Текст книги "У каждого своя правда. Иногда все не так, как кажется"

Глава 16. Борьба начинается

Понятия о «правильности» у Даши и Луноликого были совершенно разные. Вернувшись в свой кабинет, Даша была полна решимости бороться за свою зарплату. Она вовсе не была готова лишиться в одночасье половины зарплаты по чьей-то прихоти. Весь следующий час она составляла документы, читая законы и вникая в комментарии к трудовому кодексу. Ей всегда нравилось вникать в нюансы законодательства и находить какие-то зацепки в делах, по которым ей приходилось работать, будучи еще помощником юриста. Но сейчас дело касалось ее самой, и, хотя эмоции по началу застилали разум, Даше все же удалось от них отгородиться, и, чем больше она погружалась в изучение внезапно возникшей проблемы, тем больше её охватывал энтузиазм. Ей казалось, что она сможет доказать свою точку зрения, отстоять её, во что бы то ни стало, ведь правда на её стороне.

Когда служебная записка была готова, она еще раз перечитала текст и осталась довольна написанным. Теперь нужно было довести ее до адресата. Немного подумав, как правильно поступить, Даша решила сначала зарегистрировать бумагу в канцелярии в журнале внутренней корреспонденции, а потом уже отнести ее Луноликому. Так эта служебная записка никуда не денется, если Луноликий вдруг этого захочет. А иначе может получиться печально.

Ирины Николаевны на месте не было, чему Даша очень обрадовалась – можно было пару секунд перевести дух. Она задержалась еще на полминуты перед дверью в кабинет Луноликого, желая хоть немного отсрочить неизбежный разговор. Несмотря на растущее в ней воодушевление, придавшее сил, неприязнь к Сергею Петровичу не только никуда не делась, но и разрослась еще сильнее. Наконец Даша глубоко вдохнула и постучала.

– Сергей Петрович, я могу войти?

Луноликий оторвал взгляд от экрана дорогого смартфона последней модели.

– Да, пожалуйста. Заходите, садитесь, – Даше показалось, что на его лице мелькнула ухмылка, – мне как раз принесли приказ по вашей зарплате.

Даша молча протянула ему служебную записку. Луноликий пробежал глазами текст и резко поднял голову.

– Что это? – в его голосе слышалось неприятное удивление.

Даша сделала вид, что не заметила смены тона.

– Вы хотите уменьшить мне зарплату. Я с этим не согласна. Причины изложены в этой служебной записке, – и, продолжила чуть помедлив, решая, стоит ли говорить дальше, все же продолжила. – К тому же, это незаконно. Нормы закона, которые вы нарушаете своим решением, я там тоже указала.

Даша действительно составила очень подробный документ, расписав, как относятся к незаконному снижению зарплаты трудовая инспекция, прокуратура и суды. А по реакции Луноликого было видно, что он явно не был готов к такому повороту событий. Ему совершенно ни к чему было связываться ни с прокуратурой, ни с трудовой инспекций, ни с учредителем. Но и в разговоре с Дашей задний ход дать не мог.

– И чего же вы хотите? – опасно спокойным голосом поинтересовался Луноликий.

Ответ на этот вопрос у Даши был готов.

– Объем работ у меня не уменьшился. В процессе объединения организаций он не может уменьшиться по определению. Считаю, что оснований снижать мне зарплату нет, – несмотря на бурю эмоций внутри, Даша говорила вежливо и помнила о необходимости соблюдать субординацию. – Впрочем, я так понимаю, решение вы уже приняли, но я настаиваю, чтобы все было по закону. С официальным письменным уведомлением об изменении условий труда и снижении заработной платы за два месяца.

Луноликий сверлил Дашу взглядом.

– Дарья Андреевна, я уже говорил вам, что это не мое решение. Я пытался вас отстоять, но мне это не удалось. Зачем вы идете на конфликт? – как Сергей Петрович не пытался скрыть досаду, ему это не удавалось. – С вами после объединения быстро распрощаются, вы как сотрудник станете никому здесь не нужны. Подумайте об этом. Вам будет не найти нормальную работу – вы молодая девушка, выйдете замуж, работодателям не нужны такие ненадежные в этом плане работники.

«Что он несет?» – подумала Даша, но с интересом продолжила слушать тот бред, который Луноликий вдохновенно придумывал на ходу.

– В той организации тоже есть юрист. На год вас младше. Ее зарплата меньше, чем у вас. Позиция руководства – все юристы должны получать одинаковую зарплату.

Даше показалось, что она ослышалась. «Так вот что они придумали! Что ж, позиция интересная, но, к сожалению, не выдерживает никакой критики».

– Сергей Петрович, вы серьезно? О какой одинаковой для всех юристов зарплате вы говорите? Тот факт, что мы с тем юрисконсультом – ровесницы, единственный аргумент, чтобы снизить мне зарплату? У нас разные должности, разное образование, разный объем обязанностей и ответственности, опыт работы разный, в конце концов! О каком сравнении может идти речь?

– Дарья Андреевна, еще раз вам говорю – это не мое решение, это позиция Ивана Валерьевича, и она принципиальна.

«Кто бы сомневался».

– Сергей Петрович, вы же понимаете, что вы – руководитель. И именно вам предстоит подписывать приказ о снижении мне зарплаты. – Даша начала давить в ответ. – А, значит, и отвечать за этот приказ и его последствия будете именно вы, а не кто-то другой, поэтому неважно чье это решение.

Пару минут Луноликий молчал, переваривая услышанное. Наконец он резко произнес:

– Я предлагаю вам отказаться от этой бесполезной борьбы, в которой вы все равно ничего не добьетесь, и идти вместе, одной командой, в новую, объединенную организацию.

В других обстоятельствах Даша бы рассмеялась, но сейчас было не до смеха. Около минуты оба молчали. Луноликий заговорил первым.

– Итак, что вы решили?

Даша посмотрела ему прямо в глаза.

– Я настаиваю на соблюдении установленного порядка. Выдайте мне уведомление.

Даша вернулась к себе в кабинет и устало закрыла глаза. Этот разговор дался ей нелегко. Луноликий – мастер психологического насилия. Ему вовсе незачем повышать голос, кричать, размахивать руками. Он говорит очень вкрадчиво, давит на собеседника и словами, и интонацией, с которой он эти слова произносит. Не гнушается он и весьма дешевыми приемами – угроза увольнением, как банально! Но фантазию он все же включил, чего стоит только его фраза про потенциальное замужество, из-за которого ее никто не возьмет на работу.

Даша понимала, что никто не обрадуется тому, что она стала защищаться. Никто не ждал такого поворота, все думали – ну совсем молодая девчонка, только после института, работает здесь, и хватит с нее. Они хотели сделать все тихо и без лишнего шума, а оно вон как обернулось… Теперь им придется выдать ей официальное уведомление о снижении зарплаты. Относительно этого уведомления у Даши был план. Уведомление будет действовать два месяца, все это время она продолжит получать зарплату в обыкновенном размере. Даша надеялась, что, когда срок уведомления истечет, уже произойдет объединение, и оно утратит свою силу. В том, что Главный не знает о происходящем, Даша не сомневалась ни минуты. Так же она не сомневалась и в том, что теперь в отношении нее начата война – людей, имеющих свое мнение, еще более-менее терпят. А вот от людей, начинающих это самое мнение отстаивать – избавляются всеми доступными способами.

Глава 17. Ты скоро станешь такой же, как они

– Слушай, это ужас какой-то. Как ты собираешься дальше работать?

Даша только что закончила свой рассказ о последних событиях прошедшего дня. Аня реагировала очень эмоционально.

– Почему ты до сих пор не ушла? Я просто поражаюсь, что ты вообще там делаешь? Это же самый настоящий гадюшник!

– Аня, я тебе уже говорила – я пришла туда работать. Сейчас у меня появилась отличная возможность получить новый опыт и наработать стаж, – устало, уже, казалось, в сотый раз, повторила Даша. – Ты же работала в подобной организации, понимаешь, что это значит для молодого специалиста.

Даша никак не могла взять в толк, почему Аня её не понимает. Ведь как часто бывает страшно что-то сделать или не сделать. Особенно когда решение уже принято, и очень сложно сделать шаг. И когда мы находим в себе смелость сказать о своих сомнениях друзьям, мы не ждем, чтобы они высказали свое мнение или сказали: «если боишься – не делай». Мы ждем, чтобы нам сказали: «Ты обязательно справишься». И Даша очень хотела это услышать.

– Да, работала. Но не относилась к административному персоналу. А ты – относишься. Главный юрист, как никак. – Аня хмыкнула. – И меня не прессовали, тем более так. Ты уверена, что бумаги, которые ты написала, помогут и тебе сохранят зарплату? И вообще оставят в покое?

Даша покачала головой.

– Нет, не уверена. Но очень на это надеюсь. Надеюсь, что они просто побоятся возможных проблем, особенно на фоне слияния. Все-таки, государственное учреждение.

Подруга задумалась.

– Подожди, ты же будешь как юрист готовить документы по слиянию?

– Да, я буду составлять бумаги на заключительной стадии, – кивнула Даша, откусывая шоколадное печенье. – А что?

Аня внимательно на нее посмотрела.

– То есть теоретически, ты можешь сорвать слияние?

От неожиданности высказанной подругой мысли Даша поперхнулась чаем.

– Теоретически, могу, конечно. Но делать этого не стану.

– Но почему? – Аня вдруг заговорила быстрее. – Если они все-таки отберут у тебя деньги, ты же все равно не останешься с ними работать. А так хоть какое-то моральное удовлетворение.

Даша остолбенела. Это даже для Ани – человека, весьма циничного по отношению к окружающим – было слишком.

– Аня, я не стану намеренно срывать процесс слияния из чувства мести! Потому что это объединение – труд множества людей, рядовых сотрудников, которые не имеют никакого отношения к тому, что сейчас со мной происходит. Это люди, которых заставляют работать сверхурочно и за бесплатно на это слияние, а они боятся возразить, чтобы не потерять работу. – Внезапно Даша запнулась. – Ты хочешь, чтобы я по своей прихоти все это разрушила? Потому что меня обидели? Чем я тогда буду отличаться от тех, с кем сейчас пытаюсь бороться?

Аня зло рассмеялась.

– Ты наивная! Веришь в добро? Да об тебя сейчас ноги, как следует, вытрут и забудут. А ты просто придешь домой и снова начнешь мне на них жаловаться и плакаться в жилетку, вместо того, чтобы сейчас за себя как следует, по-настоящему постоять, тем более, что у тебя в руках такая потрясающая возможность. Нет, я больше не собираюсь участвовать в этой театрализации ненависти. Даже не подходи ко мне с этим больше.

– Я не стану срывать объединение! Это исключено. Я не стану этого делать. Я выполню свою работу честно, независимо от того, заберут у меня половину зарплаты, или нет. Хотя бы потому, что я – не они!

Не допив чай, Даша с силой оттолкнула от себя кружку – остатки уже остывшего содержимого коричневыми пятнами выплеснулись на скатерть и моментально впитались в белую ткань – и, выскочив из-за стола, пулей вылетела из кухни. Но, к своему сожалению, она успела услышать последнюю фразу, негромко сказанную Аней:

– Ты уже такая же, как они. А если еще нет, то очень скоро станешь.

Хотя Даша и всячески гнала от себя эти мысли, она не могла не замечать, как менялся взгляд и интонации Ани, когда речь заходила о ее работе в целом и новой должности, в частности. У подруги моментально портилось настроение, взгляд холодел, а интонации становились еще более язвительными, чем обычно. Даша не хотела себе признаваться в этом, но, похоже, их многолетняя дружба оказалась под угрозой из-за банальной зависти.

На самом деле причин у кризиса их дружбы было много. Но все, что Даша перебирала у себя в голове, было второстепенно. Ей не хотелось признаваться себе в том, что главной причиной стала не просто зависть, а обоюдная зависть. Даша завидовала более удачной личной жизни подруги, Аня – более успешной финансовой и карьерной составляющей Даши. Даша не понимала, не знала, когда они обе перешли ту грань, за которой стали так отчаянно завидовать друг другу.

Однажды наступает день, когда начинаешь замечать, что окружающие люди стали относиться к тебе иначе. Иначе стали смотреть, иначе разговаривать, в особо тяжелых случаях – открыто игнорировать. По странному совпадению, такие перекосы в головах у людей начинаются, как только у человека намечается подъем в какой-нибудь сфере жизни. А если сразу во всех – вообще начинается аномалия. Зависть накрывает людей с головой и проявляется во всем – взгляде, едком замечании, улыбке. Зависть может проявляться даже в активности в социальных сетях, как бы нелепо это не звучало. Даша усмехнулась собственным мыслям. «Что ж, видимо, это тренд нашего времени – активность человека в социальных сетях как индикатор отношения человека».

Почему же зависть заслоняет разум? Почему люди не думают о том, что успехи другого человека, за определенным исключением, это результат приложенных усилий, килограммов потраченных нервных клеток и самого невосполнимого ресурса на Земле – времени? Ведь у этих людей тоже есть свои достижения, которые точно также дались им не сразу и не с первой попытки. Наверняка были бессонные ночи и коробки с успокоительным.

Так почему же, как только успеха добивается другой человек, у людей стираются воспоминания о том, как сами пытались чего-то добиться, чего им это стоило, какую цену пришлось заплатить?

Почему, если есть возможность не реагировать на чужие достижения, они просто проходят мимо, хотя сами очень бы хотели, чтобы их победам выказали определенное уважение? Что это – зависть, неуверенность в себе, лень что-то делать, чтобы достичь чего-то или хотя бы приблизиться к нужным результатам? Почему, вместо того, чтобы работать над своими внутренними переживаниями и проблемами, людям проще закидать камнями того, кто оказался чуть более сильным, чуть более настойчивым и чуть более выносливым? И почему этой болезни чаще других подвергаются именно близкие люди? Или же это своего рода лакмусовая бумажка – проверка отношений на прочность и искренность?

Глава 18. Важный суд

Вскоре после начала работы Даши в новой должности выяснилось, что в ближайшее время организацию ждет суд – необходимо было взыскать с компании, с которой когда-то довольно плотно работали, пять миллионов рублей, недополученных по одному из договоров, и теперь Даше предстояло отстаивать эти интересы в суде. Едва получив документы, Даша начала готовиться к предстоящему процессу, уделяя этому большую часть рабочего времени. Но Луноликому было мало докладов Даши о том, как продвигается подготовка. Каждый раз он заканчивал разговор примерно одной и той же фразой с нажимом в голосе:

– Дарья Андреевна, вы же понимаете, что от этого суда зависит ваше положение и дальнейшая работа в нашей организации?

Даша прекрасно знала – конечно же, он ждал ответа «да, понимаю». Но также она знала и то, что, ответив хотя бы раз подобным образом, Даша своими руками затянула бы петлю на своей шее. Соглашаться с подобной формулировкой было нельзя, судебный процесс – вещь непредсказуемая, исход дела зависит от множества факторов, и не всегда юрист может на них повлиять. Поэтому Даша просто отвечала:

– Приложу все усилия.

Было видно, что Луноликого совершенно не устраивает такой ответ, но возразить на это ему было нечего. Ему оставалось лишь надеяться, что эта самоуверенная девчонка с треском провалит многомиллионное дело и проблема решится сама собой.

Потом казавшаяся бесконечно глупой и наивной мысль о том, что усердная работа и выигрыш в суде ей помогут отстоять себя, в тот момент прочно засела в Дашиной голове. Хоть Даша и не верила, что ее полностью оставят в покое, она втайне надеялась, что, если она выиграет дело, ей, может быть, сохранят зарплату.

Накануне заседания, как и последние три дня перед судом, все, чем занималась Даша, возвратившись домой, было изучение судебной практики, бесконечное перечитывание материалов дела и поиск новых лазеек в стратегии противника. Экран тихо работающего телевизора превратился в сплошное яркое пятно, глаза слипались от усталости, а замелькавшие перед взором темные точки напомнили ей о том, что уже очень поздно. Даша взглянула на часы. Два часа ночи. «Пора идти спать, все равно от работы в таком состоянии толку уже никакого» – сонно подумала Даша и закрыла папку с документами. Она знала, что нужно было потерпеть. А в этом случае ей было, за что побороться – игра точно стоила свеч.

Время летело стремительно, и вот уже настал день судебного заседания. Суд был назначен на послеобеденное время, поэтому с утра Даша приехала на работу. Встречаться с Луноликим совершенно не хотелось – наверняка ведь сейчас опять скажет какую-нибудь гадость – но иллюзий относительно того, что он забудет о сегодняшнем суде и не вызовет ее к себе, Даша не питала. Ее правота подтвердилась через пятнадцать минут после начала рабочего дня – ответив на входящий звонок, она услышала в трубке ненавистный вкрадчивый голос, который меньше всего сейчас хотела бы слышать:

– Дарья Андреевна, зайдите ко мне. Прямо сейчас.

Даша вздохнула. Безусловно, сегодня работа с документами была бы более рациональным использованием рабочего времени, нежели выслушивание очередных разглагольствований Луноликого о том, что «от этого суда зависит ее положение здесь и работа», но выбора у нее не было, нужно было идти.

Увидев Дашу в дверях, Луноликий царским движением руки предложил ей сесть. Даша села и стала ждать, что он скажет, лишь поздоровавшись и не начиная диалог первой – «В конце концов, это он меня вызвал».

Луноликий, так и не дождавшись какой-то реакции от Даши, заговорил:

– Дарья Андреевна, вы помните, что сегодня у нас суд?

«Он это что, серьезно?» – Даже если бы Даша была самым безответственным на свете работником, он столько раз говорил о важности этого суда, что можно было бы запомнить даже против своей воли. Но нужно было сохранять спокойствие, поводов для волнения сегодня и так будет достаточно.

– Да, конечно, понимаю – кивнула Даша.

– Нужна какая-нибудь помощь?

Даша в очередной раз поразилась способности Луноликого нести полную чушь с невозмутимым видом, умудряясь повернуть все так, как будто он еще и помогает. «То есть целый месяц он только капал на мозги, что от этого суда зависит мое будущее, что этот суд чрезвычайно важен для организации, но помощь предложил за четыре часа до заседания. А потом, в случае чего, скажет, что предлагал содействие. Вот удобно. Потрясающая схема».

– Спасибо, Сергей Петрович. Все уже готово.

Луноликий кивнул и немного помедлил, формулируя новый вопрос, что, впрочем, явно давалось ему нелегко. Наконец он выдал:

– Может ли кто-нибудь пойти в суд вместе с вами?

«Что?»

– Ну у нас в стране гласность судопроизводства, заседания открыты. Чисто теоретически, со мной может пойти кто угодно, – осторожно ответила Даша. – Только кто и зачем?

– Кто-нибудь из сотрудников, – отводя взгляд в сторону, ответил Луноликий, уходя от ответа на вопрос, зачем ему это.

Но Даша и так все поняла. Он хочет отправить кого-нибудь следить за ней. И уж точно не потому, что переживает за нее или исход дела. «Вот ведь мерзкий мужик».

– Сергей Петрович, на ваше усмотрение.

Луноликий понял, что ему не удалось скрыть от Даши свои намерения. Чуть помедлив, он произнес:

– Ну ладно, это неважно. Я сейчас уеду по делам, и сегодня мы с вами уже не увидимся. Держите меня в курсе, как все закончится – сразу звоните.

Несмотря на то, что оппонентом была весьма серьезная организация, приславшая в качестве своего представителя солидного мужчину в строгом костюме, очках, с дорогим дипломатом и стильным зонтом-тростью в руках, судебный процесс больше напоминал цирк. Солидный мужчина оказался очень эмоциональным, размахивал руками, а в ответ на Дашины аргументы сумбурно выдавал полную ерунду. Он пытался вытянуть процесс, апеллируя к эмоциям судьи, что, в общем-то, изначально было провальной стратегией.

Немолодая судья устало, но внимательно изучала документы и постоянно задавала вопросы сторонам. Даше нравились такие судьи – глубоко вникающие в суть дела, невзирая на то огромное количество дел, которое им еще предстояло рассмотреть в этот день.

Когда судья ушла в совещательную комнату, Даша глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Это было не первое ее судебное заседание в карьере, но еще ни разу на нее так сильно психологически не давили. Постоянные напоминания о важности суда не подстегивали ее, а, наоборот, угнетали. Даша и так всей душой болела за то, что делала, независимо от подначек Луноликого и косых взглядов коллег. Она надеялась, что, если она сейчас выиграет, то получит небольшой бонус в борьбе с Луноликим.

Наконец судья вернулась и начала оглашать решение.

– Объявляется резолютивная часть решения суда. Исковые требования удовлетворены в полном объеме.