Электронная библиотека » Яна Шталь » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 22 апреля 2020, 14:40


Автор книги: Яна Шталь


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Яна Шталь
Черный ангел Серафимы. Любовный роман

Глава 1

Ох, голова-то как болит… Сама виновата, не надо было столько коктейлей пробовать. Вчера мы праздновали день рождения Егор Палыча, владельца нашей фирмы под названием «Строймаш», и домой я вернулась часа в четыре утра. Праздник удался, судя по тому, что я три раза роняла ключ от квартиры, пока отпирала дверь. Как вошла, уже не помню, а проснулась после полудня, если честно – ближе к вечеру, на диване в гостиной. Рядом на журнальном столике стояла бутылка воды, а в сторонке скромно лежали на бумажке две белых таблетки, наверное, аспирин. Рядом с таблетками на красной бумажной салфетке лежал небольшой аккуратненький топорик. Наверняка Сонька со своими шуточками. Это что, на тот случай, если таблетки и вода не помогут? Я с наслаждением выпила полбутылки воды, а уж потом заглотала таблетки и запила оставшейся водой. В голове вроде бы перестало стучать и звенеть, осталось только странное гудение и туман, и жизнь снова стала казаться сносной.

– Серафима, – утомленно сказала я, глядя на себя в большое зеркало на противоположной стене, – ты, конечно, красавица, как каждый день говорит тебе твой папа, и время от времени повторяют другие особы мужского пола, появляющиеся в твоей жизни, но тебе уже давно пора иметь мужа и пару-тройку очаровательных детишек. Девушка ты красивая, но, увы, уже не очень молодая, можно сказать, пожилая девушка далеко за двадцать. Да чего там скромничать, очень далеко за двадцать.

Ужас просто, как пролетает время. Вот кажется, еще вчера мы с Сонькой прятались на чердаке, где в металлической коробке хранился наш регулярно пополняемый запас конфет, вафель, печенья и орехов, есть которые на чердаке было гораздо вкусней, чем за столом на кухне или в столовой. Сонька – моя подруга с детства, точнее, с младенчества. Наши квартиры находятся на одной лестничной площадке на верхнем этаже нашего пятиэтажного дома. Двери в квартиры всегда были открыты, и мы с Сонькой беспрепятственно ползали в гости из одной квартиры в другую, когда еще не умели ходить. Наши родители были близкими друзьями, и наши мамы по очереди готовили обеды и ужины на обе семьи. Мы с Сонькой росли как сестры, всегда горой друг за друга, но иногда и дрались между собой. Виноваты в этом были родители. Сонькина мать всегда восхищалась моими светлыми кудряшками, синими глазами и «аленьким ротиком». Моя же всегда повторяла, что «Сонечка ну просто гениальный ребенок, ну такая умница!», и старалась не заострять внимание на Сонькиных коротких рыжих волосах, смуглой коже и пронзительно смотрящих круглых черных глазах. Вот мы и дрались, мне было обидно, что меня умницей ни разу не назвали, а Сонька хотела хоть один раз побыть красавицей. И мы мечтали о чудесах и добрых феях.

Сразу же хочу добавить, что некоторые мечты сбываются. Уже к шестнадцати годам Сонька выросла в красавицу, да такую, что не заметить ее в толпе было просто нельзя. Сочетание густых блестящих темно-рыжих волос с нежной смуглой кожей и выразительными, темными, как маслины, глазами, вишневыми губами и ровными белыми зубами – превратило Соньку в необыкновенную красавицу. Первым это заметил Юрка Фролов, известный алкоголик в нашем дворе, к которому все относились доброжелательно по той причине, что занятые деньги он всегда возвращал в срок, хотя потом опять занимал, конечно. Он был из порядочных алкоголиков, у него и отец, и дед были такими же. Короче, Юрка отдыхал на лавочке после очередного возлияния, когда Сонька вышла из подъезда в зеленом сарафане, и яркое солнце осветило ее точеную фигурку, позолотило смуглую кожу и заиграло медью в волосах. Юрка вскочил с лавочки, ахнул, вытаращил глаза и сказал, ошеломленно мотая головой:

– Софья, блин, когда же ты выросла! Ты же красотка! Нет, ты не просто красотка, ты самая настоящая красавица!

И все бабки нашего двора начали тоже ахать и поддакивать. Сонька победно улыбнулась и стала еще красивей. Вот так исполнилась ее мечта.

А я? Ну что я? Как была, так и осталась ангелочком с открытки. Хоть бы чуточку что-нибудь от роковой женщины, но нет, типичный маленький ангелочек. Хотела перекраситься в брюнетку и сделать короткую стрижку, но отец взревел диким зверем: «Смерти моей хочешь, Серафима?» Смерти его я не хотела по той причине, что очень его любила, поэтому так и осталась открыточным ангелом. Но зато в отместку успешно закончила два института и получила два высших образования. И весь двор уверился, что я необыкновенно умная, так что можно сказать, и моя мечта сбылась, хотя тот же самый Юрка Фролов однажды сказал:

– Серафима! При такой-то красоте зачем тебе ум?

Ладно, возвращаюсь к детству. Когда нам исполнилось по 13 лет, Сонькиного отца перевели в Мурманск, и ее мать стала готовиться к переезду. Мы с Сонькой уже начали рыдать по ночам по причине предстоящего расставания, но тут весь двор ошалел от еще одной новости. Сонькин отец увез с собой не ее мать Аду Григорьевну, а мою – Елену Николаевну. Весь город стоял на ушах и обсуждал пикантные подробности. Сонькина мать и мой отец стали встречаться по вечерам у нас на кухне, пить домашнюю наливку и делиться своим горем и печалью.

Странно, но мы с Сонькой не очень переживали разводы родителей, мы хотели поженить оставшуюся пару, ведь тогда бы мы с Сонькой стали сводными сестрами дважды. Мы считали, что дважды сводные сестры могут запросто считаться родными. Могу добавить, что из этого плана ничего не вышло. Примерно через год Ада Григорьевна вышла замуж за зубного врача из районной поликлиники, а у моего папы появились многочисленные молодые подружки. Были Машеньки, Лидочки, Танечки, Оленьки, Юленьки, Риточки, Наташеньки, Анжелочки, Верочки, Тамарочки и даже одна Гузель. Сначала отец их со мной знакомил, потом знакомить перестал, а вскоре появилась не Ирочка, а Ирина Васильевна, новая учительница из 8-ой школы, и все. Она была красива, молода, умна и беременна. Даже мне было видно, что они друг друга любят, и я испытывала странные чувства: целую смесь из печали, ревности, любви и щемящей тоски.

Через месяц они поженились, отец купил новую квартиру, у них родился хорошенький мальчик, мой брат Митька, и отец помолодел лет на десять. Я осталась жить в старой квартире, мне было 18 лет и хотелось, быть независимой. Сонька жила в квартире напротив, мы были вместе. Я училась в двух институтах, а Сонька на разных курсах. Она всегда хотела стать не просто хорошей парикмахершей, а Мастером-Стилистом, и ей это удалось. Дамочки районного значения записывались к Соньке за полгода вперед. Ее родители сложились и купили Соньке маленький салон красоты, а отчим помог с оборудованием. Вывеской служила очень красивая надпись золотом по стеклу громадного окна: «Салон Красоты Софи Кузо».

Мать Соньки обожала старые фильмы и особенно любила итальянскую актрису Софи Лорен, поэтому Соньку назвали не Софьей, а Софи. Конечно же, имя Софи Кузовлева как-то не впечатляло, и ребята из нашего класса переименовали Соньку в Софи Кузо. Все очень быстро привыкли к укороченной фамилии и Кузовлевой никто Соньку больше не называл. С моей же фамилией происходили различные метаморфозы. Моя фамилия Ненашева. Родители назвали меня Серафимой в честь прабабки-староверки. Как только меня ни дразнили в школе: «Наша Ненаша», «Не нашего поля ягодка», «Ягодка не наша», «Ягодка», а потом почему-то остановились на «Малинке». Сонька сказала, что это по ассоциации с выражением «Ягодка-Малинка». И так все привыкли к этим прозвищам, что когда мы с Сонькой в очередной раз опоздали на урок биологии, биологичка окинула нас холодным взглядом и прошипела:

– Малинка и Кузо, к директору. Немедленно.

И никто даже не улыбнулся в классе.

Короче, жили мы с Сонькой прекрасно. Она поддерживала мою ангельскую красоту в своем салоне, а я помогала ей со всеми бухгалтерскими делами. Вчера мы были на дне рождения Егор Палыча, моего шефа, но Сонька ушла домой раньше, и не одна, а с нашим компьютерным гением Игорем, с которым у нее вроде бы роман и, кажется, серьезный. Я же осталась танцевать и пробовать новые коктейли, которые мастерски придумывал бармен Ренат.

Что-то я заболталась не по делу. Ну значит, после аспирина и воды мне захотелось крепкого кофе. В голове уже не стучало и не звенело, но оставался еще туман в мозгах. Я никак не могла вспомнить, кто поставил мне аспирин и воду на журнальный столик около дивана в гостиной. Если сама, то почему я спала на диване, а не в спальне на любимой кровати? Если Сонька, то опять-таки почему она оставила меня спать на диване? Мистика…

Я уже шла на кухню, когда зазвонил телефон. Звонила Сонька, хотя голос узнать было трудно.

– Выходи, – сказала она полушепотом, – у меня в машине лежит мертвец, прямо даже целый труп…

Глава 2

– Труп? Какой труп? Ты что же, затрахала Игорька до смерти? – растерянно смеясь, спросила я.

– Фимка, приди в себя, у меня в багажнике действительно труп, и это действительно Игорь, но он ушел домой в пять утра, на своих ногах ушел, между прочим, а сейчас он в багажнике… а может, и не он.

– Ты хочешь сказать, что труп Игоря ушел на своих ногах в пять утра, а потом решил залезть к тебе в багажник и там окончательно скончаться?

– Не валяй дурака, – заплакала Сонька, и это меня очень испугало, потому что она плакала крайне редко, – выходи на улицу и сама посмотри, может у меня нервный срыв, может мне все кажется – и никакого трупа нет.

– Сонечка, успокойся, я сейчас оденусь и выйду. Уверена, что никакого трупа в машине нет, тебе просто показалось, у тебя вечно бардак в багажнике.

Сказав такую успокоительную фразу, но слегка потрясываясь от неожиданно пришедшего страха, я пошла на кухню, чтобы найти настойку пустырника на всякий случай, и вот тут уж так испугалась, что ноги задрожали и потемнело в глазах. На моей кухне, за моим столом, на моем стуле, в моем халате, с моим полотенцем на шее сидел здоровенный молодой мужик лет этак тридцати пяти, пил мой кофе из моей чашки и заедал краковской колбасой, нарезанной толстыми ломтями в мое блюдце. Короче, все было мое, даже колбаса, – но мужик моим не был.

«Все… доигралась, уже чужие мужики по кухне шастают, а ты и не помнишь, кто такой. Куда такое годится?

Замуж тебе надо, замуж, тогда твой муж его бы запросто из кухни выставил», – сказал мой внутренний голос, который вечно меня критиковал, но я его не слушала, как обычно.

– Вы кто? Как вы попали на мою кухню? – с усилием прохрипела я.

– Ну ты даешь, Симочка. Меня зовут Александр Никитин, лучше Саша, я московский партнер Егор Палыча. Вчера Палыч попросил меня проводить тебя домой, потому что ты решила попробовать все коктейли в баре и переусердствовала. Я тебя привез, дотащил до квартиры, открыл дверь, потому что ты все время роняла ключи, положил тебя на диван, снял туфли и хотел снять с тебя пиджачок, чтобы тебе дышалось легче, но ты начала драться и ударила меня пяткой в очень нежное место. При этом ругалась по-английски, как матрос торгового флота в Ливерпульском борделе, и такого даже мой здоровый организм не выдержал. Я был вынужден остаться и лечь спать в твоей кровати.

– Не называйте меня Симочкой, – оскорбленно пискнула я, – я вам не Симочка, а Серафима Олеговна Ненашева, допивайте кофе и убирайтесь из моей квартиры! У меня и без вас достаточно проблем.

– Это вы о трупе, Серафима Олеговна? Который сейчас находится в багажнике машины вашей подруги?

Ну вот же гад какой! Сам в моем халате сидит и мой кофе пьет, и ухмыляется еще паразит, так и хочется треснуть его по голове чайником. Ну, Саша, ничего себе партнер!

– И откуда же вы, Саша, знаете, как ругаются матросы в Ливерпульском борделе? Вы там тоже партнер или же просто частый гость?

– Серафима Олеговна, – сказал гад и неприятно улыбнулся, показав зубы, а зубов у него наверняка было гораздо больше, чем тридцать два, уж очень сверкали, – давайте переодевайтесь побыстрей. Нужно посмотреть, что именно находится в багажнике и решить, что с этим делать, и не дать вашей подруге совершить какую-нибудь глупость. У вас есть минута.

До сих не понимаю, каким образом я успела за минуту почистить зубы, умыться, причесаться и переодеться, но успела. Психологи говорят, что в стрессовых ситуациях люди способны на очень многое. Гад, то есть Александр, то есть Саша, уже стоял у двери. Лифта у нас нет, поэтому мы почти бежали вниз по лестнице. Сонька ждала в подъезде, курила и дрожала, как в ознобе. Ее волосы торчали дыбом, а лицо было не просто бледное, а с какой-то даже синевой. От жалости к ней у меня сжалось сердце. Соньку напугать совсем нелегко, но в этот раз она выглядела очень напуганной.

Увидев Сашу, она почему-то не удивилась, просто сказала, что рада, что он еще не ушел. То есть, она, выходит, знала, что он у меня в квартире? Каким образом?

Саша взял у Соньки ключи от машины и вышел на улицу. Сонька задрожала еще сильней, а я обняла ее и прижала к себе. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и молчали, не зная что сказать.

Саша вернулся через несколько минут. Посмотрел на Соньку очень странно и спросил:

– Во что вы там с Игорем играете? Его в багажнике нет сейчас, но он там был, ты не врешь. Там пятно крови на коврике осталось, коврик надо бы выбросить.

– Он что, ушел? Значит, он живой, а мертвым притворялся, чтобы меня напугать? Вот урод! А еще замуж предложил вчера, струсил, сволочь, и трупом прикинулся.

Сонька уже не дрожала, ее просто трясло и даже качало от пережитого страха, от негодования и возможно, даже от облегчения. Трясло ее так, что длинные серьги в ушах звенели и раскачивались. Труп ушел, исчез, испарился, трупа нет в ее машине, и это главное. Саша длинно вздохнул и тихо сказал, обращаясь ко мне:

– Конечно, он мог и сам уйти, но его могли и вытащить, пока Соня ждала тебя в подъезде. Вопрос в том, кому и зачем надо было это делать? Соню лучше не оставлять одну, пусть она поживет у тебя, да и мне лучше побыть у тебя несколько дней. Вам нужна охрана. У тебя три комнаты, мешать друг другу не будем. Первым делом надо узнать, жив Игорь или мертв, и по какой причине его пытались убить, а уж потом все остальное.

Конечно же, я не возражала против того, чтобы Сонька пожила у меня, а вот присутствие Саши-Александра в моей квартире как-то не вдохновляло. Двухметровый мужик с крепкими мускулами, неприятной улыбкой и тяжелым взглядом меня пугал. Не знаю, почему, но от его взглядов у меня «вся шерсть вставала дыбом». В придачу, внешность у него была южного типа – черные волнистые волосы, смуглая кожа, нос с горбинкой, четко очерченный рот, правда глаза у него серые, брови густые, а ресницы… ну ресницы красивые, правда. Короче, он смотрелся бруталом, а я их на дух не выношу. Их навалом в любом фитнес-клубе. Не столько тренируются, сколько выпендриваются, мускулами поигрывают. Интеллект ниже среднего. Нет, нет и нет, это не для меня, а то расселся в моем халате, мой кофе пьет и мою колбасу трескает… ух, если бы не Сонька, пожил бы ты в моей квартире, аферист.

Сонька сначала зашла к себе за пижамой, халатом и коньяком, а потом устроилась в моей кровати и вроде бы задремала. Александр умостился на диване в бывшем кабинете отца и занялся рассылкой сообщений. Кому и о чем он писал и что ему отвечали, я не знаю, но вид у него становился все более и более встревоженным. Меня это очень беспокоило. Конечно, это не очень прилично – сновать туда-сюда мимо открытой двери в кабинет, но удержаться я не могла… до тех пор, пока Александр не сказал ледяным голосом:

– Серафима Олеговна, успокойтесь, идите отдыхать, у меня нет намерений посягнуть на вашу собственность или красоту, к тому же вы не в моем вкусе.

Вот же сволочь! Я не в его вкусе… ага. Чтобы я, чистейшая блондинка по рождению, которую все папины друзья называли «Ангел Небесный», в которую были влюблены все мальчишки из 10-А, девятиклассников я уж и не упоминаю, а в институтах даже преподы дарили цветочки и шоколадки по разным поводам и без поводов. Да меня на работу не хотели брать, потому что уж очень красивая и могу испортить отношения в коллективе. Когда нужно было ехать в командировку в Ереван, Егор Палыч на охрану денег не пожалел, но местные мужчины все равно глазели на меня, куда бы я ни пошла, и что-то умоляюще шептали. Я спросила местного охранника, о чем они шептали, он долго упирался и краснел, но потом все-таки признался, что шептали разное, в зависимости от того, с какой стороны на меня смотрели. Ну то есть, те, что смотрели на мое лицо, шептали: «Вах, какое личико». Ну а те, кто видел меня сзади, шептали: «Вах, какая попка». Я ожидала чего-то более возвышенного, если честно, но как бы там ни было, все эти черноволосые, смуглокожие, горбоносые аборигены меня заметили и оценили, а ему, видите ли, я не по вкусу. С самого начала было видно, что гад и сволочь, и гамадрил. Это обезьяна такая, хотя я ее никогда не видела, но название звучит очень подходяще.

Ну ладно, Сашенька-Александр! Вот разберемся с трупом, я тебе покажу, кто в чьем вкусе.

Глава 3

Всю ночь я спала урывками, без конца просыпаясь то от звука шагов в коридоре, то от Сонькиного храпа. Сонька вечером выпила снотворное и спала, как убитая. Александр постоянно кому-то звонил, потом уходил или приходил, к нему тоже кто-то приходил, а потом уходил, в общем, по-настоящему я уснула только под утро и проснулась от Сонькиных диких воплей. Открыв глаза, я увидела Соньку в ее любимой пижаме в горошек, в моих тапках, растрепанную и красную, как будто только что вылезшую из парилки. Сонька стояла в коридоре, держала в руках старый сломанный зонтик и орала во все горло:

– Саша, меня ограбили… Саша, сделай что-нибудь… догони их… ты что, оглох там совсем? Квартиру вскрыли, сволочи, бандюки, подонки, и денежки мои тю-тю!

Саша, а я теперь буду называть его так все время, потому что так короче, вышел из папиного кабинета со стаканом сока в одной руке и громадным бутербродом в другой, заметьте опять-таки, что колбаса, хлеб и сок были мои собственные. Нет, я не жадная, ну просто меня злит, что он ведет себя, как будто у себя дома. Ну в общем, он вышел из кабинета и с удивлением воззрился на Соньку.

– Почему кричим? Кто тебя ограбил? Что украли? Перестань орать, вдохни, теперь выдохни, еще раз, а теперь рассказывай.

Сонька послушно вдохнула, покраснела еще больше, выдохнула, опять вдохнула и опять выдохнула, и начала свой рассказ уже в более спокойном тоне.

– Саша, я проснулась и пошла к себе принять душ и переодеться, захожу, а в квартире все не так, там они вроде искали что-то. Ну деньги они в морозилке нашли, а еще мое любимое колечко и кулон взяли. Они в шкатулке лежали.

– Денег много было?

– Для кого как, 2 000 долларов, на новый костюм отложила, дорогущий, но хотела себя порадовать… вот и порадовала.

Сонька жалостно вздохнула, покопалась в кармане пижамы, вытащила смятую салфетку и громко в нее высморкалась.

– Ты там ничего не трогала? Ну кроме морозилки и шкатулки? Полицию надо вызывать, отпечатки пальцев снимать и так далее, – сказала я.

– Не надо пока полицию, – Саша поморщился и продолжил: – Надо сначала разобраться, что там с Игорем. Если это просто кража или искали у тебя, Соня, что-то, что мог Игорь оставить, а уж деньги и колечко взяли для отвода глаз. Пока с Игорем не разберемся хоть немного, нельзя полицию вызывать, иначе ты, Соня, можешь оказаться под подозрением. Не забудь, у тебя в машине кровь, да и другие следы наверняка тоже остались.

Сонька от такой перспективы вздрогнула и несколько раз шмыгнула носом. Саша судорожно строчил и отсылал сообщения. Вид у Саши был задумчивый и очень даже деловой, но я решила все-таки внести свой вклад в предстоящее расследование.

– Тогда Маринке надо звонить. Она у нас спец по таким делам. На прошлой неделе потерянный ключ от сейфа Елизавете Петровне нашла за две минуты, а Вадиму из маркетинга разгадала, кто у него пончики таскал. И вообще у нее талант…

Но тут Саша меня перебил:

– Ах, блондинки, блондинки… Ладно, девчонки, отправляйтесь на работу, а я посмотрю Сонькину квартиру и подумаю о том, что нам делать, созвонимся потом.

На работу я приехала на полчаса позже, хотела тихонько шмыгнуть в свой отдел, но не успела. Егор Палыч уже несся по коридору, открывая каждую дверь и громко покрикивая:

– Чемлякова где? Чемлякову никто не видел? Французы будут через два часа. Куда она пропала? Быстро ее в переговорную, и в кофте. Да что же это такое, разбаловал всех, не найти никого на рабочих местах, уволю всех к чертовой бабушке, так и знайте. Чемлякова! Куда тебя унесло?

Да, если Палыч так разнервничался, что самолично разыскивает Чемлякову, то, наверное, приезжает ни кто иной, как Клод Бовэ, с которым мы собираемся подписать очень приличный контракт, что там приличный, обалденно выгодный контракт. Обычно же разыскивает Марину Чемлякову секретарь Палыча – Вера Семеновна, которая просто вещает по громкой связи: «Марина Чемлякова! Немедленно в переговорную номер 2». Наша громкая связь вещает даже на лестнице, где айтишники устроили курилку.

Марина Чемлякова – живая легенда в нашей фирме и даже в некоторых не наших. Конкуренты уже несколько раз пытались переманить Маринку к себе, но она, как стойкий оловянный солдатик, не поддавалась на уговоры и обещания и хранила верность нашему «Строймашу», а также лично нашему хозяину Егор Палычу. Нет, никакого интима между ними не было и в помине, а было что-то вроде содружества и понимания.

Маринка работает переводчицей в нашем Международном отделе, переводит с английского и французского. Лучше всего у нее получается французский перевод во время переговоров. Все знают, что если Маринка в розовой блузке, которая сшита таким хитрым образом, что увеличивает ее достоинства на два размера самое малое, присутствует на переговорах с французами, контракт будет подписан с наивыгоднейшими для нас условиями. Именно так, на самых выгодных условиях. Вот какой эффект ее акцент и хитрая блузка оказывают на французов, и никто не понимает, почему, даже сами французы.

На английском она тоже говорит свободно и легко, но это и не удивительно, так как у нее уже года два роман с английским журналистом, бойко пишущим статейки про культурную жизнь в России. Не знаю, какой он журналист, знаю, что в женских тряпках он разбирается, это точно. Он Маринке такие шмотки привозит из Лондона, а на прошлой неделе сапоги привез, так девчонки работать не могли, все сбежались сапоги смотреть. Ну ведь красота какая, лайковые, мягкие, белые, а впереди две таких висюлечки блестят и переливаются на тонких цепочках. Маринка сама даже исстрадалась, не знает, как ей с ним быть. Замуж зовет, барахло привозит, и человек вроде хороший, но ведь журналист, никакой финансовой надежности. Сегодня деньги есть, а завтра нет.

Елизавета Петровна, наш главбух, всем нам твердит постоянно, что финансовая стабильность означает стабильность в браке. А вот Клавдия Николаевна, наш товаровед, нам говорит, что залог успеха в браке – это достаточная практика, то есть замуж надо «сходить» несколько раз, чтобы понять, что именно ты хочешь иметь рядом с собой на всю жизнь. Сама Клавдия Николаевна замужем была три раза, сейчас она в поиске четвертого кандидата. Да… замужество – это не шутка. Вон и наша буфетчица тетя Надя нам тоже все время говорит: «Не торопитесь, девки, замуж, выбирайте с умом, чтобы через год после свадьбы не было мучительно больно понимать, с каким же паразитом ты связала свою жизнь».

Ой, меня опять занесло. О чем я говорила? Ах, да, про Маринку Чемлякову и ее таланты. Ну про то, что она наш фирменный сыщик, я уже говорила, все найдет, все раскопает, никакой опер с ней не сравнится. А вот как она на французов действует, – это уже особый талант. И почему такой эффект – никто не знает. Маринка худенькая, маленькая, метр пятьдесят пять, если в шляпке, очень короткая мальчишеская стрижка, такой, знаете, умилительный хохолок на макушке торчит, красит губы яркой алой помадой и носит туфли малюсенького размера на высоченных каблуках. Каблуки эти такие тонкие и такие высокие, что Маринка практически стоит на пальцах, как балерина, и не только ведь стоит, так ведь еще и бегает целый день. У нас пол под мрамор сделан, а она даже не скользит, чудеса и только.

Когда Маринка надевает белые джинсы в облипочку и крошечный топик, туфли на сумасшедших каблучищах и большущие черные очки, она становится похожа на итальянку, ну на ту, что была сфотографирована с Абрамовичем на его яхте. Девчонки из бухгалтерии уверяли всех, что никакая это не итальянка, а наша Маринка, то-то ее не видно на работе. Видно, и Абрамовича обработала, как французов, и с ним теперь на Мальдивах отдыхает.

Я бы тоже поверила, если бы ни знала, что Маринка вторую неделю дома занимается техническими переводами и по совместительству болеет бронхитом. Егор Палыч сказал, что за победы над французами она достойна памятника, и даже обещал поместить этот памятник на высшей точке нашей знаменитой «розовой» клумбы с розовыми гиацинтами весной, розовыми бегониями летом и розовыми астрами осенью. Розовый цвет обожает жена Егор Палыча, которую он уже тридцать лет любит, холит, уважает и немножко побаивается, поэтому клумба остается розовой круглый год, за исключением зимы. Зимой цвет клумбы зависит от погоды: серый, когда дождь, и белый, когда снег.

В общем, день был суматошный. Думать о работе не получалось, – думалось о сбежавшем трупе Игоря, о том, что надо одолжить Соньке 2 000 долларов, чтобы купила себе костюм, и почему-то думалось еще о Саше. Все-таки гад он, вот зачем он лезет в мои мысли, надо же быть таким бессовестным. Ну ладно, вот Маринка освободится, и я ей сразу позвоню.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации