Текст книги "Бегущие по звездам"

Серенада

 
За окном горят огни ночного города
И алмазами оплывают звезды,
А я лечу к тебе на крыльях ночи, словно парусник среди облаков,
И считаю версты.
Как парусник среди облаков…
Сквозь бумажные версты…
 
 
Позади открываются окнав темноту
И выглянет кто-то беспокойный.
И кто-то вскрикнет, а кто-то вздохнет, а кто-то тихо настроет гитару
И мои потемневшие крылья музыка отмоет.
Кто-то тихо споет…
Грязь музыка смоет…
 
 
Мне б найти тебя до зари. Где ж ты прячешься?
Мы, наверное, слишком разные.
Мои крылья сотканы из тьмы, а твои белы, как девственный свет,
И ты несешь людям жизнь, а я несу смерть.
Ты – ослепительный свет,
А я – тень смерти…
 
 
Говорят, что нашим дорогам никогда не встретиться,
Что тьма и свет – враги навеки.
Но я найду тебя назло всем проклятиям этого жестокого мира
Будет вечно с тобой сын человека.
Дочь светлых звезд
И сын человека…
 

«Гнутся доски старого причала…»

 
Гнутся доски старого причала,
Как залог хорошего пути.
Не пора ль опять начать сначала
И опять в морскую даль уйти?
 
 
Море скрыто утренним туманом,
Волны тихо плещутся о борт…
Скоро там, над дальними волнами,
Паруса раздует шумный норд.
 
 
Нам в пути еще открыть не мало
Суждено неведомых земель!
Ты, как прежде, встанешь у штурвала,
И мы прочь отправимся отсель.
 
 
Со стены сниму тогда гитару,
Трубки пусть дымят при свете звезд;
Вспомним мы мотив забытой, старой,
Песни о ветрах и море грез.
 
 
О земле скучать нам не пристало —
Все же напоследок погрустим…
Гнутся доски старого причала,
Как залог хорошего пути.
 

«В свете фонарей, в свисте шумного ветра…»

 
В свете фонарей, в свисте шумного ветра
Я лечу туда, где ни тьмы и ни света,
Где не делят мир на свое и чужое,
Где меня, наверно, оставят в покое,
Но до этой дальней земли мне так далеко лететь,
Даже если захотеть.
 
 
Внизу город спит, спят уставшие люди,
Мы тревожить их, конечно не будем:
Ведь у нас с тобой теперь иные цели,
Если мы законы их нарушить посмели,
Но до нашей страны еще так далеко лететь…
Вот бы только успеть!
 
 
Над ночным шоссе, за седыми облаками
Мы к дальним ярким звездам прикоснемся руками,
В той стране нас не будут беспокоить заботы…
Но здесь от звона струны лишь шаг до эшафота,
А до нашей страны еще так нам далеко лететь…
Но все жи стоит допеть.
 
 
Я уже не боюсь ни гнева толп, ни металла,
Поскольку спеть еще мне нужно немало,
Но меня ждет и манит землю души,
Куда нам стоит уже поспешить,
Ведь до нашей страны еще так далеко лететь,
Чтоб хоть глазком посмотреть.
 
 
Там едино все: нет врагов или распрей,
Там люди не борются за власть и богатство,
Там счастье каждый находит и силы,
Там вечная жизнь, а не холод стылый,
Хоть туда еще очень долго нужно лететь…
Удержаться б суметь!
 

Молитва

 
Боже, пошли мне милость свою, принеси нам победу в грядущем бою,
Сделай так, чтоб отодвинулась старость и чтобы горести нас не касались,
Чтобы не сделалась правдою лесть, чтобы не умерли верность и честь,
И чтобы песня звучала всегда, и чтоб любовь не ушла никогда.
 
 
Боже, склони слух к молитвам моим. В дальней дороге детей охрани,
Вечны пусть будут дела и труды в свете хотя бы последней звезды.
Пусть же не будет бесплодной земля, пусть не засыплются пеплом поля,
Пусть будет чистой озерная гладь. И верный друг да не сможет предать.
 
 
Боже, не так я о многом молю. Дай же причала достичь кораблю,
Вечным восходом пусть светит восток, пусть же не станет финалом пролог.
Слово за тех, кто умеет летать. Боже, пошли им свою благодать.
Да не поглотит мрак тех, что люблю… Боже, услышь о чем я молю…
 

Отслужи

 
Отслужи панихиду на прощание:
Мы уходим из этой земли.
Отслужи и прости им все тщания —
Ведь назад не вернуть корабли.
Отслужи панихиду по братии,
Что ушла на закат по весне,
Отслужи по белому платью,
Что в тот вечер было на ней.
припев: Отслужи панихиду по лету,
Что ушло, не простившись;
Отслужи по белому свету,
Что пропал, на дно опустившись;
Отслужи панихиду по мне и себе
И налей на прощанье вина…
Ведь последнюю я выпью до дна.
 
 
Отслужи панихиду по вереску:
Он для нас уже не расцветет,
Отслужи по звезде и свету ее:
Голос твой ее уж не зажжет.
Отслужи, мой брат! Что печалиться?
У нас времени нет уж на то…
Отслужи… И давай попрощаемся.
Жаль, что нас не проводит никто…
припев.
 
 
Отслужи панихиду по тем денькам,
Что мы здесь провели без забот.
Наше озеро и бурная река —
Скоро все тростником порастет.
Отслужи панихиду по ветеркам,
Облакам и зеленым степям.
И… Хотя, что тогда нам останется?
Солнце на парусах корабля?
припев.
 

Каждому по заслугам

 
В день, когда звезды пройдут друг за другом
По пирамидам мыслей и сил,
Каждому здесь воздадут по заслугам,
Каждый получит, то что он просил.
Слову замолвлю за тех, кто был смел,
Кто в годы зла петь о жизни посмел,
Кто за толпой по пятам не бежал,
А полной грудью свободу вдыхал,
Кто в годы битвы себя не щадил,
Кто своей жизнью свободу дарил…
Боже, услышь, о ком я пою…
Боже, оставь для них место в Раю.
 
 
Слово замолвлю за тех, кто беспечен,
Кто не боится напастей судьбы,
Тех, кто в мечтах своих счастлив и вечен,
Кто не приемлет покой без борьбы.
Слово за тех, кто умеет летать
И судьбы мира в руках удержать,
Тех, кто согласен без страха любить,
Кто не посмеет любовь позабыть,
Кто за мечтою уходит вослед,
Кто не боится несчастий и бед,
Тех, кто умеет страдать, но не лгать…
Боже, пошли им свою благодать.
 
 
В дни, когда вечность укроет столетья
И все ответы на каждый вопрос —
Все не весы будет брошено эти
И нет спасения даже у слез,
Слово за тех, кто согласен идти,
Кто не боится прямого пути,
Кто не страшится у сердца клинка
И чья вовеки не дрогнет рука,
Кто зажигает свет звездный во мгле,
Правя на белом своем корабле.
Боже, услышь, что они говорят.
Боже, пошли им дорогу назад.
 
 
В час, когда скованы вечным покоем,
Кто с чем остался к последнему дню,
Все мы предстанем пред солнечным троном,
Преданы будут пороки огню,
Слово замолвлю за тех, кто со мной,
Кто не забудет своей берег родной,
Кто руку другу протянет в борьбе,
Сердце раздаст, не оставив себе,
Кто не поникнет челом на заре,
С кем мне гореть на едином костре…
Боже, безумцам дай силы допеть,
Чтоб о любви всем напомнить успеть.
 
 
Слово замолвлю за тех, кто со мной,
Слову замолвлю за тех, кто был смел,
Слово за тех, кто умеет летать,
Слово за тех, кто согласен идти.
Боже, безумцам позволь ты успеть
Все завершить до захода звезды,
Боже, безумцам дай силы допеть,
Чтобы вечерней коснуться воды…
 

Колыбельная для мира

 
Раз, два, три… Звезды с шелестом падают ниц,
Посмотри: черной лентою ночь опускается вниз.
Город спит, колеса червленые считают часы до утра.
Спите. Спите, умы ученые. Спать пора.
 
 
Дил-ги-дон… Лунной свечкою капает тишина.
Перезвон над крылечками, где проходит она.
Две эти ветви были зелеными только еще вчера.
Спите. Спите, влюбленные. Спать пора.
 
 
Кап, кап, кап… Звездными слитками мысли стучат в висках.
Кто был прав, яркими нитками вышьет плащ на руках.
Здесь от рожденья до гибели, как от зла до добра.
Спите, друзья и враги мои. Спать пора.
 
 
В небе замочная скважина чертит условный знак.
Жизнь от того не налажена, что это не заметят никак.
Тут ничего не поделаешь – это всего лишь игра.
Спите. Спите, безумцы смелые. Спать пора.
 
 
Стук, стук, стук… Повозка катится, звездный выверен путь.
Завтры вдруг мы повстречаемся, а сейчас надо отдохнуть.
Лунный лев засыпает в ладошках. Я твой сон сберегу до утра.
Спи, усни, мое ясное солнышко. Спать пора.
 
 
Спи, мира яркое солнышко. Спать пора.
Всем спать пора…
 

Сизые сумерки

 
Сизые сумерки наползают на город,
Сизые сумерки – прошлого тайны,
Там, где за окнами тянутся споры,
Там, где море синеет в тумане.
Сизые сумерки – прошлого тени,
Сизые сумерки, белые ткани,
Несут с собою холод вселенский,
Сеят незримость и манят, манят…
 
 
Странно, что мы не умея сражались,
Странно, что так ничего не забыли,
Не скупясь отдавали и тем наслаждались,
И что мы так безоглядно любили.
А теперь эти сумерки свет заслонили,
И к вере с надеждой в любви расстоянья.
Разве это не то, о чем мы просили?
Разве не то, о чем мы мечтали?
 
 
Тянутся руки в слепом полумраке,
Слезы глаза от мглы застилают.
Сумерки чертят угрюмые знаки,
И мы дорогу сюда забываем.
Мне б без оглядки взбежать по ступенькам…
Сердце вот-вот вырвется на свободу,
Душе своей, что томится в застенке,
Путь указать бы к небесному своду.
 
 
Сизые сумерки свет затуманят,
Ясный восход догорит за морем.
Сизые сумерки путь мой дурманят,
Я ухожу по тропе за город…
Я ухожу – не зовите обратно.
Сизые сумерки душу укроют.
Я убегу по дорожке закатной,
Вера я надеждой любовь схоронят.
 
 
Сизые сумерки…
 

Вагантская

 
Хэй! Дорога длинная. Дорога дальняя. Ветер да глушь.
Хэй! Дорога длинная. Песнь старинная. Белое поле, рожь.
В серебряной чаше вино. Жизнь и смерть – все одно
Для менестреля – певца свободы и дорог.
Не знает закрытых дверей – его не удержит порог.
Всем, кого встретит, всем ответит песней звонкой
Бродяга звезд, бордяга звезд, бродяга звезд и поворотов.
 
 
Хэй! Дорога длинная. Утро знойное. Все ноги в пыли.
Хэй! Не унывай певец! Пусть даже свету конец, тебя не сжить с земли!
Город, стрелки моста. Снова сума пуста.
И пусть нет денег – тебе все это ни по чем.
Тебя осыплют небеса златым дождем.
Куда не пойдешь – ты не пропадешь, пока нужен народам
Бродяга звезд, бордяга звезд, бродяга звезд и поворотов.
 
 
Хэй! Струны звонкие. Дорога длинная. Сколько песен не спел.
Хэй! Люди слушайте! Я песню вам спою! Веселит, словно хмель.
Пусть грозят мне костром – песню спою вам о том,
Как дух свободы в дороге согревал всех нас
И все невзгоды слезою таяли у глаз.
Мне ветер в пути навевал мотив души вольной
Бродяга звезд, бордяга звезд, бродяга звезд и поворотов.
 
 
Хэй! Город каменный. Стены, башни не удержат меня.
Хэй! Ветер странствий. Дорога длинная мне судьбой суждена.
Даже если за мной придет подруга с косой
Я напоследок спою ей песенку свою,
Что был наследник в глухом дорог своем краю.
Быть, может, оставит. Еще и прославит песня звонкая
Бродяга звезд, бордяга звезд, бродяга звезд и поворотов.
 

Мертвый сезон
памяти В. Высоцкого

 
У поэтов нету мертвого сезона, есть лишь час короткой передышки.
Даже когда в песнях нет резона, не сверкают вдохновенья вспышки.
В наши годы буйного столетья, где понять не все порой дается,
Только остаются песни эти, только сердце сердцем остается.
 
 
В лужах будней солнечные пятна, яркой краской расплескают смело.
Мир, как прежде, будет полосатым, он не станет монотонно-серым.
Даже в годы разочарованья, если только жив один хоть будет
Из поэтов – он раздвинет грани и надежду он в сердцах разбудит.
 
 
Для поэтов не бывает сроков, для певца границ не существует,
Можно среди боли и пороков песню услыхать его живую.
То, чего не выразить словами, он сольет в четыре кратких строчки,
Часть своей души оставит с нами, а уйдет, как прежде, в одиночку.
 
 
Даже в годы страшного сраженья, когда все надежды в душах таят,
Песни не приемлет пораженья и над злом и мраком воспаряет.
Даже если вдруг певец уходит, как награда остается память,
Годы чередой во тьму уходят – только песня вечно будет с нами.
 
 
Даже если образ вдруг исчезнет, но бессмертным остается имя:
Не дано поэту сгинуть в бездне, где о нем давно все позабыли.
Нет такого страшного закона, песни запрещающего слышать…
Не бывает мертвого сезона, есть лишь час короткой передышки.
 

Колыбельная для всех

 
Снится, не снится ли мне? Мир усталый, объятый покоем,
Только звезды горят в вышине и ничто его не беспокоит.
Засыпают тревога и страх, и тоска, и вражда остывают
И приходит пусть каждому в снах то, о чем наяву он мечтает.
 
 
Пусть приснится страннику дом, а пахарю пышная нива
И река, что своим чередом гонит волны неторопливо,
Пусть приснится покой тому, кто его ищет целую вечность
И морская гладь моряку, уходящая в бесконечность.
 
 
Ненависть застывает в сердцах и уходят печали и беды.
Войны спят, позабыв о боях, – пусть же снятся им только победы.
Только в снах ты сольешься с мечтой, растворишься в небесном сиянье.
Ну, а завтра что будет с тобой, все равно наперед не узнаешь.
 
 
Сон спокойный весь мир охватил. Засыпают деревья и травы…
И бороться не хватит с ним сил – почему б не смириться с тем, право?
Пусть приснится тебе свет звезды, шепот волн бесконечного моря,
И на глади озерной воды отраженье гор в рунном уборе.
 
 
Остывают жестокость и лесть, просыпаются вера с надеждой,
Лишь во сне невозможное есть – а на утро все будет, как прежде.
И под звуки баллады моей уходите в далекие страны,
Повстречайтесь с мечтою своей, окунитесь в покой долгожданный.
 

Колдовская книга

 
На высоком холме старый замок стоит,
Тишиной и покоем всегда он укрыт,
Даже редкая птица туда не летит —
Там живут лишь летучие мыши.
Но тот замок живет тайной жизнью своей,
Пережил он давно магов и королей.
По ночам мириад их древних теней
Напевают баллады под крышей.
Где-то лютня смеется и плачет свирель,
Пусть давно не живет в замке том менестрель.
Ты приди в замок тот под луной и балладу услышишь.
 
 
Ты не бойся, пройди со свечой полутьме,
Только дверь заскрипит, усмехнувшись во тьме,
И шаги твои гулко откликнутся в ней.
Ты чужой – ты живой в мире ночи!
Пыль смахнешь с гобелена, дыханье тая,
И увидишь глаза тех, кто был до тебя,
Кто богатства искал, но утратил себя,
Кто здесь видеть тебя не захочет.
Только знает не каждый, что в замке есть то,
Что дороже каменьев и злата, за что
Будут вечно бороться все те, кто сомненьем источен.
 
 
Ты пройдешь через залы и в дальнем крыле,
Где везде паутина и пыль на стекле,
Дверь откроется перед тобою во мгле,
Загорятся в подсвечниках свечи.
Ты пройдешь по следам тех, кто был до тебя,
И отыщешь там книгу средь груды тряпья.
Громко вскрикнет душа: «Не бери, это – яд!»
Но слова ты откинешь беспечно.
Ты забудешь о том, что легенды гласят,
Что никто из людей не вернулся назад,
Кто когда-либо трогал ее в мимолетную встречу.
 
 
Только робко погладишь ее переплет,
И она под рукою твоей оживет,
И твои сны и явь меж собою сплетет
Книга магии судеб невнятно.
Даже если послушаешь голос души
И захочешь уйти из холодной тиши,
Сможешь вырваться, но если ты поспешишь.
Ты ж уходишь в мечты безвозвратно.
И проступят из мрака вокруг сотни лиц,
И, затянутый в желтый пергамент страниц,
Как и все до тебя, ты уже не вернешься обратно.
 
 
Ты закружишься в вихре, себя потеряв,
Ты заблудишься в мыслях, где прав, где не прав,
Твою память крадет аромат диких трав
Средь страниц заколдованной книги.
Разорви эту магию серых теней,
Подари им свободу при пьяной Луне.
И в мистическом танце ты властен над ней
В растянувшемся вечностью миге.
И исчезнет проклятие древних времен,
И рассеются мрачные чары, как сон,
И покорно в ладони хозяина спустится книга.
 
 
Ты силен и способен проклятье избыть,
И тогда ты достоин те знанья хранить,
Ты способен навеки судьбу изменить —
Так бери и читай без опаски!
Отчего ж на пороге в раздумье ты ждешь?
Ну, а ты только молча камин разожжешь,
Эту страшную книгу ты в пламя швырнешь
И положишь конец жуткой сказке.
Почернеют страницы, взовьется огонь,
Только голос чудовищный вырвется вон,
Только пепел остынет в камине, смыв яркие краски…
 

Королева

 
Легкий стук каблучков, шелест шелка и бархата платья,
Тихий звон бриллиантов, во мраке сиянье камней.
Вы идете, почти не касаясь полов в полумраке,
В зал, где свечи горят и играет для вас менестрель.
На часах время стало – танцуйте хоть целую вечность,
Гости будут восторженно каждый ловить ваш полет.
И, взлетая в сплетенье теней, уносясь в бесконечность,
Вы кружитесь среди лепестков и сверкающих звезд.
Королева, вы правите балом
С неизбежным, но ярким финалом.
Ваши руки белы, ваши пальцы нежны,
А глаза ваши цвета прибрежной волны,
В шелке ваших волос утонула заря…
Но зачем на щеках слез алмазы горят?
И оборван мотив одинокой и дальней струны.
 
 
Я склоняюсь над книгой и мысли становятся явью.
Я стою среди зала во мраке далеких зеркал.
Я не смею понять, что случилось, но в звездном сиянье
Тени пляшут вокруг, осветив канделябрами зал.
Королева, вы снова играете с жизнью невинно —
Только жизнь так хитра и ее нелегко обыграть.
Вы живете безбедно, вы пьете шикарные вина,
А в любви, точно в картах, увы, не дано выбирать.
Платье белое сделалось черным,
Жемчуг с обсидиан обращен был.
Королева – невестой вы были вчера,
Нынче ж бал – веселиться всего до утра.
И безумная флейта сольется с струной.
На рассвете же памяти смоет волной
Имена тех, кто сгинул, но чья сохранилась игра…
 
 
На пергаменте буквы слились в бесконечном полете.
Не касаясь мозаик полов, я по грани скольжу.
И оборван мотив на безумной, сверкающей ноте,
И глухой пустотой мне откликнется черная жуть.
Наша родственность душ, королева, меня увлекает
В безмятежный полет по-над гранью разбитых зеркал.
Не касаясь травы, закружусь, где взлетев, опадает
Золотое сиянье волос в звездном свете сквозь зал…
Королева, как вы молчаливы…
Только поступь судьбы тороплива.
В легкой вашей походке я вижу свою,
В вашей странной судьбе я себя узнаю.
Из глубин отраженья смотрю я на вас
В ускользающий образ в сиянии глаз…
И как будто во сне я сама пред собою стою.
 

Последний бой

 
Горизонт объят пеленою яркого пламени.
Дрогнет сердце, да рука на дрогнет.
А над полем битвы последней реют два знамени —
Солнечно-белое и сумрачно-черное.
А над полем – ни голоса,
А над полем битвы – ни шепота.
Этому бою судьбой суждено закончиться.
Для кого-то это последний бой. Последний бой…
 
 
Я видел, как войска сошлись на поле боевом.
Померкло солнце в миг, когда увидело его.
И бой еще не начался, но каждый знал тогда,
Что ждет героя каждого, что в первых шел рядах.
 
 
И знамя всколыхнулось вдруг и небосвод погас,
И друг на друга там смотрели миллионы глаз.
Я помню каждого в лицо. Да разве их забыть?
Живым ведь выйти из огня – ни реку переплыть.
 
 
Я помню, как спускалась ночь лениво, не спеша,
Как трепетала под броней в груди моя душа,
Как реял гордо белый стяг в подзвездной тишине.
И дом родной средь тополей привидился вдруг мне.
 
 
Я вспомнил все и сердце сжала на мгновенье грусть,
И я подумал, что с ним станет, если не вернусь…
Но в этот миг пред боем было мне дано понять,
Что за спиной родной порог – нет смысла отступать.
 
 
Пусть этот бой – последний бой – мне это все равно.
И привкус крови на губах стал пряным как вино.
Немногим будет шанс из боя целыми уйти
И на устах своих домой победу принести.
 
 
Сколько бой будет длиться и кто победители —
Всех рассудит по справелдивости высший суд.
Благородство и честь – дорога к межзвездной обители.
Неизвестно, кого еще не щадят, а кого спасут.
Горизонт объят завесой яркого пламени.
Содрогнется сердце, клинок не дрогнет.
А над полем битвы реют два знамени —
Солнечное-белое и сумрачно-черное.
 

«Если я не вернусь назад, не считайте меня героем…»

 
Если я не вернусь назад, не считайте меня героем.
Утомленная тяжким боем, я закрою навек глаза.
Я привыкла давно умирать, уходить из жизни до срока —
Никогда не боится рока тот, кто учится убивать.
 
 
Слишком много видела бед, чтоб остаться навек спокойной.
Так хотелось мне быть достойной в свой последний в жизни рассвет.
И не знаешь в каком бою вдруг настигнет стрела шальная,
И дорога тогда иная увлечет вдруг душу мою.
 
 
Если сможешь, прости меня, коли я не вернусь однажды —
Для меня это слишком важно, чтоб бояться войны огня.
Я за всех отплачу сполна. А в последнее жизни мгновенье
Посетит меня пусть виденье из знакомого с детства сна.
 
 
А за то, что тебя люблю, мне ответить еще придется —
Счастье просто так не дается – о спасенье я лишь молю,
Но однажды закрою глаза, навсегда утомленная боем.
Не считайте меня героем, если я не вернусь назад.
 

В гости к весне

Волне, луне, весне…

а также всем остальным…

 
Звенят трамваи, словно трубки телефона,
А я в пыли в нагретых улицах тону.
Кто это там швыряет листьями с балкона?
Простите, осень, но я к вам не загляну.
 
 
Снимаю шляпу, только кланяюсь привычно.
Зима, вы будете богаты – не узнал.
Мое здоровье?… Ах, спасибо. Как обычно.
Дела, простите, а не то бы забежал.
 
 
Безумный ветер вальс с черемухами крутит.
Сажусь в троллейбус под табличкой «места нет».
Ах, лето, лето, я прошу вас – не ревнуйте!
Я буду завтра непременно на обед!
 
 
Глаза закрою и лучам лицо подставлю.
А вот и дом с знакомым тюлем на окне…
Ах, не тревожьте! Видите – сегодня занят.
Да, я иду на чаепитие к весне.
 

Напутственное

 
Рунная вязь на моем пояске – заклинание на судьбу.
Да сохранит тебя от беды высшая сила.
Грязь на дороге, дождь за порогом. Я отсюда уйду.
Хватит и нам судьбу испытывать, милый.
Рунная вязь на моем пояске, заклинанье мое тебя хранит.
Будет ли что сказать мне в добром напутствии?
Вязь серебром на клинке моем, небо тихо струной звенит,
И не вздыхай и не плачь – не все так грустно.
 
 
Магия только мне не поможет – сила моя все слабей.
Я не останусь – сгину еще до рассвета.
Жизни сметает, меня провожая, ветер с голых ветвей…
Мне на прощанье неужто не дашь совета?
Сила заклятья – памяти в горсть листьев золотом, вспять
Катится жизнь-колесница по белой дороге.
Нам расставаться. Мне ли смеяться? Завтра мне умирать.
Встреча последняя перед разлукой долгой.
 
 
Ночью не спится. Что мне приснится – смерть и новая жизнь?
Буду ли в ней я тебе нелюбимой женою?
Два заклинанья в пути мирозданья змейкой переплелись.
Друг, не клянитесь! Не встретитесь вы со мною.
Белым саваном землю укроет наутро мягкий снег,
И обо мне вы не вспомните на закате.
Только, быть может, пурпурную розу ты увидишь во сне
С каплями крови – напоминанье о давней утрате.