Текст книги "Охота на жену"

12. Поздно

– Так ты так мстишь мне? – изумлённо спрашиваю я. – За то, что отказалась с тобой поужинать?

– Да нет, конечно, – усмехается Сергей, вновь откидываясь на спинку своего стула и принимая равнодушный вид.

– Но тогда зачем тебе это, не понимаю? – недоумеваю я.

– Тебе и не нужно понимать. У меня свой интерес. Не думай о нём, просто реши для себя, пойдёшь ты на это или нет.

– Тогда я хочу знать, что будет входить в мои обязанности рабыни.

Не верю, что всерьёз спрашиваю его об этом. Вообще весь наш разговор напоминает какой-то абсурд. Но я зачем-то продолжаю его, хотя, по идее, давно уже должна была встать и уйти.

Сергей склоняет голову на бок и начинает разглядывать меня так, будто прикидывает, что бы такого можно было со мной сделать. А у меня от этого мурашки бегут по коже. И сводит низ живота.

– Будешь жить в моём доме. И делать всё, что понадобится. Выполнять любые поручения двадцать четыре на семь. Но не бойся, ничего криминального я требовать от тебя не стану.

– И никакого интима между нами не будет?

Он улыбается одними уголками губ, но глаза при этом остаются холодными.

– Я уже сказал.

Судорожно вздыхаю и прижимаю ладони к вискам.

– Нет, всё равно это какой-то бред…

Сергей бросает взгляд на свои наручные часы. Затем достаёт из заднего кармана брюк тонкое портмоне, вынимает из него десятитысячную купюру и кладёт на стол. После чего поднимается на ноги.

– Ладно, у меня ещё дела. Поеду.

– Подожди, – нервно выпаливаю я, прикрыв на секунду веки.

Мне нигде больше не найти таких огромных денег за одни сутки. Как поступит Геннадий Попов, не получив желаемое, догадаться не трудно. Отец со своими принципами точно загремит за решётку. Что с ним станет там, страшно даже представить…

– Я согласна на твоё предложение.

Не верю, что сказала это вслух.

Но новоиспеченный рабовладелец удовлетворённо кивает, не оставляя сомнений в том, что я всё-таки сделала это. Затем берёт свой телефон, совершает с ним какие-то манипуляции, и вскоре брякает уведомлением уже мой сотовый.

Достаю его из рюкзака, смотрю на экран – там пуш от банковского приложения извещает о поступлении средств. Такой суммы на моём счету ещё не было.

Сергей огибает столик, не спеша приближаясь ко мне. Я поднимаюсь ему навстречу, и мы оба замираем друг напротив друга. Слишком близко.

Я чувствую терпкий аромат дорогого мужского парфюма, который пробирается под кожу, дурманя голову, отравляя кровь. Опьяняя. Вводя в состояние, подобное лёгкому трансу. Перед глазами крепкая шея Сычева, я вижу, как едва заметно дёрнулся на ней кадык. Могу рассмотреть каждый фрагмент зловещей татуировки сбоку.

Происходящее напоминает какой-то странный, нелогичный, но очень волнующий сон. Один из тех, что периодически мучили меня все эти годы, пока я пыталась вытравить из сердца свою первую и единственную любовь.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы уладить свои дела? – доносится до моего слуха тихий вопрос.

– Думаю, сегодня до конца дня всë решу. – Слышу себя будто со стороны.

– Значит, завтра утром я пришлю за тобой машину. Ты там же будешь, куда я тебя прошлый раз подвозил?

Киваю.

– Ну тогда до встречи… – Сергей дотрагивается до моих волос, подцепляет прядку и медленно пропускает её меж пальцев. Отчего по моему телу прокатывается жар, и все волоски на задней поверхности шеи встают дыбом.

И в этот момент на меня вдруг обрушивается понимание – я только что совершила самый безумный поступок в своей жизни.

Сергей разворачивается и медленно уходит, а я продолжаю стоять на месте как вкопанная, дезориентированно глядя ему вслед. И лишь когда широкая мужская спина исчезает из поля зрения за пределами террасы, меня словно прошивает током – что же я наделала? Какое, к чёрту, рабство?!

Срываюсь за ним, прихватив со стула свой рюкзак, и бегу что есть сил, едва не ломая ноги на своих новых каблуках. Догоняю Сычева уже на парковке возле его машины.

– Подожди! Я передумала! Забери назад свои деньги!

Он оборачивается, и его густые брови выразительно ползут вверх.

Меня трясёт, судорожно тычу пальцем в датчик отпечатка пальца на своём телефоне, но никак не получается его разблокировать – руки вспотели.

– Как перевести тебе деньги обратно?

Сычев открывает дверцу пассажирского сидения в своей машине и кивком головы предлагает мне забраться внутрь:

– Садись.

– Нет. Я просто хочу вернуть твои деньги и всё!

– Сядь я сказал, – приказывает он металлическим тоном, от которого по коже прокатывается холод.

И весь мой пыл как рукой снимает. Я не могу ослушаться.

Понятия не имея, зачем это делаю, я, притихшая, сажусь в его тачку.

Сергей захлопывает за мной дверь. И пока он обходит капот, чтобы занять водительское место, сижу неподвижно, нервно сжимая пальцами свой рюкзак.

Хлопает водительская дверь, отрезая нас от шума улицы. Похоже, внутри автомобиля отличная звукоизоляция. От напряженной тишины звенит в ушах.

Но тут у Сергея звонит телефон, позволяя мне ненадолго выдохнуть.

– Да, – зло отвечает он на звонок. – Я не приеду. Вот так, не приеду. Давайте сами там, без меня. Некогда. Я сказал, некогда мне сейчас, потом перезвоню, всё!..

Пока он разговаривает, мне, наконец, удается разблокировать экран своего телефона с помощью цифрового кода. Вбиваю номер Сычева в банковском приложении, к счастью, он оказывается закреплен за счетом в том же банке, что и у меня, и я торопливо делаю перевод. Обалдевая от суммы комиссии, нажимаю кнопку «отправить», потом «подтвердить». Всё. Готово. Теперь моя карта почти пуста. И ремонт мой накрылся медным тазом…

Господи, ну какой ремонт? Дура. Есть проблемы куда серьезнее. Я только что отказалась от шанса спасти своего отца! А это, похоже, был единственный шанс…

Шумно выпускаю воздух из лёгких и обессилено откидываюсь на спинку сиденья.

Какая же я отвратительная эгоистка. И что теперь будет с папой?…

Сергей заканчивает разговор и еще недолго изучает экран своего мобильного. После чего впивается в мой профиль нечитаемым взглядом.

– Ну и зачем ты это сделала?

– Я передумала. Не нужна мне твоя помощь. Сама как-нибудь справлюсь, без твоих денег.

– Поздно.

– Что? – поворачиваю я голову, не веря своим ушам. – Я перевела тебе всё обратно и больше ничего не должна!

На ощупь ищу ручку на двери, собираясь немедленно покинуть машину, но не успеваю.

В тишине салона раздаётся щелчок центрального замка, и когда я, наконец, дёргаю ручку, машина уже заперта.

– Открой дверь, – громко требую, храбрясь изо всех сил, но на самом деле у меня начинают трястись поджилки.

– Зачем тебе эти деньги? – спокойно спрашивает Сычев, будто не замечая моей паники.

– Выпусти меня из машины, я хочу уйти!

– Не поняла ещё? Ты никуда уже не уйдёшь. Давай не будем ссориться, Таня.

13. В нашей жизни ничего не бывает просто так

Смотрю на Сергея, широко распахнув глаза, чувствуя себя загнанной в угол.

Что-то есть такое в его взгляде, что заставляет меня вновь притихнуть, втянуть голову в плечи и даже не пытаться спорить. Я не могу объяснить, в чем именно дело, но впечатление жуткое, влияющее на меня на уровне инстинктов.

У него и раньше была довольно сильная энергетика, сметающая все преграды одним махом. А теперь я и вовсе не могу сделать вздох под этим тяжёлым взглядом.

Что значит это его «поздно»? Что значит – я никуда уже не уйду?

Неужели он считает, будто я теперь что-то обязана ему, даже несмотря на возврат денег? Не хочу в это верить.

– Зачем тебе эти деньги? – терпеливо повторяет Сергей свой вопрос, и снова на уровне инстинктов я чувствую – лучше ему сейчас ответить. Будто это наименее опасный вариант в моей ситуации.

– Один человек бросился под колёса моему отцу и теперь требует миллион, – сдержанно объясняю я.

– А почему ты об этом температуришь, а не твой отец? – с непониманием интересуется Сергей.

– Он слишком гордый. Считает, что это автоподстава, и не хочет платить мошеннику. Наверное, надеется, на справедливый суд. Но жена папы консультировалась с юристом, и тот сказал, что без записей с камер и свидетелей ничего доказать.

Сергей щурится, слегка склонив голову набок, и ещё пристальнее впивается в меня своим невыносимым взглядом.

– И ты, значит, решила сама заплатить вымогателю, за спиной отца?

– А что мне еще оставалось делать? Позволить папе сесть в тюрьму?

– Ты хоть понимаешь, что за люди занимаются автоподставами в нашем городе? И кто за ними стоит? Ты, красивая хрупкая девочка, решила пойти к ним сама? Одна? Просто так отдать бабки, ещё продать квартиру, да? У тебя мозги вообще есть, Таня?

От его слов, произнесённых таким холодным, почти презрительным тоном, вдруг становится очень стыдно. Я будто вмиг прозрела и увидела всю ошеломляющую глупость своего поступка. А от перспектив, которые могли меня ожидать после, становится жутко до тошноты.

– Я просто испугалась. Хотела спасти отца…

– Спасательница, блять, Малибу, – с усмешкой добивает меня Сычев.

Сглатываю и отворачиваюсь к окну. Стыд затапливает с головой, в груди печёт, даже уши горят огнём. Я действительно выгляжу сейчас последней идиоткой.

И почему до тех пор, пока Сергей не ткнул меня носом в очевидные вещи, я была настолько слепа? Будто и правда мозги поехали…

– Ладно, не переживай. Я разберусь с этим, – доносится из-за спины снисходительное.

Поворачиваюсь к Сергею, взволнованно вглядываясь в его невозмутимое лицо.

– Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.

– Я сам кому угодно могу создать проблемы, Таня, – слишком самоуверенно заявляет он.

Но почему-то у меня не возникает сомнений, что его слова – правда.

– И ты поможешь мне? Просто так? – с неверием смотрю я на него.

– Я что, похож на мать Терезу? В нашей жизни ничего не бывает просто так.

– И что ты хочешь взамен? Сделать меня своей рабыней? – похолодев, интересуюсь я.

– Ну ты же хочешь помочь своему отцу? Моё условие остаётся прежним. Ты месяц живёшь у меня. Назовём это услугой за услугу. Так тебя устроит?

Я растерянно хлопаю глазами, не понимая, как поступить. Конечно, я очень хочу помочь папе. Каким бы он ни был, я его безумно люблю. Но как можно согласиться на такое? Пойти в добровольное рабство к тому, кто причинил столько боли в прошлом. Позволить снова издеваться над собой. В голове не укладывается этот абсурд…

– Может, есть какие-то другие варианты, – тру я онемевшее лицо, чувствуя, как тону, но не желая отпускать соломинку.

– Варианты есть всегда, но этот для тебя самый безболезненный.

– Ты уверен? – со скепсисом усмехаюсь я.

– Да.

С минуту я молчу, отчаянно пытаясь отыскать в своей голове какое угодно другое решение проблемы, но так и не нахожу…

– Хорошо. Я согласна, – отрывисто произношу я в конце концов, разглядывая свои руки, лежащие на коленях. – Надеюсь, ты сдержишь своё обещание и не будешь… – запинаюсь в попытке подобрать подходящую фразу, да так и замолкаю, не сумев продолжить.

– Не буду что? – безжалостно интересуется Сычев. – Насиловать тебя?

Меня бросает в жар от его слов. Низ живота снова сводит до такой степени, что сбивается дыхание. С обидой смотрю в холодные глаза напротив и понимаю, что до насилия вряд ли дойдёт. Я ведь умру, даже если Сергей просто ко мне прикоснётся.

– Насиловать и издеваться, – выдавливаю из себя я, применяя над собой усилие, чтобы не отвести взгляд.

– Думаешь, я такое чудовище? – сузив глаза, спрашивает он.

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– Ну, скоро узнаешь, – прохладно бросает Сергей, отворачиваясь к лобовому стеклу и заводя двигатель. – Куда тебя отвезти?

– Туда же, куда в прошлый раз.

Едем в тишине. Я смотрю в боковое окно, боясь повернуть голову. Будто если еще раз столкнусь взглядом с Сергеем, меня обожгут кипятком.

Всё ещё не верится, что скоро мне придётся жить с этим человеком под одной крышей. Выполнять какие-то его поручения. Разговаривать с ним. Находится поблизости днём и ночью…

Но зато он поможет отцу. Надеюсь, моя жертва не будет напрасной. Надеюсь, я вообще выживу в этой авантюре… Как я выдержу целый месяц?

Машина тормозит у ворот дома отца. Я заставляю себя отлипнуть от бокового окна и повернуть голову вперед. Приклеиваюсь взглядом теперь к бардачку, всё ещё страшась встретиться глазами с Сычевым.

– Завтра утром к десяти будь готова, – даёт он указания своим равнодушным тоном. – За тобой заедет парень на черной «хонде», его зовут Рома. Много вещей с собой не бери, если что-то понадобится, купим. И не трясись, всё будет нормально.

Киваю, чувствуя, что становится немножечко легче.

– Тот мужчина, которого сбил отец, Геннадий Попов, лежит в третьей больнице. Он сказал, что если завтра денег не будет, то…

– Забудь о нём. Сегодня он исчезнет, и ни тебя, ни твоего отца никто больше не побеспокоит.

14. Предвкушение

Захожу в дом, словно оглушенная, после встречи с Сергеем. Меня встречает Анна.

– Ну что, поговорила? – взволнованно спрашивает она, понизив голос, чтобы никто не услышал.

– Я всё уладила, – так же тихо отвечаю я, – этот человек нас больше не побеспокоит. Только отцу ни слова.

Анна с облегчением вздыхает и прикладывает обе руки к груди.

– Танечка, спасибо! Как тебе удалось?

– Не спрашивайте, – отворачиваюсь я, принимаясь разуваться.

– Ты голодная? Пойдём на кухню, я твой любимый яблочный пирог испекла, – начинает суетиться она, но единственное, чего мне сейчас хочется – это закрыться в своей комнате и никого не видеть.

Поднимаю глаза на жену отца, и она мгновенно всё понимает без слов.

– Ладно, если что-нибудь понадобится, скажи, – растерянно произносит и сбегает на свою любимую кухню.

Но тут в прихожей появляются Арина и дети, начинают наперебой что-то спрашивать у меня, отчего в ушах нарастает звон. И пропорционально ему растёт раздражение.

– У меня ужасно болит голова, оставьте меня все в покое! – в итоге громко выкрикиваю я, и вокруг мгновенно воцаряется тишина.

Четыре пары глаз изумленно смотрят на меня так, будто увидели привидение.

Но мне сейчас абсолютно безразличны их эмоции. Быстрым шагом взлетаю по лестнице и вскоре плотно закрываю дверь гостевой спальни изнутри.

Падаю на постель лицом вниз и лежу, не в силах пошевелиться, ощущая во всём теле внутреннюю дрожь.

Завтра для меня начнётся серьёзное испытание. Которое продлится целый месяц. И я ужасно боюсь того, что меня ждёт. Но вместе с тем… испытываю трепетное предвкушение. Какая-то безумная часть меня радуется, что всё сложилось именно так. И от того, что эта часть во мне существует, я прихожу в ещё больший ужас.

Вскакиваю с кровати и, накрыв прохладными ладонями пылающие щеки, принимаюсь мерить шагами комнату.

Нет, такими темпами я и до завтра не доживу. Умру раньше от чудовищного волнения!

Подхожу к зеркалу, встроенному в платяной шкаф, и разглядываю себя. По-хорошему, надо бы подстричь волосы, придать им какую-то форму. Брови тоже не помешало бы облагородить…

Боже, да о чём я думаю!

Раздаётся стук в дверь, и в комнату осторожно заглядывает сестра:

– Тань, у тебя всё в порядке?

– Да, всё прекрасно, – резко отвечаю я.

– Ты чего такая злая? – Она так и стоит на пороге, не решаясь войти.

– Да не злая я, просто плохо себя чувствую. Арин, можно мне побыть одной?

– А кто тебя привёз? Я видела в окно.

– Знакомый.

– Ничего себе у тебя знакомые. Такая тачка… – настороженно произносит сестра.

– Арин, у меня правда болит голова…

Она будто не слышит, шагает в комнату и закрывает за собой дверь.

– Кто-нибудь в этом доме объяснит мне, что происходит? – нервно спрашивает она. – Сначала родители будто с катушек слетели, теперь ты! Что случилось? Что тебе сегодня мама на кухне сказала?

Я тяжело вздыхаю и без сил сажусь на кровать.

– Всё в порядке, Арина. Теперь уже всё в порядке.

– Да что в порядке-то? – всплескивает руками она.

– Я не могу тебе рассказать. Возникла одна проблема, но она уже решена. Теперь у вас всё будет хорошо.

Арина непонимающе смотрит на меня, хлопая ресницами.

– А у тебя?

– Что у меня?

– У тебя тоже всё будет хорошо?

– И у меня всё будет хорошо, – заверяю я её, хотя сама далеко не уверена в этом.

– Может, всё-таки расскажешь, Тань?

Отрицательно качаю головой.

Предприняв еще несколько неудачных попыток меня разговорить, Арина, наконец, уходит, оставив меня в покое.

И снова возвращается волнение, сводящее меня с ума.

Отправляюсь к детям, решив любой ценой отвлечься, чтобы не изводить себя мучительными домыслами о завтрашнем дне.

Несколько часов подряд мы рисуем, поём, играем в разные настольные игры в гостиной. Это даётся мне нелегко, но я изо всех сил изображаю спокойствие и безмятежность. А сама как на иголках.

Ближе к вечеру к нам присоединяется Анна с Ариной, а ещё через некоторое время спускается отец. И на первый взгляд кажется, будто он в хорошем расположении духа.

– Как у вас тут интересно, – приветливо произносит папа, обводя взглядом нашу компанию. – Во что играете?

– В «Монополию», пап, – весело отзывается Лизонька.

– Петя, – взволнованно впивается глазами в мужа Анна. – Как… дела?

– Всё хорошо, – добродушно отвечает он.

– Правда?

– Да, – кивает отец, смотря теперь только на свою жену. Одним из его самых ласковых взглядов. – Всё замечательно, Ань.

И я понимаю, что это значит. Сергей выполнил своё обещание.

Теперь я должна выполнить своё.

15. Может, сбежать?

Ночь проходит тяжело. Сплю я ожидаемо плохо. Ворочаюсь в постели, не находя ни одной удобной позы. Мне то жарко, то холодно. Без конца прокручиваю в голове всевозможные диалоги с Сергеем. Это сводит с ума.

Утро приносит небольшое облегчение. Одна пытка закончилась. Но впереди меня ждёт другая. Ещё более изощрённая.

С трудом соскребаю себя с кровати, иду в ванную, принимаю душ. Тру вехоткой кожу, пока та не становится красной. А затем беру с полочки Аринкин эпилятор и методично удаляю все лишние волоски на теле, зажмуриваясь периодически от боли.

Сергей обещал, что никакого интима между нами не будет. Точнее, он сказал, что не станет меня к нему принуждать… Отчего-то я Сычеву верю, хоть и знаю, что слово его не так уж дорого стоит. По крайней мере, если судить по нашему общему прошлому. Но сейчас он изменился. Стал совсем другим.

И все же я фанатично привожу своё тело в порядок. Для чего, спрашивается? На всякий случай? Чтобы не упасть в грязь лицом, если вдруг Сергей нарушит своё обещание? Вот дура. Собственная глупость неимоверно злит. Но я продолжаю упрямо водить эпилятором по коже до тех пор, пока она не становится идеально гладкой.

Волосы сушу феном, собираю в высокий хвост. Наношу дневной макияж Аринкиной косметикой. И надеваю новый брючный костюм, который мне безумно идёт. Под ним – новое бельё, которое я вчера предусмотрительно закинула в стиральную машинку.

Какая же я, черт возьми, идиотка.

К тому моменту, когда я спускаюсь на кухню, там уже царит суета. Анна приготовила на завтрак пышный омлет с зеленью и сыром. Но мне кусок в горло не лезет. Огромных трудов стоит изображать безмятежный вид.

Нервно поглядываю на часы – стрелки показывают уже половину десятого. Размышляю о том, как бы тихонько ускользнуть из-за стола, не привлекая к себе внимания.

Сумку я собрала ещё с вечера, предусмотрительно припрятав в прихожей, чтобы сегодня уйти без лишних вопросов. Сложила всё самое необходимое. К счастью, в доме отца всегда хранятся кое-какие мои вещи и гигиенические принадлежности на случай незапланированных ночёвок.

– Тань, ты так классно выглядишь сегодня! – внезапно заявляет Арина, вмиг разрушив все мои планы на незаметный отход. – Собралась куда-то?

– Да нет, с чего ты взяла, – бурчу я, отодвигая от себя тарелку, к которой так и не притронулась.

– Танечка, а ты чего совсем не ешь? Невкусно? – тут же обращает на меня внимание Анна.

– Дочь, тебе нужно лучше есть, ты похудела последнее время, – назидательно произносит отец, заставляя меня закатить глаза.

– Ой, я совсем забыла, сегодня же ко мне мастер приедет кухню ставить, – импровизирую я на ходу, используя уже сработавшую один раз отговорку. – Мне пора бежать!

Чмокаю в щеку папу, треплю по волосам Лизоньку и поспешно ретируюсь с кухни.

К счастью, никто не отправился за мной провожать.

Быстро обуваю новые босоножки, хватаю припрятанную в шкафчике сумку с вещами и вылетаю на улицу, где несмотря на ранний час, стоит невыносимая духота.

Опасаясь, что кто-нибудь снова может увидеть в окно, как я сажусь в чужую машину, иду по дороге в сторону въезда в наш посёлок. Прячусь в тени высокого дуба неподалёку от нашего дома, прислонившись спиной к массивному стволу дерева.

Прикрываю глаза. Трясусь как осиновый лист на ветру. Чем дольше жду, тем сильнее нервничаю.

В голове возникает бредовая мысль – может, сбежать? Но интуиция подсказывает, что это очень глупая идея. Страшно представить, как Сергей мне потом отомстит за невыполнение условий сделки. А в том, что он обязательно отомстит, сомнений почему-то не возникает.

Потом начинаю надеяться на чудо – а вдруг он передумал? И никакой Рома за мной не приедет?

Но и эту надежду вскоре обрубает звук приближающегося автомобиля.

Открываю глаза и вглядываюсь вдаль. Так и есть, из-за поворота появляется чёрная «хонда».

Делаю дрожащей рукой знак водителю, и тот, быстро сообразив что к чему, тормозит ровно напротив меня. Затемненное стекло опускается вниз, и из окна высовывается смуглый темноволосый парень в белой футболке и чёрных очках.

– Привет, – дружелюбно здоровается он, смерив меня почти восторженным взглядом. Мне бы, наверное, это даже польстило, если бы я не находилась сейчас в полуобморочном состоянии от сильного волнения. – Ты Настя?

– Таня, – растерянно хлопаю глазами я.

– Ой, прости, – досадливо морщится парень, после чего снова начинает дружелюбно улыбаться. – Таня, конечно. Я – Рома. От Сыча.

Сконфуженно киваю. Мне ужасно неловко.

Интересно, как часто этот парнишка возит девушек к Сергею домой? Уж точно не впервые. Немудрено тогда путать имена.

Рома выходит из машины, забирает у меня сумку с вещами, закидывает в багажник. После чего открывает мне дверцу заднего сидения.

В салоне работает кондиционер, и первое время в пути я расслабляюсь, наслаждаясь приятной прохладой. Но вскоре паника возвращается. И чем дольше мы едем, тем сильнее она становится.

Пересекаем весь город, и за окнами снова начинает мелькать лесополоса.

– Рома, а долго ещё нам ехать? – не выдержав, спрашиваю я.

– Нет, уже скоро будем на месте, – скромно улыбается мне в зеркало заднего вида водитель.

И действительно, не проходит и пары минут, как мы сворачиваем с трассы по направлению к огромному коттеджному посёлку. На первый взгляд он похож на тот, в котором находится дом отца, но когда мы подъезжаем ближе на внушительный охраняемый пропускной пункт, я понимаю, что здесь всё намного серьёзнее.

Территория посёлка буквально вылизана, внутри одни роскошные особняки, и я в который раз поражаюсь, какого успеха удалось добиться Серёже. Не знаю, как ему это удалось. Но меня снова на мгновение охватывает восхищение и чувство гордости за него.

Автоматические ворота одного из особняков отъезжают в сторону, и «хонда» вкатывается на его территорию. Припарковавшись напротив парадного входа, Рома выходит из машины и открывает мне дверь. Затем идёт к багажнику и забирает оттуда мою сумку.

– Идём, Настя.

– Я Таня.

– Блин, – снова морщится он, – прости!

– Ничего страшного.

На ватных ногах шагаю в дом вслед за своим провожатым. Вот-вот я увижу Сергея. Надеюсь, не грохнусь в обморок от переизбытка чувств.

Изнутри особняк выглядит не менее внушительно, чем снаружи. В нём шикарные окна от потолка в пол, много света и воздуха, стильная мебель в светло-серых тонах.

– Здесь гостиная, там кухня, там столовая, – указывает мне рукой Рома, проводя беглую экскурсию. – На втором этаже спальни, холл и терраса. Идём.

Он шустро поднимается по широкой лестнице, и мне ничего не остаётся, как последовать за ним.

Второй этаж мало чем отличается от первого, такой же роскошный. Мы пересекаем холл, через арку попадаем в просторный коридор, я озираюсь по сторонам.

– Это твоя комната, – поясняет Рома, толкнув одну из дверей. – Проходи, располагайся.

Неуверенно захожу внутрь, разглядывая превосходно обставленную спальню. И поистине царских размеров кровать.

Рома протягивает руку с моей сумкой и ставит её на столик у входа, при этом умудрившись не переступить порог.

– А где Сергей? – спрашиваю я, озвучивая терзающий меня больше всего вопрос.

– Он сейчас занят в городе, вернётся ближе к вечеру.

– Понятно, – бестолково киваю я.

Похоже, моя пытка ожиданием казни продолжается.

– Он просил передать тебе, чтобы ты приготовила для него ужин, – вдруг сообщает Рома.

– Что?

– Котлеты с картофельным пюре и салат из овощей. Продукты на кухне в холодильнике. Но если там чего-то не хватает, позвони мне, я привезу. Запиши мой номер.