Текст книги "Прощай и люби меня"

Глава 3

Петренко проводил его быстрым взглядом, мне снова подмигнул, я только головой покачала, шествуя к выходу. Женя был в машине, я села рядом, открыв окно, сунула в рот сигарету и уже поднесла зажигалку, когда Женька тем же насмешливым тоном заявил, трогаясь с места:

– Знаешь, ты даже куришь, как твой старый знакомый Иванов, что уж говорить об остальном.

Я замерла, так и не прикурив. Ладони стали потными, бросило в жар, хорошо, были сумерки, и мое состояние было незаметно. Меньше всего я ожидала подобного. Я могла перенести разговоры о Петренко, но намек на Марка и на нашу с ним схожесть… Вдруг я поняла, что так и есть.

Я бледное подобие Марка, тень, которую он приставил к себе, научил быть похожей на его собственную тень, чтобы в случае чего можно было воспользоваться. Я же с радостью впитала все, что было в нем, от мелких привычек и взглядов до профессиональных умений, которым он меня обучил. И что? Женька смотрит на меня, а тень Марка незримо присутствует между нами?

Я опустила руки, сжав в одном кулаке сигарету, в другом зажигалку, Женька на это усмехнулся.

– Да ладно, я привык.

От этих слов стало только хуже, я молчала, пялясь в окно, Женька тоже не начинал разговор. Да и что говорить? Уже войдя в гостиную, он поинтересовался:

– У меня к тебе только один вопрос, – я замерла напротив дивана, опустив голову, в висках застучало, а во рту пересохло, – мы когда-нибудь сможем поговорить откровенно?

Я молчала. Интересный вопрос. Он хочет знать обо мне правду, и именно этого я не могу ему дать. Марк слишком тщательно чистил хвосты той истории, возвращаться к ней безумие, если кто-то еще узнает, что случилось шесть лет назад… Мне даже думать не хотелось, как Марк поступит. Глупо предполагать, что оставит, как есть, слишком он не любит свидетелей, тем более таких, как Женька. И меньше всего он рассчитывает, что я начну распространяться о прошлом.

Пока я об этом размышляла, Женька терпеливо ждал. Подняв на него глаза, я не сказала ни слова, он хмыкнул.

– Твое молчание говорит само за себя. Не переживай, я не собираюсь вытаскивать из тебя правду клещами, – развернувшись, он направился к выходу.

– Ты куда? – спросила я, поневоле вышло испуганно.

– Прогуляюсь.

Он ушел, я устало опустилась на диван, потирая лицо руками, осознавая, что маленькая трещинка сомнения, появившаяся во мне, стремительно разрастается, отражаясь на всем. Странно, что удалось продержаться месяц, с моими наклонностями я должна была провалиться через неделю. Достав мобильный, я набрала Женьку. Длинные гудки. Можно пойти на улицу, только где его искать?

К двум часам ночи он так и не вернулся, я сидела в гостиной, маясь, несколько раз звонила, трубку он так и не снял. Детский сад какой-то, он взрослый мужчина и должен понимать… Я усмехнулась. Понимать что? Что у каждого свои секреты и что открывать свои я не собираюсь? Так и он вряд ли поспешит, заикнись я о его. Я понимала, что это оправдания. Да, я сказала ему о своей любви, да, мы вместе, но это видимость отношений. Нужно время, чтобы все стало по-настоящему. Сколько? Хватит ли сил у нас? В одном он был прав: доверия между нами нет.

В очередной раз набрав его номер, я услышала, что абонент недоступен, и решила, вряд ли он сегодня появится. Находиться без него в доме не хотелось, и я направилась к дверям. Через полчаса открывала дверь в свою квартиру. С того вечера, когда Женька, отменив свадьбу, приехал ко мне, я тут не появлялась, так что она успела покрыться пылью. Оглядев стены, я вздохнула и плюхнулась на разложенный диван.

– Ну здравствуй, – хмыкнула, уставившись в потолок. Разлеживаться не стала, быстро приняв душ, забралась под одеяло и уснула.

Проснулась около двенадцати, сварив кофе, закурила, одного взгляда на сигарету хватило, чтобы вспомнить вчерашнюю сцену в машине. Я тряхнула головой, чтобы отвлечься. Лучше подумать о чем-нибудь отстраненном. Или о ком-нибудь. Мысли поползли в сторону Иванченко, и я позвонила Олегу. Он мне обрадовался, я предложила пообедать. Подвоха Олег не ожидал, потому в кафе входил с радостным выражением на лице. Увидев меня, нахмурился.

– Что-то случилось? – поинтересовался, усаживаясь напротив.

– С чего ты взял?

– Лицо у тебя больно задумчивое.

– А раньше оно какое было?

– Не знаю… счастливое, – он смущенно улыбнулся, но тут же убрал улыбку, – вы что, поссорились?

– Нет, – спешно сказала я, – дело в другом.

– В чем же?

– Мне требуется твоя помощь, – Олег откинулся на спинку, сверля меня взглядом, – нужна информация о некоторых людях.

– Только не это. Я думал, ты завязала с приключениями.

– Никаких приключений нет. Просто невинный интерес.

– Ага. Это пока, – к нему подошел официант, Олег сделав заказ, снова обратился ко мне, – почему же в удовлетворении интереса ты не обратилась к Женьке? У него возможностей куда больше, чем у меня.

Я промолчала, Олег вздохнул.

– Рассказывай, – сказал в итоге.

– Да особо нечего. Объявилась у нас в городе одна дама, журналистка из Москвы, зовут Иванченко Александра Ильинична.

– И чем она тебя заинтересовала? – я пожала плечами, действительно, глупо, я даже объяснить не могу. – Ее приезд кажется подозрительным? Где вас черт свел?

– Она приходила к Женьке домой вместе с его отцом.

– Еще лучше, – Олег чуть ли не простонал, – и ты думаешь, что-то затевается? Вряд ли Мирон будет действовать против тебя, раз уж ты теперь с его сыном…

– Я ничего не думаю, просто хочу навести справки, на всякий случай.

– Хорошо, – он вздохнул, – я узнаю о ней, хотя мне это все не нравится.

– Как обычно, – я улыбнулась, не удержавшись, он тоже, качая головой, – это не все. Есть еще один человек. Горенко Юрий Витальевич, регистрация местная.

– А он что?

– Пока не знаю. Вызывает вопросы, но возможно, я ошибаюсь, и этот человек вообще ничего общего не имеет… – я замолкла, не договорив, а Олег заметил:

– И после этого ты утверждаешь, что все нормально? Кажется, ты снова на коне. Может, стоит поделиться с Женькой, ему все эти вынюхивания могут не понравиться.

Конечно, Олег был прав. Узнай Женька – разозлится жутко, но я не могла ему рассказать. во-первых, если домыслы окажутся домыслами, я смогу выкинуть их из головы и забыть, Женька же начнет меня контролировать, и мы разругаемся вконец. А во-вторых, как ни грустно это признавать, я боялась, что любая заварушка может оказаться связанной с Марком.

Я не питала иллюзий, что он вернется, но он мог сделать это. Вовсе не ради меня, а преследуя личные цели. Да хоть для той же мести. Сообщник кинул его, присвоив себе компромат на Миронова-старшего. Вряд ли Марк простит это. Ему пришлось сбежать, чтобы не попасться, проигрывать он не любит, рано или поздно вернется поквитаться. Корни моего интереса к Иванченко я искала в этом.

«Никакого интереса у тебя не было, пока Петренко не начал капать на мозг», – хмыкнул внутренний голос, я вздохнула.

Возможно, так и было. Но теперь розовые очки пришлось отложить в сторону для собственного спокойствия.

Не дождавшись от меня ответа, Олег вздохнул.

– Ладно, тебе виднее. Вопросов задавать не буду, все равно ничего не расскажешь.

– Так ведь нечего, – развела я руками, – одни домыслы. Спасибо тебе.

– Главное, чтобы не вышло боком.

– Ладно, хватит о делах, лучше расскажи о вас с Варей.

Мы посидели еще минут тридцать, и я засобиралась домой. Точнее, домой к Женьке, решив, что он мог объявиться. Сегодня я ему не звонила, он тоже не удосужился. Еще не возвращался или решил, что конфликт не исчерпан?

Дома его не оказалось, но вещи, в которых он вчера был, лежали в ванной комнате. Выходит, заезжал, но снова уехал.

– Как мне все это надоело, – буркнула я и решила приготовить ужин. Ничего более невероятного и придумать нельзя. Однако я приложила максимум усилий, и когда на пороге кухни появился удивленный Женька, все было готово.

– Ничего себе, – присвистнул он, – боюсь, скоро начнется апокалипсис.

Я усмехнулась, он подошел и обнял меня. Уткнувшись носом ему в грудь, я глубоко вдохнула, его запах сводил меня с ума. Оторвавшись, Женька посмотрел на меня и сказал:

– Извини за вчерашнее, веду себя, как барышня, даже не думал, что способен на такое.

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Поцелуй быстро перерос в нечто большее, так что об ужине пришлось забыть, правда, из кухни мы так и не ушли. Зато потом ели с большим аппетитом. Разговаривали о разном, только не о вчерашнем вечере, хотя я бы с удовольствием узнала , где он провел ночь. Конечно, я не допускала мысли, что он поехал развлекаться в клуб или к кому-то, но вопрос висел в воздухе, и я невольно закусывала губу, не пуская плохие мысли. Я точно параноик. Марк спал со всеми подряд, и я мечтала стать очередной. А одна мысль о том, что Женька мог изменить, выбивала из колеи, хотя я пыталась себя уверить, что не должна выставлять на него права.

Кроме этих мыслей вечер ничего не портило, я рассказала, что встречалась с Олегом, Женька был на работе. Спать мы легли рано, правда, уснули нескоро, но весьма довольные друг другом. Засыпая у него на плече, я поймала себя на мысли, что рядом с ним забываю о неприятностях, кажется, вот так и будет всегда. Очень хотелось в это поверить, но я не спешила.

Пару дней все было спокойно: никто не объявлялся, и получилось убедить себя ни о чем не думать, пока Олег не нароет информацию. Мы встретились на третий день вечером, он смотрел с неудовольствием, я сделала вывод, что нарыл что-то, что мне не понравится.

– С кого начинать? – поинтересовался язвительно.

– С Иванченко.

– Что сказать, журналистка в Москве известная, я бы даже сказал, в чем-то скандальная. Любительница копаться в грязном белье, причем не какой-то мелочевки, а ловит рыбку покрупнее.

– И ей это удается?

– В общем, да. В столице она имеет успех, сотрудничает с несколькими изданиями, засветилась в телевизоре в политических передачах.

– О чем же дама проповедует?

– Как обычно: справедливость и прочее. Пытается показать темные стороны добропорядочных с виду людей, само собой, власть имущих.

– И никто не надавал ей по голове? – искренне удивилась я.

– А вот тут самое интересное, – усмехнулся Олег, – подобный вопрос сразу возникает, и ответ на него весьма прост.

– У дамы есть покровители?

– Точно. И весьма значимые. Думаю, большинство ее статей им выгодно, потому дама имеет успех и свободу слова.

– И кто эти люди?

– Иванченко не замужем, но около десяти лет поддерживает связь с неким Борисовым Владимиром Сергеевичем. А вот что он за птица, лучше расспросить твоего приятеля.

– Кого? – нахмурилась я.

– Петренко, кого же еще. Они водят дружбу много лет.

– Вот черт, – процедила я, отворачиваясь.

Слова Петренко и его попытка вызвать мой интерес к даме заиграли в новом свете. Никакой попыткой предупредить меня о возможной опасности и не пахнет. Петренко снова в игре. Правда, зачем вводить меня в курс дела, раз уж я сижу, разинув рот, и ничего не вижу дальше своего носа? Или ему непременно надо, чтобы я проявила интерес к Иванченко? Миронов, заметь это, заволнуется и что-нибудь предпримет. Скорее всего, так и есть. Ярослав не стал ждать, пока я додумаюсь, что Иванченко появилась неспроста, сам подтолкнул меня в ее объятья. Но ведь он должен понимать, что я проявлю интерес и узнаю об их связи? Или это тоже входит в план?

Глава 4

Я чуть зубами не заскрежетала от злости. Пытаться разгадать, что у Петренко на уме, дело практически бесполезное, в последний раз я попыталась, в итоге попалась в ловко расставленные сети, сделала все, как он предполагал, из-за чего Ярослав укрепил свое положение в данном городе, а Миронов-старший, как мне кажется, возненавидел меня до крайней степени.

Впрочем, он вроде как не знает, что я, хоть и невольно, стала участницей похищения его сына. Зато я знала, как и то, что из-за этого Миронову пришлось отказаться от участия в предвыборной гонке в самом ее конце, когда он, казалось, первым шел к финишу. Короче, неплохо было бы узнать, что у Ярослава на уме, но я и не чаяла сделать это.

– Вижу, новая информация погрузила тебя в пучину размышлений, – усмехнулся Олег, – думаешь, имеет ли Петренко отношение к приезду журналистки?

– Вряд ли он мне расскажет. Что ты знаешь об этом Борисове?

– Мало что. Все как обычно: честный бизнесмен ныне, в прошлом… ну сама понимаешь. Покаялся во всем, что не успел скрыть, и живет добропорядочно.

– Понятно, – хмыкнула я, – если по Иванченко больше ничего, давай к Горенко.

– Чем тебя заинтересовал этот тип?

– А что, нечем порадовать?

– Как знать. Вообще-то, биография у парня занятная. Тридцать пять лет, уроженец нашего города. Рос с матерью и младшей сестрой. Отслужил в армии, в горячей точке, кстати. Мелкая сошка. Нигде не засветился, так что вряд ли кому-то интересен. Шесть лет назад загремел в тюрьму за непредумышленное убийство. Подробностей не узнавал. Отсидел от звонка до звонка. Год назад освободился. Мать умерла, сестра вышла замуж, живет в другом районе.

– Чем он сейчас занимается?

– Я не узнавал, могу порыскать.

– Не надо, – махнула я рукой. Для начала стоит обдумать имеющиеся данные.

Если Горенко заинтересовал Иванченко неспроста, лучше пока не привлекать своими изысканиями к нему внимание. – Спасибо за помощь.

– Я помог?

– Более чем.

– Поедешь к Петренко?

– Пожалуй.

– Что у вас за отношения? – не удержавшись, поинтересовался Олег и тут же добавил: – Если не хочешь отвечать…

– Да нет… я просто не знаю, что сказать. Мы вроде как дружим.

– Как-то странно это прозвучало.

– Он мне то помогает, то использует, не ставя в известность.

– Почему ты не пошлешь его к чертовой матери?

– Потому что это не поможет, и он все равно будет меня использовать, – усмехнулась я, Олег немного поглазел.

– Боюсь, это слишком сложно для такого простого парня, как я.

– Если бы все были такими, как ты, мир стал бы значительно лучше.

– Вот спасибо, – он смущенно усмехнулся, – просто я тоже успел отмыться от прошлого.

– Нет, просто ты хороший человек, – я чмокнула его в щеку, поднимаясь, – я поеду, спасибо за помощь.

– Информацию возьмешь? – кивнул он на листки.

– Нет.

– Боишься, что Женька найдет?

Я, качнув головой, удалилась. Олег был прав, листы я не взяла из боязни быть раскрытой. В этом мало хорошего, но я все еще надеялась отделаться малой кровью, чтобы Женька ни о чем не узнал, а я бы успокоилась. Правда, знакомство Петренко с близким другом журналистки навевало маету. Я подозревала, что ее появление это только начало, но даже не догадывалась, насколько все более запутано, чем я думала.

К ресторану Петренко я подъезжала, изрядно нервничая. Бросив машину на парковке, направилась ко входу и увидела самого владельца выходящим на крыльцо с молодой парой: девушкой и парнем. Поймав его взгляд, я притормозила и, ожидая, пока он попрощается, закурила, нервно расхаживая на пятачке. Догадывается он о причине моего приезда? Еще бы нет. Стоило парочке начать спускаться с лестницы, как я припустила ко входу, мазнув по ним быстрым взглядом. Показалось, что девушка рассматривала меня с интересом, я подумала, надо бы узнать его причину, и поморщилась. Возможно, это банальное любопытство, а я сейчас напридумываю очередной вселенский заговор.

Быстро поднявшись, я сказала Ярославу:

– Привет, надо поговорить.

– Соскучилась? – усмехнулся он, так что я поняла: он догадался о причине моего приезда.

– Не ерничай, дело серьезное.

Петренко, так же насмешливо поглядывая, отворил дверь, пропуская меня внутрь.

– Пойдем в кабинет, – заметил, когда мы оказались в фойе.

– Я неподходяще одета?

– К этому тут уже привыкли.

Мы свернули в коридор, а я, коря себя, спросила:

– Что за парочка была с тобой?

Он покосился с улыбкой.

– Во всем ищешь подвох? – я поморщилась, он продолжил. – К тебе они не имеют отношения. Убили одного моего знакомого, девушка его жена, а парень сын от первого брака.

– Приходили выяснять, не ты ли это сделал? – съехидничала я, не удержавшись.

– Что за скверная привычка вешать на меня всех собак? Приходили узнать о погибшем.

– А кто его убил?

– Пока не знаю. Но если тебе интересно мое мнение: кто-то из этих двоих. Я склоняюсь к парню. Девушку, конечно, жаль, учитывая, что она делит с ним постель.

– Ты серьезно? – я слушала, открыв рот. – Зачем сыну убивать отца?

– Деньги, – пожал плечами Петренко, открывая дверь и пропуская меня в кабинет, – но не будем об этом. Ужасно хочу послушать, что же привело тебя ко мне.

Я села на диван, Ярослав налил себе виски и уселся в кресло напротив, разглядывая меня.

– Ты знаком с журналисткой, с этой Иванченко, – вздохнув, сказала я, Петренко только бровь вздернул, чуть склонив голову.

– С чего ты взяла?

– Ты водишь дружбу с ее близким другом.

– И что? Во-первых, у нас с ним деловые отношения, а во-вторых, факт моего знакомства с ним вовсе не означает, что я общаюсь с журналисткой.

– Хорошо, но ведь после нашей встречи ты наверняка осведомился, что она за птица.

– Наверняка, – кивнул он со сладкой улыбкой, которая меня только взбесила.

– И что скажешь? Иванченко отправилась в наш город с благословения твоего делового партнера?

Петренко сделал глоток, разглядывая меня и размышляя. Отставив бокал на столик, закинул ногу на ногу и весело сказал:

– Ты очень предсказуема. Слышишь мое имя и сразу думаешь, что я затеял очередное злодейство. Тебе не приходило в голову, что для разнообразия я могу быть ни при чем?

– Не приходило, – усмехнулась я, и он следом за мной.

– Ладно, я расскажу свою точку зрения, ты мне не поверишь, и мы разойдемся, делая вид, что довольны друг другом.

– Как обычно.

Ярослав уставился слишком серьезно, я предпочитаю, чтобы он издевался и отпускал шуточки по сложившейся негласно традиции. Потому что когда он перестает быть насмешливым, взгляд его выдержать невозможно.

– Что? – поинтересовалась я.

– Да нет, ничего, – он наконец усмехнулся, и меня отпустило, – значит, так. О приезде сюда журналистки я ничего не знал, когда ты назвала фамилию, навел справки. Само собой, обратился с вопросом к ее близкому другу, как ты его назвала. Исподволь, чтобы не влезть, куда не просят. Судя по всему, интерес к нашему городу у журналистки возник извне, по крайней мере, Борисов был удивлен, узнав, что она собралась сюда. Попытался выведать, зачем, женщина отделалась размытыми фразами о том, что последняя предвыборная гонка заинтересовала ее как журналистку. Он попытался донести до ее сознания, что копаться в этом не стоит, и на то есть причины. Она вроде бы прониклась, однако заявила, что все равно поедет.

– Ни за что не поверю, что ее не смогли остановить, – скептически высказалась я.

– Если тебе интересно, смогли бы. Однако ее ажиотаж вызывал у Борисова и некоторых людей вопросы. Очевидно, что о связи своего благоверного с нашим городом она знать не могла, и тащил ее сюда какой-то интерес, который не прослеживался. Борисов припомнил, что последние пару месяцев женщина была постоянно в приподнятом настроении, и решил, что это неспроста.

– Так он отправил ее сюда, чтобы посмотреть, что она задумала? Почему было просто не вытрясти правду?

– Рискованно. Если она не отступила после его слов, значит, нарыла что-то значительное. Вопрос: сама или кто-то ей помог?

– Борисов испугался, что возможный пособник испарится? И проще дать ей действовать, а самим наблюдать со стороны и ждать, пока кто-то объявится?

– Видишь, какая ты умница, – хмыкнул Петренко, допивая виски.

– И как успехи?

– Пока никак. Дама ведет праздный образ жизни. Сняла квартиру в центре, гуляет по городу, встречается с Мироновым, ведут беседы на отстраненные темы.

– как она объяснила ему свой интерес?

– Сказала, что пишет книгу. Он, само собой, быстро узнал о ее связи с Борисовым и теперь гадает, что вообще происходит. Потому держит журналистку возле тела.

– В каком плане? – нахмурилась я.

– В самом целомудренном, – хмыкнул Петренко, – встречаются они чуть ли не через день, и он приволок ее домой к сыночку, хотя они знакомы без году неделя. Короче, пытается сделать вид, что практически влюблен.

– Надеясь таким образом вызнать правду?

– Ну это излюбленный мужской способ.

Я покраснела, а Ярослав усмехнулся, разглядывая меня.

– Говорят, твой возлюбленный не ночевал дома? – спросил вдруг.

– Тебя это не касается.

– Это понятно. А к твоим изысканиям он как относится? – я бросила на него хмурый взгляд, чем только развеселила. – Конечно, он о них не знает. Не хочешь волновать? – я не собиралась отвечать, но Ярослав и не ждал ответа, продолжая: – А ты не думала, что твой Женька не такой дурак и вполне мог додуматься, что появление в жизни отца женщины и ее знакомство с сыном – это не просто так. Как минимум, с позиции личной жизни. Он мог проявить к ней интерес и…

– Прекрати, – перебила я, вставая, Петренко смотрел насмешливо, – мне надо идти.

– Я тебя провожу.

Молча мы дошли до фойе, и уже там Ярослав сказал:

– Зря ты думаешь, что я тебе враг. Не хочу разводить сентиментальные речи, но, возможно, я чуть ли не единственный, кому небезразлична твоя судьба.

Я застыла, потому что подобные слова слышать в принципе странно, а от Петренко вовсе нереально. Не дожидаясь моего ответа (и слава Богу, я все равно не нашла бы слов), он хлопнул меня по плечу и направился в сторону зала. Я немного посмотрела ему вслед, а развернувшись, увидела входящего в ресторан Женьку с мужчиной лет сорока и блондинкой около тридцати. Первым желанием было спрятаться за колонну, но я его поборола, хотя бы потому, что уже была замечена. Женька на мгновенье нахмурился, сказав что-то своим спутникам, направился в мою сторону.

– Привет, – сказала я торопливо, он кивнул.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… Я встречалась с Петренко.

Женька усмехнулся.

– Мне стоило догадаться. И как поживает твой дорогой друг?

Вспомнив последние слова Ярослава, я сказала:

– Нормально.

– Ты сейчас домой?

– Да.

– Хорошо, встретимся там, – он поцеловал меня в затылок и вернулся к паре, поглядывающей на нас с любопытством.

Во взгляде женщины, брошенном на Женьку, я уловила личный интерес и разозлилась. Поняв это, разозлилась еще больше, уже на свое дурацкое поведение, и отправилась домой.