь обретенной подружке.

Пока мы гоняли чаи, сплетничая о ближних, Самсонов звонил ей три раза. Он не в восторге от нашего со Светкой примирения, оно неудивительно, мало того, что я сама не раз его на место ставила, так еще Пашка теперь будет развенчивать его представление о себе как о самом «кротом чуваке» в классе. При желании Пашке не составило бы труда задвинуть все понты Самсонова в дальний угол. Самсонов открыт, предсказуем, привычен и, по сути, безвреден, как плавленый сыр со вкусом паприки, на его фоне Пашка однозначно выигрывает – он красивее, умнее и загадочней.

Почему я их постоянно сравниваю? Хочу понять, почему мажорские выходки Самсы меня раздражают, а на аналогичные выпады Пашки я смотрю весьма терпимо. Пашка рисуется ничуть не меньше (если не больше), разве что элегантнее и тоньше.

3.11. Понедельник

Выходной день. Все в этом мире перепуталось.

Сегодня у папы день рождения. Мы ходили его поздравлять вчетвером – мама, Вадим, я и Пашка. Смех, да и только. За столом именинник, его жена, бывшая жена, нынешний муж бывшей жены, дочь именинника от первого брака и сын друга мужа бывшей жены, с которым дочь именинника гуляет, живет в одной квартире, но парнем своим не считает. В этом что-то есть. Папа и Вадим постоянно сталкиваются по рабочим вопросам, мой отец начальник рекламного отдела в крупной компании, Вадим толкает их рекламу, мама и Вера (жена отца) обмениваются кулинарными рецептами и ссылками на интересные Интернет сайты, часами болтают по телефону и приглашают друг друга на семейные праздники.

Иногда мне кажется, мама с папой напрасно когда-то поженились, им лучше было бы оставаться друзьями. Они хорошо друг к другу относятся даже после развода, но они не созданы для жизни на одной территории. Помню, они часами выясняли, кто последний заходил в туалет и не закрыл крышку унитаза и чья очередь выносить мусор. Они развелись, когда мне было восемь лет, тогда мне эти ссоры смешными не казались.

Давно это было и как будто не со мной. Не буду об этом писать.

4.11. Вторник. День согласия и примирения. Еще один выходной день

Если бы не одно пакостное обстоятельство, я бы считала, что день УДАЛСЯ.

Съездили с мамой в магазин, купили ей сапоги, а мне новые джинсы. Пашка сделал всю домашнюю работу по алгебре, мне осталось только списать, я развлекла всех танцами, Вадим испек блины.

Все было тихо и мирно – родители жевали блинчики с фаршем и смотрели телевизор, Пашка в компьютерную игрушку рубился, я читала «нефритовые четки» Б. Акунина (у Светки вчера взяла). Однако заявилась Пашкина мать и все испортила. На что она рассчитывала? Уж, не на символичность ли дня?

Пашка с ней разговаривать не стал, схватил куртку, и никто глазом моргнуть не успел, как удрал из квартиры. Мама пригласила гостью на кухню, та не с того ни с сего разрыдалась. Мне сделалось тошно, я оделась и ушла искать на улице Пашку. Телефон он забыл дома, шапку и перчатки тоже.

К счастью, нашла я его быстро, он и на улицу не выходил, сидел на площадке этажом выше. Услышав звук захлопнувшейся двери, он выглянул посмотреть, кто вышел из нашей квартиры – тут он и попался.

– Я знал, что это ты, – хмыкнул он в ответ в ответ на мой насмешливый взгляд, – моя мать по-английски не уходит.

Я по-честному одевалась – шубейка, шапка, длинный шарф. Я не планировала сидеть в подъезде, к тому же жалко валять по ступенькам енотовую шубку. Пашка присел на ступеньку, галантно предоставив мне в качестве сидения одно колено.

– Идем домой, закроемся в комнате, никто там до тебя не докопается, – вздохнула я, разматывая шарф.

– Ты иди, я здесь побуду, никуда я не денусь, мне деваться некуда, – он балансировал на грани истерики, говорил спокойно и невозмутимо, а зрачки метались, как у помешанного, взгляд не задерживался на одном предмете дольше двух секунд.

Я плюнула на все и села на его колено (вторую ногу он вытянул вдоль ступенек, и она серьезно мне мешала).

– Идем к Светке, побудем у нее, – я прижала к себе его голову, поцеловала в висок.

Он мне ответил настоящим, самым настоящим поцелуем!

Первый поцелуй в моей жизни! Это действительно очень приятно, несмотря на не романтичность обстановки и все неудобства с ней связанные. За первым поцелуем последовал второй, потом третий, четвертый и тд.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь моей квартиры снова загремела, вернув нас к реальности. Пашка фактически лежал на ступеньках лестницы, я на нем; шуба, куртка, подъездная пыль – нам нисколько не мешали. Даже сейчас, закрывая глаза, я легко могу воссоздать в памяти лишь нежность прикосновений его теплых губ, все прочее не имеет значения.

Светка Орехова первый раз целовалась год назад, когда отдыхала с родителями в Египте. Ей нравился тот мальчик, но целоваться с ним ей не нравилось, Самсонов якобы целуется лучше. Лучше – хуже… странно это как-то. По-моему, наука не слишком хитрая. Что там может не нравиться, я представить не могу. Или просто Пашка целоваться умеет. Во всяком случае, по мне, поцелуи – это Супер!

Мы с Пашкой подождали, пока его маманька распрощается с моими предками, вызовет лифт и доедет до первого этажа, только тогда встали, отряхнулись и с чувством выполненного долга вернулись домой.

– Паш, надо кое-что обсудить, – с порога огорошила мама.

Успокоившийся было Пашка снова помрачнел. Пройдя на кухню, он забился в дальний угол дивана, спрятавшись за кружкой чая. Мое настроение также не располагало к серьезным разговорам.

– Паш, тебе не кажется, что пора налаживать отношения с родителями?

Паша очень медленно поставил на стол бокал с чаем.

– Твой отец сделал шаг тебе навстречу, у тебя скоро день рождения…

Мама не успела договорить, Пашка смахнул рукой бокал с недопитым чаем, тот отлетел в другой конец кухни и разбился о стену.

– Я не могу послать их на три буквы, я завишу от них, мне не заработать чистых денег! – заорал он, – Но я не буду с ними жить! Никогда! – он выпрыгнул из-за стола и, наверняка, снова удрал бы, на этот раз точно на улицу, но в дверях ему попался Вадим:

– Подожди, подожди, никто не говорит, что ты должен вернуться домой, нет! – он не без усилий развернул его, усадив обратно на диван.

Мама не растерялась, на нее никогда не производили впечатления громкие интонации и битье посуды. Она сама мастер по этой части и не склонна придавать значения подобным выражениям эмоций.

– Так нельзя, – грустно заметила она, налив ему чая в другую кружку, – Надо учиться ладить с людьми, даже если они не такие, какими ты хотел бы их видеть. И потом, ты тоже не ангел, скажу я тебе.

Я не хотела лезть в этот разговор, я вообще хотела бы остаться в стороне от такого рода проблем, но последняя мамина реплика не дала мне промолчать.

– Мама! Отец лишь однажды замахнулся на тебя, этого хватило для развода, разве нет? А ты, тоже не ангел во плоти, – однажды я это слышала от нее, когда она доказывала подруге, что нельзя позволять мужу распускать руки, чтобы не случилось.

– Это к делу не относится, не сравнивай и не лезь!

– Я понимаю, что надоел вам, – буркнул Пашка, – я съеду…

– Да прекрати ты, чего заладил! – фыркнул Вадим, – Тебя никто не гонит, речь совсем о другом, ты можешь, хотя бы дослушать!

Пашка угрюмо кивнул, у меня нехорошо кольнуло в груди, он уже сделал все выводы. Видимо, мама тоже это почувствовала, так как заговорила вдвое быстрее.

– Ты хотел мотороллер, твои родители хотят сделать тебе подарок…

Пашка нетерпеливо дернул подбородком.

– Хорошо, не хочешь, не надо, – вздохнув, постановил Вадим, остановив взглядом мою мать, – Не придумывай лишнего, твоя мать переживает за тебя…

– Она, наверное, сильно мучилась, пока я жил в Болгарии, так переживала, что о прошлом моем дне рождения забыла, развлекаясь на Бали с каким-то уродом! Я не понимаю, чего они суетятся, на кой ляд мне здесь мотороллер, по сугробам ездить?!

– Ладно, прости, что начали этот разговор, мы не вправе вмешиваться в ваши отношения, успокойся и забудь, – прервал его Вадим и добавил, обращаясь к маме, – Давайте, лучше чайку попьем.

– Я пойду, – тяжело вздохнул Пашка.

На этот раз никто не стал его удерживать. Скорее всего, родители не ожидали настолько негативной реакции. Думаю, они слышали эту историю с другой взрослой, логичной стороны. Взрослые готовы вывернуть наизнанку любые факты, лишь бы оправдать себя и себе подобных.

Весь оставшийся вечер Пашка, свернувшись калачиком, провалялся на моей кровати, я читала, привалившись к его спине, он не возражал. Я не собиралась говорить с ним о его родителях или проблемах с ними связанных, быть может, я бы обсудила то, что произошло на лестнице, но ему было явно не до того. Какое-то время он слушал музыку в наушниках, потом уснул. Я растолкала его, когда мама позвала нас ужинать.

Мама пыталась узнать у меня подробности Пашкиных приключений в Болгарии, я не хотела об этом говорить, потому ответила, что никаких подробностей не знаю и знать не желаю. Это правда. Я предпочла бы думать, что Пашка обыкновенный зарвавшийся мажор, что у него нет ни проблем, ни прошлого, и у нас он живет из прихоти, а не потому что не хочет видеть родителей. Это было бы логичнее и спокойнее.

Меньше знаешь – крепче спишь, вот в чем я совершенно уверена.