Текст книги "Стекляшки"

получалось. Мы прошли рядом друг с другом, он скользнул по мне отсутствующим взглядом

и прошел дальше.

«Он меня не узнал!» – от этой мысли в груди все затрепетало, словно там стали

взрываться фейерверки, и мне стало так легко, словно я несла тяжелый рюкзак и вот

наконец–то его сбросила. Ну конечно, ведь это так логично. Там, в полутьме, я была в

платье и ярко накрашенная. А сейчас в футболке и джинсах, с заспанным лицом, я была

совсем другой. Можно ли во мне рассмотреть ту же девушку?

Глава 10

Для меня стало привычкой приходить сюда по вечерам. Это стало для меня обычным,

просто работой, на которую я хожу и получаю за это деньги. Но иногда, когда я ехала в клуб,

то смотрела на людей, которые меня окружают, и моя жизнь казалась мне более значимой.

Они едут домой, где их ждут обычные дела, просмотр телевизора и прочее радости. А я же

ехала в место, где все сияет, звучит музыка и находится другой мир. Но самое главное – это

был мой секрет. Никто из них не знал о том, что буквально через полчаса я окунусь в другой

мир. И это придавало всей этой ситуации особый вкус для меня.

Я всегда боялась обыденности, сейчас я понимаю, что даже больше своей сестры. Я

видела, как живет моя мама, и больше всего я боялась повторить ее судьбу. Но в тоже время

я и не представляла, что можно жить иначе. Меня пугало, что каждый день мама приходила

с работы безумно уставшая, жаловалась на погоду, работу, цены, правительство. Я почти

никогда не видела, чтобы она улыбалась, радовалась. Даже когда папа был еще с нами, а

может и особенно тогда. И сейчас я в какой–то степени понимаю отца, что он мог получить

в этой среде. Наверное, ему, как и нам хотелось сбежать от проблем, от мамы, которая

подавляла нас хандрой. Но в отличие от нас, у него была такая возможность. И он ушел.

Хотя я и не оправдываю его. Но все равно он не нашел счастья. Наверное, он носил тоску в

душе, а от этого не спасает и уход из семьи, ни новая женщина. Сейчас я думаю, что они

просто не умели жить по–другому.

Помню, однажды, мы мыли посуду, и у меня был какой–то порыв общительности. Такое

бывало редко, но в такие моменты мне хотелось поговорить. И разговор пришел к

пониманию смысла жизни, цели, почему человек живет в этом мире.

И вдруг я сказала, что надо полагать, человек живет, чтобы быть счастливым. Я не знаю, с

чего мне пришло это откровение, почему я тогда так сказала. Но факт остается фактом. Я

это сказала. В этот момент действительно в это верила. Мама подняла на меня свои усталые

глаза и сказала:

– Быть счастливыми – это слишком мало. У нас много обязанностей. Мы должны

работать, растить детей. И потом умереть.

~ 31 ~

Я ничего не сказала. Но на душе появился какая–то тяжесть. Я ушла к себе и больше с

такими откровениями к маме не подходила. Мама, мама, как мне сейчас хочется тебе

сказать, что за выполнением своих обязанностей на благо семьи ты что–то упустила. Это

благо мы потеряли в этой гонке. Но я тебя не виню, ты просто хотела, как лучше. Тебя так

научили, а посмотреть, так ли это на самом деле, у тебя просто не было сил.

Больше всего в клубе мне нравилось общаться с Кирой. Она поражала меня своим

взглядом на мир. В ней было то, чего так не хватало мне. Уверенности в себе, отсутствие

страха чужого мнения. Мы обе в какой–то мере презирали людей, но презрение это

выражалось по–разному: она открыто шла против системы, а я просто отстранялась от нее.

И нам было, чему поучиться – умению отстаивать свое право на личное мнение, и уметь

иногда уйти в тень, чтобы не отравиться окончательно.

Я знала, что иногда очень разное – на самом деле очень похожее внутри.

На мою фразу о том, что я каждый раз переживаю о том, не видит ли кто из знакомых, как

я поднимаюсь в наш клуб, она ответила:

Ты слишком много думаешь о том, как ты выглядишь со стороны, но ты лучше подумай

о своей жизни. Твоя главная задача получать кайф от жизни здесь и сейчас. И неважно, как

ты будешь это делать. Просто делай, и чувствуй каждую минуту, что живешь. Я знаю, что

многие не одобряют мою жизнь, но это моя жизнь и я здесь решаю. Я не призываю тебя к

такому же образу жизни, потому что это не по тебе. Но ты просто должна позволить себе

быть собой. Не скрывать своих чувств, не делать ничего ради одобрения окружающих.

Забей на этих сухарей, которые осуждают других. Они никогда не осмелятся жить, и никогда

не дадут этого сделать этого.

Я понимала, что в чем–то она права. А именно в том, что не относится к жизни слишком

серьезно. У моего окружения был один и тот же план: получить образование и найти

хорошую работу. Иногда они могли позволить себе напиться, чтобы уж не было так

тоскливо, но потом они с головной болью приходили в себя, и все начиналось заново. Мы

смотрели на людей, которые живут так, как им нравится, и говорили: «Да просто они

легкомысленные» или «Это ему просто повезло, у него папа богатый»

Поэтому мне так и была симпатична Кира. Она была той, кем я так хотела и боялась

стать. Нет, не стриптизершей. А человеком, который живет той жизнью, которая ему

нравится.

По понедельникам обычно посетителей или не было совсем, или их было очень мало. В

один из таких дней мы сидели все вместе около барной стойки. Нас вышло на работу четыре

человека.

Мы болтали о разной ерунде, и Анжела спросила.

А вы бы завели роман с кем–то из наших посетителей?

Я думаю, что это неправильно. Мы же работаем здесь, и заводить отношения было бы

неуместно, – сказала Саша.

Саша редко приходила в клуб. Она работала в банке, и у нее был очень напряженный

график. Меня, конечно, удивило поначалу то, что, имея нормальную, престижную работу,

~ 32 ~

она приходила работать сюда. Ведь это был большой риск, ее могли увидеть клиенты банка

и узнать. Но Анжела мне сказала, что раньше Саша (которую в реальности конечно зовут

иначе) училась на экономиста и работа в клубе. Потом она получила диплом, устроилась на

работу и хотела бросить клуб. Сначала она так и сделала, но приходила все же сюда в гости.

Но каждый раз ей хотелось выйти на сцену. И она не сдержалась. Поэтому на свой страх и

риск приходит сюда иногда, танцует и собирает чаевые. Делает она это не только из–за

денег, хотя это тоже имеет значение, но и просто потому, что в банке работать очень скучно,

а здесь всегда весело и кипит жизнь. Это ее способ снять напряжение. Что ж, меня эта

история ничуть не удивила. Мне самой нравилось эти перемены, которые приносил клуб в

мою жизнь.

Да ну, перестань. Мы же не в банке работаем. У нас тут все на добровольных началах.

В этом есть только один минус. Если будешь встречаться с кем–то из гостей, то нужно

будет уходить из клуба. Иначе он будет ревновать, и проблем не оберёшься. Да и смысла

особого нет. Даже если уйдешь, он все равно будет тебя все время попрекать твоим

прошлым, а это не очень–то хорошо.

Мой парень наоборот гордиться, что я здесь работаю, – сказала Анжела.

Да твой парень неадекватный, этим все сказано.

Анжела только улыбнулась на эти слова. Она была очень доброй и простодушной, хоть

вела и достаточно разгульную жизнь. Мне легко было с ней общаться.

А ты, малышка наша, хотела бы с кем–то встречаться из наших гостей?

Нет, – ответила я.

Видно было, что мой ответ никого не удивил, другого от меня не ждали.

Ты еще ребенок совсем, – сказала Кира.

– А я бы завела отношения с одним клиентом. Он молодой, красивый и при деньгах, –

сказала Саша.

– Я знаю про кого ты. Да, с ним и я не прочь завести роман.

Я поняла, что они имели в виду одного мужчину, который не так часто, но периодически

приходил к нам. Он был высокий брюнет с голубыми глазами. Всегда одет в дорогой

костюм, который на нем сидел идеально. Видно было, что в деньгах он не нуждался. Когда

он приходил, то все девочки старались оказаться той, которая составит ему компанию.

Самому этому мужчине было, видимо, все равно, кто с ним сидит. Он не выделял никого.

Зато всегда давал щедрые чаевые. Однажды мне дал пятьсот рублей. Для меня это были

самые большие чаевые. Вообще, я иногда смотрела на него из своего угла, потому что в нем

было что–то необычное. В клуб он приходил словно по необходимости. Он всегда заказывал

большой бокал пива, а девушке рядом шампанское. С отсутствующим видом он смотрел на

сцену, но не забывал давать чаевые. Выпив свой бокал, он неизменно уходил. Мне это

человек напоминал героя какого–то викторианского романа. Было в нем что–то

интригующее и благородное.

~ 33 ~

– А помните, – сказала Саша, как у нас работала девочка Лера. Она–то вот как раз и

завела роман с гостем.

– Да, только закончилось это печально,– сказала Кира.

После этих слов меня словно током прошибло. Говорят о моей сестре. Значит, у нее был

роман с посетителем. И все закончилось печально. Мне захотелось потребовать, чтобы мне

все сейчас же рассказали. Но я понимала, что делать этого нельзя. Изо всех сил стараясь,

чтобы голос меня не выдал, я спросила:

– А что произошло?

Девочки переглянулись между собой, словно советуясь, а стоит ли мне об этом

рассказывать. Но все же Анжела сказала:

– У нас работала одна девушка. Сценическое имя было Скарлетт. Эффектная девушка,

она нравилась многим клиентам. Однажды она подсела к одному очень влиятельному и

богатому человеку. Он с женой часто здесь бывал раньше. Они любят приглашать девушек к

ним домой. И вот однажды он увез и Скарлетт. С тех пор они часто уезжали вместе. Это

продолжалось около месяца. А потом оба пропали. Скарлетт больше не пришла. А этот

мужик приходил к нам еще раз. Леша спросил, не знает ли он, где наша танцовщица. А он с

такой злостью сказал, что сам бы хотел знать, где она. После этого он ушел и больше не

появлялся. Вот так вот.

Я слушала этот рассказ и не знала, что делать. Я была уверена, что это была моя сестра. И

имя давало повод в этом не сомневаться. Мы еще в детстве прочитали первый раз роман

«Унесенные ветром», и Лера просто влюбилась в главную героиню. Сестра очень хотела

быть на нее похожей. И что теперь? Сказать правду? Или расспрашивать дальше, выдавая

это за простое любопытство. Здравый смысл все–таки одержал верх, и я как могла,

старалась не выказать свое волнение.

– А вдруг с этой девушкой что–то произошло? Вы не пытались с ней связаться?

– Казалось, этот вопрос удивил девушек.

– Леша пытался до нее дозвониться, но телефон был выключен. Мы решили, что вряд ли

с ней могло произойти что–то страшное. Если бы что–то случилось, то к нам бы, скорее

всего, пришли из полиции. Но пока все спокойно.

Видно было, что всем уже наскучил разговор об этом. И я прекратила расспросы. Я

решила для себя, что в скором времени я вернусь осторожно к этому вопросу. Внутри у меня

были такие противоречивые чувства. С одной стороны, я хотела броситься в полицию и

заявить, что сестра пропала. Но я понимала, что вряд ли меня будут слушать. Если человек

съехал с квартиры, и не подходит к телефону, то это не повод его искать. Это я уже слышала.

На смену этих мыслей приходили другие. Моя сестра просто уехала вместе с этим

мужчиной. И просто не выходит на связь. А на меня ей наплевать. Я даже хотела бы, чтобы

было так. Пусть ей на меня наплевать, только бы с ней все было хорошо.

Остаток ночи прошел спокойно. Все разошлись по гримеркам и легли отдыхать. Но мне

не спалось. Я лежала на скамейке, мысли приходили ода за одной, словно рыбки

~ 34 ~

проплывали мимо меня, не оставляя никакого следа. Хотелось что–то придумать, чтобы

скорее разузнать все про Леру, но я так устала, что у меня не было на это сил.

Я вышла с работы около четырех утра. О том, чтобы ждать троллейбус, не было и речи.

Они начинали ходить только с пяти. Денег на такси у меня не было. И я решила идти

пешком. Я прошла около километра, как вдруг услышала, что меня окликают.

Я повернула голову и увидела мужчины на автомобиле.

– Девушка, давайте я вас подвезу.

– Нет, спасибо,– ответила я.

И пошла, несколько усилив шаг. И отойдя от края дороги.

Я испугалась, но меня немного успокаивало, что я иду по центральной улице, которая

достаточно освещена и по ней идут люди.

Я думала, что он от меня отстанет, но он снова меня окликнул.

– Девушка, вы не бойтесь. Я не маньяк. Мне просто вас жалко. Давайте подвезу.

Конечно, его заверения о том, что он не маньяк, меня не убедили. Как будто маньяки

всегда заранее предупреждают: «Да, я маньяк». А ты уж сам решаешь, позволить ли ему

тебя убить или нет.

Но я повернулась, и мне показалось, что он вполне безобидный.

Я была так измотана, а перспектива идти еще несколько километров пешком была

настолько безрадостной, что я согласилась и села в машину. Андрей, как звали этого

мужчину, как оказалось, подрабатывал таксистом, но сегодня день не заладился, заказов

было мало, и он уже решил ехать домой. Как вдруг увидел меня и решил подвезти. Я

ожидала неудобного для меня вопроса:

– Откуда ты так поздно идешь?

Но этот вопрос не поставил меня в тупик. Я ответила.

– Возвращаюсь с работы. Работаю официанткой в кафе.

– А разве у вас нет развоза по домам?

– Есть. Но сегодня не было свободных машин, нужно было ждать больше часа. И я

решила пройтись.

Моя ложь была вполне правдоподобной. В моей голове творился такой хаос, так что я

удивилась, что смогла придумать такой ответ.

– Кстати, я Андрей.

– А я Виолетта.

~ 35 ~

Дальше разговор перешел в другое русло. Мой попутчик рассказывал, как он раньше

работал официантом. Разные смешные истории.

Я слушала и смеялась в нужных местах, но мысленно я желала лишь одного – оказаться

дома и лечь в кровать.

Машина остановилась у моего подъезда. Андрей сказал, что был рад меня подвезти и

попросил мой номер телефона. Я хотела сначала дать неправильный, но потом передумала.

И хорошо, потому что он сразу же позвонил, со словами:

– Чтобы и у тебя мой номер был. Я позвоню, может, сходим куда–нибудь?

– Да, хорошо. Спасибо Вам большое, что подвезли.

Я вышла из машины и зашла в подъезд. И там уже у меня появились мысли о том, что я

совершила большую глупость. Поехать ночью с незнакомым мужчиной. Это было таким

риском, который совершенно не оправдан. Если бы я пропала, то кто бы стал искать мою

сестру. На минуту я задумалась, а как бы отнеслись к этому мои родители? Расстроились бы

конечно, но я почему–то подумала, что скоро пришли бы в себя.

Я всегда почему–то представляла, как бы повернулись события, если бы что–то в жизни

пошло иначе. В детстве я часто думала о том, что будет, если я бы вдруг умерла. Думаю, это

часто встречается у детей. Если родители что–то не делают, то сразу думаешь: вот я бы

умер, то вы бы пожалели, что не сделали, как я хочу. Но у меня все не ограничивалось

только желанием. Нет, я представляла картину во всех подробностях. Как я буду смотреть

сверху на то, как меня провожают в последний путь. Иногда я представляла все так живо,

что это меня пугало.

Отбросив мысли о том, чтобы могло со мной произойти, если бы этот мужчина

предложил меня подвести не из добрых побуждений, и поблагодарив Бога, что мне так

повезло, я пообещала себе никогда больше так не рисковать. Я умылась, хотя у меня совсем

не было сил, и, отбросив одеяло, я легла в кровать. Я провалилась в сон, как только голова

коснулась моей подушки.

Глава 11

На следующий день я все время думала о том, как бы мне разузнать что–то еще о той

истории, которую упомянули вчера. Когда я пришла в клуб, то сильно надеялась, что

посетителей будет мало, и мы снова соберемся поболтать, и я потихоньку наведу разговор

на интересующую мен тему. Но… не тут–то было. Все словно с цепи сорвались, а точнее

пришли в наш клуб. Через полчаса после открытия было уже человека четыре, и так они и

сменяли друг друга до самого утра. Мне пришлось сидеть с каким–то очень угрюмым

мужчиной. За то время, что я с ним провела, сидя на диване (а это где–то час) мы

перекинулись несколькими фразами. И я была очень этим довольна.

Пришлось танцевать все ночь. К концу рабочей смены я была как загнанная лошадь. Но

зато как зал опустел, нас сразу отпустили домой.

~ 36 ~

Эту ночь, а точнее утро, я провела без сна. Я легла спать около пяти, так как нас

распустили уже в три. Доехала на такси, потому что хотелось быстрее оказаться дома. Мне

было то жарко, и я отбрасывала все одеяла, то холодно, и я снова закутывалась. Пару раз я

вставала выпить воды, и снова ложилась. Мысли копились в моей голове, слово

встревоженный улей, но ни одна из них не могла там задержаться. Я думала о том, что

узнала, и не могла придумать, что с этим делать. Я чувствовала усталость во всем теле.

Целый месяц я уже ходила в клуб, но ничего не могла узнать. И вот за этот вечер я узнала

о том, что случилось перед тем, как Лера пропала. Я была уверена, что здесь замешан этот

мужчина. Но кто это был? Где его можно было найти? В клубе, если верить девочкам, он

пока не появлялся. Но если учесть, что он искал себе периодически новую жертву, мне

казалось, что он обязательно должен был объявиться. Мне оставалось только надеяться. Что

я буду делать, если вдруг он придет, и я узнаю, что это именно он? Я не знала. И не могла

придумать. Но я решила, что дальше буду действовать по ситуации.

Еще я думала о том, а действительно ли Лера пропала? Может она просто уехала со

своим любовником. Честно говоря, я могла бы это ожидать от нее. Но внутренний голос мне

подсказывал, что это не так. Я часто и до этого думала о том, почему родные сестры могут

быть настолько разными. Мы с Лерой были две противоположности. Как внешне, так и

внутренне.

Лера была эмоциональной, общительной и вспыльчивой. Я была спокойной, любила быть

в одиночестве и держала свои чувства при себе.

Да и внешней схожести у нас практически не было. Думаю, посмотрев на нас никто бы не

разглядел в нас сестер. Она была выше меня, с русыми густыми волосами и глазами цвета

мокрого асфальта. А я была пониже, волосы мои были светло–каштановыми, а глаза карими.

С желтым отливом. И на родителей мы тоже были не похожи. Но мы были семьей. И это

было неизменно. Этого не отнять.

Часто я задавалась вопросом, а что такое семья. Что обозначает это понятие? Это люди,

которые являются близкими родственниками. Это люди, которые состоят в официальном

браке. Формально это так. Но в жизни все сложнее.

Родственные связи не делают из нас семьи. Для этого нужно что–то иное. Наверное, это

чувство духовной и душевной близости, а еще ощущение, что ты часть целого, а целое –

часть тебя.

Итак, Лера пропала из–за этого мужчины. Я в этом была уверена. Возможно, она от него

скрывается. Мне нужно было это выяснить. С мыслями об этом я все же заснула.

На следующее утро будильник надрывался уже полчаса, но заставить оторвать свою

голову от подушки мне было невероятно сложно.

Наконец, выключив будильник, я встала и пошла на кухню. Выпив стакан воды и

умывшись, я стала варить себе кофе. Кофе я варила только в турке, такой способ мне

нравился больше всего. Растворимый кофе я не пила. Когда кофе сварился, я налила его в

чашку и сделала себе бутерброд с сыром. Но завтрак не придал мне сил. До выхода из дома

оставалось еще около часа. Я взяла книжку и решила немого почитать. На мой взгляд,

чтение подобно медитации. Когда ты берешь интересную книгу, все в мире уходит на второй

~ 37 ~

план. Но главное погрузиться в нее. Да, чтение похоже на телепортацию, ты вдруг

оказываешься в совершено другом мире. Так, немного отвлекшись от своих тяжелых

мыслей, я поехала в университет.

Я вышла из дома и пошла на остановку. Недавно прошел дождь, и кругом были лужи,

которые невозможно обойти, а можно лишь перепрыгнуть. Два раза у меня все прошло

успешно, а на третий, перепрыгнув, моя нога подвернулась вперед. Я сделала шаг и

ощутила, что у меня одна нога короче другой. Я посмотрела на сапог. У меня оторвался

каблук. В таком виде я естественно не могла идти в университет. Подобрав каблук, я

заковыляла назад. Я опаздывала. Но я решила, что переобуюсь и пойду на следующую пару.

Надев другие ботики, я снова вышла из дома. На этот раз я была аккуратнее, и преодолев

все препятствия, вышла к остановке. На остановке было пусто, видимо, только что автобус

уехал. Я стояла минут пятнадцать, и ужа начинала замерзать. Тут я услышала шум, словно

начался землетрясение. Но это был всего лишь трамвай. Да, трамвай создавал ужасный шум,

и если кто–то жил около трамвайных путей, то там все содрогалось, когда трамвай проезжал

мимо. Недавно я слышала слух, что трамваи должны убрать, потому что они неэффективны.

От них много шума и они ездят не слишком быстро. Но мне было грустно из–за этого. Мне

кажется, что они олицетворяли эпоху неспешности, когда люди жили более осознанно. Да и

трамваи придавали городу определенный колорит.

Мы проехали две остановки, как вдруг все в трамвае заволокло дымом, и запахло так

резко, что мне захотелось надеть противогаз.

С трамваями такое часто случалось. Но на этот раз возгорание было достаточно

серьезное, так что нам пришлось покинуть вагон. Кондуктора вернул нам деньги за проезд.

Другой транспорт здесь не ходил, так что нужно было идти пешком до ближайшей

остановки. Итак, я опаздывала и на вторую пару. И зачем я вообще пошла в университет,

сидела бы лучше дома. Я замерзла, и вся эта ситуация меня очень расстраивала. Соблазн

пойти домой был слишком велик, тем более все указывало на то, что идти в университет мне

сегодня противопоказано. Но последней третей парой был английский, и его пропускать

было нежелательно. Потому что потом требовалась обязательная отработка, иначе не

допускали до зачета.

Однажды у меня уже была проблема с английским. Когда на первом курсе, во втором

семестре, я была на больничном две недели. Я заболела гриппом. И тогда мне пришлось

отрабатывать все пропущенные занятия. Это было непросто, так что мне не хотелось, чтобы

это снова повторилось. Поэтому я все–таки добралась до остановки. Я села в автобус и

доехала до университета где–то за полчаса. У моего курса сейчас шла вторая лекция, так что

мне нужно было подождать. Я стала повторять текст по английскому. Он был про деловой

этикет. Сейчас у меня не было времени зубрить уроки, но английский мне давался легко,

поэтому я надеялась, что смогу рассказать пересказ и получить зачет за него.

За чтением текста я и не заметила, как прошло время. Коридоры наполнились людьми.

Университет – это, мне кажется, чуть ли не самое веселое место. Почему я так думаю? Здесь

много молодых, амбиционных, ярких людей, которые только что вступили в самый

приятный период жизни. Когда кажется, что ты уже взрослый и способен изменить мир.

Впереди много надежд, много интересных событий. Даже преподаватели были в

большинстве очень энергичными и бодрыми людьми. Мне кажется, это потому, что они

~ 38 ~

постоянно окружены молодёжью. Это как эликсир, продлевающий молодость. Сейчас

университет был похож на встревоженный улей. Много движения, звука и запахов. Пахло

духами, выпечкой и кофе. В основном девочки были очень красивыми, в яркой одежде.

Особенно мне нравилось смотреть на девушек в красивых платьях. Они выглядели такими

хрупкими и женственными. Мне это очень нравилось, но сама я так никогда не одевалась.

Не могла себе позволить, ведь это привлекало бы слишком много внимания.

Занятия по английскому прошли хорошо. Мне доставляло удовольствие изучать язык.

Возможно, мне бы стоило пойти на факультет иностранных языков. Но туда был такой

большой конкурс. Да и когда я вышла из школы, мои знания по языку оставляли желать

лучшего. Но сейчас во мне проснулось желание говорить на чужом языке. И это сильно

мотивировало меня к изучению. Но сейчас все перемешалось. И это все мне казалось так

неважно. Я и в университет ходила больше по инерции, потому что так мне казалось

правильным.

Вернувшись домой, я размышляла, как же мне поступить. И приняла решение,

единственное возможное, как мне казалось – ждать. Почему–то мне казалось, что этот

мужчина обязательно появится в клубе. И тогда я смогу подсеть к нему и попытаться что–то

узнать. Хотя порой эта идея казалась мне совершенно глупой. И ждать можно долго. Может

снова пойти в полицию и заставить их искать сестру. Так мне бы стало спокойнее. Хотя я

знала, что мне откажут в вежливой форме и все. И заявление не примут.

Глава 12

Как в каждом подобном заведении, в нашем клубе были определенные правила. Когда

приходили гости, то девушки должны были их развлекать не только танцами, но и беседой.

Хотя конечно основная задача состояла в том, чтобы заставить их потратить побольше денег,

покупаю выпивку девушке. Ну а девушки имели от этого определенный процент. Причем

все знали, как обстоит дело, но соблюдали это, поскольку это было своеобразным этикетом.

Пришел в подобное место – изволь раскошелиться. Это закон.

Став полноправным работником данного заведения, мне тоже пришлось выполнять это

правило и выходить на консум, как собственно и называлось данное занятие. Мне было не

по себе от этого, и казалось более унизительным, чем танцевать перед этими людьми. Но

отказаться я не могла. Первым моим собеседником был наш постоянный гость. Он часто

заходил к нам по выходным, иногда и на буднях. Приходил он всегда один, сидел на

отдаленных столиках и совсем ни с кем не общался. Обычно к нему подсаживалась Алла,

она была единственная, кого он терпел. Но сегодня ее не было, поэтому подсесть к нему

пришлось мне. Я не особо умела поддерживать разговор с незнакомыми людьми, не говоря

уже о тех, кто мне неприятен. Но в данный момент об этом нужно было забыть. Впрочем,

мне совсем необязательно было говорить с ним по душам, достаточно было просто

составить компанию и постараться сделать так, чтобы он заказал для меня выпить. Как я и

ожидала, мой собеседник оказался крайне необщительным. И не зная, как поддержать

разговор, я просто сидела и смотрела на сцену. А он пил пиво, которое даже не утруждался

налить в стакан. Видимо желая помочь мне, к нам подослали официантку.

– Для девушки что–то желаете заказать?

~ 39 ~

Он вопросительно на меня посмотрел. Я ответила:

– Шампанское.

– Хорошо, шампанское.

– Сейчас принесу.

Вскоре она вернулась и принесла шампанское и один фужер.

Недалеко от нашего столика сидела компания мужчин. С ними были Милена и Кира. Вот

кому все это доставляло истинное наслаждение. Они были в своей тарелке, пили

шампанское, и, если к тому времени я не сбилась со счету, это была уже пятая или шестая

бутылка.

Но мне такие подвиги были не по плечу, и я просто сидела и не могла дождаться, когда

наступит уже моя очередь выходить на сцену. Наконец, Лена подала мне знак. Я радостно

вскочила, даже слишком радостно, если смотреть на нормы приличия в этом заведении. Но

сейчас мне уже не так сложно было общаться с гостями.

Мне разрешили принести свою музыку, под которую мне бы хотелось танцевать.

Конечно, всю мою любимую музыку я принести не могла, потому что эротично танцевать

под нее было невозможно. Но зато я подобрала то, что придавало мне бодрости.

Теперь я шла на эту работу не с чувством огромного страха, что меня увидят, и не с

ощущением, что я занимаюсь чем–то грязным и недостойным, а просто с ощущением

радости. Да, я пришла к тому, что мне нравилось то, что я делаю.

Я поняла, что многое зависит от того, как к этому относиться. Например, всем известно,

что танцевать стриптиз у нас считается не самым правильным занятием. И все убеждены,

что в таких заведениях все девушки распущены и вульгарны. Признаться, я и сама так

думала. Только сейчас я уже начала понимать, что это не так. Существовали разные

причины, по которым девушки устраивались сюда. Многим просто нужны были деньги,

чтобы учиться. Стипендии ни на что не хватало. Сейчас бы мне на это сказали: «Можно

ведь найти нормальную работу?» Можно. Но это очень тяжело. Работодатели редко идут на

уступки, требуют работать полный рабочий день. А учеба отнимает много сил. Я знаю,

потому что работала в прошлом году в контактном центре одной сотовой компании. График

у меня был такой, что я два дня работала, а два дня отдыхала. Точнее не отдыхала, а ходила

в университет, готовилась к занятиям и отрабатывала долги. Я продержалась три месяца, но

потом написала заявление. Я находилась на грани отчисления. Да, некоторые преподаватели

относились с пониманием, но таких было меньшинство. В основном мне говорили: ты

пришла сюда учиться, вот и учись. И я понимала, что они правы. Но на учебу нужны были

деньги, которых в нашей семье не было. Потом я нашла выход. Нашла вечернюю

подработку. Работала по четыре часа по вечерам, принимала заказы из интернет–магазина

одежды. Платили здесь меньше, но зато совмещать с учебой было легче. Для себя я поняла и

то, что работать с людьми очень тяжело. Бывали люди, с которыми было очень приятно

общаться. Но это было так редко, что такое общение воспринималось как праздник. В

основном же люди звонили и выражали эмоции, не стесняясь в выражениях. Я всегда

думала, почему. Неужели у них нет совсем никакой культуры. Им что–то не нравилось, и

они звонили и сливали на тебя все свои негативные эмоции.

~ 40 ~

После этой работы я поняла, что легче для меня работать с теми, кто молчит, приносит

радость и не портит нервы – это холст, краски и кисти.

Жаль только, что такая работа плохо оплачивается.

Но я отошла от темы.

Да, мне стало нравиться то, что я делаю. Конечно, здесь тоже было много неприятных

моментов. Но в целом, все было не плохо. Я ладила с девчонками, танцевала, получала

деньги. А главное – здесь я чувствовала себя совсем другим человеком. Более свободным

что ли. Здесь никто меня не знал, поэтому я могла вести себя более раскованно. Хотя здесь я

все равно считалась неисправимой скромницей.

Глава 13

В тот период мне начало казаться, что я понимаю людей с раздвоением личности. Я жила

двойной жизнью. Мне стало казаться, что я не один человек, живущий разными жизнями, а

два совершенно разных человека, которые даже не пересекаются.

Каждое утро после клуба я просыпалась разбитая, с трудом вставала и заваривала кофе.

После я шла на учебу, на лекции. И весь день я не думала о том, что было прошлым вечером

и что будет сегодня.

Но между тем я уже не чувствовала в этой работе чего–то необычного. Танцоры танцуют,

психологи общаются с людьми. А мы были чем–то средним.

Общаясь с гостями, я поняла, что чаще всего им не хватает, чтобы их просто выслушали.

Даже ничего не говоря им в ответ, просто выслушать. Хорошо, что я поняла это достаточно

скоро, и не пыталась вести беседу и вникать в то, что они мне рассказывают. Просто делала

вид, что слушаю. А они мне рассказывали про свои проблемы на работе и в личной жизни.

Как я и предполагала, одиноких мужчин у нас было не так много. Чаще приходили