Текст книги "Бывший. Я больше не твоя"

7. Наши дни

Врываюсь в свой отдел, как ураган, осматривая напряжённым взглядом девчонок, сосредоточенно трудящихся за своими рабочими местами.

– Доброе утро, – оторвав глаза от мониторов, нестройным хором здороваются они, озадаченно уставившись на меня.

– Где Ольга? – нервно спрашиваю я.

– Так её же… того. Почикали. Я же вам звонила вчера, – с укором произносит Стелла.

– Свяжись с ней, пусть выходит на работу, – распоряжаюсь я.

– То есть, она больше не уволена? – уточняет Стелла, недоуменно округляя глаза.

– Не уволена, – киваю я. – Более того, у меня для вас есть ещё хорошие новости. Новый владелец нашей компании пообещал мне навести порядок на производстве. Есть надежда, что вскоре проблемы с браком и постоянным срывом сроков останутся в прошлом. В общем, кажется, нас ждут лучшие времена. Единственная просьба, девочки. С этого дня мы общаемся со всеми уважительно. И Оле тоже передайте. Никаких повышенных тонов, нецензурной брани, оскорблений и прочего. Я понимаю, порой эмоции контролировать сложно, но постарайтесь, пожалуйста, ради общего дела. Договорились?

Все согласно кивают, а Светлана с надеждой спрашивает:

– Кира Владимировна, значит, вы остаётесь с нами? Не уходите?

И мне кажется, будто в её глазах промелькивает неподдельная радость.

– Да, я остаюсь, Света.

– Ура!

Девчонки начинают улыбаться, а Света подскакивает из-за своего стола, подбегает ко мне и крепко обнимает за шею.

– Ну слава богу!

От их реакции меня вдруг отпускает. Невольно улыбаюсь тоже. Хочется вздохнуть полной грудью. Не всё так плохо.

– Ладно, девочки, давайте работать. Нас ждут великие дела. Катя, что там с СПК? Ты отправила им образцы?

– Их только вчера изготовили, – с кислым лицом разводит руками Катерина. – Надеюсь, сегодня отгрузят, если опять что-нибудь не случится.

– Да ты что, столько времени делали образцы? – поражаюсь я. Заявку мы с Катей подавали ещё задолго до того, как я ушла в отпуск.

– Я практически каждый день им напоминала, клянусь, – жалуется Катя. – Но они как будто назло…

– Ладно, – вздыхаю я, – будем надеяться, что скоро всё изменится к лучшему. Если что, я буду у себя.

Ухожу к себе в кабинет, по дороге прихватив кофе в бумажном стакане. У нас в холле стоит большая корпоративная кофемашина.

Оказавшись одна, шумно выпускаю воздух из лёгких. Сажусь за компьютер, делаю большой глоток любимого напитка, обжигая горло. Откидываюсь на спинку своего кресла и закрываю глаза.

Неизбежно проваливаюсь в то мгновение, когда Богдан сжал мою руку сегодня в конференце. Тело покрывается мурашками.

Сумасшедшая. Как же я собираюсь работать бок о бок с Тихомировым?

Это невероятно сложно. Смотреть на него и понимать, что больше он никогда не будет моим. Вспоминать, как раньше мы принадлежали друг другу. Были настолько близки… Душа в душу.

Что же случилось, в какой момент всё пошло не так?

Телефон пиликает входящим сообщением, вырывая меня из болезненных мыслей. Машинально поднимаю гаджет со стола, бросаю взгляд на экран. И внезапно становится ещё больнее.

Пришло сообщение от моего врача репродуктолога.

«Кира, добрый день! Вы давно у меня не были, хотела узнать, как у вас дела?»

Кладу телефон обратно на стол, сжимая пальцами переносицу. Глаза щиплет от подступающих слёз. Но я держусь.

Мы с Богданом очень хотели ребёнка. Плод нашей любви. Маленького Тихомирова.

Богдан – единственный наследник в семье, и его родители просто изводили нас вопросами о внуке. Но дело было даже не в них.

Я сама мечтала стать мамой. Мне безумно хотелось подарить Богдану сына. Или дочь. Неважно.

Только вот… Никак не получалось.

Мне ставили бесплодие. Богдан же был абсолютно здоров.

Мы пережили три безуспешных попытки ЭКО.

Я была на грани отчаяния. А Богдан… Богдан сначала поддерживал меня как мог. Предлагал усыновление. Потом говорил, что ему вообще не нужны никакие дети. Он был идеальным мужем. Довольно долго.

Но в какой-то момент сдался. Не выдержал. Не дотерпел совсем чуть-чуть. Ведь я всё-таки забеременела.

Только мы оба ещё не знали об этом, когда Тихомиров нашёл себе другую. О чём мне сам любезно сообщил. Он ведь так болеет за честность в отношениях.

Я была убита его признанием. Раздавлена. Сломлена.

Забыла о детях. Оказалось, это не так уж и важно, когда теряешь любимого. Когда тебя так хладнокровно предаёт самый близкий и родной человек.

Я всё ещё не знала о беременности, когда у меня открылось кровотечение и случился выкидыш.

На фоне стресса это произошло или из-за чего-то другого – понятия не имею. Я малодушно отказалась от экспертизы. О чём сейчас иногда жалею.

Но чаще мне проще думать, что причина была в патологии. Или какой-нибудь чëртовой инфекции.

Мне хочется верить, что это не мы с Богданом убили собственного малыша. Точнее, не Богдан. Ведь больше я виню в случившемся именно его.

Если бы он не завёл этот роман на стороне, я бы точно не пропустила свою такую желанную и долгожданную беременность. И может, тогда у меня был хотя бы шанс её спасти…

Звонит местный телефон. Устало снимаю трубку, не представляя, как в таком состоянии буду сегодня весь день работать.

С неудовольствием понимаю, что это Анна.

– Кира Владимировна, Богдан Русланович просит вас зайти к нему, – высокомерным тоном произносит она.

8. Прошлое

Несмотря на будний день, сегодня была полная посадка. И как назло, Мила не вышла. Заболела. Я осталась одна на весь зал. В «Арлекино» было не так уж и много столов, всего десять. Но для одного человека – это слишком.

Прибавить к тому, что я прошлую ночь практически не спала, и мои ноги подкашивались от усталости, казалось, ещё немного – и я просто умру.

Одно радовало – до конца смены оставалось всего ничего, полтора часа. Как-нибудь продержусь. А потом, наконец, высплюсь! Если, конечно, сестрёнке ночью опять не будет плохо…

Я металась между столиками, чувствуя себя каким-то многоруким монстром. Типа Кракена. У кого-то подхватывала по пути грязную посуду, кому-то подавала приборы, у кого-то принимала заказы. Волосы повыбивались из хвоста, мелкие пряди прилипли к вискам и лбу.

Спеша с подносом, полным грязной посуды, на кухню, я едва не споткнулась и не уронила всё на пол, увидев в проходе статную фигуру Богдана Тихомирова. Наблюдающего за мной со знакомой лёгкой полуулыбкой на губах.

У меня тут же началась паника.

Божечки, зачем я только сказала ему, где работаю!

Весь день из-за этого нервничала, только недавно успокоилась, решив, что сегодня он не придёт. Ведь уже ночь почти. Да и вообще… Зачем ему это нужно, приходить ко мне?

Поймав мой взгляд, Богдан улыбнулся шире и приветливо помахал мне рукой.

Я смущенно кивнула, чувствуя себя всё хуже.

У меня, наверное, тот ещё видок. Растрёпанная, вся в мыле… Ужас.

Богдан же, как и всегда, выглядел на все сто. Хотя одет был просто в джинсы и белое поло.

Я в своей мятой серой рубашке и длинном чёрном фартуке официантки чувствовала себя на его фоне не просто Золушкой, а настоящий замарашкой.

– Привет, Кира, – поздоровался он, шагая ко мне навстречу.

– Привет, – нервно улыбнулась я и не придумала ничего лучше, чем развернуться и скорее смыться с его глаз.

Отнеся поднос с грязной посудой на кухню, я привалилась спиной к стене, стёрла со лба пот тыльной стороны ладони и глубоко вздохнула.

Ну вот зачем он пришёл сюда? Что мне теперь с этим делать?

– Кира, «Цезарь» и «Карбонара» для пятого столика готовы, забирай! – из дальнего угла кухни крикнул мне Максим, наш повар.

– Иду, – обречённо отозвалась я.

Вынесла заказ для пятого столика, глядя исключительно себе под ноги и дрожа всем телом.

Мысленно моля небеса о чуде – вот бы Богдан уже ушёл. Ведь у нас так удачно не было свободных столиков. Не хотела его обслуживать…

Но Богдан никуда не ушёл. По-прежнему находился в зале. Сидел у барной стойки и болтал о чём-то с барменом Костей.

– Девушка, повторите, пожалуйста, коктейль! – помахала мне пустым бокалом гостья из-за третьего столика, который как раз находился рядом с баром.

– Да, конечно, сейчас, – обречённо отозвалась я.

Подошла к бару, прижимая к груди пустой поднос, и попросила Костю налить ей ещё один коктейль.

Богдан тут же развернулся всем корпусом, и мне ничего не оставалось, как обратить на него внимание.

Он смотрел уже без намёка на улыбку. Серьёзно. Будто хотел сказать что-то важное.

– Ты выглядишь уставшей, – наконец произнес он. Задев меня за живое. И без того знала, что выгляжу отвратительно.

– Моя напарница сегодня не вышла, а у нас, как видишь, полный зал, – зачем-то начала оправдываться я.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Богдан.

Я невесело усмехнулась. Ну чем он мог мне помочь?

– Ну можешь собрать грязную посуду со столов, – пошутила я, пытаясь воспроизвести на лице непринуждённую улыбку.

Богдан с прифигевшим видом оглядел зал, рассмешив этим меня. А потом пришла моя очередь удивляться.

– Да не вопрос, – с вызовом заявил он.

Спрыгнул с барного стула, отобрал поднос из моих рук, и отправился с ним к ближайшему столику, за которым сидела компания молодых парней.

– Так, пацаны, у вас есть грязная посуда? Давайте сюда.

Те послушно составили ему на поднос несколько пустых тарелок, и Богдан двинулся дальше. Так легко, свободно и самоуверенно, будто занимался чем-то подобным всю свою жизнь. В своих дорогущих джинсах и поло. И в кроссовках, которые стоили, наверное, как три моих зарплаты вместе со всеми чаевыми.

Я наблюдала за ним буквально с открытым ртом. Не веря своим глазам.

– Кажется, у парнишки к тебе всё серьёзно, – высказался из-за барной стойки Костя, протягивая мне бокал с новым коктейлем для гостьи за третьим столиком.

– С чего ты взял? – округлила я глаза, поворачиваясь к нему.

– Ну смотри, как рвётся произвести на тебя впечатление, – беззлобно ухмыльнулся Костя, качнув в сторону Богдана головой.

– Да ну прям, – смутилась я. – Просто так получилось, я вроде как на слабо его взяла.

– Лично я ни за что бы не повёлся на такое, если бы девушка мне не нравилась по-настоящему, – подмигнул мне Костя, снимая сверху очередной чистый бокал и принимаясь натирать его белым вафельным полотенцем.

Мы оба замолчали, потому что вернулся Богдан с полным подносом грязной посуды.

– Куда деть это добро? – весело поинтересовался он со слегка обескураженным видом, как будто сам не мог поверить, что занимается чем-то подобным.

– На кухню, – ответила я. – Идём, покажу.

Поставив коктейль на третий столик, я проводила Богдана на кухню и показала ему этажерку, предназначенную для грязной посуды. Тихомиров ловко водрузил туда поднос и с озорством посмотрел на меня.

– Что дальше, шеф?

Я всё ещё пребывала в лёгком шоке от происходящего и смотрела на своего помощника с недоверием.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, в который раз заправляя за уши выбившиеся из хвоста пряди волос.

– Что именно? – невинно поинтересовался Богдан.

– Зачем помогаешь мне?

Он пожал плечами:

– А почему нет?

– Просто странно. Зачем тебе это нужно?

– Ладно. Ты меня раскусила. Это всё холодный расчёт, – понизив голос и как бы невзначай приблизившись ко мне почти вплотную, заявил Богдан.

– Какой расчёт? – захлопала я ресницами, чувствуя, как разгоняется в груди сердце.

– Я задумал пригласить тебя в кино завтра, – заговорщицким тоном произнёс Богдан. – А после моей помощи тебе совесть не позволит отказаться.

9. Наши дни

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервную дрожь, и, толкнув дверь, вхожу кабинет бывшего мужа.

Он сидит в высоком кожаном кресле Полянского, опираясь локтями на стол, и сосредоточенно смотрит в монитор. Заметив меня, поднимает голову и выпрямляет спину, сцепив перед собой руки в замок.

– Проходи, Кира, присаживайся, – предлагает Богдан усталым голосом.

На мгновение мне кажется, будто я ловлю в его взгляде непроходимую печаль. Тоску. Боль. Чувствую её, как свою собственную. И вдруг возникает острое желание утешить бывшего мужа.

Хочется подойти со спины, как раньше, наклониться и обнять за сильную шею. Прижаться щекой к макушке, оставив на ней тёплый поцелуй. Пробраться пальцами под расстёгнутый на одну пуговицу воротничок рубашки и погладить широкую мужественную грудь. Ощутив шёлковое прикосновение покрывающей её густой поросли волос.

И чтобы Богдан, как раньше, обнял меня в ответ. Потянул на себя, усадил на колени. Поцеловал нежно, чувственно и сладко, как только он один умеет…

Но это всё невозможно.

Теперь подобное потеряно для нас навсегда.

И каждый раз, когда я осознаю это, сердце начинает кровоточить сильнее.

Бесшумно втягиваю носом воздух, прохожу вглубь кабинета и усаживаюсь в кресло напротив стола Богдана.

– Я тебя слушаю, – произношу я ровным голосом. Чтобы он ни в коем случае не заподозрил, какие мысли съедают меня изнутри в эту самую минуту.

Но кажется, Богдан всё равно это понимает.

С того самого дня, когда он рассказал мне о своём предательстве, я всё ждала. Ждала от него слов сожаления о содеянном. Мне хотелось услышать от бывшего мужа фразу вроде: «Кира, если бы можно было всё вернуть назад, я бы ни за что так не поступил».

Но кроме скупого «прости» он так больше ничего и не сказал. А мне этого было чертовски мало. Ничтожно мало по сравнению с той болью, что он мне причинил! Может, если бы Богдан хотя бы раз признался, что сожалеет о своей измене, я бы уже давно его простила. Но Тихомиров упорно молчал.

Я видела боль в его глазах. И знала, что он тоже страдает. Но одно мне никак не давало покоя. Что если он считает, будто я всё это заслужила? Вдруг убеждён, что это я сама во всём виновата?

Стоило мне лишь предположить такое, и моя обида на бывшего мужа приобретала просто чудовищные размеры. В такие моменты я думала, если он и правда так считает, то лучше мне этого не знать.

Да, я действительно не была идеальной женой. Но, черт возьми, такого отношения уж точно не заслужила!

– Я просмотрел отчёты по продажам за текущий год. – Потерев переносицу, Богдан продолжает смотреть на меня в упор. – Результаты впечатляющие. Твой отдел и лично ты действительно большие молодцы.

– Спасибо, – рассеянно отвечаю я. Никак не ожидала услышать от него сейчас похвалу.

– Я тобой горжусь, – негромко произносит Тихомиров.

Меня его слова пробирают до мурашек. В груди разливается тепло, но сразу после начинает больно щемить.

– Богдан, давай ближе к делу, – слегка поморщившись, прошу я. – Ты ведь не за этим меня сюда позвал?

– Да, я позвал тебя по другому вопросу. Мне принесли на утверждение план командировок на следующий месяц. И там написано, что ты первого числа собралась лететь в Казахстан.

– Да, это так, – сдержанно киваю я. – Там есть одна очень крупная кондитерская фабрика, за которой я давно охочусь. Наконец, удалось выбить встречу с их руководством.

– Кого-нибудь из своих менеджеров с собой берёшь?

– Нет. Это заказчик категории «А» с очень большими объемами. С такими я работаю лично.

– Хорошо, тогда я полечу с тобой, – заявляет вдруг Богдан.

Я невольно округляю глаза, не понимая, как реагировать.

– Это что, шутка?

– Нет.

– Зачем тебе лететь со мной?

– Так совпало, у меня как раз в это время тоже там дела, – невозмутимо объясняет он. – Заодно съезжу с тобой на встречу.

– В этом нет необходимости, – возражаю я ледяным тоном.

– Необходимость есть, – отрезает Богдан, придавливая меня тяжёлым взглядом. – Мне нужно вливаться в бизнес-процессы, изучать кухню компании изнутри. Ты что-то имеешь против?

– Нет, – помедлив, отвечаю я.

Ну что я могу ему возразить?

Он босс. Генеральный директор и владелец бизнеса, чёрт побери…

– Вот и замечательно, – смягчает тон Богдан. – Сегодня Анна забронирует нам гостиницу и билеты на самолёт.

– А мы не можем остановиться в разных гостиницах? – не удерживаюсь я от колкости.

– Нет, – снова отрезает Богдан.

Ответить я не успеваю, потому что в дверь его кабинета кто-то начинает стучать. И следом в помещение врывается Анна с тонкой кожаной папкой в руках.

Бывшую секретаршу Полянского просто не узнать. На лице её – ни намёка на привычное высокомерие и брезгливость. Наоборот. Сейчас оно выглядит приветливым и безмятежным. Пухлые губы изогнуты в милейшей улыбке. А осанка – балерина позавидует.

– Богдан Русланович, бумаги, которые вы просили, – произносит она певучим голосом, изящной походкой направляясь к его столу.

Чувствую, как что-то очень тёмное и нехорошее поднимается у меня изнутри.

– Спасибо, – сдержанно благодарит Богдан, забирая папку из рук Анны.

– Могу я ещё чем-нибудь помочь? – елейным голосом интересуется эта стерва.

Хочется встать и оттащить её за волосы от стола Тихомирова.

Мои эмоции настолько разрушительны и беспощадны, что от них даже становится страшно.

Господи, да эта вертихвостка пока ещё даже ничего плохого не сделала, а я уже с ума схожу…

– Нет, спасибо, Аня. Можешь идти, – разносится по кабинету спокойный голос Богдана.

А меня накрывает новой волной жгучей злости.

Вот как, значит. Она у него уже «Аня»!

10. Наши дни

Остаток рабочего дня я больше не могу ни о чём думать, кроме как о бывшем муже. Рассеянно отвечаю на звонки и срочные письма, а к списку запланированных дел на сегодня даже не притрагиваюсь.

Понимаю, что временно вышла из строя.

Внутри всё противится даже просто мысли приступить к работе. Хотя раньше наоборот, это меня всегда спасало.

Но теперь, когда я знаю, что Тихомиров находится в этом же помещении, что в любой момент он может зайти сюда, или позвать меня к себе, или мы можем столкнуться с ним в коридоре… Я просто не могу думать ни о чём другом.

Господи, это какой-то кошмар…

Зачем только Богдан затеял эту странную игру? Чего хочет добиться?

Когда стрелки настенных часов перемещаются к отметке окончания рабочего дня, я всё ещё не понимаю, как собираюсь продолжать здесь работать. Неужели в какой-то момент я просто смирюсь и как ни в чём не бывало вновь начну встречаться с клиентами, решать их сложные задачки, а Богдана воспринимать только как своего босса, не более?

Сейчас это кажется мне нереальным…

Но ведь, скорее всего, однажды так и будет. Человек ко всему привыкает. Если только я выдержу и не сбегу до этого момента.

Обычно я никогда не уезжала из офиса ровно в шесть. Засиживалась допоздна, спасаясь от своих проблем ударным трудом. Но сегодня мне не терпится сбежать отсюда. Невыносимо хочется домой, закрыться в своей съёмной квартирке и спокойно подумать. Хотя бы попытаться понять, что мне делать со всем этим дальше.

Поэтому я быстро выключаю компьютер, накидываю пиджак и, захватив сумочку, торопливо покидаю офис. Пока спешу вниз по лестнице, мысленно умоляю небеса помочь мне избежать встречи с бывшим мужем.

Но небеса, похоже, насмехаются надо мной. Потому что мы с Богданом сталкиваемся на парковке, наши машины стоят неподалёку друг от друга.

Чувствуя, как ускоряется пульс, я делаю вид, будто не замечаю Тихомирова. Гордо задрав подбородок, шагаю к своей тачке.

Но тут меня поджидает ещё один неприятный сюрприз. Шина на переднем колесе спущена практически до самого основания. Резина чёрной лужицей стекла на асфальт.

Только этого мне ещё не хватало…

Тихо выругавшись себе под нос, устало прикрываю глаза и опираюсь рукой на кузов автомобиля. Судорожно соображая, кого из ребят в компании можно попросить поставить запаску. Но это задача не из простых.

В моём отделе одни девчонки. На производстве меня недолюбливают. Артур из планового слишком манерный, сомневаюсь, что он вообще умеет менять колесо. У логистов отсутствует понятие взаимовыручки. Просто катастрофа какая-то… Ну не Ерохина же просить!

– Кира, у тебя всё в порядке? – раздаётся сзади знакомый до мурашек голос.

И вздрогнув, я оборачиваюсь.

Ну конечно. За моей спиной стоит Богдан.

Нужно было сесть в машину и дождаться, пока он уедет. Почему самые хорошие идеи всегда приходят в голову уже после того, как пропала их актуальность?

Медленно разворачиваюсь к нему лицом.

Бывший муж сканирует меня внимательным взглядом. А потом скашивает глаза на мою тачку и замечает спущенную шину.

– Ясно. Пойдём, я отвезу тебя домой, а потом займусь этим, – кивает он на колесо.

С неверием качаю головой. Боже, как у него всё просто!

Будто и не было никакого развода, а я всё ещё его жена. И Богдан, как хороший муж, должен помогать мне решать такого рода проблемы.

– Спасибо, не надо. Я сама разберусь, – сухо отвечаю я.

Тихомиров вновь переводит взгляд на колесо и, недовольно поморщившись, возвращает его на меня.

– Что собираешься делать?

– Какая тебе разница, Богдан?

– Я просто хочу помочь, – пожимает плечами он.

И боже, как же мне хочется согласиться!

Я так устала быть сильной…

Богдан разбаловал меня своей заботой за время нашей совместной жизни в браке. И лишь оставшись одна, я в полной мере ощутила, каково это – быть полностью самостоятельной.

Первое время чувствовала себя домашней кошкой, которую сначала приручили, а потом выкинули на улицу.

К счастью, я хотя бы умела добывать пропитание. Но вот без тепла и ласки хозяина, которой была окружена, а потом лишилась, просто умирала.

Да и сейчас ситуация не слишком изменилась.

Мне до смерти хочется снова свернуться кошечкой на коленях Богдана. Чтобы он гладил меня, ласкал и заботился. Только вот боль и обида не позволяют. Ну как можно принимать заботу от того, кто всадил тебе нож в спину? Он ведь может сделать это вновь…

– Не нужно, – холодно произношу я. – Сама справлюсь.

Вижу, что он злится. Челюсть сжимается, вздрагивают крылья носа.

«А чего ты ещё ожидал, милый?» – невесело думаю я.

– Почему ты такая упёртая? – спрашивает Богдан раздражённо.

– Слишком долго с тобой жила, вот и набралась, – мстительно отвечаю я.

– Неправда. Ты намного упрямее меня. И всегда была такой.

– Ну вот такая, какая есть, – пожимаю плечами я и складываю руки на груди.

Какое-то время мы просто стоим и смотрим друг другу в глаза. Я жду, когда Богдану надоест, и он уйдёт. Но бывший, кажется, просто прирос к месту.

– Ты, кажется, собирался куда-то ехать? – напоминаю я, выгнув бровь.

– Ты ведь знаешь меня. Я никуда не уеду отсюда, пока не разберусь с твоим колесом.

– Я ведь сказала, что мне не нужна твоя помощь, – с нажимом повторяю я, тоже начиная раздражаться.

– Не самое умное решение со мной ссориться, Кира, – сузив глаза, с угрозой произносит он.

Меня просто взрывает от возмущения.

Да как он смеет? После всего…

– Ссориться? – эмоционально переспрашиваю я. – Да я тебя едва терплю! Ты же меня в тупик загоняешь…

Осекаюсь, увидев, как резко расширились его зрачки.

Чëрт, кажется, я перегнула…

– Ключи, – зло требует он, раскрывая ладонь и впиваясь в меня своими чëрными, как ночь, глазами. Давит невыносимо.

Тихомиров очень редко выходит из себя. И в такие минуты мне всегда очень сложно ему перечить. Будто инстинкт самосохранения включается и на физическом уровне запрещает мне провоцировать злого мужчину. Или это Богдан обладает таким природным свойством влиять на людей. И заставлять их делать то, что ему нужно.

Одним словом, я каким-то необъяснимым образом безропотно протягиваю ему ключи от своей машины. И кладу на жилистую ладонь так, чтобы не коснуться пальцами кожи.

– А теперь иди в мою машину, – безапелляционно приказывает он. – Не бойся, тебе не придётся меня терпеть. Мой водитель отвезёт тебя домой.