Текст книги "Ночь в твоих глазах"

Каждое движение – совершенная гармония, каждый жест лаконичен и исчерпывающ.

Тау любила красное во всех его оттенках: всем должно быть издалека видно, что она здесь есть.

…и очевидно, что если ее не увидели издалека – то ее здесь и не было.

Даже в мир орочьих степей, на боевую практику она отправилась, насколько я помню, с полным гардеробом броских нарядов…

Так страшно, как сейчас, мне не было никогда. Даже возле сокровищницы, ожидая от темного казни, я не была парализована страхом так, как сейчас…

– Госпожа Таура Роше? Я пришел, чтобы обговорить некоторые детали нашего с вами будущего сотрудничества и закрепить достигнутые договоренности.

Голос у сотрудника тайной канцелярии был низкий и бархатистый, хорошо поставленный, видно же его не было – магическое око, закрепленное где-то на нем, показывало только Тау.

Я вглядывалась в нее жадно, пытаясь угадать, что она задумала, прочитать по выражению лица ее мысли… Высоко подобранные волосы, синие умопомрачительные глаза, чуть заметно дрогнувшая бровь: не ожидала, что на переговоры явится человек? Рассчитывала увидеть эльфа?

Человеческое происхождение, конечно, меняло расклады, и замена переговорщика сама по себе должна была намекнуть моей сестренке о лжи, но главного она не сказала, и мне хотелось закричать, докричаться до нее отсюда, из Улариэ, чтобы подсказать ей важное: Тау, Тау он из тайной канцелярии, не связывайся с ним, ты себя погубишь!

– Я знаю, зачем вы пришли, – голос Тау был холоден. – Не здесь. Следуйте за мной.

– Почему не здесь? – удивился «привлеченный специалист». – Вы сами указали это место.

– Оно мне разонравилось.

Страшно! Так страшно, что холодеют пальцы и заходится сердце!

А в облаке жемчужного света, созданного магическим оком, шла Тау.

Душа во мне металась. Видимая артефакту со спины, она шла, как плыла, придерживая юбку безумного своего, невозможного в этом месте платья – ярко-рубинового, полыхающего пожаром, летящего по ветру…

Я знала её. Я видела ее такой сотни, тысячи раз – эти прижатые к корпусу и чуть отведенные назад локти, этот наклон головы, эта выпрямленная спина и гордый разворот плеч… Этот шаг, текучий и легкий.

Нереальная в этой туманной сырости утра чужого мира, моя сестра шла, поднимаясь по каменистой тропе, где с одной стороны ограничивал обзор крутой склон, а с другой стороны виднелся такой же крутой обрыв.

Тянула носок, скользила с камня на камень – и каждый ее шаг заставлял мое сердце заходиться болью: остановите это! Остановите! Не дайте ей совершить ошибку!

Имперец не спеша шел позади Тау, и око бесстрастно фиксировало, как моя сестра бесстрашно штурмует тропу: беззащитная спина, открытая, туфельки и неподходящее для подобных прогулок платье…

Вот она оступилась, но, взмахнув руками, удержала равновесие.

– Госпожа Таура Роше, давайте поговорим здесь, – попытался образумить ее имперец. – Место глухое, а время моего пребывания здесь ограничено, давайте не будем терять его зря?

Ха! Плохо же он знал госпожу Тауру Роше! Пытаться ее образумить – все равно, что пытаться образумить камень!

– Магические клятвы приносятся быстро, мы всё успеем. А если вам просто трудно идти вверх…

Вот только зря она отвлеклась от тропы, чтобы презрительно фыркнуть: скользкий камешек выскользнул из-под ноги, Тау вскрикнула, пошатнулась вперед и почти коснулась руками земли, чтобы не упасть, имперец, что-то прошипев сквозь зубы, ринулся к ней, протягивая руку…

Последнее, что видела отчетливо я и магическое око – это как Тау отталкивается кончиками пальцев от земли, а картинка вдруг смазалась алым всполохом, серым всполохом, воплем хищной птицы…

Когтями, летящими в лицо имперцу.

– Тау, нет!

Бессмысленный по сути своей крик вырвался и заметался в тесноте пещеры: она не услышит, не остановится!

Меня подбросило на ноги ужасом и паникой к бесплотной картинке – порождению магического ока.

Если Тау убьет имперского лорда, человека из тайной канцелярии, ее казнят!

Я металась возле изображения, захлебываясь отчаянным «Нет-нет-нет!», и пыталась содрать браслет блокировки, не замечая, что ногти царапают кожу.

– Нэйти, не мельтеши! – рык темного вернул меня в реальность.

Точно! Ведь имперец – его подельник!

Ослепленная надеждой, я метнулась к эльфу:

– Мэлрис! Мэл, не дай ей его убить! Спаси Тау!

– Да спасу, спасу… – глаза у темного горели зеленым, как у кота и портал он открывал без всякой выверенной плавности, резкими мазками-рывками. – Вот ведь стерва!

Секунды, понадобившиеся Мэлу, чтобы развернуть портал, казались мне вечностью.

Человек не хотел умирать, Тау настаивала, вихри силы, поднятые магической птицей, уже были видны невооруженным глазом. Там, в другом мире, белая полярная сова безумно и яростно хлестала крыльями, впившись когтями в человека, била клювом… и, кажется, чем-то еще. Магическим.

…я так и не поняла, как «привлеченный специалист» сумел отвести первый удар, который должен был стать и последним. Но сумел – и теперь Тау держалась только потому, что наседала безостановочно, не давая противнику возможности выстроить оборону.

– Сиди здесь, – отрывисто скомандовал темный, и нырнул в провал портала.

Да-да! Конечно!

Рука сама собой цапнула магическое око, и я, мимоходом отметив, как удобно оно легло в ладонь, скользнула за Мэлом в дрожащее марево.

Выскочив на узкую тропу в мире Пьющего Камня, я успела увидеть только белую сову, бьющую крыльями по прозрачно-фиолетовому щиту Мэла, невозможным образом вогнавшую когти в бесплотную энергетическую структуру, Мэлриса, готового бросить заклинание – и бросила сама.

Магическое око.

Молочно-белый агатовый шар прошел защиту темного, как родной (да он и был ей родной), и со звуком, пробравшим меня до дрожи в коленях, впечатался ему в затылок.

Глава 7

Мэлрис эль-Алиэто

Выкидыш шаманской магии атаковал слепо и без мозгов, но настырно, давя мою оборону неоформленной силой с напором сошедшего с гор селя. Мое положение осложнялось тем, что за свою сестрицу Даркнайт Ирондель Янтарная мне голову открутит, а эта самая сестрица уже уработала полукровку, хорошо, если не насмерть уработала, и не хотелось бы повторить его печальную судьбу.

Мысли роились, а руки делали: выставленный щит должен был занять оборотня еще секунды на полторы, и у меня были все шансы успеть доплести чары. Оглушающее, парализующее и, завершающим штрихом, связывающее силы…

Удар на затылок обрушился внезапно. За ним – темнота.

* * *

Сознание возвращалось урывками. Головная боль, качка… Темно. А, это у меня глаза закрыты. Голоса. Не двигаясь и не показывая, что очнулся, я прислушался. Спеленали меня, кажется, тем самым комплексом, который я собирался применить на Янтарную, либо чем-то близким.

Хороший выбор – работает отлично, могу свидетельствовать.

Шуршание одежды, шорох сгребаемых мелких камней…

Прикосновение пальцев к шее ощутилось едва-едва, как и жест, которым кто-то бережно убрал с моего лица волосы.

– Оба живы, слава Оракулу… – это Нэйти, и в её голосе тревога.

– Ну я же сразу тебе сказала… Что ты с ними возишься, пусть лежат. Помоги, времени мало!

Шурх-шурх-шурх – снова камни. Шаги и «шурх-шурх-шурх» с удвоенной силой.

Попытка пошевелить мышцами показала, что тело меня не слушается, из ощущений присутствовали головная боль, слух и качка. Сознание плыло, но пока держалось.

– Какой у нас план?

– Нужно отсыпать звезду Арвила, я беру ведущие, ты вспомогательные! – голос у старшей Янтарной сосредоточенный и напряженный.

Она явно нервничает, а вот Нэйти – нет. Я достаточно изучил ее, чтобы понимать, что она сейчас слегка беспокоится обо мне, но сестре верит безоговорочно.

А старшая продолжила:

– Как только сторожевая сеть обнаружит нарушителей, в замке должны поднять тревогу. Светлые, по протоколу безопасности, обязаны полностью закрыть мир от перемещений. Но основная защита у них своя, а вот тревожная – имперская, и, с высокой долей вероятности, в момент замещения между ними возникает конфликт, это доли секунд, но в эти доли секунд в защиту теоретически можно вклиниться…

Не был бы я парализован – у меня бы волосы зашевелились на ушибленном затылке.

– «С высокой долей вероятности», «должно», «теоретически»… – сдавленным писком поддержала мою оценку Нэйти. – Ты и впрямь уверена, что этим расчетам можно доверять? Тау, ты же практик!

– Знаешь, что? – вскипела Таура. – Вот ты у нас теоретик, возьми и пересчитай!

– Тау, скажи, это и был твой план?

– Нет! Мой план был – либо обуздать эту проклятую сову, либо достоверно проверить свои выкладки! И тогда уже выбрать подходящий момент и бежать! Но после того, как вы явились ко мне в гости, а потом эти уроды выкатили свое прекрасное предложение!.. Пришлось пересматривать планы и идти на риск!

– Тау, да ты могла просто послать их в Великое Ничто! Зачем было устраивать… вот это?!

– Серьезно? Дорогая, если уж кто-то, решивший завести меня в качестве ручного монстра, достаточно беспринципен, чтобы оплатить свои планы твоей свободой, то откажись я – и следующим аргументом в переговорах стала бы твоя голова! Пока они думали, что мне на тебя плевать, я, по крайней мере, могла вывести их на нужные мне условия!

И бормотание Нэйти, смущенное:

– Тау, всё было не совсем так…

– Об этом мы позже поговорим!

Голоса сестер сплетались, и звучали то тише, то громче – восприятие не спешило восстанавливаться.

Шур-шур-шур – снова шорох мелких камней.

Голос Нэйти:

– Тау… а что это?..

– Что-что… необработанный климантил. Здесь жила выходит на поверхность, и площадка ровная, удобное место.

– Тау. Он заряженный.

– Я знаю.

– Тау, ты вменяемая?!

– Для человека, который вместо того, чтобы сидеть в безопасности в Алых Башнях, поперся к темным эльфам, ты задаешь удивительно забавные вопросы!

Шур-шур-шур – сестры скандалят тихо, не прекращая сгребать камни в неизвестную мне звезду Арвила. Это что-то из имперской магической школы.

Несколько секунд тишины, разбавленной лишь дыханием, шорохом одежды и камней.

– Тау… – первой подает голос Нэйти. – Его же здесь с полтонны… Как же ты справилась вообще?.. Здесь же две звезды напитать хватит!

– Ерунда, на две не хватит, – у Тауры тон нарочито-бодр, но видно, что вопрос ей неприятен. Или воспоминания? – Репутация в очередной раз выручила. Особы, которая привезла с собой ворох шелковых нарядов, даже не стирает их – чистит магией… Здесь, когда колдовать начинаешь – открываешься жиле, та сразу с удвоенной силой тянет. Представляешь, какая здесь у меня слава?

Смешок Нэйти:

– Сильной, но не очень умелой? Вот здесь поправь, у тебе отклонение больше допустимого…

– Угу, сейчас… Мало того, что не умелая – еще и не очень умная. И аристократку из себя строит, смотрит на всех сверху вниз… Словом, за год все привыкли, что я вечно по силе ниже десяти процентов проседаю и пару раз в обморок падала. Что либо брожу где-то с эффектным видом, либо с ним же в одиночестве сижу, тоже привыкли. Посмотрела бы я, как у них самих сил хватало бы на что-то другое: я несколько таких площадок в разных местах заряжала, на всякий случай, и чтобы к одному и тому же месту не ходить, внимание не привлекать. Высасывают такие развлечения зверски… Ты сама, кстати, как?..

– Ну… – Нэйти колеблется, но признается. – У меня – вот…

– Что-о-о?!

– Тау, не смей!

Шмяк!

Пинок, хоть и ослабленный параличом, прекрасно прочувствовался ребрами.

– Да как он посмел!.. Да я этого мерзавца!..

– Тау, не смей!

Нового «шмяк» не последовало, показывая, что Таура Роше хоть и агрессивна, но дрессируема.

– Ты его защищаешь! Не могу проверить, Нэйти! Он тебя! – голос Янтарной сорвался от избытка чувств, – Он тебя в цепи!.. А ты… а ты!

– Тау! Черти звезду!

Шипение, как будто на раскаленный камень плеснули водой, или как будто у кого-то из ушей валит пар, замысловатая фраза на гортанном языке – и шурх-шурх-шурх с удвоенной энергичностью.

Сколько я пробыл без сознания? Сколько мы уже здесь? Когда сработает эта проклятая сторожевая сеть светлых родичей?

Мысленно поторапливая девиц, я от всей души желал им удачи. Чтобы они успели. Чтобы расчеты этой сумасшедшей Янтарной не подвели.

«Нэйти здесь не место!» – звучало в голове назойливым мотивом.

Нэйти не место рядом с климантилом. Она не ее полоумная сестра. Жила выпьет ее за несчастные пару лет. Она погибнет здесь.

Поэтому, если они не успеют и их схватят – я сообщу местным, что Даркнайт озаренный маг.

Озаренную светлые не обидят.

Это, конечно, замена одной клетки на другую – но девочка, по крайней мере, будет жить. И не здесь жить.

А если как следует поторгуется, возможно, сумеет выдернуть из этого де… дела свою сумасшедшую сестрицу.

А вот нам с полукровкой придется выбираться самостоятельно в любом случае.

– Тау, у меня всё! – и слова Нэйти прозвучали для меня музыкой.

– Хорошо, сбегай вниз, там под камнем, где я первый раз сидела, каменные колышки спрятаны, принеси!

Нэйти, стой! Она лжет!

Но моя девочка уже скользнула к тропе вниз… чтобы остановиться:

– Тау. Нет.

– Что – нет?

– Даже не думай об этом!

– Не понимаю, о чем ты!

Врала Янтарная вполне убедительно, если бы не чутье, я бы купился. А вот Нэйти, похоже, и впрямь неплохо знала сестру:

– Вот о том, чего ты не понимаешь – тоже не думай!

Секундное молчание – и взрыв:

– Нэйти, он подонок, и нечего оставлять подонков, тем более темных эльфов, за спиной!

Торопливые шаги Нэйти.

– Я никуда не пойду! – и объявив это, моя девочка демонстративно села… На меня.

Звезды, Нэйти, там же ребра!

– Ой, да не убила бы я его! Но его черепно-мозговая травма дала бы нам дополнительное время. Или амнезия. Нам бы очень сыграла на руку его амнезия, Нэйти! – страстно убеждала ее Таура.

Но не преуспела, Даркнайт осталась непреклонна:

– Заведи своих врагов, и с ними поступай, как хочешь, а мои игрушки не трогай!

Снова молчание, и яростное:

– Ну и не надо!

Волна силы прокатилась по полянке и встала в организованную фигуру, показывая, что никакие дополнительные подпорки в виде каменных кольев Тауре Роше были не нужны. Колебание было слабым: Корза был прав, магом она оказалась умелым.

Раз, два, три – магические всплески, настолько легкие, что едва ощутимы даже вплотную.

Четыре, пять.

– Нэйти, посмотри.

– Вот здесь переменную замени. Ага, так лучше.

Всплеск, всплеск, всплеск и ровный поток, заполнивший, по ощущениям, созданный на поляне чертеж до краев.

– Всё! Я закончила!

– Отлично, тогда наложи на Мэла чары, которые приведут его в себя, когда мы уйдем!

Да, моя девочка! Да! Я знал!

– Что-о-о?!

– Тау!

– Нет!

– Тау.

– Я для него и пальцем не шевельну, тебе надо ты и делай… Ах да, ты же не можешь, он на тебя блокировку нацепил!

Отчасти я Тауру даже понимал…

Но металлом в голосе Нэйти можно было рубить броню:

– Хорошо. Тогда я остаюсь. Когда ты уйдешь, я приведу их в чувство вручную.

– Он мерзавец! Сволочь!

– Тау, а у нас в родне темных эльфов не было? – оборвала ее вопли Нэйти задумчиво.

– Нет… Ты на что намекаешь?..

– Я просто удивляюсь, до чего вы похожи: оба лучше меня знаете, что мне нужно. Кстати, ты ему тоже не нравишься. Почему ты молчишь, Тау?

– Не хочу, чтобы ты случайно подумала, будто меня и впрямь волнует мнение мерзавца, который…

– Который не казнил твою младшую сестру?

– Нэйти!

– Тау!

– Что «Тау?»! – заходясь практически рыком, старшая Янтарная крутанулась на месте под шорох камней и одежды, миг, и на меня опустилось плетение, проанализировать которое у меня не было возможности.

Зато она была у Даркнайт:

– Спасибо, Тау.

Мгновение молчания – долгая заковыристая фраза, в которой отчетливо слышны были гортанные звуки орочьих наречий.

А потом мир замер – и до нас докатился тревожный рев сирены, сменившийся мощной дрожью силы, волной, распространяющейся от единого источника. Магическое сердце крепости, где держали Тауру, Роше было климантиловым, не иначе: такую всесокрушающую мощь трудно объяснить чем-то другим.

Слитный выдох сестер – и короткое мгновение, растянувшееся в вечность моего ожидания и страха. Едва ощутимые движения силы: старшая Янтарная работала скупо и экономно. Умела, значит, и так.

Определить, что она делает и понять, насколько успешно, не удавалось, оставалось только ждать. Ждать, стиснув зубы, отчаянно прося покровительствующие темным Звезды быть благосклонными к этим человечкам и послать им удачи.

От напряжения всех душевных сил обострилось эльфийское чутье, шепнув, что Даркнайт спокойна и сосредоточена, а ее сестре страшно до потемнения в глазах, она готова на все и пробивать путь будет любой ценой.

Пиковый момент отметился критическим снижением магического фона – и его резким скачком.

Характерный энергетический узор межмирового перехода, развернувшегося рядом – и нахлынувшее невыносимое облегчение: успели! Удалось!

Портал схлопнулся.

И с меня слетели контрольные чары.

По ощущениям – их сдернули с меня вместе с кожей.

Рядом поперхнулся от боли полукровка – приведенный в чувство тем же чудесным способом, он явно имел что сообщить мстительной Янтарной, но быстро вспомнил, где находится и заткнулся.

А потом время понеслось вскачь, а мы с полукровкой, не сговариваясь слаженным тандемом неслись с ним наперегонки: он, игнорируя свои раны, умело и стремительно затирал следы нашего присутствия, а я, подцепив контур перехода Янтарных, строил свой портал, пытаясь упасть на след сестер.

Тщетные метания: межмировое пространство гудело от точки открытия портала и докуда хватало чувствительности моего восприятия. Заклинание «Силовой шторм», созданное с большим размахом, плевалось мешаниной помех, порождало множественное эхо, затирало следы и безнадежно искажало то, что еще не успело затереть.

Пришлось отказаться от идеи пуститься в погоню, задавив зудящий внутренний голос, требующий вернуть Нэйти в безопасность Алиэто-оф-Ксадель в срочном порядке, и уносить ноги, пока портал хоть как-то держится.

Первый прыжок дался тяжело – через портал, покореженный щитом Пьющего Мира, сквозь силовой шторм, по первым попавшимся координатам, взятым чуть ли не наугад, лишь бы подальше.

Выход среди посреди пустыни в безымянном мире, и пока полукровка затирал наши следы, добавляя хаоса в устроенный Янтарной бардак, я открывал новый переход, выбрав координаты уже осознанно. В столицу светлоэльфийского созвездия миров.

И сразу – прочь из этого места, едва дав Сомхэрлу время на зачистку, пока скачок, рискованный и наглый, не отследили светлые родичи.

Портал.

Портал.

Портал.

Серия хаотичных перемещений, по иронии судьбы, вместе с просевшим почти до дна резервом закончилась в Восьмом Гномьем. Мелкая морось над головой, серая слякоть под ногами и знакомые вывески вокруг… Для бегства я использовал места, случайным образом выхваченные из памяти.

– Кажется, сбили со следа… – хрипло пробормотал Сомхэрл, устало прикрывая глаза.

Я окинул его взглядом: небрежно обработанные Таурой Роше рваные следы от птичьих когтей на лице и левой руке снова начали кровить от нагрузок и чрезмерного колдовства, бурые разводы на лице, пятна на камзоле и в клочья рваный, окровавленный левый рукав.

С удовлетворением констатировав, что я пережил столкновение с бешеной птичкой куда достойней, я накинул на нас обоих иллюзию и щит от дождя, и предложил:

– Я знаю неподалеку приличный кабак. Там пристойная выпивка и персонал не умеет удивляться. Пойдем – у меня есть утешительный приз, – я подбросил и поймал магическое око, подобранное с поля боя и постыдного бегства.

* * *

– Вот же… Янтар-р-рная! – полукровка шипел сквозь зубы, и снова потрогал багровый рубец на щеке.

Обезболивание он наложил первым делом, так что шипение полностью относилось к личным качествам княжны, а не к ощущениям.

Было очевидно, что его личных умений не хватило, и обратиться за помощью к целителю все равно придется. Надеюсь, у него на примете есть кто-то надежный и не болтливый.

И, судя по тому, как долго не сходились раны, в итоге, так и не уступив до конца заклинанию, нанесены они были не только и не столько когтями – а значит, повреждена оказалась не только и не столько плоть.

– Хорошо она тебя отделала, – вино, принесенное рыжей хозяйской дочкой, покатилось по пищеводу, согревая. – Я-то думал, что у императора в тайной канцелярии сотрудники подготовлены получше!

– Талантище, чтоб её… – полукровка не подал виду, что моя колкость его уязвила, но она уязвила. – И ведь убить ее я мог. А безвредно скрутить…

Левую руку, ту, которой он закрылся от совы, Сомхэрл берег, старался не шевелить. Но в его голосе при этом всё равно была слышна досада, а не злость.

– Ты знал, что так будет, – констатировал я.

– Откуда? – и сделал глоток из огромной, в литр, кружки. – Орки не любят людей, шаманы не учат магов. Я понятия не имел, что эта… девушка из хорошей семьи умудрилась нахвататься шаманских техник!

Горячее вино, помогающее восстановить магические силы, мы оба тянули, кривясь и морщась.

– Я не об этом, – покривившись, я сдержал желание тоже потрогать залеченный ушиб на затылке.

Магическое око без валялось в миске в миске из-под хлеба – ну серьезно, где я здесь треногу для него найду?

Столкновение с моей головой (а вернее – с активной боевой защитой) не прошло для артефакта бесследно. Тонкие настройки сбились и воспоминая на нем сохранились отрывочными фрагментами, ничего к тому, что я и так подслушал, не добавив.

Но и для полукровки они откровением не стали – хотя он, не в пример мне, честно проболтался без сознания до побудки, устроенной Таурой Роше, девицей высоких гуманных качеств.

– Ты знал, что ее согласие – ложь.

– Знал.

– Тебе было выгодно, чтобы я провалился. Поэтому ты предупредил меня, но так, чтобы случайно не переубедить.

– Мэл, – Сомхэрл хмыкнул без малейших признаков смущения. – Я дружил с их отцом. У князя Янтарного была хорошая семья. Родители обожали своих дочерей – старшую, любимицу и гордость, и младшую, гордость и любимицу. Я не знаю подробностей того случая, когда погиб жених Даркнайт – там была мутная история, но я знаю, что он был из рода Лазуритового князя. Из старшей ветви третий десяток наследования! И если в итоге Лазурит не предъявил претензий за его смерть, а предпочел разойтись с Янтарем краями… это означает только одно: Лазурит, при всей мутности истории, очень не хотел огласки этого случая, – полукровка допил остатки своего вина и со стуком опустил на стол кружку. – Мне нужна Таура Роше. Мне нужно её добровольное, с полной отдачей сотрудничество. И это было бы невозможно, как только Таура Роше выяснила, что ее сестра не в Алых Башнях, а боги знают где.

Он пожал здоровым плечом:

– А тут ты так удачно подставился с этой провокацией. Оставалось только подождать, пока ты настроишь Даркнайт Ирондель против себя, выдернуть девицу при удобном случае и получить благодарность обеих. К тому же Таура Роше – человек прямолинейный, решения принимает быстро и приводит в исполнения без раздумий, а Даркнайт Ирондель умеет придерживать ее порывы… Договариваться с Таурой лучше всего имея Даркнайт посредником.

Ледяная волна ярости прошлась по хребту, и удержать звериный оскал удалось с трудом.

Но все же удалось.

Полукровка рассматривал меня с интересом – и Звезды знают, что он там видел сквозь маску спокойствия и равнодушия.

А потом он пожал плечом – одним, здоровым:

– Ну извини. Ты так в нее вцепился, что было сразу понятно – добровольно не отдашь.

Не добровольно – тоже не отдам. Никак не отдам. И сестрицу её бешеную ты тоже не увидишь, раз уж они идут набором. Как-нибудь переживу её в Алиэто-оф-Ксадель.

– Кстати, – с невинным видом уточнил полукровка. – Тебе не показалось, что для жертвы домашней тирании, бедная забитая Даркнайт Ирондель очень уж уверенно порыкивает на старшую сестру?

Переждав очередную волну бешенства, я негромко, но проникновенно и от души попросил:

– Иди в бездну, Тайернан Сомхэрл!

Пожалуй, счет побед снова качнулся в пользу полукровки.

Если, конечно, этот позор можно назвать победой.

– И ведь знал же, знал, что не спроста она согласилась, что обязательно что-то выкинет! – Тай досадливо вздохнул, и снова потрогал рубец, едва не зацепивший глаз и протянувшийся через всю щеку до нижней челюсти и нырнувший к горлу. – Щитами обвешался, настороже был. Ждал практически чего угодно – вплоть до того, что урожденная наследная княжна Янтарная неугодного подлеца заточкой в печень пырнуть попытается… Кроме вот этой ее шаманской рокировки!

Я усмехнулся и поднялся, прихватив с собой боевого друга одной прекрасной озаренной – магическое око. Резерв слегка восстановился, светлые до сих пор не налетели чтобы повязать нарушителей – пожалуй, можно уже возвращаться на Улариэ…

И в тот момент, когда я готовился уйти, полукровка вдруг сжал сквозь одежду укрытый под ней медальон. Нахмурился, сосредоточенно прислушался к чему-то, недоступному мне…

– Прошу прощения, но я вынужден тебя покинуть, друг мой. Мне только что сообщили о чрезвычайном происшествии, требующем моего присутствия: из крепости Элиавель, расположенной в мире Пьющего Камня, впервые за многие годы был совершен побег. Светлые эльфы пока не сообщили подробности касательно личности беглеца, но ты же понимаешь, столь дерзкое преступление требует самых решительных мер…

– Понимаю. Рожу только подлатать не забудь… друг мой.

Даркнайт Ирондель Янтарная

Я и забыла это ощущение всесокрушающей силы, характерное для моментов, когда сестра колдует не как девушка из хорошей семьи, а от души. В первый момент у меня засосало под ложечкой и заложило уши – отвыкла. Но организм приспособился, вспомнил, что всё это уже было.

Кокон ее магии окутал меня сразу же, как только мы шагнули в портал и Пьющий Камень с его климантиловой жилой остался позади, отсекая от всего мира и пряча: нам с Таурой не нужны были излишне назойливые гости, способные заглянуть к на огонек.

…на огонек темноэльфийского артефакта, который еще предстояло как-то снять.

Бешеные скачки из портала в портал – да не просто так, а внутри силового шторма, да с подвывертом и ступенчатой системой координирования – попробуйте-ка, повторите, господа преследователи, даже если вдруг сумеете поднять след!

Я закусила губу, пряча улыбку: истосковавшаяся за год Таура дорвалась до силы и откровенно отводила душу.

В какой-то момент бешеная свистопляска прекратилась, и мы вывалились из зоны нами же устроенного хаоса.

Остро запахло йодом и солью, и шум прибоя навалился разом со всех сторон. Мы стояли на высоком утесе, а перед нами, насколько хватало глаз, расстилалось море. Синее, серое, с прозеленью… Шумное, оно грохотало где-то внизу далеко внизу…

Я завертела головой, оглядываясь: скалы, заросшие мхом, плотный травяной ковер там, где траве было за что уцепиться, избушка, приткнувшаяся между камней… и – бескрайняя морская гладь вокруг.

– Это остров, – пояснила Тау, хмельным счастливым взглядом уплывая в расстилающуюся перед ней свободу. – Меловые утесы.

– Ты не давала мне этих координат, – я сунулась посмотреть вниз, с обрыва, и тут же боязливо отступила назад, убедившись, что до бушующей внизу воды не меньше десятка метров.

– Ага, не давала – местечко очень непростое. Сюда можно попасть, только если тебя пригласили и провели. Здесь безопасно, Нэйти. Переждем здесь некоторое время, снимем твой браслет…

Мы выглядели феерично – Тау, в ее рубиновом платье, с пьяной эйфорической улыбкой, и я, в одном из синих эльфийских нарядов, на фоне сурового и пустынного острова…

И, глядя на нас сейчас как бы со стороны, я вдруг поверила: мы сбежали! Мы спаслись! Мы сделали невозможное!

И браслет – это мелочи, мы его обязательно снимем, а серьги я на всякий случай вытащила и отдала Тау еще на Пьющем Камне, а погоня и Тайная Канцелярия – это, на самом деле, ерунда, ведь самое главное – Тау жива, и я жива, и мы обе с ней свободны!

И ликование затопило меня горячим, безумным, заставляя сорваться с места, схватить за руки сестру, закружить ее, и вопить – на два голоса, наслаждаясь тем, как сплетаются они с прибоем, и кружиться-кружиться-кружиться!

И, обессилев, повалиться на мягкую траву и жесткие камни – чтобы утонуть взглядом в небесах незнакомого мира, тяжелых и низких.

Изнеможение разливалось по телу, в голове звенело и было приятно и легко – так, как давно не было.

– Тау… Куда мы потом? – мы лежали голова к голове, и прически у обеих рассыпались, а волосы сплелись.

– У нас прорва вариантов, сестренка!

– Убежище на Сумете скомпрометировано, – мысли плыли, звенели и сталкивались, и я не торопилась призывать их к порядку. – Я там пережидала… Но, кхм, не переждала.

– Значит, у нас прорва вариантов – минус Сумет!

– А потом? Какие у нас планы?

– Знаешь, я тут подумала, может, ну его, наше расследование? – Тау щурилась в небеса и грызла травинку. – Дознаватели из нас с тобой вышли так себе, если оглядеться, можно прийти к неутешительному выводу, что наше следствие провалилось…

Минутная дозволенная себе слабость уходила, забирая такую же кратковременную легкость.

– Я понимаю, Тау, – слова давались тяжело, но следовало быть к сестре справедливой.

– Слава Оракулу!

– Согласна: ты устала, и ты пострадала больше меня…

– Нэйти, мы вместе с тобой так решили, это был мой добровольный и осознанный выбор!

– …поэтому я дальше я продолжу расследование сама.

– Сама?! Даркнайт, посмотри на свою руку!

– Она на месте!

– Да, но, если ты не заметила, на ней блокирующий браслет!

– Мы его снимем!

– Мы его, разумеется, снимем, но я сейчас вообще о другом! – Тау села, ослепительно красивая, и черные волосы рассыпались по багряной ткани. – Тебе не кажется, что сам этот факт намекает: ты тоже сыщик так себе! Может, Оракул с ним, с расследованием? Родителей все равно не вернуть, так может быть, стоит строить свою жизнь, а не копаться в прошлом?

Я молчала, не зная, что на это сказать, в растерянности и замешательстве.

Я не имею права судить Тау. Ей было сложнее, чем мне.

Но мы же когда-то решили!

Но Тау можно понять.

– Предлагаю махнуть куда-нибудь на восточные острова в мирах Эстелио, – между тем развивала свое видение нашего будущего сестра. – Прибьемся там к гарему какого-нибудь местечкового владыки: тепло, красивые наряды, свежие фрукты…

– Ревнивые жены и надежные яды… – из чистого чувства протеста вставила я.

– Ой, подумаешь! Что мы, от ядов с женами не отобьемся? Будем с тобой управлять гаремом! Хочешь?

– Не хочу!

– Ну и не надо! – Таура была покладиста и сговорчива. – Значит, владыку свергнем, его гарем разгоним, соберем свой!

– Тау, это не смешно! – хотя было смешно, и я усилием воли подавила улыбку.

В моем воображении, свергнутый местечковый царек оказался один-в-один похож на Мэлриса.

И Мэлрис же возглавил гарем.

– Я не смеюсь, – посерьезнела сестра. – Я просто там, на Пьющем Камне, поняла: жизнь проходит, Нэйти! А мы… мы тратим ее на то, что все равно исправить нельзя! А я – твоя старшая сестра, я должна была тебя беречь, а вместо этого позволила влезть во всё это, и в итоге – твоя жизнь проходит мимо, а она ведь одна, жизнь! И ее не прожить наново, когда станет совсем поздно… Пожалуйста, обещай мне, что подумаешь об этом, хорошо? У нас еще есть время: пока мы здесь, на острове, и нам все равно никуда отсюда какое-то время не деться. Мы успеем все обдумать и решить!