Текст книги "Рыцарь ночи"

И он положил трубку.

Я не выдержала и расплакалась. Услышанное не укладывалось в голове. Неужели он продолжает встречаться с Лизой? Но почему тогда она мне ничего не сказала? Значит, они лгали мне оба! И тут я вспомнила, как он просил ничего и никому не говорить о нашей поездке в ночной клуб. Видимо, он и Лизу также просит соблюдать тайну.

После небольшого раздумья я набрала ее номер. Лиза ответила не сразу. А когда произнесла «Да, я слушаю», то голос был недовольным, как мне показалось.

– Приветик, – сказала я. – Ты занята?

– Ага, – торопливо проговорила она, – что-то срочное? Я сейчас в учебке, пытаюсь химию[6]6
  Химия (разг) – химическая завивка


[Закрыть] освоить по новой щадящей американской технологии.

– Знаешь, я завтра уже уезжаю, – немного нервно проговорила я. – Подумала, что у нас не будет времени попрощаться.

– Помню, что едешь завтра, ты же мне говорила, – ответила Лиза. – Везет тебе! Я бы тоже куда-нибудь смылась отсюда. И подальше!

И она замолчала. Я ждала, что она скажет про Грега, но пауза затянулась.

– Ладно, не буду тебе мешать, – сухо проговорила я и закусила губу от обиды.

Мы дружили практически с детского сада. И у нас никогда не было никаких секретов друг от друга.

– Жаль, не увидимся! – сказала она.

– Ну, если хочешь, можем вечерком встретиться, погулять часок, тем более вещи я уже собрала, – сделала я еще одну попытку. – А то последнее время мы видимся очень редко, хоть и живем в соседних домах.

– Так уж получается, – ответила она.

И я почувствовал в ее голосе напряжение.

– Так как? – не унималась я.

– Ладушка, не могу я… Ты уж прости! – покаянно произнесла Лиза.

– У тебя свидание? – напрямую спросила я. – С этим Васей?

– Мы просто идем в кино, – довольно раздраженно ответила она. – Только и всего!

– Но ведь ты говорила, что больше с ним не встречаешься.

– А я и не встречаюсь! – разозлилась Лиза. – Что такого, если парень пригласил в кино? Можно подумать, ты ни с кем в кино не ходишь просто так, без всякой задней мысли! И потом не пойму, что за интерес? Тебе, насколько я знаю, и дела до него нет. Или тоже глаз положила?… Да не вертитесь вы! А то всю кожу сожгу! – кому-то нервно сказала она. – Это я не тебе, Лада!

– Я поняла, что не мне, – задумчиво проговорила я. – Знаешь, неохота сейчас все это выяснять. И ни на кого я глаз не положила! Просто мне неприятно, что ты что-то утаиваешь от меня, вот и все. Можешь идти со своим Васей, куда захочешь!

– Да? – явно обрадовалась Лиза. – И ты больше не сердишься? Он такой классный! А вдруг что у нас получится?

– Удачи! – коротко пожелала я.

– Как приедешь в Прагу, сразу звони, – торопливо сказала она. – Аськой-то там можно пользоваться?

– Понятия не имею! Ну пока!

И я положила трубку.

Слезы текли, но я этого даже не чувствовала. Сама не ожидала, что возникшая ситуация так больно ранит меня. Я – то думала, что совершенно охладела к нему, но это оказалось иллюзией. Грег продолжал жить в моем сердце. А иначе, почему меня так расстроило то, что он видится с Лизой? Я чувствовала боль, и именно это не давало забыть его.

Из блокнота Грега:

 
Нет раны ядовитей от креста.
Нас распинают те, кто нас не любит.
Души холодной злая красота
В нас нежности ростки нещадно губит…
 

Прага встретила нас изумительно теплой погодой. Мы поселились в Grand Hotel Evropa. Это было старинное здание, фасад которого выкрашен в светло-горчичные, песочные и коричневые цвета. Отель находился в самом центре города на Вацлавской площади. Отец снял роскошный номер с холлом, двумя спальнями, у каждой из которых имелась своя ванная. Я с восторгом обозрела большую кровать, застеленную розовым покрывалом, вычурный комод, изящную лампу на витой позолоченной ножке, стоящую на тумбочке возле кровати, пышные розовые портьеры, подхваченные атласными белыми бантами, огромный шкаф-купе с зеркальной дверцей и закружилась по комнате. Отец заглянул и спросил, все ли меня устраивает.

– Еще бы! – засмеялась я. – Это просто супер!

Я выбежала из своей комнаты и понеслась через холл к нему. Он, посмеиваясь, шел следом. Его спальня выглядела идентично, только была в голубых и синих тонах.

– Ну как? Удовлетворена? – хитро поинтересовался он. – Или, может, поменяемся комнатами?

– Нет, что ты! – ответила я.

– Давай-ка, проверим твой гардероб, – вдруг предложил он. – Извини, вкусу твоей матери я не очень доверяю.

Я надула губы, потом сообщила, что купила кое-что для поездки и сделала это без мамы.

Отец зашел в мою комнату и уселся на кровать. Я открыла сумку и начала вешать одежду в шкаф. Он внимательно наблюдал.

– Вот маленькое коктейльное платье, – тоном ведущей ток-шоу говорила я и демонстрировала вешалку с платьем. – Его глубокий синий цвет прекрасно гармонирует с тоном моих глаз.

– Сойдет для сельской местности! – ответил он и тихо засмеялся. – К тому же это платье я тебе подарил.

– А это комплект для завтрака, брюки приятного серого оттенка и строгая шелковая блузка темно-розового цвета. К ней есть темно-серый жилет на маленьких перламутровых пуговках, – продолжила я и помахала одеждой перед его лицом.

– Молодец! – похвалил отец. – Элегантно. А туфли к этому комплекту имеются?

– А как же! – задорно рассмеялась я. – Классические черные лодочки. Они у меня на все случаи жизни.

– Об этом мы подумаем, – заметил он и чуть нахмурился. – Сюда бы лучше простые балетки без каблуков.

Я убрала одежду в шкаф и повернулась к нему с довольным видом.

– Что ж, неплохо, – задумчиво проговорил отец. – Но я не увидел вечернего платья. А у нас запланировано мероприятие. Выход в свет, можно сказать. У нашего чешского партнера юбилей. И мы приглашены. А так как он обеспеченный товарищ, если не сказать больше, и живет в загородном доме, похожем на небольшой Версаль, то публика, думаю, будет весьма изысканной.

– Я думала, платье для коктейлей подойдет для таких вылазок, – сказала я.

– Для этого не подойдет, – ответил он и тут же засмеялся. – Ладушка, не делай такое лицо! Наоборот, радуйся! Мы с тобой прямо сейчас отправимся на шопинг. Купим платье, украшения. Но вначале позавтракаем, уже почти одиннадцать! – добавил он.

Когда мы спустились в ресторан Titanic, находящийся при отеле, и уселись за столик, я задумчиво обозрела интерьер. Мне показалось, что я уже где-то видела и эти картины на стенах, и эти люстры, и эту мебель. Когда нам принесли заказ, отец пожелал приятного аппетита, а потом заметил, что этот отель, как и ресторан, прославились на весь мир благодаря фильму «Миссия невыполнима», часть сцен которого снималась именно здесь.

– Так вот почему мне все кажется знакомым! – обрадовалась я. – Обожаю этот фильм! Смотрела его раз десять. Ну а уж Том Круз вообще предел мечтаний всех моих подружек!

– Красивый актер, – сдержанно заметил отец. – А тебе нравится именно такой типаж мужчины? – поинтересовался он.

– А кому он не нравится? – пожала я плечами и принялась за удивительно вкусный сливочно-фруктовый десерт.

Но достав серебряной ложечкой ягоду клубники, я вдруг вспомнила, как Слава, когда мы тусили в «Релаксе», имитировал вампирский укус, и невольно заулыбалась. И тут же ясно увидела пристальный взгляд Грега. Я так сильно вздрогнула, что выронила ложечку. Она со стуком упала на тарелку, ягода выкатилась и испачкала белоснежную скатерть.

– Ой! – растерянно произнесла я и покраснела.

– Не обращай внимания, – спокойно сказал отец.

– Неудобно! – прошептала я. – Испачкала такую красивую скатерть.

– Это я виноват, – тихо засмеялся он. – Не нужно было упоминать о Томе Крузе. Вот как это имя магически действует на нежные девичьи сердца! Ты сразу разволновалась. У тебя же все на лице написано! Или дело не в этом? – настороженно спросил он.

– Ты угадал, все дело в прекрасном Томе, – нехотя ответила я. – Чем мы сегодня займемся? – перевела разговор на другую тему.

Мне не нравился пристальный взгляд отца, к тому же вывело из себя то, что я вновь вспомнила Грега. Пока мы летели в самолете, я дала себе слово, что навсегда выброшу этого парня из головы, и больше не буду ни общаться с ним по телефону или в аське, ни встречаться. Я решила, что так будет лучше всего. А боль, которую я чувствовала последние дни, пройдет сама собой.

И вот опять я вспомнила о нем, к тому же увидела его утонченное лицо так ясно, словно он на миг появился возле нашего столика.

– Сейчас на шопинг, подберем тебе вечерний наряд и все, что к нему требуется, – после паузы сказал отец, – а потом у меня встреча. Ты это время можешь отдохнуть в номере. Надеюсь, мы успеем пообедать вместе до моей встречи, поэтому предлагаю прямо сейчас отправиться по магазинам. Или ты устала после перелета?

– Что ты, папочка! – засмеялась я. – Мне ведь не сто лет, я полна сил и энергии. К тому же шопинг нереально бодрит.

– Вот и отлично, – улыбнулся он.

Мы вышли из отеля примерно через полчаса. На улице было около нуля, воздух казался мягким и влажным, голубоватая дымка нависала над городом, и старинные дома с вытянутыми окнами и остроконечными крышами, окутанные ею, казались декорациями какого-нибудь сказочного фильма.

– Отель расположен очень удачно, – тоном экскурсовода начал отец. – Здесь находятся три исторических района – Старо Место, Мала Страна и Градчаны, где расположен Пражский Град с президентским дворцом. Ну а на Вацлавской площади, где мы сейчас с тобой находимся, сосредоточены магазины, рестораны, казино, выставочные залы. Кстати, слово «прага» согласно легенде переводится как «порог».

– Ясно, – без энтузиазма заметила я.

Я не очень любила запоминать всевозможные исторические подробности. Мне это казалось ненужным. И когда бывала в музеях или на экскурсиях, то внимание уделяла внешней стороне и с удовольствием рассматривала линии изысканной архитектуры, красивые скульптуры, яркие картины, но вот их названия не запоминала. Я боялась, что отец начнет устраивать мне бесконечные экскурсии и пичкать меня знаниями о Праге, и за четыре дня пребывания здесь я успею так устать от обилия сведений, что потеряю всякий интерес. Так уже бывало не раз, когда я куда-нибудь выезжала с отцом. Он ухитрился испортить мне отдых даже в Турции, где кроме пляжа и отеля, мы практически ничего не видели. Но и там он нашел, что мне рассказать и про страну и про обычаи и про место, где мы отдыхали. Отец был человеком увлекающимся, всем интересующимся, жадным до жизни и поэтому считал, что и я должна также впитывать все, что видела, и всем интересоваться.

– Кстати, отель, где мы остановились, был построен в восьмидесятых годах девятнадцатого века и назывался он тогда «У герцога Штефана», – совсем некстати добавил он. – Позже, уже в девятьсот третьем его начали перестраивать в модном тогда стиле ар-нуво[7]7
  Ар-нуво (франц. L’Art Nouveau – Новое искусство) – французское название искусства периода Модерна рубежа XIX–XX веков.


[Закрыть].

Отец сделал паузу, видимо, ждал, что я проявлю интерес к этому факту. Но я молчала и изучала витрины магазинов, мимо которых мы проходили.

– Здесь рядом станция метро под названием «Мустек», – добавил он. – И это очень удобно! Я, правда, хочу взять машину напрокат.

– Зачем? – вяло спросила я. – Тут все рядом. Лучше пешком.

– Как зачем? – возмутился он. – Я хотел показать тебе достопримечательности не только Праги, но и окрестностей. В сорока километрах от города находится изумительный по красоте старинный замок Карлштейн. Правда, на машине до него и не доедешь! Там в гору нужно подниматься. В прошлый свой приезд я лошадь нанимал и ехал на ней до замка. Имеется там и такая услуга. Всего сто крон с человека. Не хочешь покататься на лошадке?

– Не горю желанием, – хмуро ответила я. – Ой, смотри, пап, McDonald's! – оживилась я, увидев большую желтую букву «М» над одним из кафе.

– Нет! – раздраженно сказал он. – Еще не хватало по фастфудовским заведениям ходить! Я и в Москве-то их избегаю. Кстати, – совсем некстати добавил он, – возле этого замка подавали бесплатно туристам необыкновенно вкусное пиво «Крконошский медведь» трех сортов. Кажется, вишневое, медовое и еще какое-то, не помню. Тебе бы понравилось.

– Папа, я не очень люблю пиво, – заметила я.

– Но побывать в Чехии и не отведать местного пива? – засмеялся он. – Что ты!

– Там видно будет, – уклончиво ответила я. – Вон, смотри, какой-то магазинчик с платьями на витрине. Ой, какие красивые! – громко проговорила я и потянула его за руку в сторону входа.

Когда мы вошли в магазин, к нам сразу устремилась продавец-консультант.

– Dobrý den[8]8
  Dobrý den (чешск) – добрый день


[Закрыть], – вежливо поздоровалась она.

И это было вполне понятно.

– Добрый! – ответил отец.

– Co si přejete, prosím?[9]9
  Co si přejete, prosím?(чешск) – Что вы желаете?


[Закрыть]

– Нерозумим[10]10
  Нерозумим – Nerozumím (чешск) – Я не понимаю


[Закрыть], – кратко ответил отец и мило ей улыбнулся. – Мне нужно платье для дочки.

И он показал на меня. Девушка заулыбалась и закивала. Она провела нас в зал. Отцу предложила жестом присесть в мягкое кресло и принесла ему чашечку кофе. Я в этот момент изучала вешалки с одеждой. Выбрав несколько вариантов, скрылась в примерочной. Около часа мы решали, на каком наряде остановиться. Я перемеряла несколько платьев, вертелась вначале перед зеркалом в кабинке, затем выходила к отцу и демонстрировала ему. Что-то он сразу забраковал, а что-то просил отложить. Наконец мы остановились на длинном вечернем платье нежно-лазоревого цвета. Оно было сильно декольтировано и держалось на тонких лямках, выглядевших как плетение из черных жемчужин. Сидело оно отлично, а цвет ткани гармонировал с тоном моей кожи и цветом глаз. Разрез, чуть выше колена, был отделан дымчатым серо-черным шифоном. По краю разреза матово поблескивали нашитые черные жемчужины. К этому платью прилагался широкий струящийся шарф из того же дымчатого шифона.

– О! – только и сказал отец, когда я появилась в этом платье.

– Классно, да? – спросила я и накинула на оголенные плечи шарф. – И мои черные туфли сюда вполне подойдут.

– Берем! – заулыбался он.

Мы вышли из магазина в радужном настроении.

– Слава богу, что мы так быстро купили тебе наряд! – весело проговорил отец. – Я думал, ты будешь таскать меня по магазинам несколько часов. А так у нас еще есть время пообедать.

– Куда пойдем? – поинтересовалась я.

– Тут неподалеку ресторанчик, где подают пиво собственного приготовления, – сказал отец. – Можно туда. Я бы пару кружечек выпил. Да и кухня там отменная.

– Ладно, – легко согласилась я и взяла его под руку.

Довольно скоро мы оказались на улице Vodickova, где и находился ресторан. Я увидела вывеску «Novomestsky Pivovar» и легко прочитала ее. Когда мы вошли и уселись за столик, отец взял меню. Я заулыбалась, наблюдая за ним. Потом спросила:

– И чего ты там изучаешь? Ты ведь чешский язык не знаешь!

– Я вот уже третий раз в Праге, – сказал он, – и убедился, что многие слова понятны именно в написании. Вот смотри сама.

И он протянул мне меню. Я увидела слово «hovezi» и прочитала:

– Говьези.

– Говядина, – пояснил отец. – А уж салат, так и читается: «салат». Правда, есть и исключения. Например, «овоче», и это вовсе не овощи, а фрукты.

Подошел официант, отец сделал заказ. Еда, и правда, была вкусной. Я решила выпить кружку светлого пива. Отец взял темное. Я пиво пью крайне редко, мне оно просто не нравится. Но тут я оценила бархатистый мягкий вкус.

– Сейчас уеду на встречу, – сообщил отец, когда мы уже пили кофе, – а ты возвращайся в гостиницу. И без меня лучше никуда не выходи.

– Хорошо, – согласилась я. – А ты надолго?

– На пару часов, не больше.

– Я хотела еще по магазинам пробежаться. Подружкам сувениры купить. Да и маме что-нибудь.

– Завтра я весь день свободен, – сказал он. – Вечером мы едем на прием, а до этого времени можем заниматься, чем угодно. Но я хотел прогуляться по центру, показать тебе достопримечательности.

– Я фотоаппарат возьму, поснимаю, – заметила я. – Но все-таки хотелось бы и по магазинам.

– Все успеем, – улыбнулся отец.

Мы вышли из ресторана. Он поймал такси и решил отвезти меня до гостиницы, хотя идти было не так и далеко. Высадив меня у дверей, отец уехал.

Когда я поднялась в номер, то первым делом позвонила маме. Рассказав ей, как мы долетели и устроились, я сообщила, что завтра едем на какой-то пафосный прием и отец купил мне сногсшибательное платье. Она шумно вздохнула и заметила, что рано мне еще вести светскую жизнь и до добра это не доведет. Но я лишь улыбнулась.

– Да, чуть не забыла, – сказала она в конце разговора, – вчера приходил какой-то парень и принес тебе букет цветов. Ты уже уехала в аэропорт.

– Какой парень?! – изумилась я.

– Не знаю, он не представился. Сказал только, что твой знакомый. Симпатичный такой, только очень бледный. А может, от волнения так побледнел, вот уж не знаю.

– И что он говорил? – дрожащим голосом спросила я.

– Что хотел тебя повидать, звонил, а твой телефон отключен.

– Ну еще бы! Я смартфон дома оставила и, конечно, выключила. Зачем он мне здесь-то? – нервно проговорила я.

«Неужели Грег? – метались мысли. – Он одумался? Он не пошел с Лизой в кино? Что вообще происходит?»

– Я хотела выности мусор, открыла дверь и чуть с ним не столкнулась, – продолжила мама. – Он, видно, только что хотел позвонить. Спросил про тебя. Я и сказала, что ты уже уехала. Тогда он протянул мне букет белых тюльпанов, заметив, что не домой же их сейчас везти, раз тебя нет. Ну, я поблагодарила и взяла. Правда, пригласила из вежливости войти. Он переступил порог, постоял в задумчивости в коридоре, потом попрощался и ушел. Вот и все, собственно. И кто это, Лада?

– Наверное, Григорий, – после паузы, с трудом уняв волнение, ответила я. – Недавно с ним познакомилась.

– И у вас отношения? – настороженно поинтересовалась мама.

– Нет, просто пару раз виделись, только и всего.

– Почему он тогда заявился к тебе с букетом? – задала она резонный вопрос.

– Откуда я знаю?! – с раздражением произнесла я.

– Ну-ну, – только и сказала она.

Когда мы закончили разговаривать, я сразу захотела позвонить Лизе и выяснить про Грега. Но сдержав первый порыв, поняла, что этого делать не стоит.

«А может, мне позвонить прямо ему? – мелькнула мысль. – Можно же сказать, что разговаривала с мамой и она сообщила про букет. Спросить, зачем он приходил».

И тут до меня дошло, что его номер у меня только в смартфоне и наизусть я его, естественно, не помню.

– А может это и к лучшему! Незачем и звонить, – пробормотала я. – И зачем снова о нем думаю? Ведь хочу забыть! Но не получается. Как только я принимаю решение выбросить его из головы раз и навсегда, Грег тут же возникает в моей жизни, словно он умеет читать мои мысли. Что вообще происходит?!

Я легла на кровать на спину и закинула руки за голову.

… Прозрачные голубые глаза с крохотными точками зрачков появились перед моим внутренним взором. Длинные черные ресницы четко очерчивали их контур, и от этого казалось, что глаза подведены. Изогнутые черные брови оттеняли их красоту. Белая кожа без намека на румянец выглядела настолько нежной, что казалась фарфоровой, и мне невыносимо захотелось немедленно ее погладить, я даже невольно зашевелила пальцами. Увидев, что бледно-розовые губы раскрываются, словно цветочный бутон, я потянулась к ним. Мне невыносимо захотелось ощутить их прикосновения к моим губам, щекам, шее… Но лицо Грега вмиг потемнело, и он отшатнулся от меня, закрыв губы ладонью. Его брови нахмурились, глаза повлажнели. Они стали выглядеть, как прозрачные нежно-голубые топазы, только что омытые водой. Мне показалось, что они наполняются слезами.

– Что с тобой… милый? – прошептала я…

И проснулась. Сев на кровати, с недоумением огляделась. Уже начало темнеть, и голубоватые сумерки вползли в комнату. В этот момент я услышала чьи-то шаги и вздрогнула, так как проснулась еще не окончательно. Тут дверь приоткрылась. И я машинально натянула покрывало до подбородка.

– Лада! – раздался голос отца. – Ты спишь?

И я тут же расслабилась.

– Уже нет, – улыбнулась я.

В комнате зажегся свет, и я увидела довольного отца. Он подошел к кровати и положил объемный пакет.

– Вот тут тебе, – сказал он. – А то мы не подумали о верхней одежде на завтра. Не в куртке же ты поедешь!

– Что это? – поинтересовалась я, встала и заглянула в пакет.

Увидев белый мех, напоминающий плюш, я удивленно глянула на отца.

– Да ты примерь! – сказал он и уселся на кровать. – Это стриженая норка. Очень мило выглядит. И как раз подходит такой юной девушке, как ты.

– Суперски! – прошептала я и достала из пакета пелерину с воротником-стоечкой.

Она застегивалась на перламутровую пуговицу, усеянную по краю сверкающими стразами. Накинув пелерину, я посмотрелась в зеркало. Она доходила мне почти до талии.

– Но куда я это смогу носить? – задала я резонный вопрос.

– Да куда угодно! – беспечно ответил отец. – Это удобно, на самом деле. Накинул на плечи и пошел.

– Ага, особенно если под этим роскошным мехом обычные дешевые джинсы и свитер, – заметила я, вертясь перед зеркалом.

– А ты не носи «обычные дешевые джинсы», – едко произнес он. – Сколько буду говорить, что нужно с детства вырабатывать правильный вкус. А все твоя мать! – пробормотал он.

– Не надо! – хмуро проговорила я и сняла пелерину. – Мама очень хорошая, и я ее люблю.

– Да я разве возражаю? – усмехнулся отец.

Я аккуратно повесила пелерину в шкаф, подошла к отцу и звонко чмокнула в щеку.

– Спасибо! Но это, наверное, жутко дорого?

– Не так уж и жутко! – рассмеялся он. – И привыкай носить вещи такого класса. Это тебе идет. Ты натура утонченная, не похожа на основную массу современных девиц, пьющих дешевую водку в подворотне, курящих сигареты, ругающихся матом и позволяющих парням делать все, что им вздумается. И я горжусь тобой!

Мне было необычайно приятно слышать эти слова от отца, которого я уважала, любила и к тому же восхищалась его внешностью и считала практически «иконой стиля». Моя самооценка тут же взлетела на невиданную высоту.

«И он прав! – подумала я. – Пора мне менять гардероб. Грег и не такое носит! А вот институт закончу, начну работать, смогу сама все покупать… Но снова я о нем вспомнила? Забыть!»

Мы поужинали в ресторане отеля. Отец предложил прогуляться по улочкам Праги.

– При вечернем освещении они выглядят изумительно! – заметил он.

Я сбегала в номер за фотоаппаратом, и мы пошли.

Вначале отправились на Старо место. Посмотрели на замысловатые часы Орлой – визитную карточку Староместской площади. Затем полюбовались на изысканную архитектуру церкви Девы Марии. Поднялись на старую городскую ратушу, с нее открывались живописные виды на центральную часть города. Отец взял путеводитель и зачитывал мне сведения, касающиеся увиденных достопримечательностей. Но я не запоминала информацию. Город поразил меня каким-то вневременным обаянием, если можно так выразиться. Трудно было понять, где ты находишься: в современном городе XXI века или во времена глубокой старины, а может, среди декораций какого-нибудь сказочного фильма про рыцарей. Я вертела головой по сторонам, фотографировала все подряд и почти не слушала отца.

Когда мы подошли к Карлову мосту, соединяющему Старо место и Малу Страну, я уже чувствовала усталость. От хождения по неровной брусчатке ноги гудели, хотя я была в удобных кроссовках.

– Вот, это самый известный мост Праги! – с такой гордостью заявил отец, будто сам его построил. – Здесь изумительные скульптуры. И знаменитая статуя Святого Яна Непомуцкого. По поверью, если коснуться ее рукой и загадать желание, оно непременно сбудется.

– Хочу загадать! – возбужденно ответила я и быстро двинулась на мост.

Отец засмеялся и пошел рядом. Туристов в это время, на наше счастье, было не так уж и много, и мы могли рассмотреть все скульптуры. Я не опускала фотоаппарат. В разных частях моста играли шарманщики, дикси-бэнд и даже «человек-оркестр». Их я тоже сфотографировала.

– А как называется эта река? – поинтересовалась я, нацеливаясь объективом на высящуюся посередине водяную мельницу.

– Чертовка! – ответил отец и рассмеялся.

– Правда что ли? – не поверила я и тут же прикусила язык, испугавшись, что он сейчас пустится в пространные объяснения.

– Правда, – только и сказал он. – Пошли, пивка попьем!

Услышав это неожиданное приглашение, я расхохоталась. Но мне льстило, что отец в эту поездку впервые в жизни общался со мной, как с ровней, словно вдруг увидел во мне не маленькую дочурку, которую нужно баловать и оберегать от всего на свете, а вполне самостоятельную девушку. И забавное, на мой взгляд, предложение «выпить пивка» только это подтверждало, словно я была его взрослым другом.

Мы прошли мост и углубились в какую-то узкую улочку. Увидев бар, отец завернул в него. Он взял себе темное пиво Krusovice, а мне – весьма оригинальное Velvet. Когда его принесли, оно выглядело, как полная кружка пены. И на наших глазах превратилось в полную кружку прозрачного пива.

– Как у тебя с личной жизнью? – неожиданно поинтересовался отец, отхлебнув из своей кружки. – Смотрю, ты как-то изменилась внутренне. Видимо, влюбилась?

У меня возникло непреодолимое желание рассказать ему о моем знакомстве с Грегом, о его странном поведении и попросить совета. Но я вовремя сдержалась.

– Мой бывший одноклассник пристает, – уклончиво ответила я.

– А он тебе нравится? – улыбнулся отец.

– Не знаю, – вяло проговорила я. – Обычный пацан, веселый, всегда на позитиве. Но он раньше с моей самой лучшей подружкой встречался.

– С Лизой? – уточнил он.

– Ну да, – кивнула я, – и довольно долго.

– И что? – спросил он. – Тебя это останавливает?

– Не знаю, – повторила я. – Мне Слава, конечно, нравится, но я всегда воспринимала его как друга и ничего более.

– Понятно, – задумчиво произнес отец. – Как говорится, он слишком долго целовал тебя в щеку.

– Никуда он меня не целовал! – возмутилась я.

– Не обращай внимания. Это такое расхожее выражение о затянувшейся дружбе между мужчиной и женщиной.

– А ты не веришь в подобную дружбу? – после паузы спросила я.

– Где-то читал, что в основе дружбы лежит сексуальное влечение. Если это есть, то мужчина и женщина сразу притягиваются друг к другу. Если любовь не возникает, то они становятся друзьями, – задумчиво произнес он и посмотрел мне прямо в глаза. – Но ты же понимаешь, что сексуальное притяжение не может долго тлеть в чисто дружеских отношениях, рано или поздно оно разгорится и произойдет взрыв страсти. Поэтому и считается, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна.

«Господи! – с тоской подумала я. – А ведь он прав! И у меня к Грегу, видимо, именно сексуальное влечение. Неужели это основа основ? А как иначе объяснить то, что он с первого взгляда запал мне в душу? Но ведь у нас вовсе не дружба, да и не встречаемся мы в общепринятом смысле этого слова. Что же тогда? Неужели я все-таки влюбилась?! Пора быть честной самой с собой!»

– О чем ты так глубоко задумалась? – с улыбкой спросил отец. – Может, горячих сэндвичей еще взять?

– Нет, спасибо, – отказалась я.

– Ты и пиво не пьешь. Может, сок?

– Не, не хочу… Папа, а вот если парень вначале оказывает знаки внимания мне, а затем моей подруге, потом приглашает меня… ну скажем, погулять…, – замялась я, тут же вспомнив, как тогда в клубе увидела отца, – но предупреждает, чтобы я об этой прогулке не рассказывала подруге, затем приглашает эту подругу в кино… Как понять подобное поведение?

– Искусный манипулятор! – зло произнес отец. – От таких, дорогая моя, нужно бежать. Он же с вами играет, как с глупыми мышками. Это Слава таков? Вот уж никогда бы не подумал.

– И что ему нужно в конечном итоге? – спросила я, не ответив на его вопрос.

– Ясно что! – уверенно проговорил он. – Влюбить в себя. Или тебя или твою подругу. Или обеих. Так что будь осторожнее. А методика известная! Вначале он очаровывает, а затем исчезает, и ты не понимаешь, что происходит, но чувствуешь сильную боль. И эта боль как наркотик. Ведь именно она не дает забыть. И вот ты уже на крючке. А когда он вновь появляется, ты на седьмом небе от счастья и готова на все, лишь бы он больше не исчезал.

«Боже мой! А ведь все так и есть! Значит, Грег хотел, чтобы я влюбилась в него? – метались мысли. – Но это как-то не… по-человечески. Или он хотел влюбить Лизу?»

В этот момент в бар ввалилась компания молодых людей. Они выглядели, как рокеры: черные джинсы, бутсы с большими пряжками и металлическими шипами, куртки-косухи, поблескивающие многочисленными застежками-молниями, длинные волосы, татуировки. Компания заказала пиво и устроилась за соседним столиком. Я сидела спиной к ним, а отец – лицом. И я увидела, как он напрягся при их шумном появлении. Но рокеры не обращали на нас никакого внимания. И отец скоро перестал смотреть в их сторону. Парни начали пить и что-то весело обсуждать.

И тут я почувствовала непонятное беспокойство. Я не могла объяснить себе, отчего начала так волноваться. В какой-то момент мне невыносимо захотелось обернуться и посмотреть на ребят. И я обернулась. И столкнулась взглядом с парнем, сидящим напротив меня. Он опирался локтями на стол, его длинные прямые черные волосы свисали вдоль опущенного бледного лица, светлые и словно подкрашенные глаза смотрели исподлобья. Ярко-красный рот кривился. Взгляд был тяжелым и пронизывающим. Я вздрогнула, в первую секунду мне показалось, что я вижу лицо Грега. Он в этот момент чуть сдвинулся в сторону, словно хотел увидеть то, что находилось за мной. И я невольно чуть отклонилась. И заметила, как взгляд парня мгновенно изменился. Светлые прозрачные глаза потемнели. Их будто подернула мутная дымка, и от этого лицо стало выглядеть неприятным.

Странные видения пронеслись передо мной, какой-то цветной вихрь из обрывков картинок. Это выглядело так, словно крупные куски разорванных фотографий подхватил ветер, закрутил их и понес от парня мимо меня. Я успела различить лица смеющихся девушек, мне даже показалось, что я их уже видела. На других фрагментах были голые женские ноги в туфельках на высоких шпильках, поднятые, видимо, в веселом танце. Затем я увидела какие-то страшные кадры: запрокинутое лицо одной из девушек и свисающее над ней лицо старика с перекошенным ртом и выпученными глазами. На ее лице, голых плечах были заметны следы побоев. Я следила взглядом за проплывающими мимо меня, как в замедленной съемке, фрагментами фотографий. Причем мне показалось, что они поворачивались перед моими глазами таким образом, чтобы я смогла рассмотреть детали. И вдруг я столкнулась с безумными глазами отца. Его лицо буквально посерело от ужаса, зрачки расширились и казались двумя бездонными черными колодцами. И именно в эти колодцы влетел вихрь из обрывков фотографий и пропал в них. И тут же наваждение рассеялось. Отец моргнул, потряс головой и испуганно на меня посмотрел.

– Что это было?! – хрипло спросил он.

– Ты о чем? – уточнила я, сделав вид, что не понимаю.

Я побоялась рассказать ему о своих видениях, он мог подумать, что я или упилась с полкружки пива, или вообще не в своем уме.