Текст книги "Отшельник"

***

– После Ксюша мне рассказала, что я Отшельник и должен найти пророка, это мой долг. Я сам это ей сказал, когда был в своем сознании. Она и направила тебя ко мне. Память ко мне так и не вернулась до конца, только некие обрывки. Я до сих пор не осознаю свое прошлое. И вот я здесь…

Я попыталась задать ему еще пару вопросов насчет всего этого, но он не стал ничего отвечать. Мол дальше предстоит действовать мне…

«Как часто мы слышим слова „ты нам нужен“, „ты нужен мне“. И как дорого они обходятся когда это говорим мы. Все в этом мире зависит друг от друга, определяется лишь только зависимость на данный момент и следствия этой зависимости к последующей… *эффект бабочки*».

глава 3

«И пусть туман откроет тебе глаза…»

Целую неделю, мы не выходили из дома, медитировали, молились и выполняли всякие таинства. Эти упражнения были на увеличение духовной силы и открытие каналов связи с космосом. Неделя для меня была сложной, семь часов медитации после шести часов молитв, это не каждому дано под силу.

Я отдалась ему полностью, все, что мы делали было, как в фильмах про секту, это, и вправду. напоминало секту. Таинства, которые мы практиковали, я не могу вам изложить, хотя вы и сами многое можете найти в интернете, но все воедино выльется вам в тяжелый урок, возможно даже смертельный. Для обучения нужен умелый Нагваль, который вас сможет, буквально, вырвать из лап смерти…

Были случаи, когда Отшельник меня вытягивал из костлявых рук смерти, после этого я ни на что не реагировала, а просто сидела, в холодном поту, качая головой. Возвращал меня к жизни, отпаивая специальным отваром.

Конечно, не всегда в этих практиках я испытывала ужас, иногда это было пьянящее счастье, от которого теряешь реальность и больше ничего не хочешь испытывать. Это самое страшное, оказывается, от счастья можно замертво упасть, забыть дышать, есть или пить. Полное счастье нельзя испытывать больше трех секунд. Иначе наступит смерть, сердце не выдержит и разум никогда не вернется в прежнее тело. Как сказал Отшельник, это называется «Божья радость», ты настолько сливаешься с силой Бога, что буквально можешь прикоснуться к потоку счастья, который «льет» на землю.

Есть еще такая практика, как «Божья слеза», ты настолько чувствителен ко всем людям, ко всему живому, что за доли секунды ты чувствуешь все происходящее на земле, становишься неким проводником всему живому. И нет одного постоянного чувства, все полностью сливается в тебе, такая каша, которую ты должен рассортировать, что и куда. Это все очень сильно выматывает, но я не сдамся, я дойду до конца. Так, я каждый день хожу по краю смерти и жизни.

***

Утром меня разбудил звонок в дверь, послышались шуршание и голоса моих друзей, входящих в мой дом. Я встала, накинув халат, пошла разбираться, что случилось. Для меня это было все удивительно! В зале сидел Денис, Антон и Даша, а на пороге стояла Вика, разглядывала Отшельника. Увидев, что я вышла из комнаты и смотрю на происходящее, она набросилась на меня с объятиями.

– Настюха! Дай я тебя обниму!

Это была моя младшая непутевая сестра. Она всегда была взбалмошной девочкой. Наши родители пытались нас воспитать в строгой ценности морали, если со мной им удалось это сделать, то Виктория никогда не сдавалась и делала все наперекор родителям. У моей сестренки постоянно были друзья наркоманы, так называемые поэты, писатели, художники, музыканты, в общем, всякие неформалы. Также были состоятельные ухажеры, не знаю я, где она их находила. Но моя сестра всегда от всех сбегала, ей быстро надоедали все эти «папики» и их сынки, на людях она никогда не зацикливалась, никого не подпускала в свою душу. И вот, в очередной раз, она от всех сбежала.

Мы обнялись, поцеловались, она так и повисла на мне, как панда на бамбуке. Скинув ее, я пыталась разглядеть, как она выглядит, что у нее на душе.

– Какими ты здесь судьбами? Ты ведь давно в Европе, занимаешься своей выставкой искусства мусора, кажется, так ты назвала весь этот хлам, который собрала со своей квартиры, – с удивлением спросила я.

– Сестренка, я не могла пропустить твой день рожденья, вот и приехала, все бросив.

– Неделю спустя, – иронично подметила я. Не обратив на это внимания, Виктория продолжила.

– Еще мне позвонила Дашка и рассказала такое, хотя, я вижу, кого она имела ввиду, – кивком показала на Отшельника.

Я перевела взгляд на Отшельника и невольно усмехнулась. Видимо, услышав звонок, он впопыхах натянул первое, что попалось под руку. А «первым» оказался мой шелковый розовый халат, непростительно короткий для приема гостей. Халат обтянул его живот, скрепленный лишь туго завязанным поясом, его мощный торс, никак не умещался в мой 42-ой размер. А здоровые мускулистые волосатые ноги, которые, халат беспощадно выставил на обозрение, заслуживают отдельного внимания! Все это выглядит, весьма, тривиально. Ну и пусть, думают, что хотят, даже приятно приводить друзей в замешательство. Невольно, мое лицо приняло вызывающе насмешливое выражение.

– Пришли они, а я только встал, и мне нужно было, что-то накинуть, – с невинным видом ребенка сказал «здоровяк в розовом». – Думаю, нам всем стоит расположиться поудобнее, и, выпить по чашке кофе, с этими чудесными гренками. – Отшельник указал на столик, с предполагаемым завтраком.

У гренок был ужасный вид, он их точно пережарил, хотя и оказался, куда лучшей хозяюшкой, чем я. Отшельник уже сварил кофе и разливал по чашкам, указывая кому куда сесть. Мне досталось отдельное место в кресле, а сам встал возле меня. Первым не выдержал Денис.

– Да какого черта здесь происходит?! – Денис уставился на меня.

Стало тихо как на кладбище, кажется, никто не дышал, все ждали разъяснений. Раздался хруст гренок. Теперь этот хруст обратил на себя внимание, Даша даже вздрогнула. Отшельник стоял и блаженно грыз гренку, попивая кофе. Увидев, что все внимание обращено на него, невинно сказал:

– Это вкусно!

Оглядел всех, поймав на себе осуждающие взгляды, продолжил:

– Вы не хотите гренок с кофе? – Отшельник демонстративно обиделся.

– Серьезно? Кто он? – раздраженно продолжал Денис, показывая небрежно рукой на этого чудака. – Ты его любишь? Что он делает у тебя?

Я была полностью растерянна. Видимо, неделя моего балансирования между границ, прошла даром. Я не могу собрать себя, не могу дать отпор, своим некогда любимым людям, а ныне моим надзирателям. Сказать правду нельзя, скажут: «Свихнулась!» и отправят меня, психолога, с научной степенью, повторять судьбу Чеховского врача, попавшего в палату №6.

– Эм… Вас долго не было слышно… Вы все пропали, а как вы себя повели в тот вечер, точнее я. Меня это все, вывело из себя. Я поддалась панике… – Лучшая защита это нападение! Бесхребетное нападение, я мямлила, страх осуждения победил!

– Так что это было? Кто этот человек? Мы волнуемся за тебя! – вступила в разговор Даша. И я снова взглянула на своего наставника, ища помощи в этой ситуации.

Отшельник в это время грыз гренку, увидев мольбу в моих глазах, в ответ протянул мне свою погрызенную гренку и сказал:

– Лизни!

Это все произвело еще больший шок на наблюдателей.

Я смотрела на Отшельника, пытаясь найти объяснение: зачем? Но он стоял с непринужденным видом, но я знала: он ждет. Тогда я просто лизнула ее.

В моей памяти вспомнилась, одна непростая практика, которую мы изучали, она называлась «Лизни», что означало чувствовать все, что рядом. Осязание, одно из шести чувств человека. И тут, я начала чувствовать, что происходит со мной сейчас.

«Зачем мне страх? Отчего смятение, ведь ситуация не требует от меня объяснений. Страх выглядеть глупо? А что есть эта глупость, по сравнению, с еще большей глупостью страха»?

– Друзья! Спасибо вам большое за участие в моей жизни! Вы очень хорошие, и, да, я понимаю, что мои действия трудно понять, но этого и не требуется. Это то, что нужно было мне и объяснять что это, я не буду. Если вы друзья, порадуйтесь за меня, будьте счастливы вместе со мной, – я стояла и улыбалась, чувствовала себя счастливой. Отшельник захлопал в ладоши, в унисон с моей сестрой.

Наверно, «такое», мое поведение было для нее сюрпризом, ведь подобной смелости я раньше и не знала. Конечно, друзья были в шоке, но о них уже речи и не будет. Это те, кого уже нет рядом. Это те, кто меня уже не волнует. Я пророк и пророчу это.

Меня словно перенесло в иной мир, моя душа пустилась в странствия, в мир, который не был мне знаком. Но по своему стилю бытия, он мне напомнил город Помпеи. Интересно, почему? Ведь постройки современные…

***

В центре парка расположена большая сцена, на ней стоит кресло, внушительных размеров. Маэстро восседает на кресле, будто на троне. Рядом лежит небольшая деревянная табличка, с выжженной надписью: «На чем построен этот мир…?»

– Здравствуй, настоящий автор, тот автор, который создал меня! – Маэстро раскинул руки, пытаясь обхватить собравшихся людей у сцены. – Привет, общество людей, частью, которого являюсь и я. С печалью в сердце говорю я эти слова.

– Чем ты недоволен Маэстро?! – возмущенно начал люд.

– Чем? – оглядев толпу, взял табличку в руки и стал размахивать ею над головой, продолжил. – Может тем, что вы толпа?

Толпа людей засуетилась, послышались крики: «Да, кто ты такой?», «Как ты смеешь?», «Высокомерная, неблагодарная свинья!»

Маэстро неторопливо встаёт с кресла, спускается вниз к народу и выталкивает вперед первого попавшегося человека, сунув ему табличку – «На чем построен этот мир…?» Подталкивая его на сцену, указывая на выбранную жертву, кричит: «Это все он!» Задние ряды, не видевшие подмены, подхватывают и кричат вместе с ним: «Это все он!»

Мужчина, который оказался на пьедестале перед людьми, стоит в растерянности и смотрит на Маэстро, но тот смеется. Избранник коварного Маэстро оглядывается назад на толпу людей. Что происходит, что они хотят? Каждый крик души перебит другим криком. Новый вожак в ужасе хватается за голову, словно хочет спрятаться. Первые ряды очевидцев поглядывают на Маэстро. Некоторые пытаются заступиться за мужчину, говоря, что Маэстро внизу. «Маэстро тут! Стоит рядом!» – Кричит женщина, стоящая возле сцены и тычет пальцем в смутьяна.

Случайная жертва толпы не выдерживает и начинает кричать на толпу: «Вы все глупцы! Как вы смеете винить меня в своих ошибках?! Это не я, это все вы!» Такой натиск толпы, трудно сдержать, люди разъяряются с каждой секундой, выплескивая всю боль своих душ.

Маэстро поднимается на пьедестал, по-отечески кладет руку на плечо взволнованного беззащитного мужчины.

– Не бойся, ступай на своё место.

Маэстро обладал редкой харизмой, вся его сила заключалась в его мощной энергетике, с помощью которой он влиял на людей. Его присутствие и спокойствие успокоили мужчину, они обменялись взглядами, урок был усвоен.

Из первых рядов начинают рассерженно кричать: «Вот он – Маэстро!», «Это он!» Задние ряды подхватывают и уже кричат с ликующей радостью: «Это Маэстро! Наш спаситель!»

Мужчина уходит под крики толпы: «Деспот свергнут! Ура! Да здравствует новый Маэстро!» Передние ряды стоят в замешательстве. Все так, как есть.

Маэстро поднимает руки вверх.

– Хлеба и зрелищ! – толпа ликует, их настроение сменилось. Они довольны, представлением, которое устроил Маэстро, но истинное предназначение этого спектакля поняли единицы. Любой лидер или правитель знает, что иногда необходимо давать свои подданным то, чего они хотят. Знать, что хочет человек, знать, чего хотят люди – это все схоже по своей натуре, однако, очень разное по своему существованию. Игры с разумом. Тут – дать, но предварительно отнять.

***

Настя вышла из транса, перед её взглядом возник Отшельник, держащий в руках какое-то неизвестное ей растение. Резким движением руки, он поднес его к ней, сказав: «Лизни это!» Лизнув, Настя увидела во взгляде Отшельника глаза Маэстро…

«Кто такой Маэстро? Почему я вижу его? Кем или чем он является для этого мира? Что олицетворяет? Если я влияю на окружающее, значит… и он влияет на меня!» Она, обессиленная, упала на пол. Над ней склонилась пара глаз, безотрывно смотрящих в ее глаза. В их Настя увидела отражение того мира, за которым наблюдала доли минуты назад, и, снова оказалась там.

На протяжении всех четырех стен, полумрачного кабинета, располагаются книжные полки, забитые книгами. В центре, за массивным столом, на своем главном атрибуте – красном кресле, расположился Маэстро. Очевидно, что он здесь хозяин. Для гостей стоит длинная деревянная лавочка, будто украденная, с какой-нибудь аллеи. Простая уличная лавка.

Напротив Маэстро стоят четыре странника, но не присаживаются на лавочку, не смотря на то, что места хватит всем. Стоя у стола, смотрят прямо в глаза Маэстро. Еще при входе, они брезгливо посмотрели на лавочку. Странники, словно, ждут объяснений, не задав вопроса.

– Ну, что ж… – не выдержал Маэстро напряжения, нагнетенного молчанием. – Коль всадники стоят, – жестом руки указывая на стоящую лавочку, с другой стороны стола. Словно опечалился этим, пожал плечами и продолжил.

– Тогда я посижу на своем троне, трон мой мягок, и приятен, пусть и невзрачен. Зато людской от сердца, – улыбнулся, потирая руками подлокотники кресла. – Вы сегодня рано, не ждал я вас еще… – задумчиво произнес, касаясь подбородка.

– Сегодня? Рано? О чем вы, Маэстро? Мы видимся впервые, – удивился старец в белой рясе, нервно сжимая в руках небольшой амулет, с изображением лука и стрелы.

– Да… Да… Для вас сегодня все, жизнь и смерть… Весь мир, как и для меня. Так знайте и вы! Мы все уже сделали дело свое…

– О чем вы? Вы обезумели вовсе! – мужчина в коричневом костюме с рыжей длинной бородой, вмешался в разговор. – Еще на той сцене, что за цирк вы устроили? – он был очень сильно возмущен.

– Нет, я в порядке, – отрезал Маэстро и кривляясь продолжил. – Шут…? – приложив ко рту руку, задумался и весело закончил свою мысль. – Быть может, но чуть позже… сегодня я вам расскажу историю, которую вижу. Все это скорее для пророка, чем вам.

– Вы – четыре всадника Апокалипсиса! – торжественно воскликнул Маэстро. Он был счастлив, как ребенок, который открыл для себя нечто новое, забавное. Не дождавшись восхищения собеседников, он начал свое объяснение.

– Каждый играет свою роль, вы просто слуги, не ведаете сами, что творите. Вы эгоистичны в своих желаниях, тем самым вы и ведомы.

– Что за вздор?! Я не собираюсь, чтобы меня оскорбляли здесь прилюдно! – разозлился белый старец.

Маэстро, словно орел, перевел свой взгляд на старца и смотрел как хищник на свою добычу. – Вот с тебя-то мы и начнем святоша, – от испуга старец пошатнулся назад.

– Ты говоришь о доброте, равноправии, толерантности и подобной чепухе. Но сам, играешь другими картами, запугиваешь бедных людей нищетой. Лжепророчества твои ведут людей в ад, нет ни морали, ни чести. А что это за вера такая, только в себя? «Быть счастливым?» – Вот так вы говорите, но что это такое мало кто понимает. Любить себя сильнее остальных, значит жить только для себя, ничего не оставляя другим. Это ваше потребительское отношение к миру, к людям, приведет этот мир к смерти! Вы создаете империи магазинов, а взамен рушите города. Отправляетесь в бедные страны с миссией спасти их, а что делаете взамен? Ничего, убиваете их собой, вы все заразны. Говорите, не жить, как должен жить человек. Разве мы не должны прощать других? Ты тот, который имеет только один венец, венец правды, понимания происходящего. Для тебя нет других дорог. Видеть одну сторону, это значит, не видеть ничего. Ваша сермяжная правда ужасная.

– Я говорю, как должно быть! Говорю о праведных вещах! – рассвирепел странник, сжимая в руках амулет с луком и стрелой.

– Вот об этом я и говорю. Лжеправедник, которому дана власть над словом. Люди вас слушают и верят вашим проповедям, что мир состоит только из двух цветов. Чёрное и белое, не дано другого цвета для нашей жизни, – Маэстро встал, подошёл и начал тыкать в него пальцем.

– Ты, ты, говоришь это! – подталкивал, стуча указательным пальцем в область сердца, все более свирепея, продолжал с большим напором.

– Ты, и такие, как ты! Святоши, убивающие мечты неугодных вам людей.

От толчков Маэстро, странник свалился с ног. Разоблаченный старец, уперся руками в пол, сидя на пятой точке, чтобы вовсе не упасть. Он был шокирован таким поведением Маэстро. Остальные стояли, ещё более ошеломленные таким поступком. Повисла тишина, её нарушало сопение упавшего праведника. Стоя, сверху над ним, Маэстро продолжил.

– Именно тебе есть место в раю и таким как ты. Остальные не достойны, остальные не люди, а всего лишь отребья, отбросы! – Маэстро величественно стоял над падшим старцем. – Теперь, ты пал!

Вмешался странник с рыжей бородой, подхватив азарт Маэстро.

– Правильно! Бей его! Всех их нужно перебить, как мух, – его голос был тверд и груб, он говорил о его силе и мужественности.

– Вот он! Настоящий воевода! Всех победить и перебить, – с ещё большим азартом начал Маэстро и направился прямо к страннику, обладающему медальоном, в виде меча.

Странник расправил плечи, встав в боевую позицию, пугая всех своим большим грозным видом. Из под капюшона блеснула золотая улыбка. Когда Маэстро подошёл вплотную, это выглядело так, словно гора стояла перед ним. Он поднял голову вверх, оценил огромные масштабы горы и похлопал Странника по плечу.

– О тебе сказать нечего, – хлопал по плечу гору, словно успокаивая. – Но ты не расстраивайся, боец, – отвернулся и ушел, сел на своё кресло. Никто ничего не мог сказать, никто не понимал происходящего. Маэстро продолжил, объясняя.

– Ты, странник подневольный, от тебя ничего не зависит. Силён, но глуп. Есть своё я, но приказ есть приказ.

Казалось, Маэстро устал, положил локоть на подлокотник кресла, а голову на ладонь, закрыл глаза.

– Ну, а что вы скажите нам? – бесшумно приблизился к красному креслу, странник, одетый в чёрный балахон. Он держал в руках небольшую меру и встал напротив, также тихо разговаривая, как и двигался.

Маэстро приоткрыл один глаз, оглядел странника и произнес задумчиво. – Хм… странно, почему ты не толстый?

– Я никогда им и не был, – возмутился Голод.

– Ты их последствие, – расстроился Маэстро и продолжил. Показывая на первых двух.

– Все мы – последствия чего либо, кого либо. Зло, добро; война, голод; изобилие, бедность; жизнь, смерть, – говорил странник в чёрном балахоне. В его речи угадывались страдания, страх и смирение перед неизбежным.

– Как всегда, ты все взвесил и распределил кому, что получать. Виновных здесь нет! Все мы просто есть, – Маэстро встал и подошёл к четвертому всаднику.

– Сними свой балахон, пожалуйста. Я должен это видеть, и имя тебе! – Смерть.

Остальные странники наблюдали с интересом. И скинула Смерть свой балахон, представ перед взорами мужчин красивой девой. Бледную кожу, без капли румянца, обрамляли, пепельного цвета, длинные волосы; глаза светло-серые, пронзающие и холодные.

– Красавица! Богиня! – не сдержал восхищения второй странник.

– Вот оно истинное лицо и тело твоё. Нежная, хрупкая, а столько несешь за собой… – Маэстро взял за руку Смерть и провёл её к своему креслу. – Присаживайся, теперь это твоё место.

Смерть, так и не произнося ни слова, села на красное кресло. Ходила она грациозно, неторопливо, каждое движение – олицетворение неизбежного конца всему… Она была, словно невинный ребенок, не имеющий власти изменить «взрослые» разборки, смотрела немного вниз, отстраненно, будто она и не виновата. В кабинет вбежали два больших добермана, сели по обе стороны кресла и оскалили свои пасти, защищая свою хозяйку. Собаки казались слепыми, их зрачки были покрыты пепельной пеленой. Их рык был свирепым, с пасти стекала слюна.

– Ну вот, теперь мне пора, делать мне больше здесь нечего. Я уйду к людям и попытаюсь сделать все так, чтобы вам не пришлось показать им своё лицо.

Второй странник, чувствуя засаду, воскликнул. – Что ты собираешься сделать? Что ты имеешь ввиду?!

Маэстро уже стоял у порога, держась рукой за ручку двери.

– Отдохните, познакомьтесь, поговорите между собой. С вами такая красавица! Накинув на голову колпак шута, он рассмеялся и захлопнул дверь. Из кабинета доносились глухие звуки, но ничего уже нельзя было разобрать. Маэстро запер дверь на большой засов и отправился, внизу его уже дожидался бродячий цирк с которым маэстро смешался навсегда.

Четыре всадника Апокалипсиса – термин, описывающий четырёх персонажей из шестой главы Откровения Иоанна Богослова, последней из книг Нового Завета. До сих пор нет единого мнения, что именно олицетворяет каждый из всадников, однако их часто именуют Чума (едет на белом коне, другие его имена – Завоеватель, Мор), Война (едет на рыжем коне), Голод (на вороном коне) и Смерть (на сером коне). Бог призывает их и наделяет силой сеять святой хаос и разрушение в мире. Всадники появляются строго друг за другом, каждый с открытием очередной из первых четырёх из семи печатей книги Откровения.

(Информация из Википедии).