Текст книги "Люби как в 20!"

Глава 7

На следующий день в университете я внимательно наблюдала за студентками – как одеваются, как себя ведут, о чем говорят. Фильмы фильмами, а мне нужно было играть перед Данилой студентку здесь и сейчас. С каждым нашим свиданием я рисковала все сильней, и права на ошибку у меня не было.

Сразу после работы я отправилась в торговый центр. Первым делом зашла в салон мобильной связи, где выбрала недорогой смартфон розового цвета и купила новую симку для связи с Данилой. Пришлось оформить на свой паспорт, но вряд ли Данила будет проверять настоящего владельца. И потом всегда можно сказать, что симку мне купила старшая сестра! Главное, чтобы номер был новенький и нигде не светился.

Я чувствовала эйфорию, как будто начинаю новую жизнь – где меня ждут свидания с Данилой, прогулки по паркам и поцелуи, как в самом романтичном кино!

Потом зашла в уже знакомый магазин молодежной одежды. Раз уж я планирую притворяться студенткой дальше, мне нужно больше вещей. Сразу направилась к полкам со свитерами и прихватила другой, белый с зайчиком.

– Себе выбираете? – Знакомая продавщица подошла ко мне со спины и, когда я обернулась, узнала меня. – А, это вы! Понравились сестре вещи?

– Очень! Просила купить еще.

Я принялась перебирать стойки с платьями – надо было найти что-то поромантичнее, чем джинсы. Но тут продавщица выхватила вешалку с длинной юбкой-пачкой из розового фатина.

– А такую не хотите?

– Ну не знаю, – я с сомнением посмотрела на юбку принцессы. Мои студентки носили такие, но мне она уже была не по возрасту.

– Сейчас очень модно среди молодых девчонок, – добавила продавщица. – Вашей сестре сколько?

– Двадцать, – механически соврала я.

– Вот увидите, ей понравится! – горячо сказала девушка.

– А давайте! – решилась я. Гулять так гулять!

– Юбка будет отлично смотреться с той розовой курткой, которую вы купила, – добавила продавщица, направляясь к кассе. – А еще к ней хорошо подойдут кроссовки или ботинки на рифленой подошве.

Я вспомнила те, которые на днях привлекли мое внимание в витрине, и, расплатившись за одежду, отправилась в обувной. Ботинки по-прежнему стояли на витрине и словно ждали меня.

– Дайте примерить! – попросила я молоденькую продавщицу.

Та окинула меня цепким взглядом с головы до ног и остановилась на моих классических сапожках на каблуке, в которых я хожу на работу.

– Разве это ваш стиль? – удивилась она.

– Я выбираю подарок сестре, – привычно соврала я и потрясла пакетом из магазина одежды. – Купила ей юбку, а к ней посоветовали ботинки на рифленой подошве.

– А не лучше ли ей самой зайти примерить? – Продавщица по-прежнему не торопилась услужить мне.

– У нас один размер.

– На витрине последний остался. Какой нужен?

– Тридцать шестой.

Пока продавщица доставала пару с витрины, я вспомнила, как Данила назвал меня Дюймовочкой в боулинге, когда брал сменную обувь, и губы сами собой расплылись в улыбке.

– Повезло, – донесся до меня удивленный голос продавщицы. – Это он и есть.

Я нетерпеливо выхватила ботинки у нее из рук, бросила пакеты с покупками на пуф и присела рядом. Ботинки оказались как раз моего размера, смотрелись непривычно, но современно. Я с сомнением прошлась в них перед зеркалом. Такую обувь я никогда не носила и вряд ли надену их куда-то, кроме свидания с Данилой. Выбрасывать деньги на ветер не хотелось. Но тут я заметила, как покупательница лет двадцати с завистью смотрит на мои ботинки.

– А есть такие тридцать шестого размера? – спросила она у продавщицы, и та кивнула на меня:

– Есть, если женщина не возьмет.

– Я беру! – решительно выпалила я.

– Зачем вам такие? – У юной покупательницы чуть глаза на лоб не полезли. И ее можно было понять. Ведь я была одета в блузку, юбку и пальто, в которых хожу на работу, и хулиганские ботинки на грубой подошве с моим образом училки никак не сочетались.

– В подарок сестре. Она как раз вашего возраста, – я мило улыбнулась, а сама представила, как пойду на свидание к Даниле в этих ботинках.

Затем направилась к кассе и без колебаний выложила за них круглую сумму.

Потом я завернула в магазин бижутерии и прикупила несколько ярких колье, серег и браслетов – какие носили мои студентки. Стоят они недорого, но помогут мне притвориться моложе.

Напоследок зашла в косметический магазин, где купила розовую помаду, светлый блеск для губ и еще один бальзам для губ с ароматом клубники – пригодится целоваться с Данилой!

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – ко мне подкралась еще одна продавщица – тоже гораздо моложе меня. – Выбираете себе или в подарок?

Я поспешно кинула бальзам для поцелуев в корзинку и попросила посоветовать духи для моей младшей сестры.

– Сколько лет сестре?

– Двадцать, – уже привычно соврала я.

Девушка показала мне несколько ярких флакончиков, и я выбрала один из них – в форме яблока, со свежим фруктово-цветочным ароматом, навевающим ассоциации с летним днем и юностью. Он напомнил мне туалетную воду, которая у меня была на первом курсе, и кардинально отличался от духов, какими я пользовалась сейчас – более строгих и женственных, с ароматом жасмина, розы и сандала.

– Прекрасный выбор! – одобрила консультант. – Юные девушки его очень любят, вашей сестре понравится.

Я улыбнулась, кладя коробочку в корзинку. Надеюсь, что в первую очередь эти духи понравятся Даниле. Ведь я покупаю их для него.

– Тональный крем или тоник от прыщей не нужны? – спросила меня консультант, ведя к кассе.

Я недоуменно посмотрела на нее.

– У меня нет прыщей!

– Для вашей сестры, – пояснила девушка. – У нас есть очень хорошие средства.

– Спасибо, не надо.

– А себя чем побалуете? – соблазняла она, ведя мимо витрин с разноцветными флакончиками.

– У меня все есть, – заверила я, неся корзинку с покупками и предвкушая свидание с Данилой.

– Уже пользуетесь антивозрастной косметикой? От первых морщин?

Она притормозила у стенда известной марки, а я в ужасе уставилась в зеркало. Морщины? Где?! В зеркале я ничего такого не увидела и расслабилась, но консультант не отставала:

– Пробовали эту марку? У нее отличная линейка против первых признаков старения.

– Честно говоря, я еще не пользуюсь антивозрастной косметикой.

– После тридцати уже пора, – безапелляционно сказала девушка, которая выглядела ровесницей Данилы и смотрела на меня, как на мамонта. – Вам сколько – тридцать три, тридцать пять?

– Тридцать недавно исполнилось, – слабо пролепетала я, как будто признавалась в преступлении.

– Мне двадцать пять, а я уже делаю профилактические курсы сыворотки, – она смерила меня строгим взглядом, под которым я почувствовала себя двоечницей, не выучившей урок. – Но вам нужно что-то посерьезней. Советую это средство с эффектом ботокса.

Она протянула флакончик с полки.

– Беру, – я не глядя, бросила его в корзинку – к розовой девчачьей помаде и духам.

– А крем для глаз не нужен? От темных кругов и отеков.

Я содрогнулась и закивала:

– Тоже давайте!

– Вот еще очень хороший дневной уход, прекрасно увлажняет сухую кожу, предотвращает потерю влаги и разглаживает мимические морщинки. Я смотрю, у вас довольно живая мимика…

– Возьму! – перебила я, хватая предложенную мне коробочку.

– И ночной крем из той же линейки. Они хорошо работают в комплексе с той сывороткой, что вы взяли.

– Уговорили!

– Есть еще хороший тональный крем от несовершенств, с антивозрастным эффектом, увлажняет и разглаживает мелкие морщинки.

– Беру!

Несовершенств я себе позволить не могла! Не в мои тридцать и не на свиданиях с Данилой.

– А еще женский возраст выдают шея и зона декольте – им тоже нужен особый уход, – нашептывала консультант, а я уже завороженно тянулась за заветным флакончиком. – И, конечно, руки! По ним сразу можно определить возраст женщины.

– Дайте два! – вошла в азарт я. Один крем положу дома, а второй брошу в сумочку, чтобы пользоваться на работе.

– Еще у нас есть очень хорошее антицеллюлитное средство, – консультант подошла к следующему стенду, а я, как загипнотизированная, двинулась за ней. – Сейчас действует акция: при покупке одного средства второе вы получаете в подарок. Очень выгодно.

Я согласилась на всё и выложила за уходовую косметику почти половину зарплаты. Ведь мне нужно быть во всеоружии, и Данила не должен заподозрить, что я его старше!

Только придя домой и выложив все покупки на стол, я поняла, что переборщила и поддалась панике, а юная, но хитрая консультант меня успешно раскрутила.

Поэтому, когда в тот вечер мне позвонила бывшая одноклассница Оля и попросила взаймы денег, я ей отказала. С Олей мы уже давно не общались, сумму она просила крупную – пятьдесят тысяч, а на что, не сказала и быстро простилась. Ее звонок оставил осадок в душе – стало ясно, что Оля звонила мне не потому, что соскучилась, а потому что ей были нужны деньги.

Но думать об этом было некогда – пора было собираться на свидание к Даниле. Знать бы еще, куда он меня сегодня поведет! Спросить я не могла – ведь номера парня у меня пока не было.

Сборы на свидание с Данилой уже превратились в ритуал. В ванную я вошла тридцатилетней преподавательницей Полиной – со строгим пучком и деловым дневным макияжем. Но стоило смыть косметику, распустить волосы и встать под душ, как я преображалась в Алину. Аромат клубничного геля для душа теперь стойко ассоциировался у меня с Данилой – ведь в тот вечер, когда я впервые открыла флакончик, парень принял меня за свою ровесницу. Из ванной я вышла юной студенткой – с чистым лицом и мокрой копной волос, которая высохнет сама собой крупными локонами и станет моим главным отличием от строгого образа Полины.

Для свидания с Данилой я переоделась в джинсы и новый белый свитер с зайчиком, который купила сегодня. Хотела надеть розовую юбку-пачку, но решила отложить ее для более торжественного случая. У зеркала в прихожей я разложила свои косметические покупки и тронула губы розовым блеском – чтобы не заветрились. А на шею и запястья брызнула новый фруктово-цветочный аромат и сразу же почувствовала себя юной и счастливой.

Данила не заставил долго ждать и скоро позвонил в квартиру. Когда я открыла дверь, он окинул меня медленным взглядом, а я занервничала. Что-то не так? Он что-то заподозрил?

– Я тебе говорил, что ты самая красивая девушка на свете? – спросил он с нежной улыбкой.

Я зарделась от этого нехитрого комплимента. Честно говоря, мне такого вообще никто в жизни не говорил. Но главное, что Данила ничего не подозревает и по-прежнему считает меня своей ровесницей.

– Классные ботинки! – похвалил парень, пока я шнуровала новую пару на рифленой подошве.

Когда он помогал мне надеть куртку, на миг я оказалась в его теплых объятиях и взволнованно замерла, чувствуя, как быстро заколотилось сердце. Я ждала, что он меня поцелует, но Данила бросил осторожный взгляд на комнату, где я забыла выключить свет.

– А твоя сестра? – понизив голос, спросил он.

– Еще на работе, – соврала я.

– На улице холодно. Не забудь шапку! – Он достал ее с полочки над вешалкой и нахлобучил мне на голову.

Мои волосы уже высохли и снова превратились в копну каштановых кудряшек. Я взяла ключи и выключила свет.

За спиной Данилы, когда мы вышли на площадку, я заметила рюкзак.

– Мы идем в поход? – пошутила я.

– Почти, – туманно ответил он.

Надеюсь, там не будет его друзей или моих студентов, напряглась я, входя за ним в лифт.

К моему удивлению, Данила нажал не на первый этаж, а на последний – двадцать первый.

– Мы идем к кому-то в гости? – растерялась я.

– Это сюрприз!

Я не знала никого, кто жил бы на последнем этаже, и настороженно гадала, что за сюрприз приготовил мне Данила и зачем он сказал мне одеться потеплей и проследил, чтобы я не забыла шапку.

Выйдя за ним из лифта, я прислушалась – не гремит ли музыка. Но никакого намека на вечеринку не было. Данила прошел мимо чужих квартир и свернул за угол. Теперь я смогла увидеть железную лестницу, ведущую наверх и упирающуюся в закрытый люк. Остановившись возле нее, он достал ключ.

– Готова увидеть звезды, солнце? – Парень с улыбкой взглянул на меня.

– А это вообще законно? – засомневалась я. – Откуда у тебя ключ?

– Не включай Полину, – усмехнулся он.

– Что? – Я похолодела и попятилась. Неужели он обо всем догадался?

– Не говори, как твоя сестра, – фыркнул он. – Алька, тебе двадцать. Когда еще лазать по крышам, как не сейчас?

После таких слов я уже не могла дать задний ход. Это было все равно что признаться в том, что я на десять лет старше и не способна на спонтанные поступки.

– Ладно, – решилась я, делая шаг к лестнице. Ведь двадцатилетняя Алька так бы и поступила, правда?

Данила первым забрался наверх, отпер люк и толкнул его, открывая кусочек звездного неба, а затем выбрался на крышу. Поднимаясь за ним, я думала о том, что покупка ботинок на рифленой подошве себя уже оправдала. Как бы я сейчас лезла в сапогах на шпильках? Да я бы сразу убилась – если не на лестнице, то на крыше! Вот почему Данила похвалил мои ботинки – не потому, что они ему понравились внешне, а потому, что они как раз подходили для того, что он задумал.

Парень помог мне подняться из люка, и я сразу же ощутила порыв холодного ветра. Данила взял меня за руку и подвел к ограждению, за которым внизу разливалось море вечерних огней.

– Как красиво, – ахнула я, завороженно глядя под ноги.

С высоты открывался гораздо более эффектный вид, чем из моего окна. Весь район лежал у наших ног, мерцая огнями фонарей, а по дороге вилась алая лента автомобильных фар – вечерние пробки были в разгаре.

Снова налетел ветер, разметав мои волосы и бросив их в лицо. Но не успела поежиться, как Данила обнял меня за плечи со спины, закрывая от ветра и согревая своим теплом.

– Подумал, что тебе понравится, – шепнул он, и я почувствовала, как он напрягся в ожидании моего ответа.

– Я еще никогда не была на крыше, – призналась я, греясь в его руках.

Вид, который открывался с высоты птичьего полета, завораживал.

– Мы как будто парим высоко над городом – как влюбленные с картины Марка Шагала. – Задумавшись, я не заметила, как произнесла свою мысль вслух, и тут же смутилась. А Данила, тихонько рассмеявшись у меня над ухом, подсунул мне руки под подмышки и развел мои руки в стороны.

– Так? – спросил он.

– Да нет же, – теперь уже рассмеялась я. – Это из «Титаника». А у Шагала по-другому.

– Придется тебе заняться моим художественным воспитанием, – весело заметил Данила. – Потому что в живописи я абсолютный профан. Давай как-нибудь сходим вместе в музей?

Я не ответила на его вопрос, а сказала, продолжая смотреть на мерцающие внизу огни города:

– Спасибо, Даня. Что бы ни случилось, я запомню этот вид навсегда.

– Да что может случиться, солнце? – Он беззаботно рассмеялся и развернул меня лицом к себе. – Пока ты со мной, ничего не случится. Обещаю.

А ведь и правда, рядом с ним мне было спокойно стоять на краю крыши. Я чувствовала себя защищенной и счастливой. А когда он называл меня «солнце», мое сердце таяло от нежности. И хотелось верить, что он обращается ко мне – настоящей Полине.

Смелые губы Данилы приникли к моим, окутывая теплом и опьяняя. Звездное небо поплыло над головой, и я крепче ухватилась за плечи парня, боясь упасть.

Мы целовались на ветру на краю пропасти высотой в двадцать этажей, и я чувствовала, как все беды и горести, которые я пережила за последние десять лет, отпускают меня, и сердце наполняет счастье, способное оторвать меня от земли, как воздушный шарик.

Прервав поцелуй, Данила потянул меня от края крыши.

– Идем, это еще не все сюрпризы.

Он наклонился за рюкзаком, который оставил у люка.

– Надеюсь, у тебя там не парашют? – испуганно вырвалось у меня. Недавно в новостях я видела, как какой-то бейсджампер-экстремал разбился, прыгнув с высотки. При мысли о том, что Данила может так же бездумно рисковать своей жизнью, у меня похолодело сердце.

– Всего лишь кофе, – Данила рассмеялся, вынимая из рюкзака термос и свернутый плед. – Извини, что не твой любимый капучино. Просто кофе с молоком.

Я зарделась – мне было приятно, что он запомнил мой любимый напиток.

Рядом с люком стоял перевернутый деревянный ящик. Должно быть, мы не первые выбирались на крышу полюбоваться звездами. Мы сели на ящик, укрылись одним пледом на двоих и пили кофе из железных кружек. Было тепло, уютно и так романтично, что я не верила, что это происходит со мной наяву, а не во сне.

– Ты необыкновенная девушка, Алька, – Данила потянулся ко мне и поцеловал в губы, заставляя затрепетать.

Здесь, под звездным небом, было так неправильно и низко обманывать его. И я решилась.

– Подожди, Данила. Хочу тебе кое-что сказать, – я отстранилась, тяжело дыша, и взглянула ему в глаза.

Они сияли мне в темноте, и я заранее ненавидела себя за то, в чем собиралась признаться.

– Да? И что же? – Данила широко улыбнулся.

Я прочистила горло, собираясь с духом, и сипло выдохнула:

– Полина… она…

Хотела сказать: «Она это я», но Данила не дал мне продолжить.

– Давай не будем вспоминать о ней. Хотя бы еще пять минут.

Он снова поцеловал меня – нежно, сладко, до головокружения. И я не нашла сил спорить с ним и прервать такой волшебный поцелуй.

Мы снова парили над городом в темноте, которая скрывала нас от всего мира. Звезды сияли нам с небес, а гром и молния не поразили меня на месте за мой обман – за то, что притворяюсь той, кого нет. И я позволила себе забыть обо всем и просто быть счастливой в теплых и сильных объятиях Данилы.

Не знаю сколько прошло времени – пять минут, а может, целая вечность. Данила первым оторвался от меня и поднялся с места.

– Пойдем, а то твоя сестра тебя потеряет.

Я недоуменно захлопала ресницами, возвращаясь с полета в небесах на крышу нашего дома. О чем он? Какая еще сестра? К счастью, мне хватило ума не ляпнуть это вслух.

– Алин, – позвал Данила, протягивая мне руку, а я в панике застыла, глядя на него снизу вверх. Неужели он обо всем догадался? – Ты же о ней хотела что-то сказать? – Парень вопросительно смотрел на меня, и я, спохватившись, вложила ладонь в его руку и поднялась с ящика.

– Ах да, она будет волноваться, что я долго… – пробормотала я, отводя глаза. Врать в лицо Даниле было невыносимо.

На краю крыши мы остановились, чтобы еще раз полюбоваться головокружительным видом с высоты птичьего полета. Внизу люди спешили домой, ползли автобусы, развозя пассажиров, гудели машины. А мы как будто парили над городом и его суетой. И сейчас было абсолютно неважно, сколько лет Даниле и мне. Нам было хорошо вдвоем, и я загадала желание, чтобы моя сказка с ним продлилась как можно дольше. Хотя я и понимала, что вечной она не будет, и в конце романа с ним меня ждет горькое разоблачение, а не звон свадебных колоколов. Но сейчас думать об этом совершенно не хотелось. Я обняла Данилу и поцеловала с таким пылом, с каким никого никогда не целовала.

– Ух ты, – весело пробормотал он, когда я отстранилась. – А ты горячая девчонка!

Я смущенно зарделась и счастливо подумала: пока он видит во мне девчонку, меня ждет еще много классных свиданий!

– Кстати, – спохватилась я. – Я купила новый телефон, можешь мне звонить и писать!

Я протянула Даниле розовый смартфон, и он набрал на нем свой номер и позвонил, чтобы сохранить мой телефон. Не удержавшись, я заглянула ему за плечо и увидела, что он записал меня как «Солнце». И это был хороший знак, ведь Алина было чужим, не моим именем. А солнцем могу быть и я настоящая!

Мы спустились обратно с крыши, и Данила проводил меня на лифте до этажа, поцеловав на прощание.

– До завтра? – шепнула я, гадая, какое свидание меня ждет следующим.

Но Данила, посерьезнев, покачал головой.

– Прости, солнце. Завтра не получится.

Видимо, сожаление слишком явно отразилось на моем лице, потому что Данила широко улыбнулся и щелкнул меня по носу:

– Не кисни, малыш! Обещай, что будешь скучать.

– Буду, – вырвалось у меня.

И только когда я вошла в свою квартиру, оставшись одна, поняла, что мои слова не были пустым обещанием. Я уже скучала по Даниле! Как бы мне хотелось не отпускать его, а привести домой, завалиться на диван в обнимку и посмотреть какую-нибудь дурацкую киношку! Но предполагалось, что дома уже ждет вредная сестра, поэтому я не могла предложить Даниле ничего подобного.

Я стянула шапку с помпоном, выложила розовый смартфон на тумбочку и повесила розовую куртку рядом со своим черным пальто. Расшнуровала новые ботинки, которые прошли боевое крещение крышей. Заглянула в комнату, чтобы проверить, не звонил ли кто на мой основной телефон в мое отсутствие.

Новых звонков не было, а последней, кто мне вчера звонил, была Оля. Я задумчиво посмотрела на экран. А что, если одноклассница в беде и ей нужна помощь?

На часах было девять вечера, и я набрала Веру Куницыну, которая больше общалась с Олей в школе, чем я. Едва Вера взяла трубку, стало понятно, что я не вовремя. Фоном голосил ребенок, что-то недовольно бубнил муж.

– Вер, есть минутка? – спросила я и услышала, как громко хлопнула дверь и подруга ушла в более тихое помещение.

– Разве что минутка, – устало откликнулась она.

Я сразу перешла к делу:

– Вер, ты что-нибудь про Олю Синичкину знаешь? Она не больна?

Вера фыркнула:

– Что, и до тебя добралась? Денег просила? Вот бессовестная!

– Зачем ты так? – укорила я. – Может, у нее какая беда случилась.

– Беда у нее с головой! – сердито сказала Вера. – Оля связалась с альфонсом. Парень на десять лет младше, деньги из нее тянет. А она голову потеряла, уже все свои деньги ему раздала, в кредиты влезла.

– Да ты что… – Я ахнула и запнулась, поймав свое отражение в зеркальной дверце шкафа. Несмотря на явное осуждение со стороны Веры, я могла понять Олю, ведь оказалась в похожей ситуации и влюбилась в парня, который младше меня. Правда, он меня на деньги не раскручивал, это я его обманывала, притворяясь моложе.

– Совсем сбрендила Олька на своей любви. Так что будет просить денег – не давай! – отрубила Вера. – Она их сразу своему Диме отнесет. А тот уже заврался. То в аварию попал и гаишникам заплатить надо. То у него мама больная. То бабушка умерла, а хоронить не на что. То его в армию забирают – надо взятку, чтобы от военкомата отмазаться, то проблемы с сердцем – у этого коня двадцатилетнего. Смешно слушать! А Олька, дура, ему верит безоговорочно.

– Мааам! – заорали в трубке.

– Я в туалете! – рявкнула Вера. – Дайте спокойно поссать!

Я поморщилась, убирая трубку от уха. Никогда не слышала от воспитанной Веры таких грубых выражений, было понятно, что нервы у подруги на пределе. И это та счастливая семейная жизнь, которой она мне настойчиво желала, переживая, что я еще не замужем?

– Ты там по телефону говоришь! – возмутился мой крестник Игорек.

– Да иду уже, иду! – рыкнула Вера. – Извини, Полин. Никаких сил с моим оболтусом нет. А за Ольку непутевую у меня самой душа болит, только она ничего слушать не хочет. Спасать ее надо, а как – ума не приложу! Взрослая ж баба, а мозги ей вправить некому. Я боюсь, как бы она свою квартиру не заложила или не продала, чтобы этому аферисту деньги отдать.

Я всерьез встревожилась за одноклассницу, которая могла совершить ту же ошибку, что и я, и довериться мошеннику. Из-за бывшего мужа я лишилась просторной родительской квартиры в центре и теперь жила в однушке на окраине. Кстати, квартиру в своем районе мне помогла найти Вера – ее продавал кто-то из знакомых, а я так боялась, что меня обманут снова, что ухватилась за этот вариант.

– Может, нам втроем встретиться и поговорить с Олей? – предложила я.

– Давай! – оживилась Вера. – Меня она не слушает. Может, хоть ты сможешь ее убедить, ты же у нас ученая!

– Лучше не откладывать! – быстро добавила я. – Я как раз завтра свободна.

Мы договорились, что Вера созвонится с Олей и назначит встречу. И я отправилась на кухню, чтобы поставить чайник. Мысли об Оле уже вылетели у меня из головы, вытесненные другими. Чем таким будет завтра занят Данила без меня? Хотела бы я знать!

Фантазия охотно показывала мне кино, в котором Данила приводит на крышу другую девушку – свою ровесницу. Или веселится с однокурсниками в ночном клубе, а вокруг него вьются девчонки, которые больше подходят ему по возрасту.

Чай с ромашкой, который всегда меня успокаивал, на этот раз нисколько не утешил. Я что же, ревную Данилу? Только этого не хватало! Я вскочила с чашкой из-за стола и шагнула к мойке, но выпустила посуду из рук, и она разлетелась вдребезги.

На счастье? Собирая осколки, я вспомнила, как разбила чашку накануне 8 марта, когда подглядывала за Данилой, выгружающим вещи из машины. Тогда тоже мелькнула мысль, что разбитая посуда – к счастью. Но я даже не догадывалась, что мое счастье обретет черты Данилы, что мы будем целоваться на крыше, играть в боулинг и ходить в кино. И что я буду скучать по нему, едва расставшись. Что за наваждение!