Текст книги "Права граждан при оказании психиатрической помощи"

Обоснованным в этом плане представляется кассационное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Башкортостан от 26 июля 2011 г., оставившей без изменения решение Ишимбайского городского суда РБ от 23 июня 2011 г., а кассационную жалобу Следственного управления Следственного комитета РФ по РБ – без удовлетворения.

Как следовало из материалов дела, Самко Е.Г. обратился в суд с иском к Следственному управлению о компенсации морального вреда за нарушение конституционного права в виде незаконного сбора, хранения, использования и распространения конфиденциальной информации о частной жизни. Самко указал, что при ознакомлении с материалами доследственной проверки, которая проводилась по его заявлению, он обнаружил ксерокопию своей амбулаторной карты с описанием заболеваний и заключениями врачей. Там же находились официальные запросы Следственного управления. Самко пояснил, что незаконные действия ответчика причинили ему физические и нравственные страдания, выразившиеся в том, что все его жалобы на состояние здоровья стали достоянием общественности.

Суд первой инстанции обосновано пришёл к выводу о том, что Следственное управление, направляя запросы в МУЗ «ИЦРБ» о предоставлении информации, составляющей врачебную тайну в отношении Самко, нарушило законодательство, т. к. проведение проверки обращения гражданина не отнесено к основаниям, позволяющим запрашивать такие сведения без согласия гражданина. Суд, установив факт причинения морального вреда Самко, частично удовлетворил его исковые требования, взыскав с ответчика денежную компенсацию.

В этом деле истцу ничто не мешало привлечь в качестве ответчика также и медучреждение, незаконно предоставившее сведения по запросу Следственного управления. По другим известным нам аналогичным делам граждане подают иск и к правоохранительному органу и к медицинской организации. Суды в своих решениях всю вину обычно возлагают исключительно на медицинскую организацию.

В ситуации спора между медучреждением, отказавшим в предоставлении сведений до возбуждения уголовного дела, и запросившим эти сведения правоохранительным органом суд также встаёт на сторону последнего. В решениях судов по делам об административном правонарушении по ст. 17.7 КоАП РФ (умышленное невыполнение законных требований следователя, вытекающих из его полномочий), возбуждаемым против главных врачей больниц в связи с их отказом предоставить сведения, можно обнаружить аргументацию, основанную, по нашему мнению, на неверном толковании норм материального и процессуального права. Так, по мнению Ленинского районного суда г. Тюмени (решение от 25 июня 2013 г. по административному делу № 12-731/2013), проведение проверки в порядке ст. 144 УПК РФ является стадией предварительного расследования и соответственно следователь вправе запрашивать документы в рамках такой проверки. Непредставление следователю сведений в рамках проводимой им проверки, с позиций суда, приведёт к принятию незаконного и необоснованного решения по результатам рассмотрения сообщения о преступлении, что повлечёт за собой нарушение прав и законных интересов лиц и организаций, являющихся потерпевшими от преступления, а виновное лицо избежит ответственности.

В действительности доследственная проверка стадией предварительного расследования не является. Это помимо прочего подтверждает и формулировка ст. 7 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации», на которой основывался суд. В ней право затребовать документы предусматривается в двух разных случаях: в ходе проверки сообщения о преступлении «и» в ходе проведения предварительного расследования. В п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране в качестве основания для запроса сведений, составляющих врачебную тайну, включены лишь случаи проведения расследования. В этой связи главный врач больницы, отказывая в предоставлении запрошенных сведений, вполне обоснованно просил следователя изменить основание для их получения, что сделано не было. Предварительное расследование принято считать стадией уголовного процесса, которая является следующей за стадией возбуждения уголовного дела. Доследственная же проверка, как известно, предшествует стадии возбуждения уголовного дела и потому находится «за скобками» уголовного процесса.

Вместе с тем, следует заметить, что в столь категоричных суждениях суда по поводу неминуемого принятия следователем незаконного и необоснованного решения в случае, если ему будет отказано в выдаче запрошенной им информации в ходе доследственной проверки, доля истины присутствует. Вероятно, целесообразно было бы рассмотреть вопрос о расширении оснований, предусмотренных п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья, за счёт включения случаев проведения проверки сообщения о преступлении. Однако ставить этот вопрос можно будет только после того, как этап доследственной проверки будет признан стадией уголовного процесса и обретёт чёткое процессуальное регулирование.

Данное замечание имеет под собой основу. Возможны случаи, когда затребованные о пациенте сведения касаются, например, обстоятельств причинения вреда его здоровью или его смерти в психиатрическом учреждении. По результатам изучения следователем запрошенных документов медработники могут быть обвинены в халатности или другом преступлении. Предоставление таких документов следователю на этапе доследственной проверки может привести к нарушению прав медработников. Согласно ч. 1 ст. 51 Конституции РФ «никто не обязан свидетельствовать против себя самого…». В данной ситуации таким свидетельством могут оказаться меддокументы умершего пациента. Их получение должно производиться в рамках следственного действия (обыска, выемки) по возбужденному уголовному делу.

Одной из попыток правоохранительных органов обойти установленные законом запреты в отношении запроса сведений медицинского характера на этапе доследственной проверки в рамках ст. 144–145 УПК РФ явилось письмо Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по г. Москве от 7 марта 2008 г. № 216/2-р-08/1602 в адрес Департамента здравоохранения г. Москвы. В письме говорилось о необходимости получения следователями меддокументации (амбулаторных карт, историй болезни) в рамках проведения доследственных проверок сообщений о преступлениях с целью назначения судебно-медицинских исследований для определения тяжести причинённого вреда здоровью. Указывалось, что медучреждения отказывают следователям в представлении запрашиваемой документации, ссылаясь на врачебную тайну. В письме содержалась просьба дать указание подчинённым медучреждениям выдавать следователям необходимую им меддокументацию. В качестве правового основания указывался п. 5 ч. 4 ст. 61 Основ, допускавший предоставление таких сведений без согласия гражданина при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий.

В Законе об охране здоровья данное основание предусмотрено п. 5 ч. 4 ст. 13. В отличие от основания, сформулированного п. 5 ч. 4 ст. 61 Основ, в нём прямо указывается, какие именно органы должны в данном случае информироваться. То есть информация о поступлении пациента, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что вред его здоровью причинен в результате противоправных действий, предназначена исключительно для полиции и других органов внутренних дел. Порядок информирования утверждён приказом Минздравсоцразвития России от 17 мая 2012 г. № 565н, согласно которому медорганизации передают сведения в территориальные органы МВД России по месту своего нахождения. Сведения о поступлении (обращении) пациентов передаются в случаях наличия у них перечисленных в документе признаков причинения вреда здоровью в результате совершения противоправных действий.

В информационном письме Департамента здравоохранения г. Москвы от 16 мая 2008 г. № 12–17/220 «О порядке представления информации, содержащей сведения, составляющие врачебную тайну», подготовленном в ответ на указанное письмо Следственного управления, главным врачам медучреждений было дано указание при рассмотрении запросов, подписанных руководителями следственного органа, об истребовании меддокументации руководствоваться п. 3 и 5 ч. 4 ст. 61 Основ и представлять необходимую меддокументацию. Ссылка на п. 3 ч. 4 ст. 61 Основ (по Закону об охране здоровья эта норма соответствует п. 3 ч. 4 ст. 13) нельзя признать обоснованной, поскольку по этому основанию сведения могут запрашиваться лишь по возбужденному уголовному делу, а никак не в рамках доследственных проверок сообщений о преступлениях. Не может осуществляться передача сведений, содержащих врачебную тайну, Следственному комитету и по основанию, предусмотренному п. 5 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья (п. 5 ч. 4 ст. 61 Основ), поскольку такие сведения теперь вправе получать лишь органы внутренних дел. Данное информационное письмо ныне утратило силу и не подлежит применению.[98]98
  См.информационное письмо Департамента здравоохранения г. Москвы от 4 октября 2010 г. № 12-18-15782.


[Закрыть]

Выемка медицинских документов. От запроса сведений, составляющих врачебную тайну, в виде выписок, справок, копий документов следует отличать выемку подлинников меддокументов, являющуюся следственным действием. Согласно п. 7 ч. 2 ст. 29 УПК РФ только суд, в т. ч. в ходе досудебного производства, правомочен принимать решение о производстве выемки документов, содержащих охраняемую законом тайну. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. № 26 судам было специально разъяснено, что выемка амбулаторных карт и историй болезни производится на основании не запроса, а судебного решения (ч. 3 ст. 183, ст. 165 УПК РФ).⁹⁹ В случае необходимости выемки документов, содержащих врачебную тайну, следователь с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель с согласия прокурора возбуждает перед судом ходатайство о производстве следственного действия, о чём выносится постановление. Ходатайство рассматривается единолично судьёй не позднее 24 часов с момента поступления. Рассмотрев указанное ходатайство, судья выносит постановление о разрешении производства следственного действия или об отказе в его производстве с указанием мотивов отказа. При производстве выемки ведётся протокол с участием понятых. Копия протокола остаётся в медицинской организации.

Как указано в информационном письме Департамента здравоохранения г. Москвы от 4 октября 2010 г. № 12-18-15782, копия меддокументации, подлежащей изъятию в соответствии с решением суда, должна храниться в учреждении здравоохранения.

Как противоречащую нормам УПК РФ и разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ можно расценить позицию Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, изложенную в кассационном определении от 15 мая 2013 г. № 56-О13-21. В своей кассационной жалобе на приговор Приморского краевого суда адвокат осуждённой обратил внимание на то, что заключение СПЭ от 19 февраля 2010 г. является недопустимым доказательством ввиду того, что при её проведении эксперты использовали историю болезни под экспертной, которая была изъята из психиатрической [99]99
  См.: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. № 26 «О дополнении постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации».


[Закрыть] больницы без судебного решения, что противоречит требованиям ст. 165 УПК РФ.

Судебная коллегия, тем не менее, оставила кассационную жалобу без удовлетворения. По её мнению, исследование экспертами истории болезни подэкспертной, изъятой из психиатрической больницы без судебного решения, не может влечь признание заключения СПЭ недопустимым доказательством. Процитировав положения п. 7 ч. 2 ст. 29 и ч. 3 ст. 183 УПК РФ о судебном порядке выемки документов, содержащих охраняемую законом тайну, а также положения п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья, из которых ясно следует, что предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина допускается по запросу органов следствия в связи с проведением расследования, Судебная коллегия пришла к неожиданному выводу, что отраслевое законодательство предусматривает возможность изъятия сведений, составляющих врачебную тайну, при отсутствии судебного решения.

Поскольку выемка, как уже указывалось, является следственным действием, выемка меддокументов не может производиться на этапе доследственной проверки. Однако в связи с изменениями, внесёнными в ст. 144 УПК РФ Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ, в соответствии с которыми на этапе рассмотрения сообщения о преступлении стало возможным назначение судебной экспертизы, некоторые судьи стали выдавать санкцию на выемку меддокументов ещё до возбуждения уголовного дела. В свою очередь, суды апелляционной инстанции оставляют без изменения постановления судов первой инстанции об удовлетворении ходатайства следователя о разрешении выемки меддокументов по материалам доследственной проверки.[100]100
  См., например, апелляционное постановление Мосгорсуда от 24 октября 2013 г. по делу № 10-1065/2013.


[Закрыть]

Возможность назначения на этапе доследственной проверки СПЭ является юридическим нонсенсом. Руководителем ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского в адрес Генерального прокурора РФ была направлена справка, в которой, в частности указывалось, что производство СПЭ на этапе проверки сообщения о преступлении не может проводиться лицу без его согласия, при отсутствии доказательной базы; производство стационарной

СПЭ по срокам «не укладывается» в отведённые законом сроки проведения доследственной проверки. Ответ, полученный из Генпрокуратуры РФ, обескураживает своим правовым нигилизмом. В нём было сказано, что в случае, если по результатам проведения СПЭ будет выяснено, что подэкспертный невменяем, то следователь откажет в возбуждении уголовного дела.[101]101
  Из выступления Шаклеина К.Н. «Актуальные организационные и правовые вопросы судебной психиатрии» на секции «Судебная психиатрия» V Национального конгресса по социальной и клинической психиатрии (Москва, ГНЦССП им. В.П.Сербского, 12 декабря 2013 г.).


[Закрыть]Генпрокуратура, таким образом, игнорирует очевидное. Во-первых, невменяемым лицо признают не эксперты, а суд. Во-вторых, принятие решения о возбуждении уголовного дела не находится в зависимости от того, вменяемо лицо, подлежащее уголовной ответственности, или нет. В-третьих, если психическое расстройство будет выявлено у направленного на экспертизу пострадавшего, то это не исключает преступного характера совершённых в отношении него действий. В-четвёртых, эксперты не в состоянии дать заключение при отсутствии сведений, которые могут быть получены лишь в рамках предварительного расследования.

Руководители экспертных учреждений вполне обоснованно возвращают постановления следователей (дознавателей) о производстве СПЭ, вынесенные на этапе доследственной проверки, без исполнения, мотивируя свои действия тем, что согласно ст. 26 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» круг лиц, которые могут быть направлены на судебную экспертизу, определяется процессуальным законодательством. Согласно ч. 5 ст. 56, ч. 3 и 4 ст. 195, ст. 196 и ч. 5 ст. 445 УПК РФ экспертизе могут подвергаться подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, а также лицо, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера. При проведении же доследственной проверки сообщения о преступлении процессуально-правовое положение подэкспертного не определено. Это не позволяет решить такие принципиальные вопросы, как добровольность или недобровольность экспертизы, характер и содержание экспертных вопросов, объём прав лица, направляемого на экспертизу. Помимо этого указывается обычно на недостаточность собранных дознавателем (следователем) объектов и материалов, восполнить которые уже невозможно из-за нехватки времени.[102]102
  Шишков С.Н. Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? // Законность, 2013, № 10. С. 37–42.


[Закрыть]

К органам дознания, которые вправе запрашивать сведения, составляющие врачебную тайну, ст. 40 УПК РФ относит: органы внутренних дел, входящие в их состав территориальные, в т. ч. линейные, управления (отделы, отделения) полиции, органы ФСБ, Федеральной службы судебных приставов, госнаркоконтроля, госпожнадзора; таможенные органы; начальники учреждений и органов УИС; командиры воинских частей, соединений, начальники военных учреждений или гарнизонов; капитаны судов, находящихся в дальнем плавании; руководители геологоразведочных партий и зимовок, удаленных от мест расположения органов дознания; главы дипломатических представительств и консульских учреждений РФ.

Предварительное следствие производится следователями Следственного комитета РФ, органов внутренних дел, ФСБ, госнаркоконтроля, которые также вправе обратиться в медорганизацию с соответствующим запросом.

Непредставление или несвоевременное представление в государственный орган (должностному лицу) сведений (информации), представление которых предусмотрено законом и необходимо для осуществления этим органом (должностным лицом) его законной деятельности, а равно представление таких сведений в неполном объёме или в искажённом виде влечёт предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от 100 до 300 руб.; на должностных лиц – от 300 до 500 руб.; на юридических лиц – от 3 до 5 тыс. руб. (ст. 19.7 КоАП РФ).

2. В рамках производства по делу об административном правонарушении в соответствии со ст. 26.10 КоАП РФ судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело об административном правонарушении, вправе вынести определение об истребовании сведений, необходимых для разрешения дела. Истребуемые сведения должны быть направлены в трёхдневный срок со дня получения определения, а при совершении административного правонарушения, влекущего административный арест либо административное выдворение, незамедлительно. При невозможности представления указанных сведений организация обязана в трёхдневный срок уведомить об этом в письменной форме судью, орган, должностное лицо, вынесших определение.

Сведения, составляющие врачебную тайну, могут быть истребованы после вынесения определения о возбуждении дела об административном правонарушении и проведении административного расследования (п. 4 ч. 4 ст. 28.1 КоАП РФ). Административное расследование согласно ст. 28.7 КоАП РФ проводится в случаях, если после выявления административного правонарушения в ряде областей законодательства (в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения, законодательства о наркотических средствах и др.) осуществляется экспертиза или иные процессуальные действия, требующие значительных временных затрат. Решение о возбуждении дела и проведении расследования принимается должностным лицом, уполномоченным в соответствии со ст. 28.3 КоАП РФ составлять протокол об административном правонарушении, в виде определения, а прокурором в виде постановления.

Из текста п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья, согласно которому сведения, составляющие врачебную тайну, могут предоставляться только в связи с проведением расследования или судебным разбирательством, можно сделать вывод, что указанные сведения не могут предоставляться в случаях, не связанных с проведением административного расследования. Это касается тех случаев, когда дело об административном правонарушении считается возбужденным с момента составления протокола об административном правонарушении или протокола осмотра места совершения правонарушения (п. 1–3 ч. 4 ст. 28.1 КоАП РФ), т. е. в тех случаях, когда проведения административного расследования не требуется.

В соответствии со ст. 17.7 КоАП РФ умышленное невыполнение законных требований следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении, влечёт наложение административного штрафа на граждан в размере от 1 тыс. до 1 тыс. 500 руб.; на должностных лиц – от 2 до 3 тыс. руб.; на юридических лиц – от 50 до 100 тыс. руб. либо административное приостановление деятельности на срок до 90 суток.

3. В рамках гражданского процесса органом, правомочным запросить сведения, составляющие врачебную тайну, является только суд (федеральный судья, мировой судья). В соответствии с ч. 1 ст. 57 ГПК РФ стороны и другие лица, участвующие в деле, представляют доказательства. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, в частности по причине того, что эти доказательства являются сведениями, составляющими врачебную тайну, суд по ходатайству указанных лиц оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств. В ходатайстве об истребовании доказательства должно быть обозначено доказательство (например, амбулаторная карта), а также указано, какие обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, могут быть подтверждены или опровергнуты этим доказательством, указаны причины, препятствующие получению доказательства (в данном случае такой причиной служит конфиденциальный характер информации и особый порядок её предоставления), и место нахождения доказательства (диспансер, больница). Суд выдает стороне запрос для получения доказательства или запрашивает доказательство непосредственно. Лицо, у которого находится истребуемое судом доказательство, направляет его в суд или передает в запечатанном виде на руки лицу, имеющему соответствующий запрос, для представления в суд (ч. 2 ст. 57 ГПК РФ).

ГПК РФ предусматривает специальную норму об ответственности за непредставление сведений по запросу суда. Согласно ч. 3 ст. 57 ГПК РФ должностные лица или граждане, не имеющие возможности представить истребуемое судом доказательство вообще или в установленный судом срок, должны известить об этом суд в течение 5 дней со дня получения запроса с указанием причин. В случае неизвещения суда, а также в случае невыполнения требования суда о представлении доказательства по причинам, признанным судом неуважительными, на виновных должностных лиц или на граждан, не являющихся лицами, участвующими в деле, налагается штраф – на должностных лиц в размере до 1 тыс. руб., на граждан – до 500 руб. При этом наложение штрафа не освобождает соответствующих должностных лиц и граждан, владеющих истребуемым доказательством, от обязанности представления его суду.

Не является нарушением врачебной тайны ознакомление судьи с меддокументацией истца (ответчика), озвучивание врачом в судебном заседании диагноза своего пациента, являющегося стороной по делу, если выставленный ему диагноз имеет отношение к предмету спора.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда (апелляционное определение от 11 января 2013 г. по делу № 33-315/2013) оставила без изменения решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга об отказе в удовлетворении иска Савченко к областному учреждению здравоохранения о признании незаконными действий врача, выразившихся в разглашении его диагноза в ходе судебного заседания по гражданскому делу.

Было установлено, что в ходе рассмотрения дела по иску Савченко к учреждению здравоохранения о взыскании заработной платы, убытков и компенсации морального вреда врач как представитель медучреждения, возражая против исковых требований Савченко, без согласия последнего и предварительного запроса суда сообщил суду его диагноз, являющийся врачебной тайной.

Суд пришёл к выводу, что сообщение диагноза заболевания истца вызывалось необходимостью объективного рассмотрения трудового спора, т. к. без сообщения диагноза и пояснения симптомов психического расстройства истца не представлялось возможным доказать в суде, что доводы истца искажены в его трактовке и не соответствуют действительности. При разрешении спора суду требовалось проверить обстоятельства установления непригодности истца к выполнению его профессиональной деятельности.