Текст книги "Из Индии с любовью"

Солнце светило так же ярко, как всегда, но день почему-то казался серым, промозглым. Ребята, проснувшись, натянули над нами скатерть, чтобы нас не спалило солнце. Над островом стояла безжизненная тишина, нарушаемая только шелестом пальм и мерным, однообразным рокотом моря. Вдали, по самой кромке горизонта, прошло несколько судов, но так далеко, что было бессмысленно дергаться, пытаясь привлечь к себе их внимание. Где-то далеко шла обыденная жизнь. Люди работали, ходили в рестораны, катались на автомобилях, каруселях, сидели в кино. Горевали и радовались, и никому не было дела, что здесь, на острове, сидят четыре покинутых всеми и придавленных горем человека. Мысли мои стали пронзительно-жалостными, слезы, до этого медленно, беззвучно стекавшие по щекам, брызнули из глаз. Стоп! Стоп! Нечего распускаться! Придумала тоже «плач Ярославны»!

Сколько мы сидим на этом проклятом острове? Всего-то четвертый день! А чувство такое, что прошла вечность. И что за невезуха такая? Только жизнь наладилась, и личная и общественная, так нет, нате вам! Не одно, так другое. И что, прикажете теперь сидеть на этом злосчастном острове до самой старости? Ну уж нет! Если корабли не идут к этому острову, значит, мы пойдем к кораблям!

Хватит валять дурака! Пора браться за дело!

Я резко вскочила, задев коленом Василия, тот застонал во сне, но не проснулся.

– Эй, вы! – бодро позвала я детей шепотом.

– Ты нам? – несколько ошарашенные моим припадком, не поняли детки.

– Вам, а кому же еще? Будем строить плот! Сейчас, немедленно!

– Мать, ты, часом, не спятила? – развязно поинтересовался Денис.

– Еще раз позволишь себе такой тон – останешься на острове до конца своих дней, – холодно и жестко заявила я.

– Похоже, она не шутит, – поднимаясь на ноги, шепнула ему сестра.

– Нам надо добраться до морских путей. Вон они, проходят по линии горизонта. Если и дальше сидеть здесь, нас никогда не найдут. Не знаю, как вас, а меня от этого Эдема с пальмами уже тошнит!

– Ну, похоже, мамуля закусила удила, и у нас появился реальный шанс отсюда выбраться! – энергично потирая руки, возвестил Денис.

– О’кей. Что надо делать? – сухо спросила Вероника.

– Думаю, для начала нам понадобятся жерди для плота. Дальше неплохо бы придумать, как мы их свяжем. Ну, вот и все. А теперь – за работу. Ах да! Надо с собой приготовить провизию в дорогу. Хорошо бы достать кокосы, – мечтательно проговорила я.

– А что их доставать, я целую кучу видел в зарослях. Валяются себе, никого не трогают.

– Правда? Что ж ты молчал?

– А кто меня спрашивал? Мы вчера Пашку с Анькой искали, не до того было.

– Значит, вы их соберете.

– А сначала-то что делать? – вопросила дочь.

– Сначала жерди.

– Пошли, – потянул ее за руку Денис.

Пока они работали ножами, я лазила по кустам, пытаясь придумать, чем бы связать плот. Исцарапавшись какими-то колючками и ничего не найдя, я пошла сменить Веронику.

До вечера мы возились с будущим плавсредством. Вымотанные, мы приползли на пляж. Василий продолжал спать. Вот и хорошо, подумала я. Во сне, по крайней мере, его не мучает чувство собственной вины и горечь потери.

Мы искупались, смыв с себя грязь, пот и усталость, пообедали уже опротивевшей всем мелкой костлявой рыбешкой и вытянулись на песке.

– Когда я вернусь к людям, придется остричься наголо, вон какой ужас на голове творится! – с досадой подняла Вероника свою гриву некогда шелковистых, ухоженных волос, теперь больше похожих на пук мочала.

– Да уж, хорошо, что у меня сейчас стрижка, – с облегчением констатировала я.

– Я бы на твоем месте не очень-то радовалась, – злобно заметила дочь. – Твоя прическа больше смахивает на старое воронье гнездо.

Я ощупала руками голову. Точно, так и есть. Сходство усилили несколько веточек и листочков, которые я извлекла из прически.

– Мрак, – сухо констатировала я. – Подстрижемся обе.

– Вот именно, – довольно согласилась Вероника.

– Слышь, Ник, а может, тебе татушку на весь череп сделать, раз такой случай выпал? – невинно предложил Денис.

– Мне это вряд ли пойдет, лучше маме.

За этими шутками-прибаутками мы не заметили, как мрачное подавленное состояние оставило нас, теперь мы сидели на песке, беззаботно болтая и подшучивая друг над другом.

– Кто хочет кокосового молока? – спросил Денис, поднимаясь на ноги.

– Мы!

– Ждите, сейчас будет.

Через пять минут он вернулся, неся в охапке пять увесистых кокосов.

Он бодро шагал по песочку, легкомысленно насвистывая, когда рот его вдруг открылся, а закрыться-то и забыл! Он выронил кокосы и помчался к воде, вбежав в море, наклонился и выловил что-то из воды, у самого берега. Выражение лица, с которым он разглядывал этот предмет, заставило нас вскочить и кинуться к нему. Денис держал в руках яркий пляжный шлепанец.

– Это Анин, – растерянно протянул он его нам.

Вероника зажала рот рукой и испуганно оглянулась на Василия. Слава тебе господи, он спал.

– Что делать? – шепотом спросила я.

– Спрятать! – постучала себе по макушке Вероника.

– Точно! Лучше я ее закопаю, пока он спит, – Денис спрятал тапку в шорты, тихонько взял возле навеса салатную ложку и быстро зашагал к зарослям.

– Думаешь, мы правильно поступаем? – задумчиво спросила я дочь.

– Да. Шлепанец еще ничего не доказывает, а с него и так этих стрессов достаточно, – Вероника кивнула на спавшего отчима. – Представляешь, как он будет убиваться над ним, если увидит?

– Ладно, наверное, вы правы.

Василий протяжно простонал во сне и сел, еще не открыв глаза. Потянулся, разлепил ясные очи и бессмысленно посмотрел на нас.

– Сколько времени?

– Понятия не имею. У тебя есть часы?

– Ах да. А где Денис? – Он рассеянно посмотрел по сторонам.

– Сейчас придет.

– А-а, – понимающе протянул он. – Долго я спал?

– Не знаю, целый день почти.

– Что это вы тут за лесозаготовки устроили?

– Будем плот строить, надо с острова выбираться.

– Твоя идея? – Он взглянул на меня.

– Да.

– Узнаю характер! И как успехи?

– Супер, через четыре дня планирую закончить.

– Ну-ну! – А где… – начал было Василий и вдруг осекся, вспомнив ужасные события последних суток.

– Как только доберемся до людей, сразу же пойдем в полицию, – четко сказала я.

– Ну конечно! Их найдут, вот увидишь, – заговорила с энтузиазмом Вероника.

– Да, – вяло согласился он.

Вернулся Денис. Пока они с Вероникой возились с кокосами, я накормила упиравшегося Василия.

– Ты и так отощал, хочешь довести себя до дистрофии? Не выйдет!

Ругаясь и препираясь со мной, он таки съел свою скромную порцию провизии.

Дети между тем тоже «весело» проводили время.

– Говорю же тебе, так ты его не откроешь.

– Да, а как?

– Рубить надо, с размаху!

– Дура ты набитая! Так весь сок вытечет!

– Сам дурак!

– Лучше принеси мне камень или доску потолще.

– Зачем? Мозги хочешь на место вправить?

– Не умничай! Используем как разделочную доску.

– Совсем ку-ку? Где я тебе тут камни достану?

– Не мое дело, иди в море поищи. Хоть какая-то польза от тебя будет!

– Дай сюда, я сама все сделаю!

Они дружно вцепились в один и тот же кокос, хотя рядом валялись еще четыре никому не нужных, бесхозных ореха.

– Отвали!

– Сам отвали!

– Это я его нашел!

– Молодец! А я его съем!

– Отдай, тебе говорят! – Денис провел мастерскую подножку, но не тут-то было! Вероника, падая, обхватила его ногами за колени, и они вместе рухнули на песок.

– Люблю семейный отдых, бодрит как ничто другое, – встряхнулся Василий. – Денис, ну кто так дерется? Неужто ты с девчонкой не справишься? Вероника! Швыряй его, помнишь, я тебе прием показывал? Давай, не тушуйся!

Нет, пора кончать это побоище. Я встала, набрала в ведерко из-под шампанского воды и вылила на деток.

– Вот вам по кокосу, дерзайте. Я пошла спать! Вторые сутки без отдыха.

Договорив, я рухнула на песок и уснула без всяких сновидений.

Утро меня разнообразием не порадовало. Солнце шпарило вовсю. На небе – ни облачка. Море сияет первозданной лазурью. Пора строить плот.

– Семейство! Подъем! – громким командным голосом заорала я.

– А? Что? Ты что, совсем спятила, так орать?! – пришел в себя первым Василий.

– Кто рано встает, тому бог подает, – назидательно процитировала я.

– На фиг в такую рань будить? – очнулся Денис.

– Да уж, мамуля в своем репертуаре, – высказалась, переворачиваясь на другой бок, Вероника.

– А ну, всем подъем! Живо! Плот надо строить.

– Думаю, лучше встать, все равно она не отстанет, – тяжело вздохнул муж.

Лениво потягиваясь и бросая на меня недобрые взгляды, коллектив поднялся и поплелся мыться. Я взяла острогу и пошла в море, добывать завтрак. Улов оказался вполне приличным. Попались две крупные рыбешки, такие нам еще не встречались. Не мудрствуя лукаво, я почистила рыбу и бросила ее в кастрюлю. Через сорок минут мои относительно сытые и довольные родственники заступили на трудовую вахту.

Мужики пошли валить деревья, я – рубить сучья, а Вероника – заготавливать провиант в дорогу. Солнце поднималось все выше, жара становилась все сильнее. Еще полчасика поработаем, и все, сиеста. Продолжим вечером, подумала я. Спину ломит так, что разогнусь я, наверное, только завтра. Так я размышляла, орудуя ножом. И вдруг раздался странный, сначала негромкий, а потом уже – истошный крик Вероники.

– А! – робкое и несмелое. – А-а! – уже с нарастающей силой. И, наконец, истошный вопль: – А-а-а-а!!!

Я вскинулась от испуга: что еще стряслось?! Вроде все нормально. Стоит мой ребенок, живой и здоровый, в воде: только почему-то не стоит, а скачет, как папуас, размахивая копьем, и орет дурным голосом. Я бросила нож, ухватилась обеими руками за поясницу и попыталась выпрямиться. Когда я наконец проделала этот трюк и посмотрела на море, то заорала еще громче дочери, подпрыгивая, как бешеная макака, и размахивая сорванным с плеч парео.

Из-за острова выплывал огромный, просто гигантский нос белого океанского лайнера!

Потеряв от счастья голову, мы скакали по колено в воде, то забегая на глубину, то возвращаясь на мелководье. Господи! Неужели свершилось это счастье! Только бы нас заметили! Умоляю тебя, господи, только бы нас заметили!

Из зарослей с перекошенным от ужаса лицом вывалился Василий: бедняга, наверное, подумал, что мы либо сами тонем, либо нашли утопленников. Он несся, как обезумевший носорог, ничего не видя на своем пути. Наступив ногой в еще не потухший костер, он своротил стол с нашими запасами кокосов и наконец влетел в воду, так и не заметив корабль.

Денис бежал следом за ним, но не мучимый дурными предчувствиями, а, скорее, предвкушая какую-то неожиданность, поэтому сразу заметил белоснежного гиганта. И пока Василий тряс нас с дочерью по очереди, требуя объяснить, что случилось, Денис уже скакал в воде почище нас с Вероникой.

Похоже, нас наконец увидели. Лайнер издал душераздирающий протяжный гудок, от которого у всех заложило уши. На палубах появились любопытствующие, видимо, слух об обнаруженных посреди моря Робинзонах уже облетел все судно.

Гудок, наконец, заставил моего муженька поднять голову, и увиденное лишило беднягу дара речи минут на пять. Он дергал меня за руку, тыча пальцем в корабль и радостно мыча что-то неразборчивое. Наверное, это славное морское путешествие будет стоить ему пары лет жизни.

Тем временем судно замедлило ход, с правого, обращенного к нам борта начали спускать катер с несколькими матросами и каким-то офицером в белой рубашке с золотыми погонами. Когда днище катера коснулось поверхности воды, я рухнула на колени, рыдая от счастья. Честно говоря, я не надеялась выбраться с этого «райского острова» так скоро, а если уж совсем откровенно, была уверена, что мы проторчим здесь лет десять, не меньше, пока нас не найдут. Денис с Вероникой в обнимку отплясывали на мелководье нечто, отдаленно напоминавшее сиртаки, Василий по-прежнему мычал, радостно ухмыляясь. Я плакала, сидя по пояс в воде.

Катер между тем уже приблизился к нам на расстояние десяти метров и нацелился причалить чуть в стороне от нас. Оно и понятно, вряд ли кого-то может заинтересовать близкий контакт с буйнопомешанными! Я постаралась взять себя в руки. Утерла слезы радости, встала на ноги и не спеша, чтобы не спугнуть наших спасителей, двинулась им навстречу, ласково улыбаясь. Вероника и Денис тоже, к счастью, образумились, перестали скакать, как ненормальные, и смирно пошли за мной, даже Василий перестал мычать и опустил указующий перст.

– Добрый день. Старший помощник капитана Огюст Жубер, – поприветствовал нас, выходя из катера, красавец в рубашке с золотыми погонами.

Поприветствовал, конечно, по-английски. Но такую простую фразу даже я поняла.

Дальнейшие переговоры вела Вероника, как старшая из лиц, владеющих языком, хотя Денис тоже пытался внести свою лепту в разговор. В результате историю нашу сочли заслуживающей внимания и доверия и нас, о счастье, пригласили подняться на борт. Мы с радостью полезли в шлюпку, пока они не передумали.

На корабле нас уже встречала взволнованная толпа. Народ, не стесняясь, разглядывал нас, вслух делясь комментариями. Хорошо, что я не знаю французского, вряд ли мне бы понравились их замечания. Выглядели мы, что и говорить, ужасно. Нечесаные, чумазые, полуголые! Василий сгорел на солнце во время поисков своих отпрысков, и кожа слезала с него безобразными лохмотьями. Короче – семейка Адамс, да и только. Несмотря на жуткий вид, нас провели прямо к капитану. И вот тут Василий ожил. Он начал, жутко волнуясь и запинаясь, рассказывать о своих пропавших детях, требуя немедленно начать их поиски. Его бурное горе не оставило равнодушным ни капитана, милого бородатого дядьку лет пятидесяти с добрыми лучистыми глазами и строгим выражением лица, ни его помощника, ни судового доктора, приглашенного на всякий случай.

Капитан не стал долго рассусоливать. Он сейчас же распорядился послать радиограмму в ближайшие крупные и малые порты с запросом – не подбирал ли кто-нибудь недавно двоих молодых людей с необитаемого острова?

В это время его помощник занялся подготовкой поисковых групп. Как выяснилось, многие пассажиры проявили готовность участвовать в спасательной операции. Из них выбрали опытных дайверов, отдав предпочтение тем, у кого было с собой снаряжение. Итак, через час пять катеров были спущены на воду. В каждом сидели по двое матросов и двое пассажиров, трое из них – с аквалангами. Старпом распределил зоны поисков, а сам, с Василием и со мной на борту, курсировал между катерами. До наступления ночи мы обыскали все окрестные воды. Тела ребят так и не нашли.

Глава 8

Василий поднялся на борт с потухшим взглядом и опущенными плечами, совершенно вымотанный и придавленный этой неопределенностью. Его тут же подхватила медсестра и увела в больничный отсек. Там ему сделали укол сильного успокоительного средства и уложили спать. Нам выделили две каюты в самом низу судна, по-моему, ниже ватерлинии, не знаю, сил посмотреть точно уже не было. Денис отправился к себе и рухнул в койку. Мы с Вероникой все же нашли в себе силы принять душ, а уже потом с наслаждением легли в чистые, мягкие, уютные кроватки. Накрылись одеялами и тут же уснули. Несмотря на настойчивые предложения перекусить, сил ни у кого на еду просто не было. Зато утром мы проснулись от голода. Вернее, проснулись мы от стука в дверь. Но уж самым первым чувством, которое мы испытали, был голод. Денис, колотивший в нашу дверь, тоже хотел есть, поэтому всячески подгонял нас. Впустить мы его не могли, потому что были совершенно раздеты. О том, чтобы снова надеть грязные лохмотья, в которых нас подобрали, и речи не шло.

– Придется завернуться в простыни и так появиться в ресторане, – озвучила я единственную возможность выхода из каюты.

– Да откройте вы! – разозлился Денис. – Я вам вещи принес. Команда и пассажиры для вас одежду собрали.

Мы завернулись поплотнее в простыни и открыли дверь. Денис втащил в каюту огромный узел и два пакета.

– Что это?! – обалдело спросили мы хором.

– Одежда, косметика, обувь… Не знаю, что там еще есть.

– Ух ты!

Мы, как две голодные гиены, накинулись на подарки. Добрые самаритяне позаботились обо всем и, что особенно приятно, постарались собрать в основном почти новые вещи.

– Смотри, мам, духи, кремы, вот этот тебе подойдет. Гели для волос! Я сейчас же еще раз вымою голову! Смотри, кто-то фен прислал! Расчески!

– Ты лучше сюда посмотри! Белье! Новое, все в упаковках! Такое впечатление, что его специально купили! – На такую щедрость и внимание я не рассчитывала, уже приготовилась ходить в грязном купальнике вплоть до прибытия домой.

– Мам, я в душ, – пропела Вероника и скрылась в ванной комнате. Впрочем, здесь скорее подойдет слово «закуток», тесный, но зато там было все необходимое. Душ, туалет, раковина.

Денис, поняв, что прождать нас теперь можно до самого обеда, махнул рукой и ушел завтракать один.

Намазав лицо, руки и тело кремом, я выбирала себе подходящий наряд, в итоге остановилась на расклешенной длинной юбке с пестрым тропическим орнаментом и скромной белой футболочке. Хуже было с обувью. В итоге я взяла простенькие шлепанцы, которые вымыла как следует с мылом, на всякий случай.

Вероника, выйдя из ванной, собрала чистые волосы в хвост, облачилась в коротенькие, чересчур смелые, на мой взгляд, шорты и яркую маечку. Из обуви она тоже выбрала предварительно хорошо вымытые шлепанцы.

Наконец мы были готовы.

Денис встретил нас на палубе и проводил в ресторан. Похоже, здесь кормили команду. Я спросила сына об этом.

– Точно. Но, поскольку мы неплатежеспособны, спасибо, что нас вообще кормят, – ответил он.

– Что значит – неплатежеспособны? – проявила несвойственный ей ранее снобизм моя дочурка. – Между прочим, я им объяснила, кто мы такие. Как только мы доберемся до Франции, сразу оплатим все их услуги.

– Знаешь, я думаю, нам надо испытывать благодарность к ним за то, что они нас подобрали, одели, накормили и даже выделили каюты. Поэтому не возникай, а сделай счастливое лицо и улыбайся, к нам идут, – велела я своему избалованному чаду.

К нам, гостеприимно улыбаясь, подошла официантка, вручила каждому по подносу, проводила к прилавку самообслуживания и, пожелав всем приятного аппетита, удалилась.

Набрав горы свежей, горячей, разнообразной еды, среди которой, разумеется, не было рыбы, мы отправились к столику, стоявшему возле иллюминатора. Денис решил выпить с нами за компанию чаю и притащил, помимо внушительной чашки, еще и блюдо с шестью пирожными.

– Дорогой, а тебе плохо не будет? – поинтересовалась я у жадины.

– Не будет. Пять дней без пищи!

– Ты хотел сказать, без обжорства? – ехидно заметила Вероника.

Мы с ней, например, рассмотрев себя вчера в зеркало, остались результатами вынужденной диеты вполне довольны.

– Ты к Василию не заходил? – спросила я, доедая клубничное суфле.

– Нет пока, сказали, он все еще спит.

– Сейчас позавтракаем и сходим все вместе.

– Может, для него что-нибудь захватить? – кивнула в сторону стойки Вероника.

– Думаю, его накормят, или он сам до столовой дойдет, – проявила я несвойственное мне равнодушие. Наверное, еще в себя не пришла.

Решив все же без гостинцев не являться, мы взяли для главы семейства яблоко, банан и апельсин и отправились навещать больного.

Когда мы вошли, наш недужный кормилец сидел на кровати с подносом, полном еды, на коленях, а сексапильная медсестра в коротеньком халатике кормила его с ложечки. Яблоко хрустнуло в моей руке.

– Та-ак, – произнесла я ледяным тоном.

Василий подавился от неожиданности и закашлялся. Медсестра встала, стыдливо поправив халатик.

– Я тоже хочу здесь полечиться! – завистливо протянул Денис.

– Тебе не светит, – осадила его Вероника, провожая недобрым взглядом пышнотелую санитарку.

– Вижу, самочувствие твое налаживается? – поинтересовалась я.

– Да вот, уже сидеть могу, – покраснев, словно рак, запинаясь, пролепетал Ползунов.

– Ну надо же! А раньше, значит, не мог?

– В смысле, врач разрешил, – начал приходить в себя муженек.

– А это, стало быть, допинг для скорейшего возвращения подвижности? – кивнула я в сторону двери, за которой скрылась грудастая сестрица.

Дети прыснули.

– Ну что ты, в самом деле, я ее не просил, она сама приперлась. Я и сам могу поесть.

– Ну вот что, тяжело здоровый, доедай – и марш в свою каюту! Выздоровел, явно!

– А вдруг доктор меня не отпустит?

– Не волнуйся. Отпустит!

Я еще раз хрустнула яблоком, аккуратно выложила на поднос то, что от него осталось, и пошла беседовать с доктором.

Когда мы с плетущимся в хвосте процессии, облаченным в выданные ему слаксы и просторную гавайку Василием вышли на палубу, к нам приблизился матрос и пригласил пройти в каюту капитана.

Капитан сидел за небольшим журнальным столиком в мягком уютном кресле, как бы давая нам понять, что беседа неофициальная и мы здесь – гости.

Оглядев мельком просторную шикарную каюту, мы еще раз поблагодарили капитана за гостеприимство и приготовились слушать.

– Я вчера сделал запрос в Ниццу, и мне подтвердили все, рассказанное вами о яхте: ваши имена, название судна, дату отплытия и пройденный вами маршрут. Прошу прощения, но это необходимая стандартная мера. – Мы кивнули, и он продолжил: – Так вот. Ваша яхта в последнее время не причаливала ни в одном из ближайших портов. Ее вообще не видели! Вероятно, ее похитили, и этот угон был спланирован заранее. Я известил соответствующие инстанции, и ее объявили в розыск. Теперь, что касается вас. Наше судно – круизное и следует определенным маршрутом. Сначала – Испания, мы делаем остановки в Аликанте, Малаге и Кадисе, далее мы посещаем Португалию… – С ума сойти, я так мечтала побывать в Португалии! – В Португалии у нас две остановки, в Лиссабоне и Порту. Далее – снова Испания, порт Ла-Каранья и Сантадер. Следующая остановка: Биарриц, Франция. Поскольку все ваши документы утрачены, я бы посоветовал вам доплыть до Франции и там уже обратиться в полицию. Тем более что в этой стране у вас есть и недвижимость, и друзья. Хотя, вы можете покинуть нас и в Испании, но, думаю, это затруднит вам процедуру восстановления документов. К тому же, в тех городах, где мы останавливаемся, нет российского консульства. Кроме, конечно, Лиссабона.

– А сколько дней продлится круиз? – в раздумье спросила я.

– До ближайшего французского порта еще семь дней пути, с остановками. К сожалению, учитывая отсутствие у вас документов, сойти на берег вы не сможете.

Закончив свою речь, капитан откинулся на спинку кресла, предоставив нам возможность самим решать, что делать дальше.

Мы переглянулись.

– Что думаете? – спросила я.

– Не знаю. Мне все равно. Как хотите, так и делайте, – высказался Денис.

– Я думаю, капитан прав. Что, мы будем в этой Испании без денег и документов с полицией объясняться? Поехали домой! Во Франции хоть к кому-то обратиться можно, – медленно проговорила Вероника.

– Правильно. Я тоже за Францию. Здесь нас кормят, поят. Даже приодели. А во Франции мы сядем на поезд. Доедем до Ниццы. Вернемся домой и спокойно восстановим документы.

– Класс, – согласился Денис.

Василий все это время молчал. Наконец он тяжело вздохнул, даже, скорее, выдохнул и…

– Прекрасно. Мы будем сидеть у бассейна, как ни в чем не бывало, пить, жрать, наслаждаться жизнью, а то, что… – Он не договорил – слезы душили его.

– Вася! – Я нежно положила ему руку на плечо. – Мы помним об Ане и Павлике, но искать их здесь и дальше – бессмысленно. Мы обшарили весь остров, все окрестные воды, водолазы заглянули под каждый камешек. Их здесь нет. Высадившись в Испании, мы ничем им не поможем. У нас нет ни денег, ни документов. Пока мы разберемся с полицией, куча воды утечет. А в Ницце ты сразу же свяжешься с властями, наймешь частных детективов. В сейфе на вилле достаточно наличных. Мы даже можем снарядить экспедицию для их поисков.

– Ты думаешь?

– Ну конечно! Сам подумай. Сейчас ты – нищий бесправный иностранец, без денег и паспорта, а восстановишь свой статус – и можешь хоть ледокол нанять.

– Точно! – пришел наконец в себя Василий. – Мы едем во Францию! – бодро заявил он и хлопнул себя по колену.

Ну, славно! Очнулся!

Капитан в ответ на принятое нами решение сдержанно кивнул.

– Когда вы сойдете на берег, у вас не будет денег даже на билет до дома. К сожалению, я не располагаю денежным фондом для подобных случаев. В связи с этим у меня есть два предложения. – Он внимательно на нас посмотрел. – Первое: мы обратимся к пассажирам с просьбой оказать вам посильную материальную помощь. Учитывая количество мест на судне, даже если каждый пожертвует по пятьдесят центов, сумма выйдет немаленькая.

Мы переглянулись – лица наши выражали неприкрытую брезгливость. Побираться с протянутой рукой? Ну уж нет!

– А второй вариант? – спросил муж.

– У меня на судне есть несколько вакантных рабочих мест. Недавно нам пришлось проститься с одним из уборщиков, он начал злоупотреблять спиртным. Освободилось место в прачечной. – Тут Вероника брезгливо поджала губки. – Конечно, вся работа – неквалифицированная, невысоко оплачивается, но на билеты вам хватит.

– Вы хотите сказать, что за ближайшие семь дней мы заработаем по сто евро на брата? – недоверчиво спросил Денис.

– Нет. Не за семь, а за шесть. К работе вы приступите только завтра. И заработаете вы примерно по шестьсот евро каждый.

Мы взглянули друг на друга и пожали плечами.

– Огласите, пожалуйста, весь список вакансий!

– Конечно. Помощник на главной кухне. Подай, принеси, разгрузи.

– О! Я согласен, – бодро вклинился Денис.

Капитан кивнул головой и продолжил:

– Уборщик. Пылесосить ковровые дорожки в холлах, вычищать пепельницы, начищать медные поверхности, более точные инструкции вы получите у начальника хозяйственных служб. – Эта должность ни у кого особого энтузиазма не вызвала. – Работа в прачечной. Сортировка белья, загрузка, выгрузка и т. д.

– Я вполне могу этим заняться, – кивнула я.

– И, наконец, подсобный рабочий в фитнес-центре. Уборка, раздача полотенец, любая помощь посетителям. Более подробные инструкции – у непосредственного руководства.

– Могу попробовать, – неуверенно протянул Василий.

– Тогда я – в прачечную, не хватало еще с пылесосом по всему кораблю бегать! – заявила доченька.

– Ладно. Тогда я бегаю с пылесосом, – обреченно согласилась я.

– Восьмичасовой рабочий день, с восьми до семнадцати, обед с тринадцати до четырнадцати, питаться будете в столовой для персонала. После окончания рабочего дня вы можете посещать любые развлекательные мероприятия наравне с другими пассажирами. Статус ваш на корабле несколько необычный… Работающие гости, – неловко пошутил капитан.

Шутку никто не оценил. Тогда он позвал дежурного матроса и попросил развести нас по будущим местам работы.

Скрывать не буду, энтузиазма от этих трудовых перспектив никто не испытывал. Денис и Вероника и дома-то вечно норовили увильнуть от уборки, а с появлением в их жизни прислуги они и вовсе обленились. Василий так давно обрел материальное благосостояние, что, наверное, уже забыл, как выглядит обычная швабра. Я-то облик швабры еще не забыла, скорее, наоборот, не так давно с ней рассталась и соскучиться еще не успела. Прошло меньше года с тех пор, как я стала миссис миллионершей.

В общем, с кислыми лицами мы плелись по лабиринту корабля. Сначала пристроили Дениса, потом от коллектива откололся Василий, потом сдали на руки наставнице меня, а Вероника с матросом пошли дальше.

Через час мы все встретились в столовой за обедом.

– Ну как? – спросила я приунывшее семейство.

– Нормуль! – расплылся в улыбке Денис. – Классные тетки, накормили меня всякой вкуснятиной. Очень жалели, спрашивали, как мы там с голода не умерли. Работа – фигня, не переломишься.

Вероника завистливо надулась.

– Ну, а ты как? – спросила я расстроенную дочь.

– Ужасно! Целый день трясти чужое грязное белье! Хорошо, что только постельное. Оказывается, стирка нижнего белья – это более высокая квалификация. Гадость! – передернула она плечами.

– Не расстраивайся, детка, это только на шесть дней. А потом…

– А потом я хочу поплыть на этом корыте полноправным гостем, в первом классе! – злобно перебила меня дочь.

Я взглянула на Василия.

– Да без проблем. Хоть через неделю, – сказал он.

– Ну а ты как устроился? – обратилась я к нему.

– Нормально. Полы мыть, оказывается, не надо. Выдали мне форму, белые штаны, бабочку, все чин чином. Буду выдавать полотенца, разносить шампуни и гели по душевым кабинам, еще какой-то фигней заниматься. У меня, вообще, такое впечатление, что меня туда взяли для привлечения народа. Пустая болтовня с клиентами очень приветствуется.

Ну вот! Все в шоколаде, одна я не пойми в чем! Буду бегать целыми днями с пылесосом по этажам и вычищать грязные пепельницы.

Не хочу!

И не буду.

Я встала, треснув суповой ложкой по столу, да так громко, что на нас все обернулись, и решительно пошла к капитану. Он что, издевается?! Человек с высшим гуманитарным образованием, уважаемый член общества, будет мыть полы и заплеванные пепельницы?! Ну уж нет. Да еще за шестьсот евро! Нашел дуру! Лучше я домой пешком пойду. Сколько там стоят эти билеты?.. А кстати, сколько могут стоить билеты от Биаррица до Ниццы? Конечно, это разные побережья, но, тем не менее, это юг Франции. Даже если предположить, что один билет стоит около трехсот евро, то на троих дорога обойдется в тысячу двести евро. А так много билеты вряд ли стоят, скорее всего, около двухсот евро. Итак, трое работающих членов семейства смогут заработать тысячу восемьсот евро, чего с избытком хватит нам всем на дорогу домой!

Ура! Я могу не работать! С остальными этим открытием делиться не обязательно. Заметно повеселев, я продолжила свой путь в капитанскую каюту.

Поблагодарив еще раз капитана за любезность, я отказалась от заманчивого предложения поработать поломойкой и, счастливая, отправилась на верхнюю палубу – принимать солнечные ванны.

За ужином я сообщила семейству, что пришлось мне смириться с неизбежным. Меня пожалели и пообещали все компенсировать, как только мы доберемся до дома. Перспектива компенсации за содеянное в большей степени не испугала, нежели вдохновила меня. Мужчин-то я не боялась, в конце концов, это их прямая обязанность – добывать хлеб насущный, но вот Вероника… Я решила не омрачать свое хорошее расположение духа и потащила Василия гулять по палубам. Детки отправились на дискотеку.