Текст книги "Папа за 300 дней"

Глава 7

– Чего? Замуж? – моргнул Орлов. Алена стушевалась. Наверное, не нужно ей было выкладывать все, как есть. Но он ее достал этими своими предположениями об убийстве. И дураку было понятно, что он специально ее провоцировал, а до нее вот лишь сейчас дошло. А впрочем, к этому она уже привыкла. К тому, что до неё доходит позже других. А вот то, что нервы стали совсем ни к черту – это было в новинку. Да-да, Алена совершенно себя не узнавала. Куда только делись ее безграничное терпение и покладистость? – За него, что ли? – вскинул брови Орлов.

– Ну, может, и не за него. Я еще до конца не решила.

– Как это?

– А вот так.

Артем сощурился. Провел широкой ладонью по нестриженым волосам. Алена уже давно заметила тонкие едва различимые полоски на его пальцах, а сегодня к ним прибавились еще и свежие порезы.

– Откуда у тебя эти царапины? – очаровательно улыбнувшись, попыталась перевести тему.

– От инструмента. Я работаю с деревом.

– Да, я слышала, что ты столяр.

Орлов закашлялся.

– Столяр? Кхм… И кто тебе это сказал?

– Моя подруга, которая помогла на тебя выйти.

– И как ей это удалось?

– А у нее муж где-то в верхах. Это было несложно. Давай-ка я обработаю твои раны. – Мужчины любят, когда о них заботятся. Вот, что Алена знала точно. – Не подскажешь, где у тебя аптечка?

– Пустяки. На мне как на собаке все заживает, – нехотя возразил Орлов.

– Я просто нанесу заживляющую мазь. Если она у тебя есть, конечно.

Артем встал. В крохотной ванной было не развернуться, но по давнишней привычке он хранил аптечку именно там. Набор был нехитрый. Мирамистин, бинты, вата, противовирусные – по весне он свалился с простудой, и та самая заживляющая мазь. Вернулся в кухню, бахнул аптечку на стол. А потом, вспомнив, что лучше бы ему не шуметь, замер, вслушиваясь в тишину. Не хватало только разбудить маленьких монстров.

– Присядь. Я сейчас все сделаю.

Орлов послушно сел на стул, а Алена какого-то черта опустилась перед ним на колени. И такая поза, надо сказать, вызывала у него совершенно определенные ассоциации. Он поерзал. Алена подняла взгляд. У нее были длинные темные ресницы и чистые голубые глаза. А еще маленький аккуратный нос, пухлые губы и самая нежная улыбка из всех, что он видел. Артем залип и даже не заметил, когда она успела выдавить мазь, зато в полной мере ощутил, когда Алена его коснулась и принялась втирать ту мягкими ласкающими движениями. Морок охватившего его желания был таким плотным, что Орлов с опозданием понял:

– Да ты меня просто дурачишь!

– Я? Тебя?

– Расселась тут, трешь! Глазищами гипнотизируешь.

– Да я же просто хотела тебе помочь.

– Черта с два. Ты хотела увести разговор в сторону.

– Какой еще разговор? – занервничала Алена.

– О вот этих папочках! Он там не один!

– Да кто? О ком ты говоришь?

– О твоем хоккеисте. И тех, кто кроме. Ну-ка, дай посмотреть.

– Ни за что. Я ведь уже сказала, что тебя это не касается. И вообще я не понимаю, почему ты злишься!

Орлов снова открыл рот. Но поскольку он и сам не имел ответа на этот вопрос, тут же его захлопнул. В тишине, установившейся в кухне, было слышно, как клацнули его зубы.

– Боюсь, что ты дашь деру, оставив на меня Плаксу.

– И ты туда же? Её зовут Вероника!

– Так что? Ты планируешь удрать?

– Как будто, если бы я планировала, то взяла бы и тебе призналась, – фыркнула Алена. А потом, прерывая их довольно эмоциональную беседу, у нее зазвонил телефон.

– Извини, мне нужно ответить. Я лучше выйду.

Алена выскочила в небольшой коридорчик, сунула ноги в тапки и толкнула тяжелую дверь. Конечно, Орлов пошел за ней, но увлекшись разговором, она этого не заметила.

– Да, Роза Эммануиловна. Это Алена Ефимова. Зачем звонила? Хотела кое-что уточнить. Видите ли, я ознакомилась с резюме кандидатов, и у меня возникли некоторые сомнения насчет Алеши.

– Это тот, который хоккеист?

– Он самый.

– Видите ли, ему всего двадцать два, а мне почти тридцать. И я подумала, что, может, это какая-то ошибка…

– У нас ошибок не бывает, милочка. Все как в аптеке. Алеша детдомовский. Он тянется к женщинам постарше. Ну, ты понимаешь, да? Жена-мама. Вполне распространённая схема.

– Да уж… – Алена растерла лоб, вовсе не уверенная, что такая схема подходит ей самой. – Когда, вы говорите, он вернется со сборов? Через десять дней? Так быстро?

В зарослях хризантем взвыли кошки. Алена испуганно подпрыгнула, выпустила из рук трубку, а когда наклонилась, чтобы ее поднять, увидела шпионящего за ней Артема. И, конечно, прослушала все, что ей говорила Роза Эммануиловна.

– … двадцатого клуб устраивает вечеринку. Тебе надо быть.

– Значит, буду.

– Детали секретарь скинет на почту.

– Хорошо.

Конечно, Алена хотела расспросить сваху и про остальных кандидатов. Ведь тогда, в кафе, она была настолько подавлена, что ничего толком о них не узнала. Но поскольку Артем продолжал стоять на крыльце, как пришпиленный, с расспросами пришлось повременить. Справедливо рассудив, что это не последняя возможность обсудить детали, Алена торопливо свернула беседу. Спрятала телефон в карман пижамных брючек и, поежившись на ветру, пошла к дому. И хоть разговоров на сегодня с неё было более чем достаточно, еще одного, самого важного, ей было все же не избежать. Алене здорово надоело жить в подвешенном состоянии, она ведь даже не представляла, сколько ей сможет платить Орлов. Хватит ли этих денег на бензин, чтобы вернуться в столицу, и на то, чтобы привести себя в порядок перед встречей с Алешей? Господи, пусть их хватит хотя бы на маникюр! Алена бросила отчаянный взгляд на собственные руки и тяжело вздохнула. Она не могла себе даже представить, что заявится к потенциальному мужу в таком непрезентабельном виде.

– Ты что же… даже никогда их не видела?

– Кого?

– Этих своих кандидатов в мужья.

– Может, в свете мы когда-то и встречались. Но я не помню.

– Ты это серьезно?

– Серьезно что? – занервничала Алена, как делала всегда, когда от нее ускользала суть.

– Серьезно собираешься замуж за мужика, которого даже не знаешь?

– Послушай, у Либерманов лучшее в мире брачное агентство. Там работают профессионалы. Они бы не стали присылать мне резюме кандидата, если бы тесты на совместимость не показали, что мы друг другу подходим.

– Постой-постой, а этого старого пердуна, твоего бывшего, подбирали тоже они?

– Угу. И заметь, три года мы жили с ним душа в душу.

– Все равно не понимаю. А что не так со старым добрым Тиндером?

– Только то, что там сидят одни извращенцы.

– Это в Тиндере-то?! – искренне оскорбился Артем. – Но согласись, там люди хотя бы общаются перед встречей. А ты собралась ехать к совершенно незнакомому чуваку!

– Его зовут Алеша.

– Его зовут Алеша, и, скорее всего, он серийный убийца.

– Ты опять завел эту песню?

– Я просто не представлю, какому нормальному мужику может понадобиться обращаться к сутенеру, чтобы найти себе женщину.

– Либерман не сутенер! Он – сваха.

– А в чем разница?! Ты все равно продаешь себя!

Так… Ладно. Тут он переборщил. Явно ляпнул что-то не то, разозлившись, и ранил. Артем видел, что ранил. По глазам. Они у нее вообще очень говорящими были. Простодушными такими. Доверчивыми, как у ребенка. А теперь стали больными.

– Я просто хочу замуж. Что в этом плохого? – спросила она, глянув так, что у него внутри все перевернулось. Хотела уйти, шагнула к ведущему в зал дверному проему, но он в последний момент поймал её за руку.

– Ничего. Извини. Я не должен был. Просто ты такая…

– Какая? Глупая?

– Нет! Особенная. Не вяжется у меня твой образ с этой всей грязью.

– Да что же тут грязного в замужестве?

– Ну, не знаю. Не по-человечески это как-то.

– Я не в том положении, чтобы перебирать.

– А… Ты о своих финансах.

– Да. О них. Кстати, ты так и не сказал, сколько будешь платить мне. Я понимаю, что для тебя это все неожиданно и накладно, но… Может, ты хоть сколько-то мог бы мне заплатить?

У него заныли зубы. Что-то было странное в том, как она говорила. Выворачивающее нутро.

– Ты вообще когда-нибудь устраивалась на работу?

– Нет. Но я умею обращаться с детьми. Я буду убирать в доме, готовить…

– Я не об этом.

– А о чем?

– О том, что нельзя так ставить вопрос! «Ты не мог бы мне платить хоть сколько-то!» – передразнил.

– Почему нельзя-то?

– Потому что, во-первых, это сразу дает понять работодателю, что ты готова довольствоваться меньшим, а во-вторых, заставляет его сомневаться в твоей компетентности. Иначе с чего бы тебе так себя принижать?

Алена спрятала лицо в ладонях, как будто ей нужно было некоторое время, чтобы переварить его слова. Было что-то до боли знакомое в ее поведении. Он уже не раз себя на этом ловил. Нет, конечно, сравнивать Алену с его подопечными из интерната было глупо, но…

– Мне просто нужно на бензин. И на маникюр. И на парикмахера, это уж совсем в идеале.

– Я буду платить тебе двадцать долларов в день. Поверь, для здешних мест и твоей квалификации это хорошая зарплата.

– Спасибо.

И вот опять в ее глазах нет ни облачка. И снова они чистые-чистые. Как если бы это не он ее обидел еще совсем недавно.

– Хм…

– Ну, я тогда спать. Извини, что так все вышло.

– Постой! – Артем снова придержал ее за руку. – А Венькина мама что?

– Пока молчит. Я написала ей. В сети она была, но сообщение осталось не прочитанным.

– Понятно.

Орлов нехотя разжал пальцы и даже отступил. Время было позднее, а дети просыпались рано, это уже даже он понял.

– Может быть, если мне попадется хороший мужчина, я смогу его убедить оставить Веньку, – шепнула Алена ему в спину. Шепнула так, будто считала нужным перед ним оправдаться.

– Ну, что ж, надеюсь, тебе повезет.

– Спасибо.

А потом она по своему добродушию сделала немыслимое. В два шага преодолела разделяющее их расстояние и крепко-крепко его обняла. Так, что он каждой клеткой почувствовал все ее выемки и уступы. И аромат небрежно разбросанных по плечам волос, и тепло дыхания, опалившего шею. И тот момент, когда она ощутила, что его тело отреагировало на ее близость…

– Ой…

– Извини. Знаешь ли, сердце – не единственный орган, которому не прикажешь, – попытался все перевести в шутку Тёма. Но ничего у него не вышло. Алена медленно-медленно подняла мохнатые ресницы. Он скользнул руками вверх по ее спине, зарылся в волосы. Никакие они были не наращённые. Зря он тогда это ляпнул. Просто такую гриву сейчас редко у кого встретишь. Вот он и подумал…

– Артем?

– М-м-м?

– Что ты делаешь?

Хороший вопрос! На миллион долларов. Он и сам не знал, какого черта творит. Просто мозг перетек в какое-то другое место. Вот и здрасте, пожалуйста! Видимо, не зря его старший брат врач предупреждал о последствиях долгого воздержания. Вот он, миленький, – побочный эффект. Орлов честно попытался прекратить это безобразие. Отступил на шаг. Да только Алену ноги уже вообще не держали, похоже, и она, пошатнувшись, как приклеенная, шагнула за ним. Он подхватил ее под спину. Она, нелепо взмахнула руками и вцепилась в его руки что есть силы. В доме было сыро, печь не топилась, но он не чувствовал ничего, кроме жара. Алена жадно облизала губы. Артем наклонился. Она поцеловала его первой. Точнее, как? Тронула губами губы и тут же шокированно отстранилась.

– О господи!

– Что?

Потрогала губы. Свои… Коснулась его. Мягкими нежными пальцами. А потом согнулась пополам, прямо у его ног.

– Что случилось?

– Ничего. Мне нехорошо просто. Сейчас я посижу, и все будет в порядке.

– Как это нехорошо? У тебя что-то болит?

– Я не знаю. Это странно. Как будто…

– Что?! – вконец растерялся Орлов.

– Как будто какие-то приливы. Жар…

– И живот сводит?

– Да! А ты откуда знаешь?

– О господи. Ты что, никогда не испытывала физического влечения?

Глава 8

– Чего?

– Физического влечения. Желания, если хочешь.

Алена занервничала. Отвела взгляд и стала теребить браслет пальцами. Тонкая голубая жилка с остервенением билась на ее шее. А мягкие, теперь он это точно знал, губы дрожали.

– Я… конечно. Конечно, я испытывала, – заявила она спустя несколько томительно долгих секунд. Но поскольку Алена так и не решилась на него посмотреть, Орлов ей ни на грамм не поверил, а уж когда она добавила наивное: – А это точно оно? – только утвердился в своей правоте.

Нет, это какой-то писец. Разве так бывает? Артем переступил с ноги на ногу, в попытке ослабить давление в брюках, но безрезультатно. Случившееся открытие не только не охладило его пыл, а даже как будто бы подстегнуло. Как такое возможно, чтобы женщина ее возраста… Никогда… И ладно бы была она фригидная. Так нет. Нет же, черт подери! Он своими глазами видел, как она отреагировала. На него… Может, именно осознание этого так его и заводило?

– Ты сказала, что тебе скоро тридцать.

– Какое это имеет значение?

– Сколько, ты говоришь, у тебя было мужей?

– Своих? Или чужих считать тоже? – огрызнулась Алена.

– А что, были и чужие? – не на шутку разозлившись, сощурился Артем.

– Нет, – сникла она, – не было. Не знаю, зачем я это сказала. Просто у тебя какой-то талант выводить меня из себя.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я уже отвечала. У меня было два мужа. Все.

– Два? А кроме них? – Артем зарылся в волосы. – Между?

Алена машинально качнула головой. А вот вслух сказала совсем другое:

– Тебя это не касается. Я не хочу с тобой это обсуждать.

– А чего ты хочешь?

Их взгляды снова встретились. Алена учащенно дышала. Это говорило о ее желаниях намного больше, чем пустые, никому не нужные слова. Ее грудная клетка вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась. Гипнотизируя…

– Ничего не говори! – просипел Артем. – И так все понятно!

– Правда? – Алена быстро облизала губы. Растерянным каким-то движением обхватила низ живота руками и снова на него уставилась. Наверняка ожидая каких-то активных действий. Не заплачь Вероника в тот самый момент, он бы, скорее всего, поддался наваждению. И потом бы об этом жалел.

– Ой! Это Ника…

– Думаю, тебе лучше вернуться к ней.

Алена кивнула и спряталась за шторками. В комнате послышалась какая-то возня. Шуршание одеяла и снова плач, ласковый шепот Алены, которая пыталась успокоить малышку.

Орлов вернулся за стол. Упал на стул, как подкошенный. Он так и не доел, остатки пюре, размазанные по тарелке, уже успели подсохнуть. Артем смахнул их в ведро, чтобы хоть чем-то занять руки. Раз уж голову занять не получалось.

Какой же он дурак! Еще чуть-чуть, и все бы усложнилось просто катастрофически! А оно ему надо? Нет! Он сюда и приехал только потому, что здесь все было просто. Просто и понятно. Без фальши. Орлов стремился к покою и почти его обрел. А потом на его пороге возникла Алена с детьми, и все пошло псу под хвост.

Нет, встреться они в какой-то другой реальности, он бы ни за что не отказался провести с ней недельку-другую. Но что-то ему подсказывало, что Алена не из тех, с кем можно позабавиться и как ни в чем не бывало бросить. К тому же она была с явным приветом! И собиралась замуж. Все бы ничего. Но ведь основным критерием при выборе мужа для неё было его материальное положение. Такие глупости, как чувства, Алену, очевидно, не очень заботили. А его… Его такой подход не устраивал. Орлов хотел большего. Однажды для своей женщины он уже был чем-то вроде кошелька на ножках, и наступать дважды на одни и те же грабли было, по меньшей мере, глупо. Артем четко для себя решил, что если он когда-то и женится снова, то уж точно на самодостаточной женщине ему под стать. Как это сделал его старший брат Миша. Или средний – Ринат… Последний не женился, но женщина у него была что надо. Видя пример братьев перед глазами, он бы ни за что не согласился на меньшее.

– Артем, что-то неладное. Мне кажется, у нее температура.

– Ты уверена?

– Нет! Надо измерить, но я не видела в твоей аптечке градусника.

– Он в другом коробке. Погоди.

Артем сорвался с места и помчался в ванную. Градусник в пластмассовом чехле лежал отдельно от аптечки, на верхней полке. Громкий крик малышки превратился в сиплый икающий плач.

– Ты можешь ее подержать? Она ни в какую не хочет лежать, а у меня уже отваливаются руки.

Орлов скосил на Алену настороженный взгляд. Конечно, вряд ли бы в такой момент она думала о том, как бы их воссоединить с дочкой. Поэтому после недолгих колебаний он все же забрал малышку. Та действительно весила немало. Если верить свидетельству о рождении (может, оно хоть в этом не соврало!) родилась Вероника без двух недель год назад. И для годовалого ребенка она, надо заметить, была достаточно крупной. Хотя… может, это Мишкина Машка – мелкая, он-то с ней Веронику равняет. А может, и зря, ведь та родилась недоношенной.

Алена расстегнула кнопочки на бодике Ники и попыталась поставить градусник. Но не тут-то было! Маленькая вредительница сжала руки в крохотные кулачки и ни в какую не поддавалась. Выгибалась на его руках и кричала.

– Можешь ее зафиксировать? – чуть не плача, спросила Алена.

Артем кивнул. Осторожно перехватил малышку покрепче. Прижал к себе. Ее личико покраснело от усилий. Щечки-яблочки блестели от слез. Длинные ресницы слиплись, а губки горестно поджались. С них срывались раздирающие душу всхлипы.

– Вот так! – Алене удалось совладать с градусником.

– И сколько ее нужно так держать?

– Пока тот не подаст сигнал. Это же твой градусник. Ты должен быть в курсе, как он работает.

– Я и так знаю, что у нее температура. Она горячая.

– В доме сыро. Я хотела растопить печь и не смогла. Это я во всем виновата…

– Вздор! – возразил Артем. – Если уж на то пошло, то это временно… кхм… моя дочь. С меня и спрос.

– Ну, сколько? – Алена вытащила запиликавший градусник и сунула Артему под нос.

– Тридцать девять, – машинально ответил он, не успев задуматься даже о том, почему Алена сама не посмотрела.

– Нужно вызвать врача. Здесь есть врач? И купить жаропонижающее!

– Эй! Эй… Ты чего? – удивился Орлов, глядя на дрожащую в непонятном ему приступе паники Алену. Нет, он, допустим, тоже не был слишком большим специалистом в детских болячках, но все же дети болели довольно часто. Вряд ли стоило по этому поводу так убиваться. Тем более что никаких симптомов простуды у Ники не было.

– Может, это зубы?

– Зубы?

– Ну, да. На зубы у детей часто поднимается температура.

– А ты откуда знаешь?

– У меня маленькая племянница.

– Думаю, это врач должен решать. Звони в скорую. И жаропонижающее… у тебя есть?

– Только взрослой дозировки. Но ребенку можно дать четвертинку.

– Ты уверен?

– Угу.

– Нет… Нет, подожди. Лучше прочитай инструкцию.

– Да зачем? Я и так знаю, что ей хватит четвертинки с головой.

– Но лучше свериться с дозировкой, – стояла на своем Алена. И хоть убейте, Артем не мог понять, почему это для нее так важно. Ну, серьезно, её едва не трясло. Он сделал себе зарубку – обязательно об этом подумать позже.

– Коробка от нурофена в аптечке. Сверяйся, если это так важно.

– Нет. Лучше ты.

Алена отвернулась, вывалила на стол содержимое злосчастной сумочки. Ее движения были дергаными и несуразными. Как будто ее пальцы вмиг утратили чувствительность.

– Подержи Нику, – вздохнул Артем, вручая Алене девочку и забирая одновременно с этим из ее рук коробочку. Достал, прочитал, все сделал. Аккуратно разломил таблетку. Размял ее в порошок. Поднял взгляд:

– Нужно чем-то разбавить.

– Я варила компот.

Вместе они упросили Нику проглотить лекарство. И тогда уж Артем с чистой совестью взялся звонить Васильевне.

– Это кто?

– Кто-то вроде врача.

– Кто-то вроде?

– Она работала медсестрой в амбулатории, пока ту не закрыли. Живет в двух шагах, скоро будет.

– Может, лучше вызвать настоящего педиатра?

– Она лучше любого доктора. Правда, немного своеобразная.

Что Артем имел в виду, Алена поняла, когда Васильевна к ним нагрянула. Худющая, как жердь. Прокуренная, как кальянная под утро субботы.

– Ну, чего вы старух посреди ночи дергаете?!

– Не рычи, Васильевна, вот… температура у ребенка. Тридцать девять. Дали Нурофен.

– Кашель? Сопли? – поинтересовалась она. Смачно откашлялась. Снова расстегнула кнопочки на одежде малышки.

– Ничего такого, – встрепенулась несколько пришибленная Алена.

– А это что, жинка твоя? – бесцеремонно поинтересовалась Васильевна у Артема, тыча в Алену крючковатым, распухшим от подагры пальцем.

– Нет – это няня Ники. Проходите в спальню. В зале… в общем, там спят.

– Няня? Хм… Однако.

– Ну, что там?

– Да помолчи ты! Как тут услышишь, когда ты под ухом трещишь, и эта ужом вьется?

– Она не эта! Она Вероника, – помрачнела Алена.

– Да хоть Царевна Лебедь. Мне-то что? Ложку дай. Я горло гляну. Сами-то, что ли, не могли?!

– Не могли, – стушевалась Алена. Прытко сбегала за ложкой и застыла у Васильевны за спиной, вытянув шею. Руки в кулачки сжала… Не всякая мать стала бы так переживать о своем ребенке, как эта дурочка о совершенно чужом. Интересно.

– Ну, а то, что у нее бугры во рту? Вы тоже не видели?

– Мы не лезли ей в рот, господи боже! – вспылил Артем.

– А надо было. Тогда бы вам не пришлось меня будить посреди ночи.

– Так это зубы? – уточнила Алена. Артем заметил эту ее особенность все уточнять.

– Они самые. Деньки вам предстоят славные. Девчонка-то твоя, голубчик, еще поорет. Купи детский Нурофен – он облегчит симптомы. И любой подходящий гель для десен.

– Она не моя.

– Ну да. А слоны зеленые.

– Это ты о чем сейчас, Васильевна? – насторожился Артем. Насторожился потому, что по деревне ходил слушок, будто Васильевна видит чуть больше других. Некоторые таких еще звали «бабками».

– А ты подумай. Кстати, мне тут огород надо перекопать. Пришли кого-нибудь из своих бомжей. Кроме Даньки.

– А с Данькой что не так?

– У Даньки ноги нет! Чем он, по-твоему, копать будет? – визгливо рассмеялась Васильевна, громко хлопнула Артема по спине и, прежде чем он успел потребовать своим бомжам не наливать, скрылась за дверью.

– Значит, просто зубки. Хорошо… – кивнула каким-то своим мыслям Алена. Поцеловала Нику в макушку и принялась покачивать из стороны в сторону.

– Ален…

– М-м-м?

– Ты же любишь детей. Веника, вон, к Плаксе и той привязалась.

– Ничего подобного!

– Да брось. Я не слепой, – отмахнулся Орлов, – одного только не понимаю – почему ты сама не родила?

– Да ты что? Какая из меня мать? Я даже…

– Что?

– Нет. Ничего. Это тебя не касается.

Она всегда так говорила, когда своими вопросами он припирал ее к стенке. Когда понимала, что не выиграет спор, который непременно возникнет.

– Я думаю, это связано с тем, о чем мы с тобой беседовали до того, как Плакса нам помешала.

– Она не Плакса. Её зовут Ника… Даже эта ужасная Васильевна поняла, что она твоя дочь! А ты все никак не смиришься.

– Я бы не стал брать слова Васильевны на веру. В деревне ее не любят, – сощурился Артем.

– И я понимаю, почему! Ужасно неприятная особа.

– Занятная, я бы сказал. Но ты опять уводишь разговор в сторону. А ведь мы говорили о детях.

– Говорил ты.

– Правда? Ну, и ладно. Хочешь знать мое мнение? Думаю, у тебя нет детей потому, что ты не хотела ни первого своего мужа, ни второго.

– Большей чуши я в жизни не слышала!

– Почему чуши? Дети рождаются от любви. Ну, или хотя бы страсти. А твои престарелые муженьки просто не могли тебя как следует раскочегарить.

– Ты ужасный! – прошептала Алена, пряча лицо в волосиках дремлющей в ее руках Вероники.

– На твоем месте, прежде чем выходить замуж за красавчика-хоккеиста, я бы сходил на его игру.

Видит бог, Алена уже давно поплыла в этом разговоре. Она не понимала, куда Артем ведет, как ни напрягала свой работающий по-особенному мозг.

– На игру? Ты о хоккее, что ли? Я в нем ничего не смыслю. Зачем мне туда идти?

– Но ты же увидишь, если шайбу забьют в ворота? Убедись, что он умеет забивать, как надо. Если ты понимаешь, о чем я.