Текст книги "Чижик-Пыжик и хранители Петербурга"

Юлия Николаевна Иванова
Чижик-Пыжик и хранители Петербурга

© Иванова Ю. Н., текст, 2017

© ООО «Издательство «Антология», 2017

* * *

Прекрасный город Санкт-Петербург, расположенный на берегах реки Невы, продуваемый ветрами с Балтийского моря, не избалованный солнечными лучами и тёплой погодой, таит в себе множество чудес.

Местные чудеса выглядывают из старых дворов, свешиваются с крыш, шелестят листвой деревьев, скрываются в каждом камне, растворены даже в воздухе. Здесь так много чудес, что иногда они даже спорят друг с другом о том, кому занимать самое тайное место. Почему тайное, спросите вы? Это очень просто: чудеса не любят, когда их рассматривают, показывают пальцем, громко обсуждают – терпеть не могут всю эту суету. Они ценят тишину и покой и появляются только перед теми, кого считают достойными своей дружбы.

Например, на берегах реки Фонтанки, около Первого Инженерного моста, на каменном постаменте над водой можно увидеть бронзовую скульптуру маленькой птички. Вы ещё не знакомы? Прошу любить и жаловать: это Чижик-Пыжик – любимец жителей и гостей города. Днём его всегда можно найти здесь, на рабочем месте, и, загадав желание, бросить к его лапкам монетку. Если она упадёт прямо на постамент Чижика-Пыжика и останется там лежать, то заветная мечта исполнится. Целый день на набережной много народа: люди загадывают желания, бросают монетки и улыбаются, если попытка не удалась.

А вот ночью, когда его никто не видит, Чижик-Пыжик оживает, разминает лапки, расправляет крылышки и отправляется в путешествие по городу. Каждую ночь у него новое приключение. Тому, кто целыми днями сидит на одном месте и исполняет желания, бывает особенно приятно расправить крылья и навестить близких друзей. А друзей у Чижика-Пыжика очень много!

Бывает, он навещает зверей в зоопарке: у них по ночам начинается совершенно другая жизнь, когда можно, наконец, расслабиться и заняться своими делами, не находясь под прицелом внимательных глаз детей и взрослых. И Чижик-Пыжик знает, о чём с каждым из них поговорить.

Иногда он отправляется на берег Финского залива, чтобы полюбоваться на корабли и побеседовать с чайками о дальних берегах. Или может заглянуть в Эрмитаж: здесь он ведёт умные разговоры об искусстве с музейными кошками, которые знают много интересного.

Но чаще всего Чижик-Пыжик навещает одного из своих друзей в Измайловском саду на Фонтанке. Оттуда и начнётся наша история.

Глава 1
На скамейке под зонтом

В центре Измайловского сада, на самом краю скамейки, под зонтом сидит Петербургский Ангел. Он появился здесь совсем недавно, всего несколько лет назад, в 2012 году. Причём сначала его автор, замечательный кукольный мастер Роман Шустров, создал куклу: Ангел был одет в пальто из мешковины, длинный шарф, а у его ног стоял чемоданчик. И только через несколько лет Петербургский Ангел родился заново, в виде бронзовой скульптуры, и поселился на скамейке у Молодёжного театра на Фонтанке.

В руке у Ангела – раскрытая книга, он прочитал её, наверное, уже тысячу раз. Днём к нему приходят люди: дети и взрослые, местные и приезжие – смотрят на него, с удовольствием фотографируются. Нос у Ангела – гладкий и блестящий от частых прикосновений: люди думают, что надо обязательно подержать ангела за нос, чтобы исполнилось заветное желание. Нет, это неправда! Можно просто шепнуть ему заветные слова на ухо – он всё поймёт, поверьте!

Когда Ангел и Чижик-Пыжик познакомились, они сразу понравились друг другу. У них оказалось много общего: два петербургских памятника, оба небольшого размера, сделаны из бронзы и умеют исполнять желания.

Да! И, кстати, оба крылатые!

Однажды летней ночью Чижик-Пыжик в очередной раз спросил Ангела:

– Почему ты никогда не покидаешь этот сад? У тебя есть крылья – я могу показать тебе город. Мы полетали бы над Невой!

– Я не могу, – ответил Ангел и глубоко вздохнул.

– Но почему?

Обычно Ангел избегал разговоров на эту тему. Интеллигентно отмалчивался. Но в этот раз он неожиданно пояснил:

– Я должен хранить город… Особенно старшее поколение его жителей – людей, которые пережили много жизненных трудностей и невзгод, но преодолели все беды, сохранив в душе тепло и умение радоваться жизни. Меня для этого создали. Люди верят мне, я не могу покинуть свой пост!

– О чём ты говоришь?!! – воскликнул Чижик-Пыжик. – Быть хранителем – это очень важно и очень почётно! Но совершенно не обязательно сидеть для этого на одном месте! Я уверен, что ничего не случится, если ты немного полетаешь над городом.

Ты же умеешь летать?

– Этого я не знаю, ведь я постоянно несу службу на этой скамейке – с тех самых пор, как меня сюда посадили, – признался Ангел.

– Не может быть! У тебя есть крылья, а ты не летаешь! – Чижик-Пыжик искренне удивился. Он никак не мог в это поверить. – Мы сейчас это исправим. Петербургский Ангел обязательно должен летать!

– Может быть, ты и прав… – засомневался Ангел. Он даже книгу отложил в сторону, разволновался, так ему понравилась идея о полёте над Петербургом. – Я бы очень хотел полетать с тобой. Но если я отлучусь, кто вместо меня будет охранять город?

– Ты только не обижайся, но неужели ты думаешь, что в одиночку можно хранить такой большой город, как Санкт-Петербург? У нас много хранителей, ты не один! – успокоил друга Чижик-Пыжик.

Ангел так удивился, что с его головы чуть не слетела шляпа.

– Я не один?!!

– Конечно, нет! Подумай сам, как давно ты появился на свет?

– Несколько лет назад, – ответил Ангел.

– А нашему городу сколько? Больше трёхсот лет! Сколько испытаний ему пришлось пережить, сколько несчастий! Были войны, пожары, наводнения, а город до сих пор стоит и только становится краше. Должен же был кто-то хранить его до тебя!

– Об этом я почему-то никогда не думал, – растерянно произнёс Ангел. – Я просто делал свою работу, но теперь понимаю, что ты прав. Обязательно должен быть кто-то ещё!

– Ты не один, хранителей много! Если хочешь, я тебя с ними познакомлю! – обрадовался Чижик-Пыжик, которому очень хотелось показать другу любимый город.

– С кем познакомишь? – не понял Ангел.

– С хранителями Санкт-Петербурга! Со всеми, конечно, не получится: у нас не так уж много времени до утра… Но некоторых мы сегодня навестим, и это будет очень интересно, вот увидишь! – Чижик-Пыжик очень воодушевился.

Петербургский Ангел вдруг совершенно преобразился: расправил плечи, поднял голову и посмотрел на небо. (Вы, наверное, уже знаете, что в Санкт-Петербурге летом всегда светло, даже в самый поздний час. Такие ночи называются белыми: вечерние сумерки постепенно сменяются утренними, и темнота не успевает наступить.)

– Конечно, я хочу познакомиться с хранителями Петербурга! – сказал Ангел другу и счастливо улыбнулся.

– Тогда летим! – отозвался Чижик-Пыжик.

Так началось ночное путешествие Петербургского Ангела и Чижика-Пыжика.

Глава 2
Первый из первых

Когда Чижик-Пыжик предложил другу познакомить его с хранителями, он уже знал, куда они полетят в первую очередь – на Сенатскую площадь, где на огромном камне лицом к Неве стоит памятник Петру Великому, первому российскому императору. Величественный монумент называют ещё Медным всадником, хотя отлит он вовсе не из меди, а из бронзы. Дело в том, что Александр Сергеевич Пушкин сделал этот памятник Петру героем своей поэмы под названием «Медный всадник», с тех пор придуманное поэтом имя прижилось и так всем полюбилось, что иначе как Медным всадником этот памятник почти никто не называет.

Когда Петербургский Ангел и Чижик-Пыжик подлетели к статуе, она показалась им просто огромной! Да она такой и была по сравнению с ними. Лицо у Петра было серьёзное и решительное, он уверенно держался на лошади, которая встала на дыбы на самом краю огромной скалы.

– Ого! – негромко произнёс Ангел. – Вот это, я понимаю, хранитель! Это какой же у него рост?

Неожиданно Пётр повернул голову, увидел гостей, и его суровый взгляд смягчился.

– Во мне больше пяти метров, а с Гром-камнем – аж все десять с половиной, – зычным голосом сказал император. – Подлетайте ближе, ибо мне вас плохо видно.

– Приветствуем вас, государь император! – вежливо поздоровался Чижик-Пыжик, а Ангел в знак почтения приподнял шляпу. Они присели на руку Петра, которую тот любезно предложил ночным посетителям: так удобнее было разговаривать. – Хорошая сегодня погода.

– И погода на диво хороша, и змейка моя спокойна, не шипит, – улыбнулся Пётр. – Добрая ночь нынче над городом.

– А что, так бывает, что змея шипит? – опасливо спросил Ангел и с беспокойством взглянул на змею, придавленную копытом коня.

– Ещё как бывает, – кивнул император. – Ежели лихо какое Санкт-Петербургу грозит, змейка это вмиг почует, начнёт шипеть, извиваться, укусить норовит. Наипервейший признак того, что вражьи силы проснулись и городу великому угрожают.

Чижик-Пыжик тоже покосился на поверженную змею. Несмотря на свой размер, сейчас она не выглядела особенно страшной. Наверное, потому что не проявляла никаких признаков жизни.

– И что же делать, если враждебные силы проснутся? – спросил он.

– Как обычно, сдерживать их и побеждать! – уверенно ответил Пётр. – Для того и стою, храню покой города днём и ночью вот уж более двухсот лет.

– Неужели ни разу этого места не покинули, государь император? – робко спросил Петербургский Ангел. Его этот вопрос очень интересовал, ведь он-то как раз впервые решился оставить свою скамейку в Измайловском саду.

– Единожды хотели вывезти меня, так как нападения неприятеля опасались. Шла война 1812 года, ворог дерзнул угрожать Петербургу. Мне пришлось явиться в сон к одному жителю сего места и прямо молвить, что я не намерен никуда отсюда двигаться. Пока я на своём месте, с городом нашим ничего не случится! Слухи об этом сне дошли до самого царя Александра Первого.

– А что сказал царь?

– Прислушался ко мне. Не стал трогать ни камень, ни статую. И выстояли мы в тот раз, – Пётр Первый горделиво приосанился.

– Сложно представить себе, что такой огромный памятник, как вы, можно куда-то увезти, – с уважением сказал Чижик-Пыжик.

– Сложно, но можно, – пожал плечами император. – Вот как вы думаете, как сюда доставили Гром-камень, на котором стою?

– А разве его сюда доставляли? – удивился Петербургский Ангел.

– Конечно! – рассмеялся Пётр. – Великому царю – великий камень! Его искали по всем ближайшим землям и нашли в посёлке Конная Лахта, он весил около двух тысяч тонн! Вы представляете, какая это глыба?!! Много лет тому назад в него ударила молния и оставила трещину в скале, потому его и прозвали Гром-камнем. Чтобы доставить его сюда, потребовалось проявить недюжинную смекалку. Везли его не только по суше, но и по воде – через Финский залив и Неву на специально построенном судне. Чтобы погрузить Гром-камень, потребовалось судно притопить в воде, иначе камень невозможно было поднять на борт. И сгружали его точно так же. А сколько людей его встречали в Петербурге?!! Тысячи жителей! Для них это было важным событием – ведь камень почти год добирался сюда!

Друзья с уважением посмотрели на скалу, которая с такими приключениями, оказывается, путешествовала в Петербург, на Сенатскую площадь. А Пётр между тем продолжал:

– Раз можно было камень сюда доставить, значит, можно было бы и вывезти. Но такого ни разу не произошло. Даже в Великую Отечественную войну я оставался здесь, меня только укрыли от вражьих глаз деревянными щитами и мешками с песком… Как мог, я хранил город… Но тяжко нам тогда пришлось, ох, тяжко.

– Неужели один хранили? – не удержался Петербургский Ангел.

– Один в поле не воин, – твёрдо заявил Пётр. – В этом деле без надёжных товарищей никак нельзя. Воля ваша, но слетайте вот на Васильевский остров. Тут рядом. Там несёт службу один из моих вернейших друзей-соратников, привет ему передавайте.

– Кажется, я знаю, о ком вы, государь император, – ответил Чижик-Пыжик. – Спасибо за рассказ и доброй вам ночи!

Петербургский Ангел приподнял шляпу на прощание, и друзья отправились через Неву на Васильевский остров.

Глава 3
К Василию на остров

– А почему остров называется Васильевским? – на лету спросил Петербургский Ангел у Чижика-Пыжика.

Тот обрадовался такому вопросу. Найти бы слушателей, а уж рассказывать о любимом городе Чижик-Пыжик мог бесконечно!

– Хороший вопрос, друг мой, – ответил он Ангелу. – Но только точного ответа на него сейчас уже никто и не знает. Давным-давно, когда строительство города только начиналось, остров этот звался Лосиным, а вот почему он стал Васильевским, есть несколько версий. И одна из них как раз связана с человеком, к памятнику которому мы сейчас направляемся. Пётр Первый говорил нам про своего друга и соратника с Васильевского острова. И это может быть только бомбардир Василий Корчмин! Вот и он, гляди!

Василий Корчмин сидел на пушке, слегка улыбался в усы, в одной руке держал трубку, другой опирался на ствол орудия и как бы приглашал пообщаться. Одна нога его стояла на большом мотке каната, а у ствола пушки были горкой сложены ядра.

– Доброй ночи, уважаемые! – едва завидев гостей, обрадовался Василий и помахал им трубкой. – Прекрасная погода для прогулок, не так ли?

– Здравствуйте, генерал-майор! – уважительно поздоровались друзья и присели на ствол пушки рядом с бомбардиром. – Привет вам от императора Петра с Сенатской площади!

– Благодарю, – взмахнул трубкой Василий. – Иногда завидую вам, крылатым, что вы можете так свободно перемещаться по городу. Эх, коли б имел я крылья…

Чижик-Пыжик и Петербургский Ангел понимающе переглянулись.

– А это правда, что вы тоже хранитель города? – Ангел задал вопрос, который интересовал его больше всего.

– А как же! – кивнул бомбардир Василий и с удовольствием начал рассказывать: – Сначала был хранителем города при жизни, служил верой и правдой с самых юных лет государю императору Петру Первому. Длинный путь прошёл от бомбардира до генерал-майора – завидная судьба! Был начальником артиллерийской батареи, которой надлежало оберегать строившуюся Петропавловскую крепость от нападения с Невы. И располагалась батарея здесь, на острове. Царь посылал мне такие депеши: «К Василию на остров», – так название и прижилось.

– Как же вы защищали город? Расскажите, нам это очень интересно!

– Ну, как защищал? – задумался Василий. – Всю жизнь служил государству Российскому. Был и военным разведчиком, и бомбардиром, и царским инженером. Изобрёл и усовершенствовал несколько пушек, сигнальную ракету и огнемёт, занимался укреплением различных фортеций, крепостей то бишь, и городов, участвовал в сражениях, был трижды ранен. Да много чем успел отличиться при жизни, за что и был мне пожалован орден Святого Александра Невского. Тот тоже был хранителем, если не знаете.

Потом долгое время только имя в названии острова напоминало о моём существовании, но несколько лет назад я обрёл форму памятника, – Василий трубкой указал на себя. – Как раз праздновали трёхсотлетие града Петрова в 2003 году. Мне нравится тут, на Седьмой линии Васильевского острова: преотличное место дня несения службы, и пушка всегда при мне – наготове, если вдруг что… Люди приходят, приветствуют, фотографируются. Трубка моя более всего их почему-то интересует. Видите, зело блестит от того, что так часто её трогают.

Трубка, действительно, так и сияла от частых прикосновений.

– Да, и ещё ящерка моя… Её тоже часто поглаживают, на удачу!

Наши герои ящерку сначала даже и не заметили. Она как будто пряталась от посторонних глаз. Если смотреть на памятник прямо с улицы, то ни за что её не разглядишь. А вот если зайти за спину бомбардира, то на стволе пушки можно увидеть блестящую помощницу Василия – символ удачи и мудрости.

– Симпатичная ящерка, – сказал Чижик-Пыжик.

– Да, это верная подруга моя, – согласился Корчмин и подмигнул ящерке. – Одним словом, я по сию пору продолжаю служить Петербургу и охранять наш город. Но, верно, вы ещё что-то хотите спросить у меня?

Петербургский Ангел действительно хотел выяснить одну вещь, но боялся обидеть приветливого Василия. Наконец, он решился:

– Я прошу прощения… Вы только что сказали, что памятник вам поставили не так уж давно… А историю острова помните за все триста лет. Где же вы были всё это время?

Василий добродушно рассмеялся.

– Это очень просто! Василий Корчмин умер, но имя его сохранилось в памяти людей и в названии острова. Я всё это время был рядом, просто меня никто не видел. Вот если бы горожане моё имя забыли, это было бы совсем другое дело. Память – это очень важно, знаете ли. Но нынче, в виде бронзовой статуи, я чувствую себя лучше, нежели до того. Мне нравятся и эта пушка, и трубка, и ящерка, – признался он друзьям. – И я могу вести с вами прелюбопытные разговоры! Раньше бы не смог.

– Да, не все хранители разговаривают, – согласился Чижик-Пыжик.

– Хоть и не разговаривают, а всё равно хранят, – кивнул Василий Корчмин. – Взять хотя бы корабли. Морской столице без кораблей никак нельзя: ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Далеко, как говорится, не уплывёшь.

– Я никогда не видел кораблей вблизи, – вдруг признался Ангел.

– Не может быть! – воскликнул бомбардир. – В таком случае вам надо немедленно это исправить. Летите к шпилю хранителя кораблей, я думаю, вам обязательно нужно познакомиться с ним!

– Я знаю, знаю, где это! – воскликнул Чижик-Пыжик, поняв Василия с полуслова. – Я покажу Ангелу! Спасибо за совет!

– Счастливого пути! – неслось вслед улетающим друзьям. Бомбардир даже привстал с пушки, чтобы помахать им на прощание. – Навещайте меня ещё!

Глава 4
Кораблик на шпиле

Теперь друзья летели туда, где зарождалась морская слава Российской империи – Балтийский флот. Чижик-Пыжик показывал Ангелу дорогу к Адмиралтейству.

Адмиралтейством называли территорию неподалёку от реки или моря, где располагалось всё необходимое для строительства и ремонта кораблей: склады, верфи, материалы и мастерские. Адмиралтейство, куда направлялись Чижик-Пыжик и Петербургский Ангел, было заложено Петром Первым всего через год после основания Санкт-Петербурга. Поскольку корабли были необходимы для защиты государства, создание флота стало задачей первостепенной важности.

Строительство велось очень быстро, здание возводилось по проекту самого Петра Первого прямо на берегу Невы, чтобы в случае необходимости стать крепостью для защиты от неприятеля. Над воротами Адмиралтейства установили шпиль, увенчанный позолоченной фигуркой корабля. Позже он был перенесён на каменную башню и с тех пор возвышается над городом на высоте семидесяти двух метров. Вот к нему-то и прилетели наши герои.

Кораблик-флюгер разговаривать не умел, поэтому за него рассказывал всезнающий Чижик-Пыжик.

– Санкт-Петербург с самого начала задумывался как город-порт, его судьба во все времена была тесно связана с кораблями. Пётр Первый даже хотел устроить так, чтобы в городе совсем не было дорог! Чтобы были только реки и каналы, а жители плавали бы по ним на лодках.

– Только на лодках? – удивился Ангел.

– Да, об этом мечтал основатель города, – кивнул Чижик-Пыжик. – Пётр Первый очень любил море и корабли. Но его замысел не воплотился в жизнь, со временем появились дороги и мосты, и всё же рек и каналов в Санкт-Петербурге очень много, и каждую ночь в тёплое время года разводные мосты поднимают вверх свои пролёты, чтобы не мешать кораблям, идущим по Неве. Всё, что в нашем городе связано с водой, судоходством и мореплаванием, хранит этот маленький флюгер в виде кораблика на шпиле Адмиралтейства.

– Не такой уж он и маленький, – заметил Ангел. – Наверное, метра два в высоту!

– Так и есть! Я имел в виду, что по сравнению с настоящими кораблями он небольшого размера. Хотя у него есть и мачты, и паруса, и флаги, и даже пушки – всё, как у настоящего боевого корабля! Я слышал, что скульптор в образе этого кораблика воплотил черты лучших кораблей своего времени. Сделали его в 1719 году и покрыли настоящим золотом. Семь с половиной килограммов драгоценного металла ушло на то, чтобы кораблик засиял. А ещё на шпиле, видишь, золотой шар, прямо под корабликом?

– Да, вижу!

– Это не просто украшение, это ещё и тайник с секретом, – поделился Чижик-Пыжик с другом. – Я слышал, что в самом начале этой истории, когда кораблик только установили, в этом шаре хранился запертый на секретный замок сундучок, набитый золотыми монетами, отлитыми в Санкт-Петербурге.

– А сейчас?

– А сейчас клада уже нет. Теперь, говорят, в этом секретном месте на огромной высоте хранятся бумаги и чертежи, необходимые для ремонта флюгера. Ведь каждому хранителю нужны забота и уход. Видишь, какой он красивый, блестит, как новенький? А ведь этому символу города ни много ни мало почти двести пятьдесят лет!

Золотистый кораблик, как бы подтверждая слова Чижика-Пыжика, явно красуясь, трижды повернулся вокруг своей оси.

– Браво, браво, – захлопал в ладоши Петербургский Ангел. Кажется, он тоже начинал любить корабли. – А другие хранители-корабли у нас в городе есть?

– Конечно! – воскликнул Чижик-Пыжик. – Вот, например, есть ещё скульптура линейного корабля «Полтава». Этот памятник знаменитому паруснику можно увидеть на Воскресенской набережной. «Полтава», кстати, была первым линейным кораблём, спущенным на воду здесь, в петербургском Адмиралтействе. Сам Пётр Первый участвовал в строительстве «Полтавы» и позже несколько раз ходил на ней в морские походы.

Имя кораблю дали в честь великой победы над шведами, одержанной русскими в Полтавской битве. А памятник хоть и совсем новенький, он появился в 2015 году, но тоже верный хранитель города, как и все остальные корабли.

– Есть и другие?

– Да, есть настоящие корабли, которые служили России, а потом ушли на покой и стали музеями. И самый известный из них – крейсер «Аврора», сейчас он пришвартован у Петроградской набережной. А у набережной Лейтенанта Шмидта можно увидеть ледокол «Красин» и настоящую подводную лодку С-189. В былые времена они совершили немало подвигов!

– Да! – согласился Ангел. – С такими хранителями – только побеждать!

– Кстати, – встрепенулся Чижик-Пыжик. – О победах! Полетели, я тебя ещё кое с кем познакомлю! Тут совсем близко!