Текст книги "Рассветает тьма. Право на жизнь"

– Думаю, не стоит углубляться в философию перед сном, а то с такими мыслями заснуть не получится, – пожелав шепотом себе спокойной ночи, я медленно засыпала.

      Утро мое началось, как и любое другое: подъем, завтрак, сборы. Погода была прекрасная. В последнее дни на улице стабильно ярко светило солнце, ни единого облачка в небе. Легкий ветерок, распространяющий запах весны, оповещал окружающих о цветении. С самого утра я ждала обеда, думаю понятно почему. Не сказать, что я волновалась. Лора из такого типа людей, который бы обрадовался любой даже самой маленькой мелочи, так что в то, что ей понравится этот кулон, сомнений не было. Уроки шли размерено и обыденно: учителя, задания профильного уровня и отсутствия многих учеников на занятиях. Такое случалось постоянно. Как я упоминала ранее, это самый престижный класс, где учатся студенты ранга А, а после моего прихода и те, которые когда-то были ранга А и самые сильные из Б. Из-за такого высокого статуса, студенты могли свободно посещать занятия, в зависимости от их настроения и желания. В основном, отсутствовали одни и те же. Подобная политика мне была решительно непонятна, ведь тогда все это просто бы не имело смысла. Зачем строить академию, если к посещению и успеваемости учеников так халатно относятся? Хотя, спросив у других классов, я выяснила, что подобная ситуация только у нашего. У остальных, все, как в обычных школах: строгая посещаемость, постоянная слежка за успеваемостью каждого ученика. Но на факультативы и тренировки мы должны были ходить все обязательно, исключение составляют лишь личное разрешение директора. Но такого практически не происходило, должно быть, (это лишь мои доводы) нас готовили к тому, что мы займем место своих предков и продолжим их дело, поэтому к тренировкам способностей или предметов, которые непосредственно связаны с нашим происхождением, относятся более ответственно и крайне строго. Настоящая школа наследников. Тем не менее, я посещала занятия стабильно, пропуская лишь единожды в самом начале учебы, когда, после долгих обследований, не могла самостоятельно стоять на ногах, тогда я сильно утомилась. Я уж точно не собираюсь становиться наследницей, достоянной своего отца. Мне нужно было самореализоваться в мире людей, а для этого требовалось достойное образование, поэтому посещение уроков было для меня необходимостью. Хотя наличие высшего и престижного образования не означает, что ты умный. «Умный» и «мудрый» – разные вещи. Как я люблю себе повторять «ты можешь знать всю школьную и университетскую программу, можешь знать теорию вероятности и многое другое, но быть тупым как пробка». На этом твои знания заканчиваются, ты не знаешь ничего, кроме заумных формул и терминов. Мудрость (настоящий ум) приходит с опытом, со всеми жизненными проблемами и трудностями, с которыми ты сталкивался по жизни и, выходя из них, получал полезные знания, которые непременно пригодятся в будущем. Так что учебное заведение не является гарантом того, что в будущем ты станешь «достойным и умным» человеком.

      Наступил обеденный перерыв, я, взяв свою порцию, пошла к тому дереву, но Лоры там не оказалось. Сначала я не придала этому особого значения, но, когда перемена подходила к концу, начала беспокоиться. Сразу вспомнились ее слова об усталости. Может она заболела? Это вполне возможно. В любом случае, я не стала раздувать из этого такую большую проблему, но все же решила зайти к ней в класс и узнать все ли в порядке.

      На мое удивление, когда я пришла в класс, там не было никого кроме преподавателя. Заметив меня, он состроил гримасу, будто увидел что-то мерзкое, но потом сделался равнодушным. Я попыталась с ним поговорить и узнать, что вообще здесь происходит. Почему в середине учебного процесса никого из учеников не было на занятиях? Хотя учителя видно это особо не заботило. Тем не менее, он начал со мной диалог, правда после того как я немного пригрозила ему и не отставала.

– Так все же, почему никого нет? Разве возможно, чтобы ни одного студента не было?

– Совсем ничего удивительного, милочка, если учитывать, что в классе на данный момент числится только один студент или быть точнее студентка.

– Вы говорите о Лоре?

– Да. Только ее полное имя Лоура Джонс, она была последней, остальные перевелись или просто отчислились, возможно, она решила последовать примеру своих одноклассников. Как по мне, очень верному.

– Но она мне говорила, что никогда не захочет перевестись отсюда. Вам не кажется это немного странным?

– Да мне какое дело. Я обычный учитель. Меня не должна волновать жизнь студентов. Всё, что они делают это их личный выбор, и я не считаю нужным вмешиваться. Мое дело просто прийти, рассказать тему, дать задание на дом и всё, – с равнодушным лицом ответил мужчина.

      Уже собираясь выходить, я развернулась и у дверей сказала:

– Возможно, вам не стоит больше преподавать. Учитель должен помогать своим подопечным, направлять, указывать на ошибки, чтобы они становились лучше. А с таким отношением, неужели вы планируете и дальше занимать эту должность? Я поговорю об этом с директором, – уже закрывая дверь, я услышала, что мужчина хотел что-либо возразить, но я уже ушла, – Да, видимо, от него я ничего не узнаю. Ладно, уже поздно. Завтра нужно спросить у директора, если, конечно, Лора не вернется. А сейчас мне лучше пойти спать.

      Проделав обычные действия, я легла спать, что в последнее время удавалось мне довольно редко. Сегодня я вдоволь могла насладиться теми семью часами драгоценного сна вместо обычных двух-трех. Но мои ожидания по поводу спокойного сна были слишком наивны. Ночью мне приснился страшный сон.

      Я одна в пустом и темном пространстве. Потом кто-то позвал меня по имени. Я повернулась на звук и увидела Лору. Она была очень измучена, в синяках и ранах. Я подбежала к ней, но ее вдруг подхватили какие-то темные тени. Она началась крючиться и кричать от боли. Казалось, она сейчас разорвется на лоскутики. Я пыталась оттолкнуть тени, но меня тоже затянуло в непроглядный мрак, где могла слышать только, как Лора зовет меня и просит спасти, а я, полностью парализованная, ничего не могла сделать. Через мгновение я проснулась в холодном поту, тяжело и быстро дыша, в голове пульсировало, а руки тряслись. Сразу же буквально перед моим лицом появился стакан с водой, а рядом стоял Сергиус. Отпив немного и успокоившись, я сказала ему, что все нормально и чтобы он оставил меня в покое, но перед этим попросила приготовить мне чай. Он удалился, а я осталась размышлять над произошедшим со мной. Вряд ли это был просто сон, спроецированный моим мозгов. Это должно что-то значить. А если это так, то Лора в опасности, но как мне узнать об этом. Сразу же меня дернуло и, я бросилась к письменному столу и, порывшись немного в ящике, достала то недавнее письмо. Там могло быть что-то полезное, иначе бы друг Лоры не просил бы передать его кому-то. Я открыла конверт и, развернув тетрадный лист, начала читать:

«Не знаю, кто читает это письмо, да это не так уж и важно, если вы получили это письмо от Лоры, значит, вы действительно достойны, быть ее другом. Можете не сомневаться, она хоть и слабая, но никогда не ошибается в людях. Она может видеть цвет вашей души, поэтому я доверяю ее выбору. Кто я? Не так уж и важно, по крайней мере, если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых, и мои подозрения не были напрасны, и в этой академии твориться что-то странное. Но все по порядку. Я давно стал понимать, что со мной и моими одноклассниками происходит что-то странное, как вы уже должно быть знаете, мы – самые слабые из всех, поэтому меня немного удивило, что директор и несколько ученых нами заинтересовались. Кроме того, посещение было обязательным, иногда даже применяли силу, когда школьники пытались сбежать или прогулять, но ничего из этого не выходило. Нам поставили какие-то занятия, но все, что я помню, только как я с нашим куратором ( почему-то подобные «занятия» проходили сугубо индивидуально) прохожу не сложные тесты для проверки и тренировку способности, затем меня укладывают на кушетку, а дальше ничего не помню. После пробуждения чувствую себя ужасно подавленным и обессиленным, но мне объясняли, что трудно принимать способность, поэтому они стараются поддерживать мою жизненную силу и что благодаря большой практики в подобных мероприятиях не будет нужды. Потом я заметил, что такое плачевное состояние не только у меня, но и еще у нескольких студентов, а у некоторых и похуже. Дальше – больше. После этого, одноклассники стали один за другим покидать стены школы, якобы не выдерживая нагрузки, но многие говорили, что не хотят уезжать отсюда, а потом на следующий день нам говорят, что они ушли из академии. Хотя не только это вызывало подозрение, много указывало на странность этой ситуации, начиная с забытых вещей, заканчивая необычными ситуациями исчезновения, но это опять-таки не так важно. На данный момент остался только я и Лора, но в последнее время я чувствую себя все хуже и хуже. Завтра я опять иду в лабораторию и скорее всего не вернусь.

      А она останется одна, поэтому прошу, пожалуйста, позаботься о Лоре. Не дай ей пропасть так же, как и мы. Я надеюсь на тебя и, спасибо, что смог стать для нее другом. Жаль, что мы знакомимся вот так и никогда не увидимся в жизни. Прощай»

      Теперь ситуация немного стала проясняться. Было ясно, что здесь что-то не чистое и в деле как всегда замешан наш «дорогой» Аркадий Федорович. Но по письму многое не понятно и если исчезновение Лоры действительно вестник этого ужасного происшествия, то мне нужно как можно скорее в этом разобраться, если есть еще шанс спасти ее. Для начала нужно раздобыть данные об учениках этого класса тогда, сопоставив информацию, можно говорить о дальнейших действиях и лучше начать немедленно.

– Эх, а я только настроилась на хороший и полноценный сон, – сказала я сама себе и подошла к шкафу, чтобы одеться. Когда я натянула толстовку в комнату, постучавшись, вошел Сергиус с подносом. Стоило ему переступить порог, как я громко вскрикнула, что он чуть не выронил поднос из рук:

– Сергиус, собирайся! У нас есть дело, не требующее отлагательств, – лицо слуги растянулось в довольной улыбке. Видимо, он был только рад такому стечению обстоятельств, явно ожидая чего-то интересного.

– Настолько срочное, что не может подождать до утра?

– Именно. А теперь пошли, ты мне понадобишься, – я буквально вытянула его и потащила вслед за собой. Потом, обойдя общежитие, остановилась:

– А теперь слушай. Мне нужно, чтобы ты принес меня в кабинет директора, но добираться мы будем по крышам, так мы не попадём в поле зрения камер. Кстати о них, они нам позже понадобятся, а также избежим неожиданных столкновений, если кто-то увидит нас гуляющими по территории поздно ночью. Ты все понял?

– Ясно и отчетливо, моя госпожа. Позвольте взять вас на руки?

– Давай только быстрей

      Все как я и говорила. Сергиус быстро доставил меня к балкону кабинета при этом, когда мы прыгали по крышам, казалось, он, словно летал, тихо и плавно приземлился, как профессиональная балерина. Он не издал ни шороха. Благо, в комнату мы попали без особых усилий. Окна открываются легко, если ты, конечно, знаешь, как проникнуть в закрытую комнату, находясь снаружи. Я подошла к первому стеллажу, а Сергиус к следующему. Мы принялись шарить по папкам в поисках досье и личных данных учеников. Для этого нам потребовалось минут пять, так же мы нашли все заявления о переводах каждого ученика. Как я и полагала, там оказалась заявление об отчисление Лоуры Джонс, что по последним событиям показало, что этот документ подделка. Это означало, что директор промышлял и подделкой документов. Не рискнув оставаться в кабинете надолго, я приказала Сергиусу отнести меня обратно в комнату, а самому незамедлительно сделать копии всех документов и в течение нескольких минут принести мне. Окинув перед уходом кабинет, я заметила на столе большую свертку миллиметровой бумаги и, то ли из-за любопытства, то ли еще из-за чего, я решила взглянуть. Это оказался план всех зданий, в который входила внутренняя и внешняя планировка. Сочтя это полезным, потребовала сделать копии и этих карт.

      И вот я уже сижу на полу своей комнаты и раскладываю бумаги по датам, а у рабочего стола развешаны планы. Перечитывая данные, я вносила в свою записную книжку необходимые пометки: имя студента; дата поступления; способность; кто куратор; дата отчисления и другие сведения, которые как по мне могли быть необходимы. Что меня первое смутило, что все студенты наблюдались у одного руководителя, хотя, судя по характеру способностей, они должны быть у разных. К тому же, переписывая даты переводов, заметила закономерность. По этим документам между уходом каждого ученика проходит где-то две-три недели после другого. Такая закономерность немного настораживала, но все равно в этом пазле не доставало много важных деталей. Думаю, все-таки, стоит завтра добыть записи с камер наблюдений, может, удастся что-то засечь. Чтобы не растеряться, я изучила план здания, где проводились факультативы, чтобы узнать о положение камер видео наблюдений. Во время моего расследования я поняла, что под этим здание расположено что-то на подобии катакомб. Зачем в академии катакомбы? Для каких целей? К тому же, я ничего об этом не слышала. Мне приходиться бывать там каждый день и за это время успела исследовать чуть ли не все кабинеты и закоулки. И ничего похожего, что могло бы указывать на наличие нижнего этажа, не заметила. Также, судя по карте, проход в подземелье располагался в исследовательской лаборатории, где во время моего поступления меня проверяли на способность и там, если верить письму, ребятам «помогали» привыкнуть к своему дару. Кажется, я начинала понимать, что происходит, но с какими целями это делали, для меня оставалось загадкой. Так что поспешных выводов лучше не делать, а как следует все выяснить. Почувствовав слабость в теле, я неосознанно стала засыпать прямо на полу в кучи бумаг. И где-то в самом дальнем углу сознания понадеялась, что в этот раз удастся поспать.

      Проснулась я строго по будильнику в кровати, укрытая одеялом. Я вспомнила, что делала вчера ночью, но не могла восстановить в памяти, как добралась до кровати. Может быть, Сергиус приходил ко мне и, увидев меня спящей, отнес на кровать, а может я, находясь в полудрёме, встала из-за неудобного положения тела и перебралась на кровать? Но поднявшись с кровати, увидела, что все документы аккуратно разложены на столе, а карты, свёрнутые, лежат рядом. Одевшись, я подозвала к себе Сергиуса:

– У меня есть для тебя небольшое задание.

– Я весь во внимание, миледи.

– Видишь это здание? – указываю на план небольшой постройки, располагающийся позади главного здания. Здание вмещало в себя архив, кабинет наблюдения и другие комнат, связанные с электричеством, – Красным, я отметила камеры вблизи постройки. Твоя задача: на некоторое время их отключить, но так, чтобы это походило на естественный сбой в системе, а не на внешнее воздействие, также избавься тем же способом от всех камер внутри. Ты все понял?

– Да, госпожа

– Чудненько. Выходим немедленно.

      Вот и настал один из редких дней, когда я, намерено, пропускаю занятия, возможно, это вызовет некое подозрение, но я отослала письмо секретарю, где написала о плохом самочувствии и попросила несколько дней отдыха, ссылаясь на переутомление из-за школы. Мне тут же пришло одобрение и выписанная, специально для таких случаев, справка. Честно, немного не понимаю психологию мышления Аркадия Федоровича, несмотря на мою опасность и способность помешать его планам, (какими бы они не были) он дает мне полную свободу действий. Причин может быть несколько: либо он не может оценить всю ситуацию и наивно полагает, что я спокойно плыву по течению, не о чем, не подозревая. Этот вариант глуп и маловероятен. Не похоже, что он смог бы упустить это из виду. Остается только то, что я ему нужна, именно поэтому создаются такие условия, чтобы имела возможность расслабиться и перестала рационально мыслить или же его план настолько идеален, что даже мое прямое вмешательство не сможет его испортить. Что ж, это, кажется, более правдоподобно.

      Мы уже добрались до указанного места. Путь занял немного больше времени, чем, если бы мы шли напрямик, в место этого нам пришлось обходить по ели протоптанным дорожкам, чтобы лишний раз не попадаться на глаза.

      Я остановилась за углом главного здания. Через мгновение ко мне подошел Сергиус и сказал, что все камеры отключены, и я могу выходить. Благо, окна учебного корпуса, выходящие на эту постройку, закрывали деревья, поэтому на первом этаже меня бы никто не увидел. В прочем, как и на других этажах, так как с этой стороны располагались туалеты, где, естественно, окон не было (не считая форточек), а внешняя лестница была с другой стороны здания, выходя сразу к торговому центру.

      Прежде чем войти, я заглянула и убедилась, что на камерах не мигали лампочки, что свидетельствовало об их отключении. Горизонт был чист. Идя по коридору, мы дошли до служебного помещения. На двери было не большое сетчатое окошко, через которое можно было увидеть, что в комнате находилось, по меньшей мере, человек семь или больше. Я, намекая, кивнула Сергиусу в сторону тех людей. Он кивнул в ответ. Я немного отошла от двери, давая ему сделать свою работу. Через пару минут путь был открыт. Я зашла в комнату и ужаснулась, какими масштабами она обладала: она была такого же размера, что и кабинет в исследовательской лаборатории; у стен стояли большие экраны с тысячами, нет, миллионами окошек, показывающие определенную камеру. В центре стояли столы с разными бумагами и большим количеством ноутбуков. Люди, не причинившие никому вреда, без движения лежали около своих мест, но они не были мертвы. Каждый из них дышал в полной мере, нам не нужен лишний шум, поэтому следует действовать осторожно. Еще у одной стены был широко распахнутая дверь, в которой располагался большой электрощиток. Какие-то включали вечером фонари, какие-то запускали фонтан, а остальные просто поддерживали подачу электрического тока во всех зданиях.

      Пришлось немного повозиться, чтобы найти все записи в районе лаборатории за последние полгода. Я думала, тут будет все намного сложнее, полагала, что все данные будут в не рассортированном виде, кипой раскиданы, но нет. Работники действительно хорошо выполняли свои обязанности, что, конечно, хорошо для меня. Скачав необходимые записи на флэшку и, поняв, что некоторые из служащих начинают просыпаться, мы поспешили удалиться. Хотя для того, чтобы сказать такое количество данных мне потребовалось несколько флэшек. Надеюсь, мой ноутбук, пусть и новой модели, потянет такое количество информации, хотя вытребовать новый у меня бы не вызвало никаких проблем. Вообще нам запрещалось иметь электронные носители, так как это закрытая и секретная академия, расположенная вдали от цивилизации. Но «элитным студентам» делали исключения, другим же оставалось только довольствоваться плеерами с музыкой или компьютерами в библиотеке, но там был доступ только на те сайты, которые руководство школы сочла нужным.

      Вернувшись обратно в комнату, я снова написала директору с просьбой о дополнительном ноутбуке, говоря, что готовлюсь к масштабному проекту. Иногда я писала диссертации на разные темы. Мои работы отсылали на мировые конкурсы, где я занимала призовые места. В связи с этим, ко мне стали приходить письма с приглашениями, после окончания академии поступить в некоторые престижные университеты мира, а некоторые просили о заседаниях или провести лекцию на каком-нибудь семинаре, но нам запрещалось контактировать с внешним миром, кроме родственников, и то с разрешения руководства. На подобного рода предложения директор отвечал сам, так как они приходили лишь некоторым ученикам. В них он объяснял сложившуюся ситуацию, мол, дети сосредоточены на учебе и не должны отвлекаться, а по поводу поступлений, создалась папка для каждого ученика, где были списки учебных заведений, которые готовы зачислить конкретного студента сразу после сдачи итоговых экзаменов.

      Сергиус возвратился от директора уже с двумя ноутбуками, и расследование было объявлено открытым. Перенеся несколько папок с флэшки на компьютеры, начала просматривать записи. Сначала были обычные: тысячи детей каждый час входят и выходят в лабораторию, а на некоторых, просматривая по камерам с задней стены, я нашла несколько нарушителей, которые курили за мед. центром, многие из которых через десят минут были пойманы комендантами. Да, эти люди не только патрулируют территорию академию после отбоя, но так же ловят нарушителей порядка. Должно быть, работники увидели на камерах нарушителей и сообщили по рации одному из патруля, и тот поспешил восстановить порядок. Были и те, которым удавалось скрыться, но это были действительно счастливчики. Вот я уже добралась до дня, когда пропал первый ученик ранга Е. Практически в одно и то же время каждый день он входит в центр и через несколько часов выходит. Но однажды он, по расписанию, направился на обследование, но уже не вышел оттуда. Сверив даты с камер и на заявлении об отчислении и переводе его в другую школу, поняла, что они совпадают. Просидев так множество часов, точно убедилась в том, что с другими студентами произошла та же история. Вот уже эти занятия стала посещать только Лора, правда с ней все обстояло немного по-другому. Увидев, что она вчера не вышла из исследовательского центра, подумала, что и ее уже прибрали к рукам, но через пару часов этого же дня, она вновь покинула здание, но буквально через час вернулась обратно. И так происходило на протяжении всего дня. Вот она зашла обратно, но в этот раз уже не вышла. Это значит, что они уже с ней закончили, хотя делать выводы пока рано. Теперь я занялась внешними камерами. Я часто вижу, как рядом со столовой, или лабораторией, или другими зданиями стоят грузовики, заполненные чем-то до отказа, начиная от еды, заканчивая игровыми приставками, одеждой и косметикой, что не удивительно. Ежедневно ученики посещают торговый центр для удовлетворения своих потребностей, ведь, как я уже говорила ранее, связь с внешним миром ограничена. Так вот, в дни пропажи студентов у лаборатории стоит грузовик не похожий ни на один, что обычно приезжают, да и прибывает он ближе к ночи. В него загружают огромные установки с какими-то непонятными контейнерами, которые отдаю непонятным сиянием. Я даже и примерно не представляла, что это, но то, что это связано с исчезновениями нельзя было отрицать. Они явно были как-то связаны, но как? На всякий случай я сделала фотографию. Теперь пришла очередь внутренних камер. Для начала я стала просматривать четыре камеры в большой испытательной камере, к тому же, именно в ней, судя по плану здания, был спуск в катакомбы. Тут-то мне все и стало понятно. На первый взгляд ничего необычного: стандартный осмотр, который делают нам всем каждый месяц, вот только мы все это время остаемся в сознании и по окончанию помним каждую минуту. На парня надевают шлем с множеством проводов и лампочек, да и сам он обвязан тоннами шнуров. С виду, картина напоминает из какого-то фильма про безумного ученого. Юноше что-то вкалывают в вену, что совсем отличалось от обычного обследований, но всё равно не казалось странным. Мало ли для чего это применяется, может, это как на СКТ нужно ввести специальный раствор, чтобы потом посвятить ультрафиолетом и сделать снимок внутренних органов. Потом к аппаратуре подключили большую стеклянную колбу, точно такую же какие загружали в грузовики. После, аппарат резко начал работать, лампочки раздражающе помигивали, а парень бился в конвульсиях, как будто его пробивает насквозь электрический ток. Несколько трубок от капельниц, которые были вставлены несчастному, начали наполняться непонятной жидкостью, не похожей на кровь, так как была другого цвета и испускала непонятное свечение. Это продолжается несколько минут пока небольшой контейнер не заполнился. После, все лишнее оборудование убирают, оставляя только то, что было изначально. Через минуту парень просыпается, и наставник уводит его, предварительно слегка поклонившись профессору и обменявшись любезностями. Затем все сотрудники поспешно покидают помещение, оставляя только главного, который тут же садиться делает какие-то быстрые записи и удаляется видимо в свой кабинет, чтобы дописать отчётность или же он просто пошел домой, это не столь важно сейчас. После этого я просмотрела еще несколько записей, но теперь, закончив с обычными днями, дошла до дней, когда, судя по документам, студенты отчислялись из академии, хотя было понятно, что это не так. Просмотрев в сотый раз одну и ту же процедуру, мне предстояло увидеть кульминацию этого дня, которая наступала сразу после окончаний процедур. За несколько минут до конца процедуры, профессор выгоняет своих помощников из лаборатории, оставляя только руководителя этого направления, которое посещали бедные, ничего не подозревающие студенты, но и он, после того как доктор проверил пульс ученика и сказал несколько фраз мужчине, тоже поспешил удалиться. Профессор запер за ним дверь. На этот раз девушка, но не Лора лежала неподвижно. Даже по истечению времени процедуры, она не просыпалась. Освободив ее от всех приборов, профессор взял ее на руки и подошел к одной из стен, часть из которой камера не охватывала. Может, так было задумано изначально или это лишь счастливая случайность. Не знаю, какими акробатическими навыками он владел, что способен держать тело, скорее всего, пятнадцатилетней девочки и, выставив руку перед собой, делать какие-то манипуляции. Подождав пару секунд, мужчина, будто прошел сквозь стену и исчез. Появился он через полчаса, но уже без тела. То, что девушка, как и другие студенты, прошедшие их « последнее обследование» были мертвы – неоспоримый факт. А тело, судя по записям и картам здания, относились в катакомбы. Теперь нужно как-то туда пробраться. Примерное расположение прохода мы знаем, а вот способ это открыть, неизвестен, но, пересматривая эти записи раз за разом, я заметила, что профессор во время «акробатических манипуляций» что-то постоянно бормотал. Звук эти камеры не передавали, поэтому суть сказанных им слов понять я не могла, но это могло оказаться полезным. Мне подумалось, что он может говорить какой-то код или еще что-то, ведь людям иногда свойственно проговаривать то, что они вводят или делаю. Я тоже иногда проговариваю что-то про себя, например, когда набираю чей-то номер или код от домофона. Я вырезала эти моменты из записей и отнесла в отдельную папку. От работы меня вновь отвлек Сергиус, принесший мне ужин. Он приходил несколько раз, спрашивал, нужна ли его помощь, но я могла и сама с этим справится, к тому же, расследование увлекло меня. Может, Сергиус и в самом деле подставной шпион, приглашенный, чтобы следить за мной, хотя, если бы это было так, то мои передвижения были бы сильно ограничены. Ведь Аркадию Федоровичу не выгодно, полагаю, если я буду (а я точно буду) лезть в его дела. Дворецкий заметил, что хоть я и занимаюсь всем сама, но он не может игнорировать тот факт, что я без должного присмотра могу просидеть голодной целый день. Поэтому он приносил мне обед, чай, несколько легких десертов, а теперь принес мне ужин. Не думайте, я не настолько легкомысленна, чтобы есть еду, не проверив ее на наличие яда, хотя, как мне кажется, я нужна директору и нужна именно живой и здоровой, но расслабляться из-за этого не стоит. Но даже если бы меня попытались отравить, то у них это вряд ли бы получилось. Как совсем недавно на одной из очередных обследований, выяснилось: мой организм продолжает эволюционировать и может с легкость перенести большинство известных ядов. Некоторые, более сильные, могут, конечно, навредить мне, но не более чем вызвать головную боль и спазм в животе, так что за это я могу быть спокойна.

      Оторвавшись от работы, я принялась за еду, перед этим поблагодарив прислугу за ужин, на что он с усмешкой заметил, что это завтрак. Услышав это, я быстро бросила взгляд на окно, затем посмотрела на часы. Было пять утра. Силы будто покинули меня. Я почувствовала резкую усталость, стоило мне увидеть вдалеке пробуждающееся солнце. Допивая чай, Сергиус заметил, что мне лучше сейчас лечь спать для моего же блага. Как бы мне этого не хотелось, но пришлось с ним согласиться. Я сказала, что перед тем, как придаться забвению, я дам ему небольшое поручение.

– Я к вашим услугам, миледи, – сказав свою шаблонную фразу, он стал у дверей, покорно ожидая приказа. Сгруппировав отобранные данные на флэшке, написав небольшое электронное письмо, я взяла небольшой конверт и положила ее туда.

– Иди сейчас в учебный корпус, там на третьем этаже у туалетов будет комната для хранения уборочного инвентаря. Просунешь это в дверь, там будет специальный вырез для писем. Оттуда получить небольшую бумажку с номер, принеси ее мне. Все понятно?

– Конечно, я немедленно приступлю к работе, а вы, госпожа, отдыхайте. Такие бессонные ночи плохо отразятся на вашем прекрасном личике и общем здоровьем. Хоть вы и моя хозяйка, я просто не могу допустить, чтобы вы так себя изводили.

– Да иди ты уже. Без тебя разберусь, – он поклонился и удалился за дверью. Приняв душ, я комом упала на кровать и тут же уснула.

      Проснулась я ближе к трем часам дня. Чувствовала себя не очень, но хотя бы мне удалось выспаться и восстановить силы. Позвав Сергиуса, я потребовала у него записку, которую он получил после передачи конверта. Он покорно передал мне ее. Так был указан серийный номер 561 и, что конверт с результатами можно получить уже сегодня ближе к вечеру. Это было как нельзя кстати, ждать несколько дней, чтобы получить ответ, я просто не могла, да и один день тоже. Судя по дате, Лора должна была перевестись сегодня, значит, еще можно ее спасти. Те записи – последняя надежда, но думаю, стоит немного рассказать о конверте, серийном номере и той странной комнате на третьем этаже. Даже не знаю с чего начать.

В общем, об этой комнате я узнала через неделю после поступления. Тогда была большая проверка на способности и многие всё чаще в своих разговорах упоминали некоего «Криса». По слухам, который способен достать ответы на любые тесты, выяснить темные тайны любого, можем взломать любую систему и расшифровать любой код, не за просто так, разумеется, а за небольшую плату, но она настолько ничтожна, что его услуги может позволить себе любой. Его не раз пытались вычислить и ученики и учителя, но безуспешно. Хотя поговаривают, что это удалось директору, но он позволил «Крису» продолжать свою деятельность. Правда с некоторыми условиями, если это не касается учебы, тестов и проверочных, в остальном он имеет полную свободу. Это, конечно, сильно ударило по нему, так как обращений стало значительно меньше, но иногда он может помочь несчастному с каким-то тестом, хотя это случается крайне редко. Зато к нему активно стали наведываться учителя, видимо, их много чего интересовало и «Крис» им в этом помогал. Везде и все его звали «Крис». Кто он? Ученик или преподаватель? Известно только одному директору. Заказ проходит абсолютно анонимно, не в его интересах знать кто его заказчик. Деньги отсылаются на карточку номер, который доступен и известен каждому. Перед сном я перечислила ему на карточку нужную сумму, но если бы он выполнил свою работу не так, как нужно было, «Крис» либо возвращал деньги, либо переделывал работу. Но этого никогда не происходило, были и те, кто пытались обмануть его. И деньги вернуть и полученную информацию у себя оставить, но они сильно потом об этом жалели и не имели возможности обращаться к нему повторно. Вот так в академии появились свои темные лошадки.