Текст книги "Убийство со вкусом кьянти"

6

Саша была удивлена звонком комиссара Дини и даже заинтригована, ей никогда не приходилось видеть работу полиции во время путешествий по Италии, а если честно, то и в России, ведь ее работа была ограничена гражданскими делами.

Приключение казалось захватывающим, словно она стала участником одного из детективов, которые любила читать.

Она убеждала себя, что согласилась из чувства ответственности и долга, это же ее соотечественница была убита! Но в глубине души понимала, что главная причина – любопытство.

По дороге молодой полицейский, которого она видела с комиссаром в ресторане, так и не рассказал, куда они едут.

– Все увидите на месте, – сразу остановил он Сашины возбужденные вопросы. Но всю дорогу он поглядывал на девушку с любопытством, даже не стараясь это скрыть.

В квартире Сашу встретили взволнованный пожилой синьор и уже знакомый комиссар Дини, синьор попытался пройти с ними в комнату, но комиссар вежливо попросил его остаться в холле.

Саша смотрела, как перебирают вещи, которые уже никогда не понадобятся их хозяйке. Она не спрашивала, что же точно случилось с девушкой и кто этот господин в возрасте, вот сначала она поможет полицейским, а потом обязательно заставит их все рассказать. Когда это итальянцы отказывались поговорить с молодой женщиной, даже если они полицейские!

В одном из отделений чемодана лежал паспорт.

– Сомнений нет, это та самая женщина на фото, – сказал Массимо, открыв паспорт и рассмотрев фото, и прочитал:

– Дзавадскайя.

– Нет, – поправила Саша, взглянув на паспорт в руках полицейского, – Завадская. Вы читаете по-итальянски, а правильно произносится по-другому.

Переводить особо было нечего, лишь названия пары книг, найденных в ящике тумбочки у кровати. Потом она объяснила, где находится город Тула – место проживания девушки Алисы.

Пока проходили осмотр и опись вещей погибшей, время перевалило далеко за полдень.

– Ну, вот и все. Я вам обязан! – сказал Лука. – Давайте пообедаем, а то мы полдня здесь провозились, потом я отвезу вас домой.

Он помнил небольшой ресторан в Ольтрарно, где можно было вкусно и неспешно пообедать, поэтому сразу повернул налево и, проехав через мост, машина стала подниматься по крутым, малолюдным улицам тихой и провинциальной заречной Флоренции.

– Здесь совсем другая Флоренция, – сказала Саша, мне всегда именно Ольтрарно нравился.

– Вы так хорошо говорите по-итальянски!

– Разве это хорошо? Я в основном руками разговариваю! – засмеялась она.

– Вот-вот, чисто по-итальянски!

– Я работаю с итальянскими компаниями в Милане и Болонье, теми, что пришли на российский рынок, – объяснила девушка. – Мои основные клиенты плохо говорят по-английски и вообще не говорят по-русски. Сложно объяснять через посредника, какие документы мне нужны и что нужно сделать, вот так и начала учить язык и говорить потихоньку… ну и потом я часто бываю в Италии.

– Вам нравится Тоскана?

– О! – Саша заулыбалась. – Это мое самое любимое место! Знаете, как в любви, от тебя совсем не зависит, тебе нравится именно этот человек, а не какой-то другой, совпадаете вы с ним! Так и с Тосканой, в Италии множество красивых мест, но люблю именно это. Причем не туристические места, а Кастельмонте, у меня там много друзей, я туда уже как домой приезжаю!

В ресторане оказалось несколько свободных столиков.

– Во дворик? – спросил официант. – В зале прохладнее.

– Нет, обязательно во дворик! – сказала Саша, и они прошли в небольшой внутренний двор-патио, заставленный деревянными столами с белоснежными скатертями.

– Так… спагетти алле вонголе… – начала Саша, обнаружив в меню любимую пасту с крохотными ракушками.

– Нет уж! – отобрал меню Лука. – Мы во Флоренции? Значит, будем есть флорентийский бифштекс!

– Он же огромный!

– Значит, съедим не весь!

Знаменитый флорентийский бифштекс – кусок мяса на кости в середине – выглядел минимум килограмма на два… он лежал на огромном подносе, поставленном официантом на специальный столик, шкворчал и брызгался кипящим оливковым маслом.

– Хмммм, – заметила Саша, глядя, как в бокалы наливается темно-рубиновое вино. – А машину вести?

Тут удивился Лука:

– После пары бокалов кьянти? А что?

– Да нет, ничего, – засмеялась она. – Кстати, вы же будете звонить родственникам Алисы?

– Конечно, мы завтра сделаем запрос и постараемся найти их побыстрее.

– Если хотите, я могу поговорить с ними, это же быстрее получится.

– Хорошо, согласился Лука. – Спасибо, я сразу дам вам знать, как получу информацию. Вы долго еще будете в Кастельмонте?

– Еще десять дней, а потом уже домой, сначала поезд во Флоренцию, потом в Милан, и оттуда вылет в Москву.

Комиссар учил девушку правильно есть флорентийскую «бистекку» – в итальянском языке бифштекс был почему-то женского рода: отрезать тонкие ломтики, поливать их оливковым маслом, бальзамическим уксусом, посыпать солью и перцем, тут же смолотым в высокой мельничке из оливкового дерева.

Мимо сновали официанты с подносами, но запах вкусной еды уже не дразнил, Саша не осилила даже половину своей огромной порции.

– А вы знаете, что когда-то бистекку жарили на кострах по всей Флоренции в День Сан-Лоренцо, святого Лаврентия? – спросил комиссар. – Это блюдо пришло из Средневековья совсем не изменившись. Правда, – он засмеялся, – эта традиция была не совсем честной.

– Почему?

– Потому что святого Лаврентия сожгли.

Саша с опаской отодвинула недоеденную порцию, впрочем, все равно есть она больше не могла.

– Десерт? – склонился к столику официант, убрав тарелки.

Саша пыталась протестовать, согласившись лишь на традиционную чашечку кофе, но комиссар уговорил ее на тонкий ломтик флорентийского пирога, покрутив указательным пальцем в центре щеки, тосканский жест, обозначающий, что блюдо – ум отъешь.

Пирог был действительно вкуснейшим. Даже объевшаяся девушка не могла устоять и слопала свой кусок весь, до последней крошки. В нем чувствовался мед и горчила лимонная корочка, а миндальный привкус тосканских печений она вообще предпочитала всему остальному.

– Это же чудо какое-то! – восхищенно сказала она официанту. – Complimenti повару!

Тот покраснел:

– Это не повар, это бабушка моя печет. – Он покраснел еще сильнее. – Она за десерты у нас отвечает. А повар – мой дядя.

– А можно спросить у бабушки, как это готовить? – обнаглела Саша, пользуясь смущением официанта.

– Ну чисто итальянка, – рассмеялся Лука. Возглавляемые официантом, они отправились в кухню, на поиски бабушки, пожилой круглолицей синьоры, которая как раз в этот момент посыпала сахарной пудрой готовый тортик.

– Ой, деточка, я ж все на глаз беру, с детства помню, сколько чего надо, – заохала синьора, – пиши себе, – кивнула она на записную книжку, уже приготовленную Сашей. – Тебе надо яйца, муку, ваниль, мед, тыквенные семечки, миндаль, апельсиновую корку…

Расстались они с синьорой как вновь обретенные после долгой разлуки родственники, а Лука отсчитал молодому официанту щедрые чаевые.

* * *

Вернувшись в Кастельмонте, Саша пыталась занять себя чем-то, листая журналы, перескакивая в интернете с одного сайта на другой, но ни сплетни о звездах шоу-бизнеса, ни сообщения от коллег по работе ее не увлекали, мысли вертелись вокруг происшествия. Кто-то же должен знать эту девушку, не могла она случайно оказаться в роще в такой глубокой тосканской провинции! Наверняка ее знал кто-то из местных!

Когда она вышла на улицу, уже стемнело.

По вечерам улицы старых городов пустеют, лишь слышны смех, разговоры, звон посуды из дверей ресторанов, доносится запах еды из-за ставней, закрывающих старые окна.

Старички, целый день сидящие на стульчиках по обеим сторонам центральной улицы, громко обменивающиеся новостями и приветствиями с прохожими, уже разошлись, только несколько стульчиков осталось стоять прислоненными к стенам.

Спускалась теплая летняя ночь, и стали зажигаться фонари.

Именно ночью средневековые города сбрасывают свою музейную маску, надетую специально для туристов, и возвращаются в Средневековье, оживающее на их улицах в дрожащих тенях, пляшущих на стенах.

Кастельмонте, освещенный факелами в старинных железных держателях на стенах, как и восемьсот лет назад, никогда не пугал Сашу. Город был теплым и домашним.

В мастерской знакомого местного скульптора горел свет.

Через стеклянные двери Саша увидела самого синьора Альфредо и хозяина замка Роберто, они пили вино и что-то оживленно обсуждали.

Саша стукнула в дверь. Увидев ее, оба замахали руками:

– Алессандра, заходи!

Мужчины обсуждали статую святого Иоанна, сделанную Альфредо для церкви в соседнем городке. Статуя выглядела как живая, во всех красках. Даже глаза Сан-Джованни, казалось, следят за происходящим в комнате. Только пальцы у статуи были почему-то серыми.

– Да все никак не получалось, – объяснил Альфредо, – вот только что доделал наконец, они еще влажные, подсохнут, и все готово. Поэтому и задержался допоздна.

– Я сегодня разговаривала с полицией… – начала Саша…

– А, ты про убийство? Об этом уже весь город знает. Говорят, она русская!

– Да, вот я и думаю, чем помочь. Я, собственно, вот что хотела узнать, не могла же она сюда приехать совсем одна, зачем-то отправиться ночью в рощу, где незнакомец ее задушил! Наверняка кто-то ее видел, не может быть такого, чтобы человек появился ниоткуда, ведь это не Флоренция и даже не Сиена!

– Ты понимаешь, – задумался Роберто, – одно дело верхний город, он крохотный, все друг друга знают, да и в нижнем городе тоже все знакомы, подумаешь, пятнадцать тысяч человек живет. Но ведь вокруг множество небольших деревень и ферм, она могла приехать с кем-то на ферму. Естественно, что никто ее не видел. Здесь столько одиноких домов, поместий на холмах.

– Но ведь там люди живут не одинокие!

– Июль… многие в отпуске, не ждут традиционного августа, – включился Альфредо. – Семья уехала, а муж привез девицу, – начал он фантазировать.

– Ага! И удушил, – сказала Саша. – Много у вас тут маньяков, пока семья в отъезде?

– Может, случайно задушил.

– Кстати… – задумался Альфредо, – что-то мне это напоминает… склон у источника, задушенная девушка… Вспоминаю я одну историю.

– Какую? Расскажи! – Саша округлила глаза.

– Я толком не помню. Давай завтра зайдем в гости к одному человеку, он тебе лучше расскажет. Сразу после обеда зайдем к нему, и я вас познакомлю.

– Я с вами, – заявил Роберто. – Я догадываюсь, куда ты хочешь ее повести, и мне тоже интересно!

Саша и Роберто, незаметно перешедшие на «ты», что порадовало девушку, всегда путавшую итальянские глаголы в обращении на «вы», медленно возвращались в замок.

Роберто рассказывал, как трудно было переделывать номера, зданию-то почти тысяча лет! И провести нормальную канализацию, горячую воду, установить современные душевые кабины. Это титанические усилия, не говоря о средствах.

В холле замка стояла тишина. Постояльцев было немного, посетители ресторана сидели в саду, за столиками у фонтана, и в холл доносилась лишь тихая музыка из сада.

Одна из дверей открылась, и навстречу, вопросительно глядя на Роберто и Сашу, вышла представительная пожилая дама с ниткой жемчуга на шее и – неожиданно – в джинсах.

– Тетя, – обратился к ней Роберто, – ты помнишь Алессандру?

– Нет, – вежливо улыбнулась дама, – нет, не помню, к сожалению! – Она развела руками.

– Она приезжала к нам уже, неужели ты не помнишь?

– Помните, в позапрошлом году… – начала Саша, и вдруг лицо дамы радостно озарилось:

– Ну конечно. Русская!

– Ну да, – обрадовалась Саша, – как вы?

– Спасибо, все замечательно, спокойной ночи. – Дама удалилась.

Как сдала за год старая графиня, – подумала Саша, но не успела об этом сказать.

– Тетя очень постарела, – словно прочитал ее мысли Роберто, – она совсем отошла от дел, теперь я тут сам всем занимаюсь.

– Я заметила, – кивнула девушка, – у тебя все получается здорово!

– А помнишь, когда ты приехала первый раз, ты приняла меня за наемного работника. А я тогда отвез тебя на станцию, чтоб не опоздала к поезду.

– Ты же не рассказывал всем постояльцам, что фактически владелец замка! – рассмеялась Саша. – Всегда тихонько стоял в сторонке, а царила твоя тетя. И в замке, и на кухне.

– Ну, на кухне Фиона ей особо царить-то не давала, – тоже засмеялся молодой человек, – но тетя всегда оставляла последнее слово за собой, и сколько соли положить, и какое меню на завтра составить.

– Я не представляю этот замок без нее! – воскликнула Саша и осеклась, разве можно об этом говорить, словно старой синьоры больше нет.

– Я тоже, – признался Роберто, – и всегда радуюсь, когда она выходит к гостям.

7

На следующий день комиссар сделал запросы в Тулу о семье убитой русской девушки.

Сейчас главным было выяснить, кого еще она могла знать в Италии, в первую очередь в Тоскане. Это удача, что коробок спичек оказался с рекламой ресторана, иначе тело так и осталось бы неопознанным. Пересекая границу, девушка не сообщала, что направляется именно во Флоренцию, да это и не фиксируется. Могло пройти много времени, пока родственники – а если их нет?! – сообщили бы об исчезновении, да и где искать человека, если он не зарегистрировался в отеле. Только по банковской карте проследить ее путь.

Случайно выпавший из кармана коробок помог идентифицировать девушку, теперь у нее, по крайней мере, будут нормальные похороны.

Но рекламный коробок не улика, тем более что дождь смыл с него все следы. Нет оснований подозревать ди Бенедетто при отсутствии других улик. И сама девушка, если верить архитектору, тоже курила, скорее всего, коробок выпал из кармана ее пиджака.

Medico legale – судебный медик – прислал отчет на следующий день.

Время смерти установили в пределах с 22 часов до полуночи, причиной смерти было удушение, но сначала девушку ударили по голове. Удар был не сильным, судя по всему, он даже не сбил девушку с ног, но, по-видимому, позволил убийце на мгновение дезориентировать жертву и набросить удавку. Нет, мафия и ее фирменная средневековая гаррота были здесь ни при чем. Дотторе Джанетти уточнил в своем заключении, что душили шелковым платком или шарфом из искусственной ткани, ее мельчайшие частички, обнаруженные на коже, позволили сделать такой вывод. Даже цвет шарфика определили, серые и красные нити, скорее всего узор на белом фоне.

По судебному запросу, подписанному судьей-магистратом, был получен ответ от компании-провайдера. Во время убийства ди Бенедетто действительно находился дома, с его IP-адреса шел активный обмен информацией с адресатом в Нью-Йорке, так что архитектор сказал правду.

Он возмущался и переживал по поводу обыска, особенно сопротивлялся, когда полиция изъяла три шелковых кашне и два шейных платка.

– Я бы тоже возмущался, – вздохнул Массимо, – если бы у меня забрали все шарфы от Эрме и Эрманеджильо Дзенья. Но я-то их вряд ли смогу купить.

Совпадений по волокнам ткани не обнаружили, но когда кашне и платки возвращали архитектору, ди Бенедетто брезгливо поджал губы, рассматривая пластиковый пакет, в который они были упакованы, потом демонстративно выбросил пакет в урну в кабинете инспектора и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Массимо с тоской посмотрел на урну, но удержался от соблазна бесплатно завести в своем гардеробе такие дорогие и модные вещи.

Теперь начиналась рутинная работа по предъявлению фотографий, опросам соседей и фермеров в округе, это могло затянуться надолго, а подобные преступления, не раскрытые в первые дни, часто так и оставались нераскрытыми на долгие годы. Порой преступника находили случайно.

Была надежда на контакты Алисы – как там правильно произносила ее фамилию блондинка-адвокат? – Завадской в Италии, а это тоже большая и длительная работа российской полиции по опросу родственников и полиции итальянской по ее местным контактам в телефоне и соцсетях.

Особой огласки убийство не вызвало, и комиссар порадовался, что ни прокуратура, ни судья-магистрат не тревожат его лишний раз. Если бы дело попало на первые полосы газет, его бы ежедневно требовали с отчетом к начальству.

8

Саша сидела на скамейке у подножия старой башни, вдыхала аромат цветов, тающий в июльском зное, и смотрела, как оживает долина.

Нежный яд Тосканы давно проник в ее кровь, она использовала каждый приезд в Италию, чтобы сбежать в Кастельмонте хотя бы на несколько дней, здесь она чувствовала себя счастливой, даже просто сидя на смотровой площадке с видом на окрестности.

Все больше и больше автомобилей, грузовиков, автобусов сновали внизу, на широкой дороге, ведущей в Сиену. Несколько человек прогуливались по полям с собаками.

А вот тот пожилой синьор, судя по виду издалека, приехал посмотреть на свои подсолнухи. Его поле ярко-желтым клином врезалось в нежную, несмотря на июль, зелень рощи и берегов небольшой речки Эльзы.

Вроде и река-то – ручеек, перепрыгнуть можно, и не видно ее в зарослях ивы, за сухой высокой травой, – а дала имя всей долине.

Дальше, за зеленой рощей и подсолнухами, – оливковые деревья и виноградники. Кьянти – знаменитый на весь мир регион – совсем рядом. Но местные виноградники – тоже территория кьянти. И вино местное не хуже дорогих, раскрученных марок с красным петухом на этикетке. Саша даже предпочитала местное вино маркам известного консорциума.

Саша спустилась по узкой тропинке в поле, своим обычным утренним маршрутом, к ближайшему холму, откуда открывался потрясающий вид на башни, стены и крыши древнего города.

Встречные здоровались, желали доброго утра, собаки радостно махали хвостами. Из оливковых рощ доносились голоса. «Интересно, что они делают в роще в июле, – подумала Саша, – сухие ветки обрезают?»

– Осторожно – гроза надвигается! – предупредили две женщины и махнули рукой в сторону, за дальние холмы.

Небо действительно темнело, и свинцовые тучи приближались на глазах.

– Спасибо! – махнула в ответ Саша и заторопилась в город. А над холмами уже засверкали молнии, зарокотал где-то далеко гром.

Саша еле успела вбежать в маленький бар на центральной улице…

– Бокал кьянти, пожалуйста.

– Рекомендую, – достал бутылку бармен, – «Кьянти Дьяволо». Вернее, дьявольского ручья. Так оно называется, – поспешил он объяснить в ответ на изумленный взгляд девушки.

Гром раздался уже близко.

Бармен открыл бутылку, и темное вино полилось в бокал. Тут от удара грома содрогнулись стены, и ливень стеной накрыл город. Молнии сверкали не переставая. Знаменитая тосканская гроза показала себя во всей красе.

– Ну-ну, – покачала головой Саша, – дьявольское кьянти, говорите?

Гроза стихла так же неожиданно, как и началась, умытые улицы сверкали под яркими лучами солнца, листья на деревьях вспыхивали бриллиантами, а над долиной, над холмами и полями выгнулась огромная радуга. Любуясь всей этой красотой, Саша чуть не опоздала к назначенному времени.

– Ну, наконец-то! – встретил ее Альфредо у дверей мастерской. – Пошли, я позвонил, нас уже ждут. Синьор Анджело местный историк, он, по-моему, наизусть знает все архивы этой долины, и у него точно есть вся информация о той давней истории. И вообще он классный синьор, тебе понравится.

* * *

Этот дом, выкрашенный веселенькой розовой краской, был давно знаком Саше. Заставленные цветами окошки, резная дверь с красивым не то грифоном, не то еще каким зверем, давно ей нравились. Сказочный пряничный домик, каким-то чудом затесавшийся в компанию строгих средневековых строений.

Дверь открыла невысокая темноволосая молодая женщина, сразу расцеловавшая в обе щеки и Альфредо, и Сашу.

– Знакомься, – представил ее Альфредо, – Симона наша известная художница, у нее здесь, на первом этаже, мастерская.

Симона – яркая, красивая, с копной темных кудрей, сама была бы идеальной моделью для художника, это именно тот образ итальянки, который возникает у любого человека при мысли о юге Италии. Казалось, что в ней слишком много всего яркого, ошеломляющего, но это придавало ей особую красоту.

– Пошли, вы ж не ко мне, вы к моему отцу, – улыбнулась Симона.

Саша, все еще под впечатлением от роскошной художницы, несмело вошла в комнату, куда из небольшого холла вела дубовая дверь.

В комнате был полумрак, ставни закрыты, и на столе уже стояла бутылка вина – золотистое, тягучее vinsanto. Оно играло в свете лампы в бокалах Роберто и пожилого худенького синьора, сидящих за столом. Хозяин замка помахал вошедшим.

Сашу представили, синьор – звали его Анджело – церемонно поцеловал ей руку, а девушка уже не могла оторвать глаз от книжных полок вокруг:

– Боже мой! Это же старинные книги!

Старик улыбнулся и, подойдя к полкам, наугад вынул пару книг и передал в дрожащие руки Александры.

– Смотри – вот это XV век, это XVII… я их всю жизнь собираю, а до меня мой отец и мой дед…

Саша потрясенно листала страницы…

– И вы их вот так храните, дома, и мне в руки даете?

– Книги должны жить, их надо читать, листать. Нельзя, чтобы они покрывались пылью за стеклом в музеях, – ответил Анджело. – Я рад, что моя дочь унаследовала эту страсть. Но вы же не за этим пришли. – Он уселся в кресло и налил себе еще вина.

– Анджело… помнишь, ты рассказывал историю о последней смертной казни здесь, в долине? – Альфредо передал бокал Александре и налил себе.

– А-а… помню… – старик вздохнул, – а почему вы вдруг заинтересовались? – Он взглянул на стремительно пустеющую бутылку, встал, достал с полки новую, а заодно поставил на столик блюдо с жесткими, словно сухари, тосканскими печеньями – бискотти, которые полагалось размачивать в вине, а иначе зубы сломаешь.

– Да вот, – кивнул Альфредо, – Алессандра собирает всякие истории этих мест, ей будет интересно…

Старик пригубил вино:

– Да вы пейте, пейте, рассказ долгий…