Текст книги "Белиал: Война богов"

Белиал
Загнан в угол

Если я и чувствовал вызов… то не такого рода, как она опасалась. Я не хотел сломить ее гордость. Я хотел завоевать ее, завладеть ею. Хотел попробовать ее на вкус. Хотел испробовать вкус всех ее эмоций.

Эта девушка была удивительно обаятельным ходячим противоречием. Она боялась, что я нападу на нее, как дикий зверь, и тем не менее давала мне отпор. Она разыгрывала подчинение, однако стоило мне совсем немного ее спровоцировать, вспыхивали неукротимая сила и острый, как лезвие, ум. А за ними, в свою очередь, крылась хрупкость, в которой, уверен, она никогда себе не признается. Таились ли еще глубже другие секреты? Я улыбнулся. Увидим…

Очень аккуратно я усилил мужские ароматы, которые исходили от моего тела. Многие праймусы, пока носили свои оболочки, упускали из виду эту незначительную деталь и концентрировались исключительно на свойствах запаха собственной демонической сущности. Но я питал слабость к чувственным ароматам всех видов и за многие века отточил до идеала умение использовать феромоны.

Щеки девушки покраснели. Грудь поднималась и опускалась быстрее, чем прежде. Это был всего лишь тест. Смутное предположение, которое неожиданно подтвердилось.

Так очевидно, так легко.

Крайне редко женщины так интенсивно реагировали на мой маленький трюк. Для этого нужно заранее испытывать сильное влечение – даже если его так решительно отрицали, как это прямо сейчас пыталась сделать моя прелестная гостья: брови упрямо сдвинуты, полные губы плотно сжаты… Противоречие между тем, что твердил ей разум, и тем, чего требовало тело, наверняка выбивало ее из колеи. С чисто рациональной точки зрения я для нее – опасность, возможно, даже враг. И все же…

Кто бы мог подумать? Это делало мою задачу несравненно легче. И приятнее. Соблазнение через страсть – одна из моих любимых стратегий. Я снизил свой запах до нормального уровня, потому что знал, что пока нельзя слишком торопиться. Моя цель – не затащить ее в постель, а завоевать достаточно доверия, чтобы получить возможность забрать ее душу. Если не буду при этом принимать во внимание ее гордость, то рано или поздно это выйдет мне боком. Нет, это должно быть ее решение. Она должна меня захотеть. И я уже с нетерпением ждал, когда с удовольствием исполню ее желание.

– Ты голодна? – внезапно спросил я. И, отойдя от нее, вернулся на свое место. Чем меньше она будет воспринимать меня как угрозу, тем быстрее сделает шаг мне навстречу.

Как и ожидалось, ответа я не получил. Юная рабыня продолжала крепко обнимать себя за плечи и смотрела на меня большими смущенными полночно-синими глазами. Я еле удержался от ухмылки. Знай эта девушка, что застенчивость, с которой она старалась прикрыться, привлекала меня гораздо больше, чем безвкусное платье, в которое ее вырядили, то, наверно, в панике убежала бы прочь.

Что ж, ладно, еще одна попытка.

– Садись и съешь что-нибудь! – прямой приказ даст ей возможность сохранить лицо. И действительно, мое требование сотворило чудо. Ненадолго замешкавшись, она опустилась на кушетку слева от меня. Потом отвела назад длинные темные волосы, взяла кусок хлеба и откусила. Когда ее мягкие губы сомкнулись на корочке, я поймал себя на том, что мои мысли поплыли куда-то в сторону. Меня терзал вопрос, были ли эти губы такими же сладкими на вкус, как выглядели. И окажутся ли такими же бархатными и теплыми, как я себе представлял. Образ ее рта на моей коже завораживал настолько сильно, что я буквально не мог отвести взгляд.

– Как давно ты стала рабыней? – спросил я, потому что хотел, чтобы ее губы раскрывались для меня.

Она проглотила кусок хлеба и сдержанно ответила:

– Не помню.

Ложь. Человек с ее смелостью и взглядами определенно провел большую часть своей жизни на свободе.

– Хмм, итак, девушка без имени и памяти… – я долил себе вина и наполнил вторую чашу. – Это… необычно.

После того как я протянул ей вино, она сначала недоверчиво взглянула на меня, а затем на чашу.

– Не более необычно, чем демон, ухаживающий за рабыней.

Я расплылся в улыбке:

– Во мне нет ничего обычного.

Это окончательно сбило ее с толку. Она озадаченно моргнула, глядя на меня. В этот миг я заплатил бы целое состояние, чтобы прочесть ее мысли. В итоге она, кажется, собралась что-то сказать, но передумала и приняла чашу. Причем внимательно следила, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Затем понюхала вино, помедлила и отпила. Всего один глоток. Видимо, хотела сохранить ясную голову.

– Значит, ты служила Лукусте, – возобновил я свой маленький допрос и поудобнее устроился на подушках. Все праймусы хотя бы однажды слышали о старой колдунье Лукусте, известной прежде всего благодаря ее зельям и ядам. – Какие задания она тебе поручала?

Тут же в меня вонзился тот самый злобный взгляд.

– Я не занималась для нее проституцией, если ты об этом!

Ах, верно. Мне смутно помнилось, что Лукуста была отмеченной Венеры – эта весьма раздражающая праймус превратила почти все свои храмы в публичные дома. Что объясняло бурную реакцию молодой рабыни. Она думала, что я считал ее проституткой, и четко дала понять, что ее честь не продается.

– И тем не менее ты уже не девственница, – заметил я.

На самом деле я ни капли не сомневался, что сейчас получу следующий гневный взгляд, однако вместо этого у нее в ужасе расширились глаза. Похоже, она сообразила, в какое пикантное направление повернула нашу беседу.

– С чего ты взял? – огрызнулась она на меня.

Я весело пожал плечами:

– Опыт.

Неприятный опыт, если быть точнее. Девственницы почти всегда означали неприятности. Либо я отпугивал их тем, чего ожидал от хороших любовных утех, либо они отпугивали меня тем, что ожидали от меня верности. Кроме того, у большинства из них были вспыльчивые отцы, такие же неуравновешенные братья или матери-истерички, которые любили нанимать надоедливых колдунов, чтобы спасти честь дочерей. Нет, спасибо. К этому времени я научился распознавать девственниц за три мили против ветра и обходить их по широкой дуге. В некоторых странах этот факт приобрел такую известность, что люди пытались изгонять меня кровью девственниц. Смешно, но характерно для человеческой глупости.

Впрочем, эта девушка вела себя не так, как я бы ожидал от девственницы. Она не мыслила как девственница и уж точно не была настолько неопытна.

– Так кто счастливчик? – полюбопытствовал я.

Щелк, и вот он, опять этот прелестный злобный взгляд.

– Тебя это не касается! – прошипела она и сделала глоток вина – не от жажды, а чтобы скрыть то, что проступало под ее упрямством. Печаль? Ярость?

Во мне проснулось любопытство и настойчиво требовало новых ответов, но я чувствовал, что сегодня достиг предела. Девчонка многое пережила, и у нее все равно уже слипались глаза. От такой усталости она даже упустила тот факт, что на протяжении какого-то времени общалась не как послушная рабыня. Я расценил это как первый успех и решил завершить вечер, пока она полностью от меня не закрылась. Поэтому поставил свою чашу на стол и поднялся.

– А теперь я иду спать, – сообщил ей я. – Завтра дам тебе знать, что ты будешь для меня делать.

Удивленная и слегка растерянная, девушка тоже встала. Кажется, она не имела ни малейшего понятия, что от нее требовалось. Ее смущение привлекало меня почти так же, как и гордая строптивость. И не в силах устоять перед искушением, я сладко потянулся, позаботившись о том, чтобы от нее не укрылись все достоинства моего тела.

С ярко-алыми щеками она уставилась в пол. Мило.

– Когда мне возвращаться? – тихо осведомилась она.

– Никогда. Потому что спать ты будешь здесь, чтобы быть рядом, на случай если понадобишься мне.

На этом я ее оставил и прошествовал к своей кровати. На этот раз идея не отпускать ее отсюда не имела ничего общего с планами по соблазнению – хотя и не повредит им. В действительности речь шла о том, чтобы держать в строгих рамках влияние Януса на его рабыню. Пять дней не такой уж большой срок, и наш дорогой хозяин наверняка уже задумывался, как бы помешать мне победить. Есть клятва или нет, если я не буду бдителен, он найдет способ меня обмануть.

– Где? – крикнула мне вслед девушка. Как бы она ни старалась придать голосу спокойствия, в нем все равно проскальзывал шок.

– Где хочешь, – засмеялся я и демонстративно завалился в постель, в которой хватило бы места четверым. Естественно, она не примет мое приглашение, поэтому я сократил ее страдания и небрежным жестом погасил жаровни. После чего откинулся на подушки и вслушался в темноту.

Тишина. Только бешеный стук человеческого сердца. Видимо, нынешняя ситуация совершенно ошеломила мою прекрасную гостью. Поначалу она просто стояла на месте и не шевелилась. Потом внезапно раздался шорох ее платья. Приглушенный звон посуды. Жевание. Девушка прибиралась и при этом что-то ела. Хорошо. Мне понравилось, что она хотела оставаться полной сил. Они могли ей понадобиться. В конце концов вновь воцарилась тишина. Я готов был поспорить на что угодно, что сейчас она в нерешительности смотрела на меня и мягкую постель. Негромкие шаги. Рабыня шла к двери. Колебание. Ослушается моего приказа?

Разозлившись, я покинул свою оболочку и полетел сквозь разорванные лунным светом тени. Девушка правда замерла перед коридором, который вел к выходу из моих покоев. Однако она не выглядела так, будто взвешивала возможность побега. Суровое выражение лица создавало скорее такое впечатление, как если бы ей вот-вот предстояло встретиться с заклятым врагом – и врагом этим, как ни странно, был не я. Она задумчиво покусывала нижнюю губу. Затем словно приняла какое-то решение и уверенно направилась обратно к столу. Но через пару шагов застыла и в ужасе уставилась на меня. Нет, сквозь меня, все-таки заметить мою сущность она не способна. Ее пульс участился. Что бы она ни увидела или ни услышала, это ее напугало. Девушка попятилась назад до самого дальнего угла комнаты. Там сползла по стене на пол и обхватила руками коленки. Я с любопытством последовал за ней. Мне хотелось знать, что внушило ей такой страх. Однако теперь от него у нее на лице не осталось и следа. Упрямо и почти немного обиженно она бросила быстрый взгляд в сторону кровати, как будто та могла вспыхнуть пламенем по одному лишь ее желанию. Даже после того, как утомление наконец взяло верх и у нее стали закрываться глаза, раз за разом она встряхивалась и заново начинала битву со сном. Битву, в которой ей не выиграть. В какой-то момент ее голова облокотилась о стену. Дыхание и сердцебиение успокоились, а непримиримое выражение лица разгладилось. Она уснула.

Я быстро вернулся в тело и поднялся. Не знай я наверняка, мог бы поклясться, что она увидела мою сущность. Но это невозможно. Хотя это обстоятельство не делало девушку менее загадочной.

С одним из своих одеял в руках я бесшумно пересек покои. Ее скорченная фигурка выглядела очень хрупкой, и тем не менее в ней жил настолько сильный дух, что даже сейчас не ощущалось ни единого отголоска ее чувств. Чтобы поддерживать такой защитный барьер еще и во сне, ей надо было работать над ним годами. Что заставляло такого юного человека это делать? Я выясню. И рано или поздно испробую те невероятные эмоции, которые она так отчаянно оберегала. Когда Янус разрушил ее стены, на мою долю перепала маленькая затравка. Как жаль, что бо́льшая часть была адресована не мне. Проклятие праймусов: мы способны питаться лишь теми чувствами, причиной которых послужили сами.

Очень стараясь не разбудить, я укрыл одеялом ее миниатюрное тело. При других обстоятельствах я бы просто перенес ее в кровать. Мне она в любом случае не нужна, так как спал я довольно редко и определенно не планировал начинать делать это в доме у Януса. Но за это она выцарапает мне глаза. Либо сразу, либо завтра утром. Или то и другое. Поэтому я оставил спящую девушку одну и вышел в сад, прилегающий к моим покоям.

«Хиро?» – мысленно обратился я к своему охраннику.

Тот мгновенно ответил мне по нашей связи:

«Да?»

«Я хочу, чтобы ты собрал сведения об этой девчонке. Начни с работорговца из пещер, а потом переходи к верховной жрице Лукусте из храма Венеры у Коллинских ворот. Но будь осторожен, она колдунья».

Хиро обошелся бы и без последнего предостережения. Он всегда осторожен. Помимо прочего, он обладал несравненным талантом к скрытому наблюдению. Именно то, в чем я сейчас и нуждался.

«Срок?» – уточнил он.

«Как можно скорее».

Не сомневаясь, что Хиро уже приступил к выполнению задания, я мог спокойно сосредоточиться на плане Б. Между тем я уже прошел через весь сад и оказался перед граничащими с ним покоями моих спутников. Стучаться необязательно. Я просто ментально предупредил Гримхильду о своем визите. Ее дверь распахнулась сама по себе, приглашая меня в уютную комнату с охряной росписью на стенах. Моя отмеченная сидела за столом и корпела над листом пергамента.

– Над чем трудишься? – поинтересовался я, после чего занял стул напротив нее.

Грим подняла голову и укоризненно сморщила нос. Очевидно, ей до сих пор не особенно хотелось со мной разговаривать. Затем она взяла в руки пергамент и зачитала:

 
– Двенадцать демонов разгневала отважная Аврора,
Благословенной смерти уж в лицо смотрела, не моргая.
Тогда тринадцатый явился, и пощадить ее желал он,
Тем самым на страшнейшую из судеб обрекая.
 

Кошмарные рифмы превосходила только жуткая патетичность их создательницы. Я едва не скривился, как будто откусил лимон, но сдержался. Гримхильда не очень хорошо воспринимала критику. Кроме того, я бы никогда не осмелился отговаривать ее от литературной деятельности. Грим нуждалась в ней как в компенсации, когда впадала в ярость – а в ярость Грим впадала часто.

– Нравится? – с вызовом спросила она.

– Довольно… познавательное содержание, – откликнулся я. Не то чтобы мне требовался еще один упрек. До этого Грим и так более чем ясно выразилась, когда промывала мне мозги по поводу спора на невинную человеческую душу.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал я ей. – Ты должна сварить мне зелье Отосса.

Грим прищурилась и состроила осуждающее выражение лица. Когда она пришла ко мне на службу, мы установили четкие правила, касавшиеся ее участия в сомнительных с точки зрения морали действиях. Правила, которые я только что нарушил. Это единственная причина, почему я просил, а не требовал.

– Не говори, что великий Белиал боится проигрыша? Что, твое непреодолимое обаяние не сработало в соблазнении малышки?

Я закатил глаза. Иногда я просто не понимал эту женщину. Она вела войны, убивала сотни людей, у нее на глазах погибло все ее племя. Она сама постоянно советовала мне применять суровые наказания и вести себя жестоко. Однако время от времени у нее случались приступы милосердия, и Грим внимала голосу совести.

– Я не боюсь проигрыша, – отрезал я. – Но времени у меня мало, и я не знаю, какие препятствия Янус приготовит на моем пути.

– Говорила же, что этот спор – дерьмовая затея! – выругалась Грим, размахивая у меня перед носом писчим пером. – Все-таки это я много лет упорно тружусь, чтобы поднять твою репутацию на международный уровень. И стоило моим стараниям принести плоды, как ты позволяешь этому Янусу отнять у тебя центр твоей будущей мировой империи, только чтобы в конечном счете ПОСТАВИТЬ ВСЕ НА ПРОКЛЯТЫЙ СПОР.

Глубоко вздохнув, я попытался просто смириться с тем, что в своем агрессивном самохвальстве Гримхильда упустила несколько немаловажных деталей. Например, что усилия Грим по продвижению моего имени среди летописцев, поэтов и пророков оказались бы абсолютно бесполезны, не будь я так великолепен.

Я нетерпеливо выхватил у нее перо и смерил предупреждающим взглядом:

– Ты смешаешь мне зелье или нет?

– При одном условии.

– Каком? – пробурчал я.

Ведьма перегнулась через стол и отобрала у меня свое перо.

– Когда вернешь Мальту, – строго произнесла она, – ты освободишь душу этой девочки.

У меня вырвалось низкое рычание. Внутри бушевало дикое чувство собственности. Праймусы никогда не возвращали души, которые однажды отметили. Никогда.

– Ой-ой-ой! – отчитывала меня Грим как непослушного ребенка. – Вот только не надо строить из себя злого демона. У нас есть четкое соглашение. Так что если хочешь получить от меня отвар, то поклянись или больше никогда не задавай этот вопрос.

Мои мысли обратились к нежному существу, спрятавшемуся в углу у меня в комнате. Думать о том, что скоро я завладею ее душой, было… восхитительно. Но Мальта важнее. Права на риск нет. А так как я знал, что Грим не уступит, выбора у меня явно не оставалось.

– Клянусь.

Кассия
Вдвоем веселее

Меня разбудил дневной свет. По углу, под которым солнечные лучи падали в сад, я поняла, что давно миновал полдень. Так поздно? Я судорожно огляделась по сторонам. Демона нигде не видно. Ни в кровати, ни где-либо еще. Ни в телесной форме, ни в бестелесной. По одеревеневшим мышцам разлилось облегчение. Слегка потянувшись, я поразилась, насколько крепко спала. Так крепко, что даже не помнила, откуда взялось одеяло, в которое я была укутана.

Наверное, от Белиала…

Я недовольно нахмурила брови. Он серьезно полагал, что мог повлиять на меня подобными жестами? После того как сначала запер меня в своих покоях, а потом шпионил за мной в виде сущности?

Белиал определенно отличался от Януса, более утонченный, манящий, но не менее опасный. Наоборот. Я боялась, что его непредсказуемость в ближайшие дни доставит мне кое-какие неприятности. Вчера он застал меня врасплох. Я готовилась к агрессивным угрозам или приторному вранью, но не к его обезоруживающей откровенности. Он не притворялся безобидным и не ожидал от меня фальшивого дружелюбия. Белиал как будто вызывал меня на поединок, где мне дозволялось установить правила. Это сбивало с толку – особенно потому, что я знала, как легко и опрометчиво обычно принимала вызовы. Так что придется быть еще осмотрительней, ведь это не игра, а суровая реальность.

Раздосадованная, я поднялась на ноги. У меня есть задание, а я и так потеряла слишком много времени, попав в руки Белиала. Поэтому отправилась исследовать опустевшие покои. Если белокурого демона правда там нет, мне, быть может, удастся улизнуть. В качестве отговорки использую остатки еды, которые вчера собра…

Я осеклась. Посуда исчезла. Все кувшины были наполнены, а стол сиял чистотой. Когда это вообще произошло? Кто это сделал? Другие рабы? Сам Белиал? Его телохранители? И почему я тогда не проснулась, хотя спала прямо возле двери?

Тихо выругавшись, я отправилась на поиски нового предлога – чего-нибудь, что бы принесла, унесла или наполнила рабыня, не вызывая подозрений. При этом обнаружила неприметный проход, который вел в купальню, отделанную невероятно красивой плиткой. Мозаика с изображением рыб и прочих морских обитателей украшала стены, а квадратный бассейн посередине оказался настолько огромным, что в нем можно было даже плавать. Также тут имелись широкие зеркала из отполированного серебра, столики с кучей мыла, кремов и ароматических масел и отгороженное пространство с личной уборной. Это решило еще одну мою проблему. Я быстро воспользовалась неожиданной свободой, чтобы совершить утреннюю гигиену. А после того как облегчилась и умылась, нашла серебристую баночку с пастой из толченого древесного угля и различных трав. Идеально. Я почистила зубы, и ровно в тот момент, когда споласкивала рот, у входа раздались шаги. Я испуганно обернулась и… у меня глаза на лоб полезли. Зашел Белиал. Голый.

– Не беспокойся, – безучастно сказал он и шагнул в бассейн. – Можешь в любое время пользоваться всем, что здесь есть.

Он вел себя так, словно я должна чувствовать себя пойманной на месте преступления, при том что мое шокированное лицо относилось целиком и полностью к его внезапному появлению. Откуда он взялся так быстро, бесшумно и… в обнаженном виде? С учетом его растрепанных волос и сонного взгляда я могла бы поклясться, что он только что встал с постели. Хотя для этого ему требовалось бы спать в кровати. Демоны вообще спали? Без понятия.

Пока его весьма впечатляющее тело погружалось в воду, на губах Белиала заиграла озорная улыбка. О, он ничуть не сонный! Неужели пытался своим бесстыдством вывести меня из себя?

Ну что ж, ничем не могу помочь. Слишком долго проработала в храме Венеры, чтобы смущаться при виде голого мужского тела. Тем не менее мне показалось, что разумнее уйти. Возможно, он будет настолько увлечен приемом ванны, что у меня получится улизнуть из покоев?

Я уже направлялась к выходу, когда голос Белиала меня остановил.

– Не так быстро, безымянная девушка!

Проклятье.

– Вчера ночью я поразмыслил, что ты могла бы для меня делать, – сообщил мне он. – Для первого раза будет достаточно, если ты потрешь мне спину.

Что?! Он же несерьезно!

Нет, серьезно, потому что в тот же миг мокрая мочалка ударила меня чуть ниже спины и с хлюпающим звуком упала на пол.

Я раздраженно оглянулась и пронзила взглядом ухмыляющегося демона в бассейне. Существо с божественной силой. Он не НУЖДАЛСЯ в чьей-либо помощи, чтобы вымыть спину. Как же хотелось выцарапать с его лица эти самодовольные ямочки, но такое поведение вряд ли подходило безропотной рабыне. Кроме того, так я наверняка еще больше позабавлю Белиала. Поэтому, проглотив затаенную злобу, я подобрала мочалку. Потом взяла кусок мыла с одного из столов и собиралась опуститься на колени у края бассейна, однако Белиал исчез. Там, где он только что стоял, по воде расходились круги. Вскоре после этого голова демона показалась в центре бассейна. Он откинул волосы назад, вытер стекающую воду и выжидательно посмотрел на меня.

И что это означало? Веселая игра в догонялки?

– Боюсь, тебе придется прийти ко мне, – промурлыкал он.

Я сузила глаза. Придется? Господин мог бы просто потрудиться вернуться к бортику! Потому что я ни шага не сделаю в воду с голым демоном. От ярости ладонь с мочалкой сжалась в кулак. Ногти глубоко впились в мягкую ткань, а я представляла, что это причинное место Белиала. От демона это, конечно же, не укрылось. Он весело выгнул одну бровь.

– Можешь даже одежду не снимать, – разрешил мне он, как будто это огромная уступка с его стороны.

Мы сражались взглядами. Белиал, похоже, никуда не торопился. Через какое-то время истязание мочалки перестало помогать, а я начала подозревать, что этот поединок воли мне не выиграть. По крайней мере, не поставив под угрозу свою настоящую миссию. На самом деле я не думала, что Белиал мне навредит, все-таки он не мог себе позволить меня запугивать. Но ему определенно доставило бы удовольствие с помощью своей магии столкнуть меня в воду. Так что я решила сохранить остатки достоинства и просто-напросто игнорировать его провокации. С этого момента я буду воплощением невозмутимости. Послушно отыграю свою роль, потру ему спину и сэкономлю силы для более важных вещей. Хороший план.

С высоко поднятой головой я обошла бассейн, пока не оказалась перед лестницей. Там сняла сандалии и осмелилась сделать первый шаг в воду. Она приятным теплом сомкнулась вокруг моей щиколотки. При иных обстоятельствах я бы точно насладилась подобной ванной. Еще через четыре шага ступни коснулись дна бассейна. К сожалению, поскольку поверхность воды плескалась на уровне моей груди, позаботившись о том, чтобы влажная ткань платья облепила ее, как вторая кожа. Потрясающе. Я угрюмо скрестила руки перед грудью и старалась не подавать вида. И вооружившись таким образом, двинулась в сторону Белиала.

От демона в тот миг виднелась одна голова. Он ждал. С любопытством. Как один из тех громадных чешуйчатых крокодилов, которых император недавно показывал в цирке. Для него я была добычей. Призом, который надо выиграть. Для меня же он сейчас прежде всего был одним – тратой времени. Я нетерпеливо остановилась перед блондином. Мой взгляд красноречиво говорил: «Начнем?», в то время как его улыбка наверняка означала: «Не могу дождаться».

И тогда он встал. Нет, скорее горы загорелых мышц разорвали водную гладь и выросли передо мной, подобно колоссу. До сих пор я смотрела на него сверху вниз, однако теперь уперлась взглядом прямо в мускулистую грудь, с которой стекали последние капли воды, словно масло – в том направлении, куда я предпочла бы не опускать глаза.

Я сглотнула. Совершенно нормально, внушала себе я. Это совершенно нормально. Нормальное поручение, которое нормальные рабы ежедневно выполняют для своих хозяев. Даже Лорентин периодически без задней мысли просил меня помочь ему в уходе за телом. Подумаешь, большое дело.

И все же сейчас это… выглядело по-другому.

В Белиале было что-то, что отзывалось эхом где-то глубоко во мне. Сердце невольно забилось чаще, пока внутри распространялось нежное тепло. Такая чувственная реакция оказалась для меня настолько неожиданной, что я испугалась. Испугалась себя самой, своих неконтролируемых эмоций, этого бессознательного очарования, отголоски которого я ощутила еще вчера вечером. Это какой-то демонический фокус, против которого бессилен мой иммунитет? Или мои основные инстинкты просто отзывались на тело, достойное бога? Мне хватало опыта в отношении привлекательности противоположного пола, однако настолько неподдельного влечения я не испытывала еще никогда. Больше всего хотелось тут же броситься прочь из бассейна, но я не позволю Белиалу одержать такой триумф. Поэтому, усилием воли подавив малейшие сигналы своего возбуждения, я сконцентрировалась на данном ранее обещании: я воплощение невозмутимости! А это всего лишь обнаженная мужская грудь, внутри которой сидел демон, преследовавший собственные цели. Точка. Конец дискуссии.

– Развернись! – мрачно потребовала я. Чем быстрее с этим разделаюсь, тем быстрее смогу заняться моей целью.

У Белиала весело заблестели глаза. Понятия не имею, заметил ли он, какой эффект на меня оказывал, но мой неожиданно властный тон, похоже, очень его позабавил. Усмехнувшись, праймус подчинился.

Наконец освободившись от его внимания, я почувствовала, как ко мне вернулась храбрость. Даже спина Белиала представляла собой впечатляющую картину из крепких мускулов, на которой, в довершение ко всему, красовался величественный знак праймуса. Хотя ничто из этого не казалось настолько же жутким, как пронзительные взгляды, которые прямо сейчас могли проникнуть мне в мысли. Когда я в конце концов начала намыливать ему спину, вверх от кончиков пальцев поползло едва ощутимое покалывание. Не больше и не меньше. Я с облегчением выдохнула. Не знаю, чего ожидала, но это я переживу. Постепенно я расслабилась и даже позволила себе изучить светлые мерцающие линии, протянувшиеся от его плеч до самой воды. Прежде мне уже доводилось видеть знаки праймусов, но еще ни разу вблизи. И еще никогда я до них не дотрагивалась.

– Хорошо спалось? – внезапно полюбопытствовал Белиал. Его насмешливый тон оторвал меня от работы. Судя по всему, демону не хватало того, что его мыли. Нет, он еще обязан был надо мной поиздеваться.

– Изумительно, – бросила я в ответ. – Но в одеяле я не нуждалась.

От его негромкого смеха спина затряслась под моими пальцами.

– Прошу прощения, – подразнил он. – Не хотел испортить тебе удовольствие от холодного каменного пола.

У меня между бровей образовалась упрямая складочка.

– А мне нравится, когда холодно, – язвительно откликнулась я, прожигая злобным взглядом дыру у него в затылке.

Опять тихий смех. Затем мышцы под моей ладонью задвигались. Белиал повернулся ко мне с опасной улыбочкой:

– Правда?

Мой нос уловил сладковатый запах. Магический аромат граната, но с тяжелой горьковато-сладкой нотой, напоминающей драгоценный грех. Это настолько меня отвлекло, что едва уловимое гудение демонической силы я заметила лишь тогда, когда температура воды резко упала. Бортики бассейна покрылись тонкой ледяной корочкой, пока холод беспрепятственно пробирался мне под кожу. За считаные мгновения я так промерзла, что дрожала всем телом.

Вот ублюдок. Но я вас умоляю. Он хотел бросить мне вызов? Пожалуйста. С дикой решительностью я покрепче стиснула мочалку и помахала ею у него перед носом.

– Повернись! Я ещ-ще не з-закончила.

Уголки губ Белиала дрогнули, однако он явно не собирался выполнять мое требование второй раз. Вместо этого праймус перехватил мою трясущуюся руку и аккуратно отвел от себя мочалку, с которой капала вода. Потом вздохнул.

– Ты сама себе все усложняешь.

Что, простите?! Вырвав у него свою руку, я воинственно посмотрела на демона. Грозности моему виду недоставало из-за стука зубов, но я все равно старалась не выглядеть совсем уж жалкой и промерзшей до костей.

– Я? – вырвалось у меня. – Я с-себе все ус-сложняю? Н-не я т-только что превратила б-бассейн в л-ледник! – а потом, бросив демонстративный взгляд вниз, добавила: – Ч-что, кстати, не очень-то в т-твоих интересах.

Мое резкое замечание не возымело желаемого эффекта. Вместо того чтобы оскорбиться за свое мужское достоинство, Бел одарил меня улыбкой с ямочками на щеках. А потом так же демонстративно опустил глаза на меня, наслаждаясь действием холода на мое тело.

– А мне так не кажется.

Кровь прилила к моим щекам, заставив лицо вспыхнуть. Однако это не шло ни в какое сравнение с закипающей во мне яростью. Со всеми моими намерениями оставаться невозмутимой было покончено.

– Мойся сам, демон! – прошипела я, со всей силы швырнула обледеневшую губку ему в лицо и с трудом выбралась из бассейна. То, что в результате моего побега купальня, а за ней и его покои оказались залиты водой, меня не волновало. Я просто хотела убраться подальше от этого высокомерного демона и его изощренной силы, которая каким-то образом лишала меня самоконтроля.

Когда я практически достигла сада и согревающих лучей солнца, кто-то схватил меня за руку. Взбешенная, я развернулась. Белиал. Естественно, это Белиал. Он не оставит меня в покое. Не сможет, пока последнее слово не будет за ним. Ни на что другое демоны не способны.

– Отпусти меня! – процедила я. От его хватки было не больно, но она уязвляла мою гордость.

В чертах его лица отразилось удивление. Он не казался рассерженным – скорее заинтересованным. Взгляд праймуса прошелся от моего лица до его руки. Затем пальцы разжались. Медленно и осторожно, как будто он опасался, что я опять от него убегу.

Пфф. Куда бежать?

– Прошу прощения, – спокойно произнес он. В нем не осталось ни следа заносчивости. – Я не хотел тебя разозлить.

Потеряв дар речи, я несколько раз моргнула. Это извинение? Но… но зачем ему это делать? Я, рабыня, только что, строго говоря, на него напала. По римским законам он имел полное право меня наказать. И тем не менее сейчас он стоял здесь, мокрый Белиал, который обвязал бедра полотенцем и смотрел на меня сверкающими бирюзовыми глазами.