Текст книги "Безбашенная"

Глава 10 – Перебор (часть 4)

Разглядываю его. Массивный, с медвежьими оплывшими плечами, раздавшийся в талии. Губы полные, капризные. Он вальяжно кривит их, сально меня рассматривая. Пьяный… Равнодушный, агрессивный… Его похоть нарастает.

И я проваливаюсь в своё саморазрушение. Там, в глубинах своего подсознания, чувствую азарт и какое-то парадоксальное удовольствие, которое приглушает мой страх. Я могу выпустить сейчас из себя всё, что угодно! Потому что принципиально это мою ситуацию не изменит. И я планирую выпустить. Поиграем…

– Сочувствую! – ухмыляюсь я.

Адреналин возвращает в моё убитое тело энергию, срывая мне тормоза.

– Чему? – тупо морщится он, вставая с кресла и скидывая пиджак.

– Даже не представляю, каким убогим надо быть в сексе, чтобы иметь необходимость принуждать женщин. А с виду, хоть и так себе, но всё же мужчина.

– Я вырву на*ер твой дерзкий язык, сука, – психует он, медленно расстёгивая рубашку.

– Рубашку можешь оставить, – посмеиваюсь я на нервах и адреналине. – Расстегни ширинку. Интересно же посмотреть на твоё недоразумение, за которое ты вынужден доплачивать.

Рывком пытается схватить меня за руку, дёргаюсь назад. Под колени давит край кровати, и я лечу на неё. Путаясь в платье, быстро перебираюсь на другую сторону. Вскакиваю, снова путаясь в пышном подоле.

Долбанная «красота»! Мне бы кроссовки и штаны. Было бы гораздо веселее.

Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, как он звереет. Просто так я отсюда не выйду. Но если уж пошла такая пьянка, попрощайся со своей эрекцией, мудак.

– Собралась побегать от меня?

– Я много чего собралась… И ничего из этого тебе удовольствия не принесёт.

В голове пролетают варианты развязки этой истории, ни одной терпимой я найти не могу.

Опять делает рывок в мою сторону. Но он слишком здоров и неповоротлив, чтобы поймать меня. И я снова перекручиваюсь на другую сторону огромной кровати. Она между нами.

Шагнув к столу, он делает из горлышка несколько глотков водки. Его кадык двигается. И я вспоминаю, как совсем недавно так же пил Олег. И я любовалась. А от этого зрелища меня подташнивает.

– Девочек случаем на тебя не тошнит, когда ты их трахаешь? – ухмыляюсь я.

Давится водкой, бросая бутылку на пол. Сверлит меня своими пьяными поросячьими глазками. И, словно увеличившись в габаритах, прёт на меня как бык. Захлебываясь от ещё одной волны адреналина, я запрыгиваю на кровать.

Каблуки, бл*ть!!

Перехватывает за край платья, рывок, ткань трещит, и я лечу. Кровать пружинит подо мной. Довольно усмехаясь, он резкими рывками отрывает юбку платья от корсета.

Прощай, «красота»! – злорадствую я. Не полюбилось мне это платье.

Больно сжав, дёргает мои колени в стороны. Вырваться из болезненного давления его пальцев не получается. Его рука тянется к моим трусикам.

Нет уж!!

Резко напрягаю пресс, рывком поднимаюсь и, выставив когти, со всей дури мажу ему по лицу, сдирая пластами кожу и ломая маникюр. Вскрикнув, хватается одной рукой за лицо. А я с рычанием заряжаю ему каблуком в рыхлый живот. Целилась ниже… Но не судьба. Он загибается и от этой подачи. Бегу к двери, выкручиваю ручку. Дверь на секунду поддаётся, открываясь сантиметров на десять, но тут же намертво захлопывается с той стороны.

Скоты!

Ну и что делать!?

Разворачиваюсь лицом к своему насильнику. Он на коленях у кровати, болезненно скалится, держась рукой за низ живота.

– Ты ответишь за это, сука!

– Дешёвых фильмов пересмотрел?

Ищу глазами что-нибудь увесистое, останавливаясь на бутылке водки, брошенной им на пол.

Если рвануть за ней, кровать больше не будет разделять нас. С другой стороны, если разбить бутылку, получится неплохая «розочка», и я смогу покоцать его гораздо основательнее, чем ногтями.

Правда, и он меня… Но он и так меня теперь покоцает, так что…

Встаёт, сдирая с себя рубашку, расстёгивает ремень, вытаскивает его из петель.

– Штаны потеряешь, убогий.

Сейчас этот ремень распишется на моей коже, и я морально готовлюсь. Переживу. Мало, что ли, было в моей жизни ремней?

– Пи**ец тебе…

– Ну, давай! Снимай уже! – агрессивно смеюсь я. – Развлеки девушку своим недоразумением. Смех отлично заменяет секс!

Его взгляд заливает бешенством. И это неплохо. Неадекват – это, в моем случае, плюс. Если бы он расчётливо делал свои ходы, но с такой тушей я бы не справилась в этом замкнутом пространстве. А так я его вымотаю…

И мы опять начинаем метаться по комнате, пока возле кровати он не перехватывает мою руку, больно заламывая ее. Бросает меня на кровать и приземляется сверху.

Фу…

Отвратительный, грузный…

Впиваюсь ему в шею, пытаясь попасть в сонную артерию, но зубы соскальзывают. Он с воплем размахивается, и в моей голове звенит от пощёчины. Щека начинает пульсировать и пылать.

На секунду я теряю все силы. Мышцы обмякают.

Довольно рыча, он разводит мои бёдра. Согнув ногу в колене, я снимаю туфельку, пока он пытается расстегнуть себе ширинку, и ровно две секунды решаю – почка или затылок. И, наверное, убить я пока не готова, потому что с рычанием и со всей силой луплю его стальным каблуком в почку.

С воплем скатывается с меня. Не знаю, откуда во мне берутся силы, но я подскакиваю с кровати, возвращая туфельку на место. Ещё пригодится…

Как отсюда выйти?

Смотрю на окно – второй этаж.

В глазах начинает темнеть, тело дрожит от усталости. Всё, действие адреналина краткосрочно, и сейчас я сдуюсь. Начнётся отходняк, а я и так едва стою на ногах.

Корсет висит на мне на паре шнурков, вылезшие полоски китовьего уса разодрали кожу на груди и животе. Лицо онемело и горит от «предварительных ласк» этого мудака. Но я не чувствую боли. Мне не до неё.

Психанув, сдираю с себя корсет, оставаясь в одних стрингах.

Разглядываю его. Вымотан не меньше, чем я. Одышка… Постанывает, держась за почку.

Ты, бл*ть, всю жизнь теперь будешь вспоминать меня, такие удары по почкам бесследно не проходят. Надеюсь, я порвала тебе что-нибудь принципиальное! Внутренняя гематома обеспечена по-любому. Но мне очень мало этого ущерба. Я хочу продолжать. Где только взять сил?

Мои пальцы дрожат, с трудом поднимаю руку. Голод, бессонница и жажда отняли почти всё. Я усмехаюсь, представляя, как бы ему не поздоровилось, если бы я была в форме.

Он звереет, глядя на мою усмешку, и опасно смеётся:

– А ты наивная…

Возвращается на кресло, поднимая по дороге с пола квадратную бутылку и допивая из горла остатки.

– Тебя ж твоя рыжая хозяйка продала… Ты отработаешь в любом случае.

Ну не-е-ет! Уж в эту хе*ню я не поверю!

– Не надо мне тут свои фантазии озвучивать, – вяло отмахиваюсь. – Крис меня не подставит.

– Подставит… Все вы – суки продажные, – улыбается он с болезненной гримасой.

Ссадины на его лице вздуваются багровыми рубцами, и я любуюсь этим зрелищем.

– Своя-то рубаха ближе к телу… Наступят твоей Крис на горлышко, и из вас двоих она отдаст тебя… А уж я наступлю, не сомневайся! У меня много методов…

Пара картинок с этим мудаком, прикасающимся к Крис, выпивают последние силы.

Но я отмахиваюсь от этих картинок. Крис – «папина дочка». Не посмеет. Да и Олег, Лёха всегда рядом с ней.

– Никто за тебя не встрянет, дурочка! – ухмыляется Виктор. – Всех вот тут держим! – он показательно сжимает пальцы в кулак. – Ну а кто попробует – закопаем.

Обессилев, я присаживаюсь на кровать.

– Это всё понты, Витя! – моя улыбка становится сумасшедшей, я ещё не закончила эту игру. – Тому, кто настоящую власть имеет, понты не нужны. А ты – просто шакал.

– Я, бл*ть, заместитель губернатора! – ревёт он.

– Да что твоя должность?! – фыркаю я. – Сегодня ты заместитель, завтра я. А власть, власть она внутри. У тебя её нет, вот ты понтами и обвешался, как ёлка новогодняя. Ходишь, трясёшь причиндалами перед девками, то пугаешь их другими мужиками, то смешишь своей убогостью. А на большее не способен!

– Закрой рот, сука!

– Не нравится тебе правда, Витя! – смеюсь я устало.

– Зае*ала ты разговаривать…

Он медленно встаёт, направляясь ко мне. Двигаться я больше не могу, но, пересилив себя, поднимаюсь и делаю шаг ему навстречу.

От неожиданности он на секунду притормаживает.

Подхожу ближе, обнимаю одной рукой за шею. Его брови удивлённо взлетают вверх. Обескураженно смотрит на меня.

– Жалко, что не затылок… – вспоминаю я с сожалением свой недавний шанс. И с рычанием вкладываю все свои последние силы в удар коленом в пах.

Сжав челюсти и выпучив глаза, он оседает к моим ногам и падает на пол, выдавливая из себя «убью…»

– Если успеешь, – поднимаю бутылку и, сжав в руке горлышко, со всего размаха бью ею о подоконник. Разглядываю своё оружие. «Роза»!!

Варианты у меня несимпатичные. Трахнуть сегодня он вряд ли меня сможет. Я отхе*ачила ему там всё капитально. Будет писать кровью через синий член. Значит, сейчас я могу попасть под реальный пресс, и меня увезут далеко и надолго. И не факт, что выживу. Этот расклад – не вариант. Я могу полоснуть его по горлу своей красивой стеклянной розой, которая так надёжно сидит сейчас в моей руке. Но потом не вылезу из-под следствия. Вариант третий… Могу полоснуть себя. И тогда он не вылезет из-под следствия. Потому что утащить меня отсюда полумёртвую, в кровище, при таком количестве свидетелей и камер в коридорах – не вариант. А как входили сюда и он, и я, камеры уже засняли. Ему придётся вызвать скорую, чтобы «убийство» не случилось… И тогда я свободна. Но не факт, что откачают. Да и видеозаписи – вещь ненадёжная…

– Ты знаешь, о чём я сейчас думаю? – присаживаюсь рядом с ним. – Что мне будет проблемнее разгребать – твоё распоротое горло или своё…

– Бешеная сука! – неожиданно заваливает меня под себя, перехватывая руку с «розочкой».

Напугался… По-настоящему! И теперь его держит в тонусе адреналин, обезболивая и накачивая энергией. А мой кончился. Совсем.

Выламывает кисть, и горлышко выкатывается из моей руки.

Всё…

Я задыхаюсь под его тушей.

И далеко, словно в бочке, опять балансируя на грани сознания, начинаю слышать какие-то ещё звуки. У двери.

Господи… хоть бы кто-нибудь… СВОЙ!

Поворачиваю голову. Дверь отлетает в сторону.

Демченко…

И я начинаю надорванно, хрипло смеяться, закрывая глаза. Я выиграла…

Дальше всё мельтешит, я слышу, как рычит Лёха и что-то там про… «несовершеннолетняя», «камеры», «свидетели», «статья», «полковник милиции», «проблемы».

Я понимаю только обрывочно. Да мне вообще глубоко пое*ать на смыслы. Голос Лёхи – это всё, что мне надо сейчас, чтобы больше ни о чём не думать.

Абсолютный кайф!

Е*ать! Да это, наверное, сабспейс!

Кажется, я начинаю смеяться громче…

Подхватив меня с пола, Лёха укутывает в своё пальто. Колени подкашиваются. Чувствую, как он несёт меня на руках.

В голове всякая чушь в форме жёсткого стёба на тему изнасилований, убийств и самоубийств, но глаза не открываются. Хочется озвучить, чтобы развлечь моего спасителя, но остатки здравомыслия тормозят мои звуковые процессы. Ни к чему шокировать Лёху ещё сильнее. Я слышу, как испуганно бьётся его сердце. В глазах, которые я иногда открываю, всё мелькает. Кажется, на лестнице вижу испуганное лицо Лоры.

Потом улица, машина…

– Мой рюкзак… – сворачиваюсь я на переднем сиденье, поджимая голые ноги под его чёрное пальто.

И что-то опять происходит вокруг. Голоса, люди… Мы едем куда-то.

Я что-то неосознанно несу, не открывая глаз. Мне щекотно под носом, я пытаюсь стереть это ощущение, размазывая что-то мокрое и липкое по лицу. Демченко периодически срывается и вколачивает кулаки в руль, потом притормаживает, пытаясь меня успокоить.

Успокаивать меня не надо… Я в раю!! У меня всё зае*ись, игра была весёлая… Я выиграла!

Но Лёха не в себе и пытается что-то отвечать на мой бред. Меня выключает… выключает… выключает… Стробоскопы, карусели, невесомость… Чувствую запах квартиры Олега. И прохладную поверхность кровати.

Дома!

Всё…

Аут.

Глава 11 – Каталепсия

«Мне не больно – я делаю вид…»

Встревоженные голоса и шум проникают в моё отсутствие сна, и на ровной тёмной глади идут какие-то круги и другие всплески. Всё ломит… Горло сводит от жажды… Но больше всего хочется спать. Прячу лицо в подушку, обнимая её крепче руками.

– Женечка… – словно скальпелем по внутренностям…

Пальцы, чуть касаясь, проходятся по моим плечам, обжигая жаром. Становится гораздо больней, но на порядок спокойнее. Хотя казалось, что более спокойно мне уже быть не может. Жалобно мычу в подушку:

– Не надо…

Вырубаюсь опять в свою кому.

– Олег… – голос Лёхи. – Не буди её.

– Какого… случилось?!

– Я не знаю, – Лёха… расстроенно…

– Ты, б*ять, не знаешь?! Ты забирал её оттуда!!!

– Да не орите! – шикает на них Крис. – Уйдите пока…

Её теплые губы гладят мою спину. Ложится лицом сверху, обнимая меня. Это здорово…

– Малышка… – шепчет она, – проснись на секундочку… Что там случилось?

Мне снится, что я рассказываю… А потом снова не снится ничего.

* * *

Чувствую сквозь сон, как Крис чем-то прохладным смывает с меня макияж, периодически тихонечко зацеловывая моё лицо. Это больно…

Чувствую движение в комнате…

Чувствую его обжигающие руки…

– Женечка… – как удар в солнечное сплетение.

Гораздо больнее, чем разбитое лицо. И я начинаю жалобно хныкать сквозь сон.

Не надо…

– Маленькая моя… – поцелуй в ладонь.

– Ммм…

Он зачем-то оттягивает мои веки вверх, и я зажмуриваюсь, упрашивая его про себя не трогать меня пока.

– Тихо-тихо… – успокаивает он, и его пальцы ложатся мне на горло, ловя пульс.

Пытаюсь перевернуться, и его заботливые руки тут же подхватывают, помогая.

– Детка…

Меня обжигает болью в районе разбитых, пересушенных губ, чувствую, как его пальцы изучают моё лицо, оно ужасно ноет.

– Девочка моя… – болезненно.

Зачем он трогает меня?! Зачем ему больно?!?

– Попить… – бормочу я.

Через какое-то время ощущаю трубочку в губах. Делаю два глотка и вырубаюсь от бессилия.

* * *

Одеяло ползёт вниз, и его руки аккуратно исследуют моё истерзанное тело. Беззвучно хныча, я прячусь от его рук, поджимая колени и поворачиваясь на бок.

Зачем они меня трогают?…

Крис что-то тревожно шепчет, а его пальцы съезжают ниже, и я чувствую, как что-то холодное и жгучее касается расцарапанной кожи.

Вздрагиваю от неприятных ощущений и громко втягиваю воздух через сжатые зубы.

– Всё, всё… – успокаивающе шепчет он, закрывая меня одеялом. – Не трогаю.

Его пальцы замирают на плече, прожигая четыре горящие точки…

Пусть…

* * *

Не знаю, сколько человек… Чувствую нескольких….

Переругиваются… Агрессивно спорят… Очень хочется всех успокоить… Всё же уже хорошо…

И пить хочется очень….

– Александр Владимирович? – слышу я голос Крис. – Это Литинская Кристина Сергеевна… тётя Жени Тумановой… Она в больнице… Жуткая ангина… Мхм… Давайте найдём способ перенести комиссию! Справки? Всё будет! Спасибо Вам огромное, Александр Владимирович! Обязательно передам!

* * *

– Почему она не просыпается!? – голос Крис. – Сутки!

– Шок.

Моя ладонь в его руках. Так же, как и тогда, после больницы, он сидит у моей кровати, спиной ко мне. Не вижу, но чувствую, слышу. Ощущаю, как иногда он прикасается губами к моей ладони.

– Он изнасиловал её?

Чувствую ладонью, как вздрагивает его лицо.

– Олег! – требовательно.

– Как я должен проверить?! – зло рычит он.

– Врача…

– Стрессовать её ещё сильнее не буду. Она и от моих рук прячется.

Мне хочется сказать им, что ничего не было, и чтобы они успокоились, но полотно сна меняется с белого на чёрное, и с чёрного на белое. И я забываю, чего мне хочется.

– Олег…

– Уйди, Крис.

– Приляг, поспи с ней.

– Никто больше не будет с ней спать…

– Аронов, не гони! – сердито шепчет ему Крис. – Это тут при чём?!

– А ты не видишь, что она ребёнок ещё? Посмотри внимательнее! Я один это вижу?!

– Олег, она просто… похудела очень. И…

– Что «и»? Выглядит на тринадцать?!

– Выглядит! Не является! Не надо загоняться, Олег.

– Уйди. Ты ничего не знаешь о ней.

Вырубает. Фоном слышу их переругивания.

Его губы на моих пальцах, он шепчет мне что-то успокаивающее.

Я постанываю. Всё затекло. Сил двигаться так и нет. С трудом разлепляю веки, всё плывёт. Вижу его синий-синий взгляд, тревожно ищущий что-то в моём.

– Попить…

Пока делаю ещё пару глотков, он гладит меня по волосам. Всё снова начинает уплывать.

– Моя маленькая…

И мне, как маленькой, хочется сказать, что я уже взрослая. Но его слова так пронзительно открыты… Что я начинаю действительно чувствовать себя маленькой. Из моих глаз зачем-то текут слёзы.

Чувствую его пальцы. Он аккуратно убирает пряди волос с моего лица. Очень хочется отключиться от его чувств. Они рвут грудную клетку, болезненно отдавая в живот страхом. И я отталкиваю его руки, прячась в подушку. Мне снится какой-то сон, в нём его шёпот. И мне, возможно, даже нравился бы этот сон, если бы в нём не было столько боли.

– Олег…

– Ну что?!

– Вторые сутки… Это же ненормально! Пусти меня к ней.

– Нет.

– Почему?!

– Потому, что это всё мы виноваты – ты и я. Не надо ей больше с нами…

– Ты чего несёшь?! Я люблю её!

– Я тоже люблю, но она – ребёнок.

И я вас люблю… очень-очень!

Вот проснусь и вправлю обоим мозги.

Но это потом…

– Не сходи с ума, Аронов!

– Я вменяем как никогда, Крис.

* * *

– Ключ мне отдай от сейфа! – требовательный шёпот Крис.

– С чего вдруг? – Олег.

– Лёша, скажи ему! – умоляюще.

– Я не идиот, Крис. Успокойся. Не таким способом.

– Просто отдай ей этот долбаный ключ! – Демченко. – Пусть успокоится!

– Это моё оружие, я за него несу ответственность, и ключ останется у меня. Вопрос больше не обсуждается.

– Попить… – прошу я и чувствую, как всё приходит в движение.

Вода, тёплые и ласковые руки, сон…

Кайф!

* * *

– Женечка… Это коктейль… Нужно, чтобы ты поела… – я чувствую пластиковую трубочку у своих губ и делаю несколько глотков. Больше не хочется. Открываю глаза, ловлю его внимательный взгляд. – Просыпайся, моя девочка.

Подтягиваю под щёку его руку, обхватывая кистью большой палец, чтобы он никуда не ушёл.

Мне хочется успокоить, но на его лице ужас. Он закрывает глаза и, словно не веря себе, качает головой.

Я что-то говорю ему, но это во сне… Он целует мой висок.

Во сны потихонечку начинают закрадываться образы и сюжеты. Моя энергия восстанавливается. Это значит, я скоро проснусь.

Ещё немножко этой безмятежности…

* * *

Сквозь сон слышу звонок в дверь.

– Она спит?

– Нет… Это лёгкая форма каталепсии. Она в сознании. Просто выключена.

– Каталепсия!?

– Механизм психологической защиты. Реакция на шок.

Чувствую запах духов Крис. Её прохладная гладкая щека прижимается к моей. Моя уже саднит не так сильно.

– Женечка… Папа мой приехал… Можно, я его сюда позову?

Рядом с кроватью присаживается мужчина. И я узнаю на его лице изгиб хищного носика Крис, но в более брутальном варианте. За его спиной стоит Олег, и мне спокойно.

– Женя, – разглядывает он меня.

Мне хочется поздороваться, но я только медленно моргаю.

– Меня зовут Сергей Семёнович. Ты знаешь, кто я?

Полковник полиции… – всплывает в моём сознании.

– Тебе больше не нужно бояться господина Шубина. Он больше никогда не приблизится к тебе. Ты поняла меня?

Утвердительно моргаю, хочется сказать спасибо, но глаза закрываются.

– Выздоравливай…

Он поднимается и разворачивается к Олегу:

– Не делай глупостей, Олег. Мозги всегда должны оставаться холодными. Такие проблемы нужно решать чужими руками. Его через губернатора нагнули, к Жене он больше не подойдёт. Остальное…

– Я понял. Спасибо тебе, Сергей Семёнович.

Кажется, слышу звук рукопожатия, или просто начинаю снова чувствовать.

– Сейчас он в областной, в нефрологии. Я справки навёл – он там надолго.

– Надеюсь, он там страдает! – зло ухмыляется Крис.

– Разрыв мочеточника. Пошли камни из почки. Он страдает, поверь.

Их с Олегом голоса отдаляются. Крис о чём-то шепчется с Лёхой.

– Кристина! – командный голос Сергея Семёновича раздаётся из соседней комнаты. – Напои ты её водкой. У нас, у военных, так шок лечат.

– Да как в неё вольёшь!? – вздыхает она.

– Это вы уж как-нибудь сами придумаете.

Ну, не-е-ет… никакой водки!

Я лучше посплю.

И я сплю…

Фоном слышу тихие голоса… Олег… Лёха… Олег… Лёха…

– Олег, Женя сильная девочка. Проснётся – всё нормально будет.

– Да.

– И он своё получит.

– Конечно. Только это ничего не меняет. Эгоистичную вещь сейчас скажу, но… Если твою женщину кто-то обидел, а ты не смог защитить её, тебе, как мужчине, несоизмеримо больнее, чем женщине твоей. Потому, что исправить нельзя ничего, она теперь всегда с этим жить будет. Месть – это всё хе*ня! Это ты ради себя делаешь, чтобы своих внутренних драконов накормить, её ситуация от этого принципиально уже не меняется. Это кошмар любого мужчины, наверное…