Текст книги "Не висит, не болтается…"

Юлий Буркин
Не висит, не болтается…

Оказывается, это так здорово, когда тебе дарят что-то такое, чего ты не ожидал, даже не знал или не задумывался о существовании этого, но стоило тебе его получить, как сразу понимаешь: вот оно – то, что мне было по-настоящему необходимо!

Обычно подарки предсказуемы и, по реакции на них, делятся на две разновидности: «ну вот, блин, так я и знал…» и «наконец-то, хоть кто-то додумался». Непредсказуемые же подарки, как правило, справедливо наводят на мысль, что эта штуковина уже не в первый раз переходит из рук в руки в надежде, что найдется, наконец, придурок, который ей обрадуется…

Но в этот раз Кристина попала в яблочко. При чем, в такое, которого я и не видел! Говорят, талант стреляет в десятку, а гений поражает цели, о существовании которых никто не предполагал… Кристина – подарочный гений! Я и думать не думал, что хочу этого, а теперь – не могу нарадоваться …

С моего уютного седьмого неба меня сбросил вызов домашнего коммуникатора. Я нехотя включился. На экране появилась рожа Чуча, и я сразу понял, что он чем-то сильно недоволен.

– Всё, хватит с меня! – сказал он, даже не поздоровавшись. – Работа – работой, а гражданские права – это святое!

– Ну, да, – осторожно согласился я.

– И я не намерен терпеть, что их попирают, – продолжал он. – Тем более, в отношении меня.

– А кто их попирает? – поинтересовался я, не слишком, правда, уверенный в том, что хочу это знать. Так, чисто, из вежливости.

– Кто-кто?! – взорвался Чуч. – Да вы все!

– Лично я ничего у тебя не попираю, – возразил я.

– Попираешь, попираешь! – заверил Чуч. – Попираешь и ущемляешь. Ты ведь – член группы.

– Ты тоже – член, – пожал я плечами.

– От члена слышу, – не пропустил Чуч мимо ушей двусмысленность. – Если бы тебе сказали, что в интересах группы ты обязан делать то, чего тебе не хочется или не делать того, что хочется, ты бы ведь взвыл, что мы тебя ущемляем, так? Вот я и взвыл.

Я почувствовал, что этот бестолковый разговор начинает мне уже надоедать, нервно поёрзал на диване и, приняв положение поудобнее, заметил:

– Я тебе ничего такого не говорил.

– Ты-то, да, не говорил, кто ты такой, чтобы говорить?.. А вот Петруччио сказал, и от лица всей группы, то есть, и от твоего тоже.

– Так бы сразу и сказал, что это тебе Петруччио на хвост наступил.

– Так ты знаешь? – нахмурился Чуч.

– Про что? – не понял я.

– Про хвост, – отозвался тот.

– Про хвост? – повторил я, чувствуя себя так, словно меня поймали с поличным.

– Ты чего побледнел? – присмотрелся Чуч ко мне. – А-а, – хлопнул он себя по лбу, – ты подумал, что я тебя прохвостом назвал? Нет, я сказал, – «про хвост», в смысле, – «о хвосте». О моем хвосте.

– О твоем хвосте я ничего не знаю, – сказал я, как можно спокойнее.

– А чего тогда ты так разволновался?

– Тебе показалось.

– Ну, ладно, – махнул он рукой. – Короче, дело в том, что я решил отрастить себе хвост, здоровенный, мохнатый, а Петруччио мне запретил. Говорит, что это не соответствует имиджу группы.

– Вообще-то, он продюсер, и у него есть такие полномочия, – произнес я, чувствуя, в собственном голосе предательскую хрипотцу. – Хотя и до определенных пределов… Но в этом случае он, по-моему, прав. Мы же не для леопардов работаем. Зачем тебе хвост?

– Что значит, зачем? Хочу и всё. Прикольно. Сейчас многие себе отращивают.

– Мало ли, что многие делают. Сейчас многие, например, пол себе меняют, а ты не хочешь?

– Не, это не то. Если бы я захотел пол сменить, а Петруччио запротестовал бы, тут я бы его понял. Он контракт с вокалистом заключал, а получилась бы вокалистка – совсем другой человек.

– А ты смотри шире: он контракт с человеком заключал, а с хвостом – это уже не человек, потому что людей с хвостами не бывает.

– Ерунда это всё! – скривился Чуч. – Еще как бывают! Во-первых, ты сам знаешь, и раньше иногда рождались люди с хвостами, только они это скрывали, или им их ампутировали, а, во-вторых, сейчас их наоборот имплантируют любому желающему – быстро и безболезненно. И человек при этом остается человеком, зато становится ближе к природе.

– Чуч, ну подумай сам, как можно стать ближе к природе, вмешавшись в нее хирургически?

– Это не хирургия, а генная инженерия.

– Вообще-то, ни то, ни другое, но это не важно

...

конец ознакомительного фрагмента