Текст книги "Всевидящее око фараона"

А может, теперь, после смерти Павла, ей выйти за него замуж, мелькнула у Марины неожиданная мысль. Нет. Он не захочет. Старая баба с двумя взрослыми детьми. А он, небось, еще своих хочет. Спасибо, что сразу не бросил.

День на удивление прошел быстро, с поддержкой Александра все устроилось без особых хлопот. Они даже пообедать успели, и аппетит у Марины никуда не пропал, хотя она и помнила все время о Павлике. Александр ее даже в церковь отвез, чтобы она панихиду заказала, а сам тактично в машине остался, сказал, чтобы она не торопилась. Ей после церкви как-то легче стало. Жаль, что нельзя Александра на похороны позвать, размышляла Марина, поднимаясь в лифте на свой этаж.

Вечером надо было обзвонить всех знакомых, сообщить о похоронах. Но уж это дело она поручила ближайшей своей подружке Лене Душкиной, та полвечера просидела с телефонной книгой в руках, а потом они долго пили чай на кухне.

– Да точно наркоман какой-то из-за денег, – в сотый раз повторяла свою версию убийства Лена.

– У него ничего не украли. Ни деньги, ни часы, ничего, – из какого-то глупого упрямства продолжала спорить Марина. – И полиция тоже так думает.

– Дураки они все, вот и все. Потому что если не наркоман, то кто?

– Не знаю.

– У Павла в жизни врагов не было. Конкурентов тоже, он никого не подсиживал. Рога никому не наставлял.

А вот это как раз вопрос, подумала Марина. Хотя ей казалось, что в последнее время у Павла никого не было.

– Марина, он врач, а не криминальный авторитет, кому нужно его убивать?

– Кстати, полиция говорит, что за два дня до гибели Павла убили его пациента, там же, на Черной речке, сразу после приема, – вспомнила Марина.

– Что, серьезно? Ну, это уже другое дело, – озабоченно нахмурилась Лена. – Так может, Павла из-за этого мужика убили?

– Может. Полиция разбирается, – вяло проговорила Марина. Она уже клевала носом, но Лена этого словно не замечала и продолжала бодро тарахтеть.

– Слушай, а сама-то ты что думаешь, ты ж Павла лучше всех знала? Может, он ввязался в какой-то криминал?

– Лена, у нас не девяностые, какой криминал?

– Ну да. Точно. Ничего не понятно.

Тут Марина была с подругой полностью согласна.

И хотя весь вечер Марину клонило в сон, едва она легла в кровать, дремоту как рукой сняло. А полезли в голову всякие тревожные мысли.

Лена была права, никто не знал Павла лучше, чем она, а полицейский говорил, что это было преднамеренное убийство. То есть Павла убили нарочно. Хотели убить именно его и убили. Боже, как страшно! Но кто, кто это мог сделать? А главное, за что?

Этого Марина никак не могла понять.

Глава 3

1923 г. Каир. Египет

Шумные, многолюдные, пыльные улочки Каира поглотили Феденьку без следа, избавив от бывших товарищей по раскопкам. Он неплохо изучил город за прошлое лето и теперь уверенно шагал к знакомой недорогой гостинице, которая была ему по карману и в которой он гарантированно не встретит знакомых. Гостиница располагалась в стороне от опрятной европеизированной части города. Здесь не было мощеных тротуаров, респектабельных кафе и ресторанов, столики и стулья недорогих кофеен стояли вдоль тесных пыльных улиц, навесы над ними были грязны и потрепаны временем, и публика в основном попадалась местная. Мужчины в длинных белых полотняных рубахах, в чалмах и фесках, чумазые дети, женщины в черных балахонах и платках. Продавцы лепешек с большими подносами на головах и в широких шароварах. Водоносы с огромными глиняными кувшинами за плечами. Вместо магазинов маленькие тесные лавочки, всюду выведенные арабской вязью вывески, резные деревянные балкончики на деревянных столбиках, такие хлипкие и ненадежные, что того и гляди завалятся, облупившиеся стены домов, нагруженные поклажей ослики, неуклюжие деревянные повозки, наполненные товаром. Ароматы кофе, пряностей, свежих лепешек, табака и еще бог знает чего, присущего только этому городу. Все кипело, двигалось, жило.

Феденька, переступив стершийся порог старой гостиницы, вошел в душный сумрак холла. За резной конторкой дремал хозяин, старый Али Хусейн.

– Кто такой, что надо? – увидев посетителя, встрепенулся он, щуря глаза. – А, мистер Липин! – узнал он Феденьку и заулыбался навстречу старому знакомому. – Снова к нам? Надолго? Могу дать тот же самый номер, и цена не изменилась. – Али Хуссейн вытянул из-за стойки свое упитанное тело и, прихватив ключ от номера, поспешил к постояльцу. – Эй, мальчик, отнеси вещи господина в пятый номер! – велел он худосочному мальчишке в шароварах, вынырнувшему из-под лестницы.

Мальчишка схватил Феденькин чемодан и бодро зашлепал босыми пятками по ступеням скрипучей лестницы. Феденька кинул ему несколько монет, тот счастливо оскалил белоснежные зубы и, сунув монеты за щеку, умчался, даже не поклонившись.

Номер был все так же плох, как и раньше. Пыльный, душный, с окнами на улицу, откуда в комнату вливались шум и гам и проникал запах дыма из соседней пекарни. Но Феденьку это не огорчало. Он не собирался надолго здесь задерживаться. Приоткрыв деревянные ставни, он оглядел улицу, не спеша умылся и прилег на жесткий старый матрас, повидавший, очевидно, на своем веку не одну сотню постояльцев.

Итак, сколько ни думал, сколько ни размышлял Феденька над своими дальнейшими планами, ничего лучше, чем продать в Каире монеты и поскорее отправиться в Англию, он не придумал. Продавать здесь остальные свои находки было рискованно, Каир – город маленький, о том, что он был участником экспедиции Картера, легко разнюхать, а наличие у него древних артефактов можно повернуть как угодно. С расхитителями гробниц египетские власти боролись нещадно. Неприятностей Феденька не хотел.

Вопрос состоял в следующем: кому продать монеты – местному торговцу или поискать европейца? Местные торговцы были менее привередливы и вряд ли будут задавать ненужные вопросы, хотя и заплатят меньше. Европейцы надежнее, но могут проявить ненужное любопытство. Впрочем, сперва стоит прицениться к товару. Хотя Феденька и обсудил эту тему весьма всесторонне еще в лагере и с Аланом, и с Артуром, и даже Картера расспросил, но все же стоит посетить несколько ювелирных магазинчиков, лавок, торгующих древностями. А может, и предложить им свой товар? Феденька ужасно волновался.

На следующий день, облачившись в костюм и шляпу, прихватив с собой все свои сокровища, – оставлять их в гостинице уважаемого Али Хусейна было бы величайшей глупостью, – Феденька отправился в центр, решив начать с респектабельных магазинов. Побродив часа полтора, он убедился, что просто так пристроить свои монеты ему не удастся и о солидных торговцах, скорее всего, придется забыть.

Продавцы в этих магазинах были предупредительно любезны, но при этом окидывали Феденьку чуть презрительными оценивающими взглядами, от которых он совершенно терялся.

– Мистер Липин! – услышал Феденька радостный оклик, выходя из очередного магазина.

Он обернулся и увидел перед собой своего радушного хозяина.

– Прогуливаетесь? – мягко, с характерным выговором поинтересовался Али Хусейн.

– Да вот, решил размяться.

– Интересуетесь сувенирами?

– Ну да, думал купить что-нибудь сестре в подарок, – после короткой заминки соврал Феденька.

– Купить? Похвально, похвально. И что же вы ищите?

– Да какую-нибудь старинную безделушку, – с легким раздражением ответил Феденька, расспросы египтянина его тяготили.

– Старинную безделушку? Дорогой мой, но ведь вы только что вернулись с раскопок! – добродушно рассмеялся Али Хусейн, тряся пухлыми щечками. – А может, вы хотели что-нибудь продать? – понизив голос, спросил он с той же мягкой улыбкой. – Тогда вы напрасно ходите по подобного рода магазинам. Вам не дадут настоящей цены, а то еще и донесут властям. Ведь вы же знаете отношение властей к такого рода шалостям? Все находки должны быть учтены Службой древностей. – Говоря это, хитрый египтянин не спускал с Феденьки взгляда цепких маленьких глазок.

Феденька бы с радостью с ним распростился и убежал, но Али Хусейн крепко держал его за локоток.

– А что если нам зайти куда-нибудь, скажем, вон в то кафе и выпить по чашечке кофе с рахат-лукумом? А заодно и побеседовать как добрым старым знакомым?

Деваться было некуда, пришлось идти. К тому же мягкий, тихий голосок египтянина и его темные, почти черные глаза действовали на Феденьку завораживающе, почти гипнотически. Он под действием этих чар чувствовал себя каким-то слабым и размякшим.

– Итак, мой юный друг, – склонившись над столиком, нашептывал Али Хусейн, – позвольте мне помочь вам. У меня есть надежный человек, солидный и состоятельный, который очень интересуется древностями, он мог бы дать вам хорошую цену, ну и мне, несчастному, маленькое скромное вознаграждение за помощь. Что скажете?

– Позвольте, право, я не знаю, с чего вы решили… – начал невнятно возражать Феденька, но был прерван.

– Ах, бросьте, мой дорогой мистер Липин, – махнул рукой египтянин. – Право, в этом нет ничего особенного. Вы были на раскопках, много трудились, жара, пустыня, тяжелый труд, а вокруг истинные сокровища, лежащие буквально под ногами. Ну кто бы не удержался от соблазна? Кто из нас без грешка? Уверен, маленькая награда за тяжелый труд не нанесет большого урона народу Египта и Службе древностей. А мы с вами станем чуточку богаче.

«А что, может, это и выход?» – подумал Феденька. Али Хусейна он знает не первый день, и старик вроде как вполне безобиден, и возможно, лучше воспользоваться его услугами, чем связаться с каким-то незнакомым мошенником?

– Что вам нужно продать, молодой человек? – заметив перемену в Феденьке, перешел к делу египтянин.

– Всего пару монет, – решился наконец молодой человек.

– Вот как. Думаю, мы это устроим, – обрадовался Али Хусейн. – Сегодня же я переговорю со своим знакомым и думаю, что он заинтересуется.

Ударив с Феденькой по рукам, Али Хусейн быстренько распрощался и, несмотря на тучность фигуры, покинул кофейню энергичным решительным шагом.

Чем больше Феденька размышлял о своем разговоре с хозяином гостиницы, тем больше радовался такому повороту событий. По сути, Али Хусейн решил его главную проблему, избавил его от поисков подходящего покупателя. Взял на себя все хлопоты. Конечно, не бесплатно, но что делать. Зато уже завтра, если все удачно сложится, Феденька получит деньги и купит билет на долгожданный пароход.

Настроение у него было прекрасное. Феденька прогулялся по городу, поглазел на витрины, съел пирожное во французской кондитерской, – этого удовольствия он не позволял себе уже очень давно, и направился к себе в гостиницу. Али Хусейн уже поджидал его.

– Все улажено, господин Липин. Завтра в полдень, когда покупатели схлынут, мы пойдем к моему торговцу. Это честный, надежный человек, можете не сомневаться, – отведя Феденьку за конторку, торопливо объяснял хозяин гостиницы. Глазки его довольно посверкивали.

До вечера Феденька не выходил из своего номера, пытаясь занять себя чтением, но постоянно отвлекался, мысли его улетали от жаркого египетского солнца к туманному Альбиону. Он представлял себе плавание, прибытие в Англию, ожидающее его там богатство, безбедную приятную жизнь, хорошую квартиру, пирожные на завтрак, прогулки по парку, возможно, он даже вступит в какой-нибудь клуб. Наконец мечты окончательно захватили его, и он незаметно для себя уснул.

Сны его были поначалу так же приятны и беззаботны, пока в них не вторгся знакомый кошмар.

Ему снова снились глаза, на этот раз гневные, пугающие, они не требовали, не пригибали к земле, они метали громы и молнии и наполняли душу страхом.

С тех пор, когда ему каждую ночь снились кошмары в лагере, прошло уже порядочно времени, и Феденька успокоился. По сути, едва он убедил глаза в том, что саркофаг с фараоном открывать не будут, его оставили в покое. И вот опять эти сны про эти пугающие глаза! С чего? Почему?

Феденька отмахивался от них, прогонял, кричал им во сне, чтобы они уходили, метался на кровати, а потом глаза исчезли и он вдруг увидел себя, лежащего на полу в луже крови. Это зрелище было до ужаса реалистично, Феденька успел даже пуговицы на пиджаке разглядеть. Он мгновенно проснулся, резко сел на кровати и долго сидел, стараясь унять сердцебиение. Его била крупная дрожь, а перед мысленным взором, как наяву, лежало его неподвижное тело с остановившимися, остекленевшими глазами. Он чувствовал тошнотворный запах собственной крови.

Феденька был настолько напуган, что в голове его не рождалось ни единой мысли. Он просто сидел, вцепившись руками в собственные колени, покрываясь ледяной испариной, и никак не мог отогнать этот кошмар. Куда бы он ни переводил взгляд, он видел лишь себя в луже крови.

Феденька не знал, сколько прошло времени, прежде чем он смог пошевелиться. Может, час, может, два. Рассветные сумерки за окном сменились утренним солнцем, улица наполнилась привычным шумом, и только тогда Феденька смог поднять дрожащую руку и утереть со лба пот. Потом он кое-как поднялся с постели и на дрожащих ногах доковылял до кувшина с водой, умылся и, присев в углу на стул, попытался собраться с мыслями.

Для начала надо успокоиться, решил он, пытаясь унять дрожь в руках. Он жив, здоров, сидит у себя в номере, дверь заперта, ключ из скважины он никогда не вынимал. Стало чуточку легче. А как же сон? Феденька вздрогнул, вновь увидев перед собой слегка побледневшую картину. Это не было похоже на обычный сон, да и глаза… Чего они от него хотели? Это была угроза? Нет, Феденька чувствовал их злость, но не угрозу, скорее, предупреждение. Его хотели предупредить! Ему грозит опасность! Его могут убить!

Но кто? Как? Он не гуляет по ночам, не заходит в опасные кварталы, не водит неподходящих знакомств. Не могут же его ограбить и убить посреди оживленной улицы? Монеты. Встреча с торговцем, вспомнил Феденька. Али Хусейн сегодня обещал отвести его к торговцу, а там они его ограбят и убьют! Али Хусейн знает, что одинокого русского в Каире искать никто не будет! У него нет друзей, он никого не навещает и к нему никто не заходит, он не получает писем. Феденька просто исчезнет без следа.

Его снова прошиб холодный пот.

Что же ему теперь делать? Бежать? А как? Проклятый египтянин сутками сидит за своей конторкой, мимо него не прошмыгнешь. Что же делать? А может, бежать налегке, бросив багаж? Сокровища всегда при нем, еще в лагере он сшил из парусины специальный пояс, в который спрятал всю свою добычу, и носил его всегда на себе под рубашкой, а ночью клал под подушку. Но вещи… Феденька был так беден, что в чемодане умещалось все его имущество.

Боже мой! Почему он был так глуп, что убежал от англичан? Почему прервал с ними знакомство? Не сказал, где остановился и прочее? Они могли бы его защитить. А что, если разыскать Алана или Артура и попросить их о помощи? Да, он не знает, где они остановились, но знает, где обычно останавливается в Каире Картер, он может справиться у него. Эта мысль Феденьке понравилась. Он приведет сюда Алана, вместе с ним зайдет в номер, заберет свой багаж, заплатит за проживание Али Хусейну и живой и здоровый покинет гостиницу.

Он так и сделает. К торговцу они должны пойти в полдень, а сейчас он скажет, что ему надо выйти ненадолго, и сбежит. Не будут же его удерживать насильно? Только надо поторопиться.

Феденька быстро оделся, собрал чемодан, проверил документы и деньги и потихоньку, крадучись, вышел из номера. А вдруг повезет и он не столкнется с хозяином? Когда он крался по коридору, заметил распахнутую дверь номера, выходившего окнами во двор. Поддавшись порыву, он заглянул туда и с радостью увидел, что на месте окна в номере располагается дверь, выходящая на длинный балкон, в конце которого виднеется лестница. Феденька глянул вниз, во дворик, и увидел на другом его конце приоткрытую дверь. Дальше он уже не размышлял. Схватив свой чемодан и потрепанный саквояж, он тщательно запер свой номер, в три прыжка преодолел балкон, спустился во двор, бегом преодолел его и, проскочив в открытую дверь, замер в темноте коридора.

Безмозглый идиот! Он попал в жилую часть дома, в кухню Али Хусейна. Впереди, справа, за большим проемом перед длинным столом стояла жена хозяина гостиницы и раскатывала какие-то лепешки. Рядом с ней на лавке, поджав ноги, сидел тощий мальчишка в шароварах, который в день приезда отнес в Феденькин номер чемодан. Мальчишка, видно, почувствовал на себе его взгляд, поднял голову, и их глаза встретились. Феденька от страха вжался в стенку, готовясь услышать крик мальчишки, но тот лишь лениво сполз со скамьи и не спеша вышел из кухни, затем подмигнул Феденьке и поманил его пальцем. Женщина, не обращая на них внимания, продолжала свое занятие. Мальчишка провел Феденьку по длинному темному коридору, потом свернул направо, а затем распахнул незаметную в темноте коридора дверь. Феденьку ослепил солнечный свет, ворвавшийся в коридор. Мальчишка еще раз подмигнул ему и помахал рукой, чтобы он поторопился. Феденька сунул ему завалявшуюся в кармане монету и выскочил на задворки дома.

Он почти бежал по городу, налетая на прохожих, неловко размахивая чемоданом, подгоняемый жгучим желанием убраться подальше от проклятой гостиницы, пока едва не попал под колеса телеги. Он шарахнулся в сторону, сбил с ног какого-то почтенного старца и сам шлепнулся рядом, но тут же вскочил. Вокруг них сразу начала собираться толпа. Феденька, сгорая от стыда и страха, поднял старца с земли, попытался отряхнуть его, суетливо извинялся. Но старец, кажется, не держал на него зла, он только попросил проводить его до лавки.

Феденька, держа в одной руке чемодан и саквояж, другой поддерживая старца, доковылял до навеса и, войдя в прохладную темноту магазинчика, усадил старика на табурет.

– Подай мне, пожалуйста, воды и присядь рядом. Тебе тоже надо отдышаться, – предложил старик.

Феденька с радостью согласился. Он устал, запыхался, после столкновения с телегой у него болела нога. От свалившихся на него невзгод он готов был расплакаться.

Старик не спеша пил воду, Феденька осматривался по сторонам. Лавка была битком набита всякой всячиной. Здесь были медные и бронзовые вазы, джезвы, светильники, кинжалы, резные подносы, кофейные чашечки, маленькие столики с причудливой инкрустацией, горы папирусов, кожаные подушки, кувшины, блюда – чего здесь только не было! И Феденька, глядя на этот разномастный товар, вдруг обернулся к старику, взглянул в его ласковые, глубоко запавшие глаза и спросил:

– Вы не купите у меня несколько монет?

Старик не выразил удивления, только протянул руку.

– Давай посмотрим.

Он долго, внимательно изучал монеты при свете лампы, лаже лупу достал из складок одежды, а затем назвал цену. Феденька даже благодарственную молитву прочел про себя. Получив деньги, он, счастливый и ободренный, двинулся прямиком на пристань покупать билеты на пароход. Старик заплатил ему хорошую цену, не мучил расспросами, даже подарил маленькую коробочку с мазью для ноги.

Пароход в Англию отходил только через неделю, и все это время Феденька прятался в гостинице. Он поселился в самом дешевом номере той же гостиницы, в которой остановились Картер, лорд Карнарвон и большая часть участников экспедиции. Иногда он выбирался в местный бар поболтать со своими бывшими коллегами. Лорд Карнарвон совершенно расхворался, у него началось заражение крови, и он не выходил из своего номера. Незадолго до отъезда Феденька в сопровождении Алана сходил в ближайший магазин готового платья и купил себе два новых костюма, дневной и вечерний, чтобы прилично выглядеть на корабле. Каюту он взял себе во втором классе, хорошую и даже с окном.

Накануне отплытия Феденька на небольшом речном пароходике отправился в Порт-Саид, откуда отходил корабль до Туманного Альбиона с транзитной остановкой в Марселе, там он собирался пересесть на поезд до Парижа. После долгих раздумий Феденька изменил свои планы и решил сперва навестить Ольгу, а потом заняться продажей сокровищ и, возможно, даже сделать это в Париже. Провожал его Алан.

Когда пароходик наконец-то отчалил от пристани, Феденька испытал двоякое чувство. Стоя на палубе речного кораблика и глядя на уходящий назад причал, на раскинувшийся за ним город с рыжими кубиками зданий и пиками минаретов, с колышущимися на ветру макушками пальм в солнечной трепещущей дымке, он вдруг осознал, что эта страница его жизни перевернута. И вместе с каирским причалом навсегда уходит вдаль его юность. Но, с другой стороны, чувство освобождения и ожидание новой чудесной жизни все больше захватывали его. Прощай, бедность, тяжелый труд и неуверенность в завтрашнем дне, здравствуй, достойная жизнь, полная радостей и удовольствий! Феденька повернулся спиной к уходящему в прошлое городу и с улыбкой посмотрел вперед.

Плавание проходило чудесно. Феденька завтракал в ресторане, затем прогуливался по палубе, читал, лежа в шезлонге, флиртовал с хорошенькими барышнями, обедал, а вечером были танцы. Так приятно и уверенно он себя давно уже не чувствовал. У него даже появилась новая манера держать себя, чуть высокомерная, слегка пренебрежительная, которая однажды едва не довела его до беды.

Как-то после завтрака он завел беседу с одной очаровательной француженкой примерно его лет, барышня его всячески поощряла, они много смеялись, и все было чудесно, пока не появился жених этой особы, вздорный, вспыльчивый француз с тонкими усишками и выпученными глазами. Он потребовал, чтобы Феденька оставил его даму в покое, Феденька ответил ему в своей новой высокомерной манере и едва не получил по физиономии, девица с трудом удержала своего кавалера. Тогда тот попытался вызвать Феденьку на дуэль. От таких перспектив молодого человека прошиб холодный пот. Оружием он едва владел. Секретарь Картера как-то год назад от скуки научил его стрелять из пистолета по пустым консервным банкам, но особых успехов в этом деле Феденька не достиг. А вот пучеглазый ревнивец наверняка владел оружием виртуозно.

Умирать страсть как не хотелось. К счастью, девице удалось урезонить своего Отелло, а Феденька, наплевав на самолюбие, принес ему свои искренние извинения. До конца плавания он всячески старался избегать даже случайных встреч с этой парочкой. У него впереди счастливая жизнь, не хватало еще погибнуть ни за что ни про что на пороге этой самой жизни.

До Парижа Феденька добрался благополучно, без происшествий. И вообще на протяжении всего путешествия он ощущал удивительное умиротворение. То ли морская гладь так действовала, то ли беззаботная атмосфера путешествия, но никакие страхи, кошмары и предчувствия его больше не одолевали. Он даже стал подумывать, а не напрасно ли он обидел старого Али Хусейна, заподозрив его в столь ужасном умысле? Может, тот сон был следствием его собственных волнений и неуверенности? В конце концов, тогда он несколько дней провел в тревоге и озабоченности, ему не с кем было посоветоваться, не на кого положиться, вот он и напридумывал всяких ужасов, а потом все дневные страхи вылились в ночной кошмар. Наверное, так и было.

К счастью, поселившись в гостинице, он заплатил за десять дней вперед, так что старый египтянин не останется в накладе, ну а его бегство… Старик, конечно, не получил своих комиссионных, но, будем надеяться, он скоро все забудет и простит.

В Париже прямо с вокзала Феденька отправился к Ольге. Только сейчас он до конца осознал, как соскучился по своим – по сестре, племянникам, по Василию Васильевичу. Все эти два года странствий они были его тылом, его домом, они самые близкие для него люди на всем белом свете! И как он мог столько времени дуться? И за-за чего? Из-за ерунды. Пустяка!

Феденька вылез из такси перед старым многоэтажным облезлым зданием с облупившейся штукатуркой, с темным неприветливым зевом подъезда, и почувствовал, что он дома. Он весело взбежал по лестнице, позвонил в звонок и долго ждал, пританцовывая от нетерпения.

Дверь ему открыла незнакомая полная женщина в темном платье и фартуке.

– Добрый день, мадам Вадбольская дома? – с удивлением оглядывая незнакомку, спросил Феденька.

– Кто?

– Вадбольские.

– Ах, те русские? Они давно съехали.

– Как съехали, куда? – Феденька почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

– Полгода назад. А куда – не знаю. Спросите у хозяйки, – посоветовала женщина и захлопнула дверь.