Текст книги "Нестандартная лирика"

Юка Фомина
Нестандартная лирика

© Юка Фомина, 2021

Нестандартная лирика

Музыка леса

 
Лиловеет ласковый летний лес.
Листочки ластиком липнут к ладоням.
Ленты аллей лопочут ливнями.
Леденеют льдинки ландышей,
ломаясь о лапы лиственниц.
Луговые лягушки лоснятся в лужах.
Листопад лютиков легковеет в ложбине.
Литавры кузнечиков, лампадки ласточек
ладят лесную лиру.
Лимонадные лани в лабиринте лип,
лелеют ломтики лукума.
Локоны лозы линяют линзами.
Лилейниковая лютня листает
лоскутки лопухов.
Лоск лисичек, лакрицы левкоя
лениво ложатся в листву.
Лохматые лоси ломятся в лоно лучей,
лавиной летящих в лог.
Льстивые лисы лебезят перед львиным ликом.
Лучина льна ластится к лебединой стае.
Лавандовое легато образует легион звуков,
манящих в ледяную лагуну.
Леди Леший лишает логики
легкомысленных ловцов удачи.
Лимонно-леденцовая луна
лупоглазо любуется людьми,
ловящими призрачные лавры.
 

Москва, октябрь 2012 г.

Терракотовый март

 
Терракотовый март маскирует мастичную морось,
Медальонами меря мрачной мути каскад.
Мармеладных мокриц мандариновый всполох
Мандражирует, мирно миндаля фасад.
 
 
Медиатором мыльную музыку мучив,
Море мокрых магнолий магнитит рассвет.
Морок ночи уходит с сиреневой кручи
Минаретом молитв, освещая макет.
 
 
Методично муравя мелодию мантры,
Миллиметрами мудрость макая в мангал,
Марципановый мишка музыкально играет
Микропесни на манго-малиновый лад.
 

Комарово, июль, 2018

«Переливы, перепады…»

 
Переливы, перепады,
Приоткрыта доля правды,
Пересказана, забыта,
Переврана и убита.
Пересуды, перекуры
Перекрестки – перегуды,
Перестрелки – переправы,
Подскажите – где чье право?
Переезды – переломы,
Перемирие – погромы,
Перекрашенное поле,
Похороненная воля.
Перемазанная память,
Подогретая печалью,
Перекроена, помята,
Перестроена, распята.
Передумано – забыто,
Пережито и промыто.
Перекрыто, пережато,
Перестелено – промято.
Пересчитано, и точка.
Переписано до строчки.
Перечитано до буквы.
Переслушано до звука.
Прощены приспособленцы,
Перебиты иноверцы.
Перелистано в пространство.
Перегрузка – постоянство.
 

Январь 2019, Москва

Мелодия южного утра

 
Улюлюкают улитки,
Украшая собой рассвет,
Украденная ночь убегает, рыча.
Убеленные сединой волны,
Усмехаясь, ударяются о берег.
Удивительно хорошо!
Ультрамариновое море
Умиротворенно урчит под усталыми ногами.
Укромные уголки песчаного пляжа
Заманивают уговорами о вечном,
Угасают последние отблески тьмы,
Урановые ракушки украшают улицы.
Улыбки устриц, усики медуз,
Укропики ужиков – все это улики,
Оставленные увядающим уловом.
Ускользающий ветерок
Участливо укрывает узорами водную гладь
И утихает.
Улыбка утра попадает в унисон
С учащенным уханьем филина,
Утопично уходящим в даль
Убегающим эхо.
 

Январь 2019, Москва

Звуки зимы

 
Звуки зимы, знакомые с детства,
Запахнуты зипуном воспоминаний.
Звонки колокольчиков, золото гирлянд,
Заячьи ушки, заколотые за ободок, –
Новогодний задор.
Все это застыло где-то глубоко в памяти.
В настоящем –
Звездопад заиндевевших снежинок за окном,
Замороженные ветки деревьев,
Заснеженный парк и заторможенные прохожие,
Зябко кутающиеся в свои одежды.
Запорошило, заволокло,
Завьюжило, закружило.
Заспанным зимородком
Закрадывается в дом закат и
Замирает заоблачным заревом,
Растворяя все ненужное в зеркальном забытьи.
 

Январь 2019, Москва

Природные зарисовки
(Заметки)

Зима

 
Желейно-вязкий, тяжелый рассвет зимы.
Вкусно – морозно.
Снег обжигает щеки прикосновением.
Черно-белые деревья, похожие на сборище панд,
пестреют в лесу.
Скрипят под ногами неокрепшие снежинки, еще
не успевшие превратиться в кучу сугробов и накрыть
все вокруг пушистым белым одеялом.
Белизна света режет глаза и заполняет собой
пространство.
Тьма отступает в небытие, забирая безликие тени
предметов и открывая замерзшие жертвы стужи.
Суровая красота холода отличается от развязной
летней беспечности и от осенней какофонии красок.
Она – убийственно монументальна.
 

Январь 2021, Москва

Летние забавы Матери-природы

 
Люлюлюлюлюблю
Луговые травы, распахнутые ладошками вверх,
Ландышевые полянки,
Лавандовые ломтики лука,
Лютни лютиков.
Лимончиковые лужайки льна,
Лебединые ромашки с лакричной сердцевинкой.
Блаблаблаблаблагостно
Биение пульса в руке,
Балаболье бабочек в цветах,
Блики бурановых буль,
Безмятежно бродящих в бузине и
Бурливо перемешивающихся
с багровыми тонами бурелома.
Мимимимимимикрично
Мелодия жужжания насекомых,
Минорные Муси, мандаринящие
Марципановое макраме.
Москитные сетки на окнах,
Мерцающие ранней росой
И отражающие мурановым
Светом стеклянные лужи.
Попопоразительно легко
Плескание пурпурных светлячков
В полосатой глазури заката,
Патока вязкого вечера лета,
Обтекающего пеленой тумана,
Припудривает последние отблески дня.
Все замирает и затухает до рассвета.
Проступает призрак тишины.
 

Краски осени

 
Красным кумачом раскрашены осины.
Карамельные кораблики бабочек
Кустисто сбиваются в кучки.
Кобальтовые куропатки крикливо
Кудахчут в пустоту,
Кроша квелые корявые листья.
Кавардак красок!
Каштаны, кутаясь в коричневые кимоно, картинно кивают кронами.
Клавесин костра капризно квакает клавишами огня.
Крошечные ежики копошатся в клубнях, комично фыркая.
Кулоны клена крылатыми каплями
Кружатся на ветру.
Кудри корней крепнут под крупным дождем.
Крякши клубно кучкуются в кланы.
Кукование кук колобродит кущи.
Клюкают под ногами кляксы луж,
Кипит грозовыми квантами небо,
Осень вступает в свои права.
Какофония звуков и запахов
Наполняет пустоту аллей и крадет случайные остатки лета.
 

Осенняя мелодия

 
Желейная вязкость осени растекается по земле.
Разноцветные листья шуршат под ногами,
Льстиво забиваясь под каблуки прохожих.
Желатиново-мармеладные краски пестреют каплями дождя.
Восторг цветов, сливающихся в букеты радости.
Упоительно спокойно!
Смешение красок, переливчатость звуков,
Кляксы луж – все это заполняет собой пространство.
 

Январь, 2021

Симфония весны

 
Серенаду сиреней в мае
Слышно сквозь канонаду грозы.
Серебристые свирели суровых сосен
Прорываются сквозь сонм соловьиных трелей.
Сугробы салатовых холмиков
Сбиваются в кучки, образуя ковер из мха.
Ласковый дождь шумит звоном стекла,
Разбрызгивая капли воды по земле.
Сопли сосульковых сережек ольхи
Смешно свисают с деревьев.
Желтые головки одуванчиков
Танцуют под струнное легато
Природного оркестра гитар.
Запахи и звуки весны раскрываются
Полней и ярче, давая дорогу
Молодому лету.
 

Партитура дождя

 
Дождь начинается осторожно.
Сначала скупыми каплями выступают на асфальте маленькие
кляксы воды, ударяясь на ходу о лица прохожих.
Потом шум легких струек становится все навязчивей и сильней.
Разбрызгиваясь в стороны, натыкаясь на препятствия,
слезы облаков промокают землю.
Подключается громовое сопровождение, усиливается Крещендо
музыки дождя.
От тихого пошептывния до ударного всплеска.
Бах! И серое небо разрывает свет молнии.
Дождь уже не боится и наращивает силу.
Плюхает большими сгустками по зонтам спешащих в укрытие людей.
Новый виток экспрессии, и машины уже заливает потоками водопада.
Вместо мелких луж возникают ручейки, которые сбиваются в стайки,
образуя минипруды.
Дождь превращается в Ливень!
Тревожным водным вулканом сметает все вокруг.
Стихия на пике! Фортиссимо!
Внезапно все замолкает.
Стихает громада небесного оркестра.
Тишина.
Только оставшиеся капельки осиротело падают на
отполированную мокрую поверхность, щедро политую
Прозвучавшим дождем.
 

На злобу дня

«Гуттаперчевые гимнастки…»

 
Гуттаперчевые гимнастки
Грациозно гламурят гостей,
Грешно глядя в горячие глазки
Глицериново-глупых гусей.
 
 
Грязно-глиняный город гогочет,
Горделиво гремя головой.
Громогласно гагара грохочет
Над гремяще-гудящей грозой.
 
 
Героиновый глянец газеты,
Гипоксичные губы гуляк,
Голубиная горечь галеты
На гранатово-гнутых граблях.
 

«Пыль дорог разъедает душу…»

 
Пыль дорог разъедает душу,
Мир идет по тропам судьбы.
Для кого-то вечная стужа,
А кому-то от Бога дары.
Лепестки замороженных листьев.
Хрупко стонут под мощью подошв.
Надо просто идти с молитвой,
Совершая все больше шагов.
А потом, оглянувшись устало
На годами пройденный путь,
Перейти перевал осознанья
И, тихонько забывшись, уснуть.
 

«Кардашьянят красивые крали…»

 
Кардашьянят красивые крали,
Краской крася картинный фасад.
Крест картонный комкая в кармане,
Карамельно кудрявят каскад.
 
 
А кликуши кричат по каморкам,
Карауля кремлевский эскорт,
Капли крови роняя проворно
Сквозь кроваво-калиновый рот.
 
 
Караваны кипящих кортежей
Куршавелят пластиновый сброд,
Календаря комических пажей,
Креативно кошмаря народ.
 
 
Колыбель для кривляк на экране
Кипятит карантиновых клуш.
А на деле – лишь кукиш в кармане
От крапленых колодой чинуш.
 

Москва, февраль, 2018

Не рекомендовано

 
Нам не рекомендовано писать
О том, что наболело и что важно.
Нам не рекомендовано читать
Те тексты, что печатают тиражно.
 
 
Нам не рекомендовано звонить
По неблагонадежным абонентам.
Нам не рекомендовано прожить
Свободно, мирно, честно, современно.
 
 
Но нам рекомендовано стучать
На каждого, кто против и кто спорит.
И нам рекомендовано понять
Всех тех, кто у кормушки верховодит.
 

«Пилигримы продали полосатую Русь…»

 
Пилигримы продали полосатую Русь,
Поджигая последние пазлы из правды,
Полоская в порту подхалимовых пусь,
Поменяли пурпурно-пастельные планы.
Покидая предельно больную страну,
Постепенно поймем на чужбине,
Почему, переживши такую войну,
Допустили на пост пилигримов.
 

Обычные стихи

Москвичам

 
Можно уехать на север,
Можно уехать на юг.
Можно ни с кем не общаться
И разорвать сжатый круг.
Можно уехать в Европу,
Жить по законам иным,
Но окна любимого дома
Поманят к истокам родным.
Можно ни с кем не общаться,
Можно на все наплевать,
Но нужно всегда возвращаться
Туда, где свободней дышать.
Туда, где зеркальное небо
Заплачет московским дождем,
Где наш златокаменный Кремль
Приветствует радостным днем.
Туда, где усталые лица
В метро повстречаешь опять,
Где милая сердцу столица
Тебя будет преданно ждать.
 

Февраль 2019

О Европе

 
Чешская четкость,
Немецкий стандарт,
Точность швейцарцев,
Голландский бардак,
Нежность французов,
Холодность датчан,
Сладость бельгийцев
И фарс англичан,
Вкус итальянцев.
Испанская страсть,
Греции сказка,
Румынская масть.
Призраки Габсбургов,
Венский фасад,
Стены Версаля,
Альпийский каскад.
Грубость хорватов,
Турецкий Босфор,
Сербская жалость,
Болгарский простор.
Рижский бальзам,
Португальский рассвет,
Скупость эстонская,
Финский привет.
Гордость венгерская,
Польская честь –
Вот вся Европа,
Пожалуй, как есть.
 

Стамбул

 
Стамбул – пряный и приторно-сладкий,
Светло-солнечный с терпким осадком.
Все вокруг говорят по-турецки,
Орех смачно щелкая грецкий.
 
 
Здесь особенно ходят в бани,
Называя их странно – хамамом.
А потом пьют чаи из армудов
Да кальяном дымят из трубок.
 
 
Запах едкий дубленой кожи,
Вкус лукума, на детство похожий,
Ароматы багряные специй,
Каскад фруктов в виде трапеций.
 
 
Танцы дервишей, мрамор улиц,
Звон монет у торговых околиц.
Шерстяных ковров мягкие груды,
Колоритный цвет местной посуды.
 
 
Город красок, базаров восточных,
Сказок тысяча одной ночи.
В нем присутствует лик православный
Наравне с мусульманским Кораном.
 
 
А на искренне-синем Босфоре
В поцелуе застыли два моря.
В Истамбуле есть дух Византии,
Где султана османского сила.
 
 
Храм Софии в корабликах света,
Голубая мечеть в минаретах.
Фрески древние в ярких мозаиках
И дворец Топкапы базальтовый.
 
 
Здесь по пятницам все замирает.
Город дружно намаз совершает.
Слышно пение из минаретов,
Светел взгляд обращенных на Мекку.
 

Про Париж

 
Париж меня не покорил.
Нет той былой французской страсти,
Что он так искренно дарил
Все тем, кто мог им восхищаться.
Поникший Лувр, грязь в метро
И разнорасовость прохожих,
Печальный колокольный звон
Из Нотрдамского собора.
И Эйфелевой башни шпиль
Подчеркнуто стоит, суров,
Не впечатляют Монпарнас
И красота больших дворцов.
Где шик известных кутюрье?
Где аромат Шанель?
Где тот Париж, что дорог всем,
Что так любил Мане?
По узким улочкам твоим
Когда-то шел Флобер,
Здесь в тишине Гюго творил,
А ранее Мольер.
Теперь по древним мостовым
Идет Алжир, Бенин.
Париж сегодня стал другим –
Холодным и чужим.
 

«Папа когда-то меня учил геометрии, пирамидам…»

 
Папа когда-то меня учил геометрии, пирамидам.
Но видела я только окон глаза. и луну в призрачно-синем.
Он мне говорил: «Ты представь, посмотри,
Вот образ и точки в пространстве».
А я могла слышать лишь слов перелив
И музыку непостоянства.
Теории тысячи теорем прошли аксиомами мимо.
Мелодии звуков и всплески фонем
Врывались протяжным мотивом.
Легато из цифр, увы, не по мне,
Пусть кто-то другой геометрит.
Ведь лирику проще услышать в струне,
Чем вычислить в формулах ветер.
Прошла математика мимо меня
Технически, сложно и четко.
Зато я умею стихи сочинять
Под ритмы природной чечетки.
 

«Мы заперты в городах…»

 
Мы заперты в городах,
Не видим простор полей,
Вокруг из бетона прах,
Не можем вдыхать полней.
 
 
Мы счастливы видеть лес
И светлого неба глоток.
Цветов луговых разлив,
Лучей золотых поток.
 
 
Московские улицы – сонм
Собравшихся на шабаш.
Чумы фиолетовый звон,
Садящейся в экипаж.
 
 
А здесь на земле простой
Вдыхаем раздолье трав.
Мы просто забыли то,
Откуда пришли сюда.
 
 
Из вечного небытия,
Оставив природный зов,
Мы думаем – можем влиять
На Новый Завет Христов.
 
 
Но только Божественный свет
Нельзя рассмотреть в суете.
И хватит уже вендетт –
Природа и так на кресте.
 
 
Не просто ведь так, друзья,
Пришла в города чума.
Напомнить решила она
О важности каждого дня.
 
 
О праведном и большом,
Что мы позабыли вдруг.
О светлом и о родном,
Где нет наших с вами заслуг.
 
 
Где просто живет Земля,
И дождик идет косой,
Усишками шевеля,
Жук мокнет под ранней росой.
 
 
Но снова наступит день,
Восход озарит поля,
Опять зацветет сирень,
А значит – живем не зря!
 

Июнь 2020 г.

«Надо, видимо, жить в России…»

 
Надо, видимо, жить в России,
Чтобы так ее не любить!
Это небо в искренне синем,
Куполов золотую нить.
Белоснежных берез просторы,
Изумрудных полей росу,
Переливчатых рек узоры
И таежных лесов красу.
Надо, видимо, здесь родиться,
Чтобы замысел Бога понять
И в огромной толпе многолицей
Научиться себя различать.
Акварельно-пастельные краски
Черно-серых глухих тонов,
Народ, словно загнанный хаски,
Убегает от шайки воров.
Надо, видимо, верить в Россию,
Чтобы так за нее болеть.
И, страдая от власти лживой,
Здесь, на этой земле, умереть.
 

«Что же так тоскливо на душе…»

 
Что же так тоскливо на душе,
Отчего не радуют родные,
Почему-то хочется бежать,
Позабывши собственное имя.
 
 
Посмотрев на злые небеса,
Наступив на плазменную землю,
Я закрою серые глаза,
Успокоив взвинченные нервы.
 
 
Закурю. Печальным огоньком
Обжигает руку сигарета.
От навязчивой зимы тайком
Спрячусь в мгле до радостного лета.
 

«Метет и метет бесконечный февраль…»

 
Метет и метет бесконечный февраль,
Нет края белесым снегам.
Заносит мой светлый сиреневый рай
Холодная злая пурга.
Проходят года, обреченно спеша,
За ними я следую вдаль,
Не видя ни зги, продолжаю бежать
Сквозь вьюжный и липкий февраль.
 

«Суета сует суетой забита…»

 
Суета сует суетой забита,
Свечной в храме свет
С синим цветом слитый.
Сумеречный парк на пороге ночи.
Скрадывает мрак,
Сберегая прочих.
Солнецеликий Бог
Смотрит улыбаясь.
Смертных семь грехов
В каждом из них каюсь.
 

Моя Москва больна…

 
Моя Москва больна. На улицах пустынно.
Чужими кажутся Дома. Безлюдно на Неглинной.
Мертво Садовое кольцо. Закрыты парки, скверы.
И прячем в масках мы лицо от пагубной холеры.
Нет больше праздничных торжеств.
Пустые рестораны.
Заразным стало вдруг метро, кругом одни обманы.
Сидим, как мыши, по домам,
Боимся выйти в город.
Страх пробежался по ладам
Гитарного аккорда.
Никто не знает ничего, пугает неизвестность.
По улицам шагает зло,
И разбивает сердце.
Но век идёт, проходят дни,
Воспрянула столица.
Нельзя всю жизнь сидеть в тени
И прятать от всех лица.
Опять моторов слышен шум,
И смех детей с площадки.
Мир продолжает дальше жить
В привычном распорядке.
 

Мое поколенье

Мое поколение

Автор: Булат Окуджава

 
Всего на одно лишь мгновенье
Раскрылись две створки ворот,
И вышло мое поколенье
В свой самый последний поход.
 
 
Да, вышло мое поколенье,
Усталые сдвоив ряды.
Непросто, наверно, движенье
В преддверии новой беды.
 
 
Да, это мое поколенье,
И знамени скромен наряд,
Но риск, и любовь, и терпенье
На наших погонах горят.
 
 
Гудят небеса грозовые,
Сливаются слезы и смех.
Все – маршалы, все – рядовые,
И общая участь на всех.
 

Ответ Окуджаве

 
Как долго играли свирели
Прошедших войну стариков.
Не вышло мое поколение
В поддержку для снятья оков.
 
 
Сидит на уютных диванах,
Уткнув в телевизор глаза,
Живущее, словно бараны,
За все априори мы «за».
 
 
Проводим часы в интернете.
Не видя, не помня себя,
За нами следят наши дети
Все тем же злоупотребя.
 
 
Да, это мое поколение,
Увы, недостойное тех,
Чьи подвиги были мгновением,
Оставив в истории след.
 
 
Простите потомков, солдаты.
Мне стыдно смотреть в небеса.
Пред вами мы все виноваты,
Неважно, какой адресат.
 
 
Но все же, отбросив сомненья,
Когда-нибудь встанем мы все
И скажем: «Мое поколение
Достойно живет на Земле».
 

Комарово

 
В Комарово, в Калужской губернии,
Мы проводим свое бытие.
И не спросят потомки, наверное,
А зачем нужно было сие?
Лето стелется белой поземкою,
Поливают грибные дожди.
Нас обходит столица сторонкою
В эти сложные страшные дни.
Переждем, перетрем – перемелется,
Смоет время безумство страстей.
Заметет следы легкой метелицей,
Станет солнечней и веселей.
А пока, друг, живи и радуйся,
Пей вино и вари компот.
В Комарово на «правильных градусах»
Переждем этот короногод.
Нам, увы, выбирать не приходится,
Но уж лучше, чем там, в Москве,
Где асфальт от нагрузки плавится,
И инфекция бродит везде.
Здесь, конечно, тоска кленовая,
Зато есть покой и уют,
Воздух свежий, вода родниковая,
По утрам петухи поют.
А еще лес, грибы и ягоды
По ложбинке бежит ручей.
И в Тростьевском пруду, в награду нам,
С тобой плаваем каждый день.
Просто мы вдруг вернули молодость,
Просыпаемся на заре
И, забыв суету московскую,
Снова бегаем по росе.
Вечерами – пластинки старые
Да кукушки протяжный крик.
Посмотри, здесь природы царствие,
Детства нашего радужный блик.
 

«О Москве могу писать без остановки…»

 
О Москве могу писать без остановки –
Про Неглинку или про Петровку,
Про Арбат и про Ряд Каретный,
Про Охотный и про Смоленку.
Про Сокольники и Лихоборы,
Про Лубянку и Китай-город,
Про Варварку и про Тверскую,
Про Солянку и Яхромскую,
Про Таганку и про Бутырку,
Про Измайлово и про Стромынку,
Про Текстильщики и Люблинку,
Про Варшавское и Ордынку,
Про Садовое и Маросейку,
Олимпийский проспект и Манежный,
Про Цветной бульвар и Патриаршие,
Про Черемушки и Крылатское,
Про Коньково и Теплый стан
И про милый Битцевский парк,
Лианозово и Хорошевку…
Может, сделаем остановку?
Или все же продолжим далее:
Тимирязевский парк и Москва-река,
Сходня, Дмитровка и Ленинградка,
Снова в пробках стоим по порядку.
Река Яуза, площадь Гагарина…
Вот такая она – Москва моя.
 

Июль 2020 г.

«Счастье подкралось на цыпочках…»

 
Счастье подкралось на цыпочках,
Беда обошла стороной.
В один миг чуть все не рассыпалось,
Но ангел стоял за спиной.
Сложив крылья, молился истово
За свою подопечную он.
И седел на глазах стремительно
Золотых кудрей капюшон.
Отмолил, отболел, откаялся,
Сердце в кровь и душа вразнос.
Наслаждаюсь, а кто-то мается,
За мои грехи – на допрос.
Отболело, ушло и спряталось
Под вечерний закат – стороной.
Отошло то, что мне предназначено,
Видно, сбудется в жизни другой.
Милый ангел, мне нет прощения,
Ты прими благодарность, как есть,
Ведь живем – то взлет, то падение,
Где же полосы эти учесть.
Что-то думаем, что-то планируем
По наивности, видно, своей,
Между днями успешно лавируем,
Убегая от сонма страстей.
Только все это схлынет с лавиною,
Пронесется над снежной горой.
И один, перед бледной лучиною,
Будет ангел сидеть весь седой…
 

Июль 2020 г.

Подруге

Посвящается моей подруге Ольге К.

 
Ты больше, чем подруга, – ты сестра!
Мы пережили много разных дней.
Делили наши беды пополам,
Теряя по пути родных, друзей.
 
 
Года летят, их не замедлить ход,
И свадеб отгремела череда,
Но снова дел земных круговорот –
Работа, дети, дачи, суета…
 
 
И вот невесты дочери теперь,
Их даже одинаково зовут.
Как быстро время выскользнуло в дверь,
И ведь его, увы, нам не вернуть.
 
 
А помнишь школу, наш веселый двор?
Где мы, девчонки, бегали, смеясь,
Не думая, что будет со страной
И как жить дальше, да какая власть.
 
 
Когда все вместе ездили везде,
Страна была уютной и большой.
И нам хватало места на Земле,
Такой спокойной, мирной и родной.
 
 
Пришли потом другие времена.
Забыта честь и попраны мечты.
Но дружба наша не побеждена
Она, как солнца луч из темноты.
 

«Мне не надо морей средиземных…»

 
Мне не надо морей средиземных
И европ с их чумной стороной,
Мы отведаем радостей местных
На своей светло-русской земле.
 
 
Вдохнем воздух лесов подмосковных,
Окунемся в июльский закат,
Пробежим по траве зеленой,
Разопьем геленджикский мускат,
 
 
Наберем крепких белых груздей
И споем наш любимый шансон.
Нас никто здесь с тобой не осудит,
Будут просто петь в унисон.
 
 
Я бывала в краях далеких,
Повидала немало стран.
Но нигде нет такого простора,
Чтоб душа отдохнула от ран.
 
 
Есть комфорт и уют для тела.
Вкусный завтрак, красивый фон,
Только нет там шального лета,
И ночами спит саксофон.
 
 
Все по правилам и по законам,
Не для нашей души размах.
Мы ж помолимся перед иконой
За то, что так живем впотьмах.
 
 
А потом за есенинским словом
По российской своей стороне
Пробежим, сняв чужие оковы,
И прильнем к нашей русской земле.