Текст книги "Десант на Европу, или возвращение Мафусаила"

Я видел, что гневное вопрошание Шура адресовано не ко мне и потому промолчал. Вид его был жалок. В эту минуту он чем-то, хотя и весьма отдаленно, напоминал дряхлеющего императора, у которого жаждущие власти наследники отняли скипетр. Или даже не так. Наследники, отказавшись восприять империю, заявили, что хотят передоверить управление ею некой машине, скажем, хитроумному автомату-андроиду, изобретенному придворным алхимиком. Причем, андроиду, внешне выглядевшему как император.

М-да, фантазии порой заводят далеко…

– Я предупредил Совет о необходимости введения хоть какого-то контроля, – продолжал Шур, – но напыщенный болван Дьёр заявил, что современной земной цивилизации не нужна тайная полиция!

– Папка для бумаг! – проявил я проницательность.

– Старые расчеты, – пробормотал Шур. – Ветхие социологические выкладки… Таблицы Эккермана… Я сильно заблуждался, полагая, что трикстеры – это и есть ультралуддиты двадцать четвертого века. Они оказались всего лишь кружком умелые руки, в худшем случае – петрашевцами-желябовцами…

Я аж рот раскрыл. И тут же закрыл, потому как сказать нечего. Заговаривается старик?… А может быть у него просто очередной приступ ретроградной инверсии, или как это там называется… Короче говоря, отстраненный от дел Наладчик медленно, но верно сползает в трясину прошлого…

– Ладно, – перебил сам себя Шур. – Вернемся к моей интуиции. Она мне подсказывает: вскоре начнутся малоприятные события. Не спрашивай меня, какие именно. Я и сам не знаю в точности. Чутье меня подводило редко и на этот раз оно улавливает тончайший аромат грядущих неприятностей. И аромат этот нисходит оттуда!

Шур ткнул суставчатым пальцем в потолок. Я невольно посмотрел туда же. Ну что ж потолок, как потолок, навесной, некогда белый, а теперь безнадежно серый и покрытый вязью трещин…

– Из космоса! – торжественно возвестил Шур.

О, боги! Неужели он опять заговорит об этой треклятой «структурной аномалии»? Но я ошибся.

– Я имею в виду дурацкую затею с туристическим круизом к Меркурию, – пояснил Шур. – До сих пор все полеты в реальном космопространстве были исследовательскими. Почти все. Космонавты проходили строгий отбор, случайных людей оказаться не могло. На этот же «Вестник богов» собираются взять черт-те кого…

– Знаменитостей, – вставил я.

– Именно. Любой кретин, забравшийся на верхушку ежегодного рейтинга мульти-ТV, может оказаться в пассажирах!

– Ну и что с того? – я окончательно запутался в туманных намеках наставника. – Дядя Хо и тетя Несси тоже из знаменитостей! Достойные люди…

– Я говорю об ультралуддитах, – сказал Шур. – Вернее, о современной их модификации. К сожалению, никакой конкретики сообщить не могу. Сам ничего не знаю. Мне известно, что они существуют, их много, они хорошо организованы и законспирированы. Скорее всего, в отличие от трикстеров, нынешние ультрики не имеют одной какой-то базы. Разумеется, есть координационный центр, есть специальные массивы данных в Виртуале, есть небольшие склады оборудования и подпольные мастерские по изготовлению всего необходимого, но сами боевики действуют автономно, находясь в постоянном контакте лишь с персональным координатором и немногими членами организации. Некогда это называлось «сетевая структура» Вот, пожалуй, и все. Маловато, конечно, но тебе, тезка, достаточно. Миссия, о выполнении которой я тебя собираюсь просить, не предусматривает активного контакта с ультралуддитами. Ты должен лишь наблюдать, собирать информацию, стараясь при этом не выделяться из толпы…

– Шпионить, значит? – уточнил я.

– Наблюдать, собирать информацию, – с нажимом повторил Шур.

– Ага, в точности как отец в стане трикстеров…

– Нет, не как твой отец, – возразил наставник. – От тебя никаких особенных подвигов не потребуется. Потолкаешься среди народа, пособираешь автографы, повосхищаешься талантами, все до мелочей запомнишь, – ведь для тебя это не представляет особых трудностей, не так ли? – а после доложишь мне.

– Где потолкаться-то? – бросил я сварливо. – Среди какого народа? И с какой стати я буду брать у этого народа автографы?

– Вот тупица! – буркнул Шур. – Неужели до сих пор еще не понял?! Среди пассажиров «Вестника богов»!

– Я?! На Меркурий?! – рявкнул я, сами понимаете, безо всякого восторга.

– Еще чего, – немедля разочаровал меня наставник. – На Меркурий они пусть сами. Ты же ограничишься посещением тренировочного лагеря, где этих счастливчиков готовят к шикарному времяпровождению на борту лайнера.

– А разве для этого надо как-то специально готовить? – наивно поинтересовался я.

Здо́рово всё-таки, что не придется переть в космос.

– Разумеется, – фыркнул Шур. – Космос есть космос. Никакие меры безопасности не помогут, если пассажиры не будут знать точного расположения всех отсеков корабля, не научаться пользоваться индивидуальными и коллективными средствами спасения, не усвоят элементарных правил поведения в невесомости и так далее. Занятия, тренировки и испытания вызовут у пассажиров «Вестника» неслабый стресс, что неизбежно скажется на поведении. Даже самые скрытные рады будут пожаловаться на деспотизм устроителей этого космического шоу любому, кто пожелает их выслушать. Чем ты и воспользуешься. К тому же ты, Санька, би-ридер. Благодаря своей сверхчувствительности, ты быстро отличишь нормальных пассажиров от маскирующихся под них ультриков.

– Думаешь, среди этих «счастливчиков» обязательно окажутся ультралуддиты?

– Именно это тебе и следует установить! – припечатал Шур. – Не знаю для чего им может понадобится «Вестник», но уверен, что их координаторы не могли упустить столь уникальной возможности. Усвой главное, надо собрать информацию обо всех пассажирах, чье поведение покажется тебе аномальным. Проанализировать эту информацию и сделать правильные выводы – уже моя задача. Если благодаря тебе удастся доказать или хотя бы обосновано заподозрить, что на борту космолайнера, среди трех десятков обыкновенных знаменитостей могут оказаться экстремисты, то я припру Мировой совет к стенке и потребую адекватных мер! Иначе увеселительная прогулка к Меркурию может плохо закончиться. А доказав сам факт существования ультралуддитов, я смогу убедить господ советчиков в необходимости, как минимум, создания при МСФ структуры безопасности. То есть, той самой тайной полиции. Понятно?

– Более чем, – вздохнул я.

– Так ты согласен?

– Согласен. Когда отправляться и куда?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил наставник. – С университетом мне удалось договориться. У тебя отныне трёхнедельная гуманитарная практика. Это с запасом. Ты журналист, собираешь автографы, новости и сплетни.

– Вот за это спасибо! – искренне обрадовался я.

В конце-концов, толкаться среди знаменитостей гораздо приятнее, чем пристёгивать лишний хвост очередной ихтиостеге.

– Дед с бабкой уже в курсе…

– Отлично. Я больше не парюсь универе, а по вечерам – к тебе с отчётом

– Не пойдет! – отрезал Шур. – Покидать тренировочный лагерь, когда захочешь, запрещаю…

Вот еще! Стану я там загорать круглые сутки. Надоест болтать и вымаливать автографы у знаменитостей, поймаю первый попавшийся оник или грифон и айда куда-нибудь в тихое местечко купаться, или просто валяться на травке… Но недаром Шур – единственный в мире человек, которому ведомы малейшие движения моей души.

– И не мечтай, – проговорил он. – Через телепорты туда-сюда прыгать – лишнее внимание плюс нарушение режима гуманитарной практитки.

– Я незаметно! Подручными транспортными средствами.

– Подручными транспортными средствами воспользоваться не удастся. В силу естественных причин…

– Каких это еще причин?

– Перепад температур от плюс ста тридцати днем, до минус ста пятидесяти ночью, катастрофически низкое атмосферное давление и чудовищно высокий уровень солнечной радиации, а главное весьма солидное расстояние от любого места, где можно свободно поваляться на травке.

– Так этот лагерь… – пробормотал я.

– Точный адрес: «Селентиум». Кратер Коперника. Луна.

– Вот те на…

– Не волнуйся, – усмехнулся Шур. – На лагерь, в смысле – настоящий лагерь, этот паноптикум нисколько не похож; к тому же там комфортно. Ведь «Селентиум» – новейшая колония. Воздух всегда свеж, вода – чиста. Просторно и весело. Тебе понравится… Хо все устроит – он там вроде начальника центра подготовки. Вопросы есть?

– Есть один, но не слишком деликатный.

– Валяй!

– Почему ты сам этим не займешься?

– По нескольким причинам, – спокойно ответил Шур на этот, признаюсь, хамский вопрос. – Во-первых, я киборг, значит, оставляю информационный след во всех контрольных системах, а власти блокировать их у меня теперь нет. Во-вторых, ультралуддиты, если они там на самом деле толкутся, могут меня знать в лицо. Если я правильно понимаю, ими может руководить кое-кто из моих давних противников. Какое уж тут инкогнито… В-третьих, даже если мне удастся серьезно изменить внешность, выглядеть молодым и любознательным, извини за выражение, овощем, мне никак не под силу.

– Понятно, – кивнул я. – Постараюсь оправдать доверие.

– Да уж, постарайся, – сказал Шур без энтузиазма. – Только не увлекайся игрою в шпионов. Никого не выслеживай и вообще не суй носа в чужие дела, просто наблюдай и запоминай. Если будет ценная информация, сообщи Хо, что хочешь вернуться – и сразу ко мне на доклад.

– Слушаюсь! – гаркнул я, молодецки вскакивая и пожирая начальство глазами.

– Ладно, иди собирайся. – Шур, наконец, позволил себе улыбнуться. – Пока.

Я пожал его отнюдь не вялую ладонь и вышел в образовавшийся в виртуальном сумеречье кабинета дверной проем.

Глава вторая
Легенда о Тиле

Контейнер обнаружился между двумя глыбами песчанника, ни цветом ни формой от них не отличимый. Был он, правда, раз в десять меньше, и гёз не заметил бы его, если бы точно не знал: посылка здесь, в глубокой, сухой впадине. Грузовой птеродактиль вышел на точку сброса три часа назад. Пыль давно осела, но эринии за сотню-другую вёрст могли засечь тепловой след, оставленный стремительно несущимся к земле телом, и, следовательно, проявить к этому телу ненужное любопытство.

Никто, даже Мудрый, не знает до какой степени эшелонировано наблюдение за объектом «Ноль». На месте проектантов, Тиль бы озаботился, чтобы не то что человек, а и ящерица не проскочила. Но по прибытию на полуостров никаких ограничений в свободе передвижения он не почувствовал.

От самого Форта Тиль шагал неспешным туристическим шагом, вертел рыжей башкой, таращил голубые глаза да посверкивал на солнце веснушками, по последней моде обильно припудренными блестками. Вероятно, физиономия его так сияла, что разглядеть подробности внешности было невозможно. Да и кто бы стал разглядывать?

Судя по загруженности телепорта, желающих побывать на Мангышлаке хватало, словно с ума все посходили по меловым обрывам побережья, каспийской горько-соленой воде и изрытой впадинами пустыне. Никто не обратил внимания на рыжего паренька, отправившегося осматривать местные достопримечательности пешком.

На случай, если перемещения посетителей Устюртского эколокуса все же отслеживались, гёз вырядился в старую потрепанную куртку, увешанную значками опытного туриста-пустынника, указывающих на неоднократные посещения Каракумов, Намиба, Атакамы и Большого Сырта. На настоящей войне столь жалкая маскировка не могла бы ввести противника в заблуждение, но до настоящей войны еще далеко: следует лишь соблюдать элементарную осторожность.

Приложив к поверхности контейнера блямбу декодера, Тиль отступил за ближайшую глыбу и присел на корточки, прислонившись спиной к жесткому камню. Песчанник приятно холодил спину – утреннее солнце еще не проникло во впадину – можно и передохнуть перед решительным марш-броском.

Гёз посмотрел вверх. Мир на головой четко делился на три части. Справа он был почти черным из-за тени, которую отбрасывал левый, более высокий край обрыва, сам ослепительно белый в раскаленных лучах, а посредине – чистый аквамарин. Впрочем, чистота эта была сразу нарушена четким крылатым силуэтом.

Тиль дёрнулся было, но тут же облегчённо перевел дух. Никакая это не эриния. Просто хищная птица – гриф или сип. И нет ему дела до одинокого разведчика тире диверсанта. Хищник высматривает иную добычу: отбившегося от стада сайгачонка или сорвавшегося с кручи муфлона…

«Покх-шшш» – сдержанно вздохнуло за прикрытой камнем спиной.

Тиль вздрогнул. Оказывается он задремал, загипнотизированный медленным полетом падальщика, который раз за разом появлялся с одной стороны голубой полосы и исчезал с другой. Стряхув сонливость, гёз бросился к кучке снаряжения, появившейся на месте распавшейся в пыль оболочки контейнера.

Обычный «малый джентльменский набор». Камуфлёр – плащ из нановолокна, превращающий того, кто его наденет, в человеку-невидимку. В самом широком диапазоне частот. Станнер – излучатель активной защиты, крепящийся на запястье и оставляющий пальцы свободными. Скороходы – новейшая разработка, совершенно бесшумные. Эвакуатор – телепортатор разового действия, штука остро необходимая в ситуации, когда нужно быстро линять с места событий. И наконец, самое главное: парюра виртулек – пакетик с тончайшими наномасками.

Облачившись, Тиль не спеша полез из оврага. За кромкой обрыва он активировал невидимость, а пройдя несколько шагов, запустил и скороходы. Лишь легкое облачко пыли обозначало теперь путь гёза, да стая сайгаков, почуяв невидимку, шарахнулась с его пути.

Солнце бодренько взбиралось в высоту, тени от скал укорачивались и отползали к подножиям. Становилось жарко. Местность словно вымерла. Даже грифы исчезли – ослепительное небо радовало пустынностью. Объект «Ноль» возник на горизонте спустя четыре часа.

Выключив чудо-сапоги, Тиль вынул из парюры первую маску и залег за ближайший валун. В маске мир волшебно преобразился. Желтыми червями ползли к небу столбы зноя, тени у скал лежали черными кляксами. Радужными спиралями мерцали, спрятавшиеся в тени змеи. Катился огненным клубком тушканчик. Характерной для механоргов переменной биотермической активности нигде не наблюдалось. Гёз перевел наблюдение на объект, настроив виртульку на максимальное увеличение.

Ничем не примечательный купол грязновато-охристого цвета возвышался над пустыней не более чем на десять метров – основная часть укрыта под землей. С километрового расстояния определить, где именно угнездились эринии, было непросто. Оставалось лишь надеятся на камуфлер. Можно дождаться темноты – план операции допускал и это, – но в случае боестолкновения в темноте у «страж-птичек» оказалось бы серьезное преимущество.

Тиль решил передохнуть: расслабить не только мышцы, но и нервы, подумать о чем-нибудь приятном. Память, отпущенная на волю, медленно и лениво побрела по закоулкам прошлого…

Первая встреча. Обмен ничего не значащими фразами. Ее мгновенная улыбка в ответ на его неуклюжую шутку…

Нэн входила в группу «А» – элиту гёзов, что создавало между ней и скромным нанооператором из подразделения технодиверсий почти неодолимое препятствие. Достаточно было побывать на тренировке альфовцев, чтобы убедится в этом.

Спарринг-партнерами Нэн обычно выступали подвижные механорги. Особенно устрашающе выглядел Барлог – гигант с огненным хлыстом. Обширные подземелья Старой Базы были переоборудованы в тренировочные залы. По официальной «легенде», База и была полигоном, но – ролевиков, поклонников какого-то древнего писателя-профессора. Тиль никак не мог запомнить его сложную фамилию, хотя придуманный профессором мир пришлось изучить.

Завалы, груды бетонных блоков с торчащами прутьями арматуры, образовавшиеся после того, как около двадцати лет назад База была атакована с орбиты, расчищать не стали. Подняли и укрепили стены, упрочнили перекрытия – и только. Получилась система искусственных пещер, напоминавшая легендарную Морию, куда угодить – и то жутко, не говоря уж о том, чтобы сражаться с чудовищами.

Но Нэн сражалась. Инфернальный поединок наблюдали на мониторах: непосредственный наблюдатель мог бы выжить лишь в жаропрочном скафандре. Который, кстати, сидел на прекрасной поединщице пусть мешковато, но не без изящества. В ожидании активации спарринг-партнера, Нэн прохаживалась по залу. Барлог появился на исходе второй минуты. У Тиля аж дух занялся, когда он увидел эту трехметровую образину.

Передвигался Барлог вдоль специального магнитопровода, по очень сложной траектории. Сенсорный блок, выполненный, разумеется, в виде головы демона, мрачно мерцал багряными индикаторами, а единственный манипулятор заканчивался тубусом генератора дискретной плазмы. Эффект хлыста создавался ультракороткими импульсами, которые бешено крутящийся манипулятор превращал в извивающийся огненный смерч.

Нэн приняла боевую стойку, окутавшись защитным полем, вдоль силовых линий которого при каждом движении поединщицы скользили искры разрядов. В качестве активного средства у Нэн имелся энергетический щуп, наподобие тех, что использовали богомолы-тестировщики, выявляя бракованых механоргов. Целью тренировочного боя было продержаться против Барлога десять зачетных минут.

«Демон» долго маневрировал и атаковал лишь на исходе четвертой минуты. Плазменный хлыст взвился и захлестнул колени Нэн, вернее, почти захлестнул. Сделав сальто, девушка ушла от удара, и, оказавшись на ногах, воткнула конец энергетического щупа Барлогу чуть пониже «спины», то есть в один из центральных нервных узлов. Механорг потряс воздух и слух зрителей мощным ревом. С точки зрения Тиля, можно было и обойтись без этого спецэффекта, но, похоже, альфовцы на сей счет придерживались иного мнения.

Новая атака спарринг-партнера Нэн оказалась куда более успешной. От соприкосновения плазмы с защитным полем полыхнуло так, что мониторы на несколько секунд ослепли. Когда система видеонаблюдения перезагрузилась, Тиль едва не завопил от ужаса. Размахивая огненным хлыстом, Барлог теснил противницу, прижимая ее к груде бетонных блоков. Искрили разряды, летели капли расплавленного металла, вентиляторы едва успевали отсасывать дым и ядовитые газы.

Нэн почти не было видно из-за плазменых вспышек, лишь на мониторах, куда поступала информация с датчиков, закрепленных непосредственно на скафандре девушки, удавалось отследить траекторию ее перемещений. Судя по этой траектории, поединщице приходилось туго. Похоже, Нэн сосредоточила все усилия на том, чтобы уворачиваться от хлыста, ибо за каждое удачное попадание Барлога с нее снимали очки. Девушка вертелась ужом, подпрыгивала, перекатывалась, вытворяла разные сальто-мортале и… стремительно уставала.

Тиль взглянул на таймер. Слава Мудрому, Нэн оставалось продержаться меньше минуты. В то же мгновение поединщица перешла в атаку. Ловко отклоняя силовым щитом удары «демонского» хлыста, Нэн провела ряд нижних выпадов, всякий раз чувствительно задевая противника. Но точку в поединке она поставила воистину виртуозно. Перекатившись через голову, Нэн буквально вонзила щуп в «солнечное сплетение» – центральный нервный узел, находящийся у этого вида механоргов непосредственно под сердцем и являющийся по прихоти техноэволюции мозгом спарринг-партнера.

Разбитый параличом, Барлог остался нелепо торчать посреди зала, а счастливая победительница вбежала в смотровую и, сорвав с головы шлем, впечаталась полными своими губами прямиком в уста ошалевшего Тиля. Это был их первый и, увы, последний на сегодняшний день поцелуй. Через неделю Нэн по приказу Координатора отправилась выполнять задание в неизвестном влюбленному гёзу направлении, а сам Тиль приступил к проработке плана разведовательно-диверсионной акции на объекте «Ноль».

Объект «Ноль»…

Вернувшись к действительности, Тиль снова обозрел окрестности. Все было по-прежнему безмятежно. А чего он собственно ждал: армады боевых оргов, барражирующих в воздушном пространстве, системы активных ловушек или минных полей? Ну нет, если бы Координатор или Мудрый опасались бы чего-то подобного, они бы направили команду альфовцев, а не «диверсанта» из группы «С».

«Пойми главное, – напутствовал его Мудрый. – Преимущество заключается не столько в НАШЕЙ внезапности, сколько в ИХ полнейшей неподготовленности!»

Ну да, ну да… ОНИ вообще ни к чему не готовы! Все они суть бурные бездельники, для которых, что спорт, что наука, что искусство – лишь способ избиения свободного времени, которого очень и очень много. Основным занятием предков нынешних овощей была непрерывная борьба за существование с природой, обществом и себе подобными. Что бы ни случилось, предки всегда были готовы к драке, ибо надеятся, кроме как на самих себя, им было не на кого. А потом случилась Великая Механоргическая революция – штука полезная, слов нет, но большинство восприняло ее как возможность отказаться от борьбы, наивно полагая, что Вселенная – это место, где можно только развлекаться и жить исключительно ради удовольствий.

Но Вселенная бросила вызов. Она извергла Злокозненных Чужаков из недр своих. И те не замедлили напасть сначала на одну из марсианских колонний, а затем попытались захватить Евразийский Узел. И если бы не героические усилия Черного Координатора и его ближайшего друга и соратника, гениального Мудрого, Злокозненные Чужаки уже вовсю бы командовали в нашем мире. Тогда их удалось отбросить, но любому мыслящему человеку ясно, что не надолго. Они еще вернутся.

И что же сделало человечество в лице своих самозванных правителей, так называемого Мирового Совета Фаланстеров? Приняло экстренные меры? Как бы не так! МСФ свалил вину за происшедшее на Марсе и Евразийском Узле на своих спасителей! Какова благодарность! Хорошо, что Координатор и его друг не отчаялись, а принялись терпеливо готовить материально-техническую базу, а главное – бойцов для отражения грядущей атаки Злокозненных Чужаков. Треть века потратили они, чтобы организовать сопротивление, вырастили целую плеяду гёзов – нищих, однако не духом, но свободным временем, ибо у истиного гёза нет свободного времени до тех пор, пока хоть один алиен оскверняет своим зловонным дыханием Вселенную…

Тиль ощутил воодушевление и прилив сил. Объект «Ноль» лежал перед ним, как на ладони. Истиный гёз выполнит миссию! Когда-нибудь эта операция войдет в легенду и это будет легенда о нем – о Тиле!

Ладно, вперед!

Выбравшись из-за валуна, гёз уже без оглядки помчался к цели.

Примерно за триста метров до объекта Тиль ощутил как лица его коснулось нечто липкое, но невесомое, словно осенняя паутина. Проскочив по инерции несколько шагов, он услышал тихий треск, сопровождавшийся легким покалыванием кожи.

«Ага, – сказал себе гёз. – Многослойная микрополимерная сеть, накапливающая статический заряд… Так вот каким образом они защищаются от животных!»

Понятно, что никакая четвероногая тварь, получив чувствительный удар электрическим током, не станет продолжать путь в запрещенном направленнии. Ну, а двуногую, особенно специально экипированную, этим не остановишь.

Тиль натянул перчатки, а на голову – капюшон. Лицо, конечно, защищает наномаска, но надо проскочить препятствие как можно быстрее: ведь каждый следующий слой несёт все более мощный заряд – для самых настырных. Отступив на несколько шагов, Тиль активировал скороходы и стремглав кинулся на преграду. Вернее – через. На такую наглость защитная сетка рассчитана не была. Полыхнуло так, что будь сейчас ночь, окрестности осветились бы в радиусе километра, не меньше.

С размаху наскочив на твердую стену, Тиль даже не сразу сообразил, чт о перед ним. Желтая и шершавая – она уходила вправо, влево и вверх, но, похоже, это был не сам купол, так как высота ее не превышала трех метров. Переведя скороходы на джамп-режим, Тиль без разбегу перемахнул стену и тут же пожалел о своем легкомыслии.

За стеной оказалась вода. Вернее, вязкая зелёная жидкость, заполнявшая широкий ров. Тиль ухнул в нее почти без брызг, но зато с головой. Жидкость залепила наномаску, которая пропускала воздух, но, по-счастью, задерживала более плотные среды. Гёз вынырнул, сорвал виртульку и, тяжело загребая руками, поплыл к противоложному берегу.

Выбравшись на твердую поверхность, он несколько минут лежал, распластавшись, словно древнее земноводное на побережьи Пангеи, и проклинал создателей объекта «Ноль», спутниковую разведку, не обнаружившую ловушку, а пуще всех – себя самого.

Ну и что теперь делать? Сапоги и плащ отныне не годятся ни к черту! Хорошо, если остальное оборудование сохранило работоспособность…

Тиль перекатился на спину, отстегнул фибулу плаща, содрал грязные скороходы. Внимательно осмотрел снаряжение. Станнеру никакая жидкость не страшна, он исправно функционировал бы и на океанском дне. Парюра с наномасками полностью герметична, чего нельзя сказать об эвакуаторе – самой тяжелой и самой узкоспециализированной штуковине из всех, что приходилось таскать на себе.

«Ладно, допустим, что эвакуатор в порядке. Ведь все равно проверить его можно только в момент пуска…»

Над самым ухом диверсанта раздалось предупреждающее шипение. Тиль машинально откатился в сторону, вскочил и направил станнер на вероятного противника. Перед ним, выпрямившись во весь гигантский рост, стоял механорг-тестировщик. Фасеточные фотофоры сверкали в лучах послеполуденного солнца, ханжески скрещенные на грудной пластине метровые иззубренные пилы чуть заметно подрагивали в такт биению силиконового сердца. Но гёз смотрел не на эти, в общем-то безобидные щупы, а – на скромные, едва заметные жвалы, через которые в любое мгновение могли выплеснуться мутные струи парализующего токсина.

Тиль шагнул влево. Богомол-тестировщик качнулся в ту же сторону, опять предупреждающе зашипев. Механорги этого клана не имели функции искусственной речи, ибо с людьми им иметь дела не полагалось. Скорее всего, завидев столь грозный биомеханизм, любой здравомыслящий овощ немедленно послал бы запрос на экстренную эвакуацию, но у диверсанта такого права не было. Как, впрочем, и уверенности, что тестировщик применит против человека яд. Однако испытывать незыблемость основ этического программирования на собственной шкуре не хотелось.

– Не желаешь пропускать? – осведомился Тиль у безмолвного стража. – Ну тогда не обижайся.

Гёз спокойно, даже несколько картинно, словно на стрельбище, согнул в локте руку со станнером и отвел назад. Как если бы собирался провести простейший хук. Почувствовав в этом жесте угрозу, механорг присел на широко расставленных нижних конечностях и развел пилы в стороны. Тиль знал, что таким образом тестировщик демонстрирует беззащитность и мирные намерения, но это не спасло богомола.

С еле слышным щелчком из станнера вырвалась игла с микробоеголовкой и вонзилась тестировщику между жвал. Дожидаться результата попадания Тиль не стал. Скороходов у него больше не было. Пришлось резво прыгать в сторону и рвать что есть мочи вперёд, а по прошествии пяти секунд ничком кинуться на землю. Микробоеголовка сработала штатно. Концентрированный взрыв разметал конечности, головогрудь и щупы механорга куда ни поподя. Что-то чувствительно садануло Тиля по затылку и все стихло.

«Хорошо, что я взял станнер, а не этот хваленый дезактиватор…» – подумал гёз, поднимаясь.

В ушах стоял звон, а в носу свербило от пыли. Тиль оглянулся на дело рук своих и невольно передёрнул плечами.

«Нет, дезактиватор все же гуманнее, – решил гёз. – После него орга еще можно реанимировать… Правда, стопроцентной надежностью дезактивоторы не отличаются…»

И то верно. Прежде чем дезактивировать механорга, его спинтронному мозгу посылается запрос пароля, и только после получения неверного ответа транслируется парализующий импульс. На это уходит микросекунд пятнадцать, а то и больше. Механорг все еще остается активным и… опасным. Даже самый безобидный, – так как успевает позвать на помощь ближайшую «страж-птицу».

По слухам, в каких-то совсем уже засекреченных подземельях, то ли в Центральной Африке, то ли в Южной Америке, изготавливают так называемые люцваффен или «пушки Люцифера» – настоящие высоэнергетические излучатели. Вот они-то действуют без всякой задержки, испепеляя любую органику в радиусе от метра до трехсот. Однако никто из знакомых Тиля своими глазами эти дьявольские игрушки не видел, посему нельзя исключить, что существовали они лишь в воспаленном воображении некоторых любителей нездоровых сенсаций.

В пределах прямой видимости эриний не наблюдалось. Значит, тестировщик все-таки не издал «предсмертного вопля» – видно, так и не сообразил до конца, что происходит. Воодушевленный этим обстоятельством Тиль начал методично осматривать купол в поисках технологических люков. Таковой вскоре нашелся. Круглое отверстие полметра в диаметре было прикрыто обыкновенной металлической крышкой, запирающейся поворотом рычага. Гёз справился с этим запором играючи, и, предварительно осмотревшись, скользнул в темное, прохладное чрево объекта «Ноль».

От люка внутрь купола вела наклонная металлическая труба. Совершенно гладкая, если не считать неглубоких выемок через каждые десять-пятнадцать сантиметров – видимо они были предназначены для цепких лап механоргов-ремонтников. Тиль сразу же сообразил, что обратно по этой трубе ему не подняться. Диверсанту сделалось не по себе – а вдруг эвакуатор засбоит и не получиться выбраться на поверхность? – но он заставил себя сосредоточиться на деле. Тем более, что скольжение вниз благополучно завершилось.

Труба выходила на кольцевую галлерею, опоясывающую конусовидное основание святая святых объекта «Ноль» – спинтронный супермозг. Собственно, основанием для супермозга служило специальное силовое поле, а опрокинутый конус, что возвышался сейчас над восхищенно рассматривающим это сооружение Тилем, был кожухом генератора. А восхищаться было чем. Высоко над головой гёза стремительно вращался радужный шар диаметром метров в пятьдесят. Выглядел он при этом отнюдь не эфемерным, наподобие мыльного пузыря. Напротив, ощущалась в шаре приличная тяжесть и огромная мощь.

Несколько преждевременно поздравив себя с победой, Тиль достал из парюры еще одну наномаску. Эта была сделана похитрее предыдущей, она впитывалась в кожу, проникала специальными эффекторами, словно щупальцами инопланетной твари из старинной кинострашилки, в нейронную сеть головного мозга, превращая своего носителя в сверхчеловека – повелителя живых машин. Правда, не надолго. И до того, как виртулька рассосется, надо успеть сделать все необходимое, ибо вторично прибегнуть к этой модели можно будет лишь спустя несколько суток.

Едва прошло онемение лицевого нерва – неизбежное следствие контакта с наномаской – Тиль снова обратил взгляд к супермогзу. Теперь гёзу было отлично видно, что шар представляет собой клубок спинтронных волокон субмикронной толщины, окруженный со всех сторон аурой входящих и исходящих М-сигналов.