Текст книги "Сборник. Верберы"

Алена подскочила и обняла вербера. Почти улеглась на него, обвив руками шею. Тело оборотня среагировало. Сразу и очень так однозначно. Пара рядом, он пришел в себя. И, хотя все мышцы еще болели, кожу саднило, а местами тянули швы, желание охватило все существо вербера, наполненного адреналином и тестостероном недавней кровавой бойни с преступниками.

И лишь теперь он понял, что совсем голый. Лишь тонкая простынка отделяла тело оборотня от Алены. Нэнги слегка сползла, а затем и вовсе встала. Феликс очень хотел обнять ее, притянуть, не позволив отстраниться. Но понял, что так нельзя.

Все внутри него требовало схватить пару и прижать. А затем… затем… слиться с ней. Сделать своей потому что… так правильно, так надо. Потому, что до боли хотелось именно этого…

Феликс приподнял спинку кровати. Присел и заметив, что взгляд Алены прошелся по его телу, включая то место, которое полупрозрачная простынка совсем не скрывала, тихо спросил:

– Что скажешь?

Не так он хотел, чтобы она все увидела. Не так он хотел ей все приподнести. А вот теперь она могла сбежать, как и те, что испугались особенности вербера.

Феликс стиснул челюсти, сжал кулаки и подумал вдруг, что так даже лучше.

Сколько можно терять ее? Раз за разом, раз за разом.

Каждый раз умирать, глядя ей вслед, и заново воскресать от ее присутствия.

Надо все решить в одночасье.

Сейчас так сейчас. Пока он еще достаточно слаб, чтобы броситься вслед за Аленой, наплевав на ее желания и порыв скрыться от такого дикого зверя. Пока он еще готов ее отпустить. Потому, что уже это сделал не так давно.

Пока еще раны уменьшают его скорость и силу.

Алена молчала, смотрела на Феликса. Мельком стреляла глазами туда, где поднялась простынь от свидетельства желания вербера. Такого болезненного, как ни один шов или ушиб…

– Скажи что-нибудь, – попросил Феликс. – Не молчи.

Она сглотнула, взяла себе стул и села рядом с головой вербера.

– Что сказать? – спросила, смущенно отводя взгляд.

– Страшно? – он сам не понял, как вырвался из глотки этот вопрос. Горло словно наждачкой полоснули, в голове метались тревожные мысли. Брови сошлись на переносице.

Ладони резко заболели, а на белой простыне появились алые следы. Сначала он даже не понял. Швы открылись от натуги, что ли? Затем посмотрел на свои руки… Вот идиот! Процарапал ногтями ладони…

– Ты чего? – вдруг участливо проронила Алена. Взяла руки вербера и… поцеловала. Сначала одну, а затем и другую.

Феликс сглотнул. Бороться с собой сейчас было невыносимо тяжело. Мысленно он ее уже раздел, бросил на постель и… Тело вербера было так готово, словно он вот-вот…

Феликс выдохнул и спросил тихо:

– Так, что, страшно?

– Что тебя так поранили? – она почти всхлипнула и по всему телу Феликса прошла теплая волна. Стало хорошо и приятно. Она о нем переживает!

– Нет, – сглотнул он. – Одно твое слово, и я никогда больше не пойду в ПОН. Я спрашивал о другом.

– Ты про либидо верберов? – она смущенно хихикнула. – Ну да, немного пугает, что ты едва очнулся и уже…

– Я про то, что ты видишь.

Он смахнул простынь одним движением.

– А-а-а… – она посмотрела на Феликса, везде-везде и негромко выдала. – По-моему, тебе нужно быть очень осторожным… Ну ты понимаешь. Но я уверена, что сможешь. А что медведь разве может быть маленьким в каких-то местах? А?

Феликс усмехнулся, потянул ее к себе и Алена послушно села на его кровать.

– Я бы тебя сейчас… Но не стану… Сама все видишь и все понимаешь…

– Не стоит, – она нежно провела рукой по волосам Феликса и тому захотелось еще немного этой ласки. Вербер прижал руку Алены к своей щеке.

– Ты еще слаб. И должен восстановиться.

– Ты, действительно, так думаешь? – он искал на ее лице ответы. Алена усмехнулась:

– Ты огромный и озабоченный. А еще ты очень мне дорог. Когда узнала про это… дело… Я места себе не находила. Обещай, что немедленно уволишься из ПОН!

– Кхм… – прищурился Феликс. Еще никогда он не был таким довольным. Таким счастливым и беззаботным. Какое-то ребячество заполнило все существо вербера. Сразу же захотелось подразнить ее. Немного, ну совсем чуточку. – Если ты обещаешь больше не прогонять меня. Дашь мне шанс…

– Уже даже и шанс? – усмехнулась она.

– Да! – твердо произнес Феликс. Накрылся простыней, чтобы не сверкать свидетельством желания и дальше и присел на кровати, спустив ноги. А затем усадил Алену к себе на колени.

Она была легкой, словно пушинка. И такой податливой, теплой, доверчивой. Желание снова отдалось болью. Но Феликс прижал Алену к себе и втянул запах ее волос: жадно и ненасытно. Наслаждаясь им, напиваясь, пропитываясь. Так пьет путник, что много времени страдал от жажды. Так ест хлеб тот, кто голодал сутками…

Так вдыхает воздух ныряльщик, у которого на глубине внезапно закончился кислород.

– Хорошо. Дам тебе шанс, – мягко согласилась она и затихла в руках вербера.

Какое-то время они так и сидели, пропитываясь близостью друг друга, забыв совершенно обо всем. Даже о том, что они в больнице, в палате, куда в любой момент могут зайти врачи или медсестры.

Феликсу хотелось довольно рычать и тереться о свою пару, как сытый кот. Хотелось всего и сразу. Не отпускать, показать силу медвежьей страсти и мощь привязанности к своей паре. Да много чего еще хотелось ей показать.

Поэтому Феликс благоразумно ослабил объятия и Алена снова перебралась на стул.

Расставаться с ее телом было так… непривычно. Словно ногу или руку потерял. А то и нечто более жизненно-важное.

И лишь теперь, когда Алена обещала, что даст ему шанс, Феликс озаботился вопросом:

– А как нас нашли? Не знаешь? Я ведь не смог подать сигнал…

– Алмаз, твой напарник, – усмехнулась Алена. – У него в ухе был вшит передатчик. Нашел место, где тот не глушат, и сообщил, где вы находитесь. А какой-то боец… по-моему Дикий, – она вскинула глаза к потолку, вспоминая…

– Дикий, – подтвердил Феликс. – Я с ним общался…

– Так вот… Он показал Алмазу место, где можно пробиться с помощью передатчика. А потом ваши… ну ПОН нашли, куда стекались сотовые за последние часы. В самом вашем здании все сигналы глушили. Но по дороге-то еще нет. Вот так вас и вычислили и разыскали…

– А тебе все это рассказал…

– Тихон Матвеевич. Он твой начальник?

– Да. Он здесь был?

– Ага.

– Ясно…

Другой информации Феликсу не требовалось. Матвеич явно сразу понял, что Алена – его пара. Поэтому и выдал ей секретные данные. Все равно оборотень не сможет ничего скрыть от единственной женщины. Никогда. Это закон. И уж если она сама пришла к Феликсу, значит, они найдут общий язык.

* * *

Алена

Мы с Феликсом провели вместе целый день. Общались, смеялись и снова общались. Мне еще никогда не было насколько комфортно и настолько приятно с кем-то общаться.

Откровенные вопросы встречали не менее откровенные и честные ответы.

Феликс ничего не скрывал, и я платила ему той же монетой.

Наверное, за этот день мы узнали друг друга лучше, чем за все предыдущее время.

И прерывались только на процедуры.

Верберу делали какие-то особенные инъекции и ненадолго ставили капельницы.

Однако, как только медсестры и врачи скрывались из виду, он звал меня из коридора так, что стены больницы тряслись.

И я спешила к Феликсу, чтобы не тревожить остальных пациентов.

– Так ты завершила обучение? – первым делом спросил этот ревнивец, уплетая жирную, ароматную солянку, которую нам принесли на обед.

Я усмехнулась.

Феликс отставил еду на столик, даже кусок хлеба отложил и скрестил руки на груди.

Слава богу, ему уже дали пижаму и вербер не выглядел смешно. Голым и с таким требовательным видом.

– А ты сам догадайся… Может да… А может и нет… – решила я подразнить Феликса.

Тот подвел могучими плечами, сцепил руки в замок перед собой и вывернул их, словно разминался.

– Ну если тебе не жалко этого нэнги…

– Ты так уверен в своей силе? – я приподняла бровь.

Феликс усмехнулся.

– Ты пришла ко мне. Значит, я тебе не безразличен. А это означает, что я в сто раз сильнее прежнего…

Здесь возражать я уже не могла.

После обеда я перевела разговор на семью Феликса.

– Насколько помню, тебе не одна сотня лет, верно? – начала издалека. Вербер прищурился и вгляделся в мое лицо, словно искал в вопросе подвох.

– Я уже говорил тебе. Мне триста сорок два года. И что?

Я выдержала драматичную паузу.

– Думаешь, я для тебя стар? – в его голосе слышалось напряжение. Я усмехнулась.

– Не думаю. Я видела тебя… эм… всего. Тело у тебя шикарное…

Феликс облегченно выдохнул.

– Неужели у тебя не было серьезных отношений с женщинами за столько-то лет? – пораженно уточнила я.

Феликс рассмеялся.

– Какие могут быть серьезные отношения, если не встретил истинную пару? Максимум несколько встреч, чтобы скоротать вечер и сбросить гормоны.

– А твоя семья?

– Родители работали в ПОН… Погибли на задании… Оба. Тогда и я пришел в службу…

Он замолчал, нахмурился, я пристроилась рядом и неловко обняла вербера.

– Прости… Я не хотела…

Он обернулся, и я очутилась в плену сильных рук.

Губы накрыли поцелуем, так что новые извинения из них уже и не вырвались.

Мы целовались взасос. Страстно и долго. Растягивая и смакуя это удовольствие. Дыхание – одно на двоих. Ощущение, что намертво вплавились друг в друга…

Уже не потому, что встретились, когда не надеялись увидеть друг друга вновь целыми и невредимыми. Не из-за резко нахлынувших эмоций. А потому, что были друг другу симпатичны. Даже не так. Нас тянуло друг к другу. Мы целовались и не могли оторваться. Просто перестать это делать казалось неестественным и совершенно неправильным.

И на сей раз Феликс действовал иначе, чем прежде. Сминал мои губы в настойчивом поцелуе. Ласкал языком, придерживая за затылок и не позволяя мне отстраниться. Он вел себя властно, по-мужски, немного слишком напористо, но я не злилась.

Я его в чем-то понимала.

Он потерял близких и теперь, когда нашел меня, давал понять, что больше просто так не отпустит. Да я и не хотела этого.

Тело вербера отреагировало на нашу близость также, как и прежде. Он пересадил меня в кресло и рвано выдохнул:

– Ты сводишь меня с ума. Ты такая сладкая…

– Это просто ты ужасно озабоченный…

– Не отрицаю.

Я рассмеялась.

Феликс внезапно посерьезнел, подался вперед. Взял мои руки своими огромными ладонями, погладил пальцами и спросил:

– Значит, мы вместе?

– Эм… – я аж растерялась после такого вывода от оборотня, которого знала совсем недавно. – Мы вроде как договорились о шансе. Помнишь?

Я не была уверена, что готова к «вместе». Но и уходить от Феликса не хотела.

Он прокашлялся.

– Алена. Я люблю тебя. Была бы моя воля, я бы тебя вообще от себя ни на шаг не отпускал. И сына твоего усыновил бы.

Последняя фраза примирила меня с тем, что Феликс нарушил наш уговор. Начал давить и требовать большего.

– Феликс… – произнесла я уже спокойней. – Ты должен понять. Я не такой оборотень, как ты. Мне нужно привыкнуть. Вначале я хочу, чтобы мы снова общались… Как раньше.

– Нет! – резко возразил вербер. – Как раньше ни за что! Я хочу касаться тебя, целовать, обнимать… Эм… хотя бы… И все остальное хочу тоже.

– Да ты еще более озабоченный, чем я думала!

– Да. Я такой.

– Давай попробуем встречаться на твоих условиях.

Он сглотнул и улыбнулся.

– Точно?

– Да.

Мы еще какое-то время пообщались, а затем я засобиралась домой.

– Мне нужно к сыну. Я приеду к тебе еще завтра…

– Если не приедешь, я сбегу из больницы и сам к вам приду! – он сказал это совершенно спокойно и не шутя.

Я поняла – сделает.

– Приеду.

– Я буду тебя ждать, – он снова сказал так, что я прочувствовала. Да, будет. И еще как!

На этой чудесной ноте я вышла из палаты Феликса. А уже через пять минут Ролан вез меня в родной поселок. Оказывается, Тимур поручил ему ждать меня. И вербер-шофер послушно дежурил возле больницы до тех пор, пока я не вышла.

* * *

Феликс

Феликс всегда считал себя разумным, рациональным и выдержанным.

Мог сидеть в засаде часами, когда другие агенты и бойцы ПОН изнывали от скуки и нервного напряжения.

Мог терпеливо лечиться, чтобы восстановиться окончательно. В то время, как товарищи выписывались пораньше. Сбегали из больниц и получали повторные травмы или осложнения.

Феликс был само хладнокровие и терпение.

Однако стоило Алене уйти, как он утратил все эти свои, казалось бы, незыблемые качества.

Уже спустя полчаса вербер едва сдерживался, чтобы не позвонить ей.

Хорошо, в палату зашел Тимур. Иначе Феликс точно сорвался бы.

И начал долбить Алену звонками каждые пять минут и надоедать ей.

Бета присел на стул рядом с кроватью вожака и спросил:

– Ну ты как?

– Расскажи мне, как встретил Алену! – потребовал Феликс, игнорируя вопрос. Захочет – у врачей больше узнает. То, что альфу словно грузовик переехал, а потом еще пара легковушек, пока не очухался, видно и так.

– Даже не спрашиваешь, как дела в поселке? Только о ней? – приподнял бровь бета.

Феликс кивнул. А чего отрицать? Она теперь – вся его Вселенная. Захочет, чтобы бросил дела альфы – бросит. Захочет, чтобы жил в поселке нэнги – переселится.

Лишь бы осталась с ним. Только с ним.

– У нас все нормально, Фел.

– Алена! – прорычал альфа. Тимур мотнул головой.

– Понимаю… – произнес тихо. – Она пришла ко мне сама, около полудня.

– Ты не звал ее?

– Даже не связывался. Она звонила тебе и не смогла дозвониться. Начала переживать… Я все ей объяснил. Она твоя пара. Имеет право знать.

– Ты правильно сделал. Дальше?

– Она попросила меня связаться с тобой. Я попробовал. Много раз. Один раз пробился… И она тоже.

– Я для нее открыт, полностью. Алмаз в порядке? – только теперь Феликс мог интересоваться чем-то еще, кроме своей нэнги.

– Да. Ему Дикий, боец один, показал, где можно связаться с нами. Мы сообщили в ПОН. И Матвеич сразу же выслал наряд. Запеленговать, куда стекались сотни сотовых, для ваших ребят проблем не составило.

– А Дикий? Жив?

– Убежал! Ты же приказал не стрелять в него. Отряд ПОН послушался своего героя. Так велел Матвеич. Выполнять все твои распоряжения беспрекословно. Не думая. И не споря.

– Он хороший мужик. Просто попал в плохую ситуацию.

– И это я уже тоже понял. За плохих ты так не вступаешься.

– Потом?

– ПОН выехал и нам сообщил где ждать. Я послал за Аленой машину, и она охотно отправилась с нами.

– Сама? Ты ее не просил?

– Фел… она мне звонила раз пять, пока ждала от тебя известий. Конечно, сама! Разве я стал бы приказывать паре своего альфы?

– Она сказала, что даст мне шанс… Только шанс, понимаешь? Вот почему я сомневаюсь…

Феликс, наконец-то, выплеснул эмоции. Тимур улыбнулся.

– Она женщина, Фел. И у нее нет пары. К тому же она – мать-драконица…

– Ее сын ведь тоже оборотень? Я не ошибся тогда, по запаху?

– Да. Унаследовал вид от матери.

– Это дважды хорошо. Значит, в семье она была альфой. И еще это значит, что парнишке найдется достойное место в нашем мире. Для матери это очень важно, – задумчиво произнес Феликс. – Ты, правда, думаешь, что она еще решит в мою пользу?

– Она разводится с мужем.

– Не из-за меня.

– Да. Из-за измены. Но что это меняет?

– Многое! – рыкнул альфа.

– Слушай. Фел. Ты слишком нетерпелив. Хотя я тебя понимаю. Ты ждал ее сотни лет. И вот она, рядом, но забрать не выходит. Нужно дать ей время, Фел. Она должна все обдумать, решить семейные дела с мужем. Не дави на нее.

– Легко сказать! Давай, что ли, выпьем за мое спасение?

Они выпили вина. Более сильный алкоголь оборотни не любили. Еще немного поговорили о делах племени, и Тимур ушел, пожелав Феликсу спокойной ночи.

Вербер долго держался, но теперь не утерпел – отправил по вотсапу сообщение Алене.

«Как дела? Ты там не передумала?»

Сердце замерло и вдруг резко ускорилось, в груди кольнуло. Феликс сидел, глядя на экран сматрфона и ждал. Секунду, другую… третью… Каждое мгновение длилось целую вечность. И каждое стоило больше нервов, чем все операции ПОН вместе взятые.

Он отлично понимал, что Алена может вообще оставить телефон на другом этаже дома. Или играть с сыном или еще что. Но все равно не мог успокоиться.

Прошло пять минут. Феликс отложил телефон и, едва дыша, откинулся на подушку.

А если она передумала? Если уже с мужем встретилась? Если они сейчас?..

Простынь скрипнула. Феликс сжал ее и слегка порвал плотную ткань.

Диннн… Динн… Динн.

Он схватил сматрфон. Ну если это Тимур…

«Я не передумала. Все хорошо. Завтра приду к тебе еще раз. Принесу вкусненького. Сырники любишь?»

«Что ни принесешь – все люблю».

Он отвечал честно. Да и сил выдерживать социальные рамки уже не оставалось. Слишком цепляло за живое.

«Я приеду часам к десяти. Уже договорилась с Тимуром и его водителем».

«С кем он тебя отправляет?»

«С Роланом».

«Он хорош. Водил грузовики даже. Опыт огромный. И водит очень аккуратно».

«Я заметила. Так что… спокойной ночи. Феликс. Я буду ждать встречи».

«Я уже живу ожиданием».

Вот уж не думал могучий Феликс, опасный боец ПОН, матерый оборотень, альфа, что его так обрадует смайлик сердечко. Совершенно нелепый человеческий символ. По сути ведь ничего не значащий. Его люди отправляют всем, кому не лень. Даже за понравившиеся комментарии.

Но сердце восторженно забарабанило, губы сами собой растянулись в глупейшей, мальчишеской улыбке. Феликс чувствовал – Алена просто так не раскидывается сердечками в сообщениях мужчинам.

Теперь можно и выспаться.

Э-эх! Ее бы сюда, под бок! Рядом, близко, в кровати!

Феликс сразу вспомнил, как они обнимались и как она смотрела на него: возбужденного, в полной боевой готовности…

Размеры ее не испугали! Совсем! Феликс это видел!

Стало жарко и так захотелось ее… до шума в ушах, до узлов спазмов везде, чуть пониже пупка…

Как будто женщины годы не видел.

Феликс усмехнулся. Повернулся на бок и заставил себя уснуть.

Глава 12

Алена

Всю неделю я ездила в больницу к Феликсу, и мы проводили вместе дни напролет.

Общались, обедали, гуляли в больничном дворике, с высокими можжевельниками и пышными клумбами, плотно засеянными пестрыми незабудками.

А еще целовались взасос, как подростки, в палате Феликса, и я чувствовала, как он меня хочет. От этих мыслей голова шла кругом, как в юности.

Вербер хрипло гортанно рычал и рассказывал, как вредно такое воздержание рядом с истинной парой. И предупреждал меня, чтобы была осторожней.

Мало ли… Инстинкты возьмут верх.

Мы вместе смеялись и пили чай.

Я начала привыкать к этому оборотню. Понимать его и привязываться к нему.

Мне все чаще его не хватало. Даже когда только что вернулась из больницы.

А Феликс тут же начинал засыпать сообщениями. Словно тоже не мог насытиться моим обществом за целый день плотного общения.

Клим однажды сказал: «Ты ведь опять пойдешь к дяде Феликсу? Он тебя любит, по-моему».

Про Искандера он так не выражался. Хотя нэнги утверждал, что я его пара.

Видимо, желать присвоить и любить – все же не совсем одно и то же.

Спустя неделю, у нас с мужем был назначен бракоразводный процесс.

Я предупредила Феликса, что не смогу прийти. Тем более, что его уже собирались выписывать. Так что мое присутствие не очень-то и требовалось.

Вербер ответил:

– Да ты просто издеваешься! Сначала приручила медведя, а теперь заставляешь его тосковать по себе!

Он вроде шутил, но звучало настолько проникновенно, что я смущенно сглотнула и не смогла толком ничего объяснить. Упоминать Влада не хотелось. Феликс – тот еще ревнивец и собственник. Уж это я хорошо усвоила. И даже, если скажу, что иду на развод, это вряд ли успокоит вербера.

– У меня небольшие дела. А потом я сама приеду к тебе в поселок.

Феликс прищурился, некоторое время изучал мое лицо, а затем уточнил:

– Может нужна помощь? Я подниму ПОН, ОПО, ВАО. Попрошу Тимура…

– Я большая девочка, Фел. Все нормально.

На этом мы и расстались. После поцелуя, которым, казалось, Феликс всерьез пытается высосать из меня душу…

…На следующее утро Клим позавтракал со мной и ушел с Дариной Харламовной. Хотя я и предлагала ему остаться, чтобы в кои веки увидеться с отцом.

Влад явился ровно в двенадцать, как мы и договаривались.

Недовольный, смурной и хмурый.

– Не передумала? – спросил он с прищуром. – Может не будешь рубить с горяча?

– Влад. Я давно должна была это сделать. Зато теперь у вас с той… женщиной появится возможность…

– Мы расстались! Я же сказал! Мы расстались! – заорал Влад. – А ты все мстишь! Да сколько же можно?! Я был твоим мужем достаточно долго! Терпел все твои закидоны! Поддерживал тебя, когда ты искала себя в журналистике. Одна ошибка – и все, я не удел?

– Мы договорились спокойно развестись! – с нажимом произнесла я.

– Это ты договорилась! Это ты хочешь развода! А я хочу жить со своей семьей!

– Поздно ты вспомнил о семье… Вначале кувыркался с той… фу… гадость!

Я даже не могла это выговорить еще раз. Тошнило.

Влад вдруг схватил меня за руки, притянул к себе и потребовал:

– Скажи, что ты меня не любила! Скажи, что я был тебе просто удобен! Ну что же ты? Или ты нашла мужика побогаче? Перспективней? И цинично сбегаешь, под первым подвернувшимся благовидным предлогом?

Я аж захлебнулась от возмущения.

– Предлогом? Да? Ты так называешь тот факт, что ты трахался с любовницей почти два года? Это предлог?

– Да! – завопил Влад. – Я мужик! Ты меня редко к себе подпускала! Работа, сын, работа, сын. Ты мало уделяла мне внимания!

– И она все это компенсировала?

– Да… Да! Да! – он дернул меня на себя. И… случилось нечто.

Дверь распахнулась с таким звуком, словно ее пытались снести с петель. Феликс оторвал от меня Влада так, как отрывает ребенок листок с дерева.

Швырнул в угол комнаты. И муж сделал большую глупость. Ткнул пальцем в вербера и произнес:

– Да у тебя самой рыльце в пушку! И не говори, что этот бугай нарисовался рядом с тобой только что! Ты…

Одно матерное слово и гигантский медведь обрушился на Влада. Тот завопил словно ненормальный, даже начал всхлипывать, как ребенок. А зверь разинул клыкастую пасть и замахнулся когтистой лапой.

Мне стало до ужаса страшно. Рычание Феликса проникало под кожу, вызывая сонмы мурашек. Но я подскочила к верберу и попросила:

– Феликс… Я тебя прошу, пожалуйста, не надо…

Лапы остановилась в миллиметрах от лица Влада. Тот буквально трясся от страха, и я могла его понять. Увидеть оборотня вживую… Для обычного человека то еще удовольствие. А в такой ситуации – тем более. Медведь зарычал, не отпуская мужа. И я добавила:

– Феликс, пожалуйста… Если ты меня любишь…

В тот момент я не думала о том, что Влад может серьезно пострадать. Не особенно за него переживала. Больше всего я страшилась, что вербера накажут за подобное нападение. Проклятые гады из ОПО!

И я была, как нельзя больше права.

– Если ты меня любишь… прошу тебя…

Вербер дрогнул, отступил и обратился. Накинул на бедра первое попавшееся на сушилке полотенце и в эту минуту в дом ворвались бойцы ОПО. Я сразу узнала пантер и испугалась уже не на шутку. Но Феликс почему-то выглядел донельзя довольным и спокойным.

– Еще увидимся! Ты мне не нравишься! – прорычал один из верпантер в сторону вербера. – Жаль, что вы, агенты ПОН – неприкасаемые! А ты – так вообще у нас герой месяца! Обезвредил опасную банду!

Все происходило в считанные мгновения. Так быстро, что я едва успевала понять.

К Владу подскочил гипнотизер. Мужчина, худощавый и жилистый. Нэнги.

Я бросилась к Феликсу и прижалась к нему, услышав:

– Ну вот… Теперь все узнают, как я хочу тебя. Я ведь говорил, что готов помочь. Ну что же ты? Что же ты…

Он посмотрел так, словно я – ребенок, который пытался вытащить друга из реки и сам едва не утонул в процессе.

А затем крепко прижал к груди.

– Вы с женой сходили в ЗАГС и развелись. Документы вам пришлют по почте…

Монотонный голос гипнотизера даже меня немного убаюкивал. Я посмотрела на верпантер.

Тот самый оборотень, что признаваться в «любви» к Феликсу, нехотя ответил:

– Мы все уладим. Завтра получите документы о разводе. И чтобы больше никаких превращений рядом с людьми! Я ясно выразился?

Я кивнула, словно отвечала и за себя и за Феликса.

Бойцы ОПО забрали Влада, увели куда-то и главный, прежде чем уйти, сообщил:

– Его доставим домой. Он будет думать, что пришел к вам по поводу развода. Вы поругались. Потом договорились и развелись. Вот и все.

Я не успела ответить, как главарь скрылся за дверью.

– Я не знала, что он так себя поведет… – произнесла в грудь Феликса.

Внезапно он поднял меня на руки и уложил на диван. Сбросил полотенце.

И прежде чем сообразила, очутилась под огромным, мощным мужским телом.

Феликс поцеловал меня в губы, так что у меня язык отнялся и все мысли куда-то улетучились.

Горячее тело оборотня прижалось так, что я чувствовала, насколько он меня хочет, и от этого совсем потеряла голову.

Провела рукой по мощной спине вербера. Мне так нравилось, как перекатываются под бронзовой кожей его мускулы! Сейчас совершенно каменные. Феликс поднял меня и одним движением снял блузку. А затем и бюстгальтер.

Тем же макаром, почти не напрягаясь, он избавил меня и от лосин. А когда понял, что я не ношу под ними белья, зарычал: хрипло и утробно. И принялся целовать. Всю, каждый миллиметр кожи.

Горячий, слегка шершавый язык, умелые, нежные и сильные пальцы касались меня абсолютно везде… И тело будто взрывалось сверхновой. Удовольствие затопило, я чувствовала лишь Феликса, жаждала, чтобы он не останавливался. Ни на секунду, ни на миг.

Я плавилась в его руках… Кожу покалывало, губы горели… Удовольствие прокатывалось по телу волнами дрожи… Я едва сдерживала стоны…

И началось какое-то безумие.

Мы пробовали друг друга в разных местах и позах. Перемещались на стол, на диван, к стене…

У меня еще никогда и ни с кем подобного не было.

Подогретые сценой с Владом, страхом перед ОПО и собственной страстью, мы творили то, о чем я читала лишь в книгах жанра эротическое фэнтези. И думала, что это так, ради красного словца.

Вербер был огромен везде. Просто огромен, иначе и не скажешь. И поначалу я опасалась боли. Но он умудрялся сдерживаться.

Трясся от нетерпения, издавал гортанные звуки, каменел. Но позволил мне привыкнуть к своим размерам так, что я получала лишь удовольствие.

Даже не так – такого удовольствия мне мужчина еще никогда не доставлял!

Я дрожала в руках вербера и снова и снова желала с ним поскорее соединиться. Спешила продолжить наш безумный горизонтальный вальс.

Феликс рычал, утробно и низко и от этого звука все внутри меня вибрировало и опять требовало своего.

По каждому нерву пробегали восторженные импульсы, кожа горела и жаждала новых касаний. Тело словно стало совсем невесомым, как во время полета. По венам струились пузырьки наслаждения…

А когда вербер прижимал меня – легко, словно я, действительно, ничего не вешу, дыхание перехватывало и хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Он действовал жадно и трепетно одновременно. Так что у меня совсем сносило крышу. Казалось, мы не можем друг другом насытиться. И с каждым часом наш аппетит лишь все больше разгорается.

Под конец я тихо постанывала и царапала спину вербера ногтями.

А когда выдохлась, он поднял меня, как пушинку и окатил душем. Вытер, вернул на диван и сам скрылся в ванной.

Я встала, оделась и заварила свежий чай.

А потом принялась за сырники.

Феликс вышел из ванной и наблюдал, как я леплю творожные оладьи и поджариваю их.

А потом произнес:

– Хочу, чтобы ты хозяйничала в моем доме. Чтобы управляла домохозяйкой. При желании сама стряпала. И чтобы… каждый день просыпалась рядом со мной. Хочу тебя всю.

– Ммм? – я посмотрела на вербера, одетого в спортивные штаны Влада. Футболки мужа на него не налезли бы при всем желании. Да и эти брюки демонстрировали все выдающиеся места оборотня.

– Что скажешь? – уточнил он взволнованным голосом.

– Позвони Тимуру и попроси, чтобы привез тебе одежду нужного размера. Так ты не сможешь выйти на улицу.

Феликс усмехнулся.

– Думаешь мне есть дело до зевак?

– Замерзнешь! 18 градусов.

Феликс закатил голову и расхохотался.

– Я и в 5 градусов могу так ходить.

– Все равно позвони! Я хочу, чтобы из моего дома выходили прилично одетые мужчины!

– Ханжа! – усмехнулся вербер и посерьезнел. – Ты не ответила, Алена. Почему? Чем я тебя не устраиваю?

– В качестве кого? – уточнила я, приподняв бровь.

– В качестве мужа.

Я сглотнула. О как! Уже и сразу!

– Ты не устраиваешь меня скоростью принятия решений. И требованием от меня того же!

* * *

Феликс

Феликс смотрел, как Алена жарит сырники: такая милая и домашняя, и думал о том, чтобы закинуть ее на плечо и унести в свой дом… А там… стерпится слюбится?

Конечно, он знал, что не прав. Женщине нужно оставить право выбора, пространство для маневра, время для размышлений. Все то, о чем говорил Тимур.

Но инстинкты говорили другое.

Как теперь без нее?

В постели одному?

После трех часов страсти, когда она ему принадлежала! Ему, черт побери!

Он отдавал ей всего себя. Ломал себя, подстраивался, терпел. Стараясь сделать, как можно приятней и не причинить ни секунды боли. Он весь принадлежал ей. До кончиков медвежьих когтей. Которыми готов был порвать каждого, кто обидит Алену или начнет за ней активно ухлестывать.

А она…. Она отстраненно сказала, что он слишком спешит…

Алена нажарила ароматных сырников. Налила чаю, поставила розетку варенья на стол и села напротив.

– Почему ты считаешь, что я спешу? – спросил Феликс, забывая все, о чем говорил с Тимуром. Не думая о том, что ему советовали.

– Потому, что мне нужно привыкнуть. Нужно подготовить Клима. Нужно разобраться в себе.

Феликс подавился чаем.

– То есть? Ты не уверена в чувствах ко мне?

Да черти полосатые! Почему у нее нет пары!

Что за подстава от природы! Он для нее… а она…

– Эм… Феликс. Ты очень мне дорог. Когда тебя могли убить… Я думала… сама умру. Но, пойми, семья не строится лишь на сильном взаимном притяжении!

– Да? И на чем же она строится? – с оттенком возмущения произнес вербер. Какие же они сложные эти человеческие женщины и нэнги тоже!

Как головоломки, прямо-таки. Тело Алены принимало Феликса с радостью, упоением и восторгом. Ее эмоции стремились к нему, когда вербер оказался в опасности. Но и этого ей, оказывается, мало.

– Сразу видно, что у тебя не было нормальных отношений, – усмехнулась она. – Ты неопытен в этом смысле, как подросток. И такой же максималист.

Феликс встал, устроился рядом с Аленой и взял ее руки своими. Сжал, поглаживая пальцами. Это успокаивало и ее реакция: мягкие ладошки, улыбка, придавали верберу уверенности.

– Да. Я неопытен, – не стал отрицать он. – Да. Я впервые хочу построить с женщиной семью. Взять ее в свой дом. Содержать, поддерживать, делать все для нее. Но чем это плохо?

– Это хорошо… Просто ты многого еще не понимаешь.

– А ты понимаешь?

– Да. У меня был опыт длительных семейных отношений.

Феликс фыркнул:

– Опыт? С этим слизняком?

– Да, – твердо сказала она и вдруг забрала ладони, причинив почти физическую боль. Феликс даже поморщился.