Текст книги "«Застенчивый» спасатель"

Его плоть оказалась во мне одновременно с поцелуем между моих лопаток. Генри жестко держал меня под животом. Назойливый солнечный луч согрел мой бок, дополнив эйфорию и я взорвался еще при первом толчке, полученным его бедрами!

Я застонал и зарычал одновременно:

– А-а-а…

Опустил голову, расставил ноги шире. Никогда еще мой оргазм не был настолько долгим. Мое извержение продолжалось вплоть до того момента, как кончил Генри. Везде: в паху, в мошонке, возле той заветной дырочки, по всей длине в ногах и во всем теле плескалось наслаждение и магическое тепло.

– Погоди, – простонал ему, – не выходи. Еще немного…

Генри остановился, остался и поняв, что от него требуется, совершил еще несколько плавных толчков подряд. Я снова закашлялся… потому что меня сотряс второй оргазм. Он был меньше, короче, но быстрее и ярче. На некоторое время я даже потерял зрение. Погрузился в темноту и в свои ощущения. Генри все это время участливо поддерживал меня, как будто догадываясь, в какую эйфорию сумел погрузить.

Солнце село через несколько мгновений, словно завершив вместе с нами эту спонтанную, никем незапланированную, как мне казалось, встречу.

Глава 8

– Идем?

Неловко предложил ему вернуться обратно вместе. Вышел из грота, ступив на песок, потоптался на месте, ожидая пока Генри меня догонит.

– Я хочу искупаться, ты со мной?

Парень тряхнул светлой головой:

– Нет. Ты иди, я подожду.

Кивнул ему:

– Я быстро.

Нырнул в волну, на берег вернулся через пару минут. Спасатель терпеливо ждал меня, стоя прямо у воды. На сей раз волны ласкали его босые ноги. Не передать то ощущение, когда возвращался к нему. Мелькнула мысль, пока шел и смотрел на него, что я поторопился с выводами. Мне казалось, он мной руководит, но я постоянно забываю о разнице не только в возрасте, но и в опыте. Новички часто выглядят слишком уверенными, потому что новички. Они больше боятся совершить ошибку. Я забываю, что у меня были до него отношения и не раз, а я у него первый. Тем более, эти отношения неправильные. Двойная сложность. Он может тупо бояться меня. Я же все-таки заметно крупнее и не такой уравновешенный. Могу себе представить, как выгляжу в его глазах, когда хочу его.

Вернулся я к нему совсем с другими ощущениями, чем когда уходил. Теперь мне хотелось его как-то защитить.

Это заявление про презерватив. Я думал в гостинице, это он так проявил власть надо мной, а парень просто защищался. И с его точки зрения он прав. Люди, которые знают меня уже несколько месяцев, пребывают в полной уверенности, что я каждую ночь провожу с новой пассией. В то время, как с момента прибытия сюда… у меня никого не было.

Подойдя к нему, стряхнул воду с волос. Улыбнулся как можно беззаботнее. Да, похоже, для нас обоих эта страсть нечто новое и пугающее.

– Послушай, Генри.

Мне было неловко говорить, даже предположить не мог, как этот серьезный парень отнесется к моему предложению.

– На парковке моя машина, я могу отвезти тебя домой.

Мы медленно направились в сторону отеля “Оберг”.

– Спасибо, я доберусь.

– Ты пешком? Живешь где-то недалеко?

– Нет. У спасателей есть служебный транспорт. Маркированный. Нас можно узнать в городе.

Я помолчал. Сам он беседу не продолжал. Еще вчера заметил, что Генри либо молчит, либо приказывает, либо расспрашивает о собеседнике. Или это только со мной так?

– Ты здорово играл, кстати.

– Спасибо. Это входит в мои служебные обязанности.

– Хорошо играть?

Он шел рядом со мной, оставлял на песке следы, по которым я нашел его.

– Победить, – ответил Генри так беззаботно, как будто это было единственной задачей в его жизни.

Я вдруг решил задать вопрос:

– Послушай, я все хочу спросить. Ты красивый парень, целеустремленный. Как получилось, что к двадцати пяти годам у тебя не было отношений? Совсем?

Была секундная заминка. Я повернул голову к нему, хотел что-то увидеть на его правильном лице без единого изъяна. Может быть ожидал, что короткие, прямые брови надавят на ровный, умный лоб, создадут пару складок, испортив его? Или высокие скулы напрягутся? Как-то изменится линия аккуратных, правильных губ?

Думая о его губах, мне стало немного не по себе. Я еще не полностью остыл, и неугомонная фантазия снова дала о себе знать.

– Здесь нет загадки, – ответил Генри. Его безупречное лицо даже не дрогнуло, я так и не понял, почувствовал ли он хоть что-то из-за этого вопроса. – У меня не было времени на отношения. Я работал и учился. Так хотел мой отец.

– Он у тебя строгий? – вырвалось у меня.

Генри покосился на меня:

– Достаточно.

И как с ним говорить? Что ни вопрос – ответ всегда короткий, лаконичный. Никакой дополнительной информации!

Пока я молчал, он неожиданно тоже задал вопрос:

– Что случилось с твоим телефоном?

– Я… Я его уронил, экран треснул. Да, не заморачивайся, придумаю что-нибудь. Не было времени этим заняться.

Мы уже достигли того места, где недавно проходили соревнования – пляж полностью опустел. Лишь несколько рабочих убирали площадку, а возле палатки дежурил кто-то из организаторов. Генри вдруг остановился, повернулся всем корпусом ко мне.

– Если ты хочешь без презерватива, – без стеснения сказал он, в который раз поразив меня своей смелостью и прямолинейностью, – я отвезу тебя к врачу, сдашь анализы. Послезавтра у меня будет выходной. Не планируй ничего на утро, договорюсь и отвезу.

– А? Э… Хорошо.

Он не напугал меня. Ни в коему случае. Просто как обычно вышиб мне мозг. На этом он молча кивнул, развернулся лицом к отелю и продолжил путь на выход с пляжа. Я направился следом. Опять. У палатки нас остановил один из организаторов:

– Клим?

– Да.

– Здесь вам оставили кое-что, ваши друзья. Где вы ходите? Я жду только вас!

Он протянул мне мои же ключи от моего же кабриолета. Стало неловко, я поблагодарил:

– Извините. Спасибо. А сами они?

– Не знаю. Понятия не имею! – развел мужчина руками. – Ищите их в отеле или ближайших ресторанах, все посетители отправились в город или празднуют в местных заведениях.

Пока я разговаривал с ним, потом обернулся – а моего сопровождающего уже и след простыл. Он ушел, даже не попрощавшись. Наверное, побоялся неловкости при прощании? Или не хотел, чтобы коллеги увидели его в моей компании?

Я остановился. Посмотрел в сторону почти исчезнувшей с песка площадки, рабочие как раз убирали последние стенки ограждения. Как он играл… Я бы сказал, феноменально. Мы с самого начала не могли проиграть. Почувствовал теплое прикосновение морского ветра к своему лицу – словно невидимое прощание с ним.

Почему я так решил? Он же что-то сказал про доктора. Почему мне кажется, что мы больше не увидимся?

– До свиданья, – кинул организатору.

Тот в ответ махнул мне рукой и уже занялся своими делами, не обращая на меня никакого внимания.

Я вернулся в гостиницу. Потом мне очень долго не спалось. Телефон не удалось восстановить, я задумался о покупке нового. Денег уже осталось совсем немного – завершить отпуск и отправиться домой. Есть ли у меня на самом деле шанс как-то устроиться в Европе? Генри спрашивал, знаю ли я, какая страна мне нравится? Действительно, а ведь я еще не задумывался над этим. Пока только надеялся хоть где-то пристроиться.

Вырубился под утро. Часов в семь в мою дверь настойчиво постучали, к тому времени я успел увидеть десятый сон. Не хотелось просыпаться, еле отодрал себя от кровати. Потому что кто-то за дверью очень хотел меня увидеть, потому что стук не прекращался. Распахнул. В это же момент вспомнил с облегчением, что хотя бы боксерки на мне.

Генри в форме спасателя стоял на пороге.

– Привет.

– Привет, откуда ты здесь?

– Я только завез это, – он протянул мне новую, белую коробку. – Спешу в отель.

Я еще не до конца продрал глаза, ресницы слиплись. По этой причине сперва почувствовал увесистую коробку в руке, только потом до меня дошло, что это новенький телефон известной модели. Еще более дорогой, чем его собственная.

– Ты это… Что это? Зачем?

Я внезапно разозлился. Он меня за девчонку принимает? Подарок притащил! Генри заметил мой рык.

– Что-то не так?

– Все не так. Забери, – протянул обратно.

– Цвет не нравится?

Он опять убил меня своим простодушием.

– Нет. Не надо было этого делать. Это слишком дорогой подарок, я сам как-нибудь разберусь со своим телефоном.

Генри стоял на своем. Снова спутал мое представление о себе.

– Зачем? Я уже решил твою проблему. Используй этот. Не нравится цвет – я поменяю. А сейчас, извини, я должен ехать.

Он не забрал коробку, ушел. Я остался стоять перед открытой дверью. И что теперь делать? Верну при следующей встрече, даже распаковывать не стану, чтобы он мог отправить его обратно в магазин. Совсем рехнулся…

Я даже не успел взяться за ручку двери, как вдруг из гостиничного коридора на меня кто-то налетел – он втолкнул меня спиной в комнату, схватил за волосы на затылке и с силой заставил наклониться. Прохладные губы Генри врезались в мои, язык, который затем проник в мой рот разительно отличался по температуре. Он поцеловал меня взасос, шумно втянув воздух через ноздри. Я опять не успел отреагировать, как он отпустил меня. Забрал коробку, разорвал упаковку, вытащил нулевый аппарат, протянул его мне.

– Я буду звонить. Вставь карту.

На этом он испарился. Я опять остался стоять как вкопанный. На этот раз не один. С эрекцией, которая грозила порвать мои боксерки.

И с первым в моей жизни подарком от… парня.

Глава 9

Я весь день думал, что делать с его подарком. Генри специально разорвал упаковку, ясно дал понять, что не станет возвращать дорогой гаджет в магазин. Окей. Я понимаю, что это, по его мнению, мужской поступок. Я тоже решил поступить по-мужски. Сегодня, отправляясь на встречу со своими друзьями, прихватил наличные. Дождусь возможности и подложу ему их. Могу многое понять и мне приятно, что он готов на подобные жертвы, я бы даже сказал – он первый, кто сделал мне настолько дорогой подарок. Но я знаю, что он парень далеко не богатый, поэтому не позволю ему так тратиться.

Вставил в новый телефон свою карту, нашел его номер. Долго думал, отправить ли сообщение. Как это будет выглядеть? Что ж… Я решил написать, что: “Хочу тебя увидеть сегодня вечером”. Он отлично говорит по-русски, надеюсь, и читает тоже.

Убедился в этом через полчаса. Пришло короткое без единой ошибки: “Увидишь”.

Как обычно лаконичный ответ. Увижу? Только и всего? С другой стороны, чего я ожидал? Он не девчонка, болтать не любит. Если вспомнить, то если я когда-то был в отношениях, чтобы ни писал своей девушке, в ответ всегда получал потоки сообщений. А за ними звонков. На самом деле… Достаточно одного четкого обещания. Остальное я себе сам додумаю. Главное – буду хотеть этой встречи.

Знал, что он будет работать долго, поэтому отправился с друзьями в кафе. Но на этот раз это кафе находилось в нескольких шагах от отеля “Оберг”.

– Клим! Ты нас удивил! – заявила Анна, явившись вместе с Наташей.

Андреас подошел десятью минутами позже.

– Чем?

– Раньше ты не хотел встречаться возле нашего отеля, а теперь сам всех позвал.

– Или ты хочешь победу отпраздновать? – прищурился Андреас.

– А я бы хотела узнать кое-что, прежде чем праздновать, – вклинилась Наташа. – Открой секрет, куда вы оба со спасателем исчезли сразу после игры?

– Да! Куда?! – поддакнул Андреас. – А мы тебя ждали! Долго ждали, искали везде!

– Бесполезно, Андреас! Клим нам никогда этого не расскажет! Даже, если мы с Наташей будем пытать его своими поцелуями!

Наташа надула губки:

– Если у вас такие отношения, мог бы уже представить его нам, а нас ему. Это, в конце концов, некрасиво.

– Да! Не съедим же мы его! Мы безобидные!

Я отпил минералки из стакана.

– Подумаю над этим.

На самом деле, уже подумал. Черт знает, что с этого утра творится в моей голове. Никогда даже не подозревал, что со мной может подобное приключиться. Этим подарком он задел меня. Мало было всего того, что происходило в последние дни, так еще и это.

Почему бы и нет, черт подери?

Именно по причине этих размышлений, когда к вечеру раздался его звонок, отошел в сторону, чтобы нас не подслушивали шесть любопытных ушей, предложил:

– Генри… Если не возражаешь… я бы хотел представить тебя своим знакомым. Мы в кафе “Вечерние огни”. Это…

– Я знаю, где это.

– Если хочешь, присоединяйся. Но если нет – я пойму. Скажи, куда прийти мне – я буду там.

Не было даже секундной заминки, он не взял паузу подумать, сразу сказал:

– Выхожу, буду в “Вечерних огнях” через три минуты.

Я так опешил, что даже забыл что-то сказать. Улыбался, как полнейший идиот, возвращаясь к столику, где сидела знакомая мне троица любопытствующих.

– О! Посмотрите на нашего великолепного Клима! Он весь светится! – угрюмо заявила Наташа.

Она явно расстроилась, что я не разговаривал при них.

– Да, ладно! Вы лучше посмотрите, какой красивенький гаджет у него! – заметил вездесущий Андреас, показав пальцем на мой подарок.

– Ого! Да это же последняя модель! Самая свежая! Даже у меня такой нет! – еще пуще обиделась Наташа.

Я уселся обратно в плетеное кресло, одну ногу вытянул. Другая осталась согнутой, она немного дергалась – я волновался. В руке вертел его подарок. С самого утра думал только о нем. Во время очень большой тренировки. Мне пришлось увеличить время занятий. Еще у меня сегодня была пробежка. В последний момент осознал, что намеренно побежал к отелю “Оберг”. Меня все утро трясло. Похоже, ломка все же будет…

– А-а-а!!!

Наташа первой заметила его. Стройный, крепко сбитый, с выправкой, которой позавидует любой, самый фанатичный военный, в брюках и белой рубашке, Генри появился на нашем горизонте.

– Клим! Я тебя обожаю!!! – горячо прошептала Наташа, дернула меня за майку на животе. – Обожаю, слышишь!

– А я сейчас потеряю сознание!

– Анна, ты мне это не смей! Мы обязаны их увидеть вместе!

Я поднялся ему навстречу. Разумеется, никаких телячьих нежностей. Сдержанно подал ему руку. Как накануне, перед игрой. Я даже предположить не могу, хочет ли он какой-то огласки. Могу говорить за себя – сегодня вдруг понял, что мое желание видеть его просто переходит все дозволенные границы.

Была мысль прийти к нему на пляж – отказался от этого. Мешать ему работать? К тому же я действительно не спрашивал его об этом. Вполне может оказаться, что на людях Генри готов будет показать лишь дружбу.

Он ответил на мое рукопожатие. Сиреневые глаза сверкнули в лучах проснувшегося заката.

– Привет, – только и сказал мне.

– Присоединишься? – это был мой вопрос.

Генри слегка пожал плечами, ответил:

– Да.

Я посторонился, жестом предлагая ему пройти к столику. Трое зевак уже были готовы повыскакивать со своих стульев. Я же смотрел лишь на него. На его ровную спину. Меня дернуло, когда его рука коснулась руки Андреаса. Когда девчонки вполне в традициях этих мест поздоровались с ним и каждая из них поцеловала его в щеку.

– Клим! Ты чего застыл? Иди к нам! В честь нашего знакомства я выставляю напиток твоему другу! – вскричала Наташа.

Я мгновенно оказался рядом, услышал свое ворчание:

– Генри угощаю я.

Спасатель не обратил внимания на наши препирательства из-за него. Сел в одно из кресел. В то самое, в котором сидел я несколько секунд назад.

Я тут же поставил другое кресло рядом и уселся никого не спрашивая, и заблокировав подход к нему. Девчонки вместе с Андреасом набросились на него со своими разговорчиками. Они расспрашивали его о работе, об отеле, но что удивительно, не задали ни одного вопроса на тему и даже не намекнули на наши отношения. Они искренне пытались с ним подружиться.

Позже, когда он выпил стакан воды без газа и ребята уговорили нас всех вместе отправиться на пляж, чтобы искупаться, Наташа за руку оттащила меня в сторону и прошептала на ухо:

– Клим, он очень классный. Секси, ничего не скажешь. Но мне показалось, он глуповат. Молчит, немногословен. Скажи, как скоро ты перестанешь общаться с ним, потому что он обычный местный спасатель? Таких как он здесь сотни, но такой как ты – один. Великолепный Клим! Победитель и соблазнитель тысяч сердец, не только женских, как я теперь вижу.

Я лишь покосился на нее. В тот момент я думал совершенно не тем местом, поэтому не придал ее словам никакого значения.

Мы пришли на пляж. Не стал ему предлагать искупаться. После целого дня у воды, вряд ли Генри захотел бы еще. Мы расположились на песке в нескольких метрах от девчонок и от Андреаса. Те разделись до купальников и по очереди сбегали искупаться. Они веселились. Я сел рядом с Генри. Парень полусидел, он вытянул ноги, уперся локтями в песок и спокойно наблюдал за закатом. Я сидел рядом. Как друг, не более того. Это выглядело абсолютно невинно. Ни один случайный прохожий не смог бы заподозрить, что между нами есть нечто большее, чем обычная дружба.

Было жарко. Даже несмотря на то, что солнце уже пряталось в водной глади. Или мне только так показалось?

Генри, наверное, устал, поэтому молчал. Я не мог перестать думать о нем. О его ногах, которые он вытянул возле меня. Это все несвойственно для меня. Еще несколько дней назад, даже представить не мог, что буду постоянно думать о парне и о том, как хочу поцеловать его губы. Меня переклинило.

Внезапно, решил испытать судьбу. Что же он сделает? Неужели, оттолкнет? Я поддался порыву, даже наплевав, что в эту секунду мои знакомые сидели неподалеку. Нас настолько пригрело это солнышко. Какой-то из лучей явно ударил меня по голове. Вдруг повернулся к нему, сиреневые глаза посмотрели на меня. Невозмутимо. В них плескалось доверие высшей степени. Которым я тут же пренебрёг.

Сидя рядом, наклонился к нему, обнял одной рукой, потому что другой локтем уперся в песок и поцеловал его приоткрытые губы. Я так хотел запустить в эту манящую щелочку свой язык. Сделал это и…

Не получил отпора! Генри спокойно ответил на этот поцелуй, положив свои пальцы на мою щеку. Внутри меня все взорвалось! Откуда-то сбоку до нас донеслись восторженные вздохи моей команды поддержки. Я их не слышал – вознесся на небеса! Я даже девушек никогда на людях не целовал. С ним это делал не для показа, просто не могу уже больше ждать. Он был так близко и спутал мне своим невозмутимым, уверенным присутствием все планы.

Конечно, мои друзья с самого начала думали, что я гей. Не боялся их замечаний. Самое страшное, что пока длился этот поцелуй, я внезапно понял, что хотел этого настолько сильно, что повторил бы его в независимости от того, где бы мы оба не находились.

Оторвался от его губ довольно быстро – это не показательное выступление, это был порыв… Я задержался взглядом на сиреневых глазах, он медленно убрал руку от моей щеки и серьезно посмотрел в ответ. Он тоже не озаботился тем, что мы здесь не одни. Только коротко предложил:

– Искупаемся?

Генри первым вскочил на ноги, мы уже давно оба были в плавках, он небыстрой трусцой направился к волнам. Я последовал за ним. Чем ближе к морю, тем больше он ускорялся, наконец, вошел в воду, а затем и в волну. Нырнул туда же вслед на ним. Лазурные огоньки расступились, пуская нас в свой прохладный мир.

Генри был дельфином. Я поверил в это, увидев его на глубине. Я отличный пловец. В этом мне мало равных. Но Генри… он будто бы действительно принадлежит к этому миру целиком и полностью. Его движения под водой, как и в воде, нужно снимать на камеру. Люди должны стать свидетелями этого зрелища.

Зрелища, как человек становится дельфином.

Я вынырнул на поверхность немного раньше – продержался под водой под завязку, но и здесь он меня сделал, продержавшись без воздуха дольше. И вынырнув прямо перед моим носом. Мы были уже довольно далеко от берега – достаточно, чтобы нас не видели. Я подплыл к нему, украл поцелуй вместе с морскими солоноватыми каплями. Скользнул языком по его губам, вдруг спасатель обхватил своими руками мой затылок чуть подтянулся и заставил нас обоих уйти на глубину. Поцелуй мы завершили через несколько секунд, уже под лазурной гладью воды, в которой в этот же момент утонуло заходившее солнце.

Мы вскоре возвращались. Когда выходили из воды, шли рядом, никак не выдавая своих отношений. Мне все больше и больше нравилась эта игра.

– Генри, – задал ему волновавший меня вопрос.

– Хочешь спросить?

Он не повернул своей головы. Мы просто шли рядом к троице, сидевшей на песке и с восхищением наблюдавшей за нашим возвращением.

– Хочу.

Спрашивал и чувствовал себя неловко.

– Я должен извиниться, мне не стоило тебя прилюдно целовать.

Он отреагировал в своей манере:

– Почему? Мне понравилось.

– Но ты… Ты, наверное, не хочешь, чтобы люди знали…

– Или этого не хочешь ты?

Я даже остановился, услышав этот странный вопрос. Странный вопрос, над которым я не размышлял. Я так погряз в мечтах о нашей встрече, что совсем забыл, кто я и где я. Чего боюсь, чего хочу и кем являюсь. Это, наверное, и называют курортным романом. Человек, оказываясь вне дома, далеко от него, начинает вести себя как сумасшедший, отдается чувствам и новым ощущениям, какими бы странными они не были.

– Ты не боишься человеческого осуждения? – ответил вопросом на вопрос.

Генри тоже остановился. Вернулся ко мне – заглянул сиреневыми глазами прямо в душу.

– Человеческого осуждения? Нет. Это то, что тебя страшит? Твоим друзьям не понравится, что мы сделали?

Генри стоял передо мной такой правильный, настолько безупречный. Глядя на этого парня, веришь каждому его слову.

– Они будут тебя осуждать?

– Они? – я нахмурил лоб. – Нет. Они с самого начала думают, что я гей.

– Думают?

– Я… – мне пришлось оправдаться. Он заставляет меня нервничать. – Я с самого начала сказал им, что я гей. Я так говорю часто, чтобы отгородиться от лишнего внимания. Для них это не является сюрпризом. Нет, я спрашиваю тебя, потому что беспокоюсь, что мог своим импульсивным поступком обидеть или подставить тебя, я, наверное, должен извиниться.

Генри прервал меня:

– Клим. Меня не беспокоит людское мнение. Еще в детстве отец объяснил мне, что для меня это не имеет никакого значения. Я поверил.

Я какое-то время смотрел на него, переваривая услышанное. Затем мы снова направились к ребятам.

– Твой отец имеет для тебя очень большое значение? – спросил его осторожно.

Прозвучало его обычное:

– Да.

Мы вернулись, я хотел сесть на песок, но Генри взял свою и мою одежду, подошел к нам, сказал ребятам:

– Очень рад был с вами познакомиться. Но должен извиниться, мы уезжаем.

Девчонки смотрели в немой мольбе на нас обоих, я лишь развел руками в стороны, приняв от Генри одежду, которую он мне протянул. Не собирался перечить ему. Уже устал ждать, когда этот парень окажется в моих объятьях!

– Клим???

– Завтра созвонимся, – сказал им, послушно следуя здоровенным танком за тем, с кем хотел провести следующие часы.

Вполне может быть до самого утра.

Он сел на пассажирское в мой кабриолет. Я на водительское. Но прежде ехать – открыл бардачок, вытащил оттуда большую лилово-черную пачку, отдал ему в руки. Он принял, в немом вопросе посмотрев на меня.

– Хочу тебя, – мой голос рухнул в восторженный хрип. Вечерний летний воздух наполнился ароматом его сильного тела. Я уже не был уверен в том, что увижу дорогу перед собой.

Генри покрутил в руке коробку. Я взял самую большую пачку презервативов – MAXI PLUS и еще два в подарок.

Впервые я увидел хоть какую-то эмоцию на его холодном, пусть и загорелом лице. Он поднял бровь, глядя на то, что я ему передал.

– Поедем ко мне, – коротко велел он. – Я покажу дорогу.

Я повернул ключ в зажигании. Уже тогда корил себя за то, что веду себя с ним, как будто мне от него нужен только секс. Но мне и вправду снесло крышу, не могу ни о чем думать, кроме этого.

Уже в пути он сказал:

– Но ты должен быть готов – сперва массаж, потом секс. Я должен закончить курс.

Я кивнул. Его слова и горячие мысли в моей башке, которые он вызвал этим напоминанием, наполнили рот его водителя слюной.