Электронная библиотека » Юлия Набокова » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 01:18


Автор книги: Юлия Набокова


Жанр: Юмористическая фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Первая часть плана сработала без сучка и задоринки: Белинда живо откликнулась на предложение Фергюса прогуляться до подвала. Ей страсть как хотелось извести стонущее в подземелье чудище-страшилище и стать героиней дня, продемонстрировав собравшимся гостям голову монстра. Тем самым доказать родителям крестницы, что за свою дочку они могут не волноваться и подобная страшная участь ждет каждого, кто покусится на безопасность принцессы. Но вот со второй частью заминка вышла…

– Что-то я ничего не слышу, – недоверчиво произнесла Белинда, прислушиваясь к звукам за дверью. Звуки полностью отсутствовали, и предвкушение подвига на лице феи сменилось разочарованием.

– Так затаился! Испугался! – поспешно заверил ее Фергюс, в душе ругая себя за то, что не позаботился заранее о душераздирающих стонах и леденящих сердце воплях, заручившись поддержкой Грациэллы – голосок-то у нее ого-го!

– Ну давай проверим, – с сомнением молвила волшебница и толкнула потемневшую от времени деревянную створку.

Фергюс юркнул следом и помог закрывающейся двери скорей захлопнуться. Они с феей очутились в кромешной тьме.

– Кто здесь? – нервно вопросила Белинда.

– Я тут, – глухо доложил конеангел, врезаясь в спину феи и втолкнув ее прямиком в провал.

– Ядрена фига! – громко выругалась та, замахав руками с палочкой, и вывалилась на поляну, кишмя кишащую вооруженными до зубов гномами.

Фергюс, последовавший за ней, нервно сглотнул и завис в воздухе, гадая, куда они попали и как, собственно, тут очутились? Лукреция гарантировала, что они окажутся на тихой лужайке неподалеку от Малахитовых гор, а никак не в центре военного лагеря бородатых бандитов, лицом к лицу с тощей усатой коротышкой, с триумфальным видом взирающей на окружающий хаос. При виде феи и порхающего над ней на слабых крыльях конеангела коротышка смертельно побледнела и выпучила глаза.

– Белинда?! – выдавила из себя она.

– Ядвига? – растерянно моргнула волшебница. – Так вот ты куда пропала… – Она обвела взором гномов, замерших на месте и воинственно наставивших на них пики копий и острия мечей. – Так это ты собиралась пробраться в королевский дворец? – Белинда гневно сузила глаза и осуждающе ткнула в коротышку волшебной палочкой.

Ядвига с ужасом покосилась на орудие магического труда и благоразумно отскочила на шаг назад, спрятавшись за спины гномов.

– Что вы стоите, олухи! – визгливо заголосила она, обращаясь к своей армии. – Взять ее!

– Живой или мертвой? – деловито уточнил рыжий гном в двурогом шлеме с красными кисточками.

– Неваж… – начала Ядвига, поспешно расталкивая воинов и пятясь назад.

– Что? – взревела Белинда и воздела палочку над головой так, словно это был легендарный меч.

– Спасайся кто может! – истерично выкрикнула Ядвига откуда-то из задних рядов.

Но гномы, незнакомые с магией крестной феи, лишь презрительно загоготали и стали обступать Белинду и кружащее над ней существо плотным кругом.

– Что мы будем делать? – испуганно поинтересовался Фергюс.

– Устроим им хорошенькую головомойку и полный улет, – злорадно пообещала Белинда, продолжая держать палочку в вытянутой руке над головой, и что-то забормотала себе под нос.

Подуло прохладным ветерком, на землю упала тень, а над головой волшебницы сгустилась грозовая туча.

– Гномы дождя не боятся, – загоготали воины, и тут фея быстро-быстро закрутила палочкой, и туча над ней с неистовым воем стала превращаться в воронку.

– Что это? – зароптала армия.

– Полный улет, – выкрикнула Белинда в завершение своего заклинания, и тут же вокруг нее и Фергюса поднялся ураганный ветер. Гномы, словно невесомые куклы, стали отрываться от земли и с дикими воплями улетать в эпицентр воронки. Та засасывала их и бешено раскручивала вокруг своей оси. Наконец, последний из наемников улетучился с полянки в неведомую науке природную аномалию, и взмахом палочки Белинда отправила воронку куда-то на север. Та стремительно унеслась в небо и вскоре пропала из виду.

– Что с ними станет? – нервно сглотнул Фергюс, все это время изо всех сил цеплявшийся за воротник Белинды, чтобы его не сдуло ветром.

– Прольются вместе с дождем где-нибудь над пустынями Игапии, – охотно пояснила волшебница.

– А с этими что делать? – Фергюс нервно покосился на драконов, разлегшихся по краям поляны.

Фея настороженно глянула на крылатых гигантов, не проявляющих ни капли воинственности.

– И не надо на нас так хитро смотреть, с нами такие штучки не пройдут, – спокойно предупредил изумрудный дракон, видимо бывший здесь за главного.

– Я ничего такого и не думала, – порозовела от смущения Белинда и, осмелев, добавила: – А чего вы тогда здесь делаете? Почему не улетаете?

– Отдыхаем, – бесстрастно ответил изумрудный и демонстративно прикрыл веки.

– Отдыхают! – недоверчиво шепнула Белинда Фергюсу, округлив глаза, и поманила Ядвигу, лежащую навзничь на земле и пытавшуюся слиться с травой. – А ну-ка пойди сюда. Это моя сводная сестрица, – небрежно пояснила она спутнику, – все время мне гадости делала в детстве. Но вот уж не думала, что у нее ума хватит столько гномов навербовать.

– Тут ума много не надо, – заметил конеангел, – главное, чтобы золото было.

– О, этого добра у нее – целые закрома! – заверила волшебница. – Ядвига у нас богатая наследница моего отца.

– А ты? – недоуменно спросил Фергюс.

– А я – досадное приложение к отцу, владельцу виноградников и торговцу вином; падчерица, после смерти отца лишившаяся всех прав. Ее мамочка постаралась, все к рукам прибрала, – мрачно поведала Белинда.

Услышав про мать, Ядвига приободрилась и вскочила с земли. Видимо, упоминание о деятельной родительнице прибавило пигалице уверенности в себе, и теперь она взирала на сводную сестру с надменностью королевы.

– Ну, и что ты мне теперь сделаешь? – с вызовом поинтересовалась она.

– Сначала ты мне объяснишь, что ты здесь делаешь, – потребовала Белинда.

– Собираюсь напасть на дворец! – хорохорилась коротышка.

– Собиралась, – поправила ее волшебница. – Вот ядрена фига! – Одно дело – подозревать непутевую сестрицу в заговоре, а другое – услышать от нее чистосердечное признание. – Совсем последний разум потеряла!

– Перестань ругаться моим именем, поганая ведьма! – взвилась Ядвига.

– Да из тебя душу вытрясти мало! – Одним прыжком Белинда подскочила к сестричке и схватила ее за шею, как цыпленка. – Зачем тебе это надо?

– Отпусти! Я все маме расскажу! – плаксиво запричитала та.

– Какая же ты дрянь, кочерыжка, – с чувством сказала фея, разжав пальцы, и демонстративно вытерла их о подол платья. – Все успокоиться не можешь, что я волшебницей уродилась, а в тебе магии – ни на ломаный грош? А уж когда я крестной принцессы стала, тебя вообще от зависти перекосило, только и думала, как бы мне подлянку подстроить и в лужу меня посадить, да?

– Я все так хорошо придумала, – злобно зыркнула на нее коротышка. – Драконов пригласила, гномов наняла. Их и уговаривать особенно не пришлось: как узнали, что все богачи королевства в одном месте соберутся, да при лучших цацках, так и рады были во дворец наведаться да их от лишних побрякушек избавить. И как только ты про это прознала, а? Видимо, я тебя недооценила.

– Значит, ограбить королевскую семью и их гостей хотела? – сузила глаза Белинда. – В день рождения принцессы? Дурочкой меня выставить задумала?

– А то это не так, – окрысилась Ядвига. – Такую непутевую волшебницу еще во всем королевстве поискать надо.

– Ну, о моем профессионализме не тебе судить, – оборвала ее задетая фея.

– Так блестяще раскрыть заговор против королевской семьи – дорогого стоит! – ввернул Фергюс.

– А ты молчал бы, уродец, – вызверилась Ядвига, – поди, по вине моей сестрицы лошадиной мордой обзавелся?

– А вот морды попрошу не касаться, – оскорбился конеангел.

– Не тронь моего друга, – осадила нахалку волшебница. – А лучше подумай о своем поведении, пока домой возвращаться будешь. – Она многозначительно скосила глаза на нарядные шелковые туфельки Ядвиги. – Да, к пешей прогулке ты плохо подготовилась. Так уж и быть – жалую тебе башмаки с барского плеча.

Чародейка взмахнула палочкой, и на голову коротышке свалились два тяжелых деревянных ботинка. Один угодил прямиком в темечко, заставив девицу пошатнуться и брякнуться на траву. Второй добил ее уже на земле. Судя по очумелому взору Ядвиги, ей требовалось не меньше десяти минут, чтобы прийти в себя и отогнать тех разноцветных птичек, что стайками сновали перед ее глазами.

– Что ты задумала? – хмыкнул Фергюс.

– Мы отправляемся во дворец. Надеюсь, успеем к самому разгару веселья, – объявила Белинда. – Господа, – обратилась она к драконам, с интересом наблюдавшим за происходящим на полянке, – как я понимаю, вам уже уплачено вперед. Нам нужно срочно попасть во дворец. Кто из вас соблаговолит стать нашим перевозчиком?

– Я отвезу, – вызвался иссиня-черный дракон с золотистым узором на шее и крыльях.

– Отлично! – просияла Белинда и легко взбежала по его крылу, сопровождаемая конеангелом.

– А с этой что? – Изумрудный кивнул на считавшую птичек Ядвигу.

– Сама дойдет, – ухмыльнулась волшебница. – И одних башмаков не сносит. Это ведь предгорье Острых Пик? – уточнила она, испытующе оглядев верхушки деревьев, над которыми высились покрытые снегом горные вершины.

Фергюс удивленно моргнул: ничего себе, куда их закинуло! Любопытный конеангел с интересом изучал карту королевства, висевшую в приемном зале Кристиана, и, хотя сам второй раз в своей жизни очутился за пределами дворца, знал, что Острые Пики находятся в противоположном конце королевства, далеко от Малахитовых гор, куда их должен был перенести провал. Что же произошло и почему они очутились здесь? Неужели Белинда своим знаменитым ругательством, как оказалось обыгрывавшим имя ее нелюбимой сестрицы, скорректировала направление провала, и тот перенес их прямиком к обладательнице подлинного имени?

– Вы правы, – признал изумрудный дракон.

– Тогда Ядвиге хватит пяти суток, чтобы добраться до дома, – удовлетворенно хмыкнула волшебница и велела: – Трогай!

Погода во всем королевстве была солнечной и погожей, и только при подлете к дворцу засверкали молнии и сбились в стаю грозовые тучи.

– Странно, – пробормотала себе под нос Белинда, раскрывая над драконом водонепроницаемый щит. – Не могла же Ядвига и с погодой намудрить? Если только у нее был сообщник…

Фергюс сделал вид, что увлечен изучением ближайшей к ним тучи и слов спутницы не расслышал.

Белинда пожелала, чтобы ее доставили прямиком к парадной лестнице. Ей, безусловно, хотелось покрасоваться перед гостями. Не каждая крестная фея может себе позволить прилететь на день рождения подопечной на драконе, а не на помеле. Тут она даже Лукрецию с ее ковром-самолетом за пояс заткнула, самодовольно заметила волшебница про себя, спрыгивая на ступеньки дворца и с ликованием отмечая, как гости прилипли к стеклам парадного зала на первом этаже.

Ее уже ждали, но отнюдь не с фанфарами. В зале торжеств повисла траурная тишина, и причиной тому была черная метка, повисшая в воздухе над колыбелью принцессы. Белинда явилась в тот момент, когда Кристиан безуспешно рассекал кулаками воздух, пытаясь уничтожить роковой знак, а бледная королева прижимала кружевной платочек к глазам.

– Явилась – не замочилась, – прошипела она, когда обеспокоенная волшебница подбежала к колыбели девочки. – Где ты была? – Рука сжалась в кулак, скомкав платок. – Как ты могла допустить, чтобы это, – палец с острым ноготком обвиняюще ткнул в метку, – могло омрачить наш праздник?

– Белинда, ведь это ничего не значит, правда? – отрывисто спросил король. – Нашей дочери не угрожает опасность?

– Нет, нет, конечно нет! – фальшиво заверила его фея и, разглядев инициалы в центре метки, изменилась в лице. – Ядрена фига! – выдавила она.

– Что? – вскинулся король. – Вы знаете ту, кто сотворила этот знак?

– Ну разумеется знаю! – справившись с собой, воскликнула фея. – Вам совершенно не о чем беспокоиться. Это знак одной никудышной волшебницы, которую выгнали из общества фей за непригодность к магии. Единственное, на что хватает ее сил, так это на то, чтобы делать мелкие пакости вроде такой метки и портить настроение другим.

– Так она не сможет причинить вред нашей дочери? – встревоженно уточнил Кристиан, слышавший о подобных метках леденящие душу истории.

– Никогда, – не моргнув глазом, соврала Белинда. – Тем более она под моей защитой.

И в доказательство своих слов ткнула волшебной палочкой в центр метки, отчего та исчезла, а на ее месте возникло несколько золотистых бабочек, которые сорвались с места и закружили по залу, вызвав восхищение гостей.

– А теперь начинаем наше представление, – бодро объявила фея, помахивая палочкой и управляя полетом бабочек, отчего они то взлетали к потолку, то сияющим листопадом падали на стол, то драгоценными брошками прилипали к стенам.

Гости восторженно хлопали, волшебница удовлетворенно улыбалась, а Фергюс с кормилицей тревожно переглядывались, ожидая продолжения фокусов, которые, как они уже убедились накануне, не всегда безопасны. Однако, вопреки их опасениям, ничего страшного не произошло. Волшебница развлекла собравшихся безобидными и весьма красочными иллюзиями, а в заключение предложила гостям захватить свои кубки и пригласила их во двор замка, а затем наполнила стоявший там фонтан лучшим шампанским. После того как двое смельчаков сняли пробу и высказали свое восхищение напитком, гости рванули к фонтану и устроили кучу малу, подставляя свои кубки под струю шампанского. Шампанское так разгорячило собравшихся, что некоторые из них даже рискнули искупаться в бассейне, полном пузырьков и пены. В результате купания две дамы лишились своих роскошных нарядов и стыда, шестеро кавалеров были вызваны на дуэль, и только вмешательство высших сил в лице Белинды, заменившей шампанское ледяной колодезной водицей, положило конец этому безобразию и вернуло купальщикам разум.

Вечер завершился балом. Аннет валилась с ног, и счастью ее не было предела, когда с началом танцев ее с малюткой Изабеллой отправили наверх. Притомившаяся фея вызвалась проводить ее. Пока кормилица укладывала принцессу, Фергюс и Грациэлла оттеснили Белинду к окошку и с пристрастием допросили. Предметом их любопытства и беспокойства была так некстати появившаяся над колыбелькой принцессы черная метка. Фея, успевшая неоднократно приложиться к фонтану с шампанским, отнекиваться не стала и выложила все как на духу.

– Бедная малютка! – всхлипнула она.

– Тихо ты! – Ангелочек покосилась на кормилицу. – Не стоит пугать Аннет раньше времени.

– Что, Марте тоже досталась черная метка? – испуганно спросила фея.

– Нет, – убежденно покачала головой Грациэлла. – Я все время была рядом и никакой метки не видела.

– Слава небесам! – обрадовалась Белинда и тут же, вспомнив про принцессу, затянула: – Бедная Иза!

– Так это правда? – требовательно спросил Фергюс. – Плохо дело?

– Дело труба, – мрачно поведала фея. – Последний раз, когда над малышкой появлялась такая метка, ее замок сгорел, родители сошли с ума, а саму бедняжку убило грозой.

– Ты хочешь сказать, что это была метка Барбариссы? – испуганно прошептала Аннет, незаметно подошедшая к ним.

– Что ты, конечно нет! – поспешно возразила крестная.

– Но ты ведь только что говорила про дочку графа Тарубару. Это их замок сгорел, граф с графиней двинулись умом, а дочку отправили к родственникам, и по пути в ее карету ударила молния, – перечислила кормилица. – Не ври мне, Белинда.

– А ты не подслушивай, а то молоко в груди скиснет, – огрызнулась волшебница, признавая ее правоту.

– Что же теперь будет! – всплеснула руками Аннет. – Нужно спасать девочку, нужно бежать отсюда, спрятать там, где до нее никто не доберется.

– Не мели чепуху, – осадила ее Белинда. – От Барбариссы не сбежишь.

– Незачем бежать, – кивнул Фергюс и кровожадно ухмыльнулся. – Лучше найдем эту старую кошелку и устроим ей полный улет, а, Бэль?

– Боюсь, не устроим, – огорчила его фея.

– Испугалась? – поддел ее конеангел.

– Никто не знает, кто такая Барбарисса, как она выглядит и где живет, – огорошила его Белинда. – Барбариссой может оказаться кто угодно. Все, что мы можем, – только отбивать ее удары.

– А вообще что значит эта метка? – пытливо поинтересовалась Грациэлла.

– Это значит, что помимо крестной феи, которая будет превращать жизнь подопечной в мед с пряниками, у малышки появилась и персональная злая колдунья, которая будет отвечать за поставки дегтя и изъятие пряников, – уныло пояснила Белинда.

– И часто такое бывает?

– Не часто. Но бывает.

– И что, нет никакого способа избавиться от пакостей этой Барбариссы? – сокрушенно спросил Фергюс, поглядывая на безмятежно посапывающую малышку.

– Почему же нет? Есть, – обнадежила его Белинда.

– И какой же? – поторопила ее Грациэлла.

– Свадьба, – кисло поведала фея. – Замужество Изабеллы разрушит не только мою с ней связь, но и чары Барбариссы.

– Свадьба, – уныло протянул Фергюс.

– Но ведь это еще, как минимум, семнадцать лет! – в отчаянии сказала Аннета.

– Не волнуйтесь, малютка ведь под моей защитой! – ободряюще напомнила Белинда.

Служанки, взбивавшие перины в смежной с детской королевской опочивальне, отлипли от замочной скважины и переглянулись.

– Бедная принцесса! – прошептала одна.

– Будет чудом, если она доживет и до пяти лет, – поддакнула другая.

– С такой-то меткой! – покачала головой первая.

– С такой-то феей! – сокрушенно закончили они хором.

Глава 4
Красавица с чудовищным характером

Не так страшна королева Гвендолин, как ее малютка.

Портниха Клара – от лица всей дворцовой прислуги

К семнадцатилетию принцессы Изабеллы в королевстве подготовились основательно. Подвалы были полны вина, фруктов и разнообразного угощения, а гостиные – роз. За всеми приготовлениями внимательно следила Аннет, вот уже четыре года сменившая на посту управляющей Злюку. (Кстати говоря, Злюкой ее звала только сама Аннет по старой памяти. После падения в лохань дама, на радость прислуге, сделалась столь отзывчивой и доброй, что к ней прочно прилепилось новое прозвище – Душка.)

Сотня приглашений на бумаге с золотым тиснением была отослана самым благородным семьям Эльдорры, и те не смогли сдержать восхищения, когда читали их. Дело было отнюдь не в риторическом слоге, к которому приложил свое перо придворный поэт, и не в насыщенной программе праздника, рассчитанного на три дня торжеств, а в дюжине прелестных бабочек, которые срывались со страниц приглашения, стоило дочитать его до конца. За семнадцать лет в роли крестной Белинда заметно поднаторела в волшебстве и достигла совершенства в создании иллюзий, подобных этим (что, впрочем, не исключало ежедневных конфузов). Так что союз риторики и магии, воплощенный в бумаге, не мог не пленить сердца получателей конвертов из королевского дворца.

Вопреки предсказаниям служанок, опасениям родителей и кормилицы и заботе крестной феи, Изабелла готовилась отпраздновать свой семнадцатый день рождения. И встречала она его восхитительной голубоглазой красавицей с золотистыми локонами – в отца и невыносимым характером – в мать. Так что прислуга при появлении на горизонте белокурого ангела предпочитала делать ноги и не попадаться принцессе под руку. Впрочем, накануне дня рождения Изабеллы прислуга могла передвигаться по замку совершенно спокойно: виновница торжества была занята другой жертвой. Жертвой не повезло стать болезненной длиннолицей даме, редкие волосы которой были завиты в крутые букли и спрятаны под кокетливый лиловый берет. В данный момент принцесса была в ударе, а дама – близка к нему.

– Что это? – скривив губы, вопрошала Изабелла, прохаживаясь вокруг манекена и перебирая пальцами нити самоцветов, сверкающими ручейками спадающих с пояса восхитительного лазоревого платья на пышную юбку.

– Украшения, лучшие кристаллы из самой Сваровии, – сдавленно пролепетала портниха.

– Вот именно, – фыркнула привередливая заказчица. – Этим безвкусным гирляндам место на елке, а не на моем бальном платье.

– Но королева одобрила, – робко вставила дама. – На каждой нити – семнадцать камней, по числу лет, которые вам исполнятся.

– Меня не волнует то, что одобрила моя мать, – топнула ногой капризница. – Если ей так нравится, пусть носит их сама. – Тонкие пальчики натянули нить, горстка камней брызнула на пол, заставив портниху зажмуриться от подобного вандализма. – Убрать! – безапелляционно заявила принцесса, указав на остальные нити.

Дама послушно закивала головой. Изабелла продолжила критику ее работы.

– А это что за пошлость? – Она с брезгливой гримасой ткнула пальцем в восхитительную пену кружев на рукавах.

– Ручная работа, сто золотых за метр, в Йельске заказывали, специально к торжеству, – прошептала близкая к обмороку портниха.

– Да хоть двести, – раздраженно парировала принцесса и возвела глаза к потолку. – Ну и безвкусица!

– Ваша мама выбирала, – промямлила дама.

– Клара, давно пора бы понять, что моя мать для меня не авторитет в моде! – отчитала ее Изабелла. – Вы же уже не первый год для меня платья шьете.

Седые волоски, в изобилии поселившиеся в кудряшках портнихи, были тому красноречивым подтверждением.

– Итак, кружево убрать, – скомандовала принцесса.

Дама с буклями в ужасе втянула голову в шею, но спорить не посмела. Во дворце можно было найти от силы семь обитателей, которые могли безнаказанно перечить принцессе, из них двое были ее родителями, а еще двое отнюдь не являлись людьми.

– Теперь декольте, – нахмурилась несовершеннолетняя модница, пристально изучая сказочного вида корсаж, расшитый крошечными кристаллами и серебром.

– Убрать? – в панике пролепетала портниха, вспоминая шесть бессонных ночей, проведенных за работой над этой деталью наряда.

– Убрать? – озадаченно переспросила Изабелла. – Смелое решение! – Она откинула голову, на мгновение залюбовавшись игрой света на поверхности кристаллов и сложным узором вышивки. – Ладно, – напустив на себя недовольный вид, смилостивилась она, – пусть будет.

Портниха с облегчением обмякла. Как оказалось, рано, ибо взгляд именитой клиентки добрался до юбки.

– Какой кошмар! – ужаснулась она, взявшись двумя пальцами за оборочку юбки так, словно это была дохлая мышь. – Алмазное напыление! Нет, вы определенно принимаете меня за елку!

Побелевшая от напряжения портниха едва держалась на ногах.

– Но, ваше высо… – рискнула возразить она.

– В топку! – велела принцесса.

– Что? – пролепетала портниха.

– Вот что! – рявкнул белокурый ангел, с силой дернув за край материи. Раздался треск ткани, Изабелла ураганом пронеслась вокруг платья, надетого на манекен, избавив юбку от верхнего мерцающего слоя, и бросила материю в камин. Но, не долетев до него пары метров, та взмыла вверх и пронзительно заржала:

– Знатный плащ мне выйдет из алмазной ткани!

Из-под лоскута высунулась лошадиная голова (это Фергюс перехватил ткань в полете и уберег от неминуемой гибели) и с укоризной сказала:

– Иза, не дури! Отличный наряд, тетенька так старалась.

– А мне прикажешь надевать этот безвкусный мешок? – разозлилась принцесса.

Конеангел с удивлением перевел взгляд на изумительное лазоревое платье со шлейфом, занимающим полкомнаты, и постучал рукой по лошадиному лбу.

– Ку-ку, красотка! Да каждая модница Эльдорры родную мать продаст, лишь бы появиться на балу в таком великолепии.

Портниха передумала падать в обморок и зарделась от похвалы, принцесса с сомнением покосилась на платье. В дверь негромко постучали и, не дожидаясь разрешения войти, на пороге возникла изящная темноволосая девушка в бирюзовом платье.

– Иза, ты еще не одета? – изумилась она, входя в комнату, и восхищенно воскликнула при виде платья: – Какое чудо!

– Это твое платье? – замерла принцесса, впившись в нее взглядом. – Для бала?

– Да, – радостно улыбнулась та, поздоровавшись с портнихой. – Тебе нравится?

– Нравится? Марта, да это платье моей мечты! – простонала Изабелла.

Портниха в недоумении перевела взгляд с дорогого и пышного лазоревого наряда на безыскусное бирюзовое платье девушки: простой силуэт, похожий на перевернутый розовый бутон, состоял из облегающего корсажа с открытыми плечами и узкой, чуть расширяющейся книзу юбки. Простейший крой, минимум украшений, красивая, но недорогая ткань. На изготовление этого платья ее коллега потратила не больше половины дня, тогда как платье принцессы начали шить за полгода до праздника. Видимо, те же мысли посетили и девушку в бирюзовом. Она с трудом оторвала восхищенный взгляд от наряда принцессы и напрямик спросила:

– Иза, ты с ума сошла? Оно просто великолепно!

Портниха в ужасе зажмурилась, ожидая, что на дерзкую шатенку тут же обрушится принцессин гнев. Но Изабелла только горестно вздохнула и запричитала:

– Бедная я, несчастная! Все за меня решают: какие платья носить, за кого замуж выходить. Как же мне надоели эти расшитые рубинами и изумрудами наряды, эти пышные юбки, под которыми может спрятаться дюжина гномов, эти громоздкие шлейфы, каждым из которых можно выстелить лестницу от парадного входа до башни, эти тяжелые колье, под которыми сгибается шея, эти алмазные диадемы, в которых вечно путаются волосы. Ну почему, почему мне нельзя хотя бы раз, хотя бы в честь моего семнадцатилетия надеть такое платье, которое нравится мне, а не то, которое мне полагается по статусу, а? – Она часто захлопала ресницами и уставилась на девушку в ожидании сочувствия.

– Иза, бедняжка, – с чувством сказала та, – я и не догадывалась, как ты страдаешь!

Фергюс, не сдержавшись, громко заржал, девушка, заразившись его смехом, тоненько прыснула. Принцесса обиженно надулась. Портниха с ужасом взирала на творившееся безобразие.

– Вот что, Иза, – скомандовала шатенка в бирюзовом, – сейчас же переодевайся и дай нам на тебя полюбоваться!

После чего поманила за собой Фергюса и вышла за дверь, оставив принцессу и портниху наедине.

– Чего застыла? – прикрикнула на трепещущую даму Изабелла. – Действуй, Клара!

Марта прохаживалась по коридору, глядя, как переливается при ходьбе ткань ее платья. Это, конечно, не сказочный наряд принцессы, но для нее ее платье было самым прекрасным на свете. Потому что это – ее платье, сшитое по ее фигуре, пожалуй, впервые в жизни. Обычно ей приходилось донашивать одежду за Изабеллой. Марта не жаловалась: наряды у принцессы были хоть куда и доставались ей почти новыми. Речь, конечно, не шла о парадных платьях, украшенных драгоценностями и сшитых из тканей, которые ценились на вес золота. Но, помимо нарядов для особых торжеств, вроде дня рождения короля или годовщины коронации, в гардеробе Изабеллы имелась целая уйма вещей: для прогулок в саду, для верховой езды, для неофициальных приемов, для дома, для уроков, для променада, для лимонада. Шкафы принцессы ломились от нарядов на все случаи жизни, а их содержимое регулярно обновлялось. Так что Изабелла с радостью избавлялась от ненужных вещей, вручая Марте целый ворох разноцветных тряпок.

«Похоже, Иза так привыкла к тому, что я донашиваю ее одежду, – рассудила Марта, размышляя над странным поведением принцессы, – что, когда я появилась в незнакомом ей платье, у нее в голове что-то переклинило и ей тоже захотелось такое». Она еще раз полюбовалась нежным оттенком ткани, подчеркивающим редкий цвет ее глаз – цвета бирюзы.

– Ну что, Тень принцессы, – шутливо поддел ее Фергюс, пролетая в полуметре над головой, – сегодня ты затмила свою хозяйку?

Марта улыбнулась. Из-за того что она была всегда рядом с Изабеллой и донашивала ее одежду, во дворце к ней прилепилась устойчивая кличка Тень принцессы, однако сама Марта себя таковой не считала и была рада своему положению. А положение было, мягко говоря, весьма странным. Не фрейлина (из-за отсутствия благородного происхождения) и не служанка, но при этом молочная сестра, лучшая подруга и незаменимая компаньонка по всем каверзам – в одном лице. С самого детства Мари жила во дворце и привыкла к роскоши и комфорту, хотя то, что доставалось ей, было лишь частичкой блистательной жизни принцессы. Наряды – с королевского плеча, еда – с королевского стола, комната (правда, на половине прислуги) обставлена лучше, чем у фрейлин. Да что ей комната? Только переночевать, а целые дни она проводила на королевской половине дворца, составляя компанию принцессе в забавах и науках. По образованию Марта не уступала Изабелле, а в чем-то даже и превосходила. Учились они вместе – присутствие Марты скрашивало скуку уроков и создавало дух соперничества, заставляя ленивую принцессу тянуться за своей смышленой подружкой. Так что даже надменная королева со временем смирилась с постоянным присутствием Марты на половине дочери и перестала донимать своего демократичного супруга, поощрявшего дружбу с «нищенкой».

Дочка прачки схватывала все на лету, учителям внимала с интересом, к урокам и заданиям относилась со всей серьезностью – не в пример капризнице Изабелле. Оно и понятно: принцессе эти науки ни к чему, так, вроде приложения к ее короне, красоте и богатству, а вот у Марты, помимо собственной прелести, иных капиталов нет, приходится рассчитывать только на свои силы. Так что любая наука на пути к мечте может сгодиться.

А мечта у нее была самая обыкновенная: выйти замуж за любимого да путевого, поселиться в домике на берегу тихой речки, воспитывать детишек да заботиться о родителях. Зря королева волновалась, что дочка няньки, все время находясь в тени принцессы, вырастет завистливой, злой и только и будет думу думать, как принцессу со света сжить и ее место занять. «Ха-ха-ха», – сказал на это король. «Больно надо!» – ответила бы сама Марта, мечтавшая о тихой жизни вдали от шумного и суетного дворца.

Вот только мечта эта была пока невыполнима: выбор женихов был небогат, а те, что имелись в наличии, придирчивую невесту совсем не устраивали. К тому же ее приемный отец был нужен при дворе и был не вправе распоряжаться собой до тех пор, пока не подготовит себе достойную смену. А шутка ли это – выучить лекаря для королевского семейства! Три ученика за десять лет было у Жюльена. Один на четвертом году учебы повредился в уме от переизбытка премудрости и теперь лечит лягушек в пруду, считая их заколдованными принцессами. Другой, отучившись половину шестилетнего срока, возгордился и решил, что все на свете знает. Не пожелав тратить еще три года на изучение целительских наук, он открыл собственный кабинет в городе и табличку на нем повесил: мол, ученик самого Жюльена. К этому неучу теперь запись за месяц вперед ведется, да только отцу Марты от этого не легче. Третий ученик всем был хорош – и умен, и прилежен, и благовоспитан, и пригож; Жюльен серьезно прочил его в свои преемники. Да только однажды поутру король обнаружил, а точнее говоря застиг пригожего ученика лекаря, прогуливающимся поутру в районе спален королевы и принцессы… С тех пор красавчик, на обучение которого Жюльен угробил два года жизни, прогуливался в десяти пушечных выстрелах от дворца. И вот уже два месяца лекарь подыскивал нового кандидата в преемники, расспрашивал всех знакомых, развешивал объявления по всему городу, сулил непомерную стипендию и жизнь на полном обеспечении во дворце. Желающих заграбастать стипендию и поселиться бок о бок с королевским семейством нашлось немало. Но из них серьезно мечтающих связать свою жизнь с медициной можно было пересчитать по пальцам, и те не подходили для роли придворного лекаря по ряду причин. И дня не проходило, чтобы в замок не наведался очередной проходимец.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации