Текст книги "Дерзкое ограбление"

Йонас Бонниер
Дерзкое ограбление

© Jonas Bonnier, 2018

© Филинова Ю., перевод, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

Этот роман основан на реальных событиях. Другими словами, автор взял за основу задокументированные факты, наблюдения и показания очевидцев, а затем дал волю фантазии, позволив воображению также внести свою лепту в эту историю.

Из уважения ко всем участникам тех событий некоторые имена и названия изменены, что-то добавлено, а что-то удалено. В таких случаях любые совпадения с действительностью случайны.

Другие имена, названия и события соответствуют действительности.

Декабрь 2008

1

По заросшей тропе, ведущей из леса, опираясь на трость, медленно шел старик. Купленные пару недель назад в городе черные резиновые сапоги и темно-коричневый плащ смотрелись на нем нелепо: покупка одежды никогда не доставляла ему особого удовольствия.

Хотя снега и не было, деревья и кусты уже тронуло морозом. Вот и дождались по-настоящему холодного дня – может, к вечеру и снег пойдет. Из озябшего леса, где на серо-коричневом фоне выделялась лишь темно-зеленая хвоя елей и сосен, на дорогу метрах в десяти от старика выбежал черный пес, лабрадор-ретривер. Взглянув на хозяина, пес опустил морду вниз и потрусил дальше. Буквально пара метров, и на дороге появились еще три черных пса – такие одинаковые, что и не отличить их друг от друга. Они тут же снова скрылись в кустах, а хозяин поковылял дальше. За спиной он слышал остальных членов стаи: три суки и кобель носились по замерзшим черничным кустам и зарослям папоротника. Они направлялись домой.

Старик жил в ничем не примечательном деревянном доме недалеко от поселка Ландфьёрден между Стокгольмом и Нюнесхамном. Зимой, когда деревья уже сбрасывали листву, из окна кухни можно было видеть остров Мускё. От калитки до берега – всего пара сотен метров. Весной и летом собакам здесь раздолье: перепончатые лапы лабрадоров буквально созданы для того, чтобы уверенно держаться на воде.

Восемь взрослых собак жили в хозяйском доме, а оба сарая старик оборудовал для помета. Он разводил лабрадоров уже почти двадцать лет и предпочитал собак людям. Потому он и поселился в лесу – отсутствие воды и постоянные перебои с электричеством не могли никого привлечь в эти края. Ближайший населенный пункт – в двадцати километрах к югу отсюда.

Первые годы старик сам встречался с покупателями щенков, но быстро терял самообладание, когда всякие толстухи спрашивали, нужно ли собакам много двигаться, или избалованные малолетки начинали дергать щенков за уши. А выйдя из себя, он повышал голос и бил детей по рукам.

Он не был создан для того, чтобы продавать. Со временем у него появились помощники: другие заводчики, которые раньше брали у него щенят и молодых собак на выставки, потом взяли на себя и продажу. Конечно, они присваивали все заслуги себе, но старика это мало волновало.

* * *

Было уже почти девять, когда старик вернулся с утренней прогулки в свой неприметный дом. В нем имелись три комнаты и кухня. Поскольку собаки каждый раз приносили на лапах половину леса, а у старика уже несколько лет болела спина, убираться не было смысла. Только на кухне сохранялся относительный порядок – туда вход собакам запрещался. Старик поставил кофе.

Он ждал гостей.

Старик знал их достаточно хорошо, чтобы не беспокоиться: стоит только позвать, и они приедут. Конечно, он подозревал, что они его боятся. Впрочем, не только они.

* * *

Первым прибыл Сами Фархан.

Старик видел, как он идет по тропинке от шоссе. Автобус из Вестерханинге до Нюнеса останавливается прямо на трассе, а оттуда до дома в лесу всего десять минут пешком.

Хотя с тех пор, как Сами оставил ринг, прошло уже много лет, походка и движения до сих пор выдавали в нем боксера: широкий мускулистый торс и быстрые, легкие ноги. Не прошло и минуты, как гость подошел к дому. На нем было короткое шерстяное пальто серого цвета, которое уместнее выглядело бы в центре Стокгольма весной. На ногах – белые кроссовки.

Старик впустил боксера. Все восемь черных собак бросились к нему и чуть не сбили его с ног – так они обрадовались нежданному гостю. Второй приглашенный, по-видимому, приедет следующим автобусом, так что им придется подождать тридцать пять минут. Старик снял с крючка у двери ключ от сарая, и они с Сами вышли во двор.

– А как братья, Сами?

– А что?

– Я как-то встретил старшего, Али, а вот младшего уже давно не видел. Его зовут Адиль, так?

– Да, Адиль.

– С ним все в порядке?

– Пригласи его и спроси, если тебе так интересно, ладно?

Старик кивнул и опустил глаза. Губы растянулись в удовлетворенной улыбке: Сами все так же взрывается, когда разговор заходит о братьях.

Между двумя сараями во дворе был погреб, вырытый в 50-х годах прошлого века. Стены сложены из камня старинным способом, крыша поросла мхом. Спустя всего двадцать лет погреб уже ничем не выделялся из лесного ландшафта.

В сопровождении стаи старик и Сами зашли в погреб за кормом для щенков. Там хранился корм, туалетная бумага и все, что не помещалось в кладовке в доме. Внутри погреб оказался гораздо вместительнее, чем выглядел снаружи – он уходил под скалу, у которой начинался на поверхности.

В самом дальнем углу были сложены друг на друга не меньше пятидесяти картонных коробок, доверху заполненных деньгами. Всего – больше трехсот миллионов крон. Купюры постепенно покрывались плесенью от влажности и холода, но старика это не заботило: ему все равно нечего было на них покупать.

Он попросил Сами взять корм, и, не произнося ни слова, они отправились кормить вечно голодных щенков.

* * *

Когда они вернулись в дом, хозяин скрылся в спальне на втором этаже, а гость сел в кухне и десять долгих минут наблюдал, как вода из фильтра стекает в кофейник. Сами всегда сложно давалось сидеть без дела, и сейчас, сам не осознавая этого, он от нетерпения начал отбивать ритм правой пяткой. Он перевел взгляд на окно и наконец увидел Мишеля Малуфа, шагающего через лес к дому. В тот же момент на лестнице послышались шаги: спускался старик.

Малуф уступал Сами в росте. Во время ходьбы он приподнимал плечи, но двигался так же быстро и решительно. Хотя его ботинки были лучше приспособлены для прогулок по лесу, он явно замерз.

Когда старик открыл дверь, лицо второго гостя расплылось в свойственной ему улыбке – в ухоженной черной бороде сверкнули белоснежные зубы.

– Ну привет! – поздоровался Малуф.

Он было протянул руку, но тут же вспомнил, что старик никогда не отвечает на рукопожатие. Благодаря собакам и возникшей суматохе неловкой паузы удалось избежать.

– Сами уже здесь, – сказал хозяин.

– Сами? Тот самый Сами?

В голосе Малуфа послышались нотки волнения. Не считая этого, было невозможно понять, что именно он имеет в виду. Малуф обладал легендарной способностью не выставлять напоказ свои мысли и эмоции; играть с таким человеком в покер – верный проигрыш. Все его движения были медленными и выверенными, а лицо всегда оставалось невозмутимым – казалось, ничто не может стереть с лица дружелюбную улыбку.

Малуф задумчиво погладил бороду. В это время в дверях кухни возник Сами.

– Какая неожиданность!

* * *

Мишель Малуф родился в христианской семье в Ливане, Сами Фархан – у мусульман в Ираке. Вскоре обе семьи переехали в Швецию, и мальчики пошли в школы в южных пригородах Стокгольма. Старик познакомился с ними при разных обстоятельствах, и оба произвели на него глубокое впечатление. За эти годы они показали себя надежными профессионалами – отчасти потому, что никогда не имели дело с наркотиками: не баловались сами и не продавали другим. Все знали: хочешь работать с Мишелем Малуфом и Сами Фарханом – про наркотики придется забыть.

И все же до этого дня дороги Малуфа и Сами, если не считать заочное знакомство через старика, не пересекались.

Они сели за обшарпанный стол на кухне. Сами с Малуфом обхватили руками свои чашки с горячим кофе. Сами удивлялся про себя, как можно жить в этом холодном доме. В одной из комнат залаял пес, и к нему тут же присоединились семеро его сородичей. Но после короткой и тихой команды старика снова воцарилась тишина.

Сами и Малуф смотрели друг на друга. Хотя они не могли сказать, что хорошо знают старика и проявляют к нему симпатию, они оба разделяли уважение собак к этому человеку. Таких людей, как он, нельзя назвать приятными в общении. Но он пригласил их, и они пришли – какой резон отказываться? У старика часто возникали любопытные идеи.

– Надо теплее одеваться, – парировал старик, когда Сами поинтересовался, можно ли как-то обогреть дом.

Сами решил не рассказывать, что при проблемах с электричеством сегодня люди используют обогреватели на батарейках.

– У меня к вам предложение. Или скорее вопрос, – перешел к сути дела старик.

Оба приготовились слушать. Когда они сидели вот так близко друг к другу, различия между ними особенно бросались в глаза. Сами смотрел открытым, любознательным взглядом, ловил каждое слово и с нетерпением ждал продолжения рассказа. Малуф же отвернулся и ушел в себя: казалось, этот разговор ему вовсе не был интересен. Когда он мимолетно встречался со стариком взглядом, в нем читалось осторожное любопытство наблюдателя.

– Есть в Вестберге одно здание, – продолжал старик. – Вы оба наверняка о нем слышали. Там хранятся крупные суммы денег. И сейчас появилась возможность…

Несколько собак зарычали. Они затеяли игру и, судя по звукам, опрокинули мебель в прилегающей к кухне комнате. Но команды хозяина не потребовалось: все само затихло.

– Есть одна женщина, которая, думаю, могла бы… подсобить, – продолжил старик. – По крайней мере, это возможность. Она ищет… партнера на всяких сайтах – таких, где можно назначать встречи, знаете?

Сами и Малуф кивнули. При других обстоятельствах они бы посмеялись над тем, какие слова использовал старик – «назначать встречи». Но со стариком шутки излишни – молчи и слушай.

Они отпили кофе, который оказался крепким и горьким, и замерли в ожидании продолжения.

– Поэтому я вас и позвал, – сказал старик после короткой паузы. – Вам это может быть интересно. Вдруг вам захочется встретиться с девчонкой? Она ваша ровесница. Пригласите ее на ужин. Скажете, что увидели ее контакты на одном из сайтов.

Гости переглянулись. У них никогда не было недостатка в женщинах.

– К сожалению, я, наверное, не смогу, – наконец нарушил тишину Сами. – Ты ведь знаешь, что мы ждем второго ребенка?

– Знаю, – кивнул старик, – Получится очень маленький перерыв, так ведь? Твоему сыну ведь нет и года? Как его зовут? Йон? Его уже крестили?

– Не могу я пойти на свидание, – сказал Сами, не ответив на вопросы старика. Затем потопал ногой, чтобы немного согреться, и объяснил:

– Не могу, даже понарошку. Понимаешь, о чем я? У меня теперь семья. И я завязал с этим. У меня другие планы. Понимаешь?

Старик кивнул, но выражение его лица не изменилось, как будто он пропустил возражения Сами мимо ушей.

– А ты что скажешь, Мишель?

– Ну, я-то могу встречаться с кем угодно, – ответил Малуф. – Но эта девчонка… там же полиция, всего в паре сотен метров от того здания в Вестберге. С этим она ведь… не поможет, правда?

Старик промолчал.

– Нет, нет…, – продолжал Малуф осторожно, чтобы не обидеть старика, но все же выразить свои сомнения. – И вообще… там круглосуточная охрана. Сотня камер. Одно из самых безопасных хранилищ в Северной Европе. Н… наверное она все это знает?

Старик как будто не уловил нотки иронии в голосе своего собеседника.

– Встреться с ней. – повторил он, повернувшись к Сами. – Послушай, что она скажет. Может, она выдаст кое-что интересное?

Сами оттянул ворот кофты, как будто хотел проветриться.

– Нет, мне всего хватает, – вежливо отказался он, как будто ему предложили еще кусочек пирога.

Старик посмотрел на него без какого-либо особого выражения и повернулся к Малуфу:

– Мишель?

– Да, но… – тут же засомневался Малуф, – не знаю.

– Если ты пригласишь ее на ужин, счет за мной, – уговаривал старик. – И если из этого что-то выйдет, я буду помогать деньгами.

– Конечно, конечно, – кивнул Малуф. – Нет.

– Нет?

Ливанец сделал рукой какой-то непонятный жест, не поддающийся интерпретации. Ему не хотелось показаться пессимистом. Он посмотрел на Сами: тот едва заметно покачал головой, растирая ладони в попытке согреться. Оба гостя испытывали большое уважение к старику, но чувствовали, что это дело заведомо безнадежно.

– Вы меня разочаровываете, – произнес старик, поднимаясь из-за стола. – Сильно разочаровываете.

На кухне воцарилась неловкая тишина. Обоим гостям было неудобно отказывать старику. Хозяин вытащил из кармана брюк клочок бумаги и протянул его Малуфу:

– Все-таки возьми это. Это личные данные девчонки. И ее контакты. Вдруг передумаешь?

– Спасибо, – Малуф засунул записку в карман куртки. – Кто знает? Все может быть.

– Думаю, вместе вы с Сами могли бы сделать что-нибудь по-настоящему… интересное, – закончил разговор старик.

Февраль-март 2009

2

Мишель Малуф решил прогуляться по недавно застроенному району вдоль набережной озера Ульвсунда на Кунгсхольмене. Поверх темного костюма он накинул тонкое черное пальто. Гладкие подошвы деловых туфель были совсем не предназначены для покрытых изморозью дорог, и Малуф время от времени поскальзывался. В руке он нес черный кейс, который служил ему своеобразным противовесом и помог сохранить равновесие при повороте на узкую тропинку к каналу на другой стороне моста Экелундсбрун.

Ливанец не торопился: встречу назначили на два, в его распоряжении было еще целых двадцать минут. Он оставил свой светло-серый автомобиль марки «Сеат Ибица» прямо у входа в G4S. Этот «Сеат» был самым безликим автомобилем из тех, которые ему доводилось водить. На больших парковках Малуф часто терял его. Ливанцу было важно не привлекать к себе внимание, и такой автомобиль отлично удовлетворял этому требованию.

Но спокойно сидеть в машине почти полчаса в ожидании начала встречи Малуф не мог. Так близко он еще никогда не подбирался! Впрочем, с помощью короткой прогулки он надеялся не столько избавиться от волнения, сколько снять возбуждение.

Хотя после теплого января в город вернулись холода, узкий канал между озерами Ульвсунда и Карлберг не успел замерзнуть. Может, суда проходят здесь и зимой, и городские власти следят за состоянием канала? Малуф ничего не знал об этом районе, он был здесь нечастым гостем.

Мишель Малуф родился в Ливане. Когда ему исполнилось шесть лет, семья бежала от кровавой гражданской войны в Италию, но его отец четко поставил перед собой цель: им нужно в Скандинавию, этот рай на земле. Маленький Мишель не знал, когда и почему папа вбил себе в голову, что Скандинавия – решение всех проблем, но его воспитали послушным сыном. Они продолжили двигаться на север, и яркие цвета и теплые зимы Средиземноморья мало-помалу сменились холодной серьезностью севера. Самое стойкое воспоминание Малуфа о том времени – постоянный холод. Днем и ночью.

Проведя год в Оселе, городке между Эстерсундом и Арвидсъяуром, даже отец Малуфа устал от тишины, темноты и леса, и семье снова пришлось собирать свои пожитки. Мечта о жизни в Швеции не угасла, но жить у Северного полюса было выше всяких сил, так что семья перебралась в Фиттью – пригород на юге Стокгольма, который у многих ассоциируется с преступностью, нищетой и социальной изоляцией. Как ни странно, именно там они наконец обрели стабильность, которую искали, а многочисленные преимущества жизни в Фиттье позволяли закрыть глаза на очевидные недостатки. Там они живут и по сей день.

Дойдя до шоссе Эссингеледен, Малуф развернулся и пошел обратно. Газон по обеим сторонам тропинки накрыл рыхлый слой снега, и серый день стал немного светлее.

Из всех центральных районов Стокгольма, находящихся в стороне от шумных улиц, Стадсхаген казался самым пустынным. Оборудованная здесь в пятидесятых годах прошлого века промышленная зона могла предложить лишь дешевые квадратные метры и доступные погрузочные доки. Но недавно до политиков и градостроителей дошло, что это место имеет слишком выгодное расположение для того, чтобы быть мрачной пустыней заводов и фабрик. Так что теперь здесь как грибы росли фешенебельные жилые кварталы.

Когда Малуф вышел на набережную, ему в глаза бросилась незавершенная стройка, временно простаивающая из-за морозов. Ливанец в который раз испытал чувство облегчения: как все-таки здорово, что он живет за чертой города. Его никогда не тянуло в центр столицы. Даже наоборот – почти всегда хотелось побыстрее вернуться в родной пригород. Ему очень нравилось жить в Фиттье.

Малуф посмотрел на часы: без десяти два. Он сделал глубокий вдох.

* * *

За стойкой ресепшн на втором этаже сидела пожилая блондинка. Все, как полагается, – черные дужки очков, аккуратная укладка. На стене за ее спиной светился логотип компании G4S, будто церковная икона, поклониться которой, перед тем как разойтись по рабочим местам, должны все сотрудники компании. Когда Малуф поднялся по лестнице и приблизился к стойке, женщина строго взглянула на него. Ливанец механическими движениями поправил галстук, поспешно заправил за уши свои длинные волосы и провел ладонью по ухоженной бороде. Приведя себя в порядок, он широко улыбнулся:

– У меня назначена встреча с Андерсом Мильдом, на два часа.

Женщина не поддалась на его чары. С неискренне любезным кивком она попросила его присесть на диван справа от стойки ресепшн, пока она позвонит секретарю Мильда. На деле диван строгих форм оказался еще неудобнее, чем казался со стороны. Сев на него, Малуф тут же вспомнил, как сильно ненавидит костюмы: по-модному сшитый пиджак тесен в плечах, а с купленным за день до встречи бордовым галстуком он провозился целых двадцать минут, пока не получился аккуратный узел. Как вообще можно быть уверенным в успехе с петлей на шее?

Опершись локтями на колени, Малуф быстро окинул взглядом коридор с офисами. Человек, которого он ждал, Андерс Мильд был исполнительным директором отделения компании G4S в Швеции. Малуфу никогда бы не сидеть здесь, если бы не Зоран Петрович. Увидев возникшую в коридоре секретаршу директора Мильда, ливанец понял, как Зорану удалось все устроить. Секретарша была очень молоденькой и симпатичной.

Малуф поднялся с дивана. Рука слишком сильно сжала ручку черного кейса. Он поздоровался с девушкой.

– Принести вам что-нибудь? – спросила она, провожая его в большую переговорную с видом на крыши близлежащих зданий и кроны деревьев у канала. – Воду? Кофе?

– Конечно, – сказал Малуф. – Спасибо, мне достаточно.

Он сел на стул в самой середине длинного стола, а черный кейс положил рядом с собой.

– Вам понадобится проектор? – задала еще один вопрос девушка, которая так и не поняла, ответил ли гость на предложение принести кофе согласием или отказом.

Малуф сначала не понял вопрос.

– Для презентации. Вы, наверное, будете представлять что-то Андерсу?

Малуф покачал головой:

– Точно, точно. Да… но сегодня без проектора, – сказал он с широкой улыбкой, похлопывая по черному кейсу. – Вот моя презентация.

Секретарша кивнула, не вникая в его слова, и вышла за своим начальником, оставив дверь открытой. От возбуждения Малуф не мог усидеть на месте.

* * *

С помощью Зорана Петровича Малуф узнал всю подноготную о G4S. Это самое большое охранное предприятие в мире, с филиалами в ста двадцати пяти странах и шестью сотнями тысяч сотрудников, что ставит его в один ряд с крупнейшими частными работодателями. Им удалось проследить безупречную историю предприятия от момента его основания в Копенгагене, когда под праздничный салют в честь наступления двадцатого века там появилась небольшая фирма, где можно было нанять ночную охрану. Позже компанию переименовали в Group 4 Falck, но до успеха тогда было еще далеко.

«Все дело в деньгах», – объяснил Малуфу Петрович, – «Можно годами ходить вокруг да около, а результата будет ноль. В смысле, кто из нас не смог бы руководить охранной компанией? Но без ресурсов далеко не уедешь».

В начале двухтысячных на сферу обеспечения безопасности обратили взгляды крупные инвесторы, чьи вложения сопряжены с риском. Тогда все, кто стоял во главе охранного предприятия, разом вскочили на коней, замахали хлыстами, переименовали его в Group 4 Securicor и начали активно скупать конкурентов. В Швеции жертвой растущего концерна пала когда-то государственная охранная организация ABAB. На этом этапе рассказа Зоран пустился в ностальгию и поведал длинную и бестолковую историю о том, как однажды ловко обвел охранников из ABAB вокруг пальца.

Акции компании Group 4 Securicor – или G4S – тут же выросли на Лондонской фондовой бирже. Деятельность предприятия сконцентрировалась в двух областях – так появились организация G4S Secure Solutions, занимающаяся охраной, и компания G4S Cash Solutions, отвечающая за инкассацию.

* * *

Андерс Мильд возглавлял филиал G4S Cash Solutions в Швеции. Он не заставил себя ждать: не прошло и пары минут, как в переговорную вошел мужчина среднего роста с голубыми глазами и такой тонкой шеей, что, казалось, она едва выдерживает вес головы. На нем был простой серый костюм и дорогая голубая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Мильд энергичным шагом обошел стол, пожал Малуфу руку и кивком указал на пожилого мужчину, который зашел в комнату вслед за ним, но остановился по ту сторону стола.

– Рик Альманса, – представил коллегу Мильд. – Рик руководит нашей деятельностью в Европе, Мишель. Он – мой начальник. Я рассказал ему о нашей встрече, и он так заинтересовался, что прилетел сюда из Лондона. Вы не против, если мы перейдем на английский?

Малуф улыбнулся и кивнул.

Неужели это правда? Что там ему наплел Зоран Петрович? Андерс Мильд ведь ничего не знал о Малуфе – тот даже встречу забронировал под другой фамилией, чтобы не светиться в Интернете. Неужели можно вот так, без каких-либо подробностей, сорваться из Лондона? Или это ловушка?

Именно этого и не хватало ливанцу – сомнений. Учащенный пульс тут же пришел в норму, волнение сменилось самообладанием, а концентрация внимания улучшилась перед новым испытанием. Так у Малуфа было всегда. Каждый раз он нервничал только перед заданием, и никогда – во время его выполнения. Малуф одобрительно кивнул и через стол крепко пожал Рику Альманса руку.

– Английский так английский, без проблем. I’m truly honored[1]1
  «Очень рад знакомству» (прим. перев.)


[Закрыть].

Андерс Мильд с довольным видом сел за стол на стороне своего начальника. Малуф сначала хотел встать перед доской, но передумал. Что ему на ней рисовать?

Он скосил глаза на лацканы пиджака Мильда: на одном из них был прикреплен маленький значок с логотипом G4S. Мишель Малуф грабил инкассаторские бронеавтомобили с таким логотипом с тринадцати лет. Знают ли эти директора, что впустили в переговорную крупнейшего охранного предприятия в мире одного из самых опытных грабителей в Швеции?