Текст книги "Люби как в 20!"

Автор книги: Юлия Набокова
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 9
На следующий вечер мы с Данилой встретились у метро Октябрьская. Я не знала, куда мы пойдем – в кафе или погулять, но надела розовую юбку из фатина. Очень хотелось быть красивой для Данилы!
Но когда я ехала в метро и ловила на себе взгляды пассажиров, разволновалась – не слишком ли я вырядилась? Юбка привлекала ко мне лишнее внимание, и казалось, что люди видят меня насквозь – со всеми моими тридцатью годами. И никого я своим маскарадом не обману.
Когда я вышла из метро, Данила уже ждал меня, и я взволнованно шагнула к нему, опасаясь, что он высмеет мой наряд. Но в его взгляде читалось откровенное восхищение, и у меня отлегло от сердца – значит, не зря я купила эту юбку.
– Чудесно выглядишь! – Он поцеловал меня в губы, и я почувствовала себя принцессой, которая попала в сказку и встретила прекрасного принца. – Идем?
Он взял меня за руку и повел за собой.
– А куда? – с любопытством спросила я.
– Увидишь!
Когда впереди показалось здание Третьяковской галереи на Крымском валу, я обрадовалась. Я любила этот музей, но ни разу не была здесь с парнем. Только с подругами или одна.
– Я погуглил, что в Третьяковке выставляют картины Марка Шагала. В том числе «Над городом», о которой ты говорила. И мне захотелось посмотреть на нее вместе с тобой, – Данила крепче сжал мою руку, увлекая меня по ступеням ко входу.
С радостным волнением я вошла за ним в музей, расстегнула куртку и бросила взгляд в зеркало в фойе – все ли в порядке. То ли зеркало мне льстило, то ли сказывалось влияние Данилы, но из отражения на меня смотрела юная девчонка – в модной куртке, розовой юбке принцессы, с растрепанными пышными каштановыми кудрями и румянцем на щеках.
– Аль, покажи свой студенческий. – Данила первым подошел к кассе и обернулся ко мне, а я сразу не поняла, о чем он спрашивает.
– Что? – недоуменно похлопала ресницами, подходя ближе.
– Дай свой студенческий билет. По нему скидка. – Парень с улыбкой смотрел на меня, а мне захотелось бежать прочь.
Откуда у меня студенческий? Вот я и попалась!
– У меня нет, – слабо пролепетала я, чувствуя, как пол уходит из-под ног.
– Забыла? – Данила усмехнулся. – Эх ты, Маша-растеряша!
Подошла наша очередь. Он показал свое удостоверение кассиру и посетовал:
– А моя девушка свой студенческий забыла, придется купить ей полный билет.
Уставшая женщина средних лет от обаятельной улыбки Данилы поплыла, бросила на меня мимолетный взгляд и улыбнулась в ответ:
– Ладно уж, поверю на слово! Но в следующий раз, девушка, приходите со студенческим билетом.
Я кивнула, не веря тому, что легко отделалась. В гардеробе мы сдали верхнюю одежду, Данила взял меня за руку и повел в залы галереи.
Но мое настроение уже было испорчено. Вместо того, чтобы наслаждаться свиданием в музее, я скользила взглядом по картинам и не могла не думать о том, что моя шутка затянулась. Как долго я еще смогу обманывать Данилу и притворяться на десять лет моложе? Я не ровесница ему, и нечестно вводить его в заблуждение.
– Потрясающая работа, правда, Алька? – Данила окликнул меня, положив руки на плечи, а я вздрогнула, поняв, что бездумно пялюсь на морской пейзаж какого-то современного художника.
– Пойдем, Шагал где-то дальше, – Данила потянул меня за собой, а я отметила, с каким интересом проводили его взглядом две девушки-студентки. Вот с кем ему бы стоило ходить на свидания и крутить роман. А я дурачу парню голову и напрасно трачу его время, тогда как он мог бы встретить девушку, которая ему подходит!
Даже розовая юбка, которая поначалу меня так радовала, стала раздражать. Казалось, все на меня смотрят и видят, что никакая я не принцесса, а тридцатилетняя тетка, нарядившаяся не по возрасту.
– Что-то не так? – Данила поймал меня за руку в одном из залов и заглянул в глаза. – Ты какая-то грустная.
«Просто мне тридцать лет!» – рвалось у меня с губ, но вместо этого я через силу улыбнулась и сказала:
– Пойдем смотреть Шагала!
Мы миновали пару залов, и нашему взгляду предстала картина «Над городом», которую я вспоминала, стоя в объятиях Данилы на крыше. Теперь мы остановились напротив нее, и руки парня так же легли мне на плечи.
– Ух ты, они правда летят, – шепнул мне на ухо Данила, явно впечатленный увиденным.
Картина была не очень большой и похожей на окно, распахнутое в ночной город. Внизу спали деревянные домишки, а вверху в небе парили двое влюбленных.
– Шагал воспринимал любовь как полет, а на картине изобразил себя и свою жену Беллу, – тихо сказала я. – Влюбленные выглядят единым целым, как половинки, нашедшие друг друга. Видишь?
– Да, сразу и не поймешь, где заканчивается фигура мужчины и начинается женская, так тесно они переплелись, – согласился Данила и обнял меня крепче. А у меня сердце сладко замерло в груди – в его руках я чувствовала себя так, словно обрела свою половинку.
– Шагал и Белла встретились в 1909 году. Он был бедный художник, она – дочь ювелира, – факты из жизни любимого художника я знала наизусть и охотно делилась ими с Данилой. – Ему было двадцать, а ей четырнадцать, – тут я запнулась, подумав о нашей разнице с Данилой – не в мою пользу. Интересно, полюбил бы Шагал Беллу, если бы она была его старше? Стала бы она тогда его музой и любовью всей жизни?
– И что же, они сразу поженились? – Данила легонько сжал меня за плечи.
– Нет, – я вздрогнула, возвращаясь в зал галереи. – Шагал уехал в Париж на четыре года, а Белла ждала его. Они поженились в 1915 году, когда он вернулся в Витебск. На этой картине они парят над Витебском. А когда он писал ее, они уже были супругами и родителями, – продолжила я. – Полет – метафора любви, которая окрыляет героев и возносит их над повседневностью. Видишь, в левой части картины внизу коза и мужик со спущенными штанами?
Данила усмехнулся, заметив забавные детали картины, на которые я указала. Коза была зеленой, а мужик присел у забора, собираясь справить нужду.
– А почему коза зеленая? – удивился он.
Я пожала плечами:
– Шагал любил зеленый цвет. А может, хотел подчеркнуть нереальность происходящего – то ли явь, то ли сон. Видишь, город внизу как будто окутан дымкой, а лица влюбленных прорисованы нечетко? Как будто он хотел изобразить не тела, а души.
– С тобой никакого экскурсовода не надо, – заметил Данила. – Откуда ты все знаешь, Алька?
– Погуглила, – смутилась я, отругав себя за то, что разумничалась. Я так могу выдать себя!
Мы некоторое время постояли в тишине, глядя на картину. Я бы многое отдала, чтобы проникнуть в мысли Данилы. Я же могла думать лишь о том, что мы слишком разные. Если бы только Данила родился на десять лет раньше или я в одно время с ним, у нашей сказки мог быть счастливый финал и мы, как Белла с Шагалом, могли бы так же парить от счастья всю жизнь. Шагал не раз говорил, что рядом с Беллой ощущает невесомость и покой. То же чувствовала и я рядом с Данилой. Но наш с ним полет будет коротким и ярким. Что ж, не всем романам суждено закончиться браком, семейной жизнью и рождением детей. Какие-то бывают стремительными, как полет кометы. Но будь у меня возможность вернуться на неделю назад и отказаться от свидания с Данилой, открыв ему правду о себе, я бы ничего не изменила и соврала ему опять. Чтобы сейчас оказаться в его объятиях напротив картины Шагала и хотя бы ненадолго почувствовать себя счастливой.
– Они долго прожили вместе? – нарушил молчание Данила.
– Почти тридцать лет, до самой смерти Беллы, – без запинки ответила я. – И даже после ее смерти он продолжал рисовать ее на своих картинах.
– Как романтично, – шепнул парень мне на ушко. – Я бы тоже хотел тебя нарисовать, если бы умел.
Сзади нас раздалось раздраженное покашливание. Данила выпустил меня из объятий, и мы отошли к другой картине, а наше место тут же заняла сухощавая бабулька в очках, вплотную приблизившая нос к картине.
– Мне кажется или она разглядывает мужика со спущенными штанами? – шепнул Данила.
Я хихикнула, а бабулька с подозрением обернулась. Мы тут же отвернулись к другой картине – «Ландыши», и Данила попросил:
– Расскажи еще что-нибудь интересное!
– Про эту ничего не знаю, – соврала я, хотя могла бы поведать ему, что эта картина была написана вскоре после того, как у художника и супруги родилась дочь Ида. Глядя на букет ландышей, Белла пожалела вслух, что их красота так мимолетна и они скоро увянут. На следующий день Шагал нарисовал для нее эту картину.
Я могла бы еще многое рассказать Даниле о других картинах в зале и о жизни художника, если бы могла быть самой собой, а не притворялась студенткой на десять лет моложе. Но я боялась выдать себя, поэтому молчала, переходя вслед за ним от одной картины к другой.
Напоследок мы остановились у информационного постера, где коротко была описана жизнь художника.
– В двадцатые годы прошлого века уехал из России во Францию, – читал вслух Данила, – дожил почти до ста лет и стал первым художником, который удостоился выставки в Лувре при жизни. Ему тогда было девяносто. Ничего себе, – Данила покачал головой. – Я столько не проживу.
А я снова взгрустнула, вспомнив о разнице в возрасте между нами. Даже если Даниле повезет дожить до девяноста лет, я уж точно до ста не доживу!
– Устала, Аль? – Данила заметил мое настроение. – Предлагаю на этом закончить общение с прекрасным и прогуляться!
Я вложила руку в его ладонь и полетела за ним сквозь анфиладу залов, мимо картин в рамах, которые скрывали сотни художественных миров. Если бы меня сейчас видел Шагал, он бы тоже изобразил меня парящей от счастья.
Мы перешли дорогу от Третьяковской галереи к Парку Горького и свернули к набережной. Я бывала здесь летом, но впервые оказалась в середине марта, когда еще не сошел снег.
Набережная была абсолютно пуста, а Москва-река еще была покрыта льдом, по обочинам лежал рыхлый снег. Март в этом году выдался по-зимнему холодным. Я поежилась на пронизывающем ветру, а Данила внезапно спросил:
– Знаешь, какой сегодня день?
– Пятнадцатое марта, – удивленно ответила я, глядя на него.
– Ответ правильный, но не верный! – Он сиял, как будто сегодня какой-то праздник. – Даю тебе еще одну попытку.
– Твой день рождения? – насторожилась я, резко останавливаясь. – Прости, я без подарка!
А сама опять подумала: сколько же Даниле лет?
– Нет, день рождения у меня в августе, – парень рассмеялся и притянул меня к себе, обняв за талию. – А сегодня наш с тобой праздник, солнце. Ну?
Я в недоумении смотрела на него, не понимая, о чем он.
– Сегодня ровно неделя с нашего знакомства! – торжественно провозгласил Данила.
– Да? – удивилась я и хотела возразить, что мы познакомились седьмого марта – когда столкнулись в лифте и Данила впихнул между нами барный стул, а затем предупредил, что завтра у него вечеринка.
– Я очень рад, что неделю назад ты пришла ко мне на вечеринку, – добавил Данила, – и мы встретились.
Я осеклась, поняв, что парень имел в виду 8 марта – когда я пришла к нему домой, а он принял меня за ровесницу. Именно тогда он впервые увидел Алину. Которой на самом деле нет.
Но тут Данила коснулся моих губ губами, и все мысли вылетели у меня из головы. Потому что ничего волшебнее, чем это, в моей жизни не было. Как будто я вернулась на десять лет назад, как будто судьба давала мне шанс прожить юность заново.
В призрачном свете фонарей казалось, что мы одни во всем мире, и не имеет значения, сколько мне лет.
Данила по-прежнему ни о чем не догадывался, и мы продолжили прогулку по набережной. Он принялся рассказывать о себе и студенческой жизни. Я вспоминала веселые истории из своих студенческих лет – десять лет назад. Когда я поведала забавный эпизод с участием Веры Куницыной, Данила внезапно сказал:
– Прикольная у тебя подруга! Хотел бы я с ней познакомиться.
Я вздрогнула, вспомнив, как Данила уже видел Веру в кинотеатре на нашем первом свидании и назвал ее тогда противной теткой.
– Зачем? – резко спросила я.
– Мне кажется, она бы влилась в нашу компанию.
Это вряд ли! Я отвернулась, чтобы скрыть смятение. А Данила не отставал:
– А у нее есть парень?
– У кого? – растерялась я.
– У твоей подруги Веры.
– Есть, – сухо ответила я. Точнее – ребенок и муж, и Данила их тоже видел! Но не скажешь же ему правду!
– Жаль, – расстроенно протянул он. – А то я уже хотел познакомить ее со своим другом Пашкой. Он тоже прикольный парень и одинокий.
Я промолчала, отвернувшись к скованной льдом Москва-реке. Пока мне удавалось обманывать Данилу, но я знала, что иду по тонкому льду и в любой момент могу оступиться.
– О чем задумалась? – Вопрос Данилы застиг меня врасплох. Мы остановились в круге желтого фонаря, и парень обнял меня за талию, пристально глядя в глаза.
– О том, что со мной такого никогда не было, – из всех вариантов правды я выбрала самую безобидную. Ведь мне раньше не приходилось гулять с парнем темным вечером по Нескучному саду, греться в его объятиях и целоваться так, как будто мне двадцать лет.
– Ничего удивительного, – Данила усмехнулся уголками губ. – Ведь ты еще совсем малышка.
Сердце сладко сжалось от его слов и ухнуло в пропасть – ведь он видел во мне ту, кем я не являлась.
Мы дошли по набережной до стеклянного моста, за которым начинался Нескучный сад. Данила предложил сделать совместное селфи, и я растерялась. Не хотелось, чтобы мой снимок у него в телефоне увидел кто-то еще и мог узнать меня.
– Я плохо получаюсь на фотках, – заюлила я.
– Быть такого не может! Я хочу с тобой совместную фотку на память об этом дне, – Данила весело улыбнулся. – Ну же!
И я не смогла ему отказать.
– Ну вот, а говорила, что плохо! – Данила показал наше селфи, и я была вынуждена признать, что мы довольно мило смотримся вместе. Если не знать, что я на десять лет старше!
– Сколько тебе лет, Даня? – вырвалось у меня. – Ты так и не сказал…
– А это важно?
– Да!
– Двадцать, – он с улыбкой взглянул на меня сверху вниз и добавил: – А может, двадцать пять? Что-то с памятью моей стало.
Рассердиться его шуточкам я не успела – он снова меня поцеловал. Его дыхание пьянило сильней шампанского, и в один миг мне сделалось так жарко, как будто мы перенеслись в август. Когда Данила был рядом, я словно оказывалась в сказке.
Потом, когда мы свернули в Нескучный сад и шли по темным пустым аллеям, я бросала на Данилу взгляды украдкой и пыталась представить его тридцатилетним, своим ровесником, но не смогла. Ровесник не повел бы меня гулять поздним вечером в Нескучный сад при температуре около нуля. С ровесником я бы сейчас сидела в теплом зале ресторана. Или готовила бы ему ужин у себя на кухне.
– Слушай, а у тебя нет старшего брата? – вырвалось у меня. Я понимала, что с парнем у меня нет будущего, но вдруг у него есть брат, который больше подходит мне по возрасту и с которым я тоже могла бы парить от любви.
Данила покачал головой, разбивая мои надежды:
– Нет, я один у родителей.
Я опустила глаза, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. Конечно, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– А если бы был? Сестру хотела познакомить? – подколол меня Данила.
– Почему бы и нет?
– Тогда хорошо, что мой старший брат не родился, – фыркнул парень.
– Почему это? – напряглась я.
– Потому что твоя сестра кого хочешь запилит!
– Знаешь, что! – вспылила я. – Не смей говорить гадости про мою сестру! Ты ее совсем не знаешь!
Я толкнула его в грудь и быстро пошла вперед, не оборачиваясь. Данила нагнал меня и поймал за руку.
– Ну извини, солнце. Я не хотел тебя обидеть!
Вот именно, что меня! Только он об этом даже не догадывается.
– Расскажи мне о сестре, – внезапно попросил Данила.
Я растерянно взглянула на него.
– Зачем?
– Ну, она же твой близкий человек, я хочу узнать ее получше.
Я помолчала, обдумывая, что можно ему рассказать. Ведь речь шла не о сестре, а обо мне самой! Как же я запуталась!
– Полине пришлось рано повзрослеть, – осторожно начала я. – Она училась на первом курсе, когда от инфаркта умер отец. А еще через полгода у мамы диагностировали онкологию…
Я запнулась, сдерживая подступившие к горлу слезу. Следующие два года я провела с мамой по больницам, но это ей не помогло.
– Прости, я не хотел тебя расстроить… – Данила с сочувствием взглянул на меня.
– Ничего, это было давно, – глухо сказала я. – Десять лет назад.
– Десять лет назад? – переспросил Данила. – Ты же тогда совсем девчонкой была.
Ну да, девчонкой. Когда мои однокурсницы после занятий веселились на дискотеках, я сидела у постели мамы и ухаживала за ней. Деньги, оставленные отцом, стремительно таяли. Окончив первый курс, мне пришлось взять академический отпуск и устроиться на работу. Я корила себя, что провожу меньше времени с мамой, но я зарабатывала деньги, необходимые на жизнь и лекарства. Последний месяц своей жизни мама провела в хосписе. Я смогла обеспечить ей отдельную палату, но меня не было с ней в тот день, когда она умерла. Я была на работе, и нет ни дня, когда бы я ни корила себя за это. Хотя нянечка, которая ухаживала за мамой, и утешала меня, что мама умерла тихо, не приходя в себя, и она бы все равно меня не увидела. Но я хотя бы могла подержать ее за руку и быть с ней до последнего вздоха.
– А кто тебя воспитывал? – спросил Данила, возвращая меня из печальных воспоминаний.
Я нахмурилась, не понимая, о чем он.
– Тебе тогда сколько было, лет десять? – допытывался парень.
Только сейчас до меня дошло, как я подставилась. Погрузившись в печальные воспоминания, я совсем забыла о роли, которую играю с ним. Пришлось срочно выкручиваться.
– Полина оформила надо мной опеку, ей тогда исполнилось двадцать, – соврала я, чувствуя, как от стыда заалели щеки.
– Представляю, как ей было нелегко, – с сочувствием заметил Данила, и я покраснела еще больше. – Наверное, пришлось и учиться, и на жизнь зарабатывать?
– Деньги быстро закончились, – я кивнула, решив поведать ему часть правды. – Ей пришлось взять академ и пойти работать.
Я хваталась за любую работу – курьером, детским аниматором, администратором в салоне красоты, продавцом в мебельном магазине, репетитором. Об этом я и поведала Даниле, разумеется, говоря о себе в третьем лице – как о Полине. Он слушал внимательно, и мне было приятно идти рядом с ним по тихим аллеям Нескучного сада, освещенным желтыми фонарями. Казалось, мы одни во всем мире, только редкие прохожие с собаками нарушали наше уединение.
– Потом она вернулась в институт, перевелась на вечерний, продолжая работать. А когда отучилась в аспирантуре и защитила кандидатскую, ей предложили работу на кафедре, – закончила свой рассказ я.
Про то, что в двадцать лет, оставшись совсем одна, я вышла замуж за мошенника и потеряла квартиру родителей, я решила умолчать. Не хотелось на свидании с Данилой вспоминать бывшего мужа, который развел меня как дурочку.
– У тебя замечательная сестра, – заметил Данила. – Тебе с ней очень повезло.
– Да, очень, – пробормотала я, опустив голову и не в силах врать ему в глаза.
Мелькнула мысль: а что, если я буду чаще рассказывать о себе настоящей? Сможет ли Данила тогда изменить отношение к Полине и, когда правда о том, что Алины нет и не было, вскроется, простить меня?
– А я был к ней несправедлив, – добавил парень. – И хочу загладить свою вину.
– Ты о чем? – насторожилась я.
– Давай купим торт и вместе заглянем к тебе домой. Хочу познакомиться с твоей сестрой поближе.
– Нет! – резко выкрикнула я.
Данила удивленно уставился на меня.
– Полина не ест торт, она на диете, – сочинила я на ходу и зачем-то выпалила: – После тридцати обмен веществ замедляется.
Фраза, сказанная кем-то из коллег на праздновании 8 марта, вылетела автоматически. Данила насмешливо приподнял бровь:
– Ну да, в ее возрасте уже пора следить за фигурой. Тогда давай купим то, что она ест. Не знаю, есть торт из брокколи? Или морковный?
– Сегодня у сестры много работы, – быстро добавила я, мучительно краснея, – она просила не мешать.
– Ну ладно, тогда в другой раз! – Данила явно обрадовался, что не придется пить чай с моей сестрой.
Но я не могла его в этом упрекнуть. Ведь парень был готов ради меня подружиться с мымрой, натравившей на него полицейских.
Из Нескучного сада мы дошли до метро. Всю дорогу я ловила на себе теплый взгляд Данилы и чувствовала, что таю. Игра затягивалась, и я понимала, что с каждой встречей все больше привязываюсь к парню, а он ко мне. Не хотела разбивать ему сердце, но рано или поздно он узнает, что никакой Алины нет, а есть только я – тридцатилетняя мымра, которая морочила ему голову. Но и отказаться от наших встреч не могла, ведь они раскрашивали мою скучную жизнь яркими красками, возвращали в молодость и дарили новые ощущения. Наши встречи были похожи на курортный роман – только я знала, что он скоро закончится, а Данила об этом не догадывался.
Прощаясь в тот вечер у лифта, мы договорились о новой встрече.
– Завтра не наряжайся, – шепнул мне Данила, отступая на шаг и скользнув взглядом по моей розовой юбке из фатина.
– Тебе не понравилось? – расстроилась я.
– Очень понравилось, солнце! – Данила тепло улыбнулся, и у меня отлегло от сердца. – Но завтра наше свидание пройдет в более активном формате.
– А… – не успела я спросить, куда мы завтра пойдем, как он меня перебил:
– Это сюрприз! Надень джинсы и свитер.
Данила скрылся в лифте, а я покачала головой и широко улыбнулась. Ох уж эти сюрпризы! Но я уже начинаю к ним привыкать. С Данилой каждый день – как на вулкане.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?