Текст книги "Потерянный когай"

Глава 16
Шахматная партия

Нельзя всецело доверять воспитание ребенка матери. Мать любит ребенка и станет заступаться за него, когда это нужно и когда не нужно. Мать хочет, чтобы ребенок всю жизнь находился при ней. Сделай так, как хочет женщина – и ребенок не сможет ни держать в руках меч, ни пойти на войну.

Поэтому отец должен забрать ребенка у матери и воспитывать его как воина.

Комендант осакского замка, господин Исидо. Из наставлений будущим родителям

С утра Токугава-сан доложили о появлении у Андзин-сан ребенка.

– У какого именно Андзин-сан? – не сообразил со сна даймё. Его новая наложница приготовилась уходить и теперь терпеливо ждала разрешения.

– У Золотого Варвара, – пояснила ему взволнованная Кирибуцу. – И еще новость, как вы и просили: Току-тян[9]9
  Приставка «тян» или «чан» в японском языке придает имени уменьшительно-ласкательную форму.


[Закрыть], настоятель монастыря в Нагое, пригласил к себе мать господина Исидо. Она очень набожная женщина и не посмела отказаться, – улыбнулась Кири. – Нам повезло. Теперь Исидо безоружен. Или, по крайней мере, на некоторое время – безоружен.

Токугава показал юной наложнице, что та может уходить, и девушка, поблагодарив его и отбив поклон Кири, исчезла за бесшумно отодвинувшимися перед нею седзи.

– Да, нам повезло. – Токугава поднялся и, выйдя босиком на каменный балкончик, раздвинул полы своего кимоно и помочился, любуясь янтарными каплями, летящими с высоты башни в расположенный внизу садик. – Хороший день, не правда ли, Кири-тян? – Он улыбнулся, не скрывая радости. – Хорошо, когда дети любят своих родителей, наши шпионы доносили, что Исидо обожает мать, а значит, пока она у нас в руках, есть надежда, что он прекратит подкарауливать, точно ночной разбойник, наших союзников.

– Да, удачно получилось, Току-тян. – Кири наклонилась и, взяв из встроенного шкафчика сандалии, принесла их господину. – Хорошо, когда дети почитают своих родителей. – Она засмеялась, грузно опустившись на колени и помогая мужу обуться.

Токугава удивленно поднял на нее брови.

– Я подумала, что хорошо, что мы имеем дело с Исидо-сан, а не с Бунтаро-сан, который… – Она снова засмеялась, вытирая рукавом кимоно выступившие слезы.

Токугава брезгливо повел плечами, Бунтаро-сан был мужем переводчицы Марико и сыном друга Токугава-сан Хиромацу – молодчик прославился тем, что отличался неизменно омерзительным характером. Вспыльчивый и злобный, он был реальным проклятием всех членов семьи Хиромацу. От его грубости и жестокости регулярно страдали домочадцы, он бил жену и наложниц, отрезал уши и носы служанкам. Еще в самом юном и, можно сказать, нежном возрасте казнил собственную мать, заподозрив ее в измене отцу. После довел до самоубийства свою первую жену и за какое-то рядовое ослушание казнил старшего сына, а вкупе с ним и своего родного брата.

Тода Бунтаро был практически неуправляемым и неподвластным в минуты гнева даже собственному разуму. Одно только было хорошо в Бунтаро-сан – в настоящее время он был союзником и вассалом Токугава-сан.

Думая о Бунтаро-сан, Токугава-сан приходилось призывать на помощь весь свой здравый смысл вкупе с буддистскими принципами жизни, которые гласили, что нет никакого прошлого или будущего, одно сплошное настоящее. Так что, если забыть, что в прошлом Тода Бунтаро убил добрую половину своих ближайших родственников и слуг, а в будущем, скорее всего, попытается прикончить Токугава или переметнется на сторону врага, – если забыть все это, живя одним только настоящим, получалось, что Бунтаро-сан еще как-то можно было терпеть.

Мысленно пообещав себе при первой попытке к мятежу казнить неуправляемого вассала, Токугава переключился на более занимающего его в это утро господина Исидо.

Он попытался представить себе реакцию Исидо на известие о пленении матери. Следовало догадаться, как долго можно будет удерживать старушку в монастыре, чтобы, не дай бог, не причинить ей вреда. И, следовательно, сколько времени руки Исидо будут связаны, столько люди Токугава-сан и он сам смогут жить в относительной безопасности.

В комнату вошли слуги со столиком для еды и свежим завтраком, их сопровождала одна из наложниц Иэясу, Садзуко. Она встала на колени, налила в чашечку зеленый чай и с поклоном передала ее мужу, тут же наполнив вторую чашку для старшей наложницы господина, Кири, которая как раз в этот момент вытащила из встроенного стенного шкафа шахматную доску. При этом Кирибуцу отдувалась и пыхтела так, словно ее попросили сделать Будда знает какое трудное дело, и это неудивительно – старшая наложница была невероятно толстой, так что любое движение давалось ей с трудом. Кири опустилась на колени и поставила доску на второй, специальный столик слоновой кости, предназначенный исключительно для этой игры, после чего она смогла наконец вытереть платком лицо и с благодарностью принять поданный ей Садзуко чай.

Шахматные фигурки были раскрашены в коричневые и серые цвета. Вид оказавшейся в западне королевы вызвал понимающие улыбки Токугава-сан и Кири. Садзуко не была посвящена в правила игры. Она только прислуживала за столом, стараясь быть милой и беззаботной. А главное, пытаясь сохранять былую грациозность, несмотря на уже достаточно большой живот, мешавший ей по обычаю низко кланяться, касаясь лбом татами.

Глава 17
В свете фонарика

В древних самурайских семьях не принято пугать ребенка, так как он может вырасти боязливым. Ребенка следует хвалить, поощрять его стремление бегать, лазить, стрелять, командовать другими людьми. Так он вырастет смелым и не знающим страха воином.

Токугава Иэясу. Из наставлений будущим семьям

Семилетний наследник престола Хидэёри заметил варвара, еще когда тот в сопровождении охраняющих его самураев пересекал внутренний замковый дворик, и, выскочив навстречу гостю, подбежал к висящему на стене фонарику, хлопнув по нему ладонью. При этом мальчик лукаво взглянул на чужака, снисходительно улыбнувшись ему, и тут же убежал в левый коридор замка.

«Наследник Тайку демонстрирует свою ловкость, – усмехнулся про себя Ал. – Почему бы и нет. Мальчишки прежде всего остаются мальчишками – князья они, бароны, детишки новых русских или простых работяг. А значит, и вести себя с ним нужно так, как вел себя с племянниками – детьми Аленки».

Сопровождающие Ала самураи, почтительно склонившись, дожидались, когда наследник скроется из виду, и затем продолжили свой путь.

Неожиданно послышались шаги, и навстречу им выскочили несколько женщин. Они быстро затараторили что-то, расспрашивая стражу. До Александра донеслось имя Хидэёри-сама, и он понял, что мальчишка сбежал от своих нянек. Главный из сопровождения Ала самурай показал дамам направление, в котором ускакал наследник, и даже отправил вместе с ними двоих своих людей.

«Мальчишка есть мальчишка, даже если это наследник великого диктатора, – продолжал рассуждать про себя Ал. – Что он видел в осакском замке? Да ничего стоящего. Одни и те же мамки, няньки, дотошные учителя, готовые на все самураи, да еще два непримиримых врага Исидо и Токугава, которые тащат мальчика в разные стороны».

Они остановились перед одной из комнат, возглавляющий охрану самурай постучался условленным стуком, и седзи тут же отодвинулось, открывая перед Александром светлую, на первый взгляд, лишенную всякой мебели и украшений комнату, в которой на кожаных подушках сидели Токугава, Марико, Кири и еще два японца, которых Ал не знал.

Поклонившись, они вошли в комнату и устроились напротив Токугава-сан, усевшись на японский манер – на пятки.

В рукаве своего коричневого, как носили все самураи клана Токугава, кимоно Ал нес очередные, разоблачавшие иезуитов сведения, которые написал перед этим на время вышедший из своего состояния Блэкторн.

За последнее время поганцам в рясах пришлось попотеть, отвечая на вопросы Токугава-сан насчет распространения власти Португалии и Испании в мире, о вероломных вторжениях на чужие земли, свержении законных правителей, о грабежах и убийствах.

Ал плохо знал историю, путался в датах и именах правителей, вообще ничего не слышал о папских эдиктах. Единственное, что он запомнил из курса истории и прочитанных им для игровой деятельности книг, был один простой вывод: инквизиция – зло. Страшное зло, и пусть будут прокляты Божии каратели во веки веков. Аминь.

Дома на своем компе он уничтожал последователей святых Доминика и Бернара всеми мыслимыми и немыслимыми путями. Здесь он получил реальную возможность подпортить саму их экономическую основу в Японии. Разрушить посредничество в торговле шелком, на которой португальцы зарабатывали баснословные капиталы, предложив новых, более дешевых и менее вредных посредников. На самом деле это была идея Блэкторна. Но поскольку никаких других идей у Ала не было, он не без успеха присваивал себе все ценные мысли кормчего.

Слава богу, Уильям Адамс, или Блэкторн, как продолжал называть его Ал, ненавидел испанцев и португальцев и просто сыпал всевозможными фактами, которые Ал только успевал записывать.

Отдавая Алу книгу, Токугава выразил свое восхищение развитием печати у неведомых ему московитов и даже возжелал торговать с ними. На что Ал дал пространный ответ, мол, весна придет, лед растает, а может, и не растает, кто его знает, лед-то.

– Как вы себя чувствуете? – прервал размышления Ала Токугава.

– Благодарю вас, я совсем поправился и силен как никогда. – Сегодня он хотел поговорить с Токугава-сан насчет скорейшего освобождения того из плена осакского замка, но не знал, можно ли доверять другим гостям. Из всего собрания он узнал лишь Ябу-сан и Хиромацу-сан. Уже второй раз Ал видел вблизи Железного Кулака. Согласно роману, в самом недалеком будущем Блэкторну будет отдана в качестве наложницы внучка этого монстра. Умная, образованная и полезная во многих делах женщина. Теперь, смотря в лицо старого рубаки, Ал пытался представить, что ему или реальному Блэкторну посчастливится сделаться зятем этого вооруженного до зубов чудовища.

Марико сообщила, что по правую руку от Токугава-но Иэясу сидит его наследник Хидэтада. О наследнике Токугава Ал помнил только то, что тот сменит отца на посту сёгуна и введет ряд запретов на распространение христианской религии. Но эти сведения были пока еще никому не интересны, так что Ал припрятал их на потом, вместе с действительно ценным сообщением о том, когда сам Токугава удостоится чести стать сёгуном.

– Наши обычаи сильно отличаются от ваших, – снова заговорил Токугава, обращаясь к Алу. Марико переводила синхронно, чуть отставая от господина. – Удается ли вам привыкнуть? Возможно, вы хотели бы о чем-нибудь спросить?

Ал понял, что сегодня предполагается лишь светская беседа, и немного расслабился. Вопреки обыкновению, на Токугава-сан было простое белое кимоно из хлопка, больше подходящее для бани, нежели для светских посиделок.

– Только что я имел счастье видеть уважаемого наследника и подумал, что, должно быть, ему скучно находиться все время лишь в обществе взрослых людей.

– Хидэёри-сан готовится принять в свои руки наследие отца – уважаемого и почитаемого всей Японией Хидэёси-сан – Тайку, ему нужно много учиться и общаться с людьми, которые могут его чему-то научить, – отрезал Железный Кулак. Ему было неприятно, что иноземец посмел вмешиваться в такое важное дело, как воспитание наследника самого Тайку.

– Да, конечно, уроки очень важны, – попытался говорить мягче Ал, – но мальчику нужны игры и другие дети. Например, в царственных домах Европы принято окружать наследника детьми знати, таким образом, у него никогда нет недостатка в друзьях по играм и одновременно с тем он с самого раннего возраста имеет свой собственный двор. Он живет вместе с детьми, которые, возможно, в дальнейшем займут места своих родителей при дворе. А значит, к тому времени, как он сядет на предназначенный ему трон, он будет знать их как облупленных, а они научатся подчиняться ему. Многие правящие дома, желая приучить своих отпрысков с малолетства к войне, имеют собственную армию, состоящую из детей или потешных солдат, которыми может командовать ребенок.

– Я думаю, что это мудро. Впрочем, я пригласил вас для того, чтобы искупаться вместе с нами. Я и наследник сейчас пойдем в уже известный вам садик, где я учу его плавать.

– Почту за честь. – Ал поднялся вместе со всеми, пытаясь восстановить кровообращение в ногах. С непривычки сидеть на пятках было неудобно.

Глава 18
Страсти по варварам

Опыт – это маленький фонарик, висящий у нас за спиной и освещающий уже пройденный нами путь.

Конфуций

Способность предвидеть – фонарь, позволяющий разглядеть нечеткий рисунок тропы перед собой. Возможно, интересно время от времени погружаться в дорогие сердцу воспоминания, но двигаться все же следует вперед, а не назад!

Господин Хиромацу

«Эти новые варвары совершенно непостижимы. – Ябу-сан расхаживал взад и вперед по комнате, не в силах больше скрывать свои чувства. – Я понимаю завышенные комиссионные за посредничество в торговле шелком, которые дерут с нас южные варвары, понимаю насаждение своих школ и повсеместное обращение местных жителей, включая самураев и даймё, в их веру. Это можно понять и предсказать. Но это?!»

Рядом с ним на коленях, не смея поднять головы, сидел осведомитель.

– Расскажи еще раз, Бучи-сан, про ребенка Золотого Варвара. – Он сел напротив своего шпиона, заглядывая ему в глаза. – Откуда этот чертов ребенок? Что он для Андзин-сан? Что он вообще собирается с ним делать?

– Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов, господин. Ребенок мужского пола, на вид ему около двух месяцев. Он похож на наших детей, скорее всего, он японец. Но откуда его взял Золотой Варвар, никто не знает. Известно только, что третьего дня он отдал его на кухню служанке Эрике, сказав, что это его сын.

– Сын! У варвара есть сын! – Ябу снова поднялся и забегал по комнате. – Но варвары пришли на своем корабле совсем недавно, так что, даже если они и имели дело с какими-нибудь женщинами, могли ли те понести от них и успеть разродиться? Означает ли это, что варвары размножаются не так, как мы, или, скажем, китайцы? Это очень интересно, не так ли? Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное?

Бучи-сан помотал головой, желая только одного – как можно скорее отделаться от дотошного Ябу. Его и так уже трясло от проклятого убийцы, деду которого поклялся его дед служить верой и правдой, признав его ондзином и став на веки вечные добровольным вассалом. И потеряв, таким образом, собственные земли и богатства.

«Стыдись, Бучи! Это недостойно тебя и твоих предков, которые поклялись страшной клятвой самураев служить клану Касиги. Ты должен напрячь сейчас все свои чертовы извилины и постараться ответить на вопросы господина», – приказал он себе.

– Нет, Ябу-сан, я ничего не слышал о таких делах. Но возможно и другое: Андзин-сан мог украсть ребенка у какой-нибудь бабы, мог быть свидетелем грабежа и убийства, когда младенец остался в пыли возле трупов своих родителей. Варвар мог пожалеть его и забрать с собой.

– Пожалеть… – Ябу почесал подбородок. – Да, мой племянник Оми говорил, что христианская религия основывается на любви к ближнему, а следовательно, и жалости. Но христианин ли он? Помнится, в Андзиро священник и не думал заступаться за Андзин-сан и его команду. Он сам просил меня распять этих новых варваров, так как они, по его же словам, не были христианами.

– Тогда, быть может, он использует младенца с какой-нибудь другой целью?

– С какой? – Глаза Ябу налились кровью, руки дрожали.

– Многие японцы предпочитают заниматься любовью с мальчиками, некоторые с очень маленькими…

– Да. – Ябу дотронулся до меча, ему показалось, что Бучи намекает на его собственные склонности.

– Вот я и подумал, как далеко может зайти страсть к маленьким мальчикам. Сначала он любит маленьких мальчиков, потом очень маленьких и, наконец, младенцев. В мире так много интересного и непонятного, Ябу-сама. – Бучи вздохнул.

– Очень может быть, но почему тогда никто до сих пор не доложил мне об этом? Как он умудряется предаваться наслаждениям с таким маленьким ребенком, чтобы никто вокруг не услышал ни звука? Мне кажется, что это практически невозможно.

– Тогда остается только одно. – Бучи сделал знак, отвращающий зло. – Он использует его в колдовстве!

– Колдовстве! – Ябу подскочил на месте.

«Действительно, Токугава не раз говорил о том, что Золотой Варвар сновидец. А от сновидца до колдуна один шаг». – Он задыхался от возбуждения.

– Колдовство, конечно, вот почему Токугава-сан делает вид, будто бы никакого младенца не существует. Он ждет дня, когда варвар сумеет показать, на что он на самом деле способен, воспользовавшись кровью младенца! Вот почему никто не ищет пропавшего малыша, вот как он появился в стенах хорошо охраняемого замка.

«Его принесли люди Токугава. Конечно, если бы Золотой Варвар украл его у кого-нибудь из придворных или слуг, это не прошло бы незамеченным. Но совсем другое дело, если это ребенок эта[10]10
  Эта – самая низшая каста людей в средневековой Японии. Неприкасаемые. Эта обмывали трупы, выделывали шкуры животных и занимались любой грязной работой.


[Закрыть], доставленный в замок по приказу Токугава-сан. Или его купили у крестьян. Это объясняет очень многое, почти что все объясняет».

Глава 19
Все еще в плену

Если в рядах защитников крепости нет согласия, крепость обречена.

Из умных мыслей господина Исидо

– Почему ты не встаешь передо мной на колени? – Хидэёри смотрел на Ала с деланой строгостью будущего правителя Японии.

– Я встану на колени, если вы хотите, – улыбнулся Ал, – но у нас дома принято приветствовать принца грациозным поклоном, поэтому я и поклонился вам по-европейски, как сделал бы при дворе европейского монарха.

– Я хочу, чтобы ты встал передо мной на колени, как это принято в моей стране, – топнул ногой мальчик.

Ал послушно опустился перед ним, ткнувшись лбом в пол. Чего только не сделаешь, чтобы снискать уважение властьимущих. А этот мальчишка был ему просто необходим. Тем более после того, как он понял, что вместо строгого сюжета судьба подсунула ему нечто плохо просчитываемое и совершенно непредсказуемое. Ал и так уже сидел в Осаке дольше положенного, а это наводило на мысли, что, возможно, уже скоро и без того тонкая сюжетная линия бесследно исчезнет, оставив его наедине с суровой реальностью. В этом случае хорошие отношения с наследником были бы более чем кстати.

– Вы довольны, господин? – спросил Ал, распрямляясь и поднимая глаза на мальчика.

– Мне не нравится, когда со мной разговаривают без моего на то дозволения! Я прикажу отрезать тебе твой поганый язык, варвар! – Хидэёри подбоченился, поглаживая рукоять одного из своих мечей.

– Но тогда я не смогу рассказать вам о разных странах, в которых успел побывать, о королях и королевах, о морских пиратах и удивительных животных. Ни о чем не смогу рассказать.

Мальчик задумался, без сомнения, ему хотелось услышать все это. Но он не знал, может ли прекратить, вот так вдруг, распекать своего придворного или перевести все сказанное в шутку.

– Тогда я прикажу сохранить тебе язык, но велю выколоть глаза. Мне не нравятся твои голубые кошачьи глаза, ты похож на сиамскую кошку Кири-сан, это очень вредное животное. – Он покачал головой, цокая языком в подтверждение сказанного. – Да, я прикажу ослепить тебя, варвар, тогда твой язык будет рассказывать мне обо всем на свете, но при этом я не буду видеть твоих противных глаз.

Стоящая рядом с Алом на коленях Марико едва поспевала за наследником, который запретил ей во время всей аудиенции давать варвару мудрые советы. С такой помощницей, как Марико-сан, кормчий мог с легкостью одержать победу над наследником Тайку, в который раз доказав, что Хидэёри всего лишь мальчик, который должен слушаться взрослых.

– Если вы велите ослепить меня… – Ал сделал вид, будто серьезно обдумывает новое предложение маленького садиста. – Если вы ослепите меня, господин, мы с вами не сможем отправиться в морское путешествие. Потому что без глаз у меня не получится управлять судном, и оно сядет на мель или разобьется о скалы.

Теперь пришло время задуматься Хидэёри.

– А ты точно возьмешь меня в морское путешествие? На настоящем корабле? – на всякий случай уточнил он и, получив положительный ответ, смилостивился: – Хорошо, я сохраню тебе глаза и… все остальное. Только ты теперь обязан взять меня на свой корабль.

– Конечно. Нужно только, чтобы Токугава-сама позволил нам выйти в море.

– Он позволит. Он добрый. Только бы господин Исидо не помешал. Но это ничего, я все устрою. – Он радостно улыбнулся Алу, после чего они отправились, по установленному Токугава обычаю, плавать в небольшом озере внутреннего садика.

* * *

Господин Исидо прослушал отчет относительно общения Золотого Варвара с Хидэёри, как обычно, его интересовала любая мелочь, и шпиону пришлось попотеть, отвечая на бесконечные вопросы начальника.

Наконец он отпустил самурая и сел. Токугава не посмеет сделать Андзин-сан наставником наследника. Этот вопрос может быть решен только на Совете регентов. Но, с другой стороны, Токугава может возразить, что проклятый варвар не является учителем Хидэёри, а дан ему в качестве забавы. Может ли он дать наследнику новую игрушку, пусть даже живую? А почему бы и нет.

Безусловно, Золотого Варвара нужно было убить. Причем уже давно. Но Токугава до сих пор не отпустил драгоценную заложницу – мать Исидо. А значит, действовать следовало очень осторожно. Комендант замка задумался, есть ли у Золотого Варвара другие враги, и, к удивлению для себя, насчитал их немало. Первыми в списке шли, разумеется, иезуиты, финансовые дела которых Андзин-сан серьезно подпортил. Кроме того, Исидо докладывали, что христиане считают Золотого Варвара еретиком. А значит, должны опасаться, что он начнет, пользуясь своим нынешним влиянием, распространять ересь. Вторым в списке врагов шел даймё Касиги Ябу, который забрал его корабль и как будто уничтожил одного из людей Андзин-сан. По донесению тех же шпионов, христиане ценят жизнь. Получалось, Золотой Варвар должен будет отомстить за жизнь своего человека и забрать голову Ябу. Ябу-сан не может не учитывать такой возможности и, скорее всего, попытается убить золотоволосого. Правда, корабль потом перешел к Токугава-сан, посему хозяина Эдо тоже нельзя списывать со счетов.

Исидо довольно потер руки, получалось, что в скорейшей смерти ненавистного Золотого Варвара заинтересована уйма народа. А значит, будет легче легкого уничтожить коварного варвара, воспользовавшись, скажем, одним из приближенных Токугава-сан или Ябу. Можно было нашептать в уши какому-нибудь не в меру вспыльчивому самураю, например Наге, сыну Иэясу, о том, что Золотой Варвар порочит имя его отца, и все: молодая кровь ударит в голову, а в результате Андзин-сан останется без головы. Или его уничтожит какой-нибудь новообращенный воин, посчитавший, что Золотой Варвар является врагом церкви.

Да, месть Исидо будет сладка, но только все это будет возможным после того, как проклятый Токугава отпустит его мать. Через своих людей в Нагое он уже подпустил слушок о том, что старушка простудилась в монастыре, находиться в котором для нее становится все опаснее и опаснее с каждым днем. Эту весть со дня на день должны были передать врагу.

«Неужели Токугава настолько потерял голову, что возьмет на себя смерть несчастной старухи? – задал себе вопрос Исидо и сам же ответил на него: – Не стоит чрезмерно беспокоиться, Токугава вернет мать в целости и сохранности. Он не настолько силен и не настолько глуп, чтобы, являясь сам, по сути, заложником, уморить такую важную фигуру, как мать своего злейшего врага. Шутить изволите, господин Токугава. Наша партия в самом разгаре, и скоро, пожалуй уже сегодня, вы отдадите приказ препроводить ее с почетным караулом и всевозможными предосторожностями в Осаку».