Текст книги "Нэко"

Глава 5

Часа через три мы добрались до деревни. Навстречу нам вышел одинокий человек, одетый примерно так же, как и мой спутник: коричневые штаны из мягкой кожи, темно-зеленая плотная куртка. Жестом велев нам остановиться, он некоторое время пристально смотрел куда-то сквозь нас.

– Кто вы такие и куда идете?

– Доброго здоровьичка, господа маги. – Манера поведения потомка дракона резко изменилась, он кланялся, лебезил и вообще из кожи вон лез, лишь бы угодить встречающему. – Из Тукарна мы. Меня Тэн зовут, а это Эйли – сеструха моя. Веду ее Оссору посмотреть. Чай, шестнадцатое лето идет, замуж скоро надо, а она города и не видела еще ни разу. Позвольте здесь переночевать. А с утреца мы дальше пойдем.

Маг брезгливо сморщился и махнул рукой:

– Заходите. Переночуете у старой Сонхи.

– Благослови вас боги, господа маги… – Подхватывая свою сумку, Тиэн насмешливо шепнул мне: – Проверка пройдена, поздравляю. Идем. Надо найти старую Сонху, устроиться на отдых и кое-что прикупить. Причем сделать все это до заката.

Я бросила быстрый взгляд на солнце. До заката оставалась всего пара часов.

– Слушай, почему ты обращался к этому магу так, будто их было несколько?

– У крестьян так принято. Особенно в этих краях. Проживешь ли ты до рассвета, здесь зависит именно от мага.

Первый же опрошенный абориген подсказал, где находится искомый дом. Старая Сонха оказалась совсем не старой, скорее пожилой, довольно дружелюбной женщиной. Нам с Тиэном она выделила мансарду, разделенную на две комнатушки. «Брат» велел мне спрятаться в дальней комнате и не высовываться, а сам куда-то ушел, вернувшись, впрочем, довольно быстро. Гостеприимная хозяйка позвала нас к ужину, и они с потомком дракона неплохо провели время, беседуя о совершенно непонятных мне вещах, вроде засухи этого года, чуть не погубившей урожай и поднявшей цены на пшеницу до невиданных высот. Тиэн продолжал говорить на этом ужасном деревенском сленге и явно наслаждался ситуацией. А я скучала. Еда на столе была представлена какой-то непонятной кашей, кувшином молока и чем-то вроде брынзы. Мяса, к которому тянулась моя нынешняя нэчья натура, не было ни крошки. Молоко и каши я не любила с самого детства (печальные воспоминания, знаете ли), поэтому сейчас грустно сидела, изредка покусывая ломтик сыра.

– Милочка, – в конце концов обратила на меня внимание Сонха. – Да что же ты не ешь ничего? Вся бледненькая, худая. Ну-ка, выпей молочка, враз румянец на щечки вернется.

Она бухнула в мою кружку изрядную порцию ненавистной белой жидкости, прихлопнув ее сверху жирной пенкой. Однако обижать добрую женщину не хотелось, поэтому я решила хотя бы изобразить, что пью.

Поднеся кружку ко рту, я неожиданно для себя сделала большой глоток и довольно облизнулась. Это было… вкусно. Да уж, похоже, кошка укоренилась во мне гораздо глубже, чем я предполагала. Ну и ладно. Я допила молоко и налила себе добавки, которую и цедила неторопливо до самого окончания трапезы.

В свои комнаты мы вернулись перед самым заходом солнца. Когда красные закатные лучи, падающие в маленькое оконце, коснулись Тиэна, он подернулся легкой рябью, через мгновение рассеявшейся. При этом изменились не только его глаза, но и черты лица и даже тело. Он стал более вытянутым, угловатым, лицо приобрело какое-то хищное выражение благодаря заострившимся скулам. Глаза на фоне похудевшего лица стали казаться больше, гораздо сильнее привлекая внимание. Мои инстинкты восторженно взвыли: этот мужчина им нравился даже больше, чем его предыдущая версия.

– Эм. Спокойной ночи, – пискнула я и сбежала в свою комнатушку.

«Так, – начался сеанс самовнушения. – Ты скоро вернешься домой. Там тебя ждет Макс. Этот непонятный потомок дракона тебе не нравится. Это просто последствия пережитого стресса, неопределенной ситуации и прочих психологических заморочек».

Тут мой взгляд упал на зеркало, висящее на стене рядом с тазом для умывания, и я, восторженно взвизгнув, бросилась к нему. Наконец-то увижу свой новый облик.

В первую очередь внимание привлекли глаза. Формой напоминающие человеческие, строение и цвет они имели чисто кошачьи: пронзительно-желтые, с вертикальными зрачками.

Ксан, выползший из-под одеяла, спрыгнул на пол и с интересом уставился на меня. А я продолжала исследование.

Форма лица осталась почти человеческая. Я улыбнулась и вздрогнула: зубы тонкие и острые, кошачьи. Уши, покрытые нежной черной шерсткой, также приобрели форму, характерную для кошек. Хм, зато теперь я умею шевелить ушами. Эта мысль заставила меня нервно хихикнуть. Помимо ушей голову украшали довольно длинные волосы необычного серебристо-серого цвета, убранные на данный момент в «конский хвост». Странно. Из всех знакомых мне кошачьих «прическу» имеют только львы. Впрочем, какая разница, почему я выгляжу так? Вопрос в том, как избавиться от этого. Размотав удерживающую волосы ленту, я обнаружила, что новая прическа опускается на ладонь ниже талии.

Я спешно разделась, велев Ксану отвернуться, и продолжила изучение.

Пропорции тела изменились: я стала более тонкой, гибкой. Ступни ног претерпели разительную трансформацию, напоминая сейчас нечто среднее между человеческой ступней и кошачьей лапой. Даже странно, что нога не болтается в берцах, которые на первый взгляд практически не изменились.

Я взяла свою обувь и осмотрела. Ага, внешне не изменились, зато внутри приняли форму, идеально подходящую к моей новой ноге.

Спину рассмотреть через это зеркальце у меня не получилось, но на ощупь я определила, что вдоль позвоночника протянулась полоса мягкой шерсти. Там, где у людей располагается копчик, у меня начинался хвост толщиной почти с мое предплечье. Так, сидеть в кресле у меня больше не получится. Но в целом на теле гораздо меньше шерсти, чем можно было ожидать. Уши, полоса вдоль позвоночника, переходящая в хвост, ноги от ступней до середины голени.

Тыльная сторона ладоней покрыта шерстью вплоть до самых кончиков пальцев, заканчивающихся, как я уже говорила, кривыми кошачьими когтями. Так, у кошек когти втягиваются… А у меня? Тоже.

Чудесно, просто чудесно.

Я почувствовала, что у меня вот-вот начнется истерика, и принялась дышать на счет шесть. Это помогло. Продолжая дыхательное упражнение, я еще раз заглянула в зеркало, пытаясь оценить себя объективно.

В принципе, если забыть свою бытность человеком, то выгляжу я неплохо. Как раз на уровне домашнего любимца.

– Проклятье! – Берцы один за другим врезались в стену, заставив демона в шкуре пса испуганно забиться под кровать.

– Что случилось? – послышался из-за двери встревоженный голос Тиэна.

– Все в порядке! – спешно отозвалась я, на всякий случай прикрывшись плащом. – Я просто уронила…

Я растерянно огляделась, пытаясь понять, что можно было уронить в этой довольно спартански обставленной комнате, и, не найдя ничего подходящего, просто повторила:

– Все в порядке.

Спустя некоторое время, когда шум за дверью стих, а я накинула запасную, целую и не испачканную кровью рубашку, раздалась мыслеречь демона:

– Хой, хозяйка. Успокоилась? Не понимаю, чего ты так переживаешь? – Той выполз из-под кровати и вольготно расположился на ней. – Для своей расы ты просто красавица. Практически идеальная фигура, глаза чистого желтого цвета. Признак породы, между прочим. Хвост правильной пушистости, мужчины твоего племени такие любят. Опять-таки шерсть благородного черного окраса. И пепельно-серые волосы – огромная редкость.

Тут демон спрыгнул на пол и уселся рядом с кроватью.

– Да и сиськи у тебя отличные. Так что мужикам других рас ты тоже понравишься.

Осознав его последние реплики, я подхватила кнут и резко стегнула по месту, где мгновение назад сидел паршивец. Той каким-то невероятным чудом успел вновь забиться под кровать.

– Ты, рыжая с-с-собака, – прошипела я мысленно, – вылезай оттуда.

– И не подумаю, пока кнут не бросишь! Ты ж меня развоплотишь сейчас, – отозвался забившийся в дальний угол демон.

– Если не вылезешь, точно развоплощу, – пригрозила я, не представляя толком, как можно осуществить эту угрозу.

– Брось кнут! Ты же даже его свойств не знаешь! Вот вернусь я в Первозданный Хаос, что ты без меня делать будешь? – с нотками паники протелепатил Аксандр.

– Жить долго и счастливо! – на запале отозвалась я, задумавшись, впрочем, над его словами.

Кнута в памяти Эйлинарры не было. Значит, это тот, который я собственноручно сплела дома. И который зачаровал подвернувшийся мне на ролевке артефакт с полного согласия и одобрения Арагорна. А какое свойство они туда вложили? Я тихонечко выругалась, переводя злость с Ксана на Арагорна и собственную глупость.

– Так, – произнесла я уже вслух, но тихо. – Сейчас ты вылезешь и объяснишь, с чего это у тебя подобное словесное недержание случилось. А потом расскажешь мне о свойствах кнута. Если оба твоих ответа меня удовлетворят, останешься в живых.

Аксандр опасливо выглянул из-под кровати и, увидев, что я спокойно сижу на полу, отложив кнут на расстояние вытянутой руки, забрался ко мне на колени.

Пушистое собачье тельце трогательно прижалось к обнаженной коже, и мне стало как-то уютно и спокойно, как бывало дома, когда мы с Шуриком валялись на диване и я читала ему особо понравившиеся отрывки из книг. Не удержавшись, я почесала демона за ухом, не очень представляя, как он к этому отнесется. Впрочем, возражать Ксан не стал: наоборот, поудобней развернулся, подставляя шею, и довольно зажмурился.

– Что касается «словесного недержания», – в мыслеголосе рыжего послышалась ирония, – ты сама все прекрасно понимаешь, хоть и не признаешься в том даже себе. Могу озвучить: если бы я не отвлек и не рассердил тебя, одна пушистая нэко сейчас билась бы в пароксизме жалости к себе. А это в нашей ситуации недопустимо. А насчет кнута… Ты что, до сих пор ни разу не посмотрела на него вторым зрением?

Я удивленно уставилась на оружие, пытаясь понять, что это за «второе зрение» такое. А потом вспомнила, точнее, извлекла из памяти Эйлинарры.

Нэко, в принципе не обладающие какой-либо магической силой, поголовно владеют другой, весьма ценной и необычной особенностью: они (или уже пора говорить «мы»?) умеют видеть волшебство, не прилагая к тому практически никаких усилий.

Тут же вспомнились все суеверия, касавшиеся кошек моего родного мира. Похоже, толика правды в них присутствовала.

Усмехнувшись, я прикрыла глаза, а потом взглянула на мир иначе. Вторым зрением. Окружающее преобразилось: большинство неодушевленных предметов стали тусклыми, практически невидимыми. Зеркало, висящее на стене, приобрело насыщенный стальной оттенок, а кнут засветился тусклым серо-синим сиянием с ярко-зеленым пятном в районе рукояти.

Я перевела взгляд на Аксандра и восхищенно ахнула: субтильное тельце тойтерьера окружала огненная аура, по форме напоминающая демона. Призрачные хвосты обвивали мою талию и мягко покачивались на легком сквозняке. Ошейник светился золотом, чуть-чуть сдобренным пронзительно-изумрудной зеленью. Мое тело (по крайней мере видимая для меня его часть) казалось сделанным из света: красного, оранжевого, синего, фиолетового, белого… Все эти цвета были опутаны золотистой, того же оттенка, что и ошейник Ксана, сетью, переплетенной редкими зелеными нитями. Браслет и вовсе превратился в сгусток чистого золотого пламени.

Не удержавшись, я тихонько подкралась к выходу из комнаты (для этого пришлось временно выйти из «режима» второго зрения, ибо в нем я не видела дверь) и взглянула на спящего Тиэна. Потомок дракона лежал на широкой скамье, трогательно устроив щеку на левой руке. Правая рука покоилась на рукояти меча, аккуратно пристроенного на полу. Я усмехнулась и моргнула, отрешаясь от вещественного, чтобы увидеть магическое. Теперь тело бывшего Охотника, как будто висящее в воздухе, окружало бледное марево: много небесно-голубого цвета, пронизанного светло-золотыми всполохами. И две изумрудно-зеленые кляксы: в районе сердца и головы. А от моего левого запястья к его шее тянулась тоненькая, пронзительно-белая нить.

– Что это за зеленый цвет? Он есть на мне, твоем ошейнике и Тиэне.

– Мне-то откуда знать? – потрясенно уставился на меня демон. – Я магию чувствую иначе и вообще не понимаю, о каком цвете ты говоришь.

– Посмотри моими глазами. – Эта зелень тревожила меня все больше и больше, я с трудом сдерживала желание заговорить вслух.

– Ладно, – в мыслеголосе Ксана чувствовалось неудовольствие. – Возьми меня на руки и приблизь к лицу.

Я послушно выполнила команду, зажмурилась, вздрогнула, почувствовав прикосновение маленькой когтистой лапки ко лбу, и спустя мгновение изумленно распахнула глаза, когда той отодвинулся.

– Ничего же не произошло?

– А чего ты ждала? В этот раз обошлось без глубокого проникновения в память. – Ксан ехидно прищурился. – Я понял, о каком зеленом цвете ты говоришь, но не знаю, откуда он взялся.

Демон задумчиво помолчал, а потом уверенно кивнул:

– Понятия не имею, что это такое.

Я подозрительно покосилась на Аксандра, но не верить ему причин не было. Поэтому мы так же тихо вернулись в комнату. Я накинула на встревожившее меня серым блеском зеркало трофейное одеяло и улеглась на кровать, накрывшись спальником. А потом начала старательно копаться в чужой памяти, пытаясь выцарапать сведения о значении цветов, видимых «вторым зрением».

Задача оказалась на удивление сложной: в отличие от алхимических секретов, эта информация была как будто зашифрованной. Я знала, что Эйлинарра прекрасно понимает значение каждого цвета, но мне этого понимания не досталось. Плохо. Очень плохо.

– Ксан. Ксан, – потрясла я уже задремавшего тоя.

Он лениво приоткрыл один глаз и недовольно отозвался:

– Чего тебе?

– Мое второе зрение отлично работает… Но я понятия не имею, что означает увиденное. Какое свойство вложено в мой кнут?

– Изгонять чужеродное. Подселенные души, вселившихся демонов… И вообще, спи давай. Завтра будет долгий день. И начнется он очень скоро.

Я печально вздохнула, свернулась плотным клубочком (он оказался гораздо плотнее, чем в человеческом исполнении) и крепко уснула. Впервые в этом мире.

Я спала, и мне снился сон: странное пространство, наполненное пустотой, жуткое осознание неотвратимости приближающегося события, угнетающее ощущение абсолютного одиночества. Когда в этом ничто-и-нигде появился Арагорн, я даже обрадовалась, как обрадовалась бы любому живому существу.

– Ну, здравствуй, кошечка, – довольно улыбнулся он, видимо, не чувствуя никакого дискомфорта в этом месте.

А меня охватила злость, потихоньку переходящая в ярость. Как этот подлец, сломавший мою жизнь, смеет появляться в моем сне и говорить в таком тоне?!

Подлец, видимо, не подозревающий о моих мыслях, тем временем продолжил:

– Как впечатления от нового тела? Удобно?

Новое тело непроизвольно напрягло пальцы, выпуская когти.

– А демона оценила? Уникальный экземпляр. Еще из тех времен…

Примерно на этих словах я и не выдержала. Сорвалась с места, точно кошка, которой наступили на хвост, и проехалась когтями по самодовольной роже. Ну, то есть хотела проехаться. Вместо этого моя рука скользнула сквозь Арагорна, а я лишь чудом (или кошачьей ловкостью) сохранила равновесие.

– Что за?.. – Я не договорила, предпочтя послать мужчине красноречивый взгляд.

– Я догадывался, что твоя реакция будет, – он пару раз прищелкнул пальцами, подыскивая подходящее слово, – не вполне сдержанной. Поэтому и устроил нашу встречу во сне. И не напрягайся так, это не твой сон. Здесь ты – такой же гость, как и я. И в отличие от меня влияния на данную реальность не имеешь.

Он как-то особенно по-хорошему улыбнулся. Ну точь-в-точь добрый дяденька-маньяк, достающий скальпель.

Хотелось сдохнуть от ярости и осознания собственного бессилия.

– Нет, так дело не пойдет. – Арагорн задумчиво хмыкнул, а потом внезапно хлопнул в ладоши. Я вздрогнула от неожиданности, а потом осознала, что больше не злюсь. И вообще спокойна, как тот удав. И ярость не возвращается даже при сознательном усилии. – Так-то лучше. Теперь слушай внимательно, времени на твою истерику и так много затрачено. А мне еще с десятком попаданцев общаться сегодня. Скажешь своему спутнику, что вам необходимо выйти в Гафсу, припортовый городишко средней паршивости. Там вы сможете сесть на корабль до Мин-Йаршериса, но перед этим ты выполнишь мое задание.

– Какого черта я должна выполнять твои задания? – не сдержалась я, наплевав на успокоительный эффект Арагорновой магии.

– Не волнуйся, оплата будет хороша, – неожиданно ухмыльнулся собеседник. А потом ловким жестом фокусника продемонстрировал выхваченное из воздуха писчее перо.

Перо сияло золотыми пушинками и стальным наконечником. Оно покачивалось в потоке несуществующего ветерка, соблазняя и завораживая.

– Святотатство! – завопила во мне личность нэко. – Убить! Отобрать и убить!

Мускулы напряглись, бросая тело в убийственный прыжок, и… ничего не произошло. Я даже кончиком хвоста шевельнуть не сумела.

– И все же Фрейя дала вам слишком много воли. По мне, смертных, позволивших себе так относиться к богу, следовало бы испепелять без раздумий: ты уже второй раз пытаешься нанести мне повреждения. Третий станет для тебя последним. – В его голосе прорезались настолько жесткие нотки, что мои уши сами собой прижались к голове, а хвост обвился вокруг левой ноги. – Говорю в последний раз, для самых тупоголовых: доберешься до Гафсы. Там найдешь кузнеца Дарса. Он расскажет, что делать дальше. Выполнишь его приказ, и я отдам тебе перо. И постарайся не облажаться.

Арагорн начал истаивать, точно предрассветный туман, но неожиданно вновь сгустился:

– И кстати. Чтобы, проснувшись, ты не решила, что все это было только сном (есть у вас, землян, такая привычка), вот тебе напоминание.

Он швырнул какой-то небольшой предмет, который я рефлекторно поймала.

А потом резко подскочила на кровати, чуть не свалившись на пол. В руке я судорожно сжимала маленькое, вырезанное из кости колечко в форме змеи, кусающей свой хвост.

– Гадство! – Я с трудом сдержала желание выкинуть кольцо в окно. Вспомнив подробности сна, который не сон, я испытала на собственной шкуре все прелести раздвоения, точнее, даже растроения личности.

Упрямица кричала, что не будет выполнять приказы всяких там арагорнов и дарсов. Прагматик возражала, что не стоит раздражать еще сильнее и без того раздраженную сущность, обладающую такой силой. Нэко жалобно мяукала, призывая сделать все возможное и невозможное, лишь бы не оставлять дар Фрейи в руках чужака и нечестивца.

В итоге две последние части моей личности объединились против первой и приняли решение задание выполнить. В конце концов, без этой очаровательной вещицы я никогда не смогу сварить зелье из тех, что недоступны мне на данный момент. Ибо только с благословения Фрейи нэко доступна алхимия. И каждый алхимик этого народа имеет право создавать только составы, записанные в личной Книге зелий пером из крыла ездовой кошки богини. Тем самым, которое непонятным путем оказалось в руках Арагорна.

С мыслью о том, что пора бы уже покопаться в чужой памяти и узнать все подробности взаимоотношений нэко и Фрейи, я и уснула.

Утро началось… через пару минут. По крайней мере, именно так мне показалось, когда кто-то начал трясти меня за плечо.

– Отстань, Макс, – вяло отмахнулась я рукой. – Не пойду сегодня на первую пару! Спать хочу.

На мгновение воцарилась настороженная тишина.

– Госпожа? – негромко и с явственной вопросительной интонацией произнес смутно знакомый мужской голос.

В моей памяти тут же возникли события последних дней, и я с обреченным стоном повернулась к Тиэну. Стоящему в моей комнате. А я тут без одежды сплю.

Я подтянула одеяло повыше, до самого подбородка, и вопросительно уставилась на следопыта.

– Пора выходить. Уже утро, и нам не стоит вызывать лишнюю подозрительность мага задержками.

– Да, хорошо, – печально согласилась я, дождалась, пока он уйдет в другую комнату, и направилась к отложенным брюкам и плащу. Н-да, вечером забыла об этом, но надо найти иголку и нитки: заштопать дыру от арбалетного болта в плаще. И постираться было бы неплохо.

Я заплела косу, натянула мягкие черные брючки, разнообразив это привычное действо аттракционом «Попади хвостом в дырку на брюках», аккуратно расправила длинную, до середины бедра, темно-синюю рубашку, накинула сверху плащ, после чего натянула и зашнуровала берцы. Запасных носков с собой всего одна пара, вот и еще проблема. Хотя, может, и не проблема при такой-то шерстистости ног, но все же, когда доберемся до города, надо будет озаботиться гардеробом. До города? Гафсы? Я с омерзением содрогнулась, вновь вспомнив сон. Но особого выбора не было.

– Тиэн, – окликнула я успевшего уйти в соседнюю комнатку следопыта. – До Гафсы долго идти?

– Не больше пяти дней от Оссоры самым неспешным ходом. А мы, я думаю, и быстрее управимся. Но советую идти через Тарн. Это дольше на двое суток, зато безопасней.

– Не получится, – скривилась я. – Мне сегодня божественное откровение было. И мы должны идти через Гафсу.

Потомок дракона встревоженно посмотрел на меня, но ничего не сказал. То ли усомнился в моей нормальности, то ли общение с богами в этом мире – обычное дело, не приносящее ничего хорошего.

А вот Ксан потребовал подробностей:

– Это тот, который нас сюда закинул?

– Да, – безмолвно отозвалась я, помогая тою устроиться в сумке. – А ты давно знаешь, что он бог? Почему мне не сказал?

Демон подозрительно глянул из закрывающейся сумки.

– А ты не знала, что ли? Сама же его с Гермесом сравнивала.

Я с трудом припомнила тот разговор, случайно оброненные слова, и только головой покачала.

– В следующий раз сообщай мне важные факты, даже если тебе покажется, что я их уже знаю.

Аксандр передал мыслеобраз, равнозначный пожатию плечами, и уснул.

А мы с Тиэном позавтракали зельем маскировки и отправились в путь.

Сонха пыталась накормить нас настоящим завтраком, но Тиэн ловко отбился. Я хотела на прощание дать доброй женщине денег, но вдруг поняла, что так и не расспросила следопыта о ценности трофейных монет. Что, если я дам серебряную монетку, а на нее здесь ничего не купишь? Или, наоборот, дам золотую и напрочь провалю всю нашу конспирацию? Так ничего и не решив, я положилась в этом деле на спутника, спокойно выходившего из дома: может быть, он уже расплатился. Или здесь не принято давать деньги за подобные услуги.

Пока мы шли через деревню и направлялись к дороге, я чувствовала на себе чей-то взгляд. От него шерсть на моем загривке (пусть невидимая, но вполне ощущаемая) становилась дыбом, а уши прижимались к голове.

Улучив момент, Тиэн наклонился ко мне и шепнул:

– Не нервничай, Эйли. Это просто маг следит, чтобы ничего худого не произошло.

Я благодарно улыбнулась потомку дракона и украдкой погладила браслет, спрятанный под рукавом. После сегодняшней ночи я, сама не знаю почему, явственно ощущала на браслете печать Фрейи, и прикосновения к нему меня успокаивали.

Выйдя на дорогу, я перестала чувствовать чужой взгляд и облегченно выдохнула.

– Кошмар какой. Он так за всеми прохожими следит? Бедные люди: беспричинно такое на себе чуять.

– Ну что ты, госпожа. Люди не чувствуют никакого воздействия. Это давление воспринимают только маги и магические существа. Даже я, несмотря на свою драконью кровь, не ощущаю практически ничего неприятного. Наверное, ты очень сильный маг, госпожа.

– Я вообще не маг, – удивленно отозвалась я, обдумывая услышанное. – Мой народ, нэко, не имеет способностей к магии. Алхимия – наш потолок. Но чтобы быть алхимиком, необязательно иметь огромный резерв силы или уметь управлять стихиями. Наверное, дело в том, что нэко – магически созданные существа.

– Магически созданные существа? – глаза Тиэна потрясенно распахнулись.

– Д-да, – неуверенно подтвердила я, сама изумленная фактом, извлеченным из чужих воспоминаний.

– Расскажи, – выглянул из сумки тойтерьер. – Это единственный способ перевести информацию в актуальную память. Только выпусти меня сначала.

Я поставила Аксандра на землю и повернула ошейник. Демон блаженно потянулся, взмахнув обоими хвостами, а потом ускользнул в лес.

– Куда он? Демон может нас выдать.

– Не выдаст, он сейчас вернется, – качнула я головой и, заметив недоверчивый взгляд собеседника, укоризненно добавила: – Будь человеком. Он со вчерашнего вечера то в сумке, то в помещении сидел. Ему надо побыть одному.

Тиэн хмыкнул, а потом попросил:

– Расскажи о нэко, госпожа. Я не слышал раньше о целых народах, созданных не богами.

– Хорошо. Только не называй меня больше госпожой.

Я немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала рассказ:

– Это произошло много веков назад. В Мотлейхейме, так называется тот мир, жили разные разумные расы. Самых многочисленных было четыре: эльфы, люди, дварфы и сидхе. Глобальных войн там не было, места хватало всем. Однажды в Мотлейхейм пришел маг. Он называл себя человеком, но не был похож ни на степных, ни на горных людей. Предполагали, что он явился из другого мира, но сам маг на подобные вопросы лишь отмалчивался, таинственно улыбаясь. Он поселился рядом с весьма странным местом, которое раньше называлось Долина Мортар. Мортар – это богиня, повелительница мира мертвых. Думаю, несложно догадаться, что та долина считалась весьма опасной. Однако в ней располагался единственный во всем мире источник куаротов. Это такие камешки, похожие на алмазы. Очень красивые, практически неразрушимые, легко накапливающие и отдающие магическую энергию. Из них получаются самые лучшие и дорогие артефакты. Причем разных типов. В общем, бесценный ресурс. И практически недоступный из-за тварей, населяющих долину.

– Ага, – неожиданно согласился незаметно вернувшийся Ксан. – Помню я этих тварюшек. Смешные. Быстрые, быстрее меня. Сильные очень. И невидимые. Только магией фонили, аж не продохнуть. А так бы вообще незаметные были. И почему-то очень любили разумных кушать. Особенно магов.

Я хмыкнула. Характеристика демона была не столь поэтична, как та, что хранилась в памяти Эйлинарры, но основные пункты совпадали в точности.

– Верно. Поэтому не обладавшие магией не могли справиться с существами, так как даже не видели их, а среди обладавших ею не находилось достаточно умелых воинов. Маги того мира попросили пришельца, он именовал себя Гесуто, помочь справиться с этой проблемой. И Гесуто им не отказал. Он создал тела странных существ – наполовину людей, наполовину кошек. В эти тела он вселил души старых опытных воинов, которые сами согласились на это, соблазненные возможностью жить и сражаться еще десятки лет. Он назвал их бакэ-нэко, демоны-коты, и отправил на битву с безымянными невидимыми тварями. Но бакэ-нэко не справились. Они обладали силой, умением и зрением, способным заметить этих существ. Но этого не хватало. Тварей было слишком много, и они владели странной магией. Тогда Гесуто воззвал к богам. Он молил их подсказать ему способ сделать бакэ-нэко сильнее, чтобы они смогли уничтожить все зло, поселившееся в долине. И ему ответила прекрасная Фрейя. Богиня любви и войны, учившая людей магии, она услышала мольбу человека. Она приказала ему создать для каждого бакэ-нэко жену и вдохнула в них способности алхимика. Она научила жен бакэ-нэко варить целительные и боевые зелья. Теперь рядом с каждым воином была верная подруга. Их связывала истинная любовь, и они стали сильнее всех тварей земных, небесных и подгорных. Вместе они очистили Долину Мортар и назвали ее своим домом. И смех котят разносится теперь над землями, где раньше звучали только крики ужаса. Фрейя стала покровительницей нового народа, который назвали нэко, ибо не было больше нужды в демонах. Теперь каждый из народа посвящен Фрейе, и она заботится о нас. А алхимия, великий дар, принесенный нам богиней, хранится и пестуется каждым, кто имеет к ней способности. Поэтому Великий Поиск – наш долг и почетная обязанность. И именно поэтому я должна выполнить задание этого выползка Мортар, – закончила я древнюю легенду внезапным выводом.

– Эй, – насмешливо хмыкнул демон. – Ты поосторожнее. Он все же бог, а не погулять вышел. И хотя Фрейя благоволит к тебе так, будто ты и вправду была ей посвящена, не стоит злить других богов.

Я печально вздохнула и, повинуясь непонятно откуда возникшему чувству, серьезно и довольно громко произнесла:

– Я прошу прощения у того, кого знаю под именем Арагорна Московского. Все, что я сделала и сказала, было сделано не со зла, а от отчаяния. Я клянусь выполнить задание, которое передаст мне кузнец по имени Дарс. И не говорить больше непочтительного.

– Так-то лучше, – неожиданно послышался мужской голос. – Не по форме, конечно, но с чувством. Так и быть, дарую тебе прощение мое. На первый раз. А ты демона и дальше слушайся. Демон умный, плохому не научит.

Затем раздался странный звук, будто игральные кубики простучали по столу, и наступила тишина.

Я оглянулась на абсолютно спокойного следопыта, а затем на Ксана с выпученными глазами по пять копеек и сразу поняла, кто кроме меня слышал этот голос.

– А еще говорят, что до богов не докричишься, – растерянно пробормотала я, а затем надолго умолкла. Разговаривать больше не хотелось. Вообще. Хотя и были вопросы, требующие обсуждения.