Текст книги "Маленькая слабость Дракона Андреевича"

Глава 18 – «Закипает»

– Добрый день!

У ресепшена на диванах респектабельная мама и два взрослых сына – близнеца. Мне все-таки пришлось влезть в сопровождение из-за вечной нехватки адекватного персонала. Но я не сожалею. Полезная квалификация. Учусь контролировать свои инфантильные антисоциальные неадекваты!

Киевляне – важные гости. Крис очень просила… И Олег сам повезёт их в аэропорт.

– Прошу прощения, Ольга Вячеславовна! Задержали…

– Да ничего, Женечка, – встаёт «наша» мама.

Ольга Вячеславовна – это тотальная власть в семье. Высокая, полная, грудастая, яркая, громкая, и что интереснее всего – умная. И – да, наверняка баснословно богатая. Их суточный райдер на троих – это мой прожиточный максимум месяца за три. Каким-то чудом я приглянулась ей…

Открываю им кабинет Крис.

Пропуская вперед, полушёпотом бросаю Лиле:

– Один кофе с корицей и два обычных со сливками.

Кивает.

– Билеты купила в «бизнес», пакет в дорогу Данила привезёт к самолету, в кофейне заказала всё на шесть, чтобы положили вам в коробки ещё горячее.

– Ой, Женечка, ты – умница. На самом деле, мы заехали поблагодарить.

– Ну что Вы…

Протягивает мне красивый глянцевый пакетик.

– Бери-бери… а то обижусь! – на руке бликуют россыпи бриллиантов на кольцах.

И обидится ведь. А Крис просила… Забираю.

– Спасибо большое! Очень приятно, Ольга Вячеславовна.

Её взрослые сыновья при матери молчаливы. Но улыбчивы… Младший – Ванечка – не сводит с меня глаз. Не открыто, конечно. Только когда я не смотрю на него.

Вежливо с ней поболтав про ее впечатления о Сибири, провожаю. Останавливаемся в дверях:

– Мы в следующем году ещё приедем. Я тебя к себе заберу в Киев погостить, – властно. – Если уживемся – останешься. Ванечке ты очень понравилась…

Ванечка стреляет в меня горячим взглядом. Но взгляд Аронова у ресепшена – гораздо более обжигающий.

Ольга Вячеславовна расцеловывает меня в щеки.

– Умница моя, – чмок-чмок, – красавица, – чмок. – Замуж не выходить!

– Есть, – шутливо отдаю ей честь.

Уходят. Я выдыхаю, сдуваясь как воздушный шарик. Устала… Устала быть хорошей девочкой!

– Туманова… – раздражённо. – Что за поцелуи?

Развожу руками. Ну а в чём я виновата?

По лестнице поднимается бородатый дядька-рекламщик, с которым я немного потусовалась вчера. По дороге у него пробило колесо и он учил меня его менять. Было весело…

– Ну и где моя «Сода-Солнце»? – басит он и улыбается, заметив меня в дверях. – Приготовила нарезки? Тороплюсь!

– Заходи, Мить, – киваю ему. – Колесо не отлетело.

– Держится…

Приобняв на секунду за плечи, заходит внутрь.

Аронов закипает…

– Же-ня… – чуть слышно и недовольно.

Уходит к себе, хлопая дверью громче, чем обычно.

Сдавайся, Аронов, сдавайся…

Глава 19 – Заполошная

Два параллельных вызова: Олег и Немец.

Ладно, Немцу перезвоню позже.

– Да?

– Если это попытка суицида, то советую подняться на пару этажей выше.

Выглядываю в окно. Машина Олега на своём месте, и он за рулём.

– Не дождёшься.

– Что ты делаешь на окне, Женя?

– Ожников его разбил. Нечаянно. Стекло лопнуло. Пытаюсь заклеить, чтобы не выпало, пока приедет стекольщик.

– Почему ты?

– А кто?

Я слышу его слишком долгий терпеливый выдох в трубку.

– Слезь оттуда немедленно, я тебя ещё не застраховал от производственных травм.

– Минуту…

– Быстро, Женя! Одевайся и спускайся. Ты едешь со мной.

Делаю ещё парочку липких стежков скотчем. Должно выдержать!

По дороге накидываю куртку.

– Лиля, меня Олег забрал, если что – я на телефоне, – забираю свой рюкзак на ресепшене.

На улице дождь. Накидываю капюшон и бегом лечу до машины. Олег открывает дверь изнутри. В машине тепло. Расстёгиваю куртку. Скинув туфельки, закидываю ноги на панель. Ухожу в свой телефон – там полно сообщений.

Стоим.

– Почему твои ноги на моей панели?

– Некрасиво?

– Красиво…

– Любуйся. Поехали!

Трогаемся.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Олег, я устала жутко от этих каблуков, а мне ещё до ночи на них… Будь любезен – проигнорируй.

– Надень кроссовки.

– Они промокли, когда я утром добиралась на работу.

– Давай заедем, купим ещё одни.

– Мне не нужны вторые, спасибо.

Отвечаю на все важные сообщения.

– А мы куда?

– Мне нужно в банк, а кто-то должен проследить за оформлением зала для показа, пока приедет наш завхоз.

Перезваниваю Немцу.

– Привет. Звонил?

– Привет, Туманова. Звонил. Тебя сегодня не было.

– Да… Не смогла вырваться.

– Ты пропустила раздачу тем на курсовые.

– Весёлый Ангел взял мне поинтересней?

– Я взял. Одну на двоих.

– Ммм… Уверен, что вывезешь?

– Пф…

– Увидимся в понедельник.

– Может, лучше в воскресенье вечером приедешь? Потусуемся…

– Олег, у меня вечер воскресенья свободен? – разворачиваюсь к Аронову.

– Нет, – резковато…

И чуть более ровным тоном:

– У нас корпоратив после закрытия Феста.

– Нет, Филлер, не судьба. Отлюблю тебя за услугу в понедельник, на лентах.

Скидываю. И снова чувствую тот самый специфический зуд от незаданных вопросов. Только этот больше похож на вибрацию. Цепляет тебя? Ну, извини… Тебе, Зверь, я не дам такой возможности – задавать их. Мне вкусно так!

– Ты обедала?

– Нет ещё.

– Заедем?

– Эм… нет.

– Женя… Ты бегаешь от меня?..

Мой телефон звонит опять.

Отрицательно качаю головой и отвечаю на вызов. Это по работе.

Разговор затягивается.

Раздражается… Правда, не особо стесняясь, поглядывает на мои колени. Это правильно… Я позволила любоваться!

Тормозим у выставочного центра, где будет проходить наш Фест. Пока я обуваю эти ненавистные уже туфли, Олег выходит. Открывает мою дверь, протягивает руку. Наши пальцы соприкасаются. Его – снова горячие, уверенные и аккуратные. Я вспоминаю, как он вёл меня за руку к такси… Мне кажется, он вспоминает тоже, его большой палец скользит по моей коже. Дёргает чуть более резко. Мне кажется, чтобы я влетела ему в руки. Но в последнюю секунду сдерживает себя и, качнувшись на каблуках, я отыскиваю равновесие. Моя ладонь всё ещё в плену. Секунды три… Слишком долго, чтобы это ничего не значило для тебя, Зверь. Я вижу тебя насквозь… Сдавайся…

Отпускает.

– Большая просьба, Женя. Не устраивай с работниками междусобойчики. Мне нужно, чтобы работали быстро и эффективно.

– А если для этого понадобится междусобойчик? – улыбаюсь я.

Его глаза на секунду прикрываются, я чувствую взрыв. Через пару секунд ещё один. И ещё один секунд через десять!

«Вкусные у тебя внутренние диалоги, Дракон!» – поджимая губы, пытаюсь не рассмеяться.

Он представляет меня работникам. Отдаёт мне график запланированных работ.

Мужики улыбаются…

– Проследи, чтобы не выбивались. Прораб приедет часа через три. Смотри, чтобы не накосячили с цветами и драпировкой… – и ещё несколько инструкций. – Позвони мне, если не будешь справляться.

– Конечно, Ваше Величество! Обязательно.

Только я справлюсь!

Уезжает.

Через два часа у работников перерыв. По графику всё успеваем. Они угощают меня крепким чаем из термоса и расспрашивают о всяких глупостях. Стебёмся, вспоминая какие-то мультики. По павильону хохот.

Я узнаю его по шагам. Моментально захлопываю рот. И все как по команде замолкают.

– Как дела? – застывает он с пакетом в руках.

– У ребят перерыв. Всё успеваем! – отчитываюсь я.

– Иди сюда…

Подхожу. Отдаёт коробку с кожаными кроссовками. Мои – тряпочные – сохнут в кабинете у Крис.

– Переобуйся.

– Так… – хмурюсь я. – Сколько они стоят?

– Считай, что это подарок.

– Нет, так я не возьму. Сколько они стоят?

– Перестань! – начинает злиться. – Я хочу дарить – я дарю.

– Дари Крис. Дари Татьяне, девочкам. Мне не надо.

– А в чём проблема?

Отыскиваю гарантийный талон, в нём цена. Оу… «Купила» так «купила»! Ну ладно!

– Я возьму, если ты вычтешь это из зарплаты.

Это ее половина. Но что ж поделать?

Взрывы… Я вижу каждый по чуть вздрагивающим губам и замирающему взгляду.

– Хорошо.

Переобуваюсь. Машинально бормочу: «Ой, бяда-бяда. Разорение… Запасы не меряны… Убытки не считаны… Разоримся, по миру пойдём…»

– Жень… – расстроенно.

Ой, да ладно! Стильные, с серебристыми вставками под мою куртку.

– Клёвые! – улыбаюсь ему. – Спасибо!

Кивает, поджав губы.

– Женя, у нас недобор по моделям, и, возможно, тебе тоже придётся выйти. Будь на финальной репетиции.

– А я не могу… Мне же надо будет вечером подежурить в агентстве.

– Значит, подежурит… – думает.

– Лиля не может! Татьяна не может.

Игнорирует, видимо, продолжая перебирать кандидатуры.

– Анжела приезжает только к утру. Ожников… сам понимаешь! Он тебе надежурит! Даже Данилу не посадишь, он летает сейчас беспрерывно, дотягивает все косяки. Костя на мейке…

– И как я без тебя жил… – саркастически.

– О! Хочешь анекдот в тему? – начинаю хихикать. – Про меня!

– Давай… – улыбается.

– Созвал лев всех зверей. Решил их разделить для порядка. Красивые, говорит, направо, умные – налево. Все звери разошлись. Одна обезьяна заполошная носится от одной кучки до другой. Лев её спрашивает: «Ты чего, обезьяна, носишься?» А она ему отвечает: «А я и умная, и красивая, что ж мне теперь, разорваться, что ли?!»

Улыбается…

Красивый!!

– Пойдём, «заполошная». Я тебе кофе и круассаны привёз.

– «Кузенька! Вернись, яхонтовый мой!» – кричит вслед один из парней.

Студент… Подрабатывает.

С улыбкой оборачиваюсь, машу ему рукой и сбегаю.

– Же-ня… – глаза прищуриваются на вдохе.

Ну а что такого? Развожу руками.

– Туманова, заканчивай.

– С чем?

– Со всем этим.

– Тебя бесит? – ухмыляюсь я.

Молчит.

– А что именно тебя бесит?

– Просто делай свою работу.

– Так я делаю.

– Я сказал – «работу»!

– Так я делаю, Олег…

– Ты намешиваешь слишком много «личного», Женя.

– А может, ты, Олег? Намешиваешь слишком много личного?

– М? – его брови поднимаются.

– Ты намешиваешь слишком много личного в наши с тобой рабочие отношения. Согласен?

– Туше…

Потрясающее качество – мгновенно и открыто соглашаться с фактом своего проигрыша. Никогда не встречала у мужчин! Ты прекрасен, мой Зверь! Сильный…

Глава 20 – Сорок пулевых

Молча идём дальше. На выходе мужчина лет двадцати пяти, с татухой во всё плечо.

– Олег Андреевич?

– Да?

– Я – Равиль. Мы по телефону договаривались. Завхоз.

Пожимают друг другу руки. Равиль с интересом смотрит мне в глаза.

– Привет! – улыбаюсь ему.

– Привет…

Олег протягивает мне ключи от машины.

– Иди, Женя, – давяще.

«Иду… иду!.. Уже и поздороваться нельзя…» – закатываю я глаза.

Останавливаюсь возле его тачки, припаркованной у самого крыльца. Изучив брелок, нажимаю на замочек. Открываю дверь…

– Девушка, машину перепаркуйте, – подходит ко мне охранник.

– Не могу. Это не моя машина.

Охранник окидывает меня взглядом.

– Давай, я перепаркую, – протягивает руку.

– Нет, сорри, – отрицательно качаю головой, сжимая в руке ключи и машинально пряча их за спину. – За руль этой тачки посторонние не садятся.

Демонстративно смотрит на часы.

– У меня через пять минут подъедет сюда фура. Тачки быть не должно.

– Не могу обещать.

Вижу, как с крыльца за спиной охранника спускается Олег с большой коробкой в руках.

– Чья тачка-то?

– «Эдельвейс»…

– «Эдельвейс»… – раздраженно. – Пусть водила знаки подучит. Парковка – там! – кивает на площадь чуть дальше.

Олег ставит коробку на багажник. Охранник, заметив мой взгляд на него, оборачивается.

– «Водила» в курсе – где парковка.

– Машину убери, – исподлобья смотрит на него охранник.

Взгляд Олега тяжелеет.

– УбериТЕ, – выделяет он интонацией последний слог. – «Пожалуйста».

– УбериТЕ, – демонстративно невежливо исправляется охранник, недовольно морща губы.

– Женя, сядь с машину.

Ух! Нет, я понимаю, что это не мне эта интонация. Но… послушно спешу исполнить повеление барина. Открываю окно. Мне любопытно…

Олег набирает кого-то на телефоне.

– Карен? Привет, это Олег. Да… Да, все нормально. Работаем. Карен, можно я твою охрану немного напрягу? Мне пару коробок нужно занести. Да, – усмехается. – Благодарю.

Эту коробку ставит на заднее сиденье, из багажника достает другую.

– Отдать в руки Равилю, он в холле, – всовывает в руки охраннику. – Сейчас я перепаркуюсь. Следующую заберешь с парковки.

Спокойно. Уверенно. Безапеляционно.

Присаживается на водительское сиденье. Срывает тачку с места, паркуясь где положено.

– Жоденько ты его…

– Нет, не жоденько. Это я его вежливо вежливости научил. Здесь иногда такие тачки паркуются, что если с ними так разговаривать, то тогда будет жоденько. А так, две коробки и легкое чувство неловкости за прокачку компетенции. Всего лишь…

Смеясь смотрю в окно.

– Скорпион…

Отдает мне коробку с едой и закрытый стакан кофе. И выходит покурить. Пока я ем, охранник приходит за второй коробкой. Аронов, отдав, садится обратно.

Доедаю последний кусочек круассана.

– Ммм!! Это было незабываемо! – закатываю глаза. – Спасибо за вкусняшки и терпение!

– Терпение? – поднимает бровь.

Допиваю кофе.

– Уверена, ты не выносишь, когда едят в твоей машине. Поэтому – спасибо за терпение. Я накрошила…

– А… да. Пожалуйста.

Останавливаемся у агентства. Помогает мне выбраться из машины. Мои ступни просто в оргазме от новых кроссовок, и хочется скакать!

– Жень! – окликает меня Даня.

Немного отстаю. Олег останавливается у входа, там Ожников. Курят.

– Это тебе… – достаёт Даня букет.

– Ааа… Данила!.. – забираю цветы.

Неожиданно!

Огромный букет: красивые белые лилии с хризантемами. Меня окутывает цветочный аромат. Держу двумя руками. Тяжёлый…

В моей спине уже штук сорок пулевых от Аронова. И одно даже, кажется, в голову, прямо между глаз! Мне хочется потрогать пальцами и убедиться, что я ещё жива.

– Данечка… Не делай так больше, пожалуйста! – оглядываюсь я с улыбкой.

– Олег Андреевич?.. – в его голосе ревность.

– Олег Андреевич сейчас меня выпорет! – смеюсь я. – Побереги мою попку!

– У вас что-то есть?

– Конечно! Разве ты не видишь? – начинаю стебаться. – Контрол-фрик на тему моей профпригодности!

Улыбается.

– Мне просто показалось…

– Ага… И ты решил пометить «территорию» перед соперником?

– Давай сходим куда-нибудь?

Ой-ой… Нет!

– Нет, Дань. Извини, но…

– Да ладно, Жень! Потусуемся как друзья.

– Я подумаю… – подмигиваю ему. – Но предупреждаю сразу: никаких романтических историй! Эта территория останется свободной.

– Почему?

Мой телефон звонит. Аронов!

– Да-а-а? – тяну я провокационно, уже зная, что последует дальше.

– Туманова… Зайди-ка ко мне!

Ну пиздец! Начинается…

– Женя, это непрофессионально.

– Что именно?

– Твоё неформальное общение.

– Тебя не устраивают результаты?

– Меня не устраивают способы.

– Конкретней.

– Ты всё превращаешь в тусовку.

Чувствую, хочет наехать за букет. Но моя отповедь по его излишней внимательности не даёт ему увести наш разговор в это русло. И это тоже бесит его.

Тусовку? Да… А что здесь плохого?

– Она работает на тебя. Работает эффективно.

– Это пока. Скоро начнутся конфликты. Сотрудники потеряют границы дозволенного.

– Олег, я не имею здесь такого влияния, как ты. Ни по статусу, ни по возрасту… Я использую то, что могу, чтобы решить поставленные задачи. И всё работает. Начнутся проблемы – буду решать.

– Ты нарешаешь… Если ты будешь спать с каждым из твоих хвостов, будет ещё эффективней!

Меня сносит от его подачи, как от порыва ветра. И хочется поправить одежду! Ох…

– Но я же не сплю.

– А где граница?

– Здесь, – показываю на свою голову. – Поверь, я знаю, что делаю, и держу всё под контролем.

– Пф… Что ты там можешь держать под контролем?

Тебя, например, могу…

Мне становится весело чувствовать вырывающуюся из-под контроля стихию. И я смотрю в его глаза.

Ах, как же тебе хочется!

Сломать тебе волю?

Я могу…

Обрывается на полуслове. Кадык нервно дёргается вниз. Губы упрямо сжимаются.

Сейчас я разожму твои упрямые губы…

Достаю телефон. Набираю номер.

– Крис… Я решила. Пусть это будет Олег.

– Что? – он хмурится.

– Ммм…. Достал тебя?… – возбуждённо смеётся Крис. – Он рядом? Вы одни?

– Да.

– Тогда слушай… Ты сейчас отдашь ему телефон и сделаешь следующее…

Глава 21 – ВТУ

Отдаю ему трубку.

Закрыть глаза и позволить ему делать всё, что он будет делать.

Не знаю, что именно. Правила игры этого не подразумевают. Я решаю «кто», Крис решает – «что». Поэтому – я не знаю, что будет дальше. Да и не хочу знать! Сыграешь с нами, Зверь мой диковинный?

Хочу почувствовать. Полностью. На всю глубину!

Долой маски…

Его – слетает!

И я снимаю свою. Без неё уязвимо…

Он тяжело сглатывает, не отводя от меня взгляда. Я словно пьяная! Мои глаза закрываются чем-то томящим, но я хочу держать их открытыми. Хочу видеть его взгляд, он делает со мной что-то чудесно-новое.

Он слушает Крис.

Подчиняйся ей… Поиграй со мной… Я тебе доверяю…

Никому никогда не доверяла. А тебе – доверяю.

Поверхность стола холодная. Чувствую это спиной даже сквозь одежду. Но его взгляд такой горячий…

Согнув ногу в колене, втыкаю пятку в стол, развожу бёдра, закидывая руки наверх. Хочу открыться полностью. Моё тело пульсирует. Не могу дышать ровно под этим взглядом…

Он делает шаг вперед, вставая между моими бедрами. Рука с телефоном опускается. На его лице больше нет сомнений.

Там голод… Тот самый… Животный… Эгоистичный… Очень чистый и вкусный.

Закрываю глаза – больше не могу. Моё тело побеждает.

Расслабляюсь…

Четыре его пальца. Четыре. Я чувствую каждый. Скользят по резинке моих чулок. Медленно. Замирают.

Давящее ощущение вдоль перешейка моих трусиков по гладкой коже… Мне нравится, когда там у меня всё абсолютно гладко.

Вверх-вниз… Вверх-вниз…

– Блять… – выдыхает он чуть слышно.

Я глохну от накатившей оглушающей волны ощущений.

Трусики уступают этим уверенным медленным пальцам. Разве можно им не уступить? Мне прохладно ТАМ… В его кабинете прохладно. Мне горячо ТАМ… от пальцев и его взглядов! Взгляд я чувствую даже острее, чем касания пальцев. Он не двигает ими больше. Из моего горла вырывается хриплый стон. Можно ли упасть в обморок лёжа? Я в мгновении от этого! Голова кружится…

– Женя… – от его тихого хриплого голоса в моей голове фейерверки. Я заторможенно плаваю в горячем оглушающем ощущений. Свожу рефлекторно бедра, между ними ломит от ноющей боли, но он не позволяет, властно перехватывая колено. Отводит в сторону, раскрывая меня откровеннее. Моё тело выгибается навстречу ему.

Его губам!!

– Ааа!.. – задыхаюсь от ощущения прикосновения. Внизу живота вибрация…

Губы ещё горячее пальцев. Нет, они не там, где мне хочется больше всего. Туда давит натянутый им перешеек трусиков. Но его губы очень близко! И это в тысячу раз лучше и острее сейчас, чем если ли бы они оказались ТАМ. Всё тело пульсирует в такт сердцу, вибрация внизу живота становится интенсивнее захватывая бедра. Они дрожат в его руках. Чувствую его глубокий судорожный вдох.

Медленно и долго он делает то, что делает – язык скользит вдоль перешейка трусиков, жадно втягивает в себя мою губку, больно сжимая пальцами мои бёдра. Это «больно» мне нравится тоже! Это его эмоции – жгущие, собственнические, возбуждённые и требовательные.

Вскрикиваю от того, что давление там становится на грани боли! Отпускает…

Отрывается от меня, и я открываю глаза, чтобы опять утонуть в его взгляде. Хочу распробовать… Нырнуть поглубже… Достать до дна… Никогда не тонула ещё так глубоко! Там больше ничего не скрыто, и я хочу чувствовать его.

Смотрю в глаза. Вот сейчас настоящий. Такой как есть – эгоистичный, жестокий, глубокий… по-садистки заботливый! Язык и клыки… И эти мощные мягкие лапы… Совершенство!

Он давит меня своим тяжёлым, требовательным взглядом. Пусть раздавит… Пусть раздавит и достанет из меня всё, что ему захочется. Не знаю, что. Но чувствую – это есть внутри меня, и его голод, и его взгляд видят именно это. Он облизывает свои испачканные в моем возбуждении губы, проходясь по нижней зубами. Ноздри вздрагивают… Его дыхание такое же громкое и несдержанное, как и моё.

На столе вибрирует мой телефон. Это Крис! Поднимаю.

– Да? – пытаюсь отыскать в себе звуки, расплавляясь под его взглядом.

– Детка?

– М?

– Сбегай от него, – смеётся Крис.

Всё. Раунд…

Поправляю свою длинную юбку, выхожу на подгибающихся ногах…

– Рассказывай…

– О-о-ой… – выдыхаю я.

– Аронов не накосячил? Ласковый был с моей девочкой? Только поцеловал? Оставил для меня метку полюбоваться?

– Я… даже не чувствовала толком… Только видела его взгляд… и… меня как будто вырубило!

– Ты кончила?!

– Не уверенна. Но у меня такое ощущение, что я… в процессе… с момента как он прикоснулся.

– Ох!.. Я теперь тоже, кажется, в процессе… А Аронов?

– Он… Он… Он… Обнажился.

– Вау… Женечка! Сладенькая моя девочка… ты от него побегай немножечко, пока я не приеду. Ладно? Помаринуй его.

– Маринованный Зверь? – возбуждённо смеюсь я. – Какое блюдо… Ммм…

– О, чёрт, опаздываю! Давай, детка! Не подпускай его близко. Ты моя умничка! Скоро вернусь!

Да… Возвращайся. Тебя не хватает! Мне бы не хотелось останавливаться.

Наушники в уши и еще немного поплавать там, куда меня отправил Аронов.

По коридору мимо меня идёт Равиль. Провожает взглядом.

Забираю у Ожникова свою тонкую курточку. Погуляю полчасика… Хочу поплавать ещё в ЕГО взглядах! Потом переключиться и… И кофе ещё, да. И сигарету!

Вылетаю. На углу машина с кофе. Заказываю латте.

– Добавить? – кивает продавец, молодой парень, на топпинги. – Для тебя бесплатно!

– Да!

– Какой?

– Что-нибудь… бомбическое! – вспоминаю я словечко Костика.

– «Неро» и «Амаретто»!

– Давай… – улыбаюсь я. – Два латте тогда.

Делает мне два стакана.

Одним молча угощаю его. Чокаемся. Улыбается. Сбегаю.

У машины Даня. Говорит по телефону. Вытаскиваю из его губ сигарету. Делаю пару затяжек. Возвращаю. Меня качает до сих пор. Накрывает весельем. Едва удерживаюсь от того, чтобы не смеяться вслух.

Круто!

Даня прощается с кем-то, а я моментально сбегаю и от него. Не хочу общаться и сбивать волну. Мне хорошо пока так!

В холле Олег. Рядом серьёзный мужчина в сером свитере, держит на парфорсах двух тревожных стафов в намордниках. Говорит по телефону. Псы рычат на Аронова.

– Жень… – тормозит он меня. Взгляд стеклянный, словно он все еще там же, где мы вместе побывали недавно. Нужно выключить пока то, что струится между нами! И я отыскиваю внутри себя рубильник. Просто Аронов. Просто я. Маски на место.

Встряхивается тоже.

– У нас квартира в центре свободна? Мне нужно сегодня заселить туда человека на три дня, – кивает на мужчину с псами.

– Свободна. Но там ещё не убрались.

– Вызови службу. Прямо сейчас.

– Хорошо…

Присаживаюсь, заглядывая собакам в глаза. Разит адреналином.

Глаза маленькие по сравнению с массивными мордами. Выпученные. Они крутят ими, пытаясь заглянуть себе за спину. Стафы не оглядываются? Им не нравится здесь. Им не нравится близость Аронова. И что мимо ходят какие-то люди. И их беспокою я. Ведут носами, пытаясь уловить мой запах. Внюхиваются внимательнее. Успокаиваются. Оба кобели, я чувствую.

Вдыхаю глубже и выдыхаю с низким, чуть слышным, протяжным звуком. Замирают. Уши тревожно стригут воздух.

Делаю ещё один вдох, чуть ближе наклоняясь к одному. Тихо, не агрессивно рычит, неуверенно вжимаясь в бок своему брату. Повторяю маневр со звуком.

– Женя. Встань немедленно.

– Нет.

Тянет меня за локоть вверх. Подчиняюсь.

– Что ты делаешь?

– Общаюсь.

– Зачем?

– Очень много причин.

– Я весь во внимании… – его глаза недовольно прищуриваются.

Да, его красивые мимические морщины не только от ироничности, но ещё и от этого сдержанного недовольства людьми.

– Во-первых, мне интересно их почувствовать и исследовать. Никогда раньше не общалась со стафами. Во-вторых, мой дед имел дар: он своим присутствием мог успокоить любого свирепого пса. Они просто ложились к его ногам и лизали руки. Я хочу отыскать в себе эти гены. В-третьих… Мне просто приятно от их животной опасной близости! – показываю на живот. – Здесь горячо и щекотно… Мне нравится.

Терпеливо прикрывает глаза. Открывает.

– Это «щекотно», Женя, женщинам нужно получать более безопасными способами. Это раз. И два. Тебе не нужно искать в себе эти гены. Они работают. Просто ты в этом пошла дальше своего деда в выборе жертв.

– Ляжешь к моим ногам? – снижая голос, поднимаю я бровь.

Чувствую его взрывы, они тоже где-то в затылке.

И мы молча смотрим друг на друга.

Медленно облизывает губы, чтобы ответить.

– Олег, – отвлекает его хозяин псов.

Развернувшись, ухожу. Мне вкуснее оставить его без возможности отвечать. Пока.

– Жека! – догоняет меня мой Чеширский. – Быстро на дефиле.

– Ой, да ладно, – подхватываю его под руку. – Работы море… Да и мне не выходить.

– Не факт. Мало людей.

– Сань, остальные ну совсем корявые были. Честно-честно!

– Верю. Зайди хоть треки послушай, если идти придётся, чтобы попадала.

– Окей…

Забегаю в дефиле-зал. Девочки идут по подиуму. Люба корректирует. Костя с Анж подбирают образы. Смотрю, слушаю…

В паре метров тот самый Равиль. Крепкий, яркий, кареглазый брюнет с восточной кровью. Собирает стенд.

– Эй… – окликает он меня со сдержанной улыбкой.

Разворачиваюсь.

– Помоги…

Подхожу ближе. Быстро соображаю, что к чему. Помогаю ему натянуть бархат на рамку. Быстро прихватывает гвоздиками.

– Как зовут?

Удар молотком.

– Женя.

– Ты мне очень нравишься, Женя.

Удар…

Мне импонируют его абсолютная прозрачность, решительность, уверенность и прямота. Совершенно не защищается. Спокойная сила, без давления.

Удар…

– Пойдём, поужинаем через час?

Удар…

– Нет, Равиль. У меня работа.

– Это правильный ответ для женщины.

Музыка резко обрывается, и я оглядываюсь. Молоток летит перед лицом. Мне не страшно, я чувствую – Равиль всё контролирует. Но сильные руки коротким рывком отдёргивают меня за плечи от рамки. Ткань выскальзывает из пальцев.

– Тебе заняться больше нечем? – Олег.

– М?

– Нужна была помощь, – встревает Равиль.

Глаза в глаза:

– Никаких молотков и собак, – сдержанно злится Олег, игнорируя его.

– Твоя женщина? – заглядывает Равиль в глаза Олегу.

Пауза в несколько секунд.

– Нет.

В этом тихом, уравновешенном «нет» столько разного – энергии, агрессии, тестостерона…

Вкусно!

– Но попадёшь ей в височно-теменной узел, – касается пальцем моей головы в соответствующем месте, – запустишь конец света.

– Об этом не беспокойся, – улыбаюсь я. – Давно отбит. Родовая травма.

Равиль не понимает, о чём мы. Ещё раз внимательно смотрит на меня и Олега.

– Травма ВТУ, – поясняю я для него, нужно же предупредить, чтобы не развивал своё «нравишься», – может вызвать шизофрению и неспособность воспринимать нравственность, мораль, адекватно принимать решения на этом поле.

– Пойдём, – слегка касается моей спины Олег, выводя из зала. – Умная ты девочка, Туманова. Иногда страшно представить, насколько.

– Не бойся…

– Что?

– «Мы – как трепетные птицы… мы – как свечи на ветру… дивный сон ещё нам снится… да развеется к утру…»

Его глаза распахиваются.

– Что?! – челюсти сжимаются.

– Это «Пикник».

– Я знаю.

Мы зависаем. Секунды идут, люди идут…

– Олег! – Татьяна. – Телефон!

Протягивает ему трубку.

Снова сбегаю.

Не чувствую, что он дёрнул меня по работе. Чувствую его досаду, что не может зафиксировать происходящее, что оно вытекает из его рук. И беспокойство, давящее в мою спину. Привыкай, Зверь… По-другому не будет.