Текст книги "Поэмы о любви провинциальной. Том 1"

Боги изменили и людей. Пришлось. Слишком Люди прежние были добры и доверчивы. Вот видите, как получается? Боги думали, что создали совершенное творение – а оно видишь, как оказалось? – Иммунитета ни на грош! А тут со всех сторон чернь ползёт, извивается. Пришлось добавить оставшимся Людям, особенно мужчинам, амбициозной независимости в своём мнении, осторожности и недоверчивости к чужакам, смелости и суровости в защите своих границ, насмешливой критичности в оценках. Ну, хоть чем-то теперь Люди были защищены и, как казалось Богам, надежно. Вот только хитрость никак не уживалась в характере Людей с изначальным простодушием. От слова «совсем». А вот в характерах змеев и их детёнышей этого был более, чем с излишком. Почти всего. И амбициозности, и осторожности, и хитрости, и критичности. Всё остальное у них заменялось безжалостностью и выгодой.

Дети Богов, наученные предшествующими событиями, не покидали завещанных им Богами Земель и распространялись повсеместно, образуя народы, страны. А оставшиеся в живых немногочисленные полулюди, змеиные дети, свили свои гнёзда лишь в небольших южных оазисах, каменистых и пустынных, оставшихся более или менее теплыми, и поэтому пригодными для них. Появившись из глубоких пещер, змеёныши лестью и обещаниями красивой жизни, а главное Хитростью, так или иначе, снова заставили работать на себя живущих там, в тепле и неге, счастливых Людей. Как? Ну, как же?! Об этом вы уже прочитали. Всё повторяется! Только теперь на других «оборотах». Появились Самые Амбициозные, Самые Осторожные и Независимые, Самые Смелые и Суровые, Самые-Пресамые Насмешливые и Критичные.

Ах, как грустно! Или – «так нам и надо»? Нет. Всё-таки, это больше огорчительно. Ведь главным словом, которым потомки-змеёныши заставили простодушных, но, получается, глуповато-наивных людей работать на них, опять стало просто дурацкое слово «САМЫЙ»!

Кстати, давно замечено, что чем в более комфортных условиях живут люди, тем ленивее у них работают мозги. Внедренное в сознание чувство превосходства одного сына Богов над другим (хотя это смешно по определению!) разводило Людей по разные стороны баррикады, теперь уже называемые Гордость и Чванливость. Из добросердечных друзей и приятелей они постепенно опять превратились в непримиримых соперников, бесконечно выясняющих, так кто же из них «самый-самый»? Это слово опять разделяло и ссорило людей между собой.

Хотя на самом деле никогда и ничего не бывает на свете «САМОГО-САМОГО». Всё, до смешного, ОТ-НО-СИ-ТЕЛЬ-НО!

А змеёныши, вкушая настоящие, дающие жизнь плоды трудов людей, потешались, слыша, как те ругаются между собой: « Я самый быстрый!». «Нет, я самый ловкий!», «Нет, это я самая красивая, и у меня самое красивое платье!», «Зато у меня – самое дорогое и модное!»

Глупенькие! Наивные и замороченные коварной похвалой и посулами, они трудились, чтобы хорошим урожаем, или несколькими урожаями в год (там же было тепло) кормить своих «судей-одобрятелей», присуждающих тому или иному простаку титул «САМОГО». Потом ему вручали ничего не стоящий, но яркий и блестящий Кубок. «На память» и «в честь». За эту память и честь люди платили своим здоровьем, непосильно трудясь, чтобы заработать заменитель Вещества – «деньги».

***

Деньги, сами по себе, сегодня – просто бумажки. И, только договорившись между собой, люди делают из них ценность, меру своих трудов, функцию власти.

Где-то на островах такую роль играют ракушки каури, где-то – каменные огромные круги Раи. Ещё и из дерева есть монетки, из клёна. Это без разницы, как кому милее, так и договариваются. В этой системе только одно важно – кто эти камни точит, ракушки со дна моря достаёт или кто деньги-бумажки эти печатает. Чтобы они действительно ценностью были – они всегда должны быть в определённом количестве, не больше и не меньше, чтобы они и обмен товарами не затрудняли, и в мусор не превращались. Вроде же всё не так и сложно, если по совести да рачительно? Но это – если по совести. А вот, если печатание денег-бумажек в руках какого-нибудь Змея окажется – вот тут кранты, рано или поздно, наступают для всех. Он же, что хочет, то и делает. Может ими тротуар засыпать на полметра – и всё! Что сейчас и происходит, кстати. Слышали про Федеральную Резервную Систему? Во-о-от! Берут труд, товары, услуги, чтобы общество как-то существовать могло и работало, и правительство не трогало, которое их, Змеев защищает, и их старые Змеиные кости не ломало, – а платят фактически мусором, который печатается безостановочно, ибо спрос большой на эту макулатуру. Змеи, правда, держат всех в состоянии магического змеиного транса и гипноза, что это, мол, самый надежный эквивалент, «зелёные наши».

Ага, надёжный… А что ж тогда, после того, как умный Де Голль в Форд– Ноксе эти бумажки на чистоган золотой поменял – так сразу в кусты! Тут же отказались золотом обеспечивать зелень эту. Убрали своё воровское Брествудское соглашение, по обеспечению доллара ихнего золотом. То-то!! Но! Наш-то Генералиссимус – не подписал! Поэтому нам их кризисы все до лампочки были до поры-до времени. Вернее до дураков-правителей, а не до поры-до времени. Так точней будет. Учиться надо много, прежде чем в Госсекретари лезть, понимаешь!

А теперь представьте, ну чисто гипотетически, что завтра эти бумажки объявят конфетными фантиками для флажков – была раньше такая забава у ребятишек: гирлянды флажков делать из сбережённых фантиков от съеденных ими когда-то конфет. Повесят на ёлку и нюхают аромат шоколада, ибо больше с ними ничего и делать нельзя. Нет, зелёными можно ещё камины растапливать. И все знают, что рано или поздно это произойдёт!

И что?! А ничего. Золото-то, как признанный нержавеющий эквивалент, осталось? Осталось. Вернее будет предположить, что возможно, что осталось, Тут много вопросов время от времени всплывает по поводу его местонахождения. И если осталось, – то у кого оно всё? Вот то-то.

Кстати, недавно тут слушок прошел, и, якобы, ноги тот слушок имеет от одного престарелого Змея, лежащего на смертном одре, что есть такая у них ехидная мыслишка – обрушить нафиг этот их собственный «зелёный» фантик и закрыться от всех на своём острове наглухо. Пойди, достань! Представляем, как они там от хохота лопаться будут, козлы чешуйчатые. А, ведь, будут! Весь мир их зелёный фантик до сих пор так и считает за ценность великую. Ибо завязались все на нём – в узел!

Ну ладно, нам-то что об этом заботиться, зелёных у нас нет, золото только в ушах по капле висит, на пальце поблёскивает, и вообще установлено, что – не факт, что золото обручальное счастье приносит. Так что мы за каменные кольца, пожалуй, или деревянные, эвона какие горы материала-то. Наточим.

В сказку-то вернёмся что ли? Ну и вот…

***

«Зарабатывай, как можно больше! Ведь ты же САМЫЙ!» – подстегивали людское самолюбие Змеи зрители-одобрятели и всего поглотители. К несчастью иногда слишком поздно, но люди, всё-таки, обнаруживали, что большую часть своих денег они тратят на совсем и ненужные им вещи, зряшные, яркие и манящие из раздутой рекламы в СМИ. Эти вещицы быстро выходили, вернее, их быстро выводили из моды, и взамен них в моду вводились другие яркие вещицы. А Вещество, между тем, всё так же лихорадочно добывалось в скрытых под землёй рудниках и шахтах. Змеёныши давным-давно утратили рецепт применения Вещества для полётов. Но слово «Золото» было вбито их родителями в змеиные детские головки прочно. История повторяется в виде фарса. Не раз находили умерших от голода или жажды, вроде бы, с виду людей с поясами, забитыми золотом. Не помогло, видать, золото в пустыне. Не погрызёшь, не напьёшься, понимаешь!

***

Да что там пустыня?! Гобсека бальзаковского помните? Вот ярчайший пример – подыхать, глядя безумными глазами на кучу пепла, в которой был зарыт золотой слиток величиной с голову! Вот, о чём человек думал? Ну не совсем человек, всё-таки, видать. Больше на Змея смахивает. Точь-в-точь – Змей собственной персоной. Ну, казалось бы, – классический пример золотого безумия: ни семьи, ни детей, ни-че-го! Совсем ничего. Думаете, образумило кого-то из Змеев? Ага. Ща-а-ас! Недавно некоторые племянники получили наследство от дядюшки с тёткой, это всё в тех же Америках было. Детей даже, своих детей, не заводили старые скряги!

Сейчас, кстати, таких «фричайлдлеров» – косой косить можно. Типичные Змеиные наклонности: себя любимого холить, о себе исключительном заботиться, развиваться, совершенствоваться. Маленькие дети им кажутся тупыми засранцами и вредными существами, отнимающими у людей сон, здоровье, покой, и двадцать лет жизни. И потом ещё «тянуть» будут. Сначала думается: как жаль, сколько детей свет не увидят! А потом сразу трезвая мысль всплывает: и ничего не жаль, наоборот! Да это же здорово, что таким уродам дети не достанутся, мучиться не будут, живя с ненавидящими их родителями.

Так вот…

Стали племянники прибираться после похорон, а стулья и столы от пола приподнять почти не могут. Ну, вы уже догадались. Правильно. Все ножки мебели были напичканы золотыми монетами и слитками. Вот зачем люди жизнь прожили, спрашивается?! Ни уму, ни сердцу, ни ребёнку, ни сиротам, ни больным – никому! Ни копейки, ни слезинки сострадания. Интересно, о чём эти «гобсеки» думали в последние мгновения своей никчёмной жизни? Об упущенных возможностях или надеялись, что никто так и не найдёт их сокровище? Как Гобсек. М-да! Гобсековщина неистребима в среде Змеев. Ну, это просто Змеиная данность, мы думаем.

Опя-я-ть нас растащило!..

***

Чтобы усмирять возникающие иногда голоса недовольства, Змеёныши, а им нельзя отказать в коварном уме и прагматичности, устраивали для людей весёлые праздники. На этих праздниках разворачивались великие ярмарки тщеславия. И опять все ревностно смотрели, у кого самые роскошные машины, шубы, украшения, наряды, причёски, и прочая, прочая, прочая….совсем бесполезная для истинно счастливой жизни ерунда, над производством которой бездумно трудились миллионы людей, поднимая слово «САМЫЙ» на всё большую высоту в иерархии потребностей.

Денежный поток печатаемых бумажных денег (Зачем же золото пускать в оборот? Оно же истирается! И обманывать сложнее!) делился на две части: одна – необходимая, чтобы поддерживать жизнь в работающих телах ремесленников и прочих трудящихся; другая – шла на «гранты». «Гранты», это такие заманушки вроде кусочка колбасы на верёвочке для котёнка. Пусть попробует достать. И пока он пытается, он верит, что достанет, и заодно учится мышей для жадного хозяина ловить: «Научился? Вот и хорошо. Питайся мышами! А колбасу я и сам…» Так и гранты заставляли людей работать с самой большой творческой самоотдачей.

Глупцы! В процессе такой работы Змеёныши имели возможность первыми увидеть остроумные, стоящие дальнейшей разработки, идеи, и, разумеется, отказывать им в грантах. А потом, спустя несколько недель, запускать их в дальнейшую разработку с пользой только для себя. А гранты? А что гранты? Они давно и заранее были распределены по своим, по Змеёнышам, по договоренности с сородичами, которые сами назначали и выбирали «самую» престижную вещь, «самую» интересную книгу или произведение искусства. (Да и какая, фиг, разница? Через год все равно все всё забудут! Делов-то!) О «самых-самых» они же и раздували шумиху во всех СМИ, которые принадлежали тоже им.

На эти «самые-самые» вещи немедленно возникал повышенный спрос, как на «самое-самое». И вот так Змеи успешно стригли купоны с пустейших безделиц. Если кто-то выражал сомнение в правильности выбора, его немедленно обвиняли в пристрастном отношении, в предвзятости к Змеёнышам, в нетолерантности, подвергали осмеянию и гонениям. Ну, если уж какой-нибудь недовольный сильно упорствовал, его могли и ужалить. Прямо в лоб.

Надо отдать должное семейным традициям Змеев, чему они неустанно учили и своих Змеёнышей, и которые все они чтили с незапамятных времён:

1.«Никогда не проводи свой досуг с Людьми, ибо их дух простодушия заразителен, и ум ясен и конкретен, и они тебя раскусят, как два пальца об асфальт»,

2.«Никогда не работай тяжело. Ибо силы конечны и быстро кончаются вместе с жизнью. Для этого Люди есть.»

3.«Думай головой. Всё время думай и играй в шахматы. Эта остроумная игра, с миллионом вариантов, позволяет вывернуться в самой плачевной ситуации. И, может быть, именно ты дотумкаешься до этих самых технических открытий легендарных наших долбаных предков, язвить их забывчивых?!»

4.«И громко вопи, плачь, увеличивай число своих потерь в несколько раз, против случившегося, не уставай говорить об этом, и ты будешь услышан, и отдадут тебе требуемое, лишь бы отвязаться от тебя и не прослыть нетолерантным».

На широкой публике Змеёныши в основном вели себя скромно, не выделялись. На телеэкранах и на обложках журналов они особо не светились. В газетах, правда, печатались. Ну зачем им с этой шелупонью в прямой контакт вступать? И никто не знал, и не знает, как они веселятся в закрытых подвалах своих, наполненных золотом. Ибо за золото они могли здесь, в тёплом климате, всё иметь и делать, что угодно, чужими руками, естественно.

Например, для своих секс-забав они могли себе покупать детей. Кто-то их воровал, а они покупали. А может сами, доведенные до крайности нищетой, родители продавали им своих маленьких несчастных детей? Кто знает? Ну, это надо было разным там ФБРам заниматься, чтобы вызволять маленьких секс-жертв из лап Змеев. Истошные крики ужаса этих малышей только разжигали звериные инстинкты Змеев. Своих детёнышей они привлекали к ритуальным убийствам младенцев, чтобы с детства уже ничто не могло тронуть их ледяные змеиные сердца. Их это настолько поднимало в своих собственных глазах, что эти ужасные крики детей они дают уже и публике послушать на бесовских своих концертах. Наверное, для того, чтобы провести людей через «пять шагов от полного неприятия и до занимательного интереса». Есть такое хитрое окно Овертона.

Сначала – «не может быть»! Второй шаг – «но это же есть». Третий шаг – «зачем кому-то это надо»? Четвертый шаг – «в этом кроется нечто, раз так много людей этим занимаются». Пятый шаг – «и что это за „нечто“ интересно? Интересно».

От привлечения внимания – до утверждения в законе. Известный змеиный путь развращения общества.

Змеям всё давалось легко. Они всегда были изворотливы и изобретательны. Даже часто возникающие недовольства рабов своих, тех, кто трудился много и тяжело, они мастерски использовали во благо себе. В таких случаях мгновенно выбирался, вернее, назначался собранием Старших Змеёнышей « самый вражеский враг, который угрожает и не даёт нам всем нормально жить и зарабатывать, отдыхать и радоваться жизни.» Об этом сразу же начинали трубить все СМИ во всех уголках подвластной Змеёнышам территории. И, свойственная людям пассионарность, играла с ними злую шутку. Они, надев обмундирование, взяв в руки оружие, строились в полки и шли воевать, убивать, завоёвывать и наказывать. Наказывать таких же простых, добрых в своей массе соседних людей. Змеёныши для ободрения духа поставляли обеим сторонам «самое сильное оружие». Истощив силы, потеряв самых героических и умных своих собратьев, уничтожив «самых вражеских врагов» своих стран, якобы благоденствующих до войны, люди возвращались к своим очагам. Ещё более, чем раньше, холодным и голодным.

Самое интересное происходило, конечно, в военном закулисье. Там одна из стран назначалась «самой главной победительницей», а другая побеждённой. Змеёныши – главы воюющих (Ой, да что это мы! самые настоящие уже Змеи, по повадкам.) государств удовлетворённо потирали руки. Побеждённые даже весело хохотали, ибо народ надолго усмирён и потащит теперь на своей шее втрое больше прежнего, потому что работничкам теперь надо было ещё и контрибуцию отрабатывать, некогда политикой заниматься, дозанимались, что жрать стало нечего. И поделом! И Вещества, стало быть, станет больше!

А «победители»? Ну а что «победители»? Перераспределили золотишко немного. И ещё нароют! А «проигравшие» Змеи тоже не в накладе: «Нечего тут плакаться, знаем мы наших всех. Зато сколько наварить-то сумели на военных заказах!» Победители ещё и львиную долю контрибуции получали в виде земель, рабов, драгоценных вещей, которые тут же переводили в Вещество. Солдатикам, оставшимся в живых, роздали по паре новых сапог, по губной гармошке, по кульку сладостей. То-то радости будет, что живой вернулся!

Вообще Живой Змеиный ум не любил сидеть без мыслей. А так как у Змеев было много досужего времени, то на своих междусобойчиках, закончив получать одну контрибуцию, они уже увлеченно обсуждали вопрос о следующей. Где ещё можно конфликтик замутить? Надо же чем-то заниматься? И мастерство жаль терять. А мастерство…, ну как мастерство? Просто мАстерская подлянка, если по-людски назвать, отточена у них до совершенства, надо сказать.

К тому времени народ, уже начавший понимать, что тут и к чему, змеями стал называть тихо ползущих, больно жалящих и удавливающих насмерть гадов: кобр, питонов, гадюк разного калибра, ужей и прочих таких тварей, более или менее опасных. Это явное сравнение Змеям (настоящим) не понравилось. Слишком синонимично! Слишком! Никакого скрытного маневра не остаётся!

И потихоньку они стали себя называть при людях Либералами, Магнатами, Банкирами, Бизнесменами, Крупными промышленниками, Глобалистами, Всемирным Правительством, Орденом Розенкрейцеров, Орденом Тамплиеров, Масонами разных там лож, ну и т. д. Ну, согласитесь – лучше же звучит?!

Чёрт его знает, конечно, что это такое на самом деле?… Не сразу поймёшь. Футболист – глобалист. Либерал – генерал. Ну, а для них – это самое то и ладно! В мутной-то воде – все кошки серы, а кошка в мутной воде рыбку легко заглатывает. Са-а-а-амое то! В принципе Змеям неплохо жилось, но… однообразно как-то… скучно! И Углеводороды опять же не везде есть. Заса-а-ада! А у этих – дофига! И нафига таким валенкам этакое-то богатство?

Это они знаете, о ком судачили так раздраженно? Да о тех самых детях Богов, что к Северу Дикому жили поближе. Эти с весны на лето, с лета на осень, а с осени, да на зиму перебивались. А там опять на весну глядели весело!

Либералов…, тебе не нравится это слово? Нам тоже не очень, ну сам по вкусу себе выбирай, один знакомый их просто «бандитамисбольшойдороги» кличет, ну и что? Тоже, по сути, подходит. Так вот, (Пусть будут либералы, ладно? Ну, мы же поняли друг друга?) Либералам покоя не давало, и, как чесотка, раздражало присутствие детей Богов на необъятных, заносимых, правда, зимой снегом по самую шею, территориях, протянувшихся с самого Востока до самого Запада. С самого Севера до самого Юга.

Детей Богов, в массе своей сердечных и прямых, Либералы считали полными идиотами. Ну, сами посудите, как можно, если тебе это доступно (пусть даже только часть года) не превращать всё в Вещество?!

Уже упомянуто было, что Либералы давно потеряли секрет Вещества, но ценность его блюли строго! Вдруг кто-нибудь из них за шахматной партией дотумкается-таки, до этих самых секретов предков?! Поднадоело что-то на Гее этой торчать. Слишком много закавык в последнее время стало возникать. Правда, цели ещё были… С девятью миллиардами народу справиться… практически… никак! А вот с двумя – легко. Отчипировать, пересчитать, по местам расставить и подавать команды с одного, англосаксонского, например, пульта. Красотень! Ну, о таком счастье ещё Замятин наш писал, и Оруэлл ихний. Известный сценарий.

Да! Нам же надо ещё к Мастерству Зм…, (ох! договорились же!) Либералов вернуться! Об этом в нашей сказочке стоит рассказать. Виртуозы! Блэть! Ничо не скажешь!

Вот, например, есть такая, какая-никакая, а страна благополучная, богатая земными ископаемыми, традициями, свободная. Ну, и «очень-таки лучше», чтобы давно непуганая была. И вот там местные Либералы потихоньку начинают слух распускать: «Слышь? А сербияки-то вас косоваров согнать с земель этих хотят. Так-то. Ты подумай, я и не сказал бы, да волнуюсь за тебя, чо-то.»

«Слышь, серб? А косоваришки-то исконную православную вашу землю святую очень себе своей считают. Автономию, я слышал, тут развернуть хотят. Вот ироды царя небесного! Ты ухо туда навостри. Как бы чего не было. Я-то за тебя-таки, стараюсь.»

«Ох, как бы они резню тут у вас не устроили? Глаза-то, очень себе, как кинжалы у всех. Страсть!»

«Во! Видишь, о чём они на собраниях своих говорят? Недаром это всё. Ох, недаром. Ружьишко-то очень приготовь на всякий пожарный. Я вот тут тебе печенюшек принёс, если что, пригодятся, небось».

«Слыхал? Они уж вооружаются все поголовно. Ох, не к добру. На-ко на всякий случай патрончиков десяток. Если надо, я-таки, ещё подвезу. Страшно мне за вас чо-то».

Ну, вот так и действуют, пока серб да косовар на линию не встанут друг против друга. Это очень чувствительное место у любого народа, если кто на святыню его замахнется. Тут быть беде. А Либерал-то наш уже давно из опасной точки соприкосновения свалил, и с кем надо, планы поставок оружия обсуждает. Если не по их плану дела пошли – тут огонька надо подкинуть, ратуя за «единство и демократию против сепаратистов». Или «озверевших националистов», или «бандитских группировок». Ну, это, как им выгодно, так они и назовут. Иногда им приходится для убедительности фактов шлёпнуть кого-нибудь из принцев или из послов. Да кого угодно они в лобешник ужалят, если у них наклёвывается солидный заказ на поставку вооружения. «Это же выгоднее, чем наркота, хлеб и детские товары! А уж народонаселение-то сократиться! Тьфу-тьфу. Не сглазить бы. Хорошо бы каждый год мильёнов по сорок так-то утилизировать. Глядишь и достигли бы совершенства. – так, или примерно так, мыслили Либералы, – Уж слишком много что-то на Земле стало этих Людей. И все, главное, жрать хотят! Требуют там чего —то.»

Когда уж никак заварушка сразу не получается, они издалёка начинают. Да и х*ли им делать-то при золотом набитых кладовках? Ты оглянись: все об этом золоте только и думают. Ну, о золоте… – это мы хватанули, допустим, но о «зелёных-то» – точно! Так что рабочий потенциал пока у них – очень себе ничего-таки, ё-моё-наше!

С появлением надежных теплых домов и одежды, в которых змеиной замерзающей крови ничто уже так бесповоротно и неотвратимо не угрожало, самые предприимчивые из самых бедных Змеев (У них бедные тоже есть. Жадность у них, всё-таки, солидарность перебарывает. Хотя иногда…, чёрт знает…, что, например, может связывать Наибольшего Змея из Америки со Змеёнышем, приспособившимся тут, в снегах, жить,… разве только куш ожидаемый?…) потянулись и сюда, таскать жареные каштаны… Не. Не каштаны. «Их тут не растёт». Картошку, – она тут растёт – печёную картошку таскать из костра чужими руками. Уж в этом-то деле, в котором «чужими руками надо», и самые бедные из Змеев от природы – гении. А тут такое – смотрят: газ даром горит, воздух над Сибирью греет! Это уж сам Люцифер, велел подобрать то, что плохо лежит.

Одна только закавыка малость их сильно смущала.

Кайзер Вильгельм сюда рыпался? Рыпался. Побил, потравил газом этих сиволапых Северных Мужиков несметное число.

До сих пор люди головы ломают: нафига царь Николаша в эту смердячую кашу ввязался, столько людей ни за понюх табака положил, неужто из родственных чувств своих, змеячих тоже? Или из-за долга его «прижали»? А по средствам жить-то надо. Нечего в кредиты к англосаксам, даже, если они и родственники, лезть.

И что? Где он, кайзер? А сиволапые тут. Снова народились. Газ, как горел, так и горит. Наполеон сюда приходил? Приходил. И где он? Вот! А газ, как горел, так и горит. Гитлера сюда натравили? Натравили. Ага. И где он? Ядерную бомбу для сиволапых приготовили? Приготовили. И что? У них, у сиволапых, блэть, теперь есть своя «Царь-бомба» и ещё кое-что покруче есть. Ну, как всегда, выдали «на гора», что требовалось. Нако-се!

«Нет! Так дело не пойдёт. – решили Либералы. – Пока мы их не разделаем на кусочки под соусом демократии – не видать нам никаких полётов с этой Геи, бл*ть!»

***

Вот чему все Змеи планеты Земля очень активно учились всегда – так это мату Северных Мужиков. Правда до понимания сути мата, они так и не допёрли по-настоящему. Так, блатовали попусту, ради красного словца. А того уразуметь не могут, что это страшнейшее и секретнейшее оружие в умелых руках и умах талантливых Северян. Но лишь исконным (!) владельцам доступное. Только у них одним словом можно очень сложную команду дать и сорганизоваться так, что сосуды сужаются на всякий случай в битве рукопашной, например. И врага напугать так, что у него руки сами ружьишко-то бросят и за бубенчики на всякий случай схватятся, чтобы род свой продолжить хотя бы суметь.

Тут в одном стакане и атака психическая для врага, тут и стимул («пендель волшебный» называется), тут и похвала, тут и лекарство спасительное. А всего-то два, от силы – три слова, три приставки да пару предлогов надо! А главная суть в том, КАК это сказать, КОГДА и КОМУ. Ну, это так, опять – очень лирическое отступление.

***

Короче говоря, весёленькое дело замутили Либералы на просторах страны, семь месяцев в году снегом покрытой, да с морозами под сорок.

Лестью, сладенькими печенками майданутыми да соблазнами блескучими этих неулыбчивых и суровых людей не взять – это Либералы почти уразумели. Отдельные экземпляры поддавшихся в счёт не идут.

«Да ты осади-ко с лестью твоей козлом духовитой. Похвалу дураки, да девки на выданье любят. А нам недосуг». – мрачно реагировали мужики на льстивые слова о «самом тебе самом и всего достойном». И шли Суровые косить сено, рожь жать, вилы на медведей заострять. Мало ли дел?

Карнавалы, ещё Петей с Голландии привезенные, тут тоже не приживались. Зимой холодно опять же, а знойным летом гнус да комар давит, а на сладкое угощение – полчища ос летят. Не забалуешь! А на фейерверки ихние, сверкалки пороховые, Мужики и вообще недоуменно челюсть отвеся, взирали: «Это что же за идиот этакую трескучую фигню придумал, что собаки от страха в мышиную нору лезут?! Всю животину попортят, ох*ели совсем – бездельники! И кому это в радость сажу да копоть по ветру пускать, с плечей стряхивать? Вот не умеют по-человечески душевно радоваться, ети их налево! Не умеют! Ё-моё-наше!»

Чтобы тут с голоду хотя бы не подохнуть, пришлось Либералам научиться мыслить нестандартно. Хотя…, чо уж нестандартно-то? Капля, она, испокон известно, камень точит. Так что стандартно, и весьма. А какой камушек-то самый слабоватый? Так тоже известно: не вовсе затвердевший. Молодой камушек. Правда их отыскать нужно, поизучать потребности, противоречия местных поколений отцов и детей, так сказать

Вот и пришлось тут Либералам внедряться в жизнь народную волей-неволей. Есть же хотят. Мастодонтов для «пожрать» давно нет. Их прадедушки Змеевы ещё, отцы-основатели, пережарили. Или заморозило начисто. Только на Дальних Северах якуты, ханты-манси, да ненцы то мясо своим собакам теперь дают, да в ресторанах, где нефтедолларами расплачиваются, тоже подают, как очень дорогое блюдо, кстати.

Так что поневоле, а пришлось Либералам работать устраиваться идти. Работать-то – работать, а иди, пойди, найди эту подходящую Либералу работу тут, где все пашут, да строят, да лодки долбят, да рыбу ловят и коров пасут. Заповедано же им Змеям было лопаты да косы, да топора избегать – потому что власть «вещества» исчезнет очень себе быстро, а то – и совсем нафиг! Посмотрели Либералы вблизи на жизнь Мужиков – и правда: или исчезла она у них начисто, а, может, и не было её тут никогда?

Да и зачем им мужику, когда, наработавшись всласть, устав по-хорошему, да в баньке попарившись в берёзовом пару, сидишь себе на крылечке или веранде, например, пьёшь иван-чай со сливками, блинами с малиной лакомишься, черникой заедаешь? Или квасок с хреном пьёшь в жарищу, да пот со лба душистым от ветра полотенышком утираешь. Или, – это на Дальнем Востоке бытовало, и сейчас бытует помаленьку, – хлеб с маслом икоркой накроешь, ну и – стопарик с устатку рыболовного. Ешь её, икру эту и никак съесть-то не можешь. Куда её девать проклятущую?! Портится быстро даже в леднике. Народ на материке рыбы и икры всё ждёт, а логисты всё никак челюсти от зевоты сомкнуть не могут, черти бесталанные! И уж стены домов ею от дождя пообмазывали, заместо краски, а рыба-то в реках на нерест пройти не может, боками застревает. И вот на уй мужикам тем Вещество змеево?! Его не проглотишь, не согреешься!

И стали тут Змеи устраиваться и приспосабливаться к работе. В основном, конечно, на умственно-говорильные места, где руками делать, то есть «со-зи-дать» для себя и для потомков своих, ничего не нужно. Ну, самое большое – писать. Романы стали писать, газетки выпускать, статьи политические, шаржи на Мужика остроумные (У Змеев ум цепкий, особенно за соломинку в чужом глазу цепляется, тут им соперников нет, чо уж!), летописи начали изучать, историю, значит, Северную писать. Ещё пристрастились циркуляры составлять: как, кому и что тут на Севере Дальнем делать нужно. Да чего тут странного? Всегда в Африке му…, чудак, то есть, найдётся, указывающий, как правильно оленей пасти. Северных. А вот где вы видели Северного Мужика, действующего по циркуляру?!

Вот и мы о том же, что Мужику, в основном, все эти циркуляры до одного места. Он, мужик, то-есть, ведь, как действует в основном? Правильно! По обстановке и по мере поступления запроса. И получается, главное, гораздо лучше. Вот, например, пока там политики договаривались о том, о сём…, то есть, бомбить ли дальше Югославию или хватит уже с неё, наши с разгону, без дипломатии всякой, – БАЦ! И аэродром в Приштине без боя заняли. А чо болтать-то? Заняли – вот теперь и поговорить можно… Если нужно. Но, говорят, никто особо говорить и не захотел. Так удовлетворились. Сами.

Кроме написания всяких отчётов и циркуляров Змеи были сильны в шинках. Они их повсеместно по всей Северной империи поставили. Пронюхали, что слабоватое это место у Северянских Мужичков – шинки. Это по– малоросски «кабаки», значит. Их, Змеев, в той тёпленькой Малороссии – пруд пруди. Чем западнее – тем теплее и больше их, Змеев. И всё это из-за Гольфстрима, говорят. Погода всегда во всём виновата, только она, зараза, даже не догадывается об этом.

Шинки-то шинками, а по пьяни ежели, то и шинкарки – тоже слабое место для мужика. Мужик, когда он пьян смертельно, у него, прям, острая потребность возникает, хоть кого-то после себя оставить на Земле-матушке, для разведения своей породы, на тот случай, если он, вдруг, от перепоя Богу душу отдаст.