Текст книги "Мир из прорех. Новые правила"

А потом ворота негромко скрипнули, и, словно отвечая им, тревожно закричала сверху большая хищная птица. Макс спустился с облучка и стоял рядом с лошадьми, поглаживая по шее то одну, то другую. Самострел в его руке – оружие, собранное по чертежу Артема, – был снят с предохранителя. Федор продолжал сидеть неподвижно, но локтем Артем чувствовал, как напряглись его мускулы под тонким рукавом.

Ворота открылись шире, и они увидели своего командира, целого и невредимого. Андрей все еще выглядел напряженным, но махнул рукой, показывая, что опасности нет.

– Чисто, – сказал Федор, кивая Артему, – давай скорее. Нечего нам тут задерживаться.

Андрей ждал у ворот. Он не подошел к повозке, поэтому Артем не смог попросить его вернуться в общину, а обратиться к Федору не решился.

Вылезая из повозки, Артем споткнулся, и Федор страдальчески закатил глаза. Напряжение последних минут, видимо, начало его отпускать.

– Боже, Артем… Давай скорее. Иди к Андрею. Я за тобой. И не спотыкайся больше, ладно? Чтобы нам не пришлось тащить тебя домой со сломанной рукой.

Артем решил не выяснять, были ли слова Федора заботой или намеком, и пошел вперед. Ноги оказались неожиданно тяжелыми и неприятно гудели – наверное, затекли в пути.

– Во дворе чисто, – сказал Андрей, ни на минуту не переставая смотреть по сторонам. – Внутри тоже. На первом этаже никаких следов. Все равно… давайте быстро. Артем, список у тебя? Хорошо. Бегом.

Торопливой трусцой они пересекли двор библиотеки под палящими лучами солнца – на небе не было ни единого облачка. Покосившаяся изгородь с заметным трудом сдерживала лес, рвущийся на захват новых территорий. Деревья стояли, плотно прижавшись друг к другу, и, казалось, с холодным любопытством наблюдали за людьми… Артему было неуютно от их взглядов.

В вестибюле Артему стало спокойнее – это место всегда действовало на него до странности успокаивающе. Ему нравился цвет здешних стен, кое-где сохранившийся, – светло-зеленый, как молодая весенняя трава.

– Вверх, – Андрей махнул рукой, и Артем и Федор последовали за ним по лестнице на второй этаж.

Артем не раз пытался убедить Влада в необходимости организовать эвакуацию всех книг из библиотеки в общину, чтобы в случае необходимости любая была под рукой, но Влад только отмахивался. Книги он считал хламом, а желание Артема перевезти их в общину – блажью. В конце концов Артему удалось доказать ему пользу книг, пару лет назад вылечив серьезно заболевших телят с помощью ветеринарных справочников. Этого было недостаточно, чтобы убедить Влада организовать полноценный вывоз книг, тратя на это время и ресурсы, но достаточно, чтобы позволить время от времени устраивать сюда краткосрочные вылазки, приуроченные к другим, более важным задачам.

Большая часть книг находилась на втором этаже, заставленном стеллажами. На первом этаже ноздри забивал легкий, но явственный запах плесени и сырости, здесь же было сухо. Пахло старой бумагой и пылью, затхлостью и тишиной. Облезлое зеленоватое сукно на маленьких столиках кое-где оставалось бархатистым – однажды Артем украдкой потрогал его пальцем. Круглые лампы были разбиты, но осколков нигде не обнаружилось – неизвестно почему. Возможно, когда-то их вымели нашедшие здесь временный приют или забрали для неизвестных нужд посетители. Это случилось давно, потому что с того момента, как библиотеку обнаружили жители Зеленого, здесь никто не бывал, кроме них. Артем судил об этом по количеству книг, которое не менялось. Никто не забирал их, чтобы прочитать, сжечь или еще каким-то образом переработать.

Федор чихнул и опасливо зажал рот рукой:

– Черт… Пыльно, как в мешке. Давай быстрее, малец, хорошо?

Семнадцатилетний Федор был старше Артема на два года.

– Хорошо.

Артем быстро нашел нужную секцию. Здесь находились медицинские справочники, специализированная медицинская литература, энциклопедии и практические руководства. Неподалеку была секция, посвященная биологии. Дальше – животноводство, сельское хозяйство, садоводство, огородничество, бортничество… Большая часть этих книг была для Артема бесполезной. Некоторые он не смог бы понять, другие не пригодились бы, даже если бы он их понял. И все же здесь, в этих пыльных от времени томах, таились крупицы знаний, способных помочь ему и другим людям. Оставалось вычленить их, разложить на части и использовать… А возможно, даже сделать новые выводы, найти недостающее (например, придумать замену электричеству – честолюбивая мечта, которую пару лет вынашивал Артем) и создать нечто адаптированное к непростым условиям, которые были для обитателей Зеленого привычными.

Но этим он займется потом, дома, когда неведомая опасность не будет жечь спину. Артем начал кидать в рюкзак подходящие тома. Открыть оглавление, прочитать, пролистать; вернуть на полку или бросить к остальным… Из-за трепещущих крыльев страха, бившихся в груди, работа казалась изматывающей… Нетерпеливые взгляды Федора и Андрея не делали ее легче. «Медицинский справочник», «Целебные травы: советы сибирского целителя», «Китайская медицина на каждый день для каждой семьи», «Кормопроизводство», «Коневодство», «Пиломатериалы», «Неонатология и патология новорожденных животных», «Экология почв», «Радиология в сельскохозяйственной промышленности», «Разведение и выращивание кур»… Половина всех этих книг, ради которых они рискуют сейчас жизнью, окажутся в итоге бесполезными. Другая – породит новые вопросы, а за ответами придется снова возвращаться сюда… Пока есть такая возможность; пока не сделано ошибки, после которой Влад решит, что Артем берет на себя слишком много.

Лоб стал влажным от пота, и Артем смахнул с глаз мешающую прядь.

– Не время прихорашиваться, – буркнул Федор, – давай скорее, а? Мне не нравится это место. У меня от него мурашки по коже.

«Еще бы», – подумал Артем, но вслух ничего не сказал.

– Я почти все взял.

Конечно, это было неправдой – будь его воля, он выносил бы книги стеллажами… Но на обратном пути им предстояло заехать на сельскохозяйственную станцию, а потом встретиться с людьми одной из соседних общин. Влад строго-настрого велел не брать много книг, чтобы не занимать место для овощей и коробок с патронами, которые должны передать соседи. Сейчас в коробках на дне «Мухи» было полно товаров на обмен – консервов или дичи, Артем не знал.

Закинув в рюкзак еще пару книг из сельскохозяйственной секции, Артем быстро свернул за угол, где находились другие книги. К счастью, Андрей был слишком напряжен, чтобы всерьез следить за тем, какие книги летят в рюкзак, а Федор, насколько было известно Артему, с трудом бы прочитал слово, состоявшее больше, чем из пяти букв.

Произведения Тургенева, Толстого, Токаревой и Тэффи оказались надежно прикрыты «Медицинской энциклопедией». Если бы у Артема было время, он бы долго стоял и выбирал книги, а сейчас оставалось лишь смахнуть несколько экземпляров в рюкзак, не глядя. В конце концов, имена на корешках ни о чем ему не говорили, а в чтении наугад таилась своя прелесть.

– Я все. Возьму только пару тетрадей.

– Ура, – буркнул Федор.

Стол библиотекаря стоял рядом с секцией художественной литературы и большим желтым пятном на стене. Артем привычно бросил взгляд на светлый прямоугольник, резко выделявшийся на грязно-коричневом фоне, – возможно, когда-то здесь стоял стеллаж или висела доска объявлений. Все это пространство было испещрено надписями. Когда-то их оставили здесь люди, которые надеялись найти родных и любимых. Одни писали маркерами или карандашами, и такие надписи было уже не разобрать; другие царапали буквы ножом. Артем знал эти послания наизусть, даже некоторые из стершихся – каждый раз, оказываясь здесь, он бросал на них беглый взгляд наудачу.

«Антон и Вера ждут Машу в садовом товариществе „Красные горки“».

«Мама, со мной все в порядке. Иди на север. Аня Гринева».

«Болота на севере в хозяевах. Берегитесь!»

«Витя, я люблю тебя». Без подписи. Возможно, тот, кто писал эти слова, знал, что прочитать их будет некому.

«Группа XZ в порядке. ERT-T в место сбора 5Ф, ждем до 2–12».

Люди, которых Артем знал, иногда погибали или пропадали в лесу… Но почему-то эти надписи, оставленные незнакомцами давным-давно, трогали его сердце и заставляли гадать, что означало таинственное «ERT-T», добралась ли Маша до «Красных горок» и что стало с ней потом (Артем знал, что «Красные горки» давно разрушены – но ведь кто-то мог уцелеть?) и встретилась ли Аня с мамой.

– Там шум какой-то на лестнице, – нервно заметил Федор. – Все, хватит. Идем.

Артем с трудом забросил туго набитый книгами рюкзак на плечо:

– Да, – он бросил прощальный взгляд на исписанную стену и… остолбенел.

В центре вытертой стены он вдруг заметил четкий отпечаток грязной ладони. Дрожа, Артем медленно заглянул за стол. Стоявший за ним стул был опрокинут и лежал на полу, бессильно вытянув вперед одну из ножек – сломанную пополам, как будто от удара о твердое. На ножку налипла грязь.

– Андрей, – прошептал он, не узнавая собственного голоса, – тут кто-то был, смотрите…

Андрей большими шагами пересек комнату, коснулся следа на стене, понюхал пальцы.

– Свежая, – сказал он спокойно, и Артем почувствовал восхищение, несмотря на животный ужас, охвативший его и мешающий соображать. – Не знаю, что тут было, но лучше уходить. Артем, дай рюкзак. Живо. Значит так, сейчас очень быстро…

Пронзительный свист за окном разорвал пыльную, мертвую тишину, а сразу вслед за ним еще один. А потом раздался выстрел.

Глава 5
Кая

Общаться с Владом, руководителем Зеленого, было не самым приятным делом, особенно для должников. Подходя к его дому, Кая чувствовала, как с каждым шагом в ней растет нервозность.

Дом Влада был некогда самым богатым в поселке. Сейчас, обшитый железными листами и укрепленный с помощью камней, с забитыми окнами первых этажей, он был похож на настоящую крепость и выглядел диковато. Не все здесь уделяли столько внимания укреплению жилищ – многие верили в крепость стен и надежность стражи, но Влад не любил полумер.

Некоторое время Кая стояла на пороге дома, затем, разозлившись на собственную нерешительность, громко постучала.

Дверь открыла Фатима, жена Влада. На ней было платье с цветочным узором – непрактичная одежда, которую никогда бы не надел человек, привыкший к работе. Высокая, стройная, с длинными черными волосами, Фатима всегда посматривала на других свысока – особенно на женщин. Несколько раз в лесу Кая видела гарпий. Однажды ей даже удалось зарисовать одну. Гарпия довольно долго сидела на елке, бездумно поглядывая по сторонам и чистя когти. Черные широкие крылья, смертоносные, острые когти и – женское лицо, высокомерное, гордое, страшное… Фатима была очень красивой, но иногда выражением глаз напоминала Кае ту гарпию.

Она смерила Каю взглядом с головы до пят:

– Чего тебе? Влад отдыхает.

– Мне надо с ним поговорить.

Фатима закатила глаза:

– Сказано тебе: отдыхает.

– Да впусти ее, – из темного нутра дома донесся голос Влада, – я и сам хотел с ней поговорить.

Фатима неохотно отодвинулась, пропуская Каю в дом.

– Проходи, девочка. Он у себя.

Фатима была года на четыре старше Каи, но пренебрежительное «девочка» пришлось проглотить, потому что ссориться с женой Влада она никак не могла себе позволить.

Когда-то в детстве она бывала здесь, и с тех пор кабинет не изменился – и опять поразил ее роскошью. Дубовые панели, которыми были обшиты стены, почти не пострадали от времени, как и мебель – красивая, резная, сделанная когда-то на заказ и чудом уцелевшая во времена мародеров. Влад сидел за столом, сложив руки на груди. Перед ним на подносе стояла чашка с горячим чаем (от напитка шел пар), ломтями хлеба, маслом и почищенными и разрезанными на ломтики яблоками. Кая почувствовала, как рот наполняется слюной, и отвела взгляд. Фатима зашла в кабинет вместе с ней.

Владу было около сорока – крепкий, жилистый, бритый наголо, он напоминал большую каменную глыбу.

– Здравствуй, Кая. Ты поздновато. Я ждал тебя еще вчера. Фатима, спасибо. Подожди у себя.

Напоследок наградив Каю пренебрежительным взглядом, Фатима поморщилась:

– Ничего тут не трогай. Если буду нужна, позови – эти слова она адресовала уже мужу.

Влад поболтал ложечкой в чашке, хмыкнул:

– Итак, Кая… Подожди, я посмотрю журнал.

Из ящика стола явился на свет тяжелый гроссбух, распухший от страниц, исписанных мелким почерком. Влад долго листал его, продолжая побалтывать ложечкой в чашке. Он не предложил Кае сесть, поэтому она так и стояла перед столом, скрестив руки. Потом вспомнила, как дедушка говорил ей, что эта поза демонстрирует уязвимость, и опустила руки вдоль тела, стараясь стоять как можно прямее, с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Сохранять невозмутимость было сложно не столько из-за волнения, сколько из-за ударов ложечки о стенки чашки. Когда Кае начало казаться, что еще пара минут звона – и она будет готова выпрыгнуть в окно, лишь бы перестать это слышать, Влад наконец поднял голову.

– Что же ты не садишься? Сядь. Итак, я посмотрел записи по вашему долгу. Ведь, как я понимаю, ты пришла по поводу долга?

Кая села на стул с жесткой спинкой и сделала глубокий вдох, прежде чем заговорить. Оставалось надеяться, что нападение – и впрямь лучшая защита.

– Вообще-то я пришла просить место в страже.

Кажется, ей удалось удивить его. Влад, обычно невозмутимый, нахмурился и отложил в сторону ложку.

– Не понял. В страже?

Кая кивнула:

– Я уверена, что пройду, если вы допустите меня к испытаниям. Я знаю, они через пару дней. Я готова. Я хорошо стреляю, с холодным оружием тоже имела дело… И я хорошо знаю лес.

– «Если я допущу», – повторил Влад, сделав многозначительное ударение на «если». – Но в страже нет и не было девушек. Это не всякому по плечу.

Он говорил с ней как с ребенком, но Кая слушала молча: перебивать Влада себе дороже.

– Стража – наши защитники, главная боевая сила. Там, за стенами, они не только с нечистью встречаются. Иногда им приходится убивать людей. Это работа не для девочки.

– Потому что ни одна девочка раньше не пробовала, – сказала Кая, убедившись, что Влад закончил. – Раньше девочки не участвовали в испытаниях. Но я хочу.

– А знаешь, чего я хочу? Я хочу услышать, когда ты и твой дед планируете разобраться с долгами. Вот, смотри. Записи за последний месяц. Лекарства из лазарета пятого и седьмого… И еще тринадцатого числа этого месяца. Услуги врача – трижды. Теперь по еде… Ты умеешь читать?

Кая кивнула.

– Ну, тогда посмотри сюда.

Кая покорно склонилась над гроссбухом Влада, не разобрала ни слова в неровных завитушках его почерка, но на всякий случай кивнула:

– Да, я вижу.

– Отлично, – Влад торжествующе хлопнул в ладоши, – дело за малым – покрыть долг. Внесенное тобой в последние недели не покрывает расходы, которые несет община, чтобы вас кормить.

– Мой дедушка болеет.

– Я тебе сочувствую, – сказал Влад. – Но и ты должна меня понять. Ты берешь сверх того, что община может тебе дать. А значит – отнимаешь у других.

Кая почувствовала, как ногти вонзаются в ладони, причиняя боль, и разжала кулаки. Это не укрылось от Влада.

– Не подумай, что мне не жаль, – произнес он чуть мягче, поглаживая ежик на затылке. – Существуют правила, по которым живут все. Если делать исключения для одного, другие тоже захотят поблажки. Я несу ответственность за жизни людей и не могу позволить себе тратить ресурсы. Твой дедушка знал об этом, когда принимал решение привести сюда вашу группу… Значит, ты должна уважать его решение. Разве ты хочешь, чтобы из-за тебя зимой кому-то пришлось голодать?

Кая невольно бросила взгляд на поднос с едой, стоящий перед Владом, подумав о том, что этим «кем-то» явно будет не он.

– Я все отработаю. Дайте мне пройти испытание в стражу – я отработаю все на вылазках.

– Ах, вот оно что, – Влад взял со стола нож и принялся намазывать подтаявшее желтое масло на ломоть хлеба. – Стража – чтобы вылезти из долгов? Похвально.

– Я говорю о страже, потому что хочу в ней работать.

– Глупости! – Влад обличительно ткнул в сторону Каи ножом, перемазанным маслом. – Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Я все время хожу за стены…

– Но ходишь по просматриваемому, охраняемому сектору, по территории, которая находится под нашим контролем.

Это не было правдой, но Кая благоразумно промолчала – иначе всплыло бы и многое другое.

– Так что будем делать, Кая?

Кая молчала, мрачно глядя себе под ноги. За дверью раздалось нетерпеливое покашливание – Фатима устала ждать.

– Я разочарован, – Влад покачал головой. – Когда пять лет назад я принял к себе вашу группу, твой дедушка и Антон убедили меня. Сказали, что согласны следовать правилам. Напомнить, что случилось с твоей прежней общиной?

– Не надо.

– Вот и я думаю, что не надо, – Влад с нескрываемым наслаждением вгрызся в бутерброд. – Я поверил, и даже когда произошла эта безумная трагедия с группой детей… Кроме вас с Артемом, кажется, тогда никто не уцелел, так?

Кая молча кивнула. Вспоминать о дне нападения нечисти, после которого было принято решение искать новое место, она не любила.

– Причина? Та же, что и всегда. Безалаберность! Смерти мы можем противопоставить лишь одно – дисциплину! Я сделал для тебя исключение, разрешил заниматься собирательством на время болезни деда, освободил от вечерних смен на кухне…

Кая постаралась незаметно устроиться на стуле поудобнее. Когда Влад начинал говорить, оседлав любимого конька, он мог рассуждать часами, независимо от того, хотел ли этого опрометчивый слушатель.

Ее маневр не укрылся от Влада:

– Что, скучно? Конечно… Об этом я и говорю. Чтобы служить в страже, нужен определенный склад характера – умение подчиняться, безупречная верность, несгибаемая воля… Увы, люди из вашей группы проявляют себя не с лучшей стороны… Твой дедушка…

– Вы послушали моего дедушку пять лет назад, – тихо сказала Кая, нарушив главное правило разговора с Владом – перебив его. – Тогда его мнение для вас что-то значило. Он болен… Вы не думали, что однажды окажетесь на его месте?

Она осеклась, ожидая, что Влад закричит на нее и велит убираться вон, но, как ни странно, руководитель замолчал, глядя на нее с непонятным выражением глаз. В молчании он доел бутерброд, стряхнул крошки с рук и откашлялся:

– Я понял тебя. Хочешь лечить деда – очень хорошо. Найди способы, которые не будут так сильно ударять по общине. Из уважения к Анатолию я иду на уступку. Даю тебе отсрочку – месяц. Разберись со своей проблемой.

Влад встал из-за стола, показывая, что разговор окончен.

– Спасибо, – пробормотала Кая, вставая со стула, все еще шокированная собственной дерзостью. Месяц отсрочки был хорошим результатом. Идя на встречу с Владом, славившимся постоянным стремлением к точности, она не надеялась и на это.

– Я все исправлю. Долг погашу. Но… что насчет места в страже?

Влад страдальчески поморщился:

– Я уже все сказал. Иди!

Продолжать разговор не имело смысла. Открыв дверь кабинета, Кая слегка стукнула ею по лбу Фатиму и ощутила укол мстительного удовольствия. На сердце стало легко. Ей всегда казалось, что умение убеждать людей – не ее сильная сторона, что это дедушкино качество, которым она так восхищалась, унаследовать не удалось. Но сейчас ей удалось убедить Влада – и пусть успех был неполным, она получила отсрочку. Что до места в страже, еще оставалось время, чтобы добиться своего. Влад не был глупцом, иначе никогда не сумел бы создать такую большую общину и так долго руководить ей. Может быть, он просто ее испытывает? Если так, ей точно есть чем его порадовать.

Почти дойдя до дома, Кая замедлила шаг, а потом остановилась совсем. Андрей, один из сыновей Влада от первой жены, возглавлял собственную группу стражей… И вовсе не из-за того, что был сыном лидера. Если на то пошло, Влад наверняка предпочел бы держать его дома, а не отправлять на вылазки в опасное никуда. И все же…

Поразмыслив, она открыла дверь дома, стремительно подошла к дедушкиной постели, уселась на положенную рядом подушку:

– Дед, мне кажется, я нравлюсь Андрею. Что ты на это скажешь?

– Господи, Кая, а ты умеешь удивить, – дедушка рассмеялся. Ей показалось, что сегодня он выглядел лучше – видимо, помогли недавние лекарства и ее замечательный суп. Кая улыбнулась, и дедушка улыбнулся в ответ.

– Что тут скажешь, милая… Андрей – хороший парень. И, если он тебе тоже нравится…

– Что? – с недоумением переспросила Кая, а потом рассмеялась. – Нет, что ты, это здесь ни при чем. Я просто подумала: если я правда нравлюсь Андрею, он же сумеет помочь мне с работой в страже? Как тебе идея? Думаешь, Влад его послушает?

– Ах, вот оно что. А я уж удивился, мой маленький любимый циник, – дедушка слабо улыбнулся. – Наверное, идея хорошая. Попробовать стоит. Влад отказался наотрез?

– Угу.

– В мое время такое назвали бы дискриминацией, – заметил дедушка, – дай мне воды, пожалуйста, Кая. И, если ты свободна, было бы хорошо помыться.

– Сейчас, дедушка. Что за «дискриминация»?

– Например, когда женщине отказывают в работе, потому что принято считать, что с этой работой справится только мужчина, – Анатолий Евгеньевич бережно принял стакан с водой из рук внучки и сделал несколько больших жадных глотков. – Раньше с такими вещами боролись, и довольно успешно, но, боюсь, Событие отбросило нас назад… И в этом плане тоже. Не беда, моя милая. Не собираешься же ты вечность провести в этой общине. В других местах могут быть другие порядки.

– Ну, не знаю, – осторожно отозвалась Кая, – в Зеленом неплохо. Тут есть еда, лошади, рядом река… А если я смогу еще и место в страже получить… Ты знал, что несколько недель назад группа Андрея почти сумела убить болотного хозяина?

Дедушка закашлялся и отдал ей стакан с водой:

– Да, да… Может быть, и так, – он задумчиво смотрел куда-то вдаль, а потом вздохнул. – Слушай, Кая, после мытья я попрошу тебя передвинуть мою кровать, чтобы я мог смотреть в окно, ладно? Здесь скучновато, и у меня не всегда есть силы читать.

Кая кивнула.

– Хотя я думаю, – добавил дедушка, – что лучше это сделать, когда Артем будет дома. Позови его, он поможет. И книг наверняка принесет.

– Я и сама смогу передвинуть, – буркнула Кая. – Но, если хочешь, позову.

– Вот и славно. Кстати, он не должен был уже вернуться, внучка? Вечереет. «Муха» дома?

Кая медленно поставила стакан с водой на пол:

– Я ничего об этом не слышала.

– Как? – голос дедушки вдруг стал очень слабым и старческим, и Кая почувствовала, что ей хочется кричать от бессилия, слыша этот голос таким. – Но как же он мог не вернуться, а? Может, задержались в пути? Или приехали, а ты не слышала?

– Наверняка так и есть, – Кая мысленно похвалила себя за громкий и беззаботный тон, которым были сказаны эти слова. – Если тебе так будет спокойнее, я пойду и узнаю, вернулись ли они, когда помогу тебе выкупаться.

– Нет, сейчас, – руки дедушки дрожали поверх шерстяного одеяла. – Иди сейчас. Остальное подождет. Узнай, все ли с ними в порядке, и возвращайся. Хорошо?

Кая кивнула и переставила стакан на стопку книг у кровати:

– Так тебе будет удобнее дотягиваться. Я быстро – к воротам и сразу назад.

Дедушка слабо кивнул, не глядя ей в лицо.

Дорога до ворот заняла у нее минут десять – вдвое меньше, чем обычно. Машинально отмечая, как много людей покинули дома и тоже идут к воротам, встревоженно переговариваясь на ходу, Кая почувствовала, как внутри поднимается дурное предчувствие. Если группа настолько сильно задержалась, тому была причина, и вряд ли приятная. Кто-то мог пострадать или даже погибнуть. Раз на рейд отправлялся Андрей, вместе с ним должны были поехать Макс и Федор. И Артем. И если первые трое были идеальными выживальщиками, Артем никогда не мог этим похвастаться. Если кто-то из «Мухи» погиб сегодня – это мог быть только он.

Кая ускорила шаг. Дверь дома рядом с ней распахнулась, на порог вышла Марфа.

– Что там, девочка? Ребята вернулись с рейда?

– Пока ничего не знаю. Иду узнавать.

Старуха покачала головой:

– Помоги Бог, помоги Бог…

– Вы пойдете?

– О, нет. Я уже насмотрелась в свое время, – продолжая качать головой, Марфа плотно закрыла дверь.

«Муха» стояла у ворот. Лошадей уже успели распрячь и увезти, оглобли лежали в пыли, и это придавало повозке беспомощный, неправильный вид. Глеб и Виктор, лекари, безуспешно пытались уговорить людей отойти. Кая ввинтилась в толпу и усиленно заработала острыми локтями, не обращая внимания на возмущенные возгласы и ответные тычки. Она вдруг вспомнила, как грубо говорила вчера с Артемом, и почувствовала, что холодеют руки. Дома ждал вестей дедушка, и, хотя больше всего на свете ей хотелось уйти как можно дальше от «Мухи», нужно было узнать, что случилось.

Рядом с машиной стоял Влад; пробираясь ближе, Кая случайно толкнула его локтем и замерла в ужасе. Руководитель Зеленого повернулся к ней и посмотрел непонимающе, словно не видя.

У его ног, на клетчатом покрывале, принесенном сюда кем-то из ближайших домов, лежал Андрей. Он был без сознания, но Кая с облегчением заметила, что на его страшно побледневшей шее бьется маленькая отчаянная жилка. Покрывало пропиталось кровью. По другую сторону от одеяла стояли: Макс, баюкающий раненую руку и не глядящий на столпившихся неподалеку людей, мрачный Федор и Артем – дрожащий, уставившийся в одну точку, живой.

– Отойдите же, в конце концов! – надрывался Глеб, высокий, бородатый. В Зеленом он носил звание главного лекаря, и у него в подчинении было двое других. – Здесь не на что смотреть. Быстро! Нужна помощь. Так, давай ты, – он кивнул Федору. – Влад, ты с другой стороны. Несите на покрывале и постарайтесь как можно меньше трясти.

Федор послушно склонился над Андреем, а Влад медлил, словно не понимая, что это его сын лежит здесь, может быть, умирая.

– Влад, возьми себя в руки, – в голосе Глеба зазвучало раздражение.

– Да-да, конечно, – Влад встряхнул головой, словно отгоняя дурной сон. Его голос был непривычно слабым и растерянным. – Конечно… Да.

По команде Глеба Влад и Федор бережно подняли покрывало и понесли в сторону лазарета – одноэтажного здания с укрепленными стенами, выкрашенными белой краской. Оберегов на этом здании висело больше, чем на любом другом. За Владом семенила Фатима, заламывая руки, как показалось Кае, несколько картинно. Горе, написанное на лице Фаи, которая шла за процессией в некотором отдалении, белая, как полотно, казалось куда более искренним.

Люди начали расходиться, но некоторые подошли ближе к выжившим. Из толпы вышла Лера, длинноногая, светловолосая. Ее губы дрожали, когда она подошла к Федору и взяла его за руку. Тот стоял молча и неподвижно, не глядя на нее.

– Пойдем, – прошептала Лера. Ее губы дрожали. – Пожалуйста, пойдем. Нам нужно поговорить.

Кая шагнула в сторону, давая им дорогу, и в этот момент Макс, все это время молчавший, вдруг взвился и толкнул Артема в плечо – несильно, но ощутимо, словно проверяя реакцию еще не разошедшихся зрителей.

– Придурок, – прошипел он. – Это из-за тебя он погиб. Из-за тебя! Если бы не твой дурацкий рюкзак…

– Ничего подобного, – Артема теперь колотило еще сильнее, но голос его не дрожал, – это неправда. Андрей сам решил взять рюкзак. Я не виноват. К тому же ведь это ты…

– Заткнись! – Макс побагровел, и Кая сделала мысленную пометку – всего одну – позволившую предположить, почему Макс напал на Артема первым.

– Кто ты такой, чтобы говорить? От тебя одни беды! Если бы Влад не сказал взять тебя, мы бы вообще не полезли в эту чертову библиотеку! Ты!.. – кажется, теперь Макс разозлился по-настоящему. – Трус!

И тут случилось невероятное: Артем, дрожащий, перепуганный до полусмерти Артем, размахнулся и ударил Макса в лицо – и тут же скорчился от боли, прижимая к себе ушибленный кулак. «Ударил неправильно», – подумала Кая и вдруг с изумлением услышала, что тихо, нервно смеется. Макс остолбенел, как будто слабый, скользнувший по скуле выпад Артема оглушил его. На самом деле, конечно, он не мог причинить серьезного вреда, а Макс не двигался, потому что был ошарашен: его посмел ударить такой жалкий противник! Не стоило ждать, пока он придет в себя, и Кая сделала шаг вперед, схватила Артема за руку:

– Пойдем.

– Никуда он не пойдет! – взревел Макс, стремительно возвращаясь в мир живых. – Ты, отойди в сторону! Я его убью!

– Никто никого не убьет, – огрызнулась Кая, отодвигая Артема плечом и вставая прямо перед Максом. – Иди в лазарет. У тебя кровь.

Макс опустил глаза, словно впервые заметив свою раненую руку.

– Что там было? Тебя нечисть ранила? Кто? – Кая наступила на ногу Артему, но тот не понял намека; продолжал стоять, пялясь в одну точку, кажется, шокированный собственной вспышкой не меньше Макса. Зеваки передумали расходиться – ожидали, не случится ли еще что-то интересное.

– Не было там нечисти, – буркнул Макс. – Это были люди. Отойди. Он меня ударил.

– А ты его трусом назвал, – заметила Кая, почувствовав себя вернувшейся в детство: правда, тогда ей не приходилось предотвращать драк; как правило, она была их активной участницей. – Значит, ударил за дело. Оставь его в покое. Потом разберетесь. Вам обоим надо прийти в себя.

Макс медлил, и Кая заметила, что он непривычно бледен – возможно, с трудом держится на ногах.

– Ну, давай, Макс, – прошептала Кая почти ласково, наклонившись к нему ближе, чтобы никто не слышал. – Или мне придется вмешаться. Ты ранен, но, если не оставишь его в покое, я тебе врежу. Поверь.

Поколебавшись, Макс кивнул и громко ответил:

– Ты права. Он того не стоит, – и, не глядя больше ни на кого, пошел в сторону лазарета, подволакивая ногу. Он хромал, и теперь Кая поняла, почему ее угроза подействовала.

Наблюдатели стали расходиться. Вид у них был разочарованный, и Каю вдруг затошнило.

– Спасибо, – теперь голос Артема снова дрожал, хотя опасность ему больше не грозила. – Спасибо, Кая.

– Не за что, – буркнула Кая. – Не подставляйся, если не умеешь нормально бить.

– Я его ударил, – прошептал Артем, зачарованно глядя на собственные руки. Он, кажется, и не слышал Каю. – Ты видела? Ударил.

– Видела. Ты неправильно бил.

– А? – Артем наконец перевел взгляд на нее, словно пробуждаясь ото сна. – Что ты имеешь в виду?

Кая вздохнула и, взяв ладонь Артема в свои, сжала в кулак:

– Вот. Ты бил вот так, и сила удара шла отсюда. Так себе навредишь скорее, чем тому, кого бьешь. Надо, чтобы удар шел вот отсюда – размах больше.

Ладонь Артема оказалось мокрой от пота, и Кая вытерла руку о штаны.

– Не думал об этом, – Артем поглядел на нее с благоговением. – Возможно, ты смогла бы как-нибудь объяснить мне еще?

– Ну, вряд ли от этого будет прок, но может быть, – буркнула Кая. То, что кто-то, пусть даже Артем, высоко оценил ее знания, ей польстило. Это чувство было приятным, и, отгоняя его, Кая нахмурилась: